По ту сторону истории

Кару бросили в темницу незамедлительно. Камера была полностью погружена во мрак, сюда не мог пробиться даже маленький лучик света. Окон не было, а двери закрыты крайне плотно. От стен и пола исходил могильный холод, отчего тело покрывалось мурашками. Блондинка ходила по кругу, сидела, лежала; неизвестно, сколько прошло времени прежде, чем дверь наконец отворили. От столь долгожданного потока света Кара отвернулась. Глаза настолько привыкли к темноте, что первые пару секунд свет было трудно переносить. На пороге стоял Мурад, смотря на неё сверху вниз. Султан приказал стражнику оставить их, наблюдая, как рабыня поднималась с пола. На секунду в голове появилась мысль, что это первая рабыня, которую он никогда не видел на коленях перед ним. Девушка опускала голову, но ни разу не преклонила колени. — Успокоилась? — крайне спокойно спросил Султан, на что она лишь кивнула. — За подобную дерзость тебя стоило бы убить, но я закрою на это глаза, — её лицо не сменило равнодушной маски, будто слова Султана совершенно ничего не значили. Кто же знал, что подобная мелочь может задеть Повелителя? — Я обязан Мехмеду жизнью, а он просил пощадить тебя. Ещё раз выкажешь неуважение в моем присутствии — и я лично отрублю тебе голову. С таким тоном, как у него сейчас, можно было нести всякий бред и это бы все равно были самые страшные угрозы в её жизни. Каре пришлось приложить усилия, чтобы не показать обеспокоенности. — Но все же… — это продолжение её насторожило, особенно, когда Мурад начал медленным шагом подходить. — Мне нет смысла просто так оставлять тебя в живых, — благодаря его высокому росту и такой близости блондинка чувствовала себя котенком, над которым навис большой лев. — Мне кое-что от тебя нужно. «И после всего, что я пережила из-за него, этому гаду еще что-то надо?» — мысленно бушевала девушка. — Что именно? — голос получился, на удивление, спокойным, даже безразличным. — У меня очень мало людей, которым я могу верить. Тебе я, разумеется, не доверяю, — на этот раз Кара не удержалась и закатила глаза. — Ты знаешь обо мне больше, чем многие мои приближенные, также ты прошла испытание, — и снова явное разочарование. — Мехмед ручается за тебя, а это происходит крайне редко. Все это указывает на то, что тебе нужно дать шанс доказать свою преданность. Она внимательно осмотрела Султана. Руки заложены за спину, голова высоко поднята, подбородок выставлен. Это указывает на чувство превосходства над всеми. Настойчивый и пристальный взгляд в глаза, зрачки сужены — это явная враждебность и желание доминировать. — Я могу поклясться в верности, могу упасть на колени, но какой от этого смысл? — Мурад ожидал любой реакции, но не этой. — Ты же умный мужчина и прекрасно понимаешь, что у меня нет причин рисковать ради тебя жизнью. Следовательно, весь этот спектакль лишь вступление к моей неминуемой смерти. Он еле заметно наклонил голову в сторону, на что девушка мысленно взмолилась, чтобы это действительно был пробуждающийся интерес, а не скрытая агрессия. — Ты и я лишь потеряем время. Меня не очень радует перспектива смерти, пусть и через пару недель. А тебе, скорее всего, не доставляет радости тот факт, что человек, которому ты совершенно не доверяешь, находится рядом с Кесем Султан и в любой момент может разрушить все планы. Во время разговора блондинка неблагоразумно шагнула вперед, почти вплотную. Это была ошибка: излишне близко к этому зверю, но так надо. — Ты угрожаешь мне? — он плотно сжал губы, пристально смотря мне в глаза. Кто-то явно разозлился. — Нет, наоборот. Хочешь убить меня? Давай. Одно мгновение и кинжал, что был прикреплен к поясу, оказался в опасной близости от тонкой шеи. Она не шевельнулась, а на лице не дрогнул ни единый мускул, и подобная реакция раздражала ещё больше. Дыхание рабыни сбилось, но этого было слишком мало. Изумрудные глаза неотрывно смотрели на него, и в них не было страха, лишь интерес, которого никак не должно было быть. Теперь некогда любимый зелёный цвет превратился для Мурада в самый ненавистный. Она медленно накрывает его ладонь, что сжимает рукоятку кинжала своей, при этом не пытаясь отвести руку, а наоборот — одобрительно сжимает. — Можешь убить меня здесь — это решит множество проблем, — она снизила голос к шепоту. — А можешь дать мне то, ради чего я стану самым верным человеком на свете. Теперь вновь наступила гробовая тишина. Она вошла в личное пространство с помощью тактильного воздействия, все это было манипуляцией, которой её учили. Это все воздействует на личность и дает почувствовать человеку хозяином положения. — И что ты хочешь? — партия выиграна, девушка еле сдерживается, чтобы облегчённо не выдохнуть. — Свободы. Мехмед говорил, что у Султанши четыре сокровищницы. Как только найдем все, то дай слово, что подаришь свободу. — Если поможешь найти все, то даю слово, что помимо свободы дам столько денег, что до конца дней ни в чем не будешь нуждаться. — Идет. Кара была инициатором этой сделки, но почему у неё такое чувство, будто под уговором она подписалась кровью?