По ту сторону истории

Ступать по мраморному полу, чтобы при этом оставалась гробовая тишина, оказалось не такой уж и простой задачей. Утром я услышала, что Кесем хочет с кем-то встретиться в Мраморном павильоне, и заранее спряталась. К счастью, Хаджи-агу Султанша оставила сторожить вход, а Синан паша пришел один. Как только за мужчиной закрылась дверь, я вышла из-за колонны и тихо приблизилась к комнате. — … я сделаю все возможное, — этот голос принадлежал мужчине. — Боюсь, паша, я могу доверять только Вам, — а вот это уже говорила Кесем. Я ещё ближе приблизилась к двери. — Как оказалось, моей защиты мало, поэтому я прошу Вас лично заняться охраной моей сокровищницы. — Это такая великая честь, даже не знаю, заслужил ли я на это. — Она находится на пристани, в доме, который я построила для сирот, надеюсь… Дальше я уже не слышала, так как по лестнице начал раздаваться звук чьих-то шагов. Пришлось быстро спрятаться в укрытие. Это был Хаджи-ага. Он вошёл в комнату и почти сразу вышел с Султаншей. До меня донеслись обещания Синана паши, что он не подведёт. *** Аяза-аги нигде не было, а по-другому безопасно связаться с Мехмедом не было возможности. Поэтому, пока евнух не появился в поле зрения, я принялась делать настойку для Элеонур. Девушка настаивала на том, чтобы избавиться от ребенка, и раз уж другие варианты она не хочет рассматривать, то с абортом затягивать нет смысла. Чем больше срок, тем больше риск опасных последствий. Во время работы ко мне заглянула Санавбер. Девушка просто не знала, что ей делать. Уже неделю как Султан ни разу не призвал её к себе. Попросить помощи у Валиде себе дороже, тогда наложница в её глазах станет ненужной пешкой. А пойти к Повелителю — страшно, ведь это может разгневать его ещё сильнее. — Поэтому ты хочешь, чтобы всю его злость на себя приняла я? — подытожила её длинную тираду я. — Не говори так, я не прошу за меня заступаться, только вскользь упомянуть моё имя. Ну что же, девушке надо отдать должное, сама она в опасность не полезет, а использует все и всех для достижения цели. Нужно у неё взять пару уроков. — Разумеется, как только в следующий раз пойду к Султану пить чай со сладостями, обязательно упомяну о тебе, прям перед тем, как мы будем обсуждать милых щенков, — с улыбкой заявила я, вернувшись к травам. — Я не это имела в виду, — аккуратно начала Санавбер, положив свою руку на мое запястье, тем самым заставив остановиться. — Просто… я ведь на весь гарем заявила, что беременна и почти сразу потеряла расположение Султана. Если вскоре это не изменитья, Кёсем Султан отвернется от меня. И давай будем честны, против Айше я не выстою и очень скоро, при самом лучшем исходе, потеряю ребенка. Перед лицом моментально возник образ умирающей Айлин. — Ладно, я сделаю все, что смогу, но это первый и последний раз, когда я решаю твои проблемы с Султаном, — строго предупредила я. — Следить, чтобы тебя не отравили, — это одно, но со своим мужчиной разбирайся сама. — Даю слово! — радостно воскликнула Санавбер и бросилась мне на шею. — Я твоя вечная должница. *** Мурад, как и все мужчины, которые мне нужны сегодня, был непонятно где. Только ближе к вечеру сообщили, что Султан намеревается пойти в хамам. Ещё где-то полчаса я потратила на то, дабы уломать Хариса, чтобы он позволил мне вместе с девушками все приготовить. В идеале, признаться, лучше бы встретиться с ним в покоях, но кто его знает, не исчезнет ли он после ещё куда-то. В душном хамаме было жарко: пар клубился вокруг белым туманом, значительно ухудшая видимость. А ведь самое главное не упасть в большую ванну. Хотя на самом деле жутко этого хотелось. Я здесь почти полгода и за это время ни разу не принимала ванну, ведь она только для госпожей и господинов. — Султан идёт, живо все на выход! — быстро скомандовал ага. — И только кто посмеет поднять голову! Ага очень спешил, насколько я слышала; пока Мурад в хамаме, никому не позволено сюда входить и тут, как и со сном, все дело в его паранойе. Здесь Султан безоружен, а значит, что уязвим. Я же осталась стоять на месте. Ну ничему меня жизнь не учит, Мурада бы лучше обходить десятой дорогой, но зачем? Разве мне так сильно хочется жить? Похоже, не очень. — А ты чего встала? — подошёл ко мне Харис. — Ты для этого меня так упрашивала? Хочешь на глаза Повелителю попасться? Я же говорил тебе даже не пытаться стать наложницей, куриная твоя голова! Хочешь соблазнить Султана? — он говорил так быстро, что просто невозможно было что-то вставить. — Почему вы ещё здесь? — грозный голос, казалось бы, эхом отбился от стен. Мы моментально поклонились Султану. Харис начал продвигаться к выходу, а я же осталась стоять. — Прошу Повелителя уделить мне пару мгновений Вашего бесценного времени, — я прям ощутила в этот момент злой взгляд аги. — Хорошо, — слишком спокойный голос заставил беспокоиться больше, чем все его угрозы вместе взятые. Я даже подняла глаза, но и лицо Султана было спокойным. Его глаза немного прищурены, но никаких признаков злости. — Оставь нас, — и тут я увидела чудо телепортации, ведь Харис чуть ли не вылетел с покоев. Хотя, возможно, это из-за пара, но я не в первый раз замечаю, что слуги от Мурада уходят со скоростью света. — Не стой без дела, поможешь мне принять ванну. Кивнув, я помогла Султану снять халат, все ещё ожидая подвоха. Или же это я настолько привыкла к его постоянным угрозам, что расслабленное состояние Мурада начало меня пугать? Был лишь один нюанс, который я не прокрутила в голове. Его тело. Оно было идеально, насколько это вообще возможно. И это была явная подстава, ведь это, пожалуй, первый раз, когда я посмотрела на него как на мужчину. Загорелая матовая кожа, очень хорошо развита мускулатура, несколько шрамов (которых, по логике, не должно было быть у Султана) украшали это тело как нельзя лучше. Даже Мехмед ему проигрывал. Я поймала себя на мысли, что нагло разглядывать Султана немного не то, зачем я сюда пришла. А дошла до меня эта гениальная мысль только когда он залез в ванну. — Санавбер очень плохо без Вас, — я взяла подобие мочалки и начала аккуратно водить ею по телу мужчины. — Я понимаю, что она расстроила Вас, но девушка ещё молода и… — Мне кажется, ты давно не была в темнице, — я аж с облегчением вздохнула, вот это уже знакомый мне Мурад. — В последнее время ты взяла за привычку напоминать о людях, про которых я не хочу слышать. Он сидел спиной ко мне, поэтому его эмоций я не видела, вот только голос звучал недостаточно раздражённо, чтобы начинать волноваться. — Она беременна, в иной ситуации я бы не приходила, но сейчас волнения могут навредить ребенку. Вы же не хотите потерять ещё одного? — заметив, что ткань мочалки царапает кожу Султана, я решила отложить её от греха подальше. А то и правда сегодня буду ночевать на полу с крысами. — Можно вопрос? Набрав в кувшин воды, я начала аккуратно выливать её на плечи. Вода медленно стекала по его телу, оставляя прозрачные узоры на груди. — С каких пор ты просишь разрешение, прежде чем сказать какую-то раздражающую глупость? — в кои-то веке попыталась быть максимально вежливой и тут не угодила. — Почему ты позволяешь мне обращаться к тебе по имени? Ты и за меньшее готов был меня убить, но никогда не упрекал по поводу обращения. Не то, что я жалуюсь, но почему? Он едва заметно вздрогнул, когда я коснулась ладонями его мокрой, но горячей спины, надавливая пальчиками на кожу. Нужно было ещё втереть масло. — Я стал Султаном в одиннадцать лет, и с тех пор по имени ко мне имела право обращаться только Валиде. Я видел её редко. Были моменты, когда я даже переставал отзываться на собственное имя, — я медленно скользнула к шее, чувствуя, как он напрягся, прощупывая твёрдые мышцы. Это должно было помочь хоть немного расслабиться. — Поэтому, когда спустя столько времени я начал слышать так часто свое имя… это было странно. Но если обратишься так ко мне при ком-то, то очень быстро попрощаешься с головой. — Договорились, — улыбнувшись, я резко встала на ноги и обошла, чтобы видеть лицо Султана. — Мурад, мне можно идти? Он насупил брови и окинул меня внимательным взглядом. — И это весь соблазн? Я ожидал чего-то поинтереснее. — Прости, что? — Харис-ага сказал, что ты хочешь стать наложницей, вот мне и было интересно посмотреть на твои попытки меня соблазнить, — совершенно серьезно сказал Султан — Я... твоей наложницей? — я залилась смехом, ведь насколько абсурдно это звучало. — В гробу я видела такое счастье, — из моих глаз даже начали течь слезы, пока я не столкнулась со злым и немного недоумевающим взглядом. — Нет, ты, конечно, чудный мужчина, — быстро заверила я, выставляя руки вперёд в оборонном жесте. Так как внешне он действительно был красив. — И любая женщина в мире была бы на седьмом небе от счастья от возможности быть с тобой. Просто… ты мне нравишься, скажем, как человек, но я не заинтересована в тебе... как в мужчине. Поэтому очень хорошо, что я не в твоём гареме; жуть, я бы так… — Ты в моем гареме, — жестким голосом заявил Мурад. — Наложницы, служанки, калфы — все принадлежат мне. Ты тоже моя, — это прозвучало как приговор, произносимый в зале суда. В этот момент я, как рыбка, открыла и закрыла рот, неотрывно смотря в его черные глаза, будучи не в состоянии идентифицировать эмоцию, что сейчас вижу. — Почему гарем — это плохо? — Султанская семья может быть действительно большой благодаря гарему, но сколько детей имели счастливую судьбу? И это те, кому ещё повезло. А наложницы, которые обречены до конца своих дней ожидать, когда Султан обратит на них внимание, а после, как должное, принимать все измены. Я воспитана в такой среде, где измена любимого мужчины воспринимается как непростительный грех. — Возможно, тебе это и кажется диким, но такой устрой гарантирует, что династия османов не прервется. — Я это понимаю, но не могу принять. Я пришла сюда, потому что волновалась о Санавбер, Харис просто не дал мне времени объяснять. Прошу прощения за сложившееся недопонимание, — я покорно опустила голову. — Прошу Султана разрешения покинуть Вас. — Иди. Не поднимая головы, я быстро вышла из хамама.

***

Я привела Элеонур в свою комнату, сказав всем, что у меня есть для неё работа. Так на её пропажу на пару дней никто не обратит внимание. — Вы так быстро все приготовили. — Убить — это самое простое, намного сложнее сохранить жизнь, — я перевела взгляд на девушку: она не выглядела напуганной или обеспокоенной, будто не до конца понимала, что творит. — Я сделала две настойки. Это, — я коснулась пузырька, что стоял ближе к Элеонур, — крепкий настой из листьев душистой руты. Это, — я указала на второй флакон, — настой из корней хлопка. Они оба могут вызвать выкидыш, но я боялась делать слишком большую концентрацию, чтобы это не навредило тебе. Поэтому есть вариант, что тебе станет хуже, но ребенок сохранится. Тогда постараюсь вывести тебя из дворца и отведу к повитухе. — Я слышала, что горячая ртуть хорошо помогает от нежелательной беременности, — на это я лишь закатила глаза. — Да, если хочешь умереть. Ни к чему кроме твоей смерти ртуть не приведет. Выбери одно из них и выпей, — рука девушки сразу же потянулась ко флакону, но я схватила её за запястье. — Но сначала хорошо подумай. Это часть тебя, каждый раз, видя детей, ты будешь вспоминать об этом дне. До конца своих дней ты будешь жить, зная, что убила своего ребенка, — её голубые глаза стали влажными от слёз. — До дворца я служила Мехмеду паше, он хороший и поможет. Не хочешь так, то можно попросить выдать тебя замуж. Срок маленький, а потом скажешь, что ребенок недоношенный. Это твоя жизнь и я приму любой выбор, но подумай. — Хорошо. *** Я выбежала в сад. Дара убеждения у меня никогда не было, да и в трудную минуту поддержка от меня всегда была ужасной. Вдали мелькнули чьи-то силуэты, и, проклиная свое любопытство, я подошла ближе. Это были Гевхерхан Султан и Силахтар. Мужчина держал руку Султанши, причем делал это так, будто это самый дорогой и хрупкий хрусталь, который только может быть. Мустафа смотрел на неё взглядом преданного дворового пса. Гевхерхан казалась такой счастливой, она будто светилась. Вся эта ситуация была настолько милой. Увидеть что-то настолько светлое и искреннее в этом мире казалось диковинкой. Это заставило меня задуматься: а будет ли в моей жизни хоть когда-то такой момент. После всей крови и убийств будет ли у меня такое мгновение? Посмотрит ли кто-то на меня с такой же безоговорочной любовью? — Что ты здесь делаешь? — голос Мурада за моей спиной прозвучал так неожиданно, что я чуть не подпрыгнула. Я резко повернулась к нему, максимально прикрывая двух влюбленных. — Повелитель! — как можно громче воскликнула я, надеясь, что парочка спрячется в тени. — Вы меня напугали. — Найди Силахтара, пусть ждёт меня возле моих покоев, — скомандовал Султан евнуху, стоявшему возле него, и как только тот ушел, вновь перевел на меня недоверчивый взгляд. — Так, что ты здесь делаешь? — Мурад, я искала тебя. В хамаме у меня кое-что вылетело с головы, — я хотела, чтобы с Мурадом разбирался Мехмед, но нельзя, чтобы Султан что-то заподозрил. — Я здесь видела садовника, пойдем в другое место, я им не доверяю. Султан кивнул и отошёл на приличное расстояние, отсюда Гевхерхан и Силахтар даже с бинокля не увидишь. — Кесем Султан поручила Синану паше охранять её сокровищницу, и я подслушала, где она находится. На мое удивление, он выглядит не радостно, а обеспокоенно, будто что-то не так. — Иди за мной. *** Возле покоев Повелителя уже стояли Мехмед паша и Силахтар (какой шустрый, однако). Не сказав им ни слова, Мурад зашёл внутрь, а я под удивленные взгляды мужчин последовала следом. — Почему хатун здесь? — спросил Мехмед, а мне слух резало официальное обращение. — Расскажи им то, что сказала мне, — потребовал Султан, садясь на диван. — Кесем Султан поручила Синану паше охранять её сокровищницу, и я знаю, где она, — взгляды мужчин были точно такими же как и у Мурада. — Что не так? — В обед я виделся с Султаншей, и она поручила мне то же самое, — пояснил Мехмед; по нему было видно, что он что-то обдумывает. — Где находится сокровищница, которую должен охранять Синан? — На пристани, в доме, который госпожа построила для сирот. — Это другое место, — сказал Силахтар, переводя взгляд на Султана. — Не лучше будет опустошить ту что попросили охранять Синана пашу, так мы не подставим Мехмеда. — Мы можем взять обе, если заберем все золото, я переживу потерю доверия Кесем Султан, — от этого мне стало не по себе. — На золоте власть не заканчивается, — негромко начала я. — Синан паша Вам нужен? — я повернулась к Султану. — Хочу его смерти, но законных оснований для этого нет. — Тогда нужно ограбить ту сокровищницу, которая на пристани. Султанша сама уберет предателя. Чем меньше людей, которым доверяет Валиде Султан, тем больше она будет ценить Абаза-пашу. Знать, планы других - это намного важнее, нежели золото. Знания владеют миром, это будет более выгодный стратегический ход. — В твоих словах есть истина, — согласился Мурад; не нужно было даже оборачиваться к остальным, мнение Султана превыше всего. — Позавчера я отдал приказ казнить Доканджы Юсуфа-пашу. Атике очень опечалена смертью мужа, поэтому скоро отправится сюда. Мехмед, завтра с самого утра ты отправляешься за моей сестрой, чтобы гарантировать ей безопасность. Таким образом ты будешь вне подозрения. — Я бы хотел помочь Вам здесь… — Мой приказ не обсуждается. Всем займётся Силахтар, — Мустафа быстро кивнул. — Ты хотела, чтобы я простил Санавбер, — обратился ко мне Султан. — Можешь передать, чтобы она приходила завтра, на этот раз моим алиби будет шпионка матери. Кара, — я даже вздрогнула от того, что он впервые назвал меня по имени. Я вообще сомневалась, что он знал, как меня зовут. — Ты следующий день и ночь будешь возле Валиде. Если будет хоть малейшее подозрение, что что-то не так, немедленно идёшь ко мне. — Вы позволите мне добавить в напиток госпожи снадобья, от которых ей ненадолго станет хуже? — эти удивленные лица стоят того, чтобы их запечатлили. — Вреда здоровью не будет, просто на день или два ей станет хуже. Я в покоях госпожи бываю каждый день, но долго там не задерживаюсь. Но если ей будет плохо, то оставаться рядом не будет сложно, так же как и уйти в любой момент, оправдываясь, что пошла за целебными травами. — Позволяю, — немного подумав, сказал Султан. *** День спустя Я подавала госпоже чай в тот момент, когда в покои зашел Хаджи-ага. — Госпожа, — поклонившись, евнух поднял счастливое лицо. — Ваш план сработал. На сокровищницу, которую Вы указали Мехмеду паше, вчера ночью напали. Паша уже схвачен.