Двое: Лютня и я

На следующее утро Драга проснулась, открыла глаза и снова увидела уже достаточно приевшийся белый потолок. Пару раз моргнула, собирая разбежавшиеся мысли в кучку. Все прошлые события так перемешались в ее голове и покрылись вязким, липким туманом, что все больше походили на сон, а не на реальность. Кряхтя, Драга поднялась с кровати и, мельком отметив, что сегодня из ее рук не торчат никакие странные трубки, подошла к окну, открыла створку и выглянула наружу. Открывшийся вид неприятно напомнил, что это не сон: она действительно в городе вампиров. В старом-старом городе, пугающем и даже слишком шумным, а огромные серые башни, из которых, кажется, весь этот город и состоял, врезались будто в само небо, дотягиваясь до облаков и грозя обрушиться в любой момент. Поморщившись от грохота проехавшей по дороге под окнами какой-то железной штуковины, смутно похожей на кирпич, который они с Тилл однажды встретили в лесу, Драга поспешно закрыла створки и отошла от окна. Голова раскалывалась, будто та железная штуковина не по дороге проехала, а сразу по башке Драги. И солнечный свет, проникающий в палату сквозь стекло тоже только раздражал, а не приносил радость. Казалось, что глаза Драги просто вывалятся из орбит, или что их прям ножом сейчас режут, причем крайне тупым ножом. Драга зажмурилась, для надежности спрятала лицо в руки, но боль не унималась. Вдобавок ко всему еще и мир вокруг начал кружится. Поняв, что вот-вот упадет, Драга снова открыла глаза и поспешила вернуться в кровать. Она сжала в руках подушку, тоже до противного белую, и постаралась сосредоточиться. Мысли, будто спьяну, совсем не желали собираться в общую картину. Но Драга была чересчур опытным выпивохой, чтобы подобное ее могло остановить. Поэтому она сосредоточилась еще сильнее и по одной, как соленые орешки к пиву, стала доставать наружу свои мысли. Итак, она находилась в городе вампиров, вроде как на лечение. Вроде как у нее было заражение крови, и, как знала Драга по своему армейскому прошлому, обычно это становилось буквально смертельным приговором. Вот только она почему-то все еще была жива, а значит… Значит, либо не было у нее никакого заражения крови, ведь от него не выживают даже самые живучие гномы, либо вампиры начудили ей какое-то неизвестное лекарство. Ну, или просто начудили. А еще где-то здесь же была Тилл, и Драга помнила, что очень хотела вчера с ней о чем-то поговорить, сказать что-то очень важное, но… Возможно, и нечего было говорить. Драга покривила бы душой, если бы сказала, что вообще не помнит, что же такого важного хотела ей сказать. Да нет, помнила. По иронии судьбы, она прекрасно помнила именно то, о чем предпочла бы забыть с концами. Только вот давешнее воодушевление и именно потребность это сказать у нее уже пропали. Возможно, дело было в том, что из ее рук больше не торчали трубки со странным вампирским лекарством, а без него и воодушевления как не бывало. На смену ему снова пришли мысли о том, что доставить Тилл в эльфийский дворец — всего лишь работа, и что конечная цель всего этого — привести Тилл на ее собственную свадьбу. С принцем Эмметом. Она же ведь и сама принцесса, а принцессы выходят замуж за принцев, так всегда было и всегда будет. То есть… О каких чувствах или чем-то подобном вообще может идти речь в такой ситуации? А влюбляться в чужую невесту было бы очень глупо даже для такой глупой гномки, как Драга. И это даже не говоря о том, что любовь между гномом и эльфом еще более невозможная вещь, чем вылечиться от заражения крови, например, или чуть не умереть от стрелы в заднице. Так что оставалось только сжать зубы и молчать — молчать до тех пор, пока дурацкое сердце не перестанет так бешено биться при одной только мысли о Тилл. От раздумий Драгу отвлек тихий скрип двери и совсем не тихий, а очень даже громкий, бодрый и раздражающий голос Викрама: — Доброе утро! Как ты себя чувствуешь? — Бывало и лучше, — сказала Драга и кисло улыбнулась. — Жить буду. — Вот и отлично! — Викрам от переизбытка эмоций аж в ладони хлопнул, а Драга подумала о том, что он, кажется, и сам не был уверен, сработает ли его лечение и останется ли Драга жива. К счастью, сработало. Потом он присел на стул возле кровати, достал из кармана какой-то листок бумаги и начал зачитывать вопросы про ее здоровье, настроение, сон и все такое. Поначалу Драга терпеливо отвечала, но, когда список вопросов перевалил за второй десяток, начала уже потихоньку закипать. — Может, теперь моя очередь задавать вопросы? — резко прервала его Драга после вопроса о том, не мучают ли ее кошмары. Викрам задумчиво посмотрел на нее, затем кивнул, аккуратно сложил листок с вопросами и засунул его обратно в карман. — Хорошо, спрашивай. — Чем ты меня лечишь? Тилл сказала, что у меня было заражение крови, но от него ведь не существует лекарства! Викрам помолчал, и молчал он так долго, что Драга уже перестала надеяться услышать ответ. А потом все-таки туманно сказал: — У гномов такого лекарства, конечно, нет, но у вампиров оно есть. Или будет очень скоро, я пока… не уверен в результате. — То есть, ты на мне опыты ставишь? — Твоя подруга… Тилл дала мне такое разрешение. — Вот как? — неприятно удивилась Драга. Викрам, видимо, тоже почувствовал, что прозвучало это не очень, поэтому попытался исправить ситуацию, объяснив: — Ты умирала. Тилл сказала, что согласна на все, чтобы ты выжила. Звучало уже, и правда, чуточку лучше, но вот это «согласна на все» изрядно настораживало. — Как именно ты меня лечил? — Драга не так уж и много знала о вампирах, кроме того, что они не любили солнечный свет и пили чужую кровь. И если подумать о том, какое «лекарство» может быть только у вампиров, но не у гномов… Драга вспомнила, как сегодня было плохо глазам, когда она смотрела на солнце… И решила не развивать дальше эту мысль. Пусть лучше Викрам ей сам сейчас расскажет какую-нибудь безобидную правду, чем Драга саму себя запугает собственными выдумками. — Ты уверена, что хочешь это знать? — уточнил Викрам. Драга решительно кивнула. — Я лечил тебя своей кровью. — Что?.. — сердце Драги ухнуло куда-то вниз. Видимо, она сильно побледнела, потому что Викрам вдруг занервничал и заговорил преувеличенно спокойным голосом: — Драга. Драга, ты меня слышишь? Все хорошо, все хорошо. Драга и хотела бы ответить, что слышит и что пошел он куда подальше с этим его «все хорошо», но язык во рту почему-то не слушался. Сглотнув вязкую слюну, она, наконец, взяла себя в руки и кивнула. Сил на то, чтобы сказать хоть что-то, по-прежнему не было. — Я давал тебе свою кровь в малых дозах последние пять дней, — продолжил говорить Викрам все еще очень спокойно. — Это экспериментальное лечение, да. Могут быть определенные риски. Но знай, что я не хочу превращать тебя в вампира, только хочу вылечить. И смотри, идет уже шестой день, а вампиром ты так и не стала. Значит, я был прав, и вампирская кровь может быть лекарством, может спасать жизни! Драга молча слушала. О чем-то таком она уже подозревала, но вот в полной степени осознать до сих пор не могла. И беспокоило ее еще кое-что, одна немаловажная деталь. — А Тилл знала? — спросила она. Викрам замолчал, потом кивнул: — Да, знала. — Что ты даешь мне свою кровь? — Да. — И что я могу стать вампиром? — Риски, конечно, были, но… Ты же не стала. Драга от возмущения даже не нашлась, что ответить, а Викрам похлопал ее по плечу и тихо повторил: — Спокойно, Драга, спокойно. — Да с чего бы мне быть спокойной?! — Ш-ш-ш, тише-тише… Тебе нужно оставаться спокойной. — Но почему? В этот раз Викрам снова долго подбирал слова прежде, чем сказать: — Потому что сильный эмоциональный всплеск может спровоцировать… инициацию. — Что? — тоже очень тихо переспросила Драга. Ей на миг даже показалось, что она ослышалась, но Викрам безжалостно повторил: — Инициацию. Обращение. Изменение. В тебе все еще течет моя кровь. Пусть ты и не стала вампиром за эти шесть дней, но можешь стать, если поддашься эмоциям. — Да как им не поддаться-то?! — Самоконтроль. Контролируй себя и свои чувства, если не хочешь превратиться в вампира. Драга задумалась и думала, по собственным ощущениям, наверное, целую вечность. Перспективы были отнюдь не радостные, и что со всей этой внезапно свалившейся ей на голову информацией делать, Драга не знала. Подумала только, что и правильно сделала, когда решила не признаваться Тилл в своих чувствах. А то призналась бы, разнервничалась, а потом — хоп! — и вампир. — Как долго мне нужно избегать сильных эмоций? — спросила Драга. — Не всю же жизнь, верно? — До первого полнолуния. — Не знала, что вампиры как-то связаны с луной и всем таким. — Ты многого еще не знаешь о вампирах. — И когда оно будет, это полнолуние? — Через три дня, так что хорошо постарайся. Держись. — Ага, — словно в прострации кивнула Драга, а потом вспомнила еще кое-что: — У меня сегодня глаза болели от солнечного света, это… нормально? Так и должно быть? Викрам что-то прикинул в уме и ответил: — Небольшой побочный эффект, пройдет после первого полнолуния. — То есть, через три дня? — Через три дня, да. Викрам ободряюще улыбнулся клыкастой улыбкой, поднялся со стула и уже собирался уходить, когда Драга снова окликнула его: — Викрам, а где Тилл? Она сегодня еще не заходила. — Тилл? Не знаю, — Викрам пожал плечами. — Наверное, общается со своим эльфийским другом. Может быть, гуляют, погода хорошая. — Эльфийским другом? — Ну такой, забавный блондинчик. Как там его? — Викрам нахмурил лоб, припоминая. — Эммет, кажется. — Что?! Успокаивающих слов Викрама и его бесячих «тише-тише» и «спокойно, Драга, спокойно» Драга уже не услышала. В ушах звенело, а взгляд заволокло красной пеленой. Перед тем, как окончательно утратить связь с реальностью, Драга только и успела, что подумать: «Ну вот, а хотела обойтись без эмоций…».