Двое: Лютня и я

У Тилл сегодня выдалось на удивление хорошее настроение, хотя утром она еле встала на ноги. Однако стоило доесть остатки хлеба, умыться, услышать о том, что обедать они уже будут «по-людски», нормально, за столом, как отличное настроение мигом захватило ее, и она уже чуть ли не вприпрыжку готова была бежать по лесу, перепрыгивая через коряги и ямы, как самая настоящая горная коза. А ее приподнятый дух действовал на Драгу крайне угнетающе, и теперь сама гномка чувствовала себя разбитой, очень несчастной и очень одинокой — а оттого и крайне раздраженной. — Долго нам еще идти? — спросила Тилл. — До деревни? Долго, — коротко ответила Драга. — У-у-у… — расстроенно протянула Тилл. — Есть хочу… Однако на небе ярко-ярко светило солнце, трава под ногами казалась такой зеленой, как никогда прежде, и даже выглядывающие из-под земли корни больше не выглядели для эльфийки заклятыми врагами. Спина уже не болела, ноги, руки и шею не ломило, и голова была ясная, словно Тилл каким-то почти мистическим образом, в самом деле, умудрилась выспаться, да еще и не отлежать себе ничего. Хотелось петь, танцевать, кружиться и смеяться в полный голос — но тогда Драга точно посчитает ее сумасшедшей, она и так как-то странно на нее поглядывала время от времени. Сумасшедшей в глазах единственного собеседника Тилл быть не хотелось, поэтому она лишь слегка притоптывала ногами при ходьбе да покачивала головой в такт одной ей слышимой мелодии. Пока это была только мелодия, но Тилл уверенно пыталась подобрать к ней подходящие слова, которые так же упорно ускользали от нее. Мол, попробуй — поймай, сочини песню! А потом на пути Тилл встретился очередной злостный корень. Тилл перешагнула через покрытую предателями-листьями корягу, в этот раз чудом сумев не только не споткнуться, но даже не упасть. И для нее это было настоящим достижением. Почти таким же невозможным, как для Драги — не разбить чертову лютню, когда в следующий миг зазвенели струны и Тилл тихо пропела: — Не беда — да-да-да. Но Тилл не упала, Драга не разбила балалайку, а значит… Значит, не такой уж и невозможной оказалась эта их крохотная миссия. — Что — не беда? — уточнила Драга, обернувшись к спутнице. Мало ли, что у этих остроухих на уме? — Я рифму придумываю, — хихикнула Тилл. — Точнее, пытаюсь. Не беда, да-да-да! — И это рифма? — хмыкнула гномка. В поэзии, она, конечно, мало что смыслила, но звучало совсем не возвышено и не красиво, так что вряд ли это можно было назвать той знаменитой эльфийской поэзией, про которую даже сама Драга слышала в своем захолустье. — Ага, рифма! — радостно кивнула Тилл. — Хотя, наверное, «не беда» лучше заменить на «никогда». Как считаешь? — Не думала, что ты еще и стихи пишешь, — открытием это было, откровенно говоря, безрадостным. Драга мысленно ужаснулась, представив, что еще месяц она вынуждена будет не только слушать бренчание на лютне, но еще под это бренчание и стихи сомнительного качества. — Конечно, пишу, — еще восторженнее отозвалась Тилл, что не оставляло никакой надежды на то, что без стихов они как-нибудь да обойдутся. Если бы Драга знала ее чуточку меньше, то непременно решила бы, что Тилл издевается. — И песни сочиняю! И… — Ладно-ладно, — поспешно замахала руками Драга. — Я уже поняла. Прости, что спросила. — Да я и рада поделиться, — пожала плечами Тилл. — Мне кажется, если мы друг о друге больше узнаем, то и дорога веселее будет! — Нет, — буркнула Драга, тут же отвернулась и, может быть, даже ускорила бы шаг, но потом вспомнила, что тогда эту чертову «принцессу» снова придется ждать, и не стала этого делать. Ожидать кого-то Драга не любила еще сильнее, чем говорить с кем-либо о себе. Тилл поравнялась с ней, поудобнее перехватила лютню, ударила по струнам и неожиданно залихватски пропела:

Эльфы любят чащи — да-да-да! В это вы не верьте — ни-ког-да Змеи, пауки, лягушки, Комары, клещи и мушки, Ветки в морду, корни в ноги и болит спина! Кто придумал эту е-рун-ду? Больше в лес ни в жизни не-пой-ду. Парит, дождь, туман и сыро… Да ещё нет к хлебу сыра… Зря я гномку попросила проводить к двору! Эльфы любят чащи — да-да-да! В это вы не верьте — ни-ког-да, Дайте пива и подушку, Больше ничего не нужно — Только лес себе оставьте, нав-сег-да!*

— Как тебе? — допев, спросила Тилл. Драга замялась с ответом. С одной стороны, песня ей понравилась, а это уже звучало настолько нелепо, что гномка даже украдкой ощупала голову — не набила ли где-нибудь шишек? Хотя когда успела бы? Шишек, предсказуемо, не обнаружилось, так что причина была в чем-то другом. С другой стороны, и хвалить эльфийку как-то не хотелось — а то такую похвалишь, и она до самого дворца не заткнется. Хотя сочетание звонкого и мелодичного голоса Тилл с совсем не подходящей для этого голоса песней было… Ну, здорово. Подумав пару секунд, Драга даже смогла вспомнить слово «контраст». А вспомнив, поняла, что оно к этой песни и в этом исполнении подходит как нельзя лучше. И все-таки сказала: — Мне понравилось, веселая песня. Игра на контрастах и все такое, — зачем она это добавила, Драга и сама не знала, но, кажется, ее авторитет в глазах Тилл поднялся еще на пару ступенек выше. И это было даже по-своему приятно. — Да! — просияла Тилл. — Спасибо! — и сказала это таким тоном, будто скупая похвала от Драги казалась ей даже привлекательнее грядущего обеда в таверне, а то и вовсе самым счастливым событием за последние дни. Нет, Драга ее решительно не понимала. Фыркнула, отвернулась и пошла дальше, а в голове невольно засело это пресловутое «никогда — да-да-да!». И правда, крайне прилипчивая и рифма, и мотивчик. Да и про пиво с подушкой — вот прям самое то, чего Драге сейчас бы хотелось. Помолчав, она сказала: — Я, кстати, люблю пиво. — Я тоже, — откликнулась Тилл. И это, конечно же, не была неловкая попытка «узнать друг о друге немного больше». Нет, конечно. Совсем нет. Зато это стало одной из немногих общих черт — если не сказать «хобби» — Тилл и Драги. А идти дальше, когда у них появилась хотя бы одна тема для разговора, уже стало не в пример легче.