Бастардорождённый

      Вель лежала на кровати в выделенной ей комнате. С момента окончания битвы прошла пара часов, а сон всё ещё не приходил, несмотря на истощение, как физическое, так и моральное. Четверо из пяти её соратниц, с которыми девушка пересекла Стену, погибли. Ура — которая была Вель близкой подругой — в том числе.       Северный лорд наградил всех выживших воинов блестящими золотыми монетами: по шесть штук каждому. Девушка не знала, много это или мало — ей на тот момент было безразлично. Хотя наверняка это довольно много, если учесть, что это награда тем, кто защитил семью лорда.       Девушка услышала звук приближающихся к двери шагов. Странно, но она обратила на них внимание только сейчас. Одичалая не исключала и возможности, что шаги до определённого момента действительно были беззвучными. За Стеной можно встретить много странных и даже потусторонних вещей. Было бы глупо думать, что их нет и по эту сторону от Стены. В дверь постучали, с той стороны послышалось обращение:       — Вель, ты не спишь?       — Нет, — ответила девушка, узнав голос говорившего. — Заходи, Джон.       Сноу вошёл в комнату, всё такой же бледный, как и во время боя, в его руке был подсвечник с горящей свечой, а на его плече уже привычно восседал ворон. Парень поставил подсвечник на стол и уселся на другой край кровати. Одичалая приняла сидячее положение, подтянув на себя шкуру, которой укрывалась.       — Как ты себя чувствуешь? — спросил он.       — Не так хорошо, как хотелось бы. Зачем ты сюда пришёл? Тем более, посреди ночи.       — Попросить тебя кое о чём.       — О чём же?       — Для начала — вылезти из-под этой шкуры.       — Мальчик пришёл взять своё? — девушка в ответ улыбнулась во весь рот.       — Зависит от того, что я увижу, — почти точно так же улыбнулся и он.       — А с чего мне выполнять твою просьбу?       — Я в любом случае тебя уже украл…       Вель выбралась из-под шкуры и встала напротив Джона полностью обнажённая. Раньше она спала в замке в своей повседневной одежде, но после боя та стала непригодной, так что пришлось лечь в кровать голой. Ночную сорочку из тонкой ткани могли позволить себе далеко не все зажиточные люди к югу от Стены, глупо рассчитывать, что такая окажется у вольной женщины.       Девушка предстала во всей своей обнажённой красе. Без многочисленных шкур она была ещё прекраснее. Стройная, с плоским животом и самой большой грудью, которую в этом мире успел увидеть Джон. На животе есть пара небольших следов от старых резаных ран, в том числе и недавно полученный, но они вовсе не портят девушку, а, наоборот, придают ей некую экзотическую красоту. Соски у девушки тёмно-розовые с крупными ареолами, а внизу живота — густой куст светлых волос. Эта девушка определённо самая красивая из всех, что Джон видел. Но раздеться он её попросил не ради этого.       — Ты доволен увиденным? — снова улыбнулась Вель.       — Ты очень красивая.       — Скажи мне что-то, чего я не знаю, — фыркнула девушка.       Джон протянул в её сторону ладонь, та на миг загорелась тусклым голубым свечением. Это же свечение прошлось по всему телу девушки. В школе восстановления есть и чары диагностики — они позволяют конкретизировать полученные ранения. Безусловно, можно вылечить человека не прибегая к их использованию, нужно просто влить в исцеляющие чары определённое количество магической энергии, зачастую больше, чем реально необходимо. Так чаще всего и делают: всё же в пылу сражения на выяснение того, что именно у человека пострадало, нет времени. Но в любой другой ситуации с помощью чар диагностики можно точно определить травму и вылечить именно её, не расходуя энергию понапрасну. Чем меньше на человеке одежды, тем меньше энергии расходует диагностика, а её у Джона сейчас было катастрофически мало.       — У тебя трещины в четырёх ребрах, два ушиба на левой ноге и один на правой руке. Помимо раны на животе, есть похожая и под лопаткой, но они обе не представляют угрозы для твоего здоровья. Переломов нет. Можешь залезть обратно под шкуру, тут холодно.       — Я голая замёрзну в этой комнате позже, чем ты в одежде.       — Соглашусь с тобой, но всё же залезь обратно в кровать.       — И зачем ты всё это делал?       — Для того, чтобы ты запомнила то, что я тебе только что сказал, и пересказала мейстеру.       — Зачем?       — Ему нужно будет тебя осмотреть завтра, он попросит тебя раздеться. Я сомневаюсь, что согласишься.       — Он меня не крал, я не покажусь перед ним голой, скорее, я сломаю ему что-нибудь.       — А это не понравится хозяину замка, так что просто перескажи мейстеру мои слова, скажешь, что я тебя уже осмотрел, ну и не будешь реагировать на просьбу обнажиться.       — Не думаю, что медведица отреагировала бы не так же, как и я, на подобную просьбу.       — Не волнуйся, её я тоже осмотрел.       — Она не стеснялась и согласилась?       — Мы с ней знакомы уже пять лет. Я неоднократно видел её голой, как и она меня. Там нет ничего, чего я бы не видел до этого.       — Ты при помощи магии определил наши травмы?       — Вроде как да. Я восстановлюсь к завтрашнему вечеру и вылечу и тебя, и её.       — Рассказывать про свою магию мне глупо, Джон Сноу. Ты будто бы не боишься, что я расскажу остальным.       — Меня считают провидцем, так что я просто скажу, что увидел во сне твои раны. Тем более многие видели то, что произошло во дворе замка. Ты мало кого удивишь этим заявлением. Можешь считать раскрытие этой «тайны» своеобразной проверкой.       — Проверкой? — не поняла Вель.       — Да, ты, как я и попросил, не рассказала про то, что я тебя «украл». Не болтай и об этом, и я стану больше тебе доверять.       — Это имеет смысл, но я думала, что ты изначально пришёл для того, чтобы взять меня, — начала ворчать девушка.       — Мы получим мало удовольствия в таком состоянии, так что давай подождём, пока полностью оправимся от ран, — согласиться, перенеся этот разговор на потом, было в разы проще, чем отказать упрямой вольной женщине, что Джон и сделал.       — Хорошо, — нехотя согласилась девушка.       — Тогда доброй ночи, — Сноу развернулся и зашагал к двери.       — Подожди.       Не успел Джон развернуться полностью, как Вель уже оказалась рядом с ним. Её уста впились в его, а руки обхватили парня за шею. Действуя на инстинктах, как и во множестве подобных ситуаций с Дейси, парень опустил руки ей на ягодицы и прижал к себе. В бриджах стало тесно. Ворон возмущённо каркнул и вылетел из комнаты через окно.       Поцелуй с Вель не был плохим, он был другим. Да, «другим» - подходящее слово. Если поцелуи с Дейси походили на некую борьбу языками за первенство, то поцелуй с Вель был тотальной войной. Джону нужно было доказать своё первенство и превосходство над ней и здесь. Язык Джона постепенно исследовал рот девушки, а та медленно, но верно уступала ему и подчинялась. Они, наконец, оторвались друг от друга и смогли перевести дыхание. Две пары затуманенных похотью серых глаз смотрели друг на друга и не могли оторваться.       — Вот, теперь я довольна, — отдышавшись, ответила девушка.       — Я рад, — улыбнулся ей в губы Джон.       Не успела Вель что-либо сказать в ответ, как Сноу уже сам вовлёк её в поцелуй, на этот раз он был более нежным и медленным. Джон медленно прошёлся ладонью вверх, от ягодицы к груди девушки, после чего сжал последнюю. Вель тихо застонала ему в рот. Они целовались следующие несколько минут, не отрываясь друг от друга. Из последних сил Джон смог взять себя в руки и оторваться от столь приятного занятия.       — Думаю, на сегодня хватит, — прохрипел он, девушка посмотрела на него затуманенным взглядом и смогла лишь кивнуть.       — До завтра, сир Джон.       — До завтра, Вель.

***

      Пробуждение Джона вечером было не самым приятным, парень всё ещё отходил от последствий магического истощения и применения «Равновесия», а тело болезненно ныло. Заметив его пробуждение, служанка, что была в комнате, резко выбежала и, судя по звукам, кого-то звала. Спустя чуть более десяти минут к нему в комнату вошёл лорд Джорах вместе с Дейси и Лирой. Последняя демонстративно дулась.       — Сколько я проспал?       — Уже вечер, так что почти двое суток, — ответил ему Мормонт.       — Что с теми, кто был тяжело ранен?       — Мертвы.       — Блядь.       — Я тоже не рад их смерти, но у них почти не было шансов пережить хотя бы ночь.       — По крайней мере, эта ситуация с набегами решилась.       — Тебя обследует мейстер, после чего я хочу с тобой поговорить.       — Хорошо.       — Тогда я вас оставлю.       Джон с Дейси и Лирой потратили час после осмотра Джона на разговоры. Парень узнал последние новости и большую часть разговора потратил на то, чтобы заслужить у Лиры «прощение». Чуть позже к компании присоединилась и Вель.       Одичалая, казалось, уже спелась с Дейси и успела стать ей подругой за то время, пока Джон приходил в себя, да и Лира теперь не смотрела косо на светловолосую девушку. У Вель с Дейси уже появились шуточки, смысл которых понятен им одним. Сноу мог только поражаться скорости роста женской дружбы. Лорд Старк часто говорил, что истинные друзья обретаются на поле боя. Быть может, сражение с железнорождёнными плечом к плечу стало этому причиной, ну или общие переживания о Джоне.       — Ты теперь у нас важный сир рыцарь, — нарочито серьёзным тоном проговорила Дейси.       — И что это значит? — спросила Вель.       — Значит, что моё теперешнее положение лучше, чем было до этого.       — А оно было плохим?       — У бастардов оно довольно плохое, а я бастард.       — Тупые южане, к северу от Стены нет бастардов.       — На Медвежьем острове тоже, — поддержала её Дейси. — Но ты теперь у нас человек важный и тебе нужно знамя с личным гербом.       — А у тебя есть предложения? — спросил Джон.       — Обычно бастарды берут себе знамя отца, меняя цвета местами.       — Банальщина, — проворчал Джон. — Но лютоволк — зверь грозный, так что, думаю, его можно оставить, ещё предложения?       — Пусть у него будет окровавленная пасть, — предложила Вель.       — И пусть он кого-то защищает, — внесла свою лепту Лира.       Следующие пару часов ребята потратили на обсуждение, периодически прерываясь на разного рода шутки и истории. К концу разговора решение было принято окончательно. На знамени Джона будет красоваться белый лютоволк с окровавленной пастью и такими же красными глазами. За его спиной будет стоять девушка, облачённая в кольчугу и вооружённая копьем. Само знамя будет тёмно-синим, чуть ярче лезвия меча Джона. К концу этого обсуждения Лира наконец перестала дуться, а вся компания, казалось, сдружилась ещё сильнее.       — Волчонок, мы собираемся устроить на острове пирушку в честь твоего рыцарства.       — Мы? — уточнил Джон.       — Ну, я всё организую, а ты за всё заплатишь, — улыбнулась Дейси.       — Твоя мать не будет довольна пьянке большого количества посторонних людей в усадьбе.       — А что, таверну просто так строили?       — Я полагаю, что выбора у меня всё равно нет.       — А ты догадливый, — улыбнулась Дейси.       — Вот получишь ТЫ рыцарство, и тоже будешь проставляться, — пригрозил ей Джон.       — Обязательно, вот только девушек не посвящают.       — Ты забываешь, что лучший друг моего отца — король. Думаю, он может согласиться просто ради забавы.       — Блядь, — ответила Дейси, все остальные дружно засмеялись.       Они провели в замке ещё пару дней, Джон до конца восстановился и, как и обещал, вылечил Дейси и Вель. После чего Джона ждали разговоры с северными лордами и завершение дел с тушкой Эурона. Выжившие в бою солдаты теперь смотрели на Джона взглядом, в котором смешался трепет и благоговение.       Голову клятвопреступника отправили в столицу с двумя письмами. В первом были подробные объяснения всей возникшей на Севере ситуации, её разрешения и последствий — похожее ранее было отправлено лорду Старку. Второе же было более лаконичным и однострочным: «Восстание подавлено окончательно». Останки Грейджоя отправили на Пайк, а Мормонты наконец отплыли на свой остров.

***

Медвежий остров, несколько дней спустя       Таверна, что была отстроена неподалёку от порта, представляла собой трёхэтажную деревянную постройку. Первый этаж предсказуемо занимала харчевня вместе с кухней, а два верхних были полностью выделены под комнаты для съёма.       У таверны также была небольшая одноэтажная пристройка, в ней разместился единственный на острове небольшой бордель. Падших женщин работало в нём относительно немного: не более двух десятков, все они не из местных. Всё же у гостей острова часто возникает и потребность в шлюхах, а островитянки явно не намерены её удовлетворять.       У многих коренных жительниц острова, однако, есть дети, «пришлые от медведя», и это считается абсолютно нормальным и не вызывает никакого порицания или осуждения от общества, а сами дети никогда не будут носить кличку «Сноу». Дети от медведя не делают этих женщин падшими, готовыми раздвигать ноги перед кем угодно, таков уж менталитет островитян. Связано это с рядом факторов. Мужчины не всегда возвращаются живыми с длительной рыбалки в заливе, да и набеги пиратов и одичалых налётчиков делают своё дело, и очень часто мужчин, достойных стать отцами, на всех не хватает.       На острове есть даже мужчины, живущие под одной крышей с более чем одной женщиной, это тоже не вызывает отторжения. Суровые времена, когда женщины остаются вдовами, так и не познав радости материнства, могут привести и не к такому. Некоторые же просто хотят защиты и уверенности в завтрашнем дне, так что быть «второй» женой умелого воина, охотника или ремесленника вполне нормально.       Но мы отвлеклись от основного повествования, так что вернёмся к нему. Этим вечером в таверне был небольшой праздник. Праздновали, как нетрудно догадаться, посвящение одного юного бастарда в рыцари. Тут были люди, с которыми Джон за время пребывания на острове успел сблизиться. Слуги и солдаты, работники, рыбаки и гвардейцы, а также почти все дочери леди Мейдж, за исключением малышки Лианны.       Народ выпивал, выкрикивал тосты и поздравления и громко горланил песни, преимущественно похабного содержания. Столы ломились от разного рода яств и выпивки. Вино, эль и даже большое количество мёда с медоварни — Сноу не скупился.       — За сира Джона Сноу! — выкрикнул кто-то, подняв чашу с вином.       — За Кошмарного Волка! — подхватили остальные.       — За убийцу ебучего Грейджоя! Может, железнорождённые теперь не будут лезть на Север из-за страха перед ужасным волком!       Толпа поддержала громогласным рёвом, что сопровождался топаньем ногами по полу и ударами по столам, как руками, так и чашами с выпивкой. Какой-то явно перебравший мужчина залез на один из столов и выкрикнул самый актуальный для людей в таверне тост:       — За того, кто угощает нас всех выпивкой! — этот выкрик поддержали сильнее всего.       Сам Джон, немного смущённый, тоже встал со своего места, внимание почти всех в таверне было сосредоточено на нём.       — И за Медвежий остров, который выращивает и воспитывает лучших воинов на всём Севере!       Дальше были истории о похождениях на континенте, плавно перешедшие в танцы и пляски, не обошлось и без пьяных драк, благо только кулачных, так что поножовщины удалось избежать. Всё же праздник на Севере без хорошей драки — не праздник.       Сноу танцевал с каждой девушкой, кто подходил к нему, будь то дочери леди Мейдж, служанки или шлюхи, без которых не обошлось и здесь. Больше всего танцев было с Дейси и Вель, которую он таки убедил надеть платье, одичалая явно ощущала себя в обновке не очень комфортно, но молчала. Парень же чувствовал себя легко и непринуждённо, праздник и компания были именно тем, чего ему недоставало. Он уже и не помнил, когда в последний раз так много смеялся в течение дня.       Бард напевал новую песню «Бастард из Винтерфелла»:

По северным просторам скитается в снегах, Тепло внутри от мёда, грозный клич в его устах, Бастард из Винтерфелла, не признанный судьбой. Сочувствую любому, кто с ним ввязался в бой, А если взглядом встретили вдруг серых глаз оскал, Внимательно следите, как в тени блестит кинжал. На тёмно-синем знамени блистает лютоволк, Всегда готов исполнить пред своей леди долг*. На тёмно-синем знамени блистает лютоволк, В убийстве врагов Севера мальчишка знает толк! Он защищает слабых, остёр его клинок, Стать рыцарем в тринадцать лет мальчишка этот смог. Его глаз всегда зорок, всегда с ним верный ворон, Бастард из Винтерфелла — поддержим его ором. А если вдруг мальчишка глядит на вашу дочь, То, значит, ненаглядную весёлая ждёт ночь, То, значит, ненаглядную весёлая ждёт ночь. На тёмно-синем знамени блистает лютоволк , Всегда готов исполнить пред своей леди долг. На тёмно-синем знамени блистает лютоволк, В убийстве врагов Севера мальчишка знает толк!

      Ближе к концу ночи и приближению рассвета празднество начало сходить на нет. Больше не было ни музыки, ни танцев, еда закончилась, а алкоголь, напротив, всё ещё был в достатке, правда пить его было уже некому. Люди начали медленно разбредаться в разные стороны. Кто домой, кто в объятия ближайшей шлюхи, некоторые уснули прямо в зале. Почти не осталось никого, кто мог бодрствовать, а первый этаж таверны был почти пуст.       Джон сидел на одной из лавок с Дейси на коленях. Молодая Мормонт спорила с Вель, кто из них лучше целуется. Проверяли, естественно, на Джоне. Дейси раз за разом требовала, чтобы Вель целовала своего Джона, постоянно утверждая, что их на лавке два. Позже они удалились на третий этаж, прихватив с собой пару кувшинов вина. Так и подходил к концу данный праздник.

…

      Сноу проснулся несколько часов спустя. Он не узнал комнату, в которой находился, но помнил, что решил не идти в усадьбу, так как до неё далеко, да и сам он явно был не в том состоянии, чтобы ещё и нести туда Дейси. Скорее всего, он сейчас в таверне, в одной из комнат для гостей.       Тёплое, мягкое, явно девичье тельце лежало справа от него, закинув на парня ногу, и дарило тепло. Джон медленно повернул голову и облегченно вздохнул, узнав черноволосую макушку старшей из сестёр Мормонт. Не успела в его голове сформироваться первая мысль, как парень ощутил на своей шее горячее дыхание, оно уже исходило с противоположной стороны. В той стороне парень увидел обладательницу светлых волос.       Следующую пару минут парень вспоминал события прошедшей ночи. Он помнил праздник, танцы, глупое соперничество и то, как они ушли наверх, чтобы сыграть в игру, заставляющую выпивать, если собеседник сделал о тебе верное предположение. Сноу запомнил мало фактов с той игры, но он узнал, что у Вель есть сестра, что первый раз Дейси был с мальчишкой-слугой и ещё пару малозначимых фактов. Конец ночи привёл к тому, что они уснули втроём в одной постели. На всех была одежда, пусть и сильно помятая, так что, вероятно, они не развратничали — состояние не позволяло. Хотя противостояние с целью выяснения, кто из девушек целуется лучше, вполне может сойти за разврат. Пьянки в Скайриме заканчивались и не таким.       — Седьмое пекло, — тихо пробормотал Джон и начал вылезать с кровати, стараясь не тревожить девушек, что прижимались к нему с обеих сторон. Удалось это довольно быстро.       Сноу сел на кровать, не спеша вставать на ноги. Последствия праздника давали о себе знать, а тушка была явно не рада выходу из лежачего положения. Вспомнив, что школа восстановления имеет замечательное заклинание, эффект которого частично нивелирует последствия пьянки, Джон поспешил применить его как на себя, так и на девушек.       Они явно ощутили воздействие заклинания, но не проснулись. На их лицах на миг промелькнуло негодование от пропажи тушки Джона рядом, и девичьи ручки зашарили по кровати с целью найти пропажу. Первой обнаружить кого-то удалось Вель, так что одичалая приобняла Дейси и придвинулась к ней, после чего уткнулась лицом ей в грудь. Дейси, в свою очередь, обняла Вель в ответ. В конце концов, шуршание на кровати прекратилось, и девушки вновь уснули. «Пропажа» тушки рядом с собой была устранена, так что можно и досмотреть сон.       Джон наконец пришёл в себя окончательно, ну, насколько мог в этой ситуации и покинул комнату, чтобы справить нужду. Несмотря на заклинание, пирушка не прошла бесследно — его всё ещё пошатывало, и болела голова. По возвращении обратно его взору предстала интереснейшая картина.

…

      Дейси стала медленно просыпаться, постепенно сон и последствия вчерашней ночи сходили на нет, а сама девушка чувствовала себя всё лучше и лучше. Спустя миг девушка поняла, что обнимает дарящее ей тепло тельце. Её ладошка скользнула вверх и оказалась на щеке, это помогло приблизить свое лицо к чужому. С третьей попытки Дейси попала в чужие губы своими, на поцелуй ответили. Поцелуй вышел жарким и каким-то родным. Мормонт блаженно улыбнулась в чужие губы, и с её уст слетело одно-единственное слово:       — Джон, — почти пропела Дейси.       Дейси медленно открыла глаза и уткнулась в другие, серые. Нет, точнее в бледно-серые глаза. Мысль, что это не глаза Джона, пришла довольно медленно. Девушка, наконец, рассмотрела человека, с которым делила кровать и поняла, что это была Вель, а не Джон.       — Седьмое пекло! — рыкнула Дейси, резко отстранившись.       Её лицо стремительно заалело, а весь сон быстро выветрился. На лице молодой Мормонт смешались разные чувства: стыд, страх, мелькнула даже тень похоти и что-то новое, доселе незнакомое.       — Ты подумала, что я Джон? — медленно спросила Вель, протирая глаза.       — Да, — ответ был еле слышим.       — Я тоже.       — Прости, я теперь жалею о…       — Я что, так плохо целуюсь? — фыркнула Вель, этот вопрос ввёл Дейси в прострацию.       — Ну, да, то есть нет. Просто я думала, что целую Джона, а ты не Джон и… В ответ послышался лишь заливистый звонкий смех от одичалой, к которому присоединился ещё один, он слышался уже со стороны двери. Мормонт резко развернулась и увидела Джона в помятой одежде, с лица парня не сходила дьявольская ухмылка, а в его глазах плясали чертята. Дейси охватил настоящий ужас, хотя она и сама не могла понять, почему. Сноу взглянул на неё и очень серьёзным тоном заговорил:       — Дейси, у меня к тебе важный вопрос, и от твоего ответа будет зависеть будущее наших отношений. Ты готова?       — Да.       — Кто целуется лучше: я или Вель? — спросил Джон, пародируя вчерашнее поведение Дейси. После чего парня и одичалую накрыло новой волной хохота от невероятно серьезного лица молодой Мормонт. Та, наконец, поняла, что над ней подшучивают.       — Иди в пекло, Сноу! — выкрикнула она и кинула в Джона подушку.

***

      За время отсутствия Джона с Дейси на острове произошло мало чего интересного. Алисана тратила все имеющиеся силы и до поры до времени отбивала «нападки» прибывших на остров септонов. По большей части, делала она это вполне успешно. Но лишь до того момента, пока те не начали кричать на улицах городка, что Старые боги — ересь. Позже они начали призывать людей рубить чардрева, закончилось это плохо. Началась потасовка, в процессе которой обозлённые на богохульство северяне избили часть защитников септонов, тех, кто осмелился встать на пути их праведного гнева. Самих септонов тоже избили и силой вынудили покинуть остров.       Согласно слухам, Вера теперь призывает лордов не вести дел с «мерзкими богохульниками» с Медвежьего острова. С этим определённо нужно будет разобраться.       Уже после возвращения другим важным и стоящим упоминания событием стало прибытие на остров большого торгового корабля из Волантиса под эскортом ещё четырёх кораблей. Это не на шутку всполошило почти всех людей на острове. Лидером сего небольшого флота оказался тот самый «толстый торговец», с которым ранее беседовал Джон. Он попросил остаться на ночь, но отказывался брать комнату в таверне. Пришлось идти на уступки, всё же благодаря ему цены на пряности и рис, которые закупаются у Волантиса, крайне выгодные.       Торговец согласился с рядом условий, согласно которым он может взять в усадьбу не более четырёх охранников и двух слуг, а боевые корабли отплывут подальше, чтобы не нервировать местных.       В честь важного заморского гостя устроили маленький праздник в усадьбе, настолько масштабный, насколько позволяли нынешние возможности дома Мормонт. Аппетит гостя казался неуёмным, больше всего по вкусу ему пришёлся мёд и мясо моржа. Торговец рассказывал о своей родине, а Джон большую часть праздника был переводчиком: он уже вполне сносно освоил говор Волантийцев, хотя значения некоторых слов приходилось уточнять. Ближе к середине ночи торговец стал интересоваться новыми северными диковинками. Если конкретнее, то янтарём, шкурами, мехом, моржовыми бивнями и прочими привычными для Севера и редкими для востока вещами. Ему подарили пару бивней и пообещали достать ещё к его следующему прибытию.       Утром торговец покинул остров, оставив в подарок за гостеприимство доску для игры в кайвассу из чёрного дерева, украшенную искусной резьбой, и с фигурами из слоновой кости. Хозяину дома он подарил более «приятный» подарок. «Подарком» оказалась молодая высокая девушка с осиной талией и валирийской внешностью. По взгляду лорда Джораха Джон понял, что медведь безнадёжно влюблён. Поскольку на Севере нет рабства, девушку «освободили» и приставили к работе в усадьбе. Сноу первое время опасался и приставил ворона следить за ней, но та так и не сделала ничего подозрительного. Глядя на взгляды, которые в сторону новой служанки бросает лорд Мормонт, оставалось лишь делать ставки на то, как скоро он женится вновь. Ну, по крайней мере, для новой пассии Джораха не нужно доставать звёзд с неба.

***

      Жизнь на острове вернулась в привычное русло. Сноу снова был занят тренировками и обучением. Бастард всё чаще тренировался драться двумя мечами и против сразу нескольких соперников. Готовым нужно быть ко всему, особенно если учесть последние события. Желающих обезглавить бастарда, весьма вероятно, стало больше, быть может, Грейджои захотят отомстить за родственника или старик Хостер вспомнит об угрозе возвышению его внука, может, даже ярые религиозные фанатики захотят наказать наглого юнца. Сир Джон ожидал нового покушения.       Вель теперь официально числилась личной служанкой Джона, хотя по факту никаких обязанностей служанки не выполняла. На неё не совсем доброжелательно поглядывали старшие Мормонты, но ничего не говорили. Одичалая, как и обещала, учила Джона языку первых людей и их рунам, а саму Вель Джон учил читать и писать на общем языке, а также танцевать и вести себя правильно, чтобы не быть обезглавленной. На занятиях часто присутствовала и Дейси. Знания о культуре вольного народа могут пригодиться, ведь зная, как живёт враг, победить его легче.       Поначалу Вель восприняла эти занятия крайне негативно, она считала новые знания откровенно ненужными, а время — зря потраченным. Джон убедил её продолжать их, указав, что он не требует, чтобы она постоянно носила платье, танцевала, писала и разговаривала вежливо. Ему нужно, чтобы она просто умела всё это делать при необходимости. Да и аргумент, что он в любом случае её украл, было оспорить трудно.       Другая выжившая одичалая поселилась в одном из пустующих домиков и обучалась гончарному ремеслу, за время, проведённое на острове, она себя пока не компрометировала, за ней даже начал ухаживать один из островитян, ещё даже не осознавая, во что ввязался.       Джону нужно было изготовить собственное знамя с личным гербом, всё же он рыцарь, да и обзавестись бронёй не помешает. Качественное знамя — удовольствие не из дешёвых и требует ряда дорогостоящих материалов, таких как дорогая ткань, нитки, красители, да ещё его, по-хорошему, нужно украсить вышивкой и бахромой. Всего этого остров не производит, так что нужно закупить в Ланниспорте, это ударит по карману, благо деньги у Джона есть.       Отношения в компании Джон-Дейси-Вель выстроились довольно необычными, если их можно так назвать. Одичалая догадалась, что Джон спит с «маргариткой», Дейси знала, что Вель имеет виды на её мужчину. Между девушками возник некий паритет, так как они обе заинтересованы в Джоне. Существовало некое негласное соглашение, согласно которому, пока одна из них не намеревается присвоить себе бастарда полностью, вторая не становится её врагом и в открытую конфронтацию не вступает. Помимо этого у каждой есть «время с Джоном», во время которого вторая девушка их не беспокоит. Внимания и времени у Джона пока хватает на обеих, и уделяет он его им приблизительно поровну, пусть всё ещё и не спит с Вель. В культуре одичалых, как и в культуре островитян, встречаются случаи, когда сильный мужчина «крадёт» себе двух женщин, пусть и не столь часто.

***

Королевская гавань, Красный замок, заседание малого совета       Члены малого совета собрались на очередное собрание в башне десницы. Помимо них, на заседании была и королева со своим братом, да и впервые за долгое время сам король решил почтить совет своим присутствием. Не каждый день в Красный замок присылают голову благородного, избежавшего наказания изменника, да ещё и с весьма интересной историей смерти.       Помимо привычного вина, на столе был и мёд прямиком с Медвежьего острова, король пил тот, что покрепче, королева — тот, что помягче. Диковинка до сих пор оставалась популярной. Десница перечитывал письма, пришедшие вместе с головой изменника, да его бывший воспитанник прислал ещё одно, не менее содержательное.       — Какие новости с Севера, лорд Варис? — спросил он.       — Северяне почти закончили работу над строительством флота для защиты западного побережья. В связи с этим среди лордов Железных островов растёт недовольство, они требуют ограничить королевским указом численность флота северян в Закатном море.       — Ебучие островитяне должны сидеть молча и не высовываться! Пусть ещё раз сунутся, и я вновь проломлю несколько хребтов своим молотом! — рявкнул король, ударив по столу.       — Что с флотом железнорождённых? — спросил Аррен.       — Грейджои строят корабли, но для того, чтобы восстановить их былое количество, потребуется время.       — Что с его численностью?       — Если объединить вместе новый северный флот, флот Редвинов и отстроенный флот западных лордов, то количеством они будут превосходить нынешний флот железнорождённых чуть более чем в два раза.       — Спустя почти тысячу лет северяне вспомнили, что в Закатном море необходимо держать флот, — фыркнула королева, её проигнорировали.       — Как на последние известия отреагировал Бейлон Грейджой?       — Пташки нашептали мне, что он искренне рад смерти брата, он написал письмо, в котором заверил, что происшествие на Севере — личная инициатива пары капитанов, о которой он не знал и которую сам наказал бы. Само письмо должно прийти вороном со дня на день.       — Вероломный ублюдок, ему это только на руку, — скрипнул зубами Станнис.       — Что-то ещё?       — На Севере в результате всей этой суматохи появился новый рыцарь, сир Джон Сноу — Кошмарный волк. Насколько мне известно, это сын вашего бывшего воспитанника, лорда Старка.       — Мальчик показывал способности. Я в своё время предлагал ему стать моим пажом, — добавил лорд Станнис.       Последняя фраза смогла отвлечь короля от распития мёда и сосредоточить всё внимание на текущем обсуждении.       — Расскажи мне про сына Неда, Паук. Я помню его ещё восьмилетним щенком.       — Север - регион отдалённый, интересные слухи оттуда доходят довольно редко и все они смутные. Говорят, что мальчик - колдун и провидец…       — Бред, — не дал ему продолжить засмеявшийся лорд Ренли.       — Не сказал бы, — вступил в разговор Станнис. — Мальчик предсказал диверсию во время осады Пайка и оказался прав.       — Я помню тот вечер! — весело выкрикнул король. — Я жаловался на скуку в своём шатре, а тут заходит он и говорит, что уже этой ночью я смогу убивать кальмаров!       — Продолжайте, лорд Варис.       — С того момента, как мальчик отправился на Медвежий остров, дела дома Мормонт резко пошли в гору, они сейчас сильнее и богаче, чем когда-либо, у них теперь есть несколько торговых кораблей и они ведут торговлю на западном побережье, вероятно, весьма прибыльную, многие покупают их мёд. Но, думаю, лорд Бейлиш расскажет об этом лучше.       — Цифры не лгут, ваша милость. За последние годы Мормонты заплатили больше налогов, чем за пару десятилетий до этого, — усмехнулся Мастер над монетой.       — Жаль, что это не исправляет положение казны, — не удержался от колкости Станнис.       — Вы считаете, что это всё благодаря мальчику и его «колдовству»? — сузил глаза лорд Аррен.       — Я лишь сопоставляю факты. Мальчик стал известен на Севере, слухи расходятся быстро, про него сочинили песню, её теперь можно услышать не только на Севере, но и в портовых тавернах.       — Может, пригласить сына Неда ко двору? — задал вопрос король.       — Не стоит, мальчик всё ещё воспитанник, и о нём нужно заботиться. Да и на Севере ему будет куда лучше, чем здесь, — вновь заговорила королева, она не намеревалась терпеть бастарда при дворе.       — Ладно, вернёмся к другим вопросам. Что там с драконами?