Я таю в этом мгновении, кажется, что становлюсь почти невидимым; мое безоговорочное доверие сыграло со мной злую шутку… Я отдал бы все, чтобы провалиться сквозь землю, лишь бы избежать этого оценивающего взгляда; я отдал бы все, чтобы этот момент - момент, когда Юнги одобряюще, удовлетворенно улыбается мне, и подбирается ближе, раздвигая мои колени в стороны, - я отдал бы все, чтобы никогда не расставаться с ним.
***
Я весь превращаюсь в сплошное напряженное ожидание, я становлюсь уязвимым, как никогда и ни перед кем, пока Юнги рассеянно рассматривает меня… Но все мои страхи и опасения исчезают, растворяясь в одобряющей улыбке Юнги: все мои страхи остаются частью прозрачности, окружающей нас, частью воздуха, частью неба, частью всего мира; Юнги наклоняется к моему лицу и в самый последний момент закрывает глаза - я закрываю тоже - и целует меня, так медленно и так осторожно, что мне не страшно больше. Ведет рукой от моего колена и выше, скользя пальцами по моей ноге, прижатой к его телу… Можно подумать, что я все время подчиняюсь Юнги, что я привык быть ведомым; на самом деле я действительно подчиняюсь - но не потому, что привык, а потому, что подчиняюсь Юнги. Рукам Юнги, и поцелуям Юнги, и его влечению ко мне, и его сердцу, - которое стоило мне всего дороже… приручить. Но всё не зря: у этого счастья особый вкус.***
Он давно не удивлял меня. Каждый раз в последнее время Чимин остается восхитительно сексуальным, но я каждый раз чувствую, что ожидал как раз что-то вроде этого - что-то вроде огранки для его сияющей за версту блядской привлекательности; как морозные узоры на оконном стекле посреди зимы - красиво, но не удивительно. А сегодня… Чимин знает, что я люблю белый цвет. Он знает, что я люблю, когда он играет со мной, переставая быть самим собой, - или, может быть, как раз и становясь самим собой, настоящим, в этот момент?.. Я не знаю. Я до сих пор не смог разобраться. Я только лишь тяну одну из гладких белых лент на округлых бедрах Чимина, пробираюсь под тугой широкий край пальцами, я только лишь мимолетно провожу пальцем по его нежной мягкой щеке, пока целую его прохладные влажные губы, - я только лишь позволяю ему быть таким, каким он хочет быть… - Встанешь, детка? - Шепчу я хрипло, мой голос совсем меня не слушается. - Кто здесь папочка? - Игриво мурчит мне в ухо Чимин, мило обнимая мои плечи своими ручками в длинных рукавах. И, не давая мне ответить, отвечает сам: - Я. Потом улыбается мне так лучезарно и так невинно, заглядывая в глаза, однако голос его перед моим лицом звучит слишком властно: - А значит, будет так, как я захочу. И мягко, но уверенно отталкивает мои плечи. И я отодвигаюсь назад, и опускаюсь ниже, и опираюсь на локти - и всё ещё поглаживаю широкую атласную ленту на его мягком, теплом бедре.***
Он делает тихие, короткие вдохи, и к*нчает себе же на бедро; я касаюсь рукой его чл*на, забирая в свою ладонь, и подаюсь вперед, не в силах сдержаться: у Чимина такие красивые ноги, у него такая красивая кожа… Я целую другое его бедро, то, что осталось чистым, я вылизываю кожу на нем, слушая тихий стыдливый смех, - одно лишь придыхание - я продолжаю очень нежно водить рукой вверх и вниз… совсем не сжимая… осторожно поглаживая только лишь. Он так слабо подергивается всем телом иногда, - но не просит прекратить. Я отвратительно пошло и мокро выцеловываю все его бедро, заставляя кожу там намокнуть ничуть не меньше, - может, даже больше… ах, ну какой же ты сладкий… я не открываю глаза - хочу насладиться тобой сполна, не хочу мешать это ощущение с реальностью. У этой иллюзии, родившейся в моей фантазии задолго до этого дня, но ожившей для меня только лишь сегодня - у нее особый вкус… Я так люблю тебя… каждый участок этой твоей сахарной кожи. Каждый твой вдох и выдох… каждую из мягких толстовок, что прячет твое тело, - и всего тебя, всего, без остатка. Конечно же ты, конечно же ты папочка сегодня… Все, что захочешь. …Чимин знает, что я люблю белый цвет. Он знает, что я люблю, когда он играет со мной, притворяясь кем-то другим, - или, может быть, как раз и становясь самим собой, настоящим, в этот момент?.. Я не знаю. Я до сих пор не смог разобраться.