Самозванка

      Нерисса преодолела несколько каменных ступеней, прежде чем ступить на площадку перед дворцовыми воротами. Телепортироваться перед самым носом у стражи показалось ей неприемлемым: такой жест выказал бы явное неуважение власти.       Завидев Мага, стража растерялась, однако с места не сдвинулась. — Я прошу аудиенции у королевы, — степенно произнесла Нерисса. Слегка помедлив, — не каждый день к королеве жалует сама Маг! — стражники открыли ворота, пропуская Нериссу во внутренний двор, а один из гвардейцев, попросив ее подождать в садах, побежал вперед, видимо, извещать вышестоящих о прибытии важной гостьи. Нерисса надеялась, что ожидание не затянется надолго — все-таки, с королевой хочет встретиться хранитель Меридиана, и Вейра как никто должна была понимать значимость такого визита.       Спустя треть часа Нерисса увидела, как со стороны дворца к ней направляется молодой человек. Его длинные светлые волосы были собраны в низкий хвост, а темная мантия колыхалась в такт твердым шагам.       Мужчина почтительно поклонился Нериссе. Нерисса ответила вежливым кивком. — От имени короны и от своего имени приветствую вас, Маг, — вежливо произнес он. У него была странная манера говора — растягивать шипящие, словно змея, — Меня зовут лорд Седрик и мне поручено сопроводить вас к королеве. Следуйте за мной.       Нериссе доводилось слышать о лорде Седрике — Алборн и Мириадель часто упоминали его в своих рассказах о королевском дворе. Седрик состоял в дальнем родстве с принцем Зейденом и леди Примроуз, и был одним из ближайших сподвижников последней, буквально вторым человеком в партии Темных. Кроме того, он был чистокровным оборотнем, белой костью меридианской знати. С такой родословной и наследием неудивительно, что он сумел построить головокружительную карьеру при дворе, хотя ему не было даже двадцати трех. — Позвольте узнать, чем королевский двор обязан столь неожиданному появлению? — вежливо поинтересовался лорд. — До меня дошли сведения о возможной беременности королевы, — ответила Нерисса. — Я не могла оставить их без внимания и пришла лично убедиться, правдивы ли они. — Откуда у вас эти сведения? — спросил Седрик.       Эту новость несколько дней назад принесли Алборн и Мириадель — служанка Вейры поделилась, что по утрам королеве нездоровится, она стала раздражительной, мало ест и практически не выходит из собственных покоев — однако отказывается от услуг придворного лекаря. — У меня свои способы узнавать то, что еще никому не известно, — сказала Нерисса. — Кроме того, город полнится слухами, а корона до сих пор ни подтвердила, ни опровергнула их. — Неужели вам, Магу, есть дело до россказней безграмотной черни? — Не стоит недооценивать молву. Порой она знает куда больше, чем принято думать. — Если верить молве, то, получается, я ежедневно завтракаю человеческими детьми, — легко улыбнулся Седрик, хотя его глаза были холодны и непроницаемы. — Но ее и впрямь не стоит недооценивать. Короне известно, что с недавних пор вы довольно часто стали навещать город. — С недавних пор? — Нерисса слегка изогнула бровь. — Лорд Седрик, я делаю это больше четырех лет. — Могу предположить, что для вас, бессмертного хранителя Меридиана, это время не более длительно, чем несколько мгновений, — спокойно заметил он. — В любом случае, корону волнуют причины, по которым вы решили принять такое активное участие в жизни простонародья.       Седрик был обходителен и учтив, но от Нериссы не укрылось — он пытался выведать информацию, и за ширмой любезной беседы скрывался самый настоящий допрос. — Я считала, они очевидны, — ответила она. — Уверена, что трагедия в поместье Над Дамхал все еще свежа в вашей памяти. — Такое невозможно забыть, — в голосе Седрика промелькнула неподдельная горечь. — Я был в поместье после того, как это случилось, и видел тела… Чудовищное убийство. — Я присматриваю за городом для того, чтобы предупредить и пресечь подобные ростки жестокости. — В таком случае, корона обязана выразить вам признательность, — сказал Седрик, хотя в его интонации не было и толики благодарности. — Но надзор за потенциальными душегубами — не единственная причина. Вы помогаете простонародью. — Вы говорите это с укором, лорд. — Я не могу говорить об этом иначе, учитывая, что именно выходцы из черни погубили лорда Конгула и его семью. Этим поступком народ показал свое истинное отношение к оборотням. — Далеко не все разделяют мнение этих безумцев, — возразила Нерисса. — Насколько мне известно, горожане сами поймали и привели убийц к королевскому двору. Разве это не доказывает их лояльность короне? — Но это совсем не доказывает их терпимость к оборотням. Может, пойманные подонки и были безумцами, но они совершили то, о чем втайне мечтает большинство. Их не стали укрывать лишь из страха, что их выходка обернется боком для остальных.       Нерисса хотела не согласиться, однако неожиданно лорд Седрик остановился у одной из дверей в коридоре и, открыв ее, произнес: — Прошу, ваше величество ожидает вас.       Нерисса вступила за порог — она ожидала, что встретится с королевой в тронном зале, однако, лорд Седрик привел ее в личные покои.       В огромном бархатном кресле, слева от двери, сидела блондинка в роскошном бордовом платье. Нерисса сразу признала в ней Вейру — невысокая и хрупкая, королеве было чуть больше тридцати. Она выглядела усталой и какой-то нервной — на красивом лице залегли глубокие тени, а кожа была бледна, будто мел, однако светлые глаза смотрели на Мага с твердой решимостью.       Слева, ближе всего к Вейре, стоял мужчина, ровесник королевы, — статный аристократ с длинными пепельными волосами и заостренной бородкой; судя по всему, принц Зейден. Он был мрачным и напряженным, почти как жена. Его рука сжимала спинку кресла, на котором сидела Вейра, будто он хотел защитить ее от всех остальных в этой комнате.       Справа от Зейдена стояла женщина лет пятидесяти — леди Примроуз — низкорослая, приземистая, одутловато-рыхлая, она совсем не была похожа на брата. Ее некрасивое лицо казалось плаксивым, но цепкий взгляд темных глаз с пристальным вниманием осматривал Мага. Рядом с ней стоял мальчик лет двенадцати, довольно высокий для своих лет, очень похожий на Зейдена — принц Фобос. Он скрестил руки на груди, а его тонкие черты лица портила презрительная гримаса — всем своим видом демонстрировал, что не желает находиться в этой комнате.       Седрик, встав напротив королевской семьи и чуть поодаль Нериссы, представил Мага. Нерисса поклонилась. — Полагаю, вы осведомлены о цели моего визита, ваше Величество? — спросила Нерисса. — Не осведомлена, но догадываюсь, — ответила Вейра. — Говорите. — Как хранитель Меридиана, я пришла убедиться, правда ли вы носите под сердцем ребенка. — Когда королева была беременна сыном, вы не посещали дворец, — заметила Примроуз, слегка хмурясь. — Полагаю, в этом не было нужды, — спокойно ответила Нерисса.       При этих словах Фобос недовольно поджал губы, и Нерисса почувствовала на себе его недобрый взгляд.       Вейра же, однако, совсем не удивилась услышанному. Глубоко вздохнув, она устало произнесла: — В таком случае, делайте то, что должны. — Я уже сделала, — откликнулась Нерисса. Она почувствовала это, как только пересекла порог комнаты — такого сильного источника магической энергии она не ощущала уже очень давно. Сила королевы Вейры покидала свою владелицу и перетекала в их с Зейденом неродившегося ребенка. — Я знаю, что вы в положении, и знаю, что вы носите дитя, которое будет обладать невероятным могуществом.       В комнате повисла гнетущая тишина. Зейден сильнее вцепился в спинку кресла жены, Примроуз поглядела на брата, словно что-то высчитывала, а Фобос дернулся, переводя взгляд с отца на мать и обратно. — Вы полагаете, этот ребенок станет следующим Сердцем Меридиана? — спросил принц Зейден. — Я в этом абсолютно уверена, — твердо кивнула Нерисса. — Нет! Вы не посмеете! — внезапно выкрикнул Фобос. Его лицо пошло некрасивыми красными пятнами, раздувалось от гнева и злобы. — Я — настоящий наследник силы Сердца!       Королевская чета повернулась к сыну. — Фобос, мы… — нерешительно начала Вейра, но он ее перебил. — Не вздумай оправдываться, я знаю, чего вы хотите! Я никогда не был вам нужен, вы только и ждали момента, чтобы избавиться от меня!       Примроуз положила руку на плечо племяннику, но Фобос мгновенно оттолкнул ее. — Не успокаивай меня, тетушка! Ты обещала мне корону, твердила, что я буду править! А теперь вы все променяли меня на того, кто еще даже не родился! — он задыхался от возмущения. — Вы все — лицемерные предатели!       И, резко развернувшись, он выбежал из покоев.       Примроуз, слегка помедлив, перекинулась с Седриком взглядами, а затем, подобрав юбки, поспешила за Фобосом.       Вейра лишь сильнее согнулась в огромном кресле, вцепившись в подлокотники. Ее слегка трясло, а на лице промелькнула гримаса сожаления. Принц Зейден ободряюще коснулся ладони жены, хотя сам был не менее подавлен, чем она. — Полагаю, это все, — хрипло произнесла королева тоном, не терпящим возражений. — Вы узнали, что хотели, Маг. А теперь я бы хотела, чтобы вы оставили нас. — Ваше величество, если вам понадобится моя помощь, я бы могла… — вежливо начала Нерисса, но Вейра лишь холодно повторила, махнув рукой в сторону выхода: — Это все.       Нериссе не понравился такой грубый тон: она ждала, что королева выслушает ее. Конечно, состояние Вейры можно было понять — похоже, слова Фобоса задели ее за живое — но это не повод игнорировать хранителя Меридиана! Между прочим, матери стоило как следует следить за собственным сыном — безрассудные капризы и хамство при посторонних говорят не только об отвратительном характере ребенка, но и о том, что родители не сумели как следует воспитать его. — Позвольте, я провожу вас, — сказал лорд Седрик, открывая перед Нериссой дверь.       Нерисса заметила, как в коридоре мелькнули силуэты Примроуз и Фобоса: женщина что-то тихо, но настойчиво говорила мальчику.       От Седрика это тоже не укрылось. — В королевской семье непростые отношения, — вежливо произнес он. — И распри в королевской семье влияют на политику, не так ли? — заметила Нерисса. — Нестабильность может пошатнуть гармонию Меридиана. — Уверяю вас, Маг, мы все заинтересованы в стабильности и гармонии. Корона уважает вашу сакральную роль хранителя. Более того, ваша поддержка была бы не лишней — все-таки, вы пользуетесь непререкаемым авторитетом, и могли бы смягчить недовольства простонародья. — Недовольства? — Нерисса пристально посмотрела на Седрика. — Кто знает, как повернутся обстоятельства, — продолжил он. — А восстания и волнения нам ни к чему. Первыми пострадают оборотни, и мы боимся за собственные жизни. Мы беззащитны перед невежественной толпой, которая всегда ненавидела то, чего не понимает. — Вы не думали, что сами виноваты в таком отношении к себе? — спросила Нерисса. — Вы презираете их, с чего же им любить вас? — Мы никогда не хотели причинять зла людям, — ответил лорд. — Не мне учить вас истории, Маг, и вы лучше меня знаете, что были времена, когда оборотни были защитниками Меридиана, помогали Эсканору победить орды Кахедрина и отстоять наш мир. Но люди легко забывают хорошее. Я уже давно не строю иллюзий по поводу того, что когда-нибудь они примут нас. — Вы думаете, людская память столь коротка? Многие герои были оборотнями или их потомками. Конайре, Грендаль, Этайн… — Вы думаете, простонародью есть дело до легенд прошлого? — натянуто усмехнулся Седрик. — Все, что их интересует — собственная безопасность, а слабые всегда ненавидели тех, кто сильнее. Сейчас чернь считает оборотней отвратительными чудовищами. Они хотят, чтобы мы стыдились собственной природы. Разумеется, им было бы куда спокойнее, если бы мы разбавили кровь с галхотами и уподобились слабокровным перевертышам. Но оборотничество — не проклятие, а дар Кернунна. Мы благословлены богами. — Но ваши страхи преувеличены, лорд Седрик. Даже если народ действительно хотел бы уничтожить оборотней, королевская власть не допустит этого. — Вы о власти Вейры? — Седрик усмехнулся. — Королева не в состоянии защитить нас. Она слаба и потакает черни. Трагедия в поместье Над Дамхал доказала это. — И именно поэтому вы прочите на трон Фобоса? — спросила Нерисса.       Седрик нахмурился. — Я не стану скрывать: правление Фобоса стало бы гарантом нашего спокойствия. Мы должны защитить себя, но, в отличие от грубых простолюдинов, не станем прибегать к бессмысленному кровопролитию. Мы лишь хотим видеть на троне того, кто сможет держать народ под контролем. — Фобос — капризный мальчишка, который не умеет держать язык за зубами. Вы действительно уверены, что он станет достойным правителем? — Я знаю, его поведение сегодня было... — Седрик слегка помедлил, подбирая подходящее выражение, — неприемлемым, однако он обладает магическим даром и обучен править. С надежными советниками он мог бы… — Вы можете не продолжать, — перебила Нерисса. — Вороны взрастили под крылом удобного правителя, но беременность королевы разрушила ваши планы. Я не хочу ввязываться в политические склоки и поддерживать ваши амбиции. — Речь идет не об амбициях, которые так любит приписывать нам молва, а о нашем выживании и самобытном Меридиане, — холодно ответил лорд. — Я думал, хранитель мира в состоянии понять нужды собственного народа. — Меридианом должен править обладатель силы Сердца — только он сумеет поддержать гармонию мира. А у Фобоса этой силы нет. — Вы отказываетесь защитить оборотней, Маг? — Я не думаю, что вам нужна защита, Лорд Седрик. Чистокровные оборотни, как вы сами и отметили, благословлены богами. Любой из вас намного сильнее обыкновенного человека. Вы во всех смыслах превосходите собственных подданных. Но вы не заботитесь о них, предпочитаете отстраняться от проблем вашего же народа. — Вы советуете мне позаботиться о собственных убийцах? — возмутился Седрик. — Вы слишком наивны, если считаете, что простонародье примет нас с распростертыми объятиями. Они первые прибегнули к жестокости, растерзав невинных женщин и детей только потому, что те были оборотнями. Мы не хотим опускаться до их уровня, но если они не оставят нам выбора… — Седрик выразительно посмотрел на Нериссу, и на мгновение она увидела, как исказились черты его лица. — В ваших же интересах не допустить этого, Маг.       Этим же вечером глашатаи объявили о беременности королевы. Город ликовал — тут и там Нерисса слышала восторженные возгласы людей и возбужденные рассказы о том, что наконец-то Вейра подарит Меридиану настоящего наследника. — Это будет мальчик или девочка? — спросила одна из торговок на площади у своих приятельниц, убирая товар с лотка. — Конечно, это будет девочка, Лонна! — ответила ей подруга. — Кто же еще? Настоящей магией обладают только королевы. — Как думаете, здоровье позволит Вейре родить второй раз? Все-таки, она не могла зачать так долго, а ее мать ослабла после родов… Марта, что работает в замке, рассказывала, что бедра у королевы узкие, как щепки. — Марта мелет что попало! Вейра легко выносила Фобоса — с чего же ей не выносить еще одного ребенка? — Гирда права! К тому же, может, не Вейра виновна в том, что так долго не могла зачать? Может, все дело в Зейдене? Конечно, он человек, но все его родичи — перевертыши да оборотни! Дурное семя!       Лонна хотела возразить, но, завидев Мага, торговки умолкли — видимо, боялись такими бесстыжими речами о королевской семье разгневать хранителя Меридиана. Однако Нерисса сделала вид, что ничего не услышала. Она степенно прошла мимо торговых рядов, пересекла площадь и зашла в знакомый дом с зеленой дверью.       За тяжелым деревянным столом сидел мальчик лет четырех. Перед ним лежали три мешка — один набит почти под завязку, второй не наполнен даже наполовину, а в третьем лежало буквально с десяток перьев. — Здравствуй, Калеб, — Нерисса осторожно села рядом с ним. — Что ты делаешь? Завидев ее, Калеб слегка нахмурился и почтительно кивнул в знак приветствия. — Помогаю папе, — ответил он, хватая из мешка побольше очередное перо, и, окинув его быстрым взглядом, отложил его в мешок слева. — Он вчера ходил на охоту, и я хотел с ним, но он сказал, что мне еще рано. Я сказал, что хочу помогать, и он ответил, что я могу помочь ему с опереньем для стрел.       Нерисса взяла одно из перьев. — И как ты отличаешь, какое подходит, а какое нет? — Папа сказал, в длину два моих указательных пальца, а в ширину — половина. И еще оно должно быть прочным. Вот у вас слишком короткое. — Хочешь, я помогу тебе? — предложила Нерисса. — Нет, спасибо, — ответил Калеб, рассматривая очередное перо. — Я должен научиться сам.       Нерисса аккуратно погладила его по волосам.       Сверху послышались шаги, и на лестнице появился Джулиан. — Здравствуй, — произнесла Нерисса, пристально глядя на него. — Мое почтение, Маг, — спокойно ответил он, однако Нерисса заметила, каким взглядом он посмотрел на нее в ответ. Он спустился с лестницы и подошел к столу, а затем, осмотрев мешки, обратился к сыну: — Неплохо, Калеб. Ты быстро справляешься. — Неправда, пап, — буркнул Калеб, указывая на мешки. — Я вообще ничего еще не отобрал. Смотри, как мало подходящих! — Так всегда и бывает, — заметил Джулиан. — Ты же не думал, что все перья сгодятся на стрелы? — А что делать с негодными? — спросил Калеб. — Я продам их во дворец на перины. А те, что ты отберешь, мы отнесем Акетону в кузницу. — Как думаешь, он покажет нам с Олдерном, как делать стрелы? — Думаю, да, — кивнул Джулиан, а затем добавил. — Калеб, сейчас ко мне придут гости. Пожалуйста, поднимайся наверх. — Хорошо, пап, — легко ответил он, забирая со стола мешки.       Нерисса проводила сына взглядом, наблюдая, как он взбирается по лестнице. — Калеб здорово подрос, — сказала она. — Он смышлен не по годам, — ответил Джулиан. — Интересуется всем вокруг. Мне порой сложно объяснить ему, что он еще мал для некоторых вещей. — Однако ты справляешься, — улыбнулась Нерисса. — Ты хороший отец. — Я рад это слышать от тебя, — улыбнулся Джулиан в ответ.       Входная дверь скрипнула, и на пороге оказались Алборн и Мириадель. Они почтительно кивнули в знак приветствия. — Замечательные новости! — воскликнула Мириадель. — Все-таки, наши догадки оправдались: королева в положении! Наконец-то мы дождались истинную наследницу! — Да, это хорошая весть, — согласился Джулиан. — А я бы не стал радоваться так рано, — возразил Алборн. — Вороны готовили Фобоса в короли несколько лет. Беременность Вейры смешала им все карты, но вряд ли они откажутся от своих планов. — Я склонна согласиться с Алборном, — подала голос Нерисса. Она пересказала встречу с королевской семьей и разговор с лордом Седриком. — Все куда хуже, чем мы предполагали, — сказал Алборн. — Если Примроуз самолично обещала мальчику корону, значит, она действительно верила, что он сядет на трон. — Похоже, родители совершенно его не контролируют, — добавила Нерисса. — Однако лорд Седрик считает, что он станет куда лучшим правителем, чем Вейра. — Все знают — Темные не любят Вейру, потому что она сдерживает их, — презрительно хмыкнула Мириадель. — Седрик сколько угодно может рассуждать о несправедливости к оборотням, но это все ширма. Вороны отняли Фобоса у родителей, настроили против собственной семьи и хотят сыграть им, будто марионеткой. Это никак не вяжется с напускным благородством в его речах. Темные просто хотели заручиться поддержкой Мага. — Если лорд Седрик говорил с Магом насчет пресечения восстаний и бунтов, значит, скоро для них появится повод, — Джулиан нахмурился. — Но что Темные могут сделать? Из-за своей магии королева неприкосновенна, особенно сейчас, когда носит ребенка. А после рождения наследницы у Темных будут связаны руки. По закону Фобос больше не сможет претендовать на власть в обход сестры. — Будто Ворон когда-то останавливали законы, — фыркнула Мириадель. — Когда Вейра была маленькой, они устроили на ее семью настоящую охоту. Принцу Сеймуру пришлось прятать дочь в городе и даже перекрашивать ее волосы в другой цвет, лишь бы Вороны не выследили их. — Но в итоге принц Сеймур отвоевал свое право на власть благодаря народу Меридиана, — возразил Алборн. — И Темные прекрасно это помнят. Им невыгодно ввязываться в распри, зная, что их притязания не поддержат. Им нужен законный повод возвести Фобоса на трон, без шума и пыли. — Вейра не даст им такой возможности, — сказал Джулиан. — И ты прав, они не решатся воевать. — Значит, и бояться нечего, — развела руками Мириадель. — Все-таки королева знает, что делает. — Странно, что Вороны так мечтали посадить на трон Фобоса, — медленно протянула Нерисса. — Разве они не понимали, что королева в любой момент может родить второго ребенка? — Они хватались за него, как за самый очевидный способ дорваться до власти, — ответила Мириадель. — Но теперь все их недалекие интриги потерпели крах. Конечно, им нелегко отказываться от собственных планов, но скоро королева угомонит их. — Нужно быть начеку, но я соглашусь с Мириадель: сейчас Темным нечего противопоставить настоящей наследнице, — заключил Джулиан. — Похоже, они проиграли. ***       Холодный весенний воздух был пропитан запахом жареной дичи, меда и яблок. Городская площадь сегодня горела сотней огней — народ устроил праздник в честь рождения принцессы. На улицы, казалось, вышел весь город — от стариков до детей. В центре, у огромного костра, устроили алтарь богу Лугу — по легендам, от него вел свой род великий Эсканор. Люди приносили ему в дар ветви ясеня, зимние яблоки, поделки из оленьего рога и шкуры животных, молясь о благополучии юной наследницы. Трели флейт, переборы лютен, скрипок и лир сплетались с гулом, болтовней и смехом — раскрасневшиеся от браги и вина люди пускались в неистовый пляс, дикий и чарующий. Вдалеке от песен и танцев, устроившись на скамьях, старики рассказывали детям истории о богах, королях и героях.       Нерисса наблюдала за происходящим со стороны, легко улыбаясь. Взгляд следил за сыном: казалось, Калебу интересно все. Вместе со своим другом, Олдерном, он бегал по площади, наслаждаясь первым в своей жизни настоящим праздником. На душе было необъяснимо тепло и спокойно: ничего не могло доставить Нериссе больше счастья, чем мысль о том, что однажды сын поможет ей осчастливить не только Меридиан, но и все миры.       Неожиданно к Нериссе подошел мальчик лет восьми. Нерисса помнила его — его звали Дрейк, и несколько лет назад она лечила его от ветрянки. Судя по выражению лица, Дрейк был растерян и смущен. — Маг, — он неловко поклонился, и протянул ей свернутую записку. — Меня попросили передать это вам.       Нерисса взяла у него пергамент. — Кто тебя об этом попросил? — Какая-то женщина. Я не знаю, кто это, — Дрейк немного помедлил, а потом добавил, понизив голос: — Мне заплатили золотой, чтобы я не говорил о записке никому, кроме вас. — Так и сделай, Дрейк, — сказала Нерисса. — А теперь ступай.       Он облегченно кивнул, убегая.       Нерисса оглянулась, пытаясь понять, кто мог бы адресовать ей бумагу, но различить в праздной толпе посланца было невозможно. Она поглядела на Джулиана — похоже, он заметил, как Дрейк что-то передал ей. — Что-то случилось? — Джулиан приблизился к ней. — Не знаю, — нахмурилась Нерисса. — Мальчик сказал, что какая-то женщина попросила передать мне записку. — Это из дворца, — указал Джулиан на маленькую печать из красного воска.       Нерисса вскрыла бумагу — на ней аккуратным узким почерком было выведено несколько строк.       Сегодня, после полуночи, прошу вас о приватной встрече. Увидимся там, где состоялась ваша аудиенция с королевой. По возможности сделайте так, чтобы вас никто не заметил; знаю, вам это под силу. — Подписи нет, — заметил Джулиан. — Как думаешь, кто это мог быть? — Не знаю, — ответила Нерисса. — Лорд Седрик? Но в прошлую нашу встречу я дала ему понять, что не стану помогать Темным. Да и Дрейк говорил о женщине…       Джулиан нахмурился. — Не думаю, что автор письма самолично передал его Дрейку — у знати много своих людей в городе. Будь осторожнее. Кто бы это ни был, он не хочет, чтобы о вашей встрече узнали. Это или мера предосторожности… — …Или ловушка, — закончила за него Нерисса. — Но я откликнусь. В конце концов, если кто-то посмеет поднять руку на хранителя Меридиана, очень быстро пожалеет о своем решении.       Нерисса телепортировалась в королевские покои, когда луна на небосводе указала ровно полночь.       В комнате горела лишь пара канделябров, тускло освещавших пространство. Дверь наружу была закрыта, и Нерисса насторожилась: темнота могла застать ее врасплох. В углу она услышала чье-то медленное дыхание — похоже, в комнате спали.       Вдруг послышался шорох: кто-то отпер комнату. В покои зашел мужчина — его лицо освещал яркий огонь свечи, которую он держал в руке.       Нерисса узнала принца Зейдена. Посмотрев на Нериссу, он почтительно кивнул в знак приветствия — будто ждал увидеть ее здесь. — Это вы отправили мне записку, ваше высочество? — спросила Нерисса, вытаскивая из рукава пергамент. — Да, это был я, — сказал Зейден, запирая дверь. — Что за женщина была вашим посланцем? Я знаю, она подкупила мальчика, чтобы он передал мне письмо. — Одна из немногих, кто еще верен королеве. Няня принцессы, — ответил Зейден, зажигая светильники на стенах. — У нас мало времени, — он жестом указал Нериссе следовать за ним.       В глубине комнаты, на огромной постели, лежала Вейра — Нерисса едва узнала ее. В первую встречу королева показалась Нериссе худой и хрупкой, но теперь она походила на изможденную покойницу. Ее кожа почти сливалась с белыми простынями, а дыхание было медленным и ровным. — Вы можете помочь ей? — спросил Зейден.       Нерисса положила ладонь на лоб королевы. Вейра была холодна, однако Нерисса чувствовала, что в ней еще теплится жизнь — как тлеющий огонек, что вот-вот погаснет. — Ее выжали досуха, будто перекачали все жизненные силы разом, — удивленно произнесла она. Это было странно. Неужели такое состояние королевы было следствием рождения Сердца Меридиана? Но обычно при передаче магической силы ребенок не должен забирать так много энергии. — Все, что я могу — влить в нее немного жизни, но этого не хватит надолго. — Временная мера, которая никого не спасет, — Зейден опустился на постель, рядом с женой, и взял ее за руку. — Вейра рассказывала, с ее матерью произошло нечто похожее. Но она угасла за три года, и мы предполагали, что у нас еще будет время…, — он вдруг замолчал, и повернулся к Нериссе. — Прошу, сделайте, что можете. Но сначала выслушайте меня.       Зейден потянулся к внутреннему карману дублета и вытащил что-то небольшое и стеклянное, судя по всему, драгоценный камень — на нем мерцали блики свечей. — Это реликвия Эсканоров — последний из уцелевших камней из короны королевы Лерин, — Зейден протянул камень Нериссе. Нерисса послушно взяла его и поднесла ближе к глазам. — Уничтожьте его.       Нерисса знала о свойствах этих камней — по легенде, галхоты короновали Лерин драгоценным обручем из двенадцати самоцветов. Эти самоцветы хранили в себе силу Сердца Меридиана, которая затем слилась с жизненной силой королевы. Каждый из этих камней был способен поглощать и передавать магическую энергию. — Уничтожить? — изумилась Нерисса. — Зачем? — Этот камень может принести огромное несчастье Меридиану. С помощью него моя сестра хотела передать магию Вейры Фобосу, но беременность жены спутала им все планы. Теперь, когда королева при смерти, а сила сердца Меридиана принадлежит нашей новорожденной дочери, она захочет выкачать силы из нее. И боюсь, никто не сможет остановить Примроуз. — А как же вы, принц? Примроуз — ваша сестра. Разве вы не сможете защитить свою дочь?       Зейден рассмеялся — горько и тяжело. — Именно поэтому я и отдаю камень вам, Маг. Это единственное, что я могу сделать для своей семьи и для нашего королевства. — Я не понимаю… — Считайте, что исполняете последнюю волю королевы, — твердо произнес Зейден. — Все, чего хотела Вейра — не втягивать Меридиан в новую междоусобицу. Ее первые воспоминания связаны с кровью и интригами, а ее отец только и делал, что пытался урезонить непокорную знать. Даже после того, как он отбил дворец, его положение было шатким, и потому он согласился на помолвку дочери с выходцем из знати — тем, кого предложат Вороны. — И это оказались вы. — Политический брак — нередкое явление в правящих кругах, и мой отец, а затем и моя сестра прекрасно понимали, какое влияние может оказывать принц-консорт на решения королевы — после смерти Сеймура у Вейры не осталось сильных сторонников, Вороны устранили всех, кто мог представлять угрозу. Я слишком долго плясал под дудку сестры, и это привело к катастрофе — думал, что если пойду на уступки, рано или поздно она успокоится, но ей было все мало. Я убедил Вейру отдать на попечение Примроуз нашего сына.       Нерисса выразительно посмотрела на принца-консорта. — Постойте, так все эти годы вы прекрасно знали, что Темные хотят короновать Фобоса? — И способствовал этому, — тяжело вздохнув, ответил Зейден. — Зачем? — Нерисса не верила своим ушам. — Судя по вашим словам, вы не питаете к Воронам теплых чувств. — Я не хотел, чтобы с Вейрой случилось это, — принц махнул рукой на кровать. — Примроуз убедила меня не подвергать жену риску. Коронация сына показалась мне хорошим решением — с помощью камня, который я отдал вам, Вейра бы передала магическую силу без риска для собственного здоровья, и Фобос, как единственный наследник, взошел бы на престол. Все, что требовалось от меня — не давать Вейре возможности забеременеть. — Но она все-таки забеременела. — Я совершил чудовищную ошибку, когда позволил Примроуз воспитывать Фобоса. Чем старше он становился, тем больше ненавидел нас. Я закрывал на это глаза, убеждал себя в правильности такого решения. Вейра прозрела куда раньше меня, но ничего не могла сделать. — Вы променяли сына на мнимое спокойствие для себя и жены. — Я лишь хотел, чтобы Вейра не страдала — но в итоге принес ей еще больше боли. Когда я понял, что Фобос потерян для нас навсегда… — Зейден нервно дернулся. — Я признался во всем Вейре. Больше не мог обманывать ее. — И что она сказала вам?       Зейден печально усмехнулся. — Она попросила меня зачать с ней второго ребенка. Она понимала не хуже меня, какому риску подвергает собственную жизнь — но не хотела позволить Воронам захватить власть. Мы говорили с ней об этом — она была уверена, что проживет несколько лет, как и ее мать, и успеет отстранить от власти мою сестру и обеспечить безопасность нашей дочери… — Но этого не произошло, — закончила за него Нерисса. — Моей сестре смерть Вейры только на руку — теперь никто не станет сдерживать амбиции Ворон. — А как же вы? Вы отец законной наследницы, и могли бы взять власть в свои руки. — Я не строю иллюзий по поводу собственных возможностей, — горько отрезал Зейден. — Во мне нет и половины силы воли Вейры, и совершенно отсутствует честолюбие, каким обладает Примроуз. После того, как я украл камень, сестрица вряд ли оставит меня в живых. — Вы так уверенно говорите о том, что ваша сестра способна убить вас… — Как любой политик, Примроуз делит поступки на разумные и недальновидные, — спокойно ответил принц. — Оставлять меня в живых, после того, как я предал ее дважды — недальновидно. — Но вы оставляете без защиты собственных детей! — Нериссу удивляло, с какой покорностью Зейден говорил о том, что скоро умрет. — Едва ли им нужен такой отец, как я. Сын считает, что мы с Вейрой никогда его не любили, и только ждали момента, как бы избавиться, а дочери ничего не будет угрожать, если вы уничтожите камень. — Думаете, Темные не сыграют ей, как и Фобосом? — Пока она младенец, ее не станут трогать. Она безвредна, и одновременно обладает силой Сердца Меридиана — такими возможностями не пренебрегают. Тем временем Фобосу почти тринадцать, и Примроуз готовила его в правители — вероятно, Вороны сделают его регентом при сестре.       Нериссе хотелось сказать Зейдену, что он поступает, как последний трус, слепо покоряясь судьбе, но, наблюдая, как он сжимает руку умирающей жены, она промолчала. Ей стало жаль его. Зейден был слабым человеком, который никогда не имел собственного мнения. Вначале он шел на поводу у своей сестры, оправдывая собственную никчемность добродетельностью, затем, поняв, что своими бессмысленными уступками лишь усугубил ситуацию, позволил жене пойти практически на самоубийство. Он тяготился всем — собственной мягкостью и глупостью, тем, что пожертвовал сыном ради спокойствия и тем, что сестра превратила его ребенка в политическую фигуру, страданиями жены, и в конце концов, ее смертью. Чувство вины окончательно сломало Зейдена — удивительно, как он нашел в себе силы связаться с Магом и выкрасть камень из под носа у Темных. — Обещайте, что уничтожите камень, Маг, — попросил у Нериссы принц, не отрывая взгляда от Вейры. — Конечно, ваше высочество, — кивнула Нерисса, пряча кристалл в рукаве и думая о том, что ни за что не станет уничтожать столь могущественную реликвию. Впрочем, Зейдену об этом знать не обязательно — все-таки, Нерисса не допустит, чтобы камень достался Темным, а значит, исполнит его просьбу. — А теперь, позвольте, я помогу королеве.       Сосредоточившись, Нерисса коснулась плеча Вейры, представляя, как энергия, словно поток, передается ей. Почувствовав, что у нее самой остается не слишком много сил, Нерисса отпустила Вейру, хватаясь рукой за спинку кровати.       Королева глубоко и жадно вздохнула, приходя в себя. — Что… что произошло? — прохрипела она, пытаясь подняться на постели. — Зейден, где наша дочь? — Не беспокойся, с ней все хорошо, — ответил Зейден. — Она сейчас с Галгейтой. — Вы были на грани, Ваше величество, — сказала Нерисса. — Я поддержала ваши жизненные силы, но ненадолго. — Сколько времени у меня есть? — спросила Вейра. — Несколько часов. Может, день. — Спасибо вам, Маг, — благодарно кивнула королева, а затем обратилась к мужу. — Зейден, я хочу увидеть детей. Зейден отвел взгляд от жены. — Ты же понимаешь, что сейчас это может быть непросто… — Зейден, мне наплевать на твою сестру! — жестко перебила Вейра. — Я умираю, а она не посмеет нарушить последнюю волю королевы. Пусть приставит к моим детям хоть сотню слуг, я хочу увидеть их. — Я распоряжусь, чтобы привели их, — Зейден направился к выходу.       Нерисса в нерешительности застыла на месте. Скорее всего, королева не захочет, чтобы она присутствовала при таком личном моменте, но сейчас телепортироваться было тяжело: она отдала Вейре слишком много сил, и требовалось время, чтобы восполнить их. А идти по коридорам, где ее могли бы заметить, было опасно.       Королева внимательно посмотрела на нее. — Останьтесь здесь, Маг, — сказала она. — Как прикажете, ваше величество, — поклонилась Нерисса, отходя к окну.       Дверь открылась, и в комнату вошла женщина с младенцем. Она подошла к постели. — Моя королева, как я рада, что вы пришли в себя, — почтительно наклонила голову она, передавая королеве дитя.       Вейра осторожно взяла дочь и медленно выдохнула. — Как моя дочь, Галгейта? — спросила она, осторожно поправляя пеленки. — Замечательно, ваше величество, — живо откликнулась Галгейта. — Она крепкий спокойный ребенок.       Вейра улыбнулась. — Хорошо, — она поцеловала дочь в лоб. — Я умру спокойно, зная, что дала Меридиану надежду. — Не говорите так, ваше величество! — выпалила Галгейта. Голос у нее задрожал. — Вы еще поправитесь, вот увидите! — Я благодарна тебе за эти слова, Галгейта, но мы обе знаем, что это не так, — Вейра невесело усмехнулась. — Моя дочь станет хорошей королевой, куда лучше, чем я. И я рада, что ты рядом с ней. Прошу, позаботься о ней. — Да, ваше величество, — всхлипнув, Галгейта преклонила колено. — Я не подведу вас.       Дверь скрипнула вновь, и в комнату зашел Фобос. Похоже, мальчика разбудили — он был одет в одну лишь спальную сорочку. Чуть помедлив, за ним вошел Седрик. Галгейта торопливо встала, вытирая лицо тыльной стороной ладони, и поклонилась вошедшим.       Увидев на руках матери сестру, Фобос нахмурился. — Ваше величество, — учтиво поклонился Седрик королеве. — Лорд, — Вейра холодно улыбнулась. — Не ожидала увидеть вас. Почему же Примроуз не изволила самолично привести ко мне сына? Она ведь такая любящая тетушка, не отходит от него ни на шаг. — Леди Примроуз сейчас занята — беседует с вашим мужем. Она пожелала, чтобы я представлял ее, — ответил Седрик, но вдруг заметил Нериссу. — Маг? — Вас так удивляет присутствие Мага в моей опочивальне? — хмыкнула Вейра. — Простите мою несдержанность, ваше величество, я не хотел дерзить, — смирно произнес Седрик. — Ваше удивление понятно, лорд, — подала голос Нерисса. — Я почувствовала, что королева очнулась, и, как хранитель Меридиана, пришла узнать о последней воле королевы для меня. — Что же, Седрик, если вы удовлетворили свое любопытство, — Вейра жестом указала Галгейте забрать у нее ребенка. — Моя последняя воля для вас — распорядитесь, чтобы меня упокоили вместе с моей свадебной накидкой. — Как пожелаете, ваше величество, — откликнулся Седрик. — Что-то еще? — Это все. А теперь, Седрик, Галгейта, оставьте нас — я хочу поговорить с сыном.       Галгейта послушно засеменила к двери. Седрик медлил. — Я неясно выразилась, лорд? — Вейра повысила голос. — Простите, ваше величество, — покорно кивнув на прощание, Седрик удалился. Фобос остался один. — Фобос, — Вейра поманила его рукой к себе, — подойди ближе.       Нерисса заметила, что он слегка нервничал, но все же повиновался. Вейра взяла его за руку, и на мгновение на лице мальчика промелькнула странная смесь смущения и брезгливости — похоже, его отталкивала болезненная худоба матери. — Матушка, — произнес он. Голос его слегка дрожал. — Прости меня, сын, — тихо произнесла Вейра. — Я виновата перед тобой. Я знаю, что ты думаешь о нас с отцом, и, вероятно, мы заслужили такое отношение. Но я хочу, чтобы ты знал — мы всегда любили тебя.       Фобос не ответил — в его холодных серых глазах отражалось мерцание свечей. — Я хочу попросить тебя, как твоя мать и королева, — она коснулась его руки, — исполнить мою последнюю волю. Позаботься о сестре. Вы — последние из королевского рода, и от вас зависит будущее нашего мира. Вам предстоят тяжелые испытания, и в эти трудные времена вы должны быть вместе. Защити ее, Фобос. Защити нашу семью.       Юный принц пристально взглядывался в лицо матери, а затем, после паузы, произнес: — Я отказываюсь.       Вейра посмотрела на него с невыразимой смесью потрясения и ужаса. — Что? — казалось, она не верила услышанному. — Я не стану исполнять твою последнюю волю, матушка, — повторил Фобос куда тверже. — Почему, сынок? — голос Вейры сорвался. — Вы с отцом никогда не были мне настоящими родителями, — чем больше Фобос говорил, тем сильнее в его голосе слышалась ядовитая гневная желчь. — Ты отказалась от меня, отдав тете Примроуз, потому что я неправильный наследник. Ты только и ждала, чтобы родить настоящее Сердце Меридиана и забыть обо мне! — Это неправда, Фобос! — Вейра заплакала, отчаянно сжимая запястье сына. — Ты мой сын и я люблю тебя! — Ты просто хочешь оправдать себя, матушка, но я знаю, что это все жалкая ложь! — он резко выдернул руку. — Ты попросила Седрика упокоить тебя со свадебным полотном, но, будь моя воля, я бы похоронил тебя вместе с тем, кого ты любишь больше всего — с сопливой девчонкой, которую все зовут моей сестрой!       Фобос посмотрел на Нериссу. — Вы ведь хранитель истории Меридиана? — спросил он. — Хорошо, что вы слышали наш разговор. Я хочу, чтобы все узнали, что королева Вейра была ужасной матерью!       Резко развернувшись, принц вышел из комнаты. — Ваше величество… — Нерисса хотела что-то сказать в знак утешения, но Вейра жестом приказала ей замолчать. Она согнулась, будто ей на плечи упала непереносимая ноша, и спрятала лицо в узких ладонях. — За свою жизнь я видела много подлостей и зла, — голос у нее был надломленным и хриплым, — но нет ничего страшнее, чем быть отвергнутой собственным ребенком. — Сочувствую вам, — откликнулась Нерисса. Она подумала о том, что такой исход был печальным, но закономерным итогом семейной жизни королевы. Фобоса воспитали те, кто ненавидел Вейру — и неудивительно, что он разделил их точку зрения. Если бы она действительно любила сына, озаботилась бы его воспитанием куда лучше, и не дала бы так легко убедить себя в том, что его нужно отдать тетке. Фобос вырос жестоким избалованным ребенком, потому что родители допустили это. Как бы груб не был юный принц с матерью, в каком-то смысле она заслужила это. — Я не хочу слышать от вас слова сожаления, Маг, — хрипло произнесла Вейра. — У вас нет детей, и вы никогда не почувствуете ту боль, что ощущаю я.       Нерисса сдержала усмешку: конечно, не почувствует! Калеб никогда не станет таким бессердечным и озлобленным, как Фобос. В отличие от Вейры, она по-настоящему заботилась о сыне. — У вас есть последняя воля для меня, ваше величество? — вежливо спросила Нерисса. Она почувствовала, что силы возвращаются к ней — больше не было резона задерживаться здесь. — Моя последняя воля для вас совпадает с тем, чем вы занимаетесь несколько сотен лет, — ответила королева, судорожно вздыхая. — Сделайте все, чтобы защитить Меридиан.