***
Королева Серсея была права в своих выводах о бесполезности Элдена Эстермонта в качестве Мастера над кораблями, вот только старик был занят далеко не решением проблем королевского флота. Лорд Зелёной Скалы был известен своей осторожностью и политической прозорливостью. За неимением под рукой Неда Старка, король Роберт поручил расследование смерти десницы именно этому человеку. Ренли был слишком безответственным, Станнис упрямым и прямолинейным, а Ланнистеров монарх просто не любил. Вылезшее наружу дерьмо Серсеи, вкупе с проблемами короны заставили короля думать, что наставник умер не случайно. А если нет… Что ж, Баратеон будет спать спокойнее, зная, что сделал все для человека, заменившего ему отца. Как стало известно Элдону, при дворе Лизы Аррен поговаривали, что бывшего десницу могли отравить Ланнистеры, и никто, кроме Серсеи, мужчине на ум не приходил. Слишком уж сильно королева лоббировала интересы дома Ланнистер при дворе, продвигая на ключевые должности верных этому дому людей и рекомендуя передать пост десницы её отцу. Разговор с мейстером Пицелем лишь подтвердил эту догадку. Яд, как известно — оружие женщины, а Джон Аррен мог умереть и в результате отравления. Слёзы Лиса вещь редкая и дорогая, но вполне по карману Ланнистерам, да и отравить второго человека в государстве мог только кто-то из приближённых. Ещё чуть-чуть и старый лорд начал бы задаваться вопросом о мотиве такого преступления и был бы даже готов выдвинуть обвинения… Вот только на момент смерти Аррена королева была на пути в Утёс вместе с детьми, а следовательно лично подлить яд не могла, равно как и подкупить кого-то из слуг Десницы. Окружение Верховного лорда Долины состояло из верных людей и не менялось годами - таких не подкупишь. Лорд Варис навёл исполняющего обязанности Мастера над кораблями на новую мысль - узнать, чем занимался бывший Десница незадолго до смерти, помимо государственных дел, разумеется. Как выяснилось, Джон Аррен в течение недели навестил несколько десятков бастардов бывшего воспитанника и даже приказал Кошмарному Волку вывести одного из Долины в Ров. Это не навело Элдона на разгадку - как «примерный отец», Аррен постоянно решал проблемы Роберта и то, что он искал в городе его бастардов, не было чем-то удивительным, а вот второй вопрос был штормовику более интересен. Бывший Десница, пусть и без сильного энтузиазма, но всё же заинтересовался обвинениями уже казнённого Яноса Слинта в сторону Мастера над монетой. Даже начал копать под него, пусть и не верил в причастность к волнениям в городе. Вот только узнать ничего Аррен не успел. Мотив вырисовывался более чем имеющий право на жизнь, а если поверить рассказам о живущем не по средствам Пересмешнике и добавить к этому слухи о связи Бейлиша с Лизой Аррен, супругой умершего, входящей в его ближайшее окружение. Мозаика медленно начала складываться.***
Лагерь Манса, Застенье Эдрик Дейн привык везде сопровождать своего наставника - Дейн слушал, наблюдал, подмечал детали, учился. Оруженосец сопровождал кузена почти в каждом бою и на большей части переговоров, да даже во время заключения некоторых устных соглашений присутствовал. Вот только, на переговоры с Королём-за-Стеной Джон родственника не взял, оставив того сторожить вход в шатёр Манса. Юному Дейну пришлось довольствоваться компанией такого же разочарованного лютоволка и пристающих с расспросами одичалых. Из этих разговоров дорниец понял, что у одичалых ценится рыжий цвет волос, и даже не самая прелестная девица будет считаться привлекательной только за то, что она рыжая. «Кейтилин Старк была бы в восторге», подумал Эдрик. Вот только такого цвета волос, да и глаз тоже, как у лорда Звездопада, в Застенье не было ни у кого. Дейн не знал, что на счет Севера, но там как минимум была малышка Дианна. Джон с Вель уже больше часа не выходили из этого шатра. В некоторые моменты Дейну удавалось разобрать отдельные слова или обрывки фраз, особенно когда переговорщики переходили на повышенные тона. В другие, когда Джон с Мансом успокаивались, услышать хоть что-то было просто невозможно. Но Эдрику даже не нужно было слушать сам разговор, чтобы понять, о чём идёт речь. Манс с Джоном могли говорить только об одном - о живых мертвецах. Если они сейчас обсуждают и не переход одичалых за Стену, то как минимум совместную войну против нескончаемых орд нежити, которые, если верить словам Джона, «застилают собой всё аж до горизонта». Казалось бы, найти компромисс нетрудно, но далеко не каждый вождь поддержит союз вольного народа с поклонщиками и даже Король-за-Стеной слабо повлияет на их мнение. Они были вольны подчиниться Мансу, точно так же они вольны прирезать его за измену. Ну или как минимум южан, что он притащил в лагерь. Джон не допустил бы смерти десятков тысяч человек, не из милосердия или доброты, а из практичности. Нежить победить легче, когда те, кто мог пополнить её ряды, бьются на твоей стороне, вот только пропускать на земли Севера всех подчинённых Манса не был намерен уже Джон. Ни лорд Звездопада, ни Кошмарный Волк, ни даже Вель не знали, сколько каннибалов и прочего подобного сброда у Манса в войске - каждый двадцатый или каждый восьмой. Убедить лорда-командующего и Хранителя Севера в необходимости пропустить за Стену и их не сможет даже Джон со всеми своими связями и обретённым влиянием. Лорд Старк наверняка созвал знамена и, если Манс с Джоном не договорятся, то армию вольного народа под Стеной встретит не две тысячи чёрных братьев, а всё войско северян. Итог такого боя очевиден для всех. Всё, что оставалось Эдрику, так это ждать. Звук от взмахов крыльями и громкое карканье быстро заглушили собой очередную перебранку между Джоном и Мансом. В шатёр влетел Коготь и переговоры затихли. Спустя пару минут из шатра вышел Абель и побежал отдавать приказы другим одичалым. Джон с Вель отстали от него на каких-то несколько секунд. — Что-то случилось? - спросил Эдрик, глядя на напряжённое лицо наставника. — У нас проблемы, - только и ответил Джон. — Ничего нового, - констатировал дорниец. — Когда тебе в последний раз казалось, что мы по уши в дерьме? - спросил его рыцарь. — В Королевской Гавани, когда нас фанатики окружили. — Моё глупое летнее дитя, - Джон взлохматил Эдрику волосы. - Поверь, тогда дерьма было только по щиколотку. … Ущелье, разрезавшее огромную скалу пополам, служило началом одной из многочисленных горных троп, заканчивающихся на широкой низине правого берега Молочной. Тропа, по словам Абеля, была заброшена и Джону даже не нужно было объяснять, почему. Вихты и раньше бесцельно бродили около воды, но река служила отличной защитой - скелеты рассыпались на куски, падая вниз с более высокого правого берега, а трупы, которые сохранились лучше, просто шли на дно, упав в воду. Но сейчас десятки вихтов сбивались в кучи и замирали в ожидании. С каждым часом их становилось только больше. Прошло не так много времени, а счет нежити уже шёл на сотни и свободное от трупов место на правом берегу реки исчезало с пугающей скоростью. — Сколько до того берега? - спросил Джон. — Здесь метров восемьсот, - ответил Абель. — А ширина всей реки? — По разному. От половины километра до двух. — Боишься, что наши мёртвые друзья научились плавать, поклонщик? - встрял в разговор Тормунд - тот самый одичалый, что был в палатке вождя. — Боюсь, что неподалёку есть брод, который я проглядел. — Нет, на ближайшие сорок километров уж точно, - отмахнулся одичалый. — Тогда почему они здесь? Чего-то ждут? - спросил Эдрик. — Пока река замерзнет! - загоготал Тормунд, но Абель вздрогнул. — Нам понадобится смола. Очень много смолы и ещё масло, - молвил король. В этом месте оба берега были приблизительно одинаковые по высоте. Совсем скоро заросший сосновыми деревьями левый берег запылал сотнями костров. Смолу, масло и стрелы доставляли с лагеря чуть ли не живой цепью, растянувшейся на несколько километров. Сотни лучников замерли в ожидании неминуемого - все они понимали, что упыри по воде ходить не умеют, но всего каких-то лет десять-пятнадцать назад они так же понимали, что умершие не восстают. Одичалые всматривались в темноту, выглядывая из-за деревьев, десяток великанов возмущённо ворчал, распихивая мешающие целиться и смотреть сосенки в сторону, а те из вольных, кто стрелял не так хорошо, как другие, спешно готовили огненные стрелы и факелы. Сотни стрел разной длины и веса, из разного дерева, с каменными, костяными, обсидиановыми и бронзовыми наконечниками усыпали землю, ожидая своего часа. Особенно дико смотрелись стрелы великанов, больше походившие на копья. Джон со своим отрядом стоял около самого берега, вслушиваясь, как Амбер привычно бахвалится перед очередным боем. Синие плащи, смешавшись с копьеносицами из клана Вель, с намёком на энтузиазм тихо переговаривались и готовились к бою. Быть может, хоть сегодня удастся поубивать нежить из луков. Абель даже пару великанов выделил для усиления их позиции. Не прошло и часа, как начало смеркаться. Первая звезда ещё не успела украсить собой небосвод, как пришёл холод. Снежно-белый туман медленно подымался над рекой, костры и факелы рядом с живыми начали съёживаться под пронизывающим до костей ветром, а Молочная покрывалась льдом буквально на глазах. Если Джон и его люди видели хоть что-то, то укрывшиеся за деревьями одичалые по большей части оставались слепы. — Они здесь, - произнесла Вель, доставая из колчана стрелу. — Они? - уточнил Эдрик. — Чудовища из сказок Даллы. Они пришли и принесли с собой Белый холод. — Приготовиться! - скомандовал Джон. Первый вихт вышел из тумана спустя пару минут. Стрела Дейна влетела в него в тот же момент. Пламя еле горящего огонька от стрелы начало разгораться и через несколько секунд тот уже пылал подобно смоляному факелу. Не успев пройти и десяти метров труп упал, перестав двигаться. Вслед за ним из тумана вышло ещё две дюжины трупов. Живые затихли в преддверии схватки, лишь треск льда и цоканье челюстей доносились с противоположного берега. С сигналом Дейна, дал залп первый ряд синих плащей. Вихты вспыхнули почти одновременно. Их упавшие на лёд тела осветили пару метров вокруг, как и не достигшие своей цели стрелы. Белая шерсть охранявшего хозяина лютоволка встала дыбом и одновременно с его рыком из тумана выбежало сразу несколько сотен скелетов, вперемешку с мёртвыми животными от лис до волков с медведями. Мертвецы бежали в атаку единой волной, лишь несколько животных отбежали от них далеко вперед. — Залп! - дал команду Джон. — Такого-то в Дорне точно нет! - приободрила Эдрика Вель, натягивая на тетиву стрелу. — Нужно было остаться в Чёрном Приюте, - пробормотал он себе под нос, покрепче ухватываясь за древко копья. Почти две сотни пылающих стрел и полдюжины копий полетели в сторону, казалось бы, несокрушимой орды. Белая стрела, выпущенная Вель, разорвала сразу дюжину упырей, оставив в волне заметную прореху. Пылающий первый ряд мертвечины мог бы внести ужас в ряды живых, но те падали и затаптывались быстрее, чем догорали. — Стрелять по готовности! Сотни горящих стрел всё летели и летели вперед, но трупам просто не было конца. Место одного упавшего быстро занимали ещё четверо. Ситуацию спасал волшебный лук Вель, унося сразу несколько упырей с каждым выстрелом, и пара своевременно призванных огненных атронахов, одаривавших зверей огненными шарами. Вскоре первые стрелы полетели и из-за деревьев, навесом, но толку от них при этой видимости было мало. В пятидесяти метрах от синих плащей уже лежала добрая куча из умершей окончательно нежити, которая с каждой минутой становилась лишь больше. Вдохновленные успехом солдаты даже не сразу услышали звук залпа в их сторону. Двое плащей умерли мгновенно, ещё дюжина одичалых и четверо северян были ранены. Новый порыв ветра загасил большую часть ближайших костров. — Lok-Va-Kor! - выкрикнул Джон. Сильный порыв встречного ветра развеял белый туман, позволив луне осветить почти весь ледяной перешеек. Ситуацию это не спасло - всего дюжина людей Джона и Вель всё ещё могли вести стрельбу. До первых, стремительно приближавшихся под ослабевшим напором, вихтов оставалось метров пятьдесят. — Стена щитов, ослы! Стена щитов! - скомандовал Джон, отбрасывая в сторону лук и обнажая Закат. Атронахи подлетели вперед, несясь навстречу гуще мёртвых тел. Два ослепительных взрыва ярко осветили все перед перестраивающимися копейщиками и разбросали несколько десятков вихтов во все стороны. Некоторые даже долетели до воды, успешно уйдя на дно. Оставшиеся на флангах упыри начали смещаться к центру, превращая единую волну в хаотичную. Нежить вклинилась в щиты в тот же момент, как одичалые, больше не сдерживаемые отвратительной видимостью, дали залп из леса. Поклонщики уже не могли вести огонь, но лесные костры с факелами ещё не погасли, а гордость вольного народа была ранена - где это видано, чтобы полсотни поклонщиков убили вихтов в разы больше, чем дети истинного Севера? «Южанам» же оставалось лишь держать строй и ждать, пока новообретенные союзники со всем разберутся. Пылающие стрелы одна за одной уходили глубже в неисчислимую орду. Если у противников и были щиты, то те, к счастью для живых, ими не пользовались, что лишь способствовало уменьшению их численности. Однако, время от времени десяток-другой стрел летел в сторону обороняющихся. Уже через пару минут обстрела всё ещё сражавшихся с живыми упырей осталось дюжин пять-шесть. К отряду Джона на помощь подоспели одичалые с факелами, вновь запылали стрелы авангарда, мёртвых и раненых в бою начали быстро оттаскивать с места схватки. Амбер вместе с Томом, Джорель, Эдриком, Джоном и парой великанов тем временем разбирались с оставшимися в ближнем бою. Северяне и одичалые дробили кости или били нежить факелами и вихты вспыхивали на диво легко - малейший контакт с огнём и мертвец пылает как смоляной факел. Если боги и существовали в этом мире, то сегодня они явно были на стороне живых. Копье Эдрика пробило вихта насквозь вместе с одеждой и тому оставалось лишь рассыпаться и уступить место в очереди на окончательную смерть другому. Джон Амбер, перехватив меч, размозжил голову другого вихта дужкой гарды. Тому с противником повезло не так сильно: иссохший, нанизанный на алебарду, скелет, угрожающе цокая челюстью, двигался вперёд, пока древко всё глубже и глубже входило в его туловище. Но северянин не испугался. Стоило противнику подойти достаточно близко, как огромная лапища сомкнулась на его шее. Резкий рывок рукой и большой кусок позвоночника отделяется от тела вместе с головой. — Грядёт закат! - взревел Том. — Грядёт закат! - поддержал его гул голосов синих плащей. В последний раз мёртвые бросились на строй и, как и все прошлые, были отброшены и уничтожены. Победный клич пронёсся над полем схватки ещё до того, как последнее мёртвое тело упало наземь. Громогласный радостный рёв из лесной чащи всполошил, заставив взлететь, немногочисленных засевших на деревьях птиц. Радость от победы была не долгой. Триумфальные возгласы быстро заглушились канонадой треска льда, топота ног, цоканья костей и потустороннего воя. Тысячи мёртвых глоток в один момент издали поистине ужасающий синхронный рёв. В новом потоке бегущей по перешейку мертвечины не было ни единой прорехи. — В строй, ослы! В строй! - скомандовал синим плащам Том. — Масло, сейчас! - крикнула Вель. Одичалые, которые до этого лишь поджигали стрелы, выбежали вперед и начали заливать берег жидкостью, пока лучники пытались выиграть немного времени. До нежити оставалось метров четыреста. Уайтлинг в очередной раз натянула тетиву. К моменту первого взрыва в небе было ещё полдюжины выпущенных из волшебного лука стрел. Стрелки авангарда дали залп, когда до толпы было двести пятьдесят шагов, одичалые из леса - когда сто пятьдесят. С каждым залпом одичалых упырей становилось на полсотни меньше, с каждым выстрелом Вель - на полдюжины-дюжину, но видимого эффекта не было. Мертвецы падали на лёд и затаптывались, разносили огонь на других, однако что-то просто не позволяло пламени перейти на всю орду. Когда до столкновения оставалось шагов пятьдесят, в масло полетели факелы. Мгновенье спустя настоящая огненная стена поднялась над берегом на метры ввысь. Отчаянная попытка выиграть ещё немного времени - она лишь на пару минут отсрочит неизбежное. На место каждого поймавшего стрелу или прыгнувшего в огонь вихта приходило ещё четверо. Трудно проиграть войну, когда у тебя солдат больше, чем стрел у соперника. Белый холод не успел вернуться и лёд опять затрещал. Щиты с лютоволком разомкнулись и Джон Дейн вышел вперёд. — Fus! Звук треска льда, сопровождаемый падением первых трех рядов нежити наземь стал настоящей музыкой для живых, однако Кошмарный Волк рассчитывал явно не на такой результат. Джон схватился за терзаемое болью горло и закашлял, прикрывшись ладонью. — Джон! - выбежавший вперед Эдрик придержал наставника, не дав тому осесть наземь. — Блядь! - выругался Джон, сплевывая кровь на перчатку. Если бы в прошлой жизни ему сказали, что «Чистое небо», один из простейших криков, будет отнимать десятки минут на восстановление перед следующим и будет крайне сложен в применении, то он бы просто рассмеялся этому человеку в лицо. Но здешняя погода из магии не состояла и пусть Белый холод и был её порождением, поддавался воздействию он крайне неохотно. — Огонь долго их не удержит, - отметил Эдрик, глядя на затухающее пламя. — Лёд, нужно разбить лёд. — Как? — Пусть наши новые друзья нам помогут, - указал на великанов Джон. — Хорошо. Я сейчас! - Дейн помог кузену дойти до строя и побежал в сторону деревьев. Стрелы великанов разили по несколько упырей за раз, но спасти положение они явно не могли. Пламя медленно начало гаснуть, но десятки грозных высоких силуэтов уже вышли из лесной чащи. Громадные булыжники, камни и брёвна, словно запущенные из осадных орудий, полетели сквозь пламя. Огромные трещины начали расходиться по всей поверхности льда, формируя поистине дивный узор, и одновременно с этим затрещали и кости незадачливых скелетов, попавших под обстрел. Мертвецы начали проваливаться под воду один за одним. Ледяной перешеек, наконец, был сломан. Спустя пару минут стена огня затухла, но в ней больше и не было нужды. Трупы ринулись вперед, но, отделенные от остальных, немногочисленные прорвавшиеся сквозь огонь больше не представляли угрозы. С ними расправились почти так же быстро, как и с прошлыми дорвавшимися до ближнего боя. — Да вы, блядь, издеваетесь! - прорычал Джон. Мертвецы, всё ещё стоявшие на льду под обстрелом, начали медленно расступаться в стороны. Из-за их спин показался величественный, закованный в латы всадник верхом… на огромном ледяном пауке размером с лошадь. Всадник двигался с поистине царственной изящностью, а на его поясе был закреплён меч изо льда. Высокий и стройный, в два метра ростом, с сияющими глазами и блестящей, словно созданной изо льда, молочной кожей - северяне впервые увидели Иного. Он замер едва дойдя до воды, а вместе с ним замерло и само сражение. Мёртвые перестали рваться вперед и падать в воду, живые перестали стрелять. Даже сражающиеся в ближнем бою остановились. Свист от полета белой стрелы разорвал тишину. Тень пренебрежения промелькнула в глазах Иного в момент, как он поймал летящую в его голову стрелу рукой и переломил пополам, не дав взорваться. Следом за первой стрелой в мёртвую орду и его предводителя полетели новые, сотня за сотней. Одичалые выкрикивали боевые кличи вперемешку с ругательствами, но стрелять не прекращали. Спешившись, Иной сделал едва заметный взмах ладонью и весь огненный дождь потух прямо в небе. Лишь полдюжины трупов, вместо сотни, умерли от этих залпов. Предводитель сделал невесомый шаг вперёд и вода под его ногой сама обратилась в лёд; да такой толстый, что ни брёвна, ни камни, что бросали великаны, не смогли его пробить. Орда снова двинулась вперед и в этот раз ничто не могло остановить её. Нежить вцепилась в остатки строя, подобно лютоволку в шею своей жертвы. Павшие из числа синих плащей и одичалых, чьи тела ещё не успели оттащить с поля боя, восстали вновь и напали на бывших товарищей. Они издавали такой же раздирающий душу вой, а глаза их теперь были такими же голубыми и светящимися, как и у Иного. Взмах, сделанный Иным вполсилы, добил сражающегося из последних сил одичалого. Замах влево отбил удар напавшего слева копейщика в кольчуге, превратив его оружие в труху. Следующий удар пополнил орду ещё одним воином. Строй сломлен, хаос пришёл на смену дисциплине. Яркий солнечный свет окутал всё поле боя, покрываясь жёлтыми трещинами, затрещали кости упырей и запылали жёлтым пламенем их тела. Живые не были намерены бежать и с яростным рыком бросились в неистовую контратаку великаны и лучники, возглавляемые своим королём. Синие плащи и лучницы Вель смешались с одичалыми и немногочисленными чёрными братьями. Сейчас им были неважны все былые разногласия. Ведь позади был лагерь Манса с десятками тысяч детей и женщин. Великан Том и Бенджен Старк командовали растянувшейся почти на километр стеной из щитов и копий, а клановые вожди делали всё, чтобы не дать мертвецам сквозь неё пробиться. Живые не испытывают страха, лишь необузданная первобытная ярость наполняет их сердца при виде павших товарищей, заставляя идти в бой несмотря на усталость, раны и боль. Мёртвые не боятся смерти, потому что просто не могут, а живые… Для воина трудно придумать исход лучше славной смерти в бою, а сегодня у левого берега Молочной все, вступившие в схватку, были воинами. Иной неумолимо шёл вперед, убивая одичалого за одичалым, и ни один так и не смог заставить его замахнуться более двух раз. Следующий удар стёр с лица Иного безэмоциональную маску - брезгливость исчезла из голубых глаз, уступив место интересу, а требовалось всего-то отбить удар. Голубые глаза встретились с серыми, точно так же леденящими душу и точно так же видавшими сотни битв. Бледно-белый меч снова скрестился с тёмно-синим. Иной проводит комбинацию из трёх ударов, но Джон отбивает все из них, доказывая, что кто-кто, а он точно не помеха, от которой можно отмахнуться, но и он не смог поразить противника. Бойцы вошли в клинч - смертельное изящество против грубого человеческого упрямства. Иной, несмотря на хрупкий внешний вид и женственное лицо, обладал поистине нечеловеческой силой и даже не сдвинулся с места. Клинч сменился очередным обменом ударами с последовавшим за ними резким уколом в область головы, от которого Джону пришлось уклоняться. Дейн ухмыльнулся, глядя на оружие соперника - сотканный из волшебного льда меч, убивавший всех врагов своего хозяина одним ударом, оказался не ровней Закату и пошёл трещинами. В голубых глазах впервые появилось что-то помимо интереса и превосходства. Что-то, что их обладатель ещё ни разу не испытывал - страх, быстро перешедший в столь любимое людьми упрямство. Иной вновь шагнул вперёд и вьюга усилилась, следуя его воле. С белым холодом гас огонь костров, факелов, а с ними и человеческих сердец. Люди начали сдавать свои позиции, а трещины на белом мече исчезали так же легко, как и появлялись. Дейн перехватил меч и с рыком бросился в атаку, не жалея сил на удары. Рубящий удар, колющий, удар ногой в корпус и казалось бы непобедимый противник валяется на земле, а его рабы спешат как можно быстрее накрыть хозяина своими телами. — Отправляйся в бездну! - прорычал Джон. Пламя, испускаемое левой ладонью довакина, не боится вьюги, у него есть лишь одна цель: уничтожить сотканную изо льда тварь. Огонь горит всё ярче, всё сильнее, но вихты не прекращают в него прыгать и делают это до тех пор, пока тот не становится слабее, а затем и гаснет вовсе. Изящный силуэт, у ног которого прах и догорающее останки сотен его рабов, наконец начинает подыматься на ноги. Иной делает один лишь шаг вперёд и подымает догорающую иссохшую руку, после чего с издевкой во взгляде проводит над пламенем ладонью. Рабы Иных боятся огня, но огонь боится уже их хозяев. — Я велел тебе отправляться в бездну! Джон кричит, но лишь неумолимая тишина отвечает на его возглас. — Krii-Lun-Aus! - срывается с его уст приговор. Благородные сыновья и дочери севера не смели забывать родительских слов: убить в славной войне — честь для человека, умереть в славной войне — честь для всего Скайрима. Коварные воры помнили слова закона: ты можешь попытаться украсть топор, но за это тебе могут отнять руку или голову с его же помощью. Орсимеры напоминали, что их грабежи обрекают соседей на голод, а попытки их наказать обрекают мстителей на страдания под жалами сотен орочьих стрел. Своим криком Джон обрекает противника на смерть, лишения и страдания. Удивление, непонимание, шок, страх, боль - всё это единой лавиной обрушивается на доселе безэмоциональное аристократическое лицо, Иной пытается оглянуться, понять, почему ему больно, почему страшно, понять, что такое эта самая боль. Он оседает, совершает попытку встать на ноги, но Дейн неумолим и незамедлительно наносит удар. Закат, словно легендарный артефакт из века героев, пробил кирасу, кольчугу, поддоспешник и туловище. Белый меч валяется на снегу, а лезвие тёмно-синего торчит из спины побеждённого. Тонкие белые губы открываются, чтобы издать крик боли, но существо не знает, как кричать. Боль оказалась чем-то абсолютно новым для того, кто возомнил себя возвысившимся над смертными. Голубые глаза опускаются ниже и видят вытекающую из раны кровь. Такую же голубую, как и эти самые глаза. Белое как снег лицо Иного тает и уже совсем скоро напоминает обтянутый кожей череп, а вместе с ним начинает таять, превращаясь в пар, и вся его плоть. В последний раз за эту ночь сражение замирает, теперь уже окончательно. От предводителя орды не остается ничего: ни оружия, ни доспехов, ни останков, даже на лезвии Заката уже нет и следа крови. А его нескончаемая орда теперь безвольно лежит на снегу рассыпавшимися на части кусками тел. Истощение, как магическое, так и физическое, и боль, разрывающая горло на части, заставляют Джона упасть на одно колено и опереться о меч. Он успел увидеть спешащих к нему Вель, Эдрика и дядю Бенджена перед тем, как потерял сознание.***
Пока основная часть войска Манса снималась с затянувшейся стоянки, на поле прошедшей битвы кипела работа. Сотни костров не прекращали пылать ни на мгновение, унося с собой последнее упоминание о прошедшей схватке. Мало кто верил, что придет очередной Иной и подымет уже поверженных вихтов, но перестраховка лишней не будет. Пока люди собирали с поля боя стрелы, оружие и прочие трофеи, великаны ударными темпами возводили вдоль левого берега Молочной сплошную стену из заострённых брёвен вдоль всей низины правого берега, всего километра на полтора. Перекрытый путь может заставить орду идти в обход, что позволит выиграть у гонки со смертью две-три недели. Правда толку от стены будет мало в случае, если орду опять будет вести Иной. Живым нужно было просто заняться работой и неважно какой. Ждать, пока соберётся всё войско, и бездействовать, зная, что с каждым днём мёртвые всё ближе к Стене, было сравнимо с пыткой. Едва войдя в шатёр наставника, Эдрик Дейн увидел десяток хмурых лиц и пару нацеленных на него арбалетов. Русе Рисвелл, Великан Том, Клей Сервин, Эддард Карстарк, Бенджен Старк, Джорель Мормонт - все они были здесь, все при оружии. Одичалые не посмели бы напасть на Джона, зная, на что он способен, а клан Вель позаботился, чтобы весть о колдуне дошла даже до глухих, но сейчас Джон был без сознания и его магия не могла помочь. — Ну, что там? - спросила Вель, меняя Джону компресс. — Абель и вожди подсчитывают потери, а рядом с шатром уже целая толпа одичалых, но пока что обойти лютоволка они не пытаются. — Много насчитали? - спросил Бенджен. — В орде было тысяч пятнадцать - это вместе с теми, которых сожгли или утопили в реке. Одичалые потеряли почти тысячу воинов и одного великана, - ответил Дейн. — Большая часть синих плащей погибла, - добавил Том. Благородные переглянулись, многие из них заработали новые шрамы в этом бою: Эддард Карстарк лишился глаза, Русе Рисвелл пары пальцев, лицо Джорель Мормонт теперь украшал большой уродливый шрам, а руки Амбера были в ожогах - он невовремя выронил меч, сражаясь с горящим вихтом. Все они знали, что успели получить потенциально смертельные раны в бою и все они знали, кого нужно благодарить за спасение. Они осознавали серьезность ситуации, ведь синие плащи тоже были защищены колдовством Джона. — У шатра уже пара сотен, - сказала Джорель, выглядывая. — И что они там делают? - спросила Вель. — Пока ничего, просто ждут. — В лагере говорят, что Джон бог или что в нём кровь бога, - сказал Эдрик. - Что Старые боги оберегают его, что ему служат духи огня, а вьюги боятся его. — Вот только от этих разговоров не будет толку, если нас всех прирежут, пока Джон приходит в себя, - вздохнула Вель. Со стороны улицы послышалось волчье рычание и ругань. Спустя минуту внутрь вошёл радостный Тормунд с окровавленными ладонями и одеждой. Вошёл с позволения лютоволка, разумеется. — Ты сияешь так, словно трахнул ещё одну медведицу, - сказала ему Вель вместо приветствия. — Мы идем на юг, - радостно ответил Тормунд, - возьмём Стену и познакомим поклонщиков с детьми истинного севера. — Ты идиот, - вздохнула девушка. — Быть может и идиот, но идиот, который будет рубить поклонщиков. — Тормунд, вольный народ шесть раз вторгался за Стену и шесть раз был разбит. — У Манса в войске больше сотни тысяч. — И сколько из вас поляжет под Стеной? - изогнул бровь Бенжден Старк. — Вас, южан, там поляжет больше, - пожал плечами одичалый, а Вель вздохнула. — В последний раз вольный народ прошёл на юг тайком, без потерь, даже сражаться с Ночным Дозором не пришлось. Знаешь, что было дальше? — Нас разбила армия южан. — Нет, нас разбили всего два Северных дома. Два, Тормунд. — А их за Стеной десятки и сотни, - добавил Бенджен. — Много ты знаешь, - фыркнул дикарь. — Знаю, уж поверь - это войско вёл мой прадед, - устало вздохнула Уайтлинг. - Ладно, неважно. О чём там говорят вожди? — Плакальщик, Гремучая Рубашка и Альфин Убийца Ворон подговаривают остальных убить тебя и твоего муженька вместе со всеми другими поклонщиками в лагере. Остальные против, говорят, что лордик — бог. Ну, или предвестник их воли. — Ты с которыми? - спросила одичалая. — Сын Старка не бог. Боги вольных женщин не трахают и не заводят с ними детей, но твой муженёк смог убить Иного и спас наши задницы. Избавляться от него будет только полнейший кретин. — Значит, ты пришёл сюда, чтобы сказать, что идёшь убивать тех, кто тебя спас, поклонщиков. — Я пришёл, чтобы поблагодарить предвестника богов! - вспылил Тормунд, лютоволк зарычал, северяне обнажили оружие. — Тише, малыш, - сказала Вель и зверь медленно начал успокаиваться. - И вы тоже успокойтесь. — Вот, - Тормунд протянул копьеносице руку и передал небольшой кожаный мешочек. — Что это? — Дар твоему муженьку. В благодарность за спасение и в знак нашей с ним зарождающейся дружбы. — Я ему передам, не волнуйся. Тормунд двинулся на выход из шатра. Убедившись, что он ушёл, а толпа снаружи точно не настроена враждебно, Вель развернула подарок. Девушку тут же обступили северяне, желая увидеть дар от одичалого. Внутри мешочка оказалась пара красных водянистых человеческих глаз. — Плакальщик больше плакать не будет, - промолвила Вель.