Самозванка

      Нерисса вернулась в город в сумерках. Казалось, она была единственной оставшейся в живых после кровавой бойни турнира — на улицах было пусто, будто все вымерли.       Лавочки и торговые ряды городской площади, еще недавно бывшие нарядными и яркими, сейчас представляли собой груду растоптанных щепок. Ристалище, с прорванным ограждением и разломанными в труху королевскими трибунами, превратилось в братскую могилу — гвардейцы сносили туда трупы, словно тряпичных кукол. Большинство погибших было затоптано в давке. На других алели кровавые следы — их смертью стали гвардейские штыки и алебарды. А третьи походили на поломанных марионеток — Нерисса догадывалась, что это работа лорда Седрика.       Сам лорд тоже был здесь: его змееподобный силуэт громадной башней возвышался над городской площадью. Он хладнокровно глядел на растущие горы мертвецов, изредка отдавая поручения страже. — Поджжигайте, — прошипел Седрик, и через несколько минут в темнеющее небо взвилась жуткая вспышка огня. Прежде чем воздух наполнился смрадом горелой плоти, Нерисса сильнее натянула капюшон на лицо и скрылась в проулке — ей не пересечь площадь пешком, придется телепортироваться. Страшно было думать, что вид из окон дома Джулиана во всех подробностях показывал его жильцам столь ужасающую картину.       На первом этаже ее ждал Джулиан — буравил взглядом задернутые занавески. — Джулиан, — Нерисса осторожно дотронулась до его плеча. — Я знаю, что случилось, и прибыла, как только смогла.       Джулиан повернул к ней лицо — он был бледнее мела. — Я ждал тебя, — выдавил он, будто приходя в себя. — Знал, что ты придешь. — Где Калеб? Он уцелел? — Он в безопасности. Тяжело было его оставлять, но я не хочу, чтобы он смотрел на то, что творится у нас под окнами. Он сейчас у Акетона. Калеб… — Джулиан тяжело выдохнул. — Он винит себя в произошедшем. — Калебу не в чем себя винить! — воскликнула Нерисса. — Это Фобос виновен в случившемся! На его совести не одна сотня смертей! — Фобосу оказалась не по нраву правда, — Джулиан мрачно усмехнулся — в глазах у него стояла холодная ярость. — Случилось то, чего все боялись и ждали. Глупо было надеяться, что все обойдется.       Сердце сжалось в мерзкий комок — Нериссе стало стыдно, что на площади она бросила Джулиана с сыном. — Ужасно, что я не смогла это предотвратить, — глухо произнесла она. — Как хранителю гармонии, мне запрещено вмешиваться в распри между подданными и короной. Кондракар принуждает меня соблюдать нейтралитет. — На Меридиане больше нет гармонии, и дело не в нашем погибающем мире. Мы в шаге от войны. — Я знаю. И я намерена помочь городу, несмотря ни на что, — твердо сказала Нерисса. — Позволь мне показать тебе кое-что.       Джулиан вопросительно посмотрел на Нериссу. — Просто доверься мне, — Нерисса протянула Джулиану руку.       Джулиан дотронулся до предплечья Нериссы — и спустя мгновение они оба уже стояли у мраморного фонтана в свечении зеленых волшебных огней. — Где мы? — Джулиан обернулся, изумленно обводя взглядом малахитовую колоннаду и подземные водопады. — Это моя обитель. Вы называете ее Заветным городом. Если вам понадобится помощь или убежище, я хочу, чтобы ты знал об этом месте. — Я думал, Заветный город — лишь древняя легенда… — В каждой легенде есть доля правды, — ответила Нерисса. — Я покажу тебе, как попасть отсюда в город, чтобы ты смог найти меня в случае надобности.       Джулиан несколько мгновений вглядывался в глубину подземного коридора, а затем спросил: — Это правда, что его тоннели пролегают под всем Меридианом? — Полагаю, да. Я и сама не знаю всех тайн этого места, — Нерисса слабо улыбнулась. — Бесконечный город бесконечен. ***       В замок Седрик вернулся засветло. В носу до сих пор стоял чудовищный смрад паленой мертвечины — будто и сам пропитался этой дрянью. Седрик устало подумал о том, что стоит перебить запах чем-то столь же сильным — на загон дичи в королевских угодьях уже не было ни сил, ни времени, но оленья кровь и вино со специями должны были успокоить его. Перед глазами до сих пор стояли озлобленные лица толпы и мертвые тела. — Седрик! — его встретила Миранда. — Слава богам, ты вернулся! — Слава богам, — отрывисто вторил ей Седрик. — Что случилось в городе? Турнир был сорван чернью? — Бунт, — коротко отрезал Седрик. — Я рад, что тебя там не было, Миранда. Прошу, не заставляй меня рассказывать подробности этих зверств, — он судорожно выдохнул, пытаясь выбросить из головы растоптанных людей, растерзанную плоть и десятки изуродованных тел. — Что с Фобосом? Он не пострадал? — Он цел и невредим, но… — Миранда понизила голос: — Седрик, я никогда не видела принца таким. Он будто посмотрел в лицо самой ненависти.       Седрик невольно дернулся — сравнение было поразительно точным. — Фобос вернулся в замок в сопровождении какого-то мужлана, — продолжила Миранда. — Тот едва ли не нес принца на руках. Фобос объявил его новым капитаном дворцовой стражи, а затем заперся в тронном зале. Принц провел там один всю ночь, не подпускает к себе никого. — Что за мужлан? — нахмурился Седрик. — Принц назвал его Рейтором. Какой-то полуголый полукровка в обносках, — Миранда фыркнула. — Даже странно, что Фобос подпустил к себе такого.       Седрик провел рукой по лицу. Похоже, после потрясений турнира не стоило ждать от принца адекватных решений. Одно дело — посвятить победителя общей схватки в рыцари, и совершенно другое — назначить его на ключевую придворную должность… — Спасибо за вести, Миранда. Похоже, мне предстоит очень непростой разговор.       Седрик осторожно заглянул в дверной проем. Фобос нервно расхаживал по тронному залу, не находя себе места. Концы парадной мантии волочились по мраморному полу — принц даже не переоделся после турнира. С темными кругами под глазами от бессонной ночи, издерганный и нервный, Фобос судорожно теребил драгоценные перстни на своих пальцах и что-то лихорадочно бормотал себе под нос. — Мой принц, — Седрик зашел в тронный зал, прикрыв за собой двери. — Седрик! — заметив лорда, Фобос мгновенно выпрямился, дернул уголками губ в подобии улыбки. — Наконец-то! Ты мог бы быть и расторопнее. — Прошу простить, мой принц. Гвардия очистила улицы только к рассвету. — Очистила от бунтовщиков? — переспросил Фобос. — Очистила от трупов. Их было больше семи сотен.       Фобос ошарашенно посмотрел на Седрика. Лицо его перекосилось от ужаса. — Безмозглый скот! Сами же себя и погубили! — истерично выкрикнул принц. — Они превратили мой триумф в кровавую бойню! Осквернили сакральную годовщину! Я пошел им навстречу, хотел добиться их симпатий, устроил турнир, но они укусили руку, которая их же и накормила! И все из-за какого-то сопливого мальчишки! — Я предупреждал вас о вероятных последствиях, мой принц, — Седрик с самого начала не разделял энтузиазма принца в заигрывании с чернью, но Фобос лишь отмахивался от его предупреждений. Полагал, что его королевский непререкаемый авторитет произведет на подданных впечатление — до чего же наивно! — Жаль, что мальчишке удалось сбежать. Если бы не его поганый язык… — Да плевать на этого юнца! — перебил Фобос. — Сам по себе он не важен — только и умеет, что выбивать людей палкой из седла! Люд вступился за него, потому что он высказал то, что все думают обо мне! Я правлю Меридианом двенадцать лет, но чернь до сих пор молится на пропавшего младенца, а меня считает за пустое место!       Выслушивая импульсивные речи Фобоса, Седрик невольно подумал, что принц ждал его возвращения лишь затем, чтобы высказать ему все свои скопившиеся обиды. — Я больше не стану унижаться перед этими оборванцами! — отчеканил Фобос. — Они должны знать свое место! Я их повелитель! — Мой принц, я полностью разделяю ваш праведный гнев в отношении неблагодарной черни, — выдержанно произнес Седрик. — Но, боюсь, сейчас у нас есть проблемы куда серьезнее. — Что может быть серьезнее бунта?! — взвился Фобос.       Седрик устало потер переносицу. — Щедрые празднества дорого обошлись короне — мы израсходовали две трети продовольственных запасов. Боюсь, высока вероятность, что мы не сможем прокормить собственных подданных. Если ничего не предпринять, запасы пищи на королевских складах иссякнут до осеннего равноденствия.       Фобос глубоко и хрипло выдохнул — будто рыба, выброшенная на берег. — Одной пятой, что должны выплатить землепашцы, не хватит для покрытия расходов? — Этого бы хватило — если бы Меридиан не страдал от неурожаев. Но без Сердца Меридиана… — Без сердца Меридиана мое королевство умирает — а все из-за голодранцев, что похитили мою сестру! — злобно выкрикнул Фобос. — Так пусть они и платят за свои преступления! — он развернулся на каблуках и зашагал к трону. — Что вы имеете в виду? — Седрик последовал за принцем вглубь зала. — Если доли Дидье не хватит в сложившихся обстоятельствах, я повышу продовольственный оброк, — объявил Фобос, усаживаясь на трон. — На сколько вы хотите повысить его, мой принц? — Ты мне и скажи, Седрик! — Фобос раздраженно взмахнул рукой. — Сколько потребуется, чтобы наши подданные не умерли с голоду? — Я еще не сверялся со счетными книгами, мой принц, но могу предположить, что доля оброка возрастет не менее чем в два раза. — Так тому и быть, — отозвался Фобос. — Собранное зерно поступит в замок, а затем корона распределит запасы пищи между подданными. — Как прикажете, мой принц, — кивнул Седрик. — Счетоводы сядут за книги в ближайшие дни. — Седрик, я хочу, чтобы ты лично контролировал сбор оброка на востоке и юге, — добавил Фобос тоном, не терпящим возражений. — От этого зависит выживание нашего королевства. Ты должен сделать все, чтобы зерно поступило в королевские амбары. — Конечно, мой принц. Я понимаю, — Седрик поклонился. Решение Фобоса он счел дальновидным. Распределение пищи было лучшим способом побороть голод. Конечно, едва ли землепашцы захотят расставаться со своим урожаем добровольно, но взыскать с них силой оброк станет наименьшей из проблем. — Я выступлю на юг еще до летнего солнцестояния. — Начинай подготовку как можно скорее, — принц махнул рукой на дверь. — Прежде чем покинуть вас, мой принц, я бы хотел спросить…— Седрик выдержал вежливую паузу. — До меня дошли сведения, что вы назначили капитаном дворцовой стражи победителя общей схватки. — Так и есть, — кивнул Фобос. — Рейтор как никто подходит на эту должность.       Седрик невольно вскинул брови. — Вы отдали столь важный пост безродному полукровке, которого едва знаете… — «В нервном припадке от пережитого шока». — Мой принц, вы действительно уверены в этом назначении? — Ты сомневаешься в моем решении, Седрик?! — вспыхнул Фобос. — Указываешь, кому мне следует раздавать титулы?! — Не сочтите за дерзость, мой принц. Я лишь пытаюсь понять ваши мотивы.       Бесстрастная вежливость Седрика остудила пыл принца. — Рейтор помог мне выбраться с трибун и сопровождал меня по пути во дворец. Он доказал, что может защитить меня. Ты и сам видел — он дерется за десятерых! И меньше чем за день выказал мне преданности больше, чем некоторые дворяне!       Седрик едва удержался, чтобы не закатить глаза — порой ему казалось, что доверие Фобоса можно заслужить, лишь продемонстрировав, что смотришь тому в рот. — Мой принц, не стану скрывать, меня смущает происхождение Рейтора. Он из простонародья. Вдруг он захочет воспользоваться вашим доверием и...       Седрик не договорил — Фобос рассмеялся, громко и неприятно. — Седрик, ты пытаешься защитить меня от ножа изменника? Я польщен! Но, поверь, Рейтор последний, кто предаст меня. Ты бы видел, как он на меня смотрит — чуть ли не боготворит меня за то, что я сделал его своим рыцарем!       Седрик недовольно поджал губы — когда принц был уверен в собственной правоте, его ничто не могло переубедить. Что же, пусть оставит этого Рейтора при себе, раз так впечатлился своим спасителем. В конце концов, Рейтор действительно был умелым воином — и если Фобос, при всей его мнительности, счел того достойным охранять себя, значит, полукровка чего-то да стоил. Главное, чтобы Рейтор не оказался предателем. Или, что более вероятно, выскочкой-честолюбцем — такие рядом с Фобосом были для короны куда опаснее, чем любой соглядатай. ***       Приземистая вытянутая постройка из серого камня, и без того непримечательная и полузаброшенная на вид, в сумерках выглядела местом мрачным и неприветливым — впрочем, как и весь северный квартал города. У входа — дощатой широкой двери, обрамленной причудливой стрельчатой аркой — стояли двое: крупный серокожий галхот и тощий полукровка с копной немытых рыжих волос, лениво поигрывающий кинжалом в руке. Они о чем-то негромко переговаривались: видимо, приятельская беседа.       Нерисса приблизилась, и парочка тут же прервала разговор. Галхот смерил Нериссу оценивающим взглядом и недоверчиво сложил руки на груди. — Не лучшее время ты выбрала для прогулок на ночь глядя, — произнес полукровка, неприятно улыбнувшись. — Ты ведь нездешняя. — Иди своей дорогой, — пробасил галхот, преграждая дверь. — Тебе здесь делать нечего. Нерисса сняла капюшон, не без удовольствия отметив, как изменились лица этих молодчиков. — Маг, — оба упали перед ней на колени, — простите… Мы… не хотели оскорбить… — Вы и не оскорбили, — ровно отозвалась Нерисса. — Вы ведь отваживаете чужаков, или, быть может, даже соглядатаев Фобоса. Посторонним и правда здесь нечего делать.       Галхот и полукровка поднялись, благодарно кивнув Нериссе и пропуская ее к двери.       Зайдя внутрь, Нерисса увидела выщербленную из камня лестницу, ведущую в полуподвал. Слегка приподняв полы платья, Нерисса спустилась вниз.       Полуподвал оказался просторным залом со сводчатым потолком, выложенным из продолговатого кирпича, освещенный развешанными вдоль стен коваными масляными лампами. Большая часть зала была уставлена длинными деревянными скамьями, обращенными к деревянному помосту в глубине. Все было занято людьми; даже такого огромного помещения едва ли хватало для того, чтобы вместить всех собравшихся — люди едва ли не стояли друг у друга на головах.       Недалеко от помоста стояла группа людей — Нерисса различила в ней Джулиана и Калеба. Не мешкая, она направилась к ним.       Завидев Мага, люди изумленно расступались и кланялись, пропуская Нериссу вперед. Горожане были изумлены ее появлением — ведь Маг не показывалась перед людьми почти двенадцать лет — с того момента, как пропала принцесса. От Нериссы не скрылось, что многих пугал ее обезображенный облик. Одна из женщин нервно провела рукой по собственной щеке — в том месте, где у Нериссы находилась руническая вязь татуировки, — и Нерисса едва удержалась от того, чтобы повторить этот жест. — Приветствуем, Маг, — Калеб, Джулиан и его соратники — Нерисса узнала среди них кузнеца-Акетона, его сына Олдерна, и Дрейка — поклонились ей. Нерисса коротко кивнула в ответ. — Большая честь, что вы посетили нас сегодня, Маг, — сказал Акетон. — И большая неожиданность, — добавил Дрейк. — Вас не было в городе больше десяти лет.       Нерисса почувствовала скрытый упрек в его словах. Она смерила Дрейка холодным предостерегающим взглядом. — Простите, Маг, я не хотел дерзить, — тут же поправился Дрейк. — Полагаю, это связано… — он слегка помедлил, видимо, подбирая слова, но Нерисса поняла — он хотел спросить про ее изменившуюся внешность. Она читала этот же немой вопрос в глазах многих присутствующих. Нерисса рассудила, что ей не стоит игнорировать вопросы Дрейка — лучше ответить на них сейчас и тем самым пресечь на корню возможность дальнейших расспросов. — Это связано с утраченной гармонией Меридиана, — произнесла Нерисса, так, чтобы ее было хорошо слышно. — Без наследной принцессы королевство погибает. Я старалась предотвратить последствия катастрофы, но оказалась бессильна. Думаю, вы и сами видели, что происходит на наших землях — на полях, в лесах, в реках и озерах.       От ее слов меридианцы явно помрачнели, но одновременно с этим словно успокоились — будто все это время ждали объяснения происходящим невзгодам. — Но сегодня я здесь не из-за этого, — продолжила Нерисса, уже открыто обращаясь к толпе. — Я здесь, потому что почувствовала — решения, которые вы примете сегодня, станут определяющими для всего Меридиана. Но я не смею вмешиваться в замысел судьбы, и сейчас моя роль — роль наблюдателя.       Нерисса заметила, как Джулиан едва заметно дернул уголком губ, слушая ее речи о сверхъестественных предчувствиях — они оба знали, что Нерисса пришла сюда не поэтому. Джулиан сам попросил прийти Мага — сказал, что ее присутствие будет необходимо сегодня. — Мы рады, что вы посетили нас, Маг, — сказал Джулиан, а затем поднялся на помост. — Народ Меридиана! Все вы знаете о том, что происходит на юге и востоке нашего королевства. Беженцы оттуда ищут спасения за стенами нашего города уже несколько месяцев. По приказу принца лорд Седрик и его солдаты разоряют сельские наделы, силой отнимают пищу у крестьян для королевских амбаров. — Урожая с каждым годом становится все меньше! — выкрикнул кто-то из толпы. — А Фобос еще и обирает нас до нитки! — Принц отдаст наше зерно оборотням и лурденам! — подхватили другие голоса. — И оставит нас голодать! — Фобос мнит себя королем Меридиана, но ему плевать на собственный народ! — Никто не забыл, что случилось на турнире! — Фобоса больше волнует корона на голове, чем люди! Кровь невинных на его руках! — Он не настоящий правитель! — Боги отвернулись от Меридиана, когда Фобос занял трон! — Фобос не имеет права на корону, но готов наказать каждого, кто выскажет правду!       Слушая оскорбления и гневные посулы о Фобосе, Нерисса рассудила, что принц целиком и полностью заслужил такое отношение подданных. Даже удивительно, что народ Меридиана терпел этого самодура так долго. — Я хочу, чтобы вы осознали риск, на который мы идем, — сказал Джулиан. — Фобос не спустит нам своеволие. На его стороне королевские гвардейцы, оборотни, лурдены… Мы уступаем им в числе, в вооружении, в припасах. Наша борьба будет тяжелой, — несмотря на произнесенные предостережения, Нерисса заметила: его глаза сверкали мрачной решимостью. — Вы знаете, я не хочу проливать кровь. Но я понимаю, что сейчас у нас нет другого выбора — либо война, либо медленная смерть под гнетом тирана. Фобос не оставляет нам выбора. — Долой тиранию Фобоса! — согласно закричали в ответ.       Джулиан вытащил меч из ножен и поднял его вверх. — Народ Меридиана! Готовы ли вы отстоять нашу свободу? Готовы ли защитить нашу землю от узурпатора? — Да! Готовы! — взревела толпа. — Меридиан будет освобожден! — Веди нас в бой, Джулиан! — выкрикнул Дрейк.       Призыв к Джулиану стать вождем подхватили и остальные — Нерисса еще никогда не видела такого единодушия. Хотя избрание Джулиана предводителем восстания было неудивительным — он как никто подходил на эту роль. Нерисса посмотрела на Калеба: сын не кричал имя отца, но внимательно смотрел на помост, и на его лице на мгновение промелькнула необъяснимая смесь восторга и гордости. Впрочем, она быстро сменилась серьезностью. — Фобос захочет усмирить нас, когда узнает о бунте, — произнес Калеб. — Как мы будем защищать себя? Станем укреплять город? — Здесь мы под защитой стен, — ответил Джулиан. — Но из-за разорений юга и востока торговля остановилась, и турнир практически опустошил городские амбары. Город не выдержит длительной осады.       Калеб не слишком удивился такому ответу. — Что мы будем делать? — Я предлагаю дать Фобосу отпор за стенами города.       Люди изумленно ахнули, услышав предложение Джулиана. — Воевать с королевской армией в открытом поле? — выдавил кто-то из толпы. — Это же самоубийство! — Мы не станем биться в открытом поле, — покачал головой Джулиан. — Используем маневр и неожиданность. Взорвем мосты между замком и городом, убедим Фобоса, что готовимся к осаде. Фобосу придется посылать армию в обход, через Серый лес. Там мы и перехватим отряд.       План Джулиана показался Нериссе разумным — повстанцам никогда не разгромить армию Фобоса в честном бою. Но принц всегда недооценивал простонародье — и этим стоило воспользоваться. — Как наши войска сумеют незаметно открыть городские ворота и проскользнуть за спину к королевской армии? — спросил Дрейк. — Мы не станем открывать городские ворота, — объявил Джулиан. — Мы пройдем в Серый лес под землей. Для борьбы с Фобосом Маг открыла нам доступ к Заветному городу.       Нерисса почувствовала, что все внимание вновь приковано к ней. — Открыть для вас Заветный город — то немногое, что я могу сделать, чтобы не нарушить догматы Кондракара, — степенно пояснила она. — Если Фобоса не остановить, он погубит весь Меридиан. Он нарушил законы богов и людей, и боги рассержены. Принц должен ответить за свои злодеяния.       Люди ответили на ее слова воодушевленными криками: им явно понравилось, что их праведному гневу благоволит воля богов. ***       Не прошло и двух дней от возвращения Седрика с востока, как город взбунтовался: мятежники выгнали из города королевских гвардейцев, а прошедшей ночью подорвали мосты между замком и городом и перекрыли городские ворота. Конечно, Седрик не был наивен и понимал, что затишье после турнира было временным, но не думал, что чернь окажется настолько скудоумной, что предпочтет передохнуть с голоду, только бы выказать непокорность Фобосу.       Город необходимо было немедленно усмирить — его пример мог поднять на бунт и другие подданства. К счастью, решение Фобоса повысить оброк дало короне значительное преимущество, ведь теперь принцу было чем кормить собственную армию. Только вероятная осада города оставалось проблемой — если она затянется, вновь начнутся перебои с продовольствием.       Седрик не сомневался: сегодня принц отправит его брать город. Седрик уже воображал высокомерный голос принца: «Ты сумел подавить бунт на турнире, почему бы тебе не подавить его вновь?». Вот только выстоять в бою против одичавшей толпы и руководить войсками в многомесячной осаде против людей, которым нечего терять — совершенно разные вещи.       Седрик вошел в зал — и, к своему удивлению, увидел, что принц ожидает его не один. Седрик подавил гримасу презрения: как Фобосу до сих пор не надоело носиться с этим босяком Рейтором? Со времен турнира в оборванце почти ничего не изменилось — все так же расхаживал по замку в обносках и полуголый. Только обзавелся плащом — явно не мог позволить себе такой до королевской службы. — Мой принц, — Седрик поклонился в приветствии.       Фобос оторвался от карты — Седрик заметил, что настроение у него было странно приподнятое.       Рейтор повернулся к Седрику вслед за Фобосом — лорд почувствовал на себе его неприятный жесткий взгляд. — Ты вовремя, Седрик, — произнес принц. — Мы с Рейтором как раз обсуждали городской бунт.       Седрик слегка нахмурился. — Вы обсуждали городской бунт с капитаном дворцовой стражи? — И твои военные дарования, стоившие нам проигрыша на Замбале, — легко добавил Фобос. — Я счел, что тебе понадобится помощь, — принц махнул рукой в сторону Рейтора. Седрик с трудом подавил невысказанное ругательство — неужели Фобос полагал, что безродный полукровка, победивший в одном состязании, лучший тактик и стратег, чем он, королевский советник?! Рейтор станет ему обузой, но никак не помощником! — Ваша воля — закон для меня, мой принц, — прохладно улыбнулся Седрик. — Правда, не знаю, как Рейтор поможет мне в организации осады города. Подготовка людей и боевых машин, доставка провианта в лагерь… — Осады не будет, — перебил его Фобос.       Седрик не поверил своим ушам. — Что?! Оставить бунтующий город на противоположном берегу от королевского замка? — Городские — мятежники, а не самоубийцы, — произнес Рейтор. Его хриплый голос показался Седрику псиным лаем. — Они не станут сидеть взаперти без провизии. — Мятежники перекрыли ворота, — возразил Седрик. — Подорвали мосты. По всем признакам, они готовятся к изоляции. Спрятаться за городскими стенами — лучший вариант, чтобы защититься от королевского правосудия… — И чтобы умереть с голоду, — отбил Фобос. — Мятежники хотят, чтобы мы думали об осаде, — сказал Рейтор. — Но это — пыль в глаза. — И что же, по-твоему, они предпримут вместо этого, Рейтор? — холодно поинтересовался Седрик.       Рейтор неприятно ухмыльнулся. — Лорд Седрик, если бы вы осаждали город, как бы повели армию на подступы? — он указал жилистой рукой на карту, лежащую на столе.       Седрик смерил Рейтора высокомерным взглядом: неужели полукровка хотел поучить его управлению войсками?! Едва ли голодранец за всю жизнь командовал чем-то большим, чем шайка разбойников! — Да, Седрик, поделись с нами своими стратегическими наработками, — Фобос встал по правую руку от своего советника. — Раз уж ты так рвешься штурмовать городские ворота.       Седрик склонился к карте — из-за близорукости не сразу отыскал ключевые места. — Так как мосты разрушены, отряд придется вести в обход, к переправе на севере, — ответил Седрик, указывая на русло реки. — Пройдем через… — Через Серый лес и выйдем к городским стенам, — закончил Фобос, не скрывая ироничного превосходства в голосе. — Рейтор предположил такой ответ еще до твоего появления, Седрик. — Это самый короткий путь и самое очевидное решение, повелитель, — Рейтор посмотрел на Фобоса — молчаливое презрение, которое он выказывал лорду, сразу же сменилось почтением принцу. — Его легко предугадать. — Я вижу, Рейтор, ты силен в военной теории, — холодно произнес Седрик. Неприятно было думать, что его просчитал безродный голодранец. Еще и унизил на глазах принца, выставив узколобым и недальновидным. — Откуда у безродного полукровки такие знания? — Не нужно носить драгоценных цепей на шее, чтобы понять, что мятежники готовят ловушку, — бросил Рейтор. Раздражало, как босяк смотрел на Седрика — чуть ли не свысока. — У короны лучше оружие, больше людей и припасов — потому бунтовщики будут ставить на неожиданный удар. — Откуда такая уверенность? — Будь я в их положении, так бы и поступил. — Ты хорошо знаешь чернь, Рейтор, — неприятно улыбнулся Седрик. — Подозрительно хорошо.       Лицо Рейтора мгновенно перекосилось от гнева. — Сомневаетесь в верности моих клятв, лорд Сердик?! — В последнее время клятвы короне ничего не стоят, — Седрик не знал, что злило его больше: подозрение, что Рейтор мог оказаться шпионом мятежников, или что Рейтор желал воспользоваться принцем, чтобы пробиться из грязи в князи.       Рейтор схватился за висящий на поясе меч, но принц остановил его, встав между приближенными. — Никогда еще не видел такого единодушия в ненависти к отступникам и клятвопреступлениям, — с холодной иронией в голосе протянул принц, а затем осадил куда жестче: — Несколько тысяч изменников расположились на другом берегу и просчитывают нас. Чтобы победить, мы тоже должны просчитать их, а не тратить драгоценное время на поиск черного кота в темной комнате, которого там и нет.       Слова Фобоса подействовали на Седрика отрезвляющей пощечиной — меньше всего короне нужны были внутренние склоки.       Но все же, Рейтор не нравился ему. — Продолжай, Рейтор, — повелительно махнул рукой принц. — Воевать в открытом поле не в интересах бунтовщиков — корона сразу же их разобьет. Уверен, мятежники будут поджидать в Сером лесу — чтобы добраться до города, армии так или иначе придется его пересечь. Серый лес — отличное место для засады, особенно если нападающие знают его. — Серый лес всегда был городским угодьем, — Фобос выразительно посмотрел на Седрика. — Из дворян с ним знаком разве что королевский ловчий, но едва ли Охотник сможет повести в бой кого-то, кроме своего пса.       Седрик понял, к чему клонит принц — похоже, Фобос уже все рассчитал. — Полагаю, ты знаешь Серый лес, Рейтор? — лениво протянул Фобос. — Знаю, повелитель.       Фобос довольно улыбнулся. Седрик проглотил ругательство: неужели принц доверит армию оборванцу, которого знает два месяца?! — Седрик, сколько людей может выставить против нас город? — Полагаю, не больше двадцати сотен, мой принц. — Больше им и не спрятать в лесу, повелитель, — добавил Рейтор. — Наша армия превосходит мятежников почти втрое, — Фобос указал на отметку на карте, — Что же, если они хотят заманить нас в ловушку, подыграем — дадим бой в Сером лесу. Пусть думают, что провели нас — но битва состоится на наших условиях. ***       Сегодня утром до города добралась новость: королевские войска находятся в одном дне пути от Серого леса.       С момента подрыва мостов город буквально жил ожиданием битвы, усердно трудился для собственной победы. Заветный Город очень быстро был обжит повстанцами — меньше чем за месяц они изучили больше десятка подземных путей. Кузнецы неустанно вооружали ополчение — огонь в мастерских не угасал ни на мгновение. Казалось, все поднялись на борьбу с тиранией — даже те, в ком Нерисса не могла заподозрить воинов, брали оружие в руки.       Нерисса пришла навестить Джулиана накануне сражения.       Внизу никого не было, а со второго этажа доносились голоса — и Нерисса изумленно вскинула брови. Она никогда не слышала, чтобы Калеб разговаривал с кем-то на повышенных тонах.       Тем более, с отцом.       Стараясь не скрипеть половицами, Нерисса поднялась наверх. Дверь в комнату Джулиана была приоткрыта. — …Ты призываешь людей сражаться за свободу, но не пускаешь в бой собственного сына?! — выпалил Калеб. — Считаешь, я не готов?! — Я не сомневаюсь в тебе, сын, — голос у Джулиана был ровный, даже слегка усталый. — Ты не раз доказывал, на что способен. Ты талантливый боец. — Раз я так талантлив, то должен защитить нашу родину! Сражаться рядом с тобой! — Калеб, ты нужнее здесь. Кто-то должен защитить наших людей, если я не… — Не смей так говорить! — перебил Калеб. — Я пойду с тобой и… — И что дальше? — с холодной иронией в голосе оборвал Джулиан. — Прикроешь мою спину? Спасешь меня от гвардейского топора или от когтей лорда Седрика?       Калеб нахмурился — его задела поддевка отца. — Вдвоем у нас больше шансов выжить. — Или сложить голову в овраге. Война — это не увеселительная прогулка. Победа не дастся легко. А в темные времена людям нужна надежда... — Какую надежду я могу дать людям после того, что случилось на турнире?! — неожиданно взорвался Калеб. — Сотни людей погибли из-за меня! — Калеб, они погибли не из-за тебя, — отчеканил Джулиан. — Они погибли из-за того, что Фобос наказывает за правду — и не пожелали терпеть этого. На твоем месте мог оказаться любой. — Ты пытаешься утешить меня! — не унимался Калеб. — Если бы я присягнул Фобосу… — Самонадеянно думать, что если бы ты принес в жертву собственные идеалы, то остановил бы междоусобицу, — бесстрастно возразил Джулиан. — Война была на пороге двенадцать лет, и никому не под силу обуздать ее в одиночку. Только вместе народ Меридиана сможет победить тиранию. — Вот именно, пап! Я должен пойти в бой вместе с тобой!       Джулиан пристально посмотрел на сына. — Тебе страшно думать, что я погибну, и я благодарен тебе за то, что ты пытаешься защитить меня, — сдержанно произнес он. — Но дело не в тебе, и не во мне. Судьба Меридиана важнее жизни одного бойца. Если ты останешься, то сохранишь наше будущее. — Ты хочешь, чтобы я бросил тебя?! — выкрикнул Калеб. — Ты не так меня воспитывал! — Ты не бросишь меня. Ты сделаешь то, о чем я тебя попрошу. — Пап, я не могу оставить тебя! — взвыл Калеб. — Это необходимо сделать, сын. Ради восстания. И ради наших людей. — Нет! — Пообещай, Калеб, — Джулиан протянул сыну руку.       Лицо у Калеба перекосилось, будто что-то застряло в горле. — Пообещай мне, — твердо повторил Джулиан. — Я прошу об этом как твой отец и вождь — обещай, что не пойдешь за нами в Серый лес.       Калеб несколько мгновений тяжело переводил взгляд с сурового лица отца на его протянутую руку — и, наконец, пожал его предплечье. Сделав это, Калеб дернулся, словно обжегся. Он стремглав выбежал из комнаты — и столкнулся с Нериссой.       Раскрасневшееся лицо Калеба мгновенно побледнело — похоже, ему стало стыдно за то, что их спор с отцом достиг чужих ушей. Он неловко поклонился Нериссе, и, пробормотав что-то, сбежал вниз по лестнице.       Нерисса зашла в комнату — Джулиан стоял у камина, невидящим взглядом смотрел на горящие поленья. — Ты все слышала, — глухо произнес он. — Да, — ответила Нерисса, хотя Джулиан не задавал вопроса. — Если бы ты не была его матерью, я бы рассердился.       Нерисса приблизилась. — Ты не боишься, что Калеб пойдет за тобой? — спросила она. — Калеб сдержит свое слово, — заверил Джулиан, устало прикрыв глаза. — Он злится на самого себя больше, чем на меня. Считает, своим обещанием предал отца. — Ты сделал все правильно, — Нерисса ободряюще коснулась его руки. — Я обязан защитить Калеба, — отозвался Джулиан. — Наш сын не заслужил вырасти в столь тяжелые времена. — Быть может, в этом есть замысел богов, — рассудила Нерисса. — Жизненные трудности закаляют благородных людей.       Джулиан печально усмехнулся. — Ты говорила это и обо мне. — Калеб очень похож на тебя, — улыбнулась Нерисса. — Я горжусь вами обоими.       Джулиан отпустил ее руку и, подойдя к изголовью кровати, взял стоявший у стены меч. — Это меч моего отца, — он протянул оружие Нериссе. — Он оставил его моему брату перед тем, как родители ушли с войском принца Сеймура. Если я не вернусь… — Джулиан осекся. — Моя последняя воля: отдай этот меч нашему сыну.       Мысль о том, что она провожает Джулиана на войну, отозвалась внутри Нериссы болезненной противоестественной дрожью, страхом одиночества и потери. Но она мгновенно отогнала тревожные мысли — была уверена, что с Джулианом ничего не случится. — Надеюсь, ты сам отдашь его нашему сыну, когда вернешься домой, — Нерисса взяла оружие из его рук, а затем обняла Джулиана — так, как если бы обнимала его в последний раз. ***       Серый лес встретил Джулиана и его отряд хриплыми вороньими криками. — Птицы Бриганн слетелись на пир, — отметил Дрейк. — Смотри, как бы они не полакомились твоими глазами.       В сумеречной чаще горели огни костров: королевские гвардейцы разбили лагерь в полумиле от грота Заветного города. Джулиан отдал приказ двигаться вперед, обогнуть лагерь с запада, через заросли елей. В сумерках деревья напоминали непроходимый ряд остроконечных пик.       Вдалеке, на опушке ельника, сияла вспышка голубого вихря — в темноте она казалась ослепляющим всполохом. — Что это? — изумленно прошептал Дрейк. — Ловушка Фобоса? — Не думаю, — ответил Джулиан. — Это словно… прореха, — он вспомнил, как люди, видевшие побег Галгейты на Землю, описывали нечто подобное. — Нужно будет сообщить Магу об этом, — он кивнул остальным. — Продолжаем двигаться вперед.       Отряд спустился в овраг, занял позицию в паре сотен метров от лагеря противника. Неглубокий и протяженный, овраг открывал отличный обзор на вражеское войско.       Джулиан махнул рукой, приказывая бойцам рассредоточиться. — Седрик и тяжеловооруженные бойцы, — произнес он, наблюдая за чудовищным силуэтом оборотня. — Сотен семь, не меньше. — Все как мы и предполагали. Странно, что они в металле, — нахмурился Дрейк. — В лагере, посреди леса? — Ватек предупреждал, лорд Седрик ждет подвоха, — ответил Джулиан. — Похоже, держит армию в боевой готовности. — Ему это вряд ли поможет, — хмыкнул Дрейк. — Гвардейцы как бочки. В лесу им не выстоять против нас.       Джулиан склонился к земле, и, приложив руки ко рту, протяжно завыл — вначале негромко и низко, а затем, выпрямляясь, все громче, заканчивая коротким замирающим воем. Спустя несколько минут ему ответили другие голоса — Джулиан различил волчий вой на востоке и севере. — Сарлас и Далма на позициях, — объявил Джулиан. — Боевая готовность.       Воины достали оружие, прильнули к кромке оврага. В стане противника тоже зашевелились — видимо, насторожились от волчьего воя.       Джулиан обнажил боевой топор — оружие приятно тяжелело в руке — и завыл вновь. Повстанцы бросились в королевский лагерь врассыпную, занимая все пространство, не давая противнику занять свободных позиций. — Мятежжжники! — проревел Седрик. — К бою!       Свирепые кличи бойцов смешались с лязгом металла, хрипами раненых и стонами умирающих, гвалтом и грохотом, превратившись в оглушающую песнь войны. Сзади вспыхнул огонь — кто-то из повстанцев поджег лагерные обозы, пламя перекинулось на палатки, преградило путь назад.       Гвардейцы, тяжелые и неповоротливые, были легкой добычей — Джулиан снес первого противника, ударив того по ногам, и, свалив, полоснул топором по горлу — чужая кровь окропила лицо и руки. Второй напал слева: Джулиан ловко увернулся от удара алебарды, толкнул гвардейца — тяжелые доспехи потянули того вниз, шлем съехал, и Джулиан довершил дело, размозжив противнику голову. — Сссомкнуть ряды! — донесся приказ Седрика с другой стороны лагеря. — Держжжать ссстрой!       Гвардейцы мгновенно перестроились по центру, ощетинились рядами копий и остроконечных алебард. Над ними возвышался громадный силуэт лорда Седрика — его зловещая тень отражалась во всполохах огня. Оборотень обогнул уцелевших солдат, закрыв их собой, словно стеной, когтистыми лапами раскидывал подступающих повстанцев, но даже ему не было под силу справиться с вражеским натиском — нападавших было слишком много.       Королевской армии, окруженной противниками и пламенем, некуда было отступать — в тяжелой амуниции солдаты были лишены маневра. Плотным построением они лишь могли отсрочить свое поражение. — Они не продержатся долго, — в гвалте сражения Джулиан различил чей-то голос — усталый, но полный надежды. — Неужели это конец?       «Хотелось бы надеяться», — ответил про себя Джулиан, но не успел озвучить мысль вслух — со стороны леса донеслись крики и топот. Лес наполнился силуэтами королевских солдат.       Вражеские подкрепления ударили со спины, стремительно и неумолимо — лурдены и гвардейцы, легковооруженные и быстрые, превосходили повстанцев числом почти вдвое, сметали тех резко и грубо, тесня вперед, топча в жестоком натиске. Мнимое преимущество повстанцев оказалось иллюзией — бой с самого начала был ловушкой, безжалостной резней. — Отступаем! Живо! — выкрикнул Джулиан, но было поздно: западня уже захлопнулась.       Зажатым меж двух армий повстанцам некуда было бежать. Те, кто не погиб в давке сражения и сумел выстоять перед ударами легкой пехоты, становились жертвой тяжеловооруженных солдат — оттеснённые живым потоком, повстанцы попадали на ощетинившиеся копья. Лорд Седрик из защитника собственных войск стал хищником, безжалостно терзавшим застигнутых врасплох врагов.       Теперь мертвецами был усыпан весь лагерь; отбиваясь от атак, Джулиан потерял из виду соратников — людей буквально сносило под шквалом вражеских ударов. — Держитесь вместе! — донесся до него крик Дрейка. — Иначе нас просто задавят!       Джулиан поспешил на знакомый голос, прорываясь через легковооруженных гвардейцев — ему казалось, он плывет против течения, пытаясь прорваться из оцепления. Горящий лагерь из преимущества обернулся препятствием — один из солдат пытался толкнуть Джулиана в огонь, но, удержавшись, он ударил гвардейца топором в грудь.       Дрейка и еще с десяток бойцов обступила пехота — троих убили, пока Джулиан пробивался к товарищам. — Мы должны проскочить через пехоту! — выкрикнул Джулиан. — До оврага не больше семи ярдов! Если ударить вместе, прорвем кольцо! — Легко сказать! — отозвался Дрейк, перехватывая щитом удар противника. — Нас сметет, если сдвинемся, а если останемся стоять — погибнем!       Джулиан махнул рукой вправо, указал на горящую телегу. — Опрокинем обоз, это задержит погоню! Времени хватит для отступления! Дрейк, Эдна, Кормак — толкайте, остальные — прикрывайте!       Троица рванула вперед, проскочила через двух гвардейцев — Дрейк с разбегу ударил одного рукоятью меча в нос, Эдна воткнула второму нож под ребра.       Джулиан, Ида и Гарет добили раненых, но место двух солдат тут же заняло еще шестеро. Ида успела прикончить двоих, прежде чем пала от удара третьего — тот толкнул ее на землю и полоснул мечом по лицу, но и сам погиб от удара Гарета. Разделавшись с убийцей Иды, Гарет сцепился с крупным рыжим лурденом. Джулиан отбивался еще от двоих. — Толкайте! — приказал Джулиан, видя, что Дрейк и остальные обогнули обоз. — Скорее! — А как же вы?! — Толкайте! — упрямо повторил Джулиан — лезвие топора схлестнулось с вражеским мечом. — Мы выберемся следом!       Казалось, прошла целая вечность, прежде чем обоз рухнул. На гвардейцев опрокинулись объятые огнем бочки и ящики — раздались чудовищные вопли горящих заживо людей.       Отскочив в сторону от телеги, Джулиан ощутил, что не может удержать равновесия — под ногами оказалась не земля, а окровавленное человеческое тело. Он резко схватился за тлеющую доску обоза.       Внезапно в затылке отозвалась ослепляющая острая боль, а затем все потухло. Последнее, что запомнил Джулиан — чувство липкой влаги на шее, затекшей под кожаный доспех.       Джулиан очнулся от странной боли — на ребра давила невыносимая тяжесть, будто на грудную клетку навалили мешок камней. В нос ударил нестерпимый запах паленого дерева и крови, и Джулиан невольно закашлялся, скидывая с себя чужое мертвое тело. Он медленно поднялся, осев на земле — над лесной поляной, усеянной трупами, стояла мутная предрассветная пелена, смешавшаяся с гарью и дымом. Ногу жгло от боли — на бедре алел порез, а затылок ныл от тупой боли. Джулиан дотронулся до шеи, ощущая пальцами гематому и влажную корку крови. — Смотрите, этот живой, — донесся незнакомый мужской голос, рычащий и низкий. — Не думал, что тут кто-то выживет.       Джулиан схватился за лежавший рядом топор, но его мгновенно выбили из рук подскочившие солдаты — заломив руки, грубо поставили на ноги. — Как твое имя? — к Джулиану подошел рослый северянин-полукровка. — Айден, — ответил Джулиан, наблюдая, как полукровка поднял его топор. — Хороший топор, Айден, — ухмыльнулся северянин, проводя пальцем по окровавленному лезвию. — Отведите его к остальным пленным. *** — Три сотни убитых и еще сотня раненых с нашей стороны против тысячи мертвых мятежников, — доложил Седрик. — И еще пять сотен пленными. — Превосходно! — ликующе объявил Фобос. Седрик еще никогда не видел на лице принца столько радости — столь искренней, сколь и зловещей. — Все случилось так, как я и задумывал! Зарвавшиеся бунтовщики восстали против своего правителя и получили по заслугам! Чистая победа! — Мы славно накормили зверей войны, повелитель! — пылко отозвался Рейтор. Его глаза сверкали лихорадочным фанатичным блеском.       Седрик был поражен, наблюдая за Рейтором в бою — то, что он продемонстрировал на турнире, не было и десятой частью его истинных умений. Резал мятежников, будто те были беспомощными детьми, жестоко и безжалостно. Казалось, он родился с мечом в руках. — Без тебя корона не сумела бы победить, Рейтор, — благосклонно ответил Фобос. Принцу явно льстило раболепное почтение. — Отстоять Меридиан для вас — честь для меня, повелитель. Этой победой вы доказали свое право на власть перед богами и людьми!       Седрику было отвратительно наблюдать, как Рейтор едва ли не капает слюной рядом с принцем. Впрочем, неудивительно — Рейтор был выходцем из неотесанной суеверной черни, и, должно быть, фигура принца как представителя королевской семьи казалась ему сакральной. Что же, бунтовщикам было чему у него поучиться — Рейтор действительно был безгранично предан короне, и к тому же, обладал хорошим стратегическим умом и невероятными бойцовскими навыками. Но Седрику казалось, Фобосу куда больше симпатизировала способность Рейтора лизать королевские сапоги — даже Примроуз, при всей ее беспринципности, не смогла бы изобразить подобное холуйство. — Нужно сохранять бдительность, мой принц, — предостерег Седрик. — Наша война еще не выиграна.       Фобос смерил Седрика недовольным взглядом — ему явно не понравилось, что советник прервал его личную ярмарку тщеславия. — Корона разгромила изменников, — надменно произнес принц. — Конечно, бойня в Сером лесу не прибавит мне народной любви, но мятеж подавлен. Те, кто не сгинул в бою, отправлены на каторгу. — Мы допрашивали пленных, — сообщил Седрик. — Те, кому удалось развязать язык, называли имя некоего Джулиана. Это отец мальчишки-отступника с турнира. — Яблоко от яблони, — хмыкнул Фобос. — По моим сведениям, Джулиан погиб в битве, — продолжил Седрик. — Мятежники потеряли лидера и едва ли оправятся от численных потерь. Но вряд ли они расстанутся с желанием отомстить. — Пусть попробуют, — отмахнулся принц. — Мы вновь разобьем их. К тому же, люди полностью зависят от провианта на королевских складах. — Мятежники знали о передвижениях нашей армии, — продолжил напирать Седрик. — Кто-то дал им наводку. В наших рядах есть предатель. — Лорд Седрик прав, повелитель, — вдруг откликнулся Рейтор — удивительно, как сумел не поддакнуть принцу. — Когда мы заняли Серый лес, он был чист. Ни ловушек, ни засад, ни лазутчиков. Дозорные наблюдали за городом — ворота не отпирали. Но к вечеру в лесу появилось полторы тысячи бойцов.       Фобос нахмурился. — Бунтовщики прокопали тоннели, — предположил принц. — Они уже пользовались подземными путями, когда выкрали мою сестру — похоже, оценили это преимущество. Седрик, нужно обыскать город и засыпать все обнаруженные проходы. — Будет исполнено, мой принц. — Не станем отстраивать мосты — так замок будет защищен от прямого нападения со стороны города, — продолжил Фобос. — Нужно разоружить население. Доставить в замок городских кузнецов. Они вооружали мятежников — пусть теперь потрудятся на благо короны. Рейтор, проведи чистки в рядах дворцовой стражи — разрешаю действовать на свое усмотрение. Если в наших рядах есть предатель, необходимо отыскать его как можно скорее. — Слушаюсь, повелитель. — Есть еще кое-что, мой принц, — сказал Седрик. — В Сером лесу дозорные столкнулись с некоей аномалией. Это была прореха в Завесе.       Лицо Фобоса изумленно вытянулось; глаза лихорадочно заблестели. — Рейтор, оставь нас, — нервно приказал он, хватаясь за подлокотники трона.       Склонившись в прощальном поклоне, Рейтор вышел — быстро и беспрекословно. Седрик удивился — на его памяти это был первый приближенный Фобоса, спокойно переносивший свое устранение от дел, которые не относились к его прямым обязанностям.       Принц и лорд остались одни. — Ты уверен, Седрик? — взволнованно протянул Фобос. — Я в этом не сомневаюсь, мой принц. Я самолично пересек разрыв после того, как двое дозорных вернулись невредимыми. Разрыв вел в другой мир… — На Землю! — запальчиво перебил Фобос. — Какая она? — Шумная, — ответил Седрик. Он провел на Земле не более пятнадцати минут, но этого хватило, чтобы составить первые впечатления о ней. — Грязная. Пыльная. Каменные дома, железные колесницы, суета и безразличные ко всему люди. В таком мире легко затаиться.       Фобос понимающе закивал. — Если завеса истончилась, я наконец смогу раскрыть точку инверсии между мирами. Конечно, понадобится энергия… — Фобос задумался лишь на мгновение. — Пусть чернь заплатит за свое предательство — я опустошу городские земли и прилежащие наделы. — Меридиан переживает не лучшие времена, — Седрик слегка нахмурился. — Не усугубит ли энергетическое опустошение положение дел? — Это временная мера, — заверил Фобос. — Я должен использовать каждую возможность в свою пользу. Когда мы отыщем сестрицу, с помощью ее силы я наведу порядок на землях и остановлю разрушения. Меридиан будет восстановлен. — Вы же понимаете — возвращение принцессы спровоцирует кризис власти. — О, не сомневаюсь, чернь будет носить на руках новоявленную законную наследницу, — Фобос театрально развел руками и закатил глаза. — Идиоты полагают, что девчонка, ни дня не прожившая на Меридиане, станет лучшим правителем, чем я. Но ее сила необходима для поддержания гармонии мира.       Седрик согласно кивнул. — Принцесса наверняка не знает о том, кто она и откуда. Незнание защищает ее. — Я тоже думал об этом. Нужно отыскать девчонку как можно скорее — на кону будущее моего королевства, — Фобос поднялся с трона. — Седрик, я хочу, чтобы ты лично занялся поисками моей сестры на Земле. ***       Оставшись одна, Нерисса заплакала. Сердце рвалось на куски, будто чья-то невидимая рука кромсала его заживо.       Джулиана больше не было.       Его смерть казалась Нериссе противоестественной и неправильной — в первое мгновение она просто не могла поверить в произошедшее. Джулиан, невозмутимый, надежный и сильный, всегда был ее опорой и поддержкой. Он был рядом с ней почти семнадцать лет — за все эти годы у Нериссы не было человека ближе него.       И уже никогда не будет.       Нерисса переживала ту же боль, когда потеряла Кэссиди — но с подругой все было иначе. Нерисса могла исправить свою трагическую ошибку и вернуть Кэс к жизни, но она не могла сделать то же для Джулиана. Нерисса даже не могла похоронить его — Серый лес стал огромным могильником, и едва ли Нерисса смогла бы отыскать его тело.       Но Кэссиди было всего семнадцать, когда она погибла — ничего не оставила после себя, кроме больших надежд и неосуществившихся девичьих мечтаний. Джулиан же погиб зрелым мужчиной, воином, что сражался за свободу своей родины. Он был настоящим героем Меридиана — благородным, доблестным и отважным. Но его — их! — борьба еще не закончена. И смерть Джулиана не должна стать напрасной.       Боль Нериссы сменилась яростью — во всем был виноват Фобос! Подонок должен заплатить за все, что совершил! Нерисса не сомневалась: для этого чудовища в короне бойня в Сером лесу казалась лишь незначительной платой за сохранение своей власти — едва ли порочный принц задумывался о том, сколько жизней погубил! Но если Фобос уверен, что сломил восстание — жестоко ошибается! Он явно недооценивал силу народного гнева. Джулиан хотел свергнуть узурпатора, разорвать бесконечный круг насилия, боли и страданий. И Нерисса обязана сделать все, чтобы отомстить за возлюбленного и закончить народную борьбу победой.       Конечно, ничто не заглушит боль от потери любимого. Но Нериссе необходимо быть сильной — ради памяти о Джулиане.       И ради их сына.       Без Джулиана его дом показался Нериссе пустым и неуютным — будто без хозяина это место покинула радость. Меч Джулиана неприятно тяжелел в руке — даже сквозь кожу ножен Нерисса ощущала жуткий холод металла. Перед глазами встала пелена воспоминаний, но Нерисса мысленно приказала себе не думать о них сейчас.       Она нашла Калеба на втором этаже, в комнате отца — в камине слабо горел огонь. Сын сидел за столом и плакал, тяжело и надрывно, будто скулил — и у Нериссы все внутри переворачивалось от его рыданий. Казалось, нет ничего страшнее этого звука — сына рвало на куски от чудовищной боли. — Калеб, — окликнула в проходе Нерисса. Она взмахнула рукой, разжигая огонь — не хотела разговаривать с сыном в полутьме.       Вздрогнув, Калеб поднял голову — на покрасневшем опухшем лице блестели дорожки слез. Увидев Нериссу, он вскочил с места, поспешно утираясь тыльной стороной ладони. — Маг, — растерянно протянул он, пытаясь поклониться. — Оставь эти приветствия, — твердо произнесла Нерисса. — Дрейк рассказал мне о том, что случилось с Джулианом. Я искренне скорблю вместе с тобой — твой отец был замечательным человеком. — «Лучшим из людей». — Он погиб из-за меня, — сдавленно прохрипел Калеб. Он рухнул на стул, прикрыв лицо рукой — явно старался подавить подступающие слезы, но получалось неважно. — Вы ведь слышали наш разговор тогда. Я бросил его. — Джулиан не хотел, чтобы ты обвинял себя понапрасну, — сказала Нерисса. — И лил по нему пустые слезы.       Калеб не ответил, только судорожно выдохнул. — Калеб, я знаю, как тебе тяжело, — Нерисса ободряюще дотронулась до его плеча. — Твою скорбь невозможно выразить словами. Но тебе нельзя поддаваться ей — иначе она разрушит тебя изнутри.       Нерисса дала Калебу время прийти в себя — каждая минута рядом с горюющим сыном казалась вечностью. Калебу было всего шестнадцать, а на его долю выпали страдания и несчастья, способные сломать и куда более взрослых людей: война, кровь, смерть… Нерисса пережила нечто подобное в его возрасте — но испытания судьбы не сломали, а закалили ее.       Они закалят и сына. — Зачем вы пришли сюда? — спросил Калеб, поднимая голову. Он больше не плакал. — Я пришла отдать тебе это, — Нерисса протянула ему меч Джулиана.       Калеб осторожно взял оружие из ее рук, вытащил из ножен — и обомлел. — Это меч отца, — изумленно выдавил он. — Откуда он у вас? — Джулиан попросил отдать его тебе. Это была его последняя воля. Он хотел, чтобы ты стал новым лидером восстания и повел людей за собой. — Я?! — Калеб неверяще встряхнул головой. — Как я могу занять его место?! — он осекся, хрипло вздыхая. — Калеб, Джулиан верил в тебя и сделал все, чтобы ты смог продолжить его дело, — заявила Нерисса. — Я не смог уберечь отца, а теперь вы хотите, чтобы я возглавил восстание?! — Калеб, тебе больно думать о том, что Джулиана больше нет, но нельзя опускать руки и закрываться от остального мира, — отчеканила Нерисса. — Боль сделает тебя сильнее — благодаря ей ты поймешь, за что стоит сражаться. Джулиан верил в тебя и знал, что народ Меридиана тоже в тебя верит — именно поэтому люди и заступились за тебя на турнире. Ты должен осознать, за что они погибли. И за что погиб твой отец. — Отец погиб за свободу Меридиана, — произнес Калеб. — Он хотел защитить наше будущее.       Нерисса одобрительно кивнула. — Мы хотим спасти наше королевство от тирании, — продолжил Калеб. — Настолько, что готовы отдать свою жизнь за это. — Джулиан знал, за что сражался, и его смерть не должна стать напрасной. Ты должен закончить то, что начал твой отец, Калеб. Я знаю, ты не будешь сидеть сложа руки и безучастно наблюдать, как Фобос терзает нашу родину.       Калеб пристально посмотрел на отцовский меч в своей руке. — Вы правы, — уверенно ответил он. — Фобоса нужно остановить. Меридиан должен быть спасен, и я сделаю для этого все возможное. Клянусь памятью отца. Больше всего на свете папа бы хотел увидеть Меридиан вновь счастливым.       Нерисса одобряюще улыбнулась — Калеб вырос замечательным юношей, благородным и самоотверженным. — Но стать новым вождем восстания недостаточно для того, чтобы спасти Меридиан, Калеб, — заметила она. — Необходимо отыскать законную наследницу и вернуть ее домой. — Принцесса пропала двенадцать лет назад, — Калеб нахмурился. — И никто не знает, где она сейчас. — Она в другом мире, на Земле, — сказала Нерисса. — Фобос хотел использовать силу сестры для своих завоеваний, но мы с твоим отцом помогли спасти ее. — Как мне попасть на Землю? — прямо спросил Калеб. Нерисса невольно поразилась тому, с какой решимостью он спросил об этом — слишком серьезно и твердо для шестнадцатилетнего мальчика. — Дрейк рассказал мне: в Сером лесу видели нечто, похожее на прореху в Завесе. Похоже, барьер между мирами истончается. Если это так, тебе нужно будет отыскать разрыв — он приведет тебя в земной город Хиттерфилд.       Калеб понимающе кивнул.       Нерисса подумала о том, что наблюдает за становлением героя. Она не сомневалась в сыне: в нем пылал огонь непримиримой борьбы против алчности, лжи и несправедливости. Калеб будет сражаться против жестокости и зла, и обязательно победит.       Это было его предназначение.