Юнмины

      Чимин бормочет что-то неразборчивое, его голос кажется встревоженным и слегка испуганным.       - Не бойся, малыш, тебе понравится, - ухмыляется Мин Юнги. Он знает, что Чимин вовсе не так и боится, как хочет показать: в его глазах отчётливо читается похотливое желание порадовать Юнги любым из способов.       Однако холодный взгляд Юнги заставляет Чимина замереть: эта нотка плохо скрываемой жажды, уже узнаваемая по влажному искрящемуся блеску в глазах, так идеальна в сочетании с лёгкой хищной ухмылкой, застывшей на чужих губах у самого лица… Взгляд Юнги на секунду опускается вниз, на нежно-розовый язык, маняще скользнувший из уголка улыбки Чимина. Юнги тихо спрашивает, смотря в упор в самодовольное лицо напротив, слегка прищуриваясь:        - Хочешь узнать, что я планирую сделать с тобой?       Чимин, сидящий у ног Юнги, шепчет в ответ, задев бледную кожу склонившейся к нему щеки взмахом своих ресниц:       - Нет, не хочу знать. Хочу, чтобы ты сделал.       Юнги издает долгий удовлетворенный выдох: этот ответ ему нравится даже больше, чем какой-либо другой. Настолько нравится, что Юнги забывает обо всем, что его рука, мимолетно скользнув по мягким волосам Чимина, нежно поглаживает его затылок пару секунд, а после резко сжимает короткие пряди, зарывшись в них пальцами и оттягивая назад.       - Хорошо. - Тихий шепот наклонившегося ближе Мин Юнги в самое ухо Чимина и успокаивает, и наводит ужас одновременно. Дыхание обжигает кожу; от легкого касания кончика носа к своей щеке Чимин, кажется, слышит где-то внутри слабый треск разгорающегося пламени. А от легкого рассеянного поцелуя, коснувшегося скулы где-то сбоку, вне зоны видимости, вспыхивает та самая искра, что обычно становится причиной целого пожара. И пожар вспыхивает моментально: воздух в запертой на ключ комнате нагревается, становится навязчивее и как будто громче, ударяя в голову с каждым вдохом, и затопляя остатки самообладания своей тягучей теплотой.       - На колени.       Чимин быстро разворачивается и послушно придвигается ближе к ногам Юнги.       Юнги хочет Чимина здесь и сейчас, не давая ему времени придумать что-нибудь эдакое, не позволяя разыгрывать новый «образ», надеть очередную новую «маску», и оттого в некотором роде беззащитного, - но оттого не менее желанного и сексуального.       Чимин в самом деле чувствует себя несколько неуверенно: он не успел спрятаться за ролью кого-то другого, ему приходится быть настоящим. Это непривычно, и это непонятно: Чимин не понимает, как можно «хотеть просто». Но, подняв глаза, видит во взгляде Юнги хотя и пугающее немного равнодушие к чужой неловкости, хотя и вполне возможную вероятность очередного проявления жестокости, - но и нетерпеливое предвкушение, с оттенком взволнованного будоражащего трепета, ободряющее и безумно возбуждающее.       - Начинай.       Пряжка ремня летит куда-то в сторону и глухо ударяется о кожаную подушку дивана. Длинные пальцы расстегивают ширинку и высвобождают возбужденный орган. Чимин подаётся вперёд и замирает вдруг максимально близко, в нескольких миллиметрах, задевая чл*н Юнги своим дыханием; это простое, казалось бы, действие приводит к быстрой волне мелкой дрожи, прокатившейся по всему телу Юнги, и слегка нервному движению расслабленных до этого пальцев.       Чимин замечает всё это и улыбается, почувствовав себя увереннее, и больше не медлит: проходится языком по всей длине снизу вверх, после заглатывает верхнюю часть. Чувство прежней постыдной неловкости исчезает в ту же секунду. Происходящее нравится Чимину не меньше, чем Юнги - особенно, если расстегнуть и свою ширинку тоже.       Приоткрыв губы, Юнги сверкающими из-под опущенных ресниц глазами наблюдает, затаив дыхание, за каждым движением сидящего на полу между его разведенных колен Пак Чимина. Теперь в ход идёт его любимая часть.       Блестящие влажные губы оставляют один мокрый поцелуй за другим, спускаясь ниже и снова поднимаясь, раз за разом, по всей длине; эти тёплые губы мягко скользят вверх и вниз, а горячий язык тесно прижимается к плоти. Веки Юнги полностью закрываются, пряча яркий блеск глаз под изогнутой линией длинных черных ресниц. Рука ложится на затылок Чимина, притягивая его ближе.

***

      Юнги, окончательно предавшись забвению сумасшедшего удовольствия, насаживает чужое горло на свой чл*н, не желая останавливаться. Чимину приходится сдерживать свои естественные ответные рефлексы, но он тоже не желает останавливаться: он полностью отдается скрытому желанию, которое хотя и прятал поначалу за волнением и лёгким страхом, но теперь спокойно выпускает на свободу. И сейчас получает неимоверное удовольствие тоже, выводя языком узоры и целый алфавит, пока есть время перевести дыхание и немножко поиграть. Чимину нравится сносить крышу тому, в кого он давно влюблен - влюблен в каждую часть тела, будь то руки, пальцы, бедра, скулы, спина… или даже чл*н. Все равно.       Движения склоненной головы ускоряются, что заставляет Юнги сжать губы в попытке заглушить свои тихие стоны; однако неровный ритм его напряжённого дыхания все равно остаётся слышен, давая понять Чимину, что тот все делает правильно - именно так, как и нужно… Откуда-то из-за стены доносится приглушенная неясная музыка. Чимин проводит ладонями от колен Юнги выше к его бёдрам, и сжимает пальцы, захватывая плотную ткань расстегнутых штанов.       Юнги резко хватает Чимина за плечо, не давая отстраниться, и к*нчает, спуская всё внутрь горячего мокрого рта.       - Глотай. - Грубоватым голосом произносит Юнги, смотря на опущенные веки замеревшего перед ним Чимина.       И тот глотает всё до последней капли. Открывает глаза, поднимается с колен, и, не капли не смущаясь, вытирает ладонью подбородок.       - Я же говорил, что тебе понравится, - Юнги откидывает голову на спинку дивана и смотрит на Чимина в упор, нагло улыбаясь.