Новенькая

Вернувшись домой, Дана еще десять минут сидела в оцепенении. Она прокручивала в голове события последних дней, вспоминала, как была главной зачинщицей издевательств над Келси, и как смеялись остальные одноклассники. В другое время девушка даже не задумывалась о том, что Келси может быть больно. Та никогда не говорила о том, что чувствует во время и после издевательств, никогда не мстила обидчикам, не плакала при других. Но вчера было видно, что она сломлена. Перед глазами повисла картинка, как стоп-кадр из какого-то фильма - одноклассники окружили девушку, все хохочут и произносят едкие гадости. У Келси в глазах стоят слезы - она загнана в угол, забита и не хочет произносить ни слова. Жуткое зрелище. Однако, если вспомнить, что одноклассники никогда не скупились на насмешки, ситуация казалась не такой страшной. Над Даной тоже многие смеялись с самого первого класса, и доводилось даже ввязываться в драки. Тогда от каждой подколки в душе взыгрывало желание мести, и дети дрались. Как сейчас, только тогда они были гораздо слабее. А сейчас они дрались часто, мирясь почти после каждой драки. Это было способом доказать свою силу, защитить мнение, обратить на себя внимание и даже укрепить отношения. Когда не удавалось что-то поделить с другом, после драки ребята просто извинялись и старались не допустить конфликта по той же причине. Например, если кто-то грубит другому, ему привычным способом - кулаками - объясняли, с кем и как вести себя не надо. Обычно грубиян извинялся перед оскорбленной стороной, они мирились и навязывали дружеское общение. Но причина для драк всегда находилась и другая. Несоответствие интересов, зависть, и даже ревность. Все эти проблемы в итоге были решаемы. На следующий же день или через неделю участники былой драки общались, как ни в чем не бывало. Сейчас же Дана чувствовала неясная тревогу, понимая, что сложившуюся ситуацию просто так не решить. Снова и снова перед глазами появлялось растерянное лицо Келси. Она не была готова к жизни в коллективе, в котором насмехаться друг над другом считается нормальным. За ужином она нашла страницу Келси в социальной сети, чтобы поговорить о случившемся и извиниться. Страница была полупустая - единственная фотография на фоне какого-то сада - девушка смотрит в камеру, опустив руки по швам. Больше на странице не было ни фотографий, ни записей, ни музыки. Как будто Келси тщательно прятала свою жизнь и мысли от чужих. Сообщение отправить было нельзя. "А с чего ради тогда я буду искать способ с ней связаться? - вспыхнула Дана. - Ей же это и нужно. Обратить на себя внимание, заинтересовать. А по сути она даже в нашем классе прижиться не смогла. Нет уж, пусть играет роль доброй одиночки перед кем-то другим!" Дана закрыла чужую страницу и швырнула телефон на кровать. Келси старательно прикидывается несчастной, чтобы заполучить внимание и сочувствие? Пусть катится к черту. В четвёртом классе у них появилась одна такая ученица. В ответ на насмешки она прикидывалась глубоко несчастной и постоянно плакала, а, собрав вокруг себя толпу сочувствующих, общалась только с ними. И, как по мановению волшебной палочки, загнанная в угол белая ворона стала душой этой компании. Нет уж. Келси не светит подружиться хоть с кем-то. Слишком уж она заурядная. Дана закатала рукав кофты, чтобы он не свисал в тарелку, и увидела деталь, которую не заметила сразу. На ее правой руке словно чернилами было выведено: "5d. 22:15:52" "Ерунда какая-то", - подумала Дана, но внутренне похолодела. Это татуировка? Когда она появилась? Может быть, не на трезвую голову? Но она давно столько не пила. Почему же она не заметила отметку позже? Способность здраво мыслить сразу отключилась. Родители Даны устроили бы скандал, заметив тату - им хватало остальных прелестей образа жизни дочери. Поэтому Дана расправила рукав обратно и принялась за еду. Слишком много вопросов. Понадобится время.