Тропа разума

      Вязьма потянула повод, разворачиваясь к всадникам. Двое, в достаточно хорошем доспехе, при клинках — явно воины. — Второго солнца ярче, — поприветствовала их всадница. Маленькая, желтоглазая, остроносая, она неуловимо напоминала кошку, — Идёте в город? — Второго ярче, идём, — кивнула дарра, краем глаза замечая, что Сеера, укрытый иллюзией, даже изобразил дружелюбную улыбку, — к моей сестре, Камее. Мы с мужем из пустыни загадок, из рода Белопесочных.       Род такой и правда был, здесь Вязьма не лукавила. К тому же он был столь многочислен, что и сами его представители любили шутить, что не могут упомнить всей своей родни. — Простите, дарры, совсем голос сел, — прошептал демон. Ну да, отличный способ выйти из разговора и предоставить его «супруге», — с этими снегами… — Точно-точно, мы так запозднились, но мне три солнца было совсем нехорошо… — Ясно, Я Лаакемель* Сапар-кана, Пантера, — ответила желтоглазая дарра, — и ведущий второго отряда Эмир из рода Ковыля.       Крепко сложенный дарр на широком рыжем коне лишь сдержанно кивнул. — Сейчас как раз смена караула, так что предлагаю вам идти с нами, не то задёргают, — Пантера объехала их, направляясь в сторону города, — Вы рискованные, еще пару солнц и начнутся первые бури… — То лошадь захромала, то жене нездоровилось, шли как могли, — прошелестел Сеера, пропуская Вязьму на буланом вперёд. Дарры понимающе закивали.       На этом обмен вежливостью был на какое-то время окончен: всадники пошли широкой рысью, разгорячённые и весёлые от первого снега кони так и норовили разыграться, а от бьющего в лицо степного ветра закладывало уши и слезились глаза. Город вдалеке обретал всё более чёткие очертания. Из синего пятна, темнеющего на фоне яркого снежного полотна, постепенно стали вырисовываться покатые бирюзовые купола, высоченная стена из желтого камня, напирающие, растущие словно друг на друге дома, делающие Сапар-кан похожим на гору. Вязьма несколько раз видела рисунки этого города, но в жизни он оказался еще более монументальным и здорово её впечатлил, поэтому она даже не сразу обратила внимание на замедлившихся спутников. Пришлось наворачивать круги, дожидаясь их. — Я уж думала, Вы о нас забыли, — Пантера улыбалась, явно забавляясь ситуацией, — Вам так не терпится увидеть сестру? — По большей части я просто залюбовалась, — Вязьма отметила, как дарре понравились ее слова. Что ж, эта Лаакемель действительно любит свой город, — хотя и сестру я не видела очень давно… Не представляю, как её отыскать… — Мои воины и я с радостью поможем Вам. — Я была бы очень благодарна Вам за помощь, — дарра поклонилась, выражая свое почтение.       У ворот их встретили не настороженно. Сказалась компания командующей и её молчаливого спутника — стражи кивнули, пропуская дарр и не задавая лишних вопросов.       Вязьма с Сеерой переглянулись. Город большой и суетливый, кипящий жизнью, здесь будет легко затеряться. И совсем непросто найти Камею. Точного адреса у дарры не было, только имя рода по супругу и знание того, что он ювелир. — Нам надо найти жилье и привести себя в порядок прежде, чем мы займемся поисками, — резюмировала девушка, — ещё раз благодарю вас за помощь, адарри. — Если не справитесь, ищите молодую Пантеру, — желтоглазая спешилась со своего коня, видимо, намереваясь проверять караул в сторожевой башне. — Славных коней! * — Ярких звезд! * — Неожиданно для себя хором ответили дарра и демон.       Здесь было столько таверн, постоялых дворов, трактиров и гостевых домов, что глаза попросту разбегались. Необходимость вести себя неприметно отпала: в Сапар-кане народу было, что рыбы в тёплом пруду. Поэтому Вязьма выклянчила у демона возможность снять порядочные покои в хорошем гостевом доме. Тот, вздохнув, согласился.       Потрёпанные, в пыльных доспехах, пахнущие костром и лошадиным потом они несколько шокировали сухопарую высокую женщину: она осторожно уточнила, откуда путники идут и на какой срок планируют остаться. Сеера, желающий избежать лишних объяснений, оплатил сразу за три ночи. Им выдали прописной лист — видимо, обязательный для прибывающих в городе более солнца — и проводили до высокой резной двери.       Покои состояли из гостиной, спальни и купальной комнаты. Вязьма, мельком увидев свое обветренное и помятое лицо в зеркале, тут же принялась стягивать наручи.       Попыталась расстегнуть кирасу, но потянутая на тренировке мышца не давала так извернуться. В резной раме появился Сеера: — Подожди, птичка, — пряжка щелкнула, — Готово.       Под иллюзией ли, но Чернослов выглядел куда лучше спутницы: казалось, полевая жизнь была для него не многим сложнее светской. Дарра вздохнула: — Благ*, — с наплечниками расправилась уже без труда, оставшись в рубашке, плотно облепившей тело. В комнате был жарко растоплен камин, так, что пока она возилась, снимая мех и доспехи, успела взмокнуть.       Демон скользнул взглядом по ее фигуре безразлично, даже лениво и принялся разбирать сумки.       Вязьма снова почувствовала укол досады, как тогда, когда он готовил её к переходу через Мёртвую траву. Отчего? Вроде никогда себя красавицей не мнила…       В голову закрались мысли о лёгких и уверенных пальцах Сеера, о его плавных и мягких прикосновениях, о том, как умелы должны быть эти ласковые руки. Несмотря на полумрак гостиной, не имеющей окон, девушка увидела в отражении как заалели ее щеки. И поспешила скрыться в купальне.       Спустя почти час чистая, вкусно пахнущая, разомлевшая от горячей воды Вязьма с удовольствием растянулась на кровати, утопая в ворохе всевозможных подушек. Уставшие мышцы приятно ныли, в голове было пусто и хорошо. Последнее что она помнила как Сеера, прихватив свежие вещи, отправился в купальню. ***       Проснулась Вязьма уже затемно. Зажгла светоч у кровати, убеждаясь, что в покоях одна: ни в спальне, ни в гостиной демон не обнаружился. Зато нашлась короткая записка на столике у камина. Она пожала плечами — охота же ему было вместо отдыха тащиться искать книги? Завтра бы сходили вместе. Что же…       Выбралась за дверь и позвала коридорного. Заказала кофе и лимонные пирожные со сливочным кремом, о которых мечтала ещё с самого своего побега из пустыни загадок. Это был её любимый десерт - нежный, не слишком сладкий, свежий и воздушный. А как он сочетался с терпким кофе на песке, крепким и густым, как масло, о!       Сеера явился только через час, взъерошенный, но довольный. По волосам и плечам демона рассыпались снежные перья, загадочно мерцая в полумраке гостиной, освещаемой лишь камином. Он скинул плащ на спинку резного кресла, вручил Вязьме две книги в дорогом окладе и расположился подле огня. — Какая кожа, какая выделка, — она любовно погладила тиснение в виде степных трав. — Это труды по Кий? — Они самые, — кивнул демор, бесцеремонно присвоив себе чашку Вязьмы.       Листья на обложке как настоящие. А цветы, залитые разноцветными металлами! А руны — защита от воды, и даже от огня. Она открыла первую страницу, любуясь её оформлением: тонкая изящная вязь, не быстрописец*, а от руки. Кропотливая работа. — Они, должно быть, целое состояние стоят… — пришла внезапно в голову дарры мысль. — Деньги… что лысому гребень? — пожал плечами Сеера, допивая кофе. — Я глянул, что там есть, немного пообщался с даррами.       Он пересел к ней на диван, открыл одну из книг и пролистал до нужной страницы. Кивнул сам себе: — Вот. Основная теория о том, что тогда, как мы структурируем магию голосом и имеем для того колоссальные объемы, позволяющие тратить её для проведения и удержания заклинания, — Демон показал строку, начинающуюся с витой буквы, — вы, дарры… — Имеем лучшее её качество, нуждающееся тем не менее в более четком посыле, и один из средств того — Кий. — Верно. Там есть рисунки основных кийев, но как я понимаю, их наборы и комбинации могут быть совершенно различны, смысл лишь в том, птичка, что дарры… — При должном обучении не менее сильны, чем демоны? — Да.       Вязьма замерла. И все бесконечные слова о том, что они лишь игрушки в руках демонов, имеющих куда больше силы и власти. О том, что не имеют права на собственное мнение. Пламя… Она перевернула книгу и замиранием сердца прочла авторство… Пламя, которое разожгли из ничего. Ведь этот труд написан руками исинура. — Почему так произошло? — дарра сама не заметила, как голос её дрогнул. — Откуда взялась вся эта ненависть? Ведь и мне говорили, а я верила. Стольким глупостям… — Это были не наши народы, птичка из пустыни загадок. Это был народ, имеющий великую ненависть ко всему роду Исинуров.

***

      Вязьма, надеявшаяся выспаться после рассветных тренировок, в итоге всю ночь провела за книгами и заснула только к первому солнцу. Точно помнила, как строчки таяли и растекались синевой чернил в сумраке и тяжестью легли на грудь, и сил больше не было поднять веки и вдохнуть еще пару абзацев.       Проснулась она, тем не менее, укрытая шелковым одеялом, а книга лежала рядом на резной подставке. Из гостиной доносился приятный аромат кофе и… лимонных пирожных? Дарра сладко потянулась и длинно зевнула.       Рысью по ковру и вот уже Вяза с ногами забралась на тахту. Краем глаза увидела себя в отражении: заспанную, растрёпанную и бессовестно счастливую. Кто бы мог подумать, что тепло, крепкий сон и вкусная еда могут приносить такое удовольствие?       Сеера сидел в резном кресле и был очень непривычно одет. Поверх рубахи не стеганка под доспех, а черный бархатный камзол с незамысловатым шитьем. Вязьма, уминая пирожные, подняла вопросительно бровь. — Сапар-кан большой город, конечно, но лучше всего будет сойти за местных, — ответил демон на немой вопрос, кивнул на второе резное кресло, где стояла коробка, — твое пальто. — Идем искать Камею? — дарра отвлеклась от завтрака, пытаясь развязать ленту. Демон вздохнул и щелкнул пальцами: готово. Удобно, как не посмотри.       Серое пальто, приталенное, с двойным подолом. Простая, но изящная вышивка по краям и манжетам изображает васильки. Цветовая гамма узора перекликалась с платьем, что Сеера купил ей в Асальме. А пуговицы — из голубого стекла. Вязьма обратила внимание, что такие сейчас последнее слово в моде: горожанки пришивали их на камзолы, и на шляпки, и на туфли. Кстати, шляпка! Точно. Лаконичная, из такого же сукна и, конечно, пару кокетливых стеклянных пуговиц. — А у тебя хороший вкус, — не упустила момента подшутить дарра, — это тоже входило в программу обучения воинов из рода Чернословов? — Все мои леди обладали превосходным вкусом, — улыбка лишь на мгновение скрасила его лицо, — и мне пришлось здорово постараться, чтобы выучиться не делать плохих подарков.       Вязьма мысленно зашипела на саму себя, упустив от стыда даже то, что демон причислил ее к одной из «своих леди». Почему же она без конца ненароком причиняет ему боль, сама того не желая? Хороша благодарность. — Благодарю тебя за этот чудесный дар, — девушка сложила пальто обратно в коробку. — Идём? — Идём.       Собралась она быстро. Немного лишь повозилась с шляпкой, закрепляя её булавкой к волосам — у них в пустыне такие носить было не принято, поэтому Вязьме не хватало сноровки. Свой внешний вид оценила в зеркале как весьма привлекательный: пальто в сочетании с платьем удивительно шло ей, оттеняя темно-каштановые, почти черные локоны и изумрудную зелень глаз.       Сеера, облаченный в тяжелый плащ на белом меху поверх камзола, предложил ей руку. Точно, они ведь «супруги», а значит стоит не забывать о выбранных ролях. Дарра позволила взять себя под локоть, и они спустились в холл. Слуги тут же засуетились, предлагая оседлать коней, но демон качнул головой: — Возьмём наемный экипаж, — обернувшись к Вязьме, продолжил, — Терн с Мотыльком без того устали от пути.       Она кивнула.       Пока экипаж закладывали, Вяза украдкой рассматривала их отражение в одном из огромных зеркал. Она впервые видела Сеера в приличествующем виде, и смотрелся он, по мнению дарры, по меньшей мере величественно: высокий, статный, осанистый; даже узкие плечи и резкие черты лица не портили этого впечатления. У неё же не было и капли подобной породистости, несмотря на довольно привлекательную внешность.       Направились первым делом к торговым рядам. Мастера обычно отлично знают друг друга, и кто-нибудь должен упомнить ювелира из рода Астры. Продавцы расхваливали товар, а узнав, что посетители пришли не за покупками, только пожимали плечами.       Путники обошли добрую половину Сапар-кана. Съели по солёному бублику. Затем в одной из лавок Сеера прикупил дарре маленькую брошь-птичку, красиво переливающуюся перламутром. Наконец, в одном из магазинчиков невысокий рыжий полукровка кивнул: — Ну, я о таком-то слыхал, а знавать его мой сын знает, — мастер вытер ладони о фартук, — он будет через два солнца. Куда-с отослать записку? — Гостевой дом Аранта, — Демон протянул ему несколько серебряных подков: на посыльного и в благодарность, — мы будем очень признательны Вам…       Вязьма, тем временем рассматривающая тиару, дивилась тому, каким вежливым бывает исинур. Когда захочет, конечно. И какие изящные узоры даже в оковке камней. Должно быть, хозяин очень искусен. — Дак эту не я уж, а сын мой ковал, — дарра осознала, что они обсуждают тиару. — Идём? Мы не обедали, а время уж к луне, — она коснулась запястья Сеера, и тот взял её под руку. Вежливо раскланялись.       На улице действительно наступали сумерки и снова шёл снег, крупными хлопьями ложась на мостовую. Они шли к главной улице, под первыми зажженными фонарями, и Вязьма поняла, что чувствует что-то давно забытое. Невероятно приятное ощущение обычной, простой жизни, наполненной самыми незамысловатыми делами и заботами. Словно не было всех этих горестей, смертей, страхов и обид. Словно они просто придут сейчас в свой дом, сядут у жарко растопленного очага на подушки и будут ждать гостей, вдыхая запах травяного настоя…       Даже вечно напряженное лицо Сеера несколько разгладилось. — А знаешь, что? — Вяза посмотрела на него с озорным прищуром, забираясь в экипаж. — Что? — Поймал её настроение демон, слабо улыбнувшись. — Мы едем танцевать! — Танцевать?..

***

      Всё хорошо в ночном веселье, кроме того, что после этого очень трудно выбраться из-под одеяла. Вязьма продрала глаза кое-как, с трудом сдержав в себе желание не притворно застонать: который день никак не высыпалась!       Окончательно пришла в себя она только забравшись в седло. Мотылёк, хорошо отдохнувший за солнце, принялся гарцевать, гнуть шею и пугаться каждой тени. Дарра, едва не улетевшая в лужу растаявшего снега от очередного кульбита, села в седло поглубже: — Вот он, заряд бодрости на весь день, — девушка отвлекала коня, перебирая пальцами поводья, чтобы он немного успокоился. — Был бы, — усмехнулся Сеера. Его Терновник был спокоен, как и прежде, — если бы птичка приняла грязевую ванну.       Вязьма хмыкнула и огрела коня демона по крупу кнутом. Тот взвился и полетел галопом, да так, что исинур кое-как угомонил его только у ворот, едва не снеся патруль и ещё пару зазевавшихся горожан по дороге. Дарра запоздало осознала, что шутка вышла из-под контроля но, видя напряженное и злое лицо Сеера, промолчала — убьет еще ненароком.       Они отъехали от Сапар-кана недалеко. За городом снег почти растаял, являя взору темную, склизкую землю и пожухлую траву. Пахло прелыми листьями, кожей, лошадьми и совсем слабо горькой полынью. Под копытами звучно и неприятно чавкало в такт скрипу седла — лошади сосредоточенно месили грязь, вытянув шеи и взмокнув от усердия.       Вязьма подняла взгляд на солнце, которое уже почти не грело. Покажется из-за облаков ярким лучом, опалит взор, и тут же снова скроется в пасмурном небе, не подарив и минуты тепла.       Заехав за молодую рощу Сеера спешился. Дарра сползла следом, чувствуя, как гудят от вечерних плясок ноги, и стреножила обоих коней. Демон обошел поляну, словно разыскивая что-то. Остановился. Покрутился и снова замер. — Иди сюда.       Вяза послушно подошла, и он молча развернул её к себе спиной. Теперь она чуяла его запах и чувствовала макушкой теплое дыхание, как тогда, когда Сеера вёз её через мертвую траву. Ладонь его опустилась на живот Вязьмы, и она непроизвольно вздрогнула. — Кий концентрации помнишь? — левой рукой демон взял девушку за плечо. — Не уверен, что поначалу ощущения покажутся тебе приятными… Вероятно, придется потерпеть. — Помню, — выдохнула Вяза. Близость Сеера совершенно сбивала её с толку, заставляя думать совсем не о том. — Ирим-а*, — голос его тягуч и глубок, как льётся мед. И пахнет хвоей и огнём. Огнём? Под ребрами заклокотало, закружилось, заворочалось. Дарре показалось, что там, под тонкой кожей, вдруг забилось что-то инородное, как будто сердце чужое. Или не сердце, или даже не забилось? И вдох дался легко, а выдох костью застрял в горле. Чувство инородного заполнило её по самый подбородок, как молоко наполняет кувшин, и казалось, сейчас изольется против воли, или она, сосуд, треснет, рассыпется на тысяу черепков.       Кий — приказ Сееры заставил её сложить негнущиеся пальцы в странный знак. Как домик из трех палок. Во всех сказках было трое и теперь… ничего.       Только дрожь в руках, которые мелко покалывало, как бывает, когда с мороза зайдешь в тепло. — Неплохо. Какую-нибудь нейтральную комбинацию помнишь? — спросил демон. — Я сейчас имени собственного не помню… Что со мной? — Вязьма с трудом сложила мысль в слова. В голове осталось послевкусие от безумной кутерьмы и звенящая пустота. — Я надавил на твое ядро, чтобы тебе было проще почувствовать…       Дарра опустила руку и вслед за этим с хрустальным перезвоном рассыпалось напряжение. Сеера осторожно сделал шаг назад, высвобождая её из захвата. Где-то в роще кони трещали ветками и, судя по запаху, нашли там дикие яблоки. Ветер холодный. И есть уже хочется… — Теперь чувствуешь узар*? — спросил исинур. Вязьма замерла, прислушиваясь: да, вот оно, под ребрами и в животе, живое до щекотки. Почему-то собственная магия сейчас была для нее непривычно инородной, чужой. — Концентрация, комбинация, всё очень просто, — Сеера встал перед ней, — ничего страшного, просто раньше ты использовала лишь каплю силы. Давай.       Ей бы хотелось сказать — нет. Забраться на лошадь и удрать обратно в город, напиться настойки и снова плясать до утра, чтобы забыть. Всё, всё и напрочь!       Но пальцы сложились в знак. В этот раз не казалось, что горная река захватила и несёт её по течению — в этот раз казалось, что она, Вязьма, и есть этот безумный поток. Два, три: перед ней, как цветок, раскрылся полупрозрачный щит, мерцая серебром. — Сеера… — голос дрожал. Она, дарр, безголосая, может творить, как исинур. Может. Может всё! Ей вдруг захотелось и плакать, и смеяться: только бы знать это от рождения! Если бы повернуть время вспять…

***

      Всё оставшееся время Вязьма провела за книгами, лишь изредка отвлекаясь на еду и несколько часов беспокойного сна. Сеера, видя её азарт, добывал всё новые и новые учения, тексты, исследования. Собирал их по крупицам по всему Сапар-кану, освоившись даже на местном чёрном рынке. Вместо двух солнц сын ювелира явился лишь через пять — но и об этом дарре, увлеченной обучением, было некогда задуматься.       Только по дороге в лавку Вязу охватило волнение. Неужели ей теперь придётся расстаться с Сеера? Когда они отыщут Камею, выходит, его долг будет исполнен. Почему-то мысль эта расстроила и даже немного разозлила ее. Дарра захлопнула книгу, не в силах сосредоточиться на тексте.       Может, уговорить его погостить хотя бы пару декад? Какая глупость. Вязьма вздохнула. Привязанность? Дружба? Они друг другу никто. И как могут быть никем существа, столько дней разделявшие кров, хлеб, страхи и радости?..       В лавке, как и обычно, пахло металлом и маслом. И тот же невысокий полукровка, а рядом юноша еще меньшей стати — известное дело, потомки полукровок часто уродливее даже людей. Тем не менее добрый взгляд его располагал. — Так вы, стало быть, искали род Астры? — уточнил он. Дарра и демон, не сговариваясь, кивнули. — А да-к нет их тут уже, — развел руками юноша. Сердце Вязьмы упало в пятки, — в Сапар-кане то…