***
Park Jimin: …Мне так нравилось, когда у тебя были чёрные волнистые волосы, и тебе так шёл тот яркий лёгкий шарфик... Ты был таким мягким, как та широкая полоса цветастого шифона на твоей шее - той самой, что тёрлась о мои плечи, когда ты позволял мне брать тебя нежно, приподнимая у самой стены все выше... Тогда все только начиналось, тогда ты только начинал признавать свою привязанность ко мне. Тогда ты так широко распахивал глаза, оглядываясь на каждый шум за нашей дверью, тогда ты так пугался, что даже отрывался от моего поцелуя; а когда я пытался тебя успокоить своим тихим шёпотом, - то беззвучно накрывал мои губы своими прохладными пальцами, продолжая вслушиваться... Теперь касания этих тонких пальцев навечно пропитали своей нежностью мои губы. Я забывал тогда, на какую жестокость ты способен, твоя мягкость позволяла мне обнимать тебя за талию, путаясь в ткани рваной одежды, - я любил тебя сильнее, чем тот яркий шифон любил твою бледную кожу; я и сейчас люблю тебя сильнее… ласковее, чем самый нежный шелк, и грубее, чем самая жесткая и холодная стальная цепь. Так, как ты захочешь. Только скажи.***
- Сильнее, сильнее… о-ох… да… Вот видишь, - тебе стоило только сказать, как ты хочешь… и я любуюсь твоими зажмуренными веками, твоими нахмуренными слегка бровями - но так соблазнительно, так заманчиво, так невыразимо прекрасно приоткрытыми невольно губами; я не могу сдержаться, я не могу просто смотреть, я не могу тебя не любить. Я люблю эти губы своими - до фиолетовых разводов перед прикрытыми глазами. До подкосившихся колен, до капельки пота, скатившейся по твоему виску, но все же замеченной; я люблю тебя так, так честно, так искренне, и так взаимно… я люблю тебя, Мин Юнги, так, как ты сам попросишь.***
Min Yoongi: Мелкие узоры на тебе - следы моих пальцев, следы моих объятий и моих поцелуев; они такие же неверные и неточные, как длинные корни цветущего лотоса, уходящие вглубь темных вод мутного пруда; но такие же долгие, и такие же жгучие, как стекающие по оконному стеклу капли начавшегося только что дождя где-то в сумерках. Я так хочу тебя, ты - всё для меня. Я хочу быть с тобой всегда. Даже если это будет стоить мне свободы - свободы выбора, свободы жизни, свободы любой; я дам тебе всего себя, себя самого, только возьми меня… прямо сейчас. Я хочу, чтобы ты был со мной всегда. Даже если ради этого мне придется твою свободу отнять. Я готов обменяться - всем тем, что у нас есть. Скажи, каким ты хочешь меня видеть? Обычно из нас двоих роли выбираешь и отыгрываешь ты. Но сегодня я готов притвориться для тебя: только дай мне подсказку… каким ты хочешь меня видеть, каким ты хочешь меня? - и ты отодвигаешь пальцами яркий, желто-оранжевый платок на моей шее - и оставляешь вместо него ожерелье своих поцелуев, и каждое из этих влажных, горячих звеньев - маленькая смерть… я запрокидываю голову, до боли вжимаясь затылком в стену позади себя. Ты - как ритуал, о котором никто не знает, но который, несомненно, существует. Ты - как культ, секретный и тайный, но мне - известный; затерянный во времени, но оживленный мной теперь снова. О тебе никто кроме меня не знает - о тебе таком; и все, что сдерживает тебя - это лишь страх быть осужденным, непонятым, и, как следствие, отверженным - и позабытым после. Будь моя воля, я забрал бы тебя куда-нибудь далеко - в Мексику, в Ирландию, в какую-нибудь из самых далеких провинций Китая - и не вернул бы тебя никогда; потому что я не готов делиться тобой ни с кем, не готов расстаться с тобой ни на минуту. Надо же - прошло так много времени, мы давно должны были привыкнуть друг к другу, - но я по-прежнему влюблен в тебя так сильно, как и во время дебюта. Я изучил твое тело вдоль и поперек, я знаю его абсолютно точно, - но мне все равно его мало, мне все равно хочется касаться тебя постоянно. Всю свою жизнь и каждый свой день. Я люблю Пак Чимина, каким бы он ни был. Я люблю Пак Чимина, и отрицать это глупо. Но и принимать это всё так просто, принимать как данность, как должное - это еще хуже. И я так поступить не могу. Наверное, как раз потому, что я люблю его: люблю его счастье больше, чем свои собственные радости, люблю его красоту больше, чем всё в этом мире, люблю его - больше, чем себя самого. Первый, с кем я смог уснуть, прижавшись щекой к его груди, зная, что ничего нас не потревожит… Он первый в этом, но он не знает. Он первый, кому я позволил больше, чем кому бы то ни было; он первый, первый во многом для меня, но сам он об этом может только догадываться.***
Я растворюсь в тебе, Как только растворишься во мне ты… Но, я боюсь, погибнем мы мгновенно.