***
Как мы вообще сошлись с тобой? Как нам удается быть по-прежнему вместе?.. Я не… я не понимаю. Чимин бесит меня - гораздо чаще, чем я ожидал; он постоянно требует внимания… Я люблю уделять все это внимание ему, но мне тоже нужно время, и пространство, и одиночество тоже нужно, - мне нужно работать… Нужны тишина и покой. Хотя бы минимум этого. И как только ему удалось так быстро измениться, - раньше он боялся и слово сказать… - Это я, - хитро улыбается он, заглядывая в приоткрытую дверь. Без стука, конечно же. - Я… понял. - Отвечаю я, стиснув зубы. Поистине гениальная фраза ускользнула из моей памяти в эту самую секунду. - Я понял, что это ты.***
pov jimin: Твой поцелуй… как будто бы сломанный. Не знаю, что не так. Но когда Юнги прикусывает мою губу до боли, это чувствуется как должное, а не как желаемое; мне всего лишь больно, и мне это не нравится. Меня утешает лишь Юнги запах. Серьезно: я чувствую запах волос и кожи Мин Юнги, чувствую его дыхание - и как его ресницы скользят по моей щеке. Запах его кофты… Моя пахнет так же. У нас с ним один запах на двоих. «Меня твое равнодушие… сушит.» Но эту фразу я не произношу вслух.***
***
- Ну и чем ты тут занимался без меня? - Игриво спрашивает голос Пак Чимина. - Не важно… Это тебя не касается. После этих слов - и вида этих нахмуренных бровей - появляется странное ощущение: нудное, тяжелое, вымученное. Кажется, так… умирает… любовь?.. Нет, нет, нет! Этого не может быть… Юнги все еще обнимает Чимина за пояс, - значит, все еще вовсе не потеряно… На часах - ровно пять. Когда пальцы Чимина, переплетенные у Юнги за плечами, стали вдруг петлей? Когда просьба «обними меня» стала вдруг оканчиваться сухими похлопываниями по плечу, а не объятиями, - и заканчиваются слишком, слишком быстро?..***
- Ты был первым в моей постели. - Проговаривает вдруг Юнги. Спустя несколько часов, лежа в своей кровати - откинув руку на обнаженный живот Чимина. - Что? - Да. Ты первый, кому я позволил заснуть в своей постели… - Юнги вздыхает, и произносит уже быстрее, на долгом выдохе: - и ты первый, с кем я просыпался вместе. Эти слова… мягче лепестков иранской розы для сердца Пак Чимина. Никакая из самых замысловатых секс-поз не сравнится с этой экзотикой - откровением Мин Юнги. Это искренне. В самом деле искренне. Это - от всего сердца, и это чувствуется. В каждом слове. И дурманит радостью голову, похлеще любого дыма… Чимин принимает. Принимает всю холодность и раздражительность Юнги в последнее время. В этой темноте, лежа рядом с ним, - как бы то ни было, что бы ни было сказано - лежа рядом с ним все равно… Небо дарит им еще полчаса. И новый поцелуй Юнги не похож на едкую копоть - он аккуратен и откровенен, как и обычно… И руки Юнги на талии Чимина больше не причиняют боли своей вымученной «обязанностью»: ладони Юнги так нежны и так осторожны, но так заботливы - и так настойчиво прижимают ближе к себе… А всех сомнений и недовольств будто и не было никогда.