***
J/m: Comin' like a hurricane, I take it in real slow Приближаюсь, как ураган, как стихийное бедствие, - а ты ведь никогда не читаешь предупреждений, что присылают спец-службы на телефон. Я медленен с тобой сегодня, - я медленно двигаюсь, прижимая твою ногу к кровати все сильнее, не обращая внимания на отрывистые тихие стоны: просто надо читать входящие сообщения, Мин Юнги. Тогда ты был бы готов… ко мне. The world is spinning like a weather vane Мир вращается, как флюгер, вертится в порывах веяний моды, - но мы с тобой смотрим в одном направлении. Всегда. Fragile and composed Хрупкий и спокойный, держащий все под контролем - пока я не появился в твоей жизни… Хладнокровный и сдержанный, пока я не проник в тебя, - а потом такой податливый, и такой беззащитный… я так люблю в тебе это. Хватайся своими длинными пальцами сильнее за мои плечи. Да, да, вот так… Though I am breaking down again И я снова ломаюсь. Я не в силах сдержать себя, я не в силах сдержать твою нежность в своих руках - она льется из моих ладоней, а твоя кожа кажется такой бледной… Я так хотел бы сломать тебя, разбить в дребезги, в мелкую стеклянную крошку, - так, как ты обычно поступаешь со мной, - но я не могу, мне не хватает сил, мне не хватает, не хватает… ненависти к тебе. Я люблю тебя, я берегу тебя, слишком сильно. Ты уже был разбит - до меня: я не хочу разбивать еще и твои осколки. Наоборот, хочу сохранить все, что от тебя осталось. Поранить свои губы, целуя твою стеклянную пыль… Собирая ее в единое целое, собирая тебя заново. I am aching now to let you in Я так хочу поменяться местами, хочу, чтобы ты оказался во мне, - так мне всегда кажется, что ты ближе… Никто не может быть настолько близок мне, только ты. Но сейчас я предпочитаю позволить тебе ощущать меня. Ты так любишь… когда я люблю тебя. Как сейчас. Как и всегда.***
Y/g: Seven times it came, when you were not awake Семь дней назад ты просыпался рядом со мной. Кажется, что прошло семь бесконечных времен, - семь бесконечно долгих, пустых, удушливых и одиноких ночей в моей постели, которые я провел без тебя, без твоего тела и твоего тепла. Признаться, я избегал сна, как только мог, - почти всю неделю я оставался в студии до самого раннего утра, окончательно убивая себя работой, просиживал за мониторами… не видя там ничего, кроме пустого места за своим плечом, - там, где обычно смутно виднеется твое отражение. Seven times the flame, too much to take Семь раз время горело в ночи - и это слишком много, чтобы я мог вынести. Семь всегда было моим любимым числом; но теперь мое любимое число - тринадцать. Наверное, всегда было. Как и твое запястье - самое любимое, такое хрупкое, и самое ценное; всегда так и было... даже до первого моего касания этого самого запястья. The sky burns red against your skin Красные всполохи на твоей коже - падают с неба, танцуя на твоих мокрых улыбающихся губах, и заставляя твои плечи расцветать тяжелыми бутонами самых крупных роз; но я так рад наблюдать за этим - потому что я знаю, что это лишь закат… Не рассвет. А значит, впереди у меня целая ночь - и ты в ней... Со мной. The world we know turns in the wind …И мир, который мы знаем, превращается в ветер, - и превращаются в ветер мои страхи, тревожности и волнения, вся моя головная боль уходит, а усталость слетает с моих плеч, и уносится сквозняком прочь, просачиваясь в окно через щели жалюзи; весь мир, к которому я так привык, обращается в пыль, уносится куда-то далеко теплым летним ветром - и остается вместо этого мира всего лишь только один человек. Тот, который всего этого мира дороже.***
J/m: It’s all we know, all we know, the hurricane Мы знаем, мы оба с Юнги знаем: нам никогда не побороть этих чувств. Это так же глупо и бессмысленно, как пытаться остановить ураган, или сражаться с ветряными мельницами, как Дон Кихот. То, что мы чувствуем, то, что происходит с нами - не враг, не проблема, не болезнь, ничего плохого это нам не несет - нам стоит просто принять всё это… и полюбить. И мы принимаем. И мы любим. Falling slow, falling slow in the pouring rain - Там… дождь… надо закрыть… окно… - Не важно… Юнги остается собой даже сейчас. Даже когда я медленно опускаюсь ниже, почти ложась сверху, лишая возможности подскочить и броситься спасать разбросанные на подоконнике бумажки от брызг проливного дождя, - но когда я говорю ему «не важно», Юнги словно успокаивается: ведь и правда, всё это так не важно… Ты напишешь лучше. Я знаю. Ты можешь всё. Watch it go, watch it go, we stay the same Смотри, как много всего прошло, как много всего было… Мы пережили ни одну эпоху вместе. Столько перемен, и столько событий, - но мы остаемся прежними. Я и Юнги всегда остаемся такими, какими и были, - совсем разными, ни в чем не похожими… но и такими одинаковыми. And I don’t know, I don’t know, how it can change …и я не знаю, что должно случиться, чтобы мы изменились. - С днем рождения тебя… - Шепчу я ласково Юнги, нежно целуя его шею. - Надеюсь, ты простишь меня… за мой… за красные ленты… - Ты прощен, - отвечает он мне, улыбаясь. И обнимает меня за талию; однако его рука опускается еще ниже, а пальцы вдруг резко сжимаются на моей коже: - Не смей извиняться за себя. Голос Юнги становится чуть строже, но и чуть… сексуальней. Мы с Юнги каждый наш день рождения проводим вместе. И это остается неизменным уже много лет. Но помимо этого неизменным для нас остается еще одна вещь: It’s all we know, all we know, the hurricane Falling slow, falling slow in the pouring rain Мы с Юнги знаем, знаем оба: сопротивляться такому явлению, как мы, бесполезно и глупо. И потому мы тонем в этих гигантских волнах, и сгораем в этом пламени, и отрываемся от земли, уносясь куда-то далеко, теряясь где-то в воздухе, - и мы медленно засыпаем под шум разыгравшегося за окном дождя, лежа рядом, крепко сцепив наши пальцы в замок у самых наших лиц. «Юнги улыбается сейчас, я знаю, хотя мои глаза закрыты и я не могу этого видеть - но я знаю, что это так, потому что я тоже улыбаюсь.»«Чимин сейчас опять улыбается, наверное, - он всегда выглядит таким счастливым, когда засыпает со мной… Я знаю об этом, даже не глядя, - потому что я точно так же счастлив.»