Самозванка

      Несмотря на позднее время, в доме Джулиана горел свет — Нерисса знала, что он ждет ее. Она обещала сообщить ему о решении Кондракара, обещала, что попытается уговорить Совет помочь Меридиану. Вот только ничего не вышло; совет и Оракул приняли самую безответственную меру в этой ситуации — посадили Меридиан в магическую изоляцию, бросив простой народ на произвол судьбы.       Тяжело вздохнув, Нерисса толкнула знакомую зеленую дверь — и столкнулась с взволнованными взглядами соратников. Она молча кивнула в знак приветствия и опустилась на скамью рядом с Джулианом. — Что решил Кондракар? — прямо спросил он вместо приветствия.       Нерисса тяжело выдохнула: нелегко было сообщать плохие новости. — Совет отказал Меридиану в помощи. Старейшины сказали, что не имеют права вмешиваться во внутреннюю политику миров, — сдерживать раздражение удавалось с трудом. — Вместо этого Оракул решил установить Завесу. Так он защищает вселенную от алчных замашек Фобоса. — Что за Завеса? — спросил Алборн. — Это магический барьер. Он ограничивает перемещения между мирами, — пояснила Нерисса. — Считайте, Меридиан теперь в блокаде. И мы оставлены один на один с Фобосом и Темными.       Лица собеседников помрачнели: они явно не ждали таких новостей. — Темным только на руку Завеса, — нахмурился Алборн. — Теперь у них развязаны руки, и они наведут в королевстве свои порядки. — Если Темные начнут действовать жестко, народ не станет терпеть их произвол, — рассерженно произнес Джулиан. — С Кондракаром или нет, мы отстоим нашу свободу! — Конечно, нельзя опускать руки, но нужно мыслить здраво, — сказала Нерисса. — Сейчас народу Меридиана нечего противопоставить Темным. Обстоятельства неприглядные: власть полностью принадлежит им. Их ставленник занимает трон, в их руках законная наследница и Сердце Меридиана… Преимущество не на нашей стороне. — Тогда нам нужно уравнять шансы! — воскликнула Мириадель. — Их власть законна только потому, что Фобос регент при принцессе, и она находится под их контролем. Пока в руках Темных сила законной наследницы, борьба и правда бесполезна. Но если лишить их этого преимущества… — Темные непременно захотят воспользоваться силой принцессы, — продолжил Алборн. — И мы обязаны защитить девочку любой ценой. — Когда Фобос объявил о своих завоеваниях, наши опасения подтвердились, — добавил Джулиан. — Темные пойдут на все ради власти, в том числе и подчинят своим целям силу наследницы. Но она — невинный ребенок, а наш долг, как верных подданных — защитить ее. — Мы обязаны спасти наследницу от Темных, — закончила Мириадель. — Нужно спрятать девочку в безопасном месте — там, где они не доберутся до нее.       Нериссу приятно удивили эти слова: интересно, как долго Джулиан и его товарищи вынашивали этот план? В отличие от апатичных мудрецов Кондракара, меридианцы не собирались сидеть сложа руки, и Нериссе это понравилось. — Это хороший замысел, — кивнула она. — Без наследницы позиции Темных значительно ослабеют. Но где вы хотите ее спрятать? На Меридиане? — Нет, — покачал головой Джулиан. — На Меридиане Темные быстро ее найдут. — Мы думали о том, чтобы перенести принцессу в другой мир, — признался Алборн. — Но теперь, из-за Завесы, наш план неосуществим.       Нерисса поджала губы: своим «невмешательством» Оракул не только не помог Меридиану, но и умудрился вставить им палки в колеса! Но, вспомнив обсуждение Завесы на Совете Кондракара, она задумалась: возможно, все было не так безнадежно. Завеса ведь создана с помощью элемента квинтэссенции… — Да, Завеса все усложняет, — сказала Нерисса. — Но, вероятно, мы смогли бы ее обойти.       Собеседники вопросительно посмотрели на нее. — Конечно, это рискованно, но… — Но кто осудит решение свободных жителей Меридиана спасти законную принцессу? Кондракар оставил их на растерзание мальчишке-узурпатору, отказал в помощи! К тому же, Оракул сказал, что Маг сможет защитить свой народ. Что же, именно этим Нерисса и займется! — Если Завесу прорвать, брешь в ней откроет путь на Землю. И, учитывая магическую природу Завесы, думаю, я смогла бы открыть проход для вас.       Услышав эти слова, Алборн и Мириадель приободрились.       Но не Джулиан. — Если вы поможете нам, то нарушите свой долг перед Кондракаром, — произнес он. — Мой долг перед народом Меридиана важнее долга перед Кондракаром, — холодно отрезала Нерисса. Неужели Джулиан не хотел, чтобы она помогла ему и его соратникам? — Но что будет, если Совет узнает об этом? — продолжил Джулиан. — Вас могут наказать за неповиновение.       Нерисса встретилась с Джулианом взглядом и вдруг поняла: он волновался за нее. — Вам не нужно беспокоиться о Кондракаре, — ответила Нерисса более смирно, поспешно отведя взгляд. — Оставьте эту заботу мне. Сейчас нужно подумать о нашем плане. Кто-то должен сопровождать принцессу в чужом мире, воспитывать ее и защищать. — Мы думали об этом, — сказала Мириадель. — Мы с Алборном готовы отправиться с девочкой в другой мир. — Жизнь на Земле значительно отличается от жизни на Меридиане, — заметила Нерисса. — Вам придется очень непросто. — На кону стоит благополучие Меридиана и его будущее, — ответил Алборн. — Мы должны сделать все, чтобы его уберечь. Даже если это значит отправиться на Землю, чтобы защитить нашу принцессу.       Нерисса поразилась такой решимости: похоже, Алборна и Мириадель совсем не пугала перспектива оставить все, чтобы исполнить свой долг перед королевством. — Что же, — сказала она, слегка улыбаясь, — я кое-что знаю о Земле, и смогу рассказать вам о ней. Мои знания могут помочь вам в другом мире. — Перед вашим приходом мы обсуждали, что куда предусмотрительнее будет, если мы отправимся в другое измерение как можно раньше, обустроимся там, и только потом вы перенесете девочку к нам. — Хорошее решение: вы же не хотите воспитывать девочку на улице, — кивнула Нерисса. — Вам нужны будут прикрытие, деньги, жилье… Земные власти могут отобрать ребенка у вас, если сочтут, что вы плохо заботитесь о нем. — На Земле у плохих родителей отбирают детей? — удивилась Мириадель. — И отдают тем, кто считается хорошими, — Нерисса подавила усмешку. — Земля — удивительный мир. — Если Алборн и Мириадель попадут на Землю отдельно, значит, нужен еще один человек, который украдет принцессу у Темных и перенесется с ней к ним, — сказал Джулиан.       На мгновение Нерисса испугалась, что Джулиан предложит на эту роль себя, но тут же опомнилась: Джулиан ни за что не оставит Калеба. — Я знаю, кто нам поможет, — сказал Алборн. — Галгейта, няня принцессы. Она ни за что не оставит принцессу одну и, уверен, поддержит наш план. ***       Зайдя в опочивальню Примроуз, Седрик едва не закашлялся: в нос ударил удушливый запах цветочной воды — жимолость и сирень, настолько терпкие, будто кто-то разлил в комнате целый флакон. Седрик хмыкнул: пожалуй, слуги перестарались, пытаясь скрыть болезненный запах недуга миледи. Впрочем, это не слишком помогло: от обоняния оборотня не скрылась вязкая приторная гниль, смрадным облаком пропитавшая все вокруг.       Леди Примроуз полулежала на кровати, и, облокотившись на огромную гору бархатных подушек, изучала какие-то бумаги. Она была в своем человеческом облике, и, хоть кожа ее была слегка бледней обычного, похоже, пребывала в полном здравии. — Приветствую, миледи, — Седрик приблизился к постели. — Доброго дня, — завидев его, Примроуз вежливо улыбнулась, оторвавшись от бумаг. — Рада, что ты наконец-то посетил меня, Седрик. Я поручила Миранде передать тебе приглашение еще три дня назад, но она так и не явилась ко мне, — она слегка нахмурилась. — Похоже, твоя любимица решила пренебречь своими прямыми обязанностями. — Я думал, вас известили о том, что Миранда больше не ваша чашница, — Седрик изобразил легкое изумление.       Примроуз внимательно посмотрела на него. — Почему Миранда больше не служит мне? — Принц Фобос счел, что Миранда уже слишком взрослая для того, чтобы быть вашей чашницей, — пояснил Седрик, — Он пожаловал ей место фрейлины в собственной свите. — Маленькая Миранда сумела проявить себя, — усмехнулась Примроуз. — Я планировала указать на нее Фобосу, но не думала, что он сам обратит на нее внимание так скоро.       Седрик опустился в кресло напротив постели. — Мое опоздание — не вина Миранды. Уверяю, я пришел к вам так быстро, как только смог. Все эти недели лекари докладывали мне и принцу о вашем самочувствии. — Я не в обиде за столь долгое ожидание и понимаю тебя, — кивнула Примроуз. — У тебя почти не осталось свободного времени, ведь Фобос назначил тебя главным советником вместо меня.       Голос Примроуз был спокоен и вежлив, но Седрик различил скрытый укор в ее словах. — Признаюсь, для меня это стало огромной неожиданностью, миледи — я не мог предположить, что Фобос окажет мне такое доверие. Это было его самостоятельным решением. — Прими мои поздравления, — натянуто улыбнулась Примроуз. — Не сомневаюсь, ты не забудешь, кому обязан своим возвышением.       Седрик натянуто улыбнулся в ответ. — Что вы имеете в виду? — Все случилось так, как я и планировала, — пояснила Примроуз. — Провал на Замбалле был частью моих замыслов, и ты возвысился благодаря мне.       Седрика едва не передернуло от такого циничного нахальства. — Не согласен, миледи. Мое возвышение произошло не благодаря, а вопреки вашим замыслам.       Примроуз слегка изогнула бровь. — Неужели ты забыл наш разговор об экспансии Фобоса? Мы всегда были соратниками, Седрик. — До недавнего времени мне тоже так казалось, пока вы не сыграли мной, — холодно отчеканил Седрик, сбросив маску показной любезности. — Думаете, я не разгадал, что вы рассчитывали выставить меня виновным в провале на Замбалле? Вы бы устранили меня руками Фобоса, и вам бы больше не пришлось делить влияние на принца с кем-то еще. Несмотря на обещание, вы никогда не хотели защитить меня перед принцем. Но приступ сладкой хвори спутал ваши планы: я не только сумел избежать немилости Фобоса, но и занял ваше место, пока вы мучились от болей. — Не думала, что могла пасть в твоих глазах так низко, Седрик, — Примроуз обиженно поджала губы. — Ты мой ближайший сподвижник, мне незачем подставлять тебя под удар. — Не тратьте силы на дешевый фарс, миледи. Ваши интриги обошлись королевству очень дорого. Из-за того, что вы позволили Фобосу поиграть в великого завоевателя, Меридиан впал в немилость Кондракара.       Примроуз хмыкнула. — Как я и предполагала, Кондракар не вмешался в наши внутренние дела. — Но Кондракар отрезал нас от остальных миров. — Это обстоятельство могло расстроить только моего дражайшего племянника, — отмахнулась Примроуз, — ведь теперь он не сможет осуществить свои великие и бессмысленные завоевания. Зато сейчас он обратил внимание на собственное королевство, которым ему и следует заниматься, — Примроуз слегка тряхнула бумагами в руках. — Разве не этого ты хотел, Седрик? — Мы могли бы достигнуть этого, не развязывая бессмысленных войн. — Но Фобос не стал бы таким послушным, — возразила Примроуз. — Седрик, будь благоразумен. Ты приписываешь наш общий триумф исключительно себе, потому что из-за моей болезни ты занял мое место и теперь испытываешь головокружение от успеха. Но я не злюсь, и лишь хочу, чтобы ты продолжал прислушиваться ко мне. — Ваши действия приносят больше вреда, чем пользы, — заявил Седрик. — Вы прикрываетесь видимостью добродетели, а на деле манипулируете Фобосом. Вас совершенно не заботит судьба Меридиана.       Примроуз устало вздохнула. — Ты пришел ко мне ради того, чтобы похвастаться собственным умом и рассказать, как разочаровался во мне? Седрик, какая нелепица! — Ваши игры закончились, миледи. Я не хочу тратить время на лицедейство — мне и без того хватает забот. Я пришел договориться: ваш возраст и здоровье тяготят вас, и я не стану обличать вас перед Фобосом, если вы добровольно покинете королевский двор.       Примроуз заливисто рассмеялась. — Как благородно с твоей стороны! С какой стати мне покидать двор? Только потому, что ты навыдумывал бредни о моих недалеких интригах? — Я рассказал Фобосу правду о том, как его приняли подданные. Я занял ваше место, потому что он понял, что вы лжете ему. — Я умалчивала от племянника информацию ради его же блага, — легко ответила Примроуз. — А ты решил выслужиться перед ним, потому что испугался наказания за военный провал. — Фобос больше не поверит ни единому вашему слову. — Фобос сам решит, чему верить. А ты возомнил себя королевским фаворитом, Седрик? — Примроуз издевательски усмехнулась. — Не зарывайся. Я воспитывала Фобоса с малолетства, заменила ему мать и отца, и стоит лишь намекнуть племяннику, что ты склочник и предатель — твоя голова окажется на пике. — Хотите запугать меня? — Я не хочу с тобой ссориться, но если ты не оставишь мне выбора, я буду вынуждена… — Оклеветать меня перед Фобосом, — невозмутимо закончил Седрик, вставая. — Вот только принц не безвольная марионетка и сумеет отличить правду от лжи. Если вы опустились до жалких угроз, значит, вы уже проиграли. — Не торопись записывать меня в проигравшие. — Советую воспользоваться моим благородством и покинуть двор как можно скорее, — ответил Седрик вместо прощания.       Закрыв за собой дверь, он подумал о том, что только что объявил войну самой могущественной женщине Меридиана. Впрочем, это ненадолго: ложь тетки явно подорвала доверие Фобоса к ней. Примроуз недооценивала бывшего соратника и считала, что сможет и дальше проворачивать свои игры, но Седрик ни за что не спустит ей с рук то, как она захотела сыграть им.       Для таких людей, как Примроуз, самое страшное наказание — лишиться собственного влияния. И Седрик обязан сделать все, чтобы оградить принца от тетки. *** — Выглядите похожими на землян, — отметила Нерисса, разглядывая внешний вид Алборна и Мириадель. Для тех, кто знал о земной моде только по чужим рассказам, они сшили отличную одежду. — Насчет золота, — Алборн снял со спины наплечный мешок и расстегнул его. Внутри лежал огромный золотой кубок, несколько драгоценных ожерелий и браслетов. — Этого достаточно? — Более чем, — Нерисса не скрыла удивления в голосе. Откуда у Алборна и Мириадель столько золота? Они никогда не выглядели богачами. — Здесь же целое состояние! — воскликнул Джулиан, взглянув на Алборна. — Только не говори, что ты обокрал Фобоса. — За девять лет службы при казначействе я ни разу не промышлял воровством, — ответил Алборн, усмехаясь. — Но я решил, что будет справедливо, если спасение принцессы оплатит королевская казна.       Джулиан рассмеялся. — Не советую демонстрировать эти богатства на Земле всем подряд — привлечете к себе лишнее внимание, — сказала Нерисса. — Однако, — она слегка усмехнулась, — такое количество золота значительно упростит вам жизнь. — Сколько времени нам понадобится, чтобы обустроиться на Земле? — спросил Алборн. — Конечно, все зависит от того, как быстро вы сделаете себе документы, но, думаю, вы уложитесь за пару месяцев, — ответила Нерисса. — А мы за это время должны продумать, как вывести Галгейту и принцессу из замка, — добавил Джулиан. — Мы виделись с Галгейтой позавчера, — сказала Мириадель. — Она сообщила, что Темные удвоили стражу в восточном крыле и ограничили доступ к принцессе. Теперь ее могут посещать только члены королевской семьи. — Темные что-то подозревают? — Джулиан нахмурился. — Едва ли, — покачал головой Алборн. — Иначе бы Галгейту отстранили от принцессы. Она вне подозрений. — Мы свяжемся с ней после того, как Маг переправит вас на Землю, — заверил Джулиан. Он обнял Мириадель и протянул Алборну руку: — Берегите себя на Земле. — Надеюсь, после успеха нашей миссии Темные не задержатся у власти надолго, — Алборн пожал Джулиану предплечье, а затем они обнялись, — и Меридиан будет свободен. — Где мы? — спросила Мириадель, рассеянно озираясь по сторонам. Первая телепортация стала для них с Алборном неожиданностью. — В Заветном Городе, — ответила Нерисса. — Так значит, это правда… — изумленно протянул Алборн. — Он существует! — Я решила, что безопаснее всего провести ритуал разрыва здесь, — Нерисса достала из кармана платья мешочек и высыпала за мраморные плиты узкую длинную дорожку соли. — Отойдите подальше, — она махнула рукой в сторону, и Алборн и Мириадель последовали ее словам.       Достав ритуальный нож, Нерисса провела лезвием по ладони и произнесла слова заклинания — на соль упало несколько капель крови, и вдруг подземелье Заветного города озарила яркая вспышка. Пространство подземелья пронизывали миллионы энергетических нитей, и Нерисса чувствовала каждую из них — они были подобны волокнам огромного магического кокона. — Что это? — послышался сзади изумленный голос Мириадель. — Это ткань Завесы, — сказала Нерисса, приближаясь к барьеру. — Я просто сделала ее видимой.       Протянув руки — нити послушно липли к ладоням, и кожу слегка покалывало от магии, — Нерисса усилием воли начала разрывать сплетения. Задача представлялась несложной: для прохода на Землю Алборну и Мириадель не требовалась большая прореха — по меркам Завесы это была лишь незначительная трещина.       Но воздействовать на Завесу удавалось с трудом: казалось, на месте разорванных нитей, будто назойливые сорняки, появлялись десять новых. Нерисса не думала, что манипуляции с тканью барьера потребуют напряжения всех ее магических сил.       Наконец воздух прорезала вспышка, и в ткани появился маленький вихрь синевы.       Магическая ткань сопротивлялась вмешательству извне — нити стремились вернуться на место и залатать образовавшуюся брешь. Чем больше становился разрыв, тем сложнее становилось их удерживать — слишком сложно контролировать столько квинтэссенции для одного жреца эфира, — однако Нерисса терпеливо продолжала раздвигать магические сплетения. Волосы неприятно липли ко лбу, голова налилась свинцом, по телу разливалось неестественное магическое тепло; на плечи навалилась невыносимая тяжесть — будто Нерисса была атлантом, державшим на своих плечах небеса.       Неожиданно одна из нитей сплетения впилась Нериссе в ладонь – туда, где алел порез. Ощущение было похоже на легкий электрический удар: не слишком больно, скорее, просто застало врасплох. Рассудив, что это мелочь — похоже, внутреннее напряжение Завесы, — и стараясь не терять концентрации, Нерисса продолжила прорыв; осталось немного. Вихрь рос буквально на глазах.       Брешь достигла почти метра — но тут ладонь пронзил новый укол энергии, а затем еще и еще. Спустя несколько мгновений магические нити оплели руки и плечи Нериссы: льнули к ней, жалили и истязали, будто рой назойливых насекомых, переползали к спине и ногам, пытались высушить ее силы до капли. Боль становилась нестерпимой — Нерисса чувствовала, как тело пробирала дрожь, кожу горевшую сверхъестественным светом, жгло, мышцы сводило судорогой, а глаза застилала белоснежная пелена — будто сквозь нее пустили электрический ток.       Но нельзя было отступать: прореха уже открылась. — Скорее! — выкрикнула Нерисса не своим голосом, — я долго не удержу!       Перед глазами мелькнули два силуэта — Алборн и Мириадель скрылись в синей бездне портала. Нерисса резко опустила руки — и магические нити, будто раскаленные провода, выскользнули из ее тела, мгновенно запечатав прорыв в Завесе.       Нерисса бессильно рухнула на пол — сердце стучало как бешеное, в горле пересохло, а во рту стоял железистый привкус крови. Конечности слушались с трудом — Нерисса ощущала себя куклой на заржавевших шарнирах. Мысли отдавались в голове мучительными вспышками.       Осознание того, что Нериссе чудом удалось остаться в живых — возможно, еще несколько мгновений, и было бы слишком поздно, — отозвалось в мозгу неприятной щекоткой. Ей, наверное, стоило испугаться, но страха не было. Внутри не осталось ничего — только тупая боль и чувство ноющей слабости.       С трудом заставив себя подняться, Нерисса направилась к подземному ключу — жажда была невыносимой. Ноги едва держали ее — волочилась медленно, будто калека.       Тяжело опустившись на колени, Нерисса прильнула к кромке родника. Она жадно ловила ртом ледяную воду, и казалось, что на свете не было ничего слаще этой воды. Кожу жгло холодом — но так было даже лучше, чем ощущать отвратительное жжение сверхъестественной силы, фантомной болью осевшей внутри.       Напившись вдоволь, Нерисса грубо утерла лицо рукавом — казалось, прошла вечность, прежде чем она сумела прийти в себя. Взгляд скользнул по зеркальной глади купели, и Нерисса невольно вздрогнула, увидев собственное отражение: иллюзия внешности Мага спала, не выдержав магического сопротивления Завесы. После заключения на Таносе Нерисса утратила былую красоту, постарела и осунулась, но прорыв Завесы обратил ее в иссохший скелет. Кожа, похожая на выцветший пергамент, обтянула скуластое лицо, волосы окончательно поседели, преобретя безжизненно-пепельный цвет, брови и ресницы истлели и выпали. Нерисса испуганно дернулась, подумав, не выкачала ли энергия Завесы ее магию, но, к счастью, знакомое тепло квинтэссенции осталось с ней.       Неожиданно Кольцо Мага обожгло палец; воздух подземелья затрепетал, и перед Нериссой открылся огромный фиолетовый вихрь.       Нерисса вскочила с места: Кондракар почувствовал прорыв Завесы! Оракул открыл проход прямо здесь, в Заветном городе, а значит, он знает, что это сделала она! Маг нарушила решение Совета, и старейшины наверняка захотят наказать ее!       Мысли лихорадочно заметались: что делать? Бежать? Но этим Нерисса только разозлит Кондракар и навлечет на себя лишние подозрения. К тому же ей вряд ли удастся скрыться: Оракул знал, где открыть портал, а значит, способен отыскать Мага где угодно. Выбора нет: необходимо отыграть свою роль до конца.       Нерисса приняла обличье Мага и посмотрела в воду. Если Совет уверен, что Завесу прорвала Маг, значит, на ней должны были отразиться все последствия этого действия. Конечно, Нериссе не хотелось расставаться с привлекательной внешностью Мага, но сохранение статуса для прикрытия было куда важнее.       Взмахнув рукой, Нерисса изменила внешность: Маг исхудала, ее кожа стала тонкой, почти прозрачной — казалось, сквозь нее можно прощупать каждую вену. Копна длинных светлых волос исчезла, обнажив голый череп, пальцы стали костлявыми и узловатыми. Маг больше не походила на прекрасную молодую женщину — скорее, на ведьму-отшельницу Калех из древних легенд Меридиана.       Натянув на голову капюшон, Нерисса шагнула в портал. Похоже, ее проступок не оставил равнодушным никого: на Кондракаре ее встретил не только Оракул, но и другие старейшины Извечной цитадели. — Приветствую, мудрейший… — поклонилась Нерисса. Возможно, смирение могло бы смягчить гнев Совета?... — Как ты посмела прорвать Завесу, Маг?! — перебив, холодно отчеканил Оракул. — Ты нарушила волю Кондракара!       Нерисса не сдержала кривой усмешки: как легко он отринул показную вежливость! Что же, тогда и ей стоит забыть о любезности. — Я не стану оправдываться за свое преступление, — бесстрастно ответила она. — Совет Равновесия не захотел спасти Меридиан от тирании Фобоса, и поэтому Меридиан спасет себя сам. Я помогаю своему народу уберечь наследную принцессу от жестокости брата-узурпатора. — Каким же образом прорыв Завесы поможет в спасении принцессы? — спросил Оракул, удивленный таким заявлением. — Мы спрячем девочку на Земле. Там Фобос не сумеет ее отыскать.       Старейшины ошарашенно посмотрели на Нериссу. — Ты ставишь под угрозу благополучие Меридиана, — нахмурился Оракул. — Мир, оторванный от собственного Сердца, начнет медленно умирать.       Нерисса на мгновение растерялась: она не знала об этом!       Но, все-таки, меридианцы сами предложили спрятать принцессу на Земле, а она как Маг вызвалась помочь им. Ответственность за судьбу Меридиана несет народ Меридиана, и Нерисса была уверена, что Джулиан и его соратники не повернули бы назад. К тому же, все лучше бездействия, которое поощряет Кондракар. — Я понимаю это как никто, — ответила Нерисса. — Но у Меридиана нет другого выбора: если ничего не предпринять, Фобос направит силу сестры против собственного народа! — Я понимаю твои намерения, Маг, и отдаю должное самоотверженности жителей Меридиана, но ты не можешь рисковать благополучием измерения, — сказал Альтер. — При всем уважении, Альтер, Совет Кондракара оставил Меридиан под мою ответственность. И я решу сама, что лучше для моего мира, — жестко возразила Нерисса. Как же ее раздражало, что старейшины бросили Меридиан на произвол судьбы, и при этом полагают, что имеют право диктовать Магу, как поступать, спасая собственный народ! — В намерениях Мага есть резон, — подала голос Люба. — Сердце Меридиана намного сильнее магии Завесы, и с помощью силы сестры Фобос способен прорвать Завесу и продолжить порабощение миров. Лишить его Сердца Меридиана — значит обезопасить всю вселенную. — К тому же, если девочка будет окружена надежными людьми, ее можно будет вернуть домой, когда угроза со стороны Фобоса исчезнет, — добавила Галинор. — План Мага рискован, но оправдан.       Нерисса слегка успокоилась: радовало, что хоть кто-то понял правильность ее намерений. Неожиданная поддержка со стороны старейшин предала ей уверенности. — Если Совет Равновесия действительно озабочен благополучием Меридиана, помогите нам, — заявила Нерисса. — Прорыв Завесы подточил мои силы, но для переноса принцессы в другой мир нам нужно прорвать барьер еще раз. Вы могли бы открыть нам проход на Землю. — Ты призываешь нас нарушить решение Совета? — покачал головой Тибор. — Мы не можем потворствовать нарушению изоляции Меридиана. К тому же, своими действиями ты поставишь под угрозу не только гармонию собственного мира, но и втянешь в ваши распри Землю! — Разве Меридиан не имеет права защитить себя? — возмутилась Нерисса. — Земле ничего не угрожает: без силы сердца Меридиана Фобос не сумеет прорвать Завесу. — Почему ты так уверена в этом, Маг? — продолжил сомневаться Тибор. — Сумев прорвать Завесу в одиночку, ты, скорее, доказала обратное.       Нерисса хотела возразить, но ее перебили. — Я услышал достаточно, — произнес Оракул голосом, не терпящим возражений. Он повернулся к Нериссе. — Маг, хотя ты и нарушила решение Совета Равновесия, ты действовала на благо собственного народа. Народ Меридиана имеет право спасти принцессу от Фобоса, если считает это необходимым. Кондракар не станет препятствовать осуществлению вашего замысла.       Нерисса коротко кивнула. — Но Кондракар блюдет догмат о невмешательстве, — продолжил Оракул. — Совет не станет открывать портал на Землю для того, чтобы помочь вам.       Последние слова не слишком удивили Нериссу: она и не ждала от Оракула многого. Было достаточно и того, что Совет решил не мешать ей. Возможно, их «невмешательство» даже сыграет на руку: Кондракар больше не будет путаться под ногами. — Я уважаю вашу верность догматам, — поклонилась Нерисса. — Остаюсь покорной слугой Совета. — Я понимаю, ты расстроена тем, что Совет отказал Меридиану в помощи, — заметил Оракул. — Однако, мы могли бы помочь твоим людям на Земле. — Каким образом? — спросила Нерисса. — Прорыв в Завесе вел в земной город Хиттерфилд, — сказал Оракул. — Там живет Ян Лин, бывшая стражница. — Насколько мне известно, Совет Кондракара распустил стражниц, — заметила Нерисса. Кондракар отказался направить стражниц на Меридиан, но продолжал использовать их в своих подковерных играх. Как же это похоже на Оракула! — Да, но если вашим людям понадобится что-то, она могла бы помочь. Сейчас она хозяйка заведения «Серебряный дракон». — Что же, спасибо, — вежливо поблагодарила Нерисса. Оракул, прикрываясь политикой «невмешательства», не собирался и шевелить пальцем ради Меридиана, но явно хотел быть в курсе того, что там происходит! За предложением «помочь в обход правил» скрывалось банальное желание держать все под контролем!       К тому же, предложение Оракула оказалось запоздавшим: Алборн и Мириадель уже отправились на Землю и вполне сумеют справиться без посторонней помощи. С какой стати меридианцам посвящать Кондракар в свои дела? Чтобы Оракул со своей колокольни диктовал им, как следует поступить? Нерисса рассудила, что не станет пользоваться помощью Ян Лин без крайней надобности: чем меньше знает Кондракар, тем лучше для всех. *** — Должен признаться, Седрик, Миранда приятно удивила меня, — произнес Фобос. — Вчера я наблюдал за ее тренировками. Ты не соврал: она очень многообещающая и совершенствует свой дар Кернунна не по дням, а по часам. — Мне приятно, что вы так высоко оценили ее, мой принц, — ответил Седрик. Он представил Миранду Фобосу около двух недель назад, предусмотрительно рассудив, что девочке будет куда безопаснее рядом с принцем, чем с его теткой.       К тому же, Фобос был заинтересован в лояльных оборотнях не меньше, чем оборотни были заинтересованы в Фобосе на троне. — Миранда может стать прекрасным бойцом и шпионом, — продолжил Фобос. — Моя мать явно недооценивала потенциал оборотней. — Вы правы, — кивнул Седрик. — Вейра заигрывала с чернью, а простонародье не питает к нам теплых чувств. — Чернь глупа и многого не понимает, — отмахнулся Фобос. — Оборотни всегда были элитой королевского войска, и я намереваюсь продолжить эту традицию.       Седрик вежливо улыбнулся. — Однако, одних оборотней мало, — добавил принц. — Мне нужно больше сторонников для того, чтобы удержать власть. Я думал заручиться поддержкой независимых племен, — он подошел к карте, — например, лурденов. — Безусловно, лурдены могли бы обеспечить вам сильную армию, мой принц, — Седрик задумчиво посмотрел на карту. — Перетянуть их на свою сторону будет несложно — как жители болот, они нуждаются в плодородной земле, которую корона могла бы даровать им в обмен на лояльность. Однако, — Седрик нахмурился, — у короны нет незаселенных наделов. Лурденам придется делить землю с вашими подданными, и люди не будут рады такому соседству. Вы и сами знаете, что лурдены... — Полудикие варвары, обладающие скудным умишком? — хмыкнул Фобос. — Именно поэтому я и хочу добиться их расположения. Получив землю, о которой так мечтали, они будут преданы мне по гроб жизни. Что до простонародья, — принц пожал плечами, — чтобы избежать дележа земли, нужно будет прогнать их с наделов. — Это может спровоцировать недовольства, — заметил Седрик. — Если люди взбунтуются, мои новые подданные быстро успокоят их, — отрезал Фобос. — Между преданной сильной армией и наглой чернью, которая не желает признавать меня своим королем, я выберу первых. Народ должен знать свое место и подчиняться своему повелителю. — Это разумное решение, — Седрику нравился ход мыслей Фобоса — принц не собирался прогибаться перед простонародьем. Меридиану давно не хватало сильной руки для того, чтобы поставить на место непокорный люд, который стараниями Вейры и ее отца совсем отбился от рук. — Я подумываю отдать лурденам западные наделы — они прилегают к болотам, и тем самым я объединю… — слова Фобоса перебил скрип открывающейся двери. — Прошу простить меня за опоздание, — в зал вошла леди Примроуз, — не знала, что сегодня вы начнете совет раньше обычного.       Седрик нахмурился: конечно, он предполагал, что она не сдастся без борьбы, однако ее неожиданное появление на сегодняшнем совете застало его врасплох. — Тетушка? — удивленно протянул Фобос, оторвавшись от карты. — Не ждал тебя так скоро. Как твое здоровье? — Хорошо, племянник, — ответила Примроуз. — Я оправилась еще на прошлой неделе; но мне нужно было время, чтобы изучить твои новые указы. — В таком случае, ты скверно следишь за нашими собраниями. Вот уже месяц как мы с Седриком собираемся в это время. — Мой недуг выбил меня из привычной колеи, — улыбнулась Примроуз. — И меня никто не предупредил о том, что совет перенесен на час пополудни. Не так давно Седрик навещал меня и ни словом не обмолвился об этом. — Я и не предполагал, что вы так скоро удостоите нас своим присутствием, миледи, — ответил Седрик. — Я думал, вы продолжите заниматься собственным здоровьем. Последний приступ сладкой хвори значительно ослабил вас. И я совсем не уверен, что вы сможете посещать наши совещания без ущерба для себя. — Как любезно, Седрик, что ты заботишься о моем самочувствии, однако, я легко оправилась от болезни, — отозвалась Примроуз. — Между прочим, за мной все еще осталось право посещать королевские аудиенции, не так ли, Фобос?       Фобос слегка нахмурился, а затем ответил: — Полагаю, что да. Ты по-прежнему мой советник.       Седрик с трудом подавил недовольное шипение. — Видишь ли, тетушка, мы с лордом Седриком как раз обсуждали потенциальных сторонников короны, — продолжил Фобос, отойдя от карты. — Я пока не очень силен в политике, а потому не могу понять, кому можно доверять. Мне бы хотелось спросить у тебя совета. — Конечно, племянник, — кивнула Примроуз. — Скажи, почему я узнал о том, что подданные презирают меня, от Седрика, а не от тебя?! — неожиданно вспыхнул Фобос. — Люди считают дни, пока я уступлю трон соплячке-сестре, а ты молчала об этом! — Действительно, миледи, почему вы утаили от принца столь важный факт? — слегка улыбнувшись и снисходительно взглянув на Примроуз, спросил Седрик. Ей не стоило недооценивать Фобоса, а между тем принц не спустит ей ложь. К тому же, непредсказуемый характер принца мог лишь усугубить положение миледи. Седрик был уверен: она не сможет оправдаться.       Примроуз растерянно перевела взгляд с него на Фобоса, и вдруг расплакалась.       Седрик оторопел. — Племянник, если ты считаешь, что я провинилась перед тобой, я понесу заслуженное наказание, — всхлипнув, Примроуз упала перед племянником на колени, — такое, какое ты сочтешь нужным. Я лишь хотела, чтобы ты правил, как подобает истинному Эсканору, и тебя не смущали пересуды черни!       Фобос ошарашенно посмотрел на тетку. — Я скрывала от тебя правду ради твоего же блага, Фобос, — продолжила она. — Тебе, как правителю, не пристало учитывать мнение черни и сомневаться в собственных решениях! Был бы ты уверен в своем праве на власть, зная, что поданные обожали твою мать и искренне верят в то, что ты неугодный наследник? Чернь хочет видеть на троне не тебя, а неразумного младенца, это правда. Но чернь не понимает, как устроена власть, и не понимает, что будет лучше для нее! Как бы ты ни ненавидел свою мать, ты ее сын по крови, и этого не изменить. И как бы чернь ни ненавидела тебя, ты имеешь право сидеть на этом троне и править Меридианом!       Седрик решил, что показное покаяние и горькие слезы Примроуз походили на дешевый фарс, и поверить ей смог бы или дурак, или поразительно кичливый гордец. Седрик не считал себя ни тем, ни другим, а потому ее плач вызвал у него лишь отвращение.       Впрочем, этот спектакль был рассчитан не на него. — Что ж, тетушка, я вижу, что ты искренне раскаиваешься в своем проступке, и не помышляла о дурном. Думаю, мне стоит простить тебя, — самодовольно сказал Фобос. Ему явно понравилось, как Примроуз отреагировала на его королевский гнев — он даже слегка улыбался. — Но впредь поклянись, что не станешь ничего скрывать от меня! — посуровев, добавил он. — Клянусь всеми богами, Фобос! — Примроуз схватила его ладонь и жарко поцеловала. Племянник помог ей встать. Она повернула заплаканное лицо к Седрику: — Прошу извинить меня за мою несдержанность, лорд Седрик. Я не хотела мешать вашему обсуждению, и если… — Я уже сказал, что ты по-прежнему мой советник, тетушка, — перебил Фобос. — Ты нисколько не помешала нам.       Примроуз расплылась в благодарной улыбке. — Раз вы вновь готовы посещать аудиенции, миледи, позвольте ввести вас в курс дела, — бесстрастно прервал Седрик эту слащавую до тошноты семейную идиллию, — Провал на Замбалле обошелся нам дорого: Меридиан впал в немилость Кондракара и теперь находится в магической изоляции, оторванный от других измерений. — Завеса Кондракара поставила крест на моей экспансии, — с досадой произнес Фобос. — Моей магической силы не хватит, чтобы прорвать Завесу. — Не торопись с выводами, племянник, — сказала Примроуз. — В королевской сокровищнице хранится много магических артефактов, и, полагаю, они могли бы помочь тебе в твоих завоеваниях. Например, печать Эсканоров… — Печать Эсканоров, конечно! — воскликнул Фобос, взмахнув руками. — Универсальный ключ! — Да, племянник, — кивнула Примроуз. — Конечно, ее не использовали уже несколько десятилетий, но, полагаю… — Это мой шанс прорвать опостылую Завесу! — перебил Фобос. Седрик заметил в его глазах жадный азартный блеск. — Хотел бы я посмотреть на лица старейшин, когда они увидят, как моя армия переступит через их никчемный барьер! Печать станет залогом моей победы! — Мой принц, замечательно, что вы нашли способ обойти Завесу, однако этого недостаточно, — сказал Седрик. — Прежде чем покорять миры… — Мне следует навести порядок на Меридиане, — закончил за него Фобос. — Я помню об этом, Седрик. Кроме того, мне все еще нужна мощная армия, которую нужно снабдить оружием и провизией. Но печать Эсканоров даст мне невероятную возможность показать всей вселенной, что Кондракар не способен удержать меня! — Племянник, раз печать Эсканоров так важна для твоей экспансии, позволь предложить переименовать ее в твою честь, — произнесла Примроуз. — Отличная идея! — одобрил принц. — Отныне печать Эсканоров станет зваться печатью Фобоса!       Седрик едва не закатил глаза: до чего же мальчишка себялюбив! — Тетушка, прикажи немедленно доставить печать в мои покои — необходимо подробнее изучить ее свойства и понять, насколько большой разрыв она способна создать. Возможно, с ее помощью я мог бы создать целую сеть порталов и обеспечить моей армии небывалую маневренность! — Будет исполнено, племянник, — Примроуз поклонилась. — Седрик, займись зачисткой западных наделов — к Лугнасаду эти земли должны быть освобождены от жителей. И отправь глашатая к племенам лурденов — пусть сообщит, что я хочу встретиться с их предводителем. — Да, мой принц, — кивнул Седрик. — Аудиенция окончена, — Фобос махнул рукой в сторону двери. — Вы свободны.       Резко развернувшись, Седрик направился к выходу, Примроуз быстро засеменила следом. — Не пропустите ли меня вперед, милорд? — кротко попросила она.       Седрик вышел из зала, демонстративно хлопнув дверью у нее перед носом. — Седрик, не ждала от тебя подобной грубости, — окликнула его Примроуз в коридоре, поправляя кружева на рукавах платья. — Так невежливо отказывать в помощи старой больной женщине… — Вы в моей помощи не нуждаетесь, миледи, — грубо перебил Седрик. — Вы сами сказали, что легко оправились от болезни, и, раз у вас есть силы присутствовать на королевской аудиенции, то вы и в состоянии сами открыть дверь. Впрочем, — он усмехнулся, — ваше присутствие рядом с Фобосом — вопрос времени. — Напротив, Седрик, — откликнулась Примроуз. — Фобос прислушивается ко мне как никогда. — Вы сыграли на честолюбии мальчика,— презрительно хмыкнул Седрик. — Грубая уловка. Неужели вам понравилось разыгрывать раболепную покорность и наблюдать за тем, как племянник соизволил проявить к вам снисходительность? — Ох, Седрик, тебе, наверное, невдомек, что порой стоит поступиться гордостью ради достижения цели, — иронично протянула Примроуз. — Твоя чувствительность, или, как ты ее называешь, принципиальность, делает тебя узколобым. А между тем я просто дала Фобосу то, чего он втайне жаждал сам. Ему всегда нравилось подобное обхождение. — Вам следовало принять мое предложение, миледи, и покинуть двор добровольно. — Мы оба знаем, как наивно рассчитывать на такое. — Согласен с вами, миледи, — сменил тон Седрик, ядовито усмехнувшись. — А потому хочу спросить: что будет, если Фобос узнает, что вы отравили его отца?       Примроуз театрально взмахнула руками. — А говорил, что не хочешь копаться в чужой грязи, — изобразила она притворное изумление. — Не ждала, что ты опустишься так низко и станешь повторять сплетни безмозглой черни. — У меня есть доказательства, — продолжил Седрик. — Свидетель. — Половина замка готова свидетельствовать против меня, — усмехнулась Примроуз. — Полагаешь, Фобос поверит конюху или прачке? — Мой свидетель беспристрастен, и, более того, питает к вам исключительно теплые чувства. Миранда рассказала мне, что видела, как вы подсыпали белый порошок в вино Зейдена за его последним ужином.       Примроуз вскинула брови: похоже, эти слова застали ее врасплох. — Так вот как маленькая Миранда получила статус младшей фрейлины на самом деле... Продала меня в обмен на теплое местечко поближе к трону? — Позвольте, миледи, девочке всего двенадцать, и ей далеко до вашего честолюбия. Она обронила этот факт во время одной из наших тренировок. Похоже, Миранда и сама не поняла, что именно увидела. — Вот именно, Седрик. Она всего лишь ребенок. Ее слово против моего… Фобос не поверит ей. — Вы так уверены в этом, миледи? — Я это знаю, — Примроуз усмехнулась. — Если бы ты был так уверен в своих доказательствах, ты бы не пытался шантажировать меня, а давно бы рассказал обо всем Фобосу. Но у тебя нет ничего, что подтвердило бы мою вину. — Пока нет, — с нажимом произнес Седрик. — Я уважаю твое упорство, Седрик, но сейчас оно ни к чему, — отмахнулась Примроуз. — Предположим, Фобос поверит тебе. Предположим, ты даже заставишь принца проникнуться чувствами к отцу, который отдал его на откуп мне и уничтожил камень, способный даровать Фобосу силу Сердца Меридиана. И если предположить, что Фобос осудит меня за то, что я расчистила ему дорогу к трону… Седрик, ты забываешь, что у меня ведь не один племянник. Фобос, как ты сам ему любезно и напомнил, всего лишь регент при сестре, которая находится на моем попечении. Кто знает, что может произойти, если Фобос отвернется от меня? — Вы угрожаете Меридиану междоусобицей? — понизив голос, процедил Седрик. — Я лишь размышляю вслух, — пожала плечами Примроуз, будто рассуждала о том, какое платье ей следует одеть к ужину. — А вот ты совсем недавно заявил о своем намерении рассказать племяннику, что я — братоубийца и предательница короны.       Седрик злобно зашипел, показав раздвоенный язык. — Держи свой поганый язык за зубами, если тебя заботит благополучие Меридиана, — Примроуз вплотную подошла к Седрику. Малорослая тетка короля доставала лорду до груди, однако это не помешало ей сыпать угрозами. Вероятно, со стороны их перепалка выглядела комичной до колик, однако у Седрика не возникало желания смеяться. — Наслаждайся своим новым титулом, но помни свое место. Если я хотя бы заподозрю, что ты настраиваешь племянника против меня, ты горько пожалеешь о том, что перешел мне дорогу, и смерть покажется тебе наилучшим исходом.       Седрик вновь презрительно зашипел, однако от ответа воздержался: не видел смысла отвечать угрозами на угрозы. — Надеюсь, мы друг друга поняли, Седрик, — Примроуз, решив, что в этой баталии последнее слово осталось за ней, резко развернулась и зашагала в сторону восточной башни.       Наблюдая, как Примроуз исчезает в лабиринте коридоров, Седрик пытался обуздать собственный гнев. Поразительно, до чего ловко тетка жонглировала племянниками! Фобос был для нее не более чем пешкой! Прилюдно она клялась ему в преданности и разыгрывала сердобольную тетушку, а за спиной хладнокровно признавалась, что готова лишить Фобоса трона, если он выйдет из-под контроля! И принц, ослепленный собственной гордыней, верил ее лжи.       Но, какой бы лицемерной дрянью Примроуз ни была, преимущество было на ее стороне. Она была права: у Седрика недостаточно доказательств, чтобы обвинить ее в убийстве Зейдена, да и при их наличии это едва ли убедит Фобоса отречься от тетки. Но даже настроив принца против Примроуз, Седрик многого не добьется. Он невольно усмехнулся: в каком-то смысле Примроуз знала его не хуже, чем Фобоса, и понимала, что он не станет втягивать Меридиан в кровопролитную гражданскую войну. Война за престол Фобосом будет заведомо проиграна: ради сохранения власти Примроуз непременно объединится с чернью, и народ, пользуясь законным правом и силой принцессы, легко свергнет принца.       Мысль о том, что Седрику придется смириться с победой Примроуз, вызывала у него бессильную ярость: он не станет идти у нее на поводу и терпеть ее у трона! Оставлять Фобоса один на один с амбициозной беспринципной теткой нельзя: принцу необходимо научиться ставить интересы королевства превыше собственных эгоистичных замашек. Примроуз же совершенно не заинтересована в этом и сделает все, чтобы Фобос отвлекался на свои грезы о трудноосуществимых завоеваниях, которые, стараниями тетки, так и останутся грезами: едва ли она позволит Фобосу предпринять что-то существенное в этом направлении.       Обнадеживало лишь то, что, похоже, Фобос не собирался смещать Седрика с поста главного советника: раз он поручил ему заниматься дипломатией и зачисткой западных наделов, значит, доверяет ему. Но пока Седрик будет отсутствовать в замке, никто не сможет контролировать Примроуз. Кто знает, что она наплетет Фобосу? Их влияние на принца сейчас равноценно, и Примроуз, похоже, устраивал подобный расклад: пока она находится рядом с племянником, Седрик занимается политикой как можно дальше от трона. Вот только Седрика это совсем не устраивало. Но все, что ему оставалось — выполнить поручение принца, надеясь, что успех с лурденами склонит чашу весов в его сторону. ***       Нериссе не нравился ее новый облик.       За все годы, что она провела на Меридиане, она практически срослась с личиной Мага. Нерисса считала справедливым присвоить ее себе — обличье наставницы возвращало ей утраченную красоту и молодость, которые она потеряла за годы, проведённые в заточении.       Но теперь Нерисса лишилась и этого.       Но она не станет скрывать, из-за чего потеряла красоту; чтобы смириться с новым образом, Нерисса нанесла на себя жреческие татуировки: этим Маг должна была показать, какую жертву принесла ради благополучия Меридиана. Конечно, нательные рисунки не сделают ее красивее, но Нериссе это казалось своего рода высказыванием: татуировки подтверждали ее искреннюю преданность народу Меридиана. Люди оценят ее подвиг.       И все же, Нериссе было бы намного приятнее ощущать себя молодой, красивой и желанной.       Поправив капюшон, Нерисса зашла в дом Джулиана.       Галгейта и Джулиан изумленно посмотрели на нее. Нерисса слегка поджала губы: другой реакции не стоило и ждать. — Маг… — Галгейта судорожно вздохнула, — боги, что с вами случилось?       Нерисса опустилась на скамью рядом с ней. — Прорыв Завесы подточил мои жизненные силы, — сказала она, стараясь не смотреть на Джулиана: не хотелось видеть и его перепуганный взгляд. — Я чудом осталась жива. — С Алборном и Мириадель все в порядке? — Их жизни вне опасности, — сказала Нерисса. — Но я пришла предупредить: я не сумею прорвать Завесу во второй раз. Однако, — она достала из складок платья пергамент и развернула его, — я нашла другой способ открыть вам проход. На пергаменте был изображена ромбовидная подвеска с гербом королевской семьи. — Это же печать Фобоса! — воскликнула Галгейта. — Печать Эсканоров, — поправила Нерисса. Она прочла о ней в библиотеке Заветного города. — Она способна открыть то, что заперто. Но артефакт нестабилен — внутри него заключены силы первородного хаоса. Некоторые считают ее универсальным ключом, хотя она не открывает, а разрушает замки. — Принц нарек эту печать своим именем, — сказала Галгейта. — В замке поговаривают, что с ее помощью он хочет прорвать Завесу.       Нерисса нахмурилась: похоже, старейшины знали, о чем говорили. Мальчишка оказался упрямым и не собирался отказываться от собственных планов. Не хотелось, чтобы он сумел их осуществить. — Необходимо лишить его печати как можно скорее. Быть может, вы смогли бы украсть ее? — Проще сказать, чем сделать, — вздохнула Галгейта. — Принц почти не расстается с ней. — Но печать нам необходима, — сказала Нерисса. — Если вы не сможете это сделать сами, нужен кто-то, кто украдет печать для вас. — Кто же осмелится обокрасть принца? — вскинула брови Галгейта. — Поверьте, таких людей больше, чем кажется, — усмехнувшись, подал голос Джулиан. Нерисса вопросительно посмотрела на него, отметив, что он совершенно спокоен. — В городе есть люди, промышляющие далеко не честным трудом, — пожав плечами, пояснил он. — И так случилось, что я с ними знаком.       Нерисса изумилась: она знала Джулиана несколько лет, но и представить не могла, что он имеет связи с преступниками. — Обокрасть принца, похитить принцессу, и все в один день? — спросила она. — Да, — кивнул Джулиан. — Неожиданность сыграет нам на руку. Вор устроит переполох, и, пока стража будет его ловить, Галгейта сумеет сбежать из дворца. — Вот только как Галгейта сбежит? Стража наверняка перекроет все выходы. — Стража перекроет все известные выходы, — поправила Галгейта.— Под замком пролегает сеть катакомб. Я пользуюсь ими, когда мне нужно незаметно попасть в город. — С помощью них вор мог бы попасть в замок и незаметно ускользнуть от стражи… — добавил Джулиан. — Возможно ли спуститься в катакомбы рядом с покоями Фобоса? — Да, — кивнула Галгейта. — У вас есть бумага?       Джулиан встал из-за стола, достал с каминной полки карандаш и кусок пергамента и протянул их Галгейте. Галгейта начала рисовать схему. — Покои принца находятся в северной башне, — Галгейта указала на кружок с примерным очертанием комнат. — Ближайший вход в катакомбы совсем рядом, вот здесь, — карандаш скользнул чуть левее, — сеть тоннелей пересекается. Ветка восточного крыла — там, где служу я, — она нарисовала прямоугольник справа, — образует узел с северной веткой и выходит прямо в город. — Вы неплохо ориентируетесь в подземельях замка для няни, — отметила Нерисса, рассматривая ее чертежи. — Мой отец занимал пост королевского инженера, — отозвалась Галгейта. — И кое-чему научил меня. — Здесь вы сможете встретиться с вором, — Джулиан взял у Галгейты карандаш и поставил крест на обозначении узла, — тут он и передаст вам печать. К слову, много ли еще подземных ветвей пролегает под замком? — Всего пять, — отозвалась Галгейта, дополняя схему, — восточное крыло, западное крыло, тюрьма, подземелье, северная башня. — Не стоит рисковать и открывать портал под землей — печать нестабильна, — предостерегла Нерисса. — Она может спровоцировать разрушения и похоронить вас с принцессой заживо. Лучше будет избавиться от печати при первой возможности, ведь она открывает то, что не может закрыть, — подумав, Нерисса рассудила, что это идеальная возможность кинуть кость Кондракару; пусть старейшины думают, что держат ситуацию под контролем. — Когда попадете на Землю, найдите хозяйку «Серебряного Дракона» Ян Лин и отдайте печать ей. Но не рассказывайте больше положенного, — тут же добавила Нерисса, — чем меньше людей знает о том, кто вы, тем лучше. — Как Алборн и Мириадель найдут меня на Земле? — спросила Галгейта. — Вы сами отыщете их, — ответила Нерисса. — Они рассказывали вам о том, что такое телефон? — Нет, — покачала головой Галгейта. — Они только сообщили мне свои земные имена. — Телефон — это изобретение землян, — пояснила Нерисса, думая о том, до чего же забавно объяснять меридианцам о технологиях родного мира. — С его помощью они могут общаться друг с другом на расстоянии. Полагаю, к тому моменту, как вы попадете на Землю, Алборн и Мириадель уже обзаведутся таким. Вам нужно будет найти телефон и приложить трубку к уху. Затем наберете вот эти числа, — Нерисса написала на бумаге городской код Хиттерфилда, — и попросить в трубку связать вас с Алборном и Мириадель, назвав их земные имена. — Где мне найти этот телефон? — Телефонные будки стоят повсеместно на улицах города. Правда, вам понадобятся земные монеты, но, думаю, жители города не откажут в помощи женщине с ребенком. — Будьте готовы к побегу после Лугнасада, — сказал Джулиан. — Думаю, я пойму, когда настанет время действовать, — Галгейта коротко кивнула, вставая. — Не каждый день грабят королевские покои. Мне пора: мое отсутствие скоро заметят. Не стоит давать служанкам лишний повод для волнений.       Она вежливо поклонилась Нериссе и кивнула Джулиану на прощание.       Нерисса и Джулиан остались вдвоем. — Ты могла бы и не прятать лицо, — заметил Джулиан, скрестив руки на груди.       Нерисса промолчала: поймала себя на глупом желании натянуть капюшон на голову еще плотнее. Ей не хотелось, чтобы Джулиан видел ее такой. — Сними капюшон, — будто прочитав ее мысли, произнес он. — Ты так в этом уверен? — произнесла Нерисса, отводя глаза.       Джулиан не ответил, но Нерисса буквально ощущала на себе его пристальный взгляд. Он не отступится. — Что ж, ты сам попросил, — слегка помедлив, она открыла лицо.       Джулиан не шелохнулся, но от Нериссы не скрылась изумление в его глазах. Впрочем, взгляд он не отвел. — Доволен? — не сдержала Нерисса горькой иронии в голосе.       Нерисса понимала: кроме вежливой жалости она больше ничего от него не добьется. Что она могла дать Джулиану теперь? Конечно, она все еще была Магом, хранителем Меридиана, и их встречи будут неизбежны — она продолжит помогать его народу в борьбе против Фобоса, и Джулиан будет благодарен за помощь. Джулиан продолжит растить их общего сына и сохранит ее тайну...       Но Джулиан больше никогда не увидит в Нериссе женщину.       И Нерисса понимала его — в конце концов, любому мужчине хочется видеть рядом красавицу. Но, по крайней мере, Джулиан не станет лицемерно ей врать — он слишком уважал себя для подобной подлости.       Но то были слабые утешения. Впрочем, за свою жизнь Нерисса переживала трагедии куда серьезнее, чем услышать от мужчины, что она больше ему не нравится. Глупо лить слезы из-за такой ерунды.       Нерисса вздрогнула, почувствовав, как Джулиан взял ее за руку. — Это ничего не изменит между нами, — твердо произнес он. — И ты не должна стыдиться своего облика.       Нерисса не поверила своим ушам: она ждала от Джулиана совершенно других слов. — Ты все еще… хочешь быть со мной? — удивленно выдавила она. — Ты готова была пожертвовать собой ради благополучия Меридиана. Неужели ты правда думала, что я отвернусь от тебя после этого?       Нерисса промолчала: стыдно было признаваться, что именно об этом она и подумала.       Джулиан крепче сжал ее ладонь. — Ты слишком плохо судишь обо мне, если сочла, что подобные пустяки заставят меня тебя разлюбить, — продолжил он. — Я прекрасно понимаю, как непросто любить такую женщину, как ты. Иногда я думаю, что было бы куда проще для нас обоих, если бы мы не знали друг друга, но затем я смотрю на Калеба и понимаю, что это не так. Я люблю тебя, люблю нашего сына, и ничто не заставит меня отказаться от вас.       Нерисса улыбнулась и сжала ладонь Джулиана. Слова застревали в горле: ей казалось, что невозможно передать то, что она испытывала в этот момент. Внутри бушевал ураган: противоречивые безымянные чувства буквально рвали ее изнутри. Джулиан и представить не мог, как она была благодарна ему за поддержку. — Я тоже люблю вас, — только и сумела ответить она.       Джулиан сел рядом с ней и обнял.       Прижимаясь к его плечу, Нерисса улыбалась, чувствуя себя самой счастливой женщиной на свете. Как она вообще могла допустить мысль о том, что Джулиан отвергнет ее? Он по-настоящему любил ее, невзирая на внешнюю оболочку. Он никогда не бросит ее.       Однако Джулиан многого не знал.       На мгновение Нерисса подумала о том, не следует ли ей открыться перед Джулианом? Он ведь не заслуживал ее лжи. Конечно, она никогда не врала ему, но…       Но и всей правды не говорила.       Нерисса попыталась представить, что будет, если она признается ему… и тут же одернула себя. Не стоит забывать о важном. Она обязательно расскажет ему обо всем — но позже. Нерисса ведь скрывала истину, руководствуясь благими намерениями — незнание защищало ее близких. Открываться сейчас было слишком опасно — правда погубит и Джулиана, и Калеба, и, вероятно, весь Меридиан.       Нерисса не имеет права так рисковать. ***       Услышав за дверью беспокойный топот, Галгейта приоткрыла входную дверь: по коридору несся отряд стражников в направлении северной башни. В покои Фобоса пробрались — похоже, вор еще был во дворце.       Галгейта поняла: пора.       Бросившись в детскую, Галгейта быстро взяла принцессу на руки — к счастью, девочка крепко спала — и вышла из комнаты. Преодолев цепочку дворцовых покоев, Галгейта тихо отворила дверь и юркнула в коридор. В этой части замка было практически пусто: как и предполагал Джулиан, все силы дворцовой охраны были брошены на обыск северной башни.       До входа в подземелье оставалось три поворота — но тут, к своему удивлению, Галгейта заметила выставленный патруль. Вероятно, ей следовало обойти его, но охрана заметила их с принцессой раньше. — Куда идете? — грубовато окликнул ее один из стражников. Галгейта знала этот взгляд: ему не понравилось ее обличье перевертыша. — Во дворце воры. Сказано: по замку не бродить. — Тем более, с принцессой, — добавил второй. — Королевская тетка семь шкур с нас спустит, если с девочкой что-то случится. — Я слышала, что кто-то проник во дворец, — ответила Галгейта заготовленную отговорку, — и именно поэтому здесь. Леди Примроуз опасается, что девочку захотят выкрасть. Ее личный указ: в случае малейшей угрозы отнести принцессу к ней в покои. — Что за указ такой? — хмыкнул первый стражник. — В случае угрозы надо по комнатам сидеть и носу не высовывать. — Я полностью согласна с вами, господа, — вздохнула Галгейта, поправляя пеленки, — однако, сами знаете, приказы миледи не обсуждаются. Не только с вас могут спустить семь шкур.       Стражники переглянулись — никому не хотелось связываться с Примроуз. — Понимаем, — кивнул второй. — Только мы вас в одиночку пропустить не можем. Если тетка принца узнает, что вы без охраны пришли к ней с принцессой, когда в замке преступники... — он слегка помедлил, а затем добавил: — Я вас провожу.       Галгейта напряглась — не ждала, что караульные окажутся настолько ответственными. Но отказать она не могла — так ее уж точно не выпустят из коридора. К счастью, покои Примроуз тоже находились в восточном крыле. Нужно будет улучить момент и сбежать — если застать стражника врасплох, он может потерять Галгейту из виду.       Коротко кивнув, Галгейта последовала за сопровождающим, мысленно просчитывая расстояние до нужной развилки. Ей не нравилось общество охранника — стоило как можно скорее отделаться от него.       У нужного поворота она остановилась, не решаясь, однако, броситься наутек. — Что такое? — спросил стражник, останавливаясь рядом. — Ничего, но... — чуть помедлив, Галгейта тихо добавила, — мне кажется, я слышала чьи-то голоса, — она кивнула вправо. — Вы не могли бы проверить?       Стражник нахмурился и, сжав в руках алебарду, прошел вперед.       Не теряя времени, Галгейта ринулась к катакомбам. Скрывшись за поворотом, она услышала изумленный крик стражника, но ему было не угнаться за ней — в обличье перевертыша Галгейта бегала куда быстрее человека, и уж тем более галхота. Прошмыгнув в узком простенке коридора, Галгейта подошла к крутой полукруглой лестнице.       Неловко перебирая ногами, стараясь не оступиться — лестница была плохо освещена, и в обличье перевертыша ступени казались слишком узкими для ее стоп, — Галгейта спустилась вниз. С ребенком на руках передвигаться было куда сложнее. Девочка, проснувшись от движений и беготни, теперь негромко хныкала и елозила.       В катакомбах было темно, хоть глаз выколи. В правом кармане Галгейты лежала свеча, но сейчас, с принцессой на руках, она не имела возможности ее зажечь. Галгейта рассудила, что, раз не может осветить себе дорогу, стоит держаться стены и идти наощупь. Подземный коридор, хотя и извилистый, был недлинным, и нужная развязка с северной башней находилась совсем недалеко.       Наконец впереди замаячил теплый свет огня — видимо, вор уже ждал ее в назначенном месте. Все шло по плану, и осознание этого придало Галгейте сил. Она ускорила шаг.       Однако, стоило Галгейте выйти на свет, как она увидела направленное на нее лезвие. — Не подходи ближе! — выпалил низкорослый взъерошенный мужчина. В одной руке он сжимал короткий меч, в другой — факел. У него были длинные немытые волосы и острая бородка, а за спиной висел большой холщовый мешок. Незнакомец окинул Галгейту неприятным взглядом. — Что у тебя в руках? Живо бросай на землю! — Не трогай нас! — слабо выкрикнула Галгейта, прижимая принцессу крепче к груди. Ее слегка затрясло: принимать человеческий облик с ребенком на руках было непросто. Принцесса задергала руками и что-то удивленно промямлила.       Мужчина растерянно опустил меч. — Так ты Галгейта? — протянул он, убирая оружие в ножны. — Джулиан не говорил, что ты перевертыш. — Полагаю, он об этом не знал, — холодно отозвалась она. Будто для спасения принцессы было важно, перевертыш Галгейта или человек! — Извиняюсь, сразу не признал, — пожал плечами мужчина. — Сама понимаешь, дело нервное, а тут еще темно как… — покосившись на нее, он осекся. — Думал, вы стражники.       Галгейта решила, что раз мужчина решил не выражаться при даме и ребенке, это стоило счесть за знак расположения. — Как вас зовут? — спросила она. — Айден. — Айден, печать у вас? — Спрашиваешь! — Айден достал из под рубахи золотую подвеску с королевским гербом и протянул Галгейте. Галгейта поднесла ее ближе к глазам — печать один в один совпадала с рисунком, который показывала ей Маг, и с медальоном, который, не снимая, носил принц Фобос. — Пришлось полдня ждать, пока принц соизволит расстаться с ней. Малец с ней разве только в нужник не ходит. Вертел ее в руках, что-то записывал... У него вся комната увешана картами до потолка, — Айден достал из бокового кармана сумки небольшой свиток и отдал Галгейте. — Что это? — Галгейта развернула свиток — это был кусок холстины с выведенным планом безымянного города. — Насколько я понял, это карта Земли. Джулиан сказал, вы прячете принцессу там, и я решил не оставлять Темным подробный план, как вас найти, — усмехнулся Айден, поправляя наплечный мешок.       Галгейта подумала: будет невежливым интересоваться, что еще Айден решил не оставлять Темным и Фобосу. — А теперь, — он взмахнул факелом, — предлагаю уйти отсюда как можно скорее.       Прошло чуть больше часа, прежде чем впереди забрезжил тусклый свет. — Стой, — Айден, резко потушив факел о землю, схватил Галгейту за плечо.       Галгейта растерянно посмотрела на него. — Послушай, — до Галгейты донеслись чужие голоса — судя по долетающим обрывкам слов, это были стражники. И их было много. — Что делать? — испуганно прошептала Галгейта. — Оставайся здесь, — ответил Айден. — Я их отвлеку. Но с этого момента каждый сам за себя.       Галгейта коротко кивнула.       Поправив наплечный мешок и вытащив меч, Айден рванул вперед. — Вор! Ловите его! — услышала Галгейта чужой низкий голос.       Раздался вскрик — похоже, кого-то поранили, и впереди зашумели люди — топот, вой, ругань и суматоха слились в единый кошмарный звук. Трудно было понять, что происходит: силуэты мелькали в узком проходе на фоне темнеющего вечернего неба. Прижавшись к стене, Галгейта поднесла принцессу к себе, укрыв ее под накидкой плаща, и осела на земле, стараясь не выдавать себя. В затылке кололо от страха: напрасно Галгейта решила, что о катакомбах никто не знает.       Казалось, прошла целая вечность, прежде чем все закончилось.       Галгейта вытянула шею, пытаясь разглядеть, что-нибудь в проходе — никого не было. Путь свободен.       На улицах было безлюдно: смеркалось, да и стража наверняка распугала зевак, которые бы хотели посмотреть на смельчака-вора. Галгейта рассеянно подумала о том, что случилось с Айденом — страшно представить, что Темные сделают с ним, если поймают! — и тут ее нога уперлась во что-то твердое и теплое.       Галгейта наклонилась вниз и ахнула, едва не выронив принцессу из рук. У ее ног лежали два бездыханных тела — стражники, и Галгейта с завороженным ужасом вгляделась в их лица. Кажется, она даже видела их в патрулях во дворце. Их раны были почти одинаковы — подрезаны ноги и перерезано горло.       Испуганно отпрянув от трупов, Галгейта подумала, как же ей повезло, что Айден вовремя признал их с принцессой. Она инстинктивно прижала ребенка ближе к себе, и девочка, будто почувствовав страх няни, а может, непривычная к столь крепкой хватке, отчаянно расплакалась.       Неожиданно со стороны катакомб послышался приближающийся топот. Галгейта резко обернулась — из подземелья за ней бежали двое стражников и огромный рыжий лурден. Он протяжно рычал и передвигался дикими полупрыжками, и потому был куда быстрее своих спутников. — Эй, у нее ребенок! Держите ее!       Галгейта бросилась в город, не разбирая дороги — ноги сами несли ее вперед, голые ступни горели от жесткой уличной брусчатки. Сердце стучало как бешеное — Галгейта не заметила, как пересекла несколько кварталов запутанных улиц. В спину доносились ругательства стражи и дикий рев лурдена. Принцесса дергалась и кричала, ерзала и вырывалась — Галгейта отчаянно вцепилась в нее, боясь выронить. В виске бился панический страх: бежать, бежать как можно быстрее!       Если Галгейту поймают при побеге с наследницей престола, девочку уже никто не спасет от Темных.       Подняв голову, Галгейта резко остановилась: впереди ее поджидал еще один патруль — шестеро стражников, вместе со всадником. Зажатая между двумя отрядами в тесной застройке квартала, Галгейта оказалась в ловушке.       Выхода не было — сейчас или никогда.       Достав из рукава печать, Галгейта выставила руку вперед — воздух задребезжал, будто от грозовой бури. Галгейта вздрогнула от неожиданности, и талисман выскользнул из ее ладони. Пространство прорезал ослепительный всполох, и впереди вырос огромный синий вихрь, похожий на гигантский водоворот. Не мешкая, Галгейта шагнула в него — глаза слепли от яркого сияния, — и спустя мгновение оказалась в тесном темном проулке, зажатом меж двух огромных кирпичных построек.       Галгейта глубоко вдохнула, пытаясь восстановить дыхание и прийти в себя: ноги слегка дрожали, стопы жгло от натертых мозолей. В голове не укладывалось, как ей удалось сбежать от погони. И теперь она на Земле, вместе с ребенком… Слабо вспыхнув, портал растворился в воздухе. Но Маг говорила о том, что печать открывает то, что закрыть уже не сможет… Похоже, это сила принцессы запечатала проход — девочка почувствовала угрозу, и магия Сердца Меридиана защитила их от преследователей.       Принцесса перестала плакать и теперь недовольно ворочалась. Галгейта огляделась: нужно как можно быстрее связаться с Алборном и Мириадель, отыскать этот непонятный телефон...       Галгейта вышла из подворотни — и оторопела. Земные дома — огромные серые блоки с одинаковыми квадратными окнами — ровными рядами стояли вдоль широких улиц чудного города. Ночью на Земле было светло: высокие фонари освещали проулки холодным желтоватым светом, а яркие вывески на домах светились причудливым огнем, приковывали к себе взгляд — у Галгейты разбегались глаза от многообразия цветов. На улицах было очень шумно: в середине, по вымощенной каменной дороге, ездили странные повозки на четырех колесах, но без лошадей; они громко ревели, гудели и выплевывали странный удушающий газ. Мимо сновали люди: беспокойные и какие-то хмурые, они, казалось, были полностью погружены в себя.       Суматоха и грохот металлических повозок сбивали с толку, не давали сосредоточиться: Галгейта растерянно вертела головой, не зная, куда идти. — Извините, вы не знаете, где найти телефон? — обратилась она к компании прохожих. Те окинули Галгейту удивленным взглядом, и, негодующе хмыкнув, прошли мимо.       Такое отношение задело Галгейту – неужели она спросила что-то неправильно?       Маг упоминала, что телефоны встречаются на улицах города, и, быть может, если поискать их самостоятельно, они найдутся? Рассудив, что больше вариантов не остается, — не хотелось связываться с незнакомцами на руках с ребенком — Галгейта пошла дальше, ища взглядом что-то, что должно называться телефоном.       Тротуар упирался в дорогу; Галгейта испуганно остановилась. Она не решалась идти там, где разъезжали железные повозки, к тому же, с принцессой. Рассеянно застыв на месте, Галгейта нервно дернула головой — улица поворачивала влево. На углу к высокому прямоугольному дому примыкала двухэтажная красная постройка. Яркая, с причудливой желтой крышей, зелеными карнизами и тяжелой резной дверью, она резко отличалась от серых угрюмых домов из стекла и камня. У входа стояли позолоченные статуи причудливых зверей, похожие на чудовищных котов. Над дверью висело изображение двух зубастых золотых змеев, а табличка у входа гласила «Серебряный дракон».       Вспомнив, что это название упоминала Маг, Галгейта облегченно выдохнула: значит, она на правильном пути. Возможно, стоило продолжить поиски телефона, но, вероятно, ей могли бы помочь здесь? К тому же, это надежнее, чем плутать по незнакомому миру с младенцем на руках.       Дернув ручку входной двери, Галгейта вошла в здание.       Похоже, это был земной трактир: внутри просторного уютного зала с красными стенами, украшенными причудливым золотым орнаментом, стояли столы, почти все были заняты; постояльцам приносили еду и напитки. Необычная музыка, плавная, мелодичная и успокаивающая, смешалась с болтовней посетителей, а в воздухе витал приятный аппетитный аромат.       Галгейта подошла к одной из разносчиц еды и негромко попросила: — Мне нужна хозяйка «Серебряного дракона» Ян Лин.       Растерянно кивнув, девушка скрылась за дверью в дальнем конце зала. Спустя несколько минут дверь открылась, и оттуда вышла невысокая темноволосая женщина лет сорока пяти с чудным разрезом глаз. — Здравствуйте, я Ян Лин, — дружелюбно представилась она. — Джули сказала, вы искали меня? — Да. Я… — Галгейта вспомнила о том, что не стоит рассказывать многое. — Маг сказала мне найти вас. Вы можете нам помочь?       Ян Лин внимательно посмотрела на нее и на принцессу. — Вы с Меридиана? — понизив голос, спросила она.       Галгейта кивнула. — Что вам необходимо? За вами погоня? Вам нужно убежище? — Ян Лин торопливо взяла ее за руку и повела в дальнюю дверь. — Нет, — покачала головой Галгейта. — Вы не знаете, где я могу отыскать телефон?       Ян Лин удивленно посмотрела на нее. — Вы знаете, что это? — Насколько мне объяснили, это устройство, с помощью которого люди могут общаться друг с другом на расстоянии, — ответила Галгейта, пересказывая слова Мага. — Да, верно, — усмехнулась Ян Лин. — У меня есть такой.       Ян Лин провела Галгейту в помещение, похожее на кухню: стены и потолок были пронизаны трубами и решетками, а за стойками работали люди в белом — видимо, повара. Они жарили еду на странном синем огне, пылающем из квадратных металлических ящиков, клали сырое в шкафы, от которых разило холодом, что-то шинковали и нарезали. Впрочем, в чем-то кухни Меридиана не отличались от земных: здесь тоже было суетливо, шумно и жарко.       Что-то сказав одному из поваров, Ян Лин несильно дернула Галгейту за рукав: в дальнем углу, на стене, висела небольшая серая коробка с цифрами и привязанной на веревке чудной трубкой. — Это телефон, — указала Ян Лин, перекрикивая гомон. — Давайте я подержу ребенка, — увидев вопросительный взгляд Галгейты, она добавила: — Вам будет неудобно разговаривать с младенцем на руках. Не беспокойтесь, я буду рядом.       Слегка помедлив, Галгейта осторожно переложила принцессу в руки Ян Лин — похоже, девочке не понравилось, что няня отдала ее незнакомке. Ян Лин отошла в сторону и начала что-то напевать, пытаясь успокоить ребенка.       Галгейта сняла трубку телефона, поднесла к уху — оттуда раздавался непрерывный гудок — и набрала три цифры, которые подсказала ей Маг. — Здравствуйте, — Галгейта невольно вздрогнула, когда из трубки донесся приятный женский голос. — Вы позвонили в справочную телефонную службу города Хиттерфилд, штат Вирджиния. Чем я могу вам помочь? — Здравствуйте, — не своим голосом ответила Галгейта. — Мне нужно поговорить с Томасом и Элеонорой Браун. — Подождите несколько минут, вас сейчас соединят, — ответил женский голос. — Не кладите трубку.       Галгейта кивнула, но, поймав себя на столь нелепом жесте, мысленно чертыхнулась: как же непривычно было разговаривать с коробкой, висящей на стене! Наверное, со стороны она выглядела невероятно глупо. — Да? — Галгейта едва не подпрыгнула от удивления: в трубке раздался голос Алборна. — Алборн, это ты? — заговорчески прошептала Галгейта. — Галгейта? — изумленно воскликнул он. — Да. Мы перенеслись. Я с принцессой. — Где вы сейчас? — нервно спросил Алборн. — Вы в безопасности? — Да, все хорошо, — Галгейта посмотрела на Ян Лин и принцессу — девочка все никак не желала успокаиваться, и кажется, плакала пуще прежнего. — Мы в «Серебряном Драконе». — Я знаю, где это, — ответил Алборн. — Ждите меня на улице, у входа. Я буду через пятнадцать минут. — Хорошо, — ответила Галгейта. Она осторожно повесила трубку на место и подошла к Ян Лин. — Спасибо, что позаботились о ребенке, — она забрала принцессу. — Надеюсь, это не доставило вам хлопот. — Что вы, нет, — улыбнулась Ян Лин. — Я знаю, как управляться с детьми: у меня внучка такого же возраста.       Галгейта благодарно кивнула. — Если вам нужно что-то, я могла бы помочь, — продолжила Ян Лин, а затем понизив голос, спросила. — Расскажите, как вам удалось попасть на Землю? — Боюсь, я не могу сказать вам этого, — покачала головой Галгейта, вспоминая наставление Мага. — Я не могу назвать вам даже своего имени — пообещала, что сохраню все в тайне, пока наше королевство вновь не будет свободно.       Ян Лин понимающе кивнула. Галгейта вытащила из складок платья карту, что передал ей Айден. — Это фрагмент карты из покоев принца Фобоса, — сообщила Галгейта, протягивая ее Ян Лин. — Мой соратник выкрал ее и передал мне. Он сказал, здесь изображен ваш мир.       Ян Лин раскрыла бумагу. — Да, это план Хиттерфилда, — подтвердила она. — Зачем ваш принц изучал наше измерение? — Он хотел прорвать Завесу, — сказала Галгейта. — Говорят, думал о том, чтобы сделать сеть проходов в ваш мир.       Ян Лин нахмурилась, убирая карту в карман. — И еще, если вас не затруднит, последняя просьба, — Галгейта приподняла подол юбки, показав босые натертые ноги, — у вас не найдется лишней пары туфель?... Спустя четверть часа ко входу «Серебряного дракона» подъехала железная повозка желтого цвета — Галгейта слегка вздрогнула, когда она остановилась перед ней. Левая дверь открылась — внутри сидел Алборн, а впереди — незнакомый мужчина, который, кажется, управлял этим странным механизмом. Алборн окликнул Галгейту, приглашая сесть.       Алборн что-то сказал незнакомцу, и, заревев, желтая повозка тронулась вперед, увозя принцессу Меридиана и ее спасителей в новый неизведанный мир. ***       Из тронного зала доносились голоса, и Седрик был рад, что находится по ту сторону комнаты — даже массивная дубовая дверь не могла заглушить истошный крик Фобоса. —… как ты могла допустить это?! — почти визжал принц. — Куда смотрели твои люди?! — Фобос, никто и предположить не мог… — пыталась защититься Примроуз, но племянник не слушал ее. — Какой-то оборванец ворвался во дворец, обокрал меня, а нянька похитила девчонку, и все это за пару часов! Это не королевский дворец, а батрацкая харчевня, если любая погань может брать то, что ей вздумается! — не унимался принц. — А если они захотели бы убить меня?! Отравить?! Они могли в любой момент перерезать мне горло, и стража бы этого не заметила!       Похоже, у мальчика была настоящая истерика — неужели боялся за свою жизнь? Или же расценил поступок черни как личное оскорбление? — Похитители были в сговоре, это точно! — продолжил Фобос. — Решили застать меня врасплох! Эта нянька никогда мне не нравилась: только и делала, что лизала ноги моей матери! Почему ее не отстранили от сестры, как только матушка подохла?! — Фобос, у Галгейты был влиятельный отец, я знала его, — ответила Примроуз. — А потому полагала… — Плевать, кто был ее отцом! — взорвался Фобос. — Она снюхалась с чернью, а ты даже не заметила этого! А ведь это ты должна была следить за девчонкой! — И я следила, Фобос. Я ограничила к принцессе доступ — никто, кроме нас с тобой, не мог ее навестить… — И в итоге ее похитила нянька! — выплюнул принц. — Нужно было поручить ее Седрику — он не допустил бы такого!       Решив, что настало подходящее время напомнить о себе, Седрик вошел в тронный зал. — Наконец-то, Седрик! — воскликнул Фобос. — У тебя есть новости? — Да, мой принц, — Седрик поклонился, — вор, что обокрал вас, пойман. Королевский ловчий выследил его почти в лиге от города. При нем был обнаружен мешок, под завязку набитый тем, что он вынес из ваших покоев…       Фобос глубоко выдохнул. — … кроме печати и фрагмента карты, — добавил Седрик. Лицо мальчика перекосилось, он ударил по подлокотнику трона, однако Седрик невозмутимо продолжил: — Похоже, вор сговорился с нянькой принцессы и выкрал для нее печать, с помощью которой она сбежала в другой мир. — Это я понял и без тебя, — рассерженно ответил Фобос. — Сестра теперь на Земле: печать могла открыть проход лишь туда. Что еще рассказал вам вор? Вы допрашивали его? — Да, однако он не сказал ничего существенного, — ответил Седрик. — Он покалечил двух гвардейцев, и на вопросы отвечал руганью и хамством, — «и даже пытки не развязали ему язык». — Прикажи привести его сюда.       Через несколько минут стража приволокла преступника — Фобос и Примроуз брезгливо морщились, рассматривая его. На икрах и руках вора алели собачьи укусы, правый глаз заплыл, а пальцы на левой руке были неестественно вывернуты. Но даже искалеченный, преступник смело смотрел на принца снизу вверх.       Стража поставила вора на колени перед троном. — Так значит, это ты проник в мои покои и убил пятерых гвардейцев? — высокомерно спросил Фобос. — И еще покалечил двоих, — улыбнулся вор, обнажая перед принцем окровавленный рот. — Одному откусил ухо, а другому — палец. — Ты нарушил законы богов и людей! — воскликнул Фобос. Седрик уловил, что принц старательно пытается скрыть отвращение. — Знаешь, что бывает за воровство у правителя Меридиана?! — Знаю, — спокойно ответил вор. — Боги и люди простят меня — ведь ты не настоящий правитель. Правителей нелегко обокрасть. А ты плескался в купальнях, пока я обносил твои покои. — Я твой принц, оборванец! — лицо принца некрасиво покраснело. — Не смей дерзить мне! — Ты заносчивый недомерок в окружении всякой швали, — продолжил вор, посмотрев на Седрика и Примроуз. Седрик подумал о том, что быстрая смерть будет для этой погани чрезмерной щедростью. — И позоришь королеву Вейру, занимая ее трон. — Кого же ты хочешь видеть на троне, отребье? — хмыкнул Фобос. — Я плоть от плоти своей матери и Эсканор! Ты обязан подчиняться мне по праву крови! — Вопи о своей власти сколько хочешь, Меридиан никогда не признает тебя своим королем. Ты навлечешь беду на наши земли. — Я ваш повелитель, хотите вы того или нет! — закричал Фобос. — А тебе следует отрезать язык за такие речи! — Лучше так, чем признать тебя своим королем, — вор сплюнул кровью на пол. — Ты пустышка на троне и у тебя нет ничего: ни силы матери, ни законной власти, ни права царствовать. Ты якшаешься с тварями и людоедами, отнимаешь нашу землю и урожай в угоду чудовищам, и после этого считаешь, что люди склонятся перед тобой? — громко рассмеялся вор: его смех был похож на лай одичавшего зверя. — Ты заперт на Меридиане с собственным народом. Начни считаться с ним, принц, — в последнем слове было столько издевки, что Седрик не сдержал злобного шипения: на какое-то мгновение он поймал себя на желании самолично разделаться с этим ублюдком. Но было ясно, что вор провоцирует принца: в гневе Фобос убьёт его куда быстрее, и тем самым лишит себя информатора.       Впрочем, даже если этот оборванец что-то и знал, он бы все равно ничего не сказал. — Отрезать ему нос, уши и язык, и бросить в бездну Теней! — злобно прошипел Фобос. Седрик еще никогда не видел принца в таком состоянии: на его лице, багровом и раздувшемся, застыла уродливая гримаса гнева, а глаза, налитые кровью, казалось, еще немного, и выскочат из орбит. Мальчик тяжело и надрывно дышал, его тонкие пальцы впились в подлокотники трона, и — Седрик мог поклясться в этом! — оставляли на ручках царапины. — Казнь на рассвете!       Стражники уволокли безумца — в тронном зале до сих пор зловещим лаем отдавалось эхо его чудовищного смеха. — Выродок, — выплюнул Фобос, задыхаясь от ярости. — Мразь. Неотесанная скотина… — Племянник, — подала голос Примроуз. Она была белее мела, — этот подонок провоцировал тебя. Не иди у него на поводу. Тебе необходимо успокоиться… — Предлагаешь мне успокоиться!? — взорвался Фобос. — После того, что мне наговорил этот ублюдок? Ты что, оглохла и ничего не слышала?! Он издевался надо мной! Открыто меня презирал! Вот что на самом деле обо мне думают подданные! Ты всю жизнь твердила мне, что я рожден править, а теперь, когда услышала, как меня унизил безродный босяк, предлагаешь мне успокоиться?! — Да, — спокойно ответила Примроуз. — Сейчас нужно действовать благоразумно. Вероятно, тебе следует утихомирить людей, и, чтобы не спровоцировать бунты, пойти на уступки… — Никогда! — процедил Фобос. — Моя мать пошла на уступки народу, и вот чем все обернулось! Они прилюдно вытирают об меня ноги! Их следует научить уважать королевскую власть! — Я согласен с вами, мой принц, — подал голос Седрик. — Нельзя спускать подобное. Мне прискорбно говорить это, но слова этого отребья — мысли большинства ваших подданных. Несколько лет назад они перерезали невинных людей только потому, что те были оборотнями, а теперь бросают вызов королевской власти, украв у вас печать и похитив принцессу — все это звенья одной цепи. Но мы можем извлечь выгоду даже из такого бедственного положения. — Какая выгода, Седрик?! — сердито отозвался Фобос. — Выкрав печать, чернь лишила меня возможности продолжить завоевания и фактически открыто выступила против короны! — Однако, чернь также выкрала вашу сестру. Вероятно, они считали, что спасают принцессу от нас, однако тем самым простонародье не оставило себе выбора: теперь законный правитель Меридиана — вы. Таковы законы богов и людей. — Слабое утешение, Седрик, — недовольно отозвался Фобос. — Речь этого изменника укрепила меня в правильности вашей политики, мой принц, — продолжил Седрик. — Народ необходимо держать под контролем. Преступник был прав в одном: сейчас мы заперты с такими же безумцами, как он, а потому нам следует защищать себя. Нужно действовать решительно. Теперь сбор сторонников для вас — это вопрос выживания. — Ты прав, Седрик, — Фобос тяжело выдохнул. — Я рад, что ты сумел привлечь на мою сторону лурденов. Я могу положиться на тебя. — Благодарю, мой принц, — Седрик поклонился. — Что касается тетушки, — Фобос недовольно поджал губы, даже не удостоив Примроуз взглядом; он говорил так, будто ее не было в этой комнате, — Седрик, подскажи, как мне следует поступить с ней?       Седрик посмотрел на Примроуз: пожалуй, впервые на памяти лорда она неприкрыто демонстрировала свои истинные эмоции; сейчас это были страх, унижение и бессильная злость. В одночасье Примроуз потеряла все, на чем держалась ее власть, и попала в немилость к собственному племяннику, за которого так цеплялась. Вероятно, подобный исход был заслуженной карой за все поступки Примроуз. Ирония судьбы: тетку отстранял от власти Фобос, который занял трон благодаря ее интригам, а ее судьбу предстояло решить Седрику — верному ученику, которым она хотела подло сыграть и подставить под удар. А ведь для таких людей, как Примроуз, нет наказания хуже, чем лишиться влияния.       Она проиграла. — Мой принц, за попустительство, проявленное леди Примроуз, положено изгнание, — ответил Седрик. — Но, полагаю, вам следует проявить милосердие к собственной тетке. Она допустила череду непростительных ошибок, но эти ошибки — следствие ее слабого здоровья, преклонного возраста и, если позволите, сердоболия. Не стоит забывать, что виновником произошедшего является чернь. Но не следует держать подле себя людей, которые вас подводят, а потому я советую вам отлучить леди Примроуз от королевского двора.       Фобос довольно кивнул и повернулся к тетке — его тон сразу стал надменным и уничижительным. — Тетя, ты слышала? До конца следующего месяца ты должна покинуть замок.       Примроуз покорно кивнула, но Седрик видел, как зла она была на своего племянника. — Тушé, Седрик, — слабо улыбнулась Примроуз, выходя из тронного зала. — Ты победил. — Надеюсь, вы оценили, миледи, что я выгородил вас, — холодно ответил ей лорд. — Если бы не ваши откровения и угрозы использовать принцессу против Фобоса, я был бы уверен, что это вы виновны в пропаже наследницы. — Ценю твое благородство, Седрик — на твоем месте я была бы не так добра к проигравшим, — она горько усмехнулась. — В отличие от вас, миледи, я не склочник, — ответил Седрик. — Надеюсь, теперь, когда моя принципиальность спасла вам жизнь, вы не будете считать ее за слабость. — Скажи, ты действительно поддерживаешь начинания моего племянника? — спросила Примроуз. — Действительно веришь в Фобоса? — Фобос способный политик, — ответил Седрик правду. — Для вас принц всегда был карманным королем, но мальчик не заслуживает того, чтобы быть пешкой в чужих руках. Теперь, когда вы больше не манипулируете принцем, он сможет реализовать свой потенциал. И я, как преданный советник, помогу ему в этом.       Примроуз рассмеялась, но в этом смехе не было и капли теплоты. — Твое наивное честолюбие очаровательно, Седрик. Похоже, ты искренне веришь в то, что если будешь служить Фобосу, он станет вторым великим Эсканором. Но твоей верности недостаточно для того, чтобы совладать с ним. — Вы издеваетесь надо мной, миледи? — изумился Седрик ее наглости. — Отнюдь, Седрик, отнюдь. Мой племянник — жестокий обидчивый ребенок, а ты идешь на поводу у гнева и гордыни. Это не поможет Меридиану обрести покой. — Разве вам есть дело до Меридиана? — усмехнулся Седрик. Он слышал в словах Примроуз неприкрытую горечь поражения. — Именно ваши интриги и привели к тому, что произошло сейчас. И теперь вы предложили Фобосу заигрывать с чернью… — Уступки успокоят народ, — твердо перебила Примроуз. — Это не признак слабости. — Это путь в никуда, — отрезал Седрик. — Народ уже не подкупить пряником, они поймут лишь кнут. Вы трусливы, миледи, и потому предлагаете полумеры. Но время ваших интриг закончено. — Интриги… — Примроуз хмыкнула. — Иронично, что всю жизнь Фобосу нравилась моя ложь, но стоило мне посоветовать племяннику поступить мудро, и он тут же отвернулся от меня. Советую учиться на чужих ошибках, Седрик. — Непременно, миледи, — кивнул лорд, неприятно улыбнувшись. — В отличие от вас, я не стану врать Фобосу. Примроуз ничего не ответила — не прощаясь, скрылась в лабиринтах коридоров. Разумеется, ей нелегко было смириться с собственным поражением: обстоятельства раз и навсегда отрезали ей путь к власти. А если и нет, Седрик позаботится об этом. Лорд подумал о том, что у богов было своеобразное чувство юмора: в каком-то смысле, его политический триумф обеспечил простой народ. Именно чернь отняла у Примроуз все, на чем держалось ее могущество. Оборванцы вряд ли поняли, что своим преступлением спасли Меридиан от междоусобицы и подковерных интриг. Седрику стоило быть благодарным простонародью за оказанную услугу. Впрочем, это удачное стечение обстоятельств не оправдывало крови невинных детей на руках обезумевшей черни. Теперь народ Меридиана получит власть, которую давно заслуживал.