***
«What do you do, what do you do?..» - дышать так трудно, дышать так тяжело. Хватать воздух - выхватывать каждый глоток, - и молить, чтобы это не прекращалось. Ладони Чимина уже болят, они уже устали упираться в прохладную стену, пальцы затекают и начинают ныть - но Чимин знает, как любит Юнги это, знает, как любит, когда прогнувшаяся перед ним талия кажется тоньше, когда сдавленные стоны вырываются все чаще, - Чимин знает, как любит Юнги, и делает именно так. Не знает, почему, - просто He’s a king, he’s a boss, - и той же ночью, возвращаясь к себе, Чимин напишет «왕» на запотевшем стекле ничем неприметного такси, и выложит это фото на виверс, - и получит самый настоящий секс по телефону спустя пару минут после, так и не успев вернуться домой.***
- Дыши для меня. Громче... Еще. Этому низкому голосу Чимин сопротивляться не в силах. Этому голосу, каким бы он ни был, Чимин не в состоянии отказать - и потому дышит в трубку так громко, как только может, не позволяя себе ни единого другого звука. Слишком рискованно. - Нравится рисковать? - Спрашивает Юнги, словно услышав разрозненные остатки мыслей в голове Чимина. В ответ - не новый вздох, а неясное мычание. Такое нелепое, и, может быть, глупое.. но только не для Юнги. Для него это - доказательство собственной власти над Чимином: так Юнги узнаёт, что он для него - и King, и Boss. - Будешь еще раскрывать мои секреты? Ммм? Чимин… Слишком занят… Чтобы ответить… - Отвечай. Отвечай мне. Я не слышу! - Я просто… так сильно люблю тебя. - Louder. - Голос Мин Юнги так строг. Этим голосом можно рубить головы… - Я не могу, - почти шепчет Чимин. Английский Мин Юнги - это его кинк; этот акцент - это запрещенный прием... - More, - проговаривает его личный король, растягивая эту «о» до невозможности сексуально, до дрожи, до… «Что происходит, что происходит…» - Чимину уже не нужно стараться, чтобы дышать громко и слышно, - Чимин делает это искренне, опуская веки и откидывая голову на спинку заднего сидения. - Я не слышу. - Я… правда… не могу. Молчание. Юнги думает о чем-то… И вдруг делает шумный усталый вдох, и начинает говорить в трубку так быстро: - Я знаю, что ты любишь, я знаю, что ты хочешь, и знаю, что ты делаешь сейчас, прямо сейчас, знаю тоже. Ты делаешь это для меня. Не потому, что ты хочешь, а потому, что я хочу. Сильнее, сжимай сильнее. Я хочу слышать, как тяжело тебе сдерживать свой голос, свой сладкий покорный голосок… хочешь меня, да? Ведь правда? Хочешь, чтобы я оказался в тебе прямо сейчас, верно? Потрогай себя пониже, детка, - там, где обычно ты чувствуешь меня… Нравится? Ммм? Нет. Я знаю, что нет. Я мог бы дать тебе больше… Я мог бы засадить в тебя больше, чем твои пальцы. - Стойте! Нам нужно вернуться, - выкрикивает Чимин, не выдержав, прижав телефон к плечу, - но Мин Юнги все равно слышит, и самодовольно ухмыляется сейчас. - Что, простите? - Возвращаемся, мне нужно вернуться… мне… нужно вернуться. - Как скажете, - обескуражено отвечает таксист. Именно в этот момент, расслабленно выдохнув, Чимин косится на запотевшее окно, и стирает выведенное пальцем «ван» - секреты Мин Юнги стоят слишком дорого, чтобы раскрывать их, он прав… Секреты Мин Юнги может знать только Пак Чимин.