Invaded

      Бен растянулся по огромному джакузи, с удовольствием потягивая дорогое японское вино, название которого он не мог прочесть, и глядел в огромное окно на простирающиеся перед ним пейзажи Японии, с семнадцатого этажа казавшиеся еще более захватывающими дух и заставляющие лишь сильнее терять голову и влюбляться в эту загадочную страну. Рядом, на маленьком столике, лежала подписанная фотография японского музыканта с фиолетовыми волосами.       До встречи с Акане оставалось без малого два часа, и Бен усмехнулся, вспоминая, как японец смущался и краснел каждый раз, когда он пытался с ним заговорить или просто глядел в его сторону. Мальчишку явно одолевал сильный стресс, и Бен прекрасно это осознавал, только вот отступать не был намерен.       Бен готовился. После того злосчастного концерта в Нагое мысли об этом юноше не оставляли Брюса ни на секунду, и он даже смог найти кое-какие данные о группе Акане в интернете сам, без чьей-либо помощи. Ему не хотелось, чтобы кто-то знал о том, что его интересует. Не хотелось, чтобы кто-то знал о его Акане. Таким образом он и нарыл информацию о предстоящем инсторе, а вот имя паренька узнать так и не удалось — читать иероглифы Бен пока что не научился и нужный ему символ в разных источниках читался и переводился по-разному, вследствие чего мужчина решил напрямую потом спросить об имени парня.       Сделав очередной глоток, Бен прикрыл глаза, и образ хрупкого парня вновь возник в его голове — такой, каким он видел его в последний раз: худенькое тельце в черном кружевном платье, длинные фиолетовые волосы, красивыми прядями распластавшиеся по хрупким плечам, ярко-красная помада на пухлых губах…       Нет, Бен слишком сильно хотел его, чтобы так быстро отступить. И он был уверен, что рано или поздно этот крашеный японец окончательно сдастся и окажется в его постели.       Образ парня вызывал сильный прилив возбуждения, и Бен почувствовал, как нагревается вода в джакузи, а внизу живота возникает приятное покалывание. Убрав бокал с так и недопитым вином куда подальше, Бен положил руку на уже возбужденный член и медленно провел от самого основания до головки, шумно выдыхая. Образ японца не хотел выветриваться из его головы, и Бен ускорил темп, представляя, что вместо собственной руки его ласкает другая, более нежная, с потрескавшимся черным лаком на ногтях…       — Помочь? — послышалось откуда-то сзади, и Брюс вздрогнул, мгновенно открывая глаза.       — Блять, Дэнни, зачем так пугать…       Рыжеволосый усмехнулся, ничего не ответив, и положил обе руки на плечи гитариста, начиная осторожно их массировать. Бен откинул голову назад, снова закрывая глаза и подаваясь навстречу приятным прикосновениям. Время для него будто остановилось в тот момент — то ли от выпитого им алкоголя, то ли от того, что воспоминания о симпатичном японце затмевали его рассудок полностью и не давали спокойно вздохнуть. Продолжая все так же лежать и слушать раздающуюся за соседней стенкой музыку востока, он даже не заметил, когда руки вокалиста исчезли с его плеч.       В следующий момент рука Уорснопа легла на горячо возбужденный орган Бена, и тот громко простонал, чувствуя себя так, будто в любой момент потеряет сознание. Дэнни лишь улыбнулся, проводя рукой по сочившемуся смазкой члену и тем самым вызывая волну мурашек по всему телу Бена.       Гитарист резко выгнулся, толкнувшись в руку Уорснопа, тем самым призывая рыжего ускорить темп, что он и сделал, сжав член посильнее, пока Бен представлял в своей голове различные картинки ближайшего будущего — такого, каким он хотел бы его видеть. Одна из них была настолько развратной, что буквально заставила Бена зарычать от возбуждения, и он, выгнувшись в последний раз, резко излился в руку ласкавшего его друга.       Уорсноп отстранился, с ехидством глядя на гитариста, который только что кончил ему в руку. Бен медленно разлепил глаза, пытаясь сфокусировать взгляд. Перед глазами «танцевали» пятна разных цветов и всевозможные линии, а очертания предметов казались совсем нечеткими после сильного оргазма. Брюс провел рукой по голове, приглаживая волосы, и тихо выдохнул.       — Ч-черт, Дэнни, это было…       — Я знаю, что я хорош, детка, — Дэнни самодовольно облизнул верхнюю губу как раз в тот момент, когда Бен развернулся к нему, а потом уже тихо добавил, слегка склонившись к другу, — не хочешь продолжить?       Брюс хотел согласиться и сыграть с Уорснопом в очередную грязную игру, которую они любили оба, и все его тело вожделело этого, заставляя по-новому возбуждаться лишь от мысли о жестком трахе — Бен знал, что все будет именно так, с Дэнни по-другому невозможно — в джакузи на семнадцатом этаже красивого небоскреба, в самом центре кипящей жизни Японии. Оно будто кричало о том, что нужно сдаться, забыть обо всем и быть рядом… Кажется, алкоголь наконец-таки начал действовать по назначению.       Но недостаточно для того, чтобы…       — Бля, у меня же встреча, Дэнни, прости. — Бен резко выскочил из джакузи и, не обращая внимания на удивленное и ничего не понимающее лицо своего вокалиста, схватил полотенце, побежав из комнаты в чем мать родила и по пути не забыв поскользнуться, но чудом таки удержавшись на ногах. Перед глазами все еще плясали чертики, и в голове мужчины проскользнула мысль, что в таком состоянии будет довольно проблематично общаться с фиолетововолосым парнем.       — Какая такая встреча, — Уорсноп присел на маленький кожаный диванчик у стены, наливая себе в бокал того же вкусного японского вина, которое какое-то время назад пил гитарист, — неужто Бенни цыпочку подцепил? — рыжий хмыкнул, глядя в окно и с удовольствием поглощая приятный горлу напиток.

***

      Часы показывали 16:30. То время, на которое была назначена встреча, но пока что Бен стоял один посреди огромного перекрестка, ожидая, когда его новообретенный приятель соизволит появиться. Алкоголь из его крови уже успел выветриться, так как Брюс выпил неимоверное количество воды, искренне надеясь, что это впоследствии не сможет испортить ему встречу.       Ужасно хотелось закурить, но мужчина одергивал себя каждый раз, стоило лишь этому желанию возникнуть в его голове. Он боялся, что по собственному незнанию нарушит какое-нибудь не изведанное им правило страны, чего ему совершенно не хотелось делать.       Через какое-то время Бен увидел вдали силуэт, напоминающий нужного ему японца, хотя поначалу и сомневался, он ли это вообще — из дали разглядеть лицо было практически невозможно, и то, что это именно Акане, Бен понял лишь по ярко-фиолетовым волосам.       Как только юноша оказался на расстоянии менее пяти метров, лицо Брюса тут же озарила чистая, ребяческая улыбка, и он уверенно поздоровался:       — Ну, привет, красавчик.       Акане смущенно улыбнулся, радостно протягивая в ответ:       — Приве-е-ет.       Улыбка мужчины стала еще шире, однако Бен боялся, что в любой момент солнечное настроение обоих разрушится дурацким молчанием, поэтому тут же выпалил:       — Куда пойдем?       Фиолетововолосый пожал плечами, осматриваясь по сторонам, после чего так же, как и тогда, после инстора, позвал мужчину следовать за собой, и вот они уже шагали по прекрасным улицам Японии, украшенным цветущими деревьями дикой вишни.       Акане шел слегка сгорбившись, из-за чего казался еще более хрупким и вызывающим сильное желание спрятать его от внешнего мира и никому не показывать. Сегодня он был одет в обычную одежду: никакого платья — его заменил удобный костюм какого-то популярного бренда, выглядящий не менее стильно, чем то, во что парень был одет во время концерта и инстора. Никаких блестящих побрякушек, вместо них — всего лишь одно скромное колечко на среднем пальце левой руки. Волосы распущены, выпрямлены, едва касаются плеч, что немало удивило Бена, который привык видеть Акане с длинными локонами, достающими чуть ли не до локтя, и мужчина даже хотел спросить, куда подевались длинные пряди, но в последний момент все же промолчал, боясь этим как-то расстроить юношу. Кто знает, что творится в головах этого своеобразного азиатского народа.       Даже макияж парня немного изменился — губы не накрашены, а вот глаза и брови были такими же, как в первый и последний дни их встречи.       Такой, более естественный, Акане нравился Бену не меньше — отнюдь, он был слишком уютным и домашним, навевая приятные и теплые мысли о родном местечке, где тебя любят и всегда рады видеть.       Все то время, пока они шли, Бен с интересом оглядывал развернувшиеся перед ним пейзажи прекрасной Японии, при этом чуть не врезаясь в проходящих мимо людей. Япония хоть и была красивой и до безумия завораживающей, но от этого она не становилась менее тесной. И Бен все время забывал о том, что здесь свободного пространства намного меньше, чем в городе, в котором он живет на постоянной основе.       Акане все время держал в руках телефон, частенько что-то на нем печатая и внимательно вглядываясь в маленький экран, хмурил брови, после чего неуверенно пытался что-то объяснить, рассказать о каком-то важном здании или районе, активно при этом жестикулируя свободной рукой. И каждый раз перед тем, как начать описывать достопримечательность, Акане всматривался в телефон, крепко сжимая его в руках, чуть ли не как спасательный круг. Бена это сильно удивило, но он старался не придавать значения такой мелочи.       Пару раз они останавливались покурить в специально отведенных для этого местах, и оба воспользовались теми самыми проклятыми сигаретами с идиотским рисунком красной сакуры на упаковке, как бы сильнее создавая себе этим праздник в честь цветущей сакуры. Один раз Бен даже решил сделать приятное парню — купил ему кофе с все той же сакурой в названии, и Акане поначалу сопротивлялся и хотел вернуть деньги, но мужчина оставался непреклонен, уверяя, что главная цена для него — счастливая улыбка японца.       Время летело незаметно для двоих, и постепенно Бену становилось лучше — то ли от свежего воздуха, то ли от того, что этот удивительный парень на него действовал так, что любой недуг исцелялся даже от долгого нахождения рядом с ним.       Они остановились рядом с рекой Мегуро, и Бен осторожно прикоснулся носом к одной из пышных сакур, пытаясь вдохнуть ее запах, но тут же разочаровался: сакура ничем не пахла. Акане, наблюдающий за мужчиной, заливисто рассмеялся, проделав то же самое, только не собирался отстраняться так быстро, как сделал это его спутник. Прижавшись щекой к нежным лепесткам цветущей вишни, парень прикрыл глаза, наслаждаясь приятным ощущением соприкосновения кожи с мягкими лепестками. Послышался звук, напоминающий щелчок, и Акане резко отстранился от сакуры, возмущенно взглянув на Бена, который посмел его фотографировать в такой неподходящий момент.       — Эй! — беззлобно прикрикнул парень.       Брюс улыбнулся, разглядывая только что сделанную фотографию. Акане напоминал ему ребенка, чистого и невинного, а его заливистый смех и лучезарная улыбка заставляли мужчину жалеть обо всех желаниях, которые возникали в его голове, когда он оставался один на один с собой.       Они стояли у самого края моста, рядом с ограждением, когда Акане снова начал что-то печатать в телефоне, после чего, даже не поворачиваясь к Бену, тихо произнес, глядя на воду:       — Я хотел бы быть с тобой здесь снова ночью.       Именно в этот момент Бену захотелось крепко прижать мальчишку к себе и долго-долго стоять тут, среди цветущих сакур, позабыв обо всех проблемах насущной жизни. И он уже готов был поддаться этому внезапному порыву и приблизился к парню, как почувствовал требовательное прикосновение к своему плечу, заставившее его резко развернуться.       Перед ним стояла девушка лет шестнадцати от силы, показавшаяся Бену обычной школьницей, коих он встречал на улице довольно много. Она неуверенно теребила рукав розовой толстовки и отводила взгляд, ужасно напоминая этим Акане в первые дни знакомства.       — Бен Брюс, верно? — девушка наконец подала голос.       — Так и есть. — Бен кивнул в знак согласия, все еще не понимая, что могло понадобиться этой девчушке от него.       — Я бы хотела… автограф. — она едва заметно улыбнулась.       — О, да, конечно, без проблем, — Брюс обшарил оба своих кармана, но ручки в них не нашел, — у тебя есть листочек и ручка?       Девушка сняла с плеч рюкзак и, достав оттуда тетрадный лист и черный маркер, протянула их Бену. Получив долгожданный автограф, поклонница радостно запищала, кинувшись обнимать английского музыканта, который слегка опешил от такого действия фанатки, но все же обнял ее в ответ.       Акане молча стоял рядом и наблюдал за происходящим. С одной стороны, это показалось ему довольно милым — то, как любят поклонники Бена… С другой же — он узнал эту девушку. Та самая, что подарила ему чай на инсторе, но в этот день она будто не замечала его. Все ее внимание было сосредоточено на иностранном музыканте, и Акане даже почувствовал укол ревности и еще что-то, чему не мог дать объяснения. Или просто не хотел себе в этом признаваться.       Тем не менее, парень не желал, чтобы его настроение испортилось от такой мелочи. Поэтому через какое-то время они продолжили прогулку, как ни в чем не бывало. На улице уже начинало темнеть, когда они остановились на том же перекрестке, на котором встретились. Никто из них не хотел нарушать молчание, в тот момент уже совсем не казавшееся неловким, никто не хотел прощаться. Но, наконец, Акане первый подал голос:       — Извини, мне нужно уйти… — он грустно смотрел себе под ноги.       — Понимаю, тогда… до встречи?       — Прощай.       Акане уже развернулся, готовый покинуть злополучный перекресток, но не успел он сделать и шага, как был заключен в крепкие объятия со спины. Акане недоуменно посмотрел на татуированные руки музыканта, осмелившегося так неожиданно нарушить его личное пространство.       — Знаешь, весь день хотел так сделать.       Акане почувствовал горячее дыхание на своей коже и был готов поклясться, будто чувствовал и губы, прижавшиеся к его шее и оставившие на ней совсем маленький, почти невесомый поцелуй. И, хотя ему было приятно все происходящее, хотелось развернуться и обнять Бена еще сильнее, здравый смысл все же твердил убежать куда подальше отсюда, вопя о том, что их могут заметить не просто знакомые, а, что еще хуже, фанаты. И это было бы намного страшнее, чем осознание того, что Акане тянуло к Бену до безумия сильно, и он уже даже перестал это отрицать. Почти.       Через какое-то время Брюс отстранился сам и, махнув на прощание рукой, скрылся из виду, затерявшись где-то в толпе. Акане так и продолжил стоять, глядя перед собой, коснулся пальцами шеи, будто пытаясь этим действием подтвердить то, что еще буквально пару минут назад на ней были губы Бена. Он стоял так до тех пор, пока на его телефон не пришло сообщение. «Спасибо тебе за этот замечательный день».       Парень улыбнулся, тут же печатая ответ. «Тебе тоже».