***
- Это что еще за дерьмо?! Ты что вытворяешь?? - Что?.. - Ты издеваешься?! Ты еще и спрашиваешь, «что»?.. Зачем ты выложил это?! - Да успокойся, в конце концов; что случилось? - ТЫ ВЫЛОЖИЛ ТЕ ФОТО! - Ну… я, кажется, догадываюсь, о чем ты… - Судя по тону и возне на фоне, Чимин явно смущается. – Ну, это же только фотографии, прекрати. - «Только фотографии»? - Ну, не только… Но никто же не узнает. *** //неделей ранее// *** Touch me, yeah I want you to touch me there Make me feel like I am breathing Feel like I am human Прикоснись ко мне, о да, Я хочу, чтобы ты прикасался ко мне прямо здесь. Заставь меня почувствовать, что я все еще дышу, Заставь меня почувствовать себя живым человеком. - Ну и долго ты будешь стоять в дверях. - Может, повернешься? Посмотришь на меня… - Посмотрю, непременно посмотрю… чуть позже. - Надо сейчас. - Как всегда, - вздыхает тот, - но я занят, подожди. - Такое не подождет, Юнги. Самодовольную улыбку в напускном равнодушном тоне не скрыть – Юнги знает слишком хорошо: - Ну, что на этот ра… «Это хуже чем всё, что я мог увидеть. Это… лучше, чем все, что… лучше, чем все что угодно еще. Он превзошел самого себя. В очередной раз». - Как я выгляжу? О, не пугайся, это не надолго. Уже завтра я избавлюсь от этого. - Не… - Что?.. - Не… невероятно. У меня… нет… слов… Выглядишь… - …Как? - …убийственно. «Маленькая смерть в каждом взгляде на него. Никогда бы не подумал, что такая глупость, как эта… так ему идет. И так… о нет, ни единой мысли. Ни единой мысли в моей голове». Хотя нет, не правда. Одна мысль все же есть.***
Dancing through the night A vodka and a sprite A glimpse of the silhouettes A night that they never forget Танцы в темноте ночи Водка и спрайт Случайные силуэты Ночь, которую они никогда не забудут За эти волосы тянуть нельзя слишком сильно, но мне и не приходится, - он делает все сам, и, о боже, мне остается только раздвигать колени пошире, сидя напротив, и стараться удержать свои стоны в своей же груди толком непроизнесенными; Чимин с длинными волосами? – мечта, просто мечта (возможно, для кого-то), для меня же он никогда не представлялся раньше таким. Я никогда и не думал, что смогу влюбиться в него заново. И дело даже не в том, насколько это приятно – придерживать его гладкие, длинные волосы, в своей руке, пока он отс*сывает мне так старательно и так глубоко; дело даже не в том, насколько ему это идет, и насколько красивым он выглядит. Я всегда думал, что красивее, чем он, просто не существует. Оказывается, существует. Он же. Он сам.***
***
Touch me, yeah I want you to touch me there Make me feel like I am breathing Feel like I am human Прикоснись ко мне, да… Я хочу, чтобы ты прикасался ко мне именно так, именно там. Заставь меня заново научиться дышать Заставь меня почувствовать себя живым… - Тебе так идет, - я делаю над собой усилие, чтобы произнести это не шепотом, а сдержанным, неверно-хриплым голосом, скользя губами по шелку его изогнутой спины, - ты… потрясающий… Он улыбается – я слышу этот короткий выдох – и подается бедрами назад. Поближе ко мне. Читает мысли. - Никогда не думал, что захочу… - я веду ладонью по животу Чимина, придерживая снизу его жесткий, идеальный рельеф в своих пальцах, - …что захочу видеть тебя таким… но мне нравится. Делаю еще оборот серебристо-темных прядей вокруг своей руки – не тяну на себя, но мне просто нравится это ощущение; какой же он до слез, блять, невыносимый в своей идеальности и непростительной красоте. Это чувство, во мне, - выше, чем какая-то там «любовь». Принимать и обожать его – безоговорочно, безвозмездно, без всяческих сомнений, колебаний, неточностей, неуверенностей, - это лучше; это лучше, чем просто «секс», я всегда относился к Чимину особенно, и дело вовсе не во всех этих деталях, дело в том, как великолепно он обживает их, делает своими, - все, что касается его, тут же принадлежит ему. Я принадлежу ему. И каждая моя маленькая смерть, на этой двуспальной кровати, с темными полосами от его колен и локтей на смятой простыни, - и отблески на светлых прядях вокруг моих пальцев, - каждая моя маленькая погибель, которую мы всегда, всегда с ним делим на двоих… Приходит она ко мне всегда о него. She sought death on a queen-sized bed And he had said darling your looks can kill, So now you're dead Она искала смерти на этой кровати размера кинг-сайз, И он сказал ей, «Дорогая, ты выглядишь убийственно», Так что теперь ты и впрямь будто мертва... Touch me, yeah I want you to touch me there Make me feel like I am breathing Feel like I am human Again. Коснись меня, да, Я хочу, чтобы ты прикасался ко мне здесь. Заставь меня почувствовать, что я дышу; Почувствовать, что я все еще человек… Почувствовать снова.***
- Тебе правда так нравится?.. – Улыбается мне он с соседней подушки. - Да. Я медленно перебираю концы длинных волос, которых уже завтра не будет… Никогда не повторится. - Не знал, если честно, как ты отреагируешь, но… - Замолчи. Дай посмотреть на тебя. Запомнить. Чимин замолкает на полуслове, счастливо улыбаясь мне. Улыбаясь в почти темноте. Я все еще его ненавижу. За то, что он сделал. Но и люблю, люблю его до безумия. У меня к нему… слабость. Он как будто правит мной. Как будто в моих мыслях, в моей жизни, хозяин не я, а он. То, как он поднимает голову иногда в ночи, позволяя увидеть его лицо… или то, как он поглядывает на меня, когда стоит передо мной на коленях. …Я обожаю его ресницы, когда он закрывает глаза. Я обожаю, я с ума схожу по его волосам, он знает; какими бы они ни были, как бы не выглядели. А тем более такие… Его улыбки и случайные касания. Его каждый быстрый, беглый взгляд, из-за чьего-то чужого плеча, - проверяет, как много я смогу еще выдержать. Свою собственную, болезненную ревность. Я помню всё, всё наизусть. Каждую мелочь, каждое ощущение. Каждое наслаждение им – и каждое его предательство. И жгучую боль, оседающую сухим пеплом в сердце, и каждый цветок, как будто распускающийся от каждого его, Чимина, поцелуя. Каждое счастье, что он принес, и каждую боль. Но сколько бы еще льда мне не пришлось пройти ради него, сколько бы раз еще Чимин не резал меня – в своей излюбленной, особо жестокой манере, – я все равно буду видеть звезды в его глазах. И в матовых отблесках искусственных прядей, которых завтра уже не будет… Но для меня они навсегда останутся. Шелковыми лентами на сердце. Прямо на свежих еще ранах. Зацелую каждую. И целовать буду готов до смерти. - Пообещай, что никто больше, кроме меня, не увидит. Тебя. Таким. - Обещаю. - И что до самого последнего момента… на них останутся следы моих пальцев. - Сто процентов, - улыбается мне Чимин. - Я серьезно. Пообещай, что никто больше… - Обещаю, - перебивает он. – Никто больше. Хватит. В этом «хватит» - признание, наверное. Признание вины?... или… Не знаю, мне плевать. Я просто целую его, вот и все. Целую, держа обеими ладонями его лицо. На все остальное мне плевать.***
- Что?.. - Ты издеваешься?! Ты еще и спрашиваешь, «что»?.. Зачем ты выложил это?! - Да успокойся, в конце концов; что случилось? - ТЫ ВЫЛОЖИЛ ТЕ ФОТО! - Ну… я, кажется, догадываюсь, о чем ты… - Судя по тону и возне на фоне, Чимин явно смущается. – Ну, это же только фотографии, прекрати. - «Только фотографии»? - Ну, не только… Но никто же не узнает.