Самозванка

      Портал вывел Нериссу и следующих за ней Элион, Калеба и Бланка к подножию Извечной Цитадели — там уже были стражницы и Ян Лин. Девчонки, также, как и спутники Нериссы, рассматривали парящую в небесах мраморную крепость едва ли не раскрыв рты. Что ж, стоило отдать Кондракару должное, здесь умели пускать пыль в глаза: саму Нериссу в свое время тоже не оставил равнодушным вид. Однако, новое поколение стражниц оказалось здесь спустя полгода после того, как их призвали — ведь только сейчас, когда Фобоса низложили, Совет счел, что стоит заявить о своем присутствии, и, конечно же, приписать все победы себе — что за жалкие трусы! — Королева Меридиана и ее почетный караул, — подала голос Нерисса.       Все оторвались от созерцания Цитадели. — Не надо, Маг. Для друзей я по-прежнему Элион, — юная королева совсем не царственно подобрала юбки тяжелого золотого платья и, подбежав к стражницам, заключила тех в объятия. Калеб и Бланк тоже поприветствовали всех. Нерисса заметила: Калеб пристально посмотрел на Корнелию, но та демонстративно отвернулась, игнорируя его.       Из анфилад крепости вышли двое старейшин. — От имени Совета — добро пожаловать в Кондракар! Меня зовут Альтер, а моя спутница… — Галинор! — Ян Лин обняла старую подругу.       Галинор ответила на дружеские объятия, тепло улыбнулась всем. — Большая честь познакомиться с юной королевой Меридиана и со стражницами, — приветственно кивнула она. — Когда я была в вашем возрасте, и представить не могла, что мне предстоит застать новое поколение. — Получается, вы тоже были стражницей? — спросила Вилл. — Да. Ян Лин была знаком воздуха, а я — знаком огня. Теперь я старейшина Кондракара и состою в Совете Равновесия. — Бабуль, а почему ты не стала старейшиной? — поинтересовалась Хай Лин. — Мирская жизнь мне больше по душе, — легко откликнулась Ян Лин. — Но, хоть нас с Галинор и разделяют миры, мы все так же дружны, как и в юности. — Сколько же вы дружите? — уточнил Калеб. — Лет сорок? — Не стоит разбрасываться числами при дамах, — заметил Альтер. — Но, действительно, дружба Ян Лин и Галинор — замечательный пример единства стражниц, пронесенного сквозь года.       Нерисса с желчью отметила, что в Кондаракаре не торопились раскрывать полную историю о единстве предыдущего поколения. Как насчет истории о прежней стражнице воды? Или рассказа о судьбе бывшей хранительницы Сердца? — Следуйте за нами, — приглашающе махнула на врата Галинор. — Мы проведем вас через Извечную Цитадель, а затем вы предстанете перед Оракулом. — Оракул? — спросила Ирма. — Оракул возглавляет Совет Равновесия, — пояснил Альтер. — Его пророческий дар поддерживает гармонию во вселенной и оберегает миры от хаоса.       Альтер и Галинор повели всех в крепость — внутри она представляла собой круглую колоннаду, окруженную цепью огромных белоснежных анфилад. — Почему крепость летает? — спросила Тарани. — Извечная Цитадель построена на перепутье миров с помощью древней магии. Когда-то здесь жили первые божества миропорядка — мы зовем их мировыми драконами. — Мировые драконы… — протянула Хай Лин. — Это случайно не драконы из легенды о нимфе Ксинг-Шинг? — Возможно, — загадочно улыбнулся Альтер. — Дыхание мировых драконов даровало жизнь вселенной. Также они основали Совет Равновесия и даровали Оракулу дар прорицания, оставив защиту вселенной обитателям Извечной Цитадели. Совет Равновесия сохраняет гармонию вселенной по древним заветам, по которым когда-то вселенную хранили ее создатели.       Стражницы многозначительно переглянулись. Нерисса сочла, что едва ли девчонки понимали, о чем действительно шла речь. Они наверняка знали упрощенную версию легенды: Оракул тоже пичкал их добрыми сказками в свое время. Вряд ли кто-то сказал им, что, чтобы освободить драконов, нимфе пришлось пойти против собственного отца и пожертвовать жизнью, а Нефритовый Император не смог смириться со смертью дочери, и не дал ей умереть, заточив душу в кристалл. Драконы так и не сумели освободить Ксинг-Шинг, и поклялись вечно хранить бессмертную душу своей спасительницы. Подвиг самопожертвования был несколько приуменьшен старейшинами, которые обтекаемо вещали о том, что нимфа всего лишь «присоединилась к драконам». — Соответствует ли Кондракар вашим ожиданиям? — участливо спросила Галинор. — У Бланк нет слов, — ответил Бланк. — Мы поражены! — добавила Вилл. — Просто поражены! — Это точно, — подхватила Ирма. — Мы вообще думали, что вас не существует, а Кондракар, это, типа… волшебный бренд. — Совет сожалеет о том, что вы оказались здесь только сейчас, — Альтер печально вздохнул. — В силу трагических обстоятельств в королевстве Меридиан ваша магическая инициация прошла на Земле, потому вы и оказались на Кондракаре так поздно. — Но лучше поздно, чем никогда, — примирительно добавила Галинор и указала на огромные мраморные двери. — К слову, впереди зал орамер. — Ора… чего? — не поняла Хай Лин. — Орамеры, — Альтер распахнул двери — неожиданно легко для своего роста, возраста и комплекции.       Перед пьедесталом с орамерами стояла Люба — завидев посетителей, она приветственно склонила голову. — Это Люба — хранительница орамер, — представила Галинор. Люба сдержанно кивнула. — Орамеры передают магическую силу Кондракара через измерения стражницам. — Как думаешь, какая орамера твоя? — донесся до Нериссы тихий голос Калеба — тот обращался к Корнелии. Девчонка, разумеется, не удостоила Калеба даже взглядом: взмахнув копной светлых волос, чванливо отвернулась. — Ясно: самая холодная, — проворчал Калеб. — А разве сила стражниц не хранится в кристалле? — удивилась Вилл. — Не совсем, — ответила Люба. — Сферы орамер — сосуды для первородной магии стихий. Первородная магия нестабильна, передавать столь мощную силу через пространства и контактировать с ней напрямую очень опасно. Но энергия Сердца Кондракара способна обуздать силы стихий, что делает их безвредными для использования. Поэтому Сердце служит талисманом-проводником магии орамер, и, используя его, вы способны перевоплощаться в стражниц. Благодаря магии кристалла ваши превращения безболезненны, а стихии подчиняются вашей воле без трагических последствий. — Трагических последствий? — настороженно переспросила Тарани. — То есть, наша магия небезопасна?       Стражницы испуганно переглянулись. — Ваши опасения понятны, но не следует беспокоиться, — невозмутимо ответила Люба. — Ваши магические способности не врожденные, они дарованы вам Кондракаром. Приобщение смертных к магии — специфический процесс. Кроме Сердца Кондракара, что проводит силы первородных стихий и ограждает вас от контакта с неконтролируемой магией, существует еще ряд правил, который обеспечивает скорость и безболезненность вашего магического приобщения. Так, ваша магическая инициация прошла в период пубертата — по меркам вашего мира вы считаетесь детьми, но этот возраст оптимален для того, чтобы ваши души и тела легко приобщились к магии. В период инициации вы, полагаю, даже не почувствовали свое приобщение. — Да, так и было, — подтвердила Хай Лин. — Однажды утром я чихнула и разнесла половину комнаты — даже не поняла, что произошло. — Именно, — кивнула Люба. — То есть, из-за того, что мы подростки, мы не почувствовали, что получили магию? — уточнила Тарани. — Чем старше неинициированный смертный, тем труднее его дух и тело принимают магию, и тем сложнее его приобщить. Сама же инициация почти всегда проходит болезненно вне зависимости от возраста. Но стражницы — удачное исключение из этого правила. В этом заслуга мудрецов Кондракара. — А как же я? — спросила Элион. — Когда я впервые раскрыла свои силы, я тоже ничего не почувствовала. — В отличие от стражниц, королева, вы врожденный носитель магии Сердца Меридиана. Магия — естественная часть ваших духа и тела. Существуют ритуалы, способные ускорить процесс пробуждения магических способностей, но врожденным носителям магии не нужна инициация, как обычным смертным.       Пока Люба говорила, Бланк шмыгнул к пьедесталу с орамерами. Он протянул руку, желая поймать одну из волшебных сфер, но тут же вскрикнул от боли: его ладонь обожгла вспышка света. — Не вздумай прикасаться к орамерам! — гневно зашипела Люба — от ее холодного спокойствия не осталось и следа.       Бланк испуганно отпрянул. — Бланк не хотеть красть огоньки, — виновато протянул он. — Просто оценить стоимость…       Двери отворились: в Зал вошли Тибор и Оракул.       Альтер, Галинор и Нерисса почтительно поклонились. — Вот и Оракул, — шепнула Ян Лин остальным. — Оракул, — Вилл нерешительно подошла к Тибору. — Для нас большая честь… — Вилл, это Тибор, — поправила Ян Лин. — Оракул помоложе. — Мудрейший Оракул! — Нерисса прошла мимо стражниц, поклонилась Оракулу еще раз. — Невозможно выразить словами мою благодарность Совету Равновесия. Без поддержки Кондракара Меридиан не смог бы так легко свергнуть узурпатора. Меньше чем за полгода нам удалось то, чего без вас мы не могли достигнуть тринадцать лет. — Разделяю твою радость, Маг, — кивнул Оракул в ответ. — Сегодня поистине долгожданный день. — Простите, но никто не объяснит, что происходит? — скрестила руки Корнелия. — Экскурсия по Кондракару, конечно, очень увлекательная, но почему нас собрали именно сейчас? — Потому что только сейчас это стало возможно, Корнелия, — ответил Оракул. Корнелия удивленно захлопала глазами, понимая, что он знает ее имя. — Главная задача Кондракара — поддерживать баланс вселенной, сохранять гармонию между мирами. Но тринадцать лет назад на Меридиане случился династический кризис, в результате которого к власти пришел принц Фобос. В первый же год своего правления принц развязал войну с другим миром. — Это сколько тогда было Фобосу? — задумалась Хай Лин. — Лет десять? — Ему было двенадцать, — уточнил Тибор. — Начать войну в двенадцать лет… — хмыкнула Ирма. — Какой же Фобос псих. — Из-за нападения Фобоса нам пришлось изолировать Меридиан от прочих миров с помощью Завесы, — продолжил Оракул. — Но за годы Завеса истончилась, а принц Фобос так и не отказался от амбиций завоевателя. Около полугода назад Совету стало известно, что Фобос ищет свою сестру, которую в младенчестве перенесли на Землю. — Стойте, так вы знали, что меня украли, и что все это время я была на Земле? — удивилась Элион. — Мы знали об этом еще тогда, когда вас только планировали перенести на Землю. Совет Равновесия не препятствовал этому — ведь это был выбор народа Меридиана. — Повстанцы сочли, что на Земле вашему величеству будет безопаснее, чем рядом с братом, — пояснила Нерисса. — Но это решение повлекло за собой последствия: Меридиан, оторванный от своего Сердца, стал медленно умирать. Потому на Землю отправился Калеб. Калеб должен был вернуть вас домой, и помочь ему в ваших поисках должны были стражницы. — И теперь, когда Фобос низложен, а на Меридиане воцарился мир, в Завесе больше нет нужды. Меридиан больше не будет огражден от других измерений, и вселенная вернется к привычному способу путешествий между мирами. Для этого Совету осталось провести завершающую часть ритуала, — Оракул кивнул старейшинам.       Оракул и старейшины встали в круг, взялись за руки. Их ладони прошибла сияющая нить света: воздух слабо завибрировал, и вдруг вокруг вспыхнули тысячи электрических нитей — ткань Завесы стала видимой, пошла мерцающей рябью, а затем исчезла, обернувшись огромным лучом магической энергии. Луч метнулся к пьедесталу с орамерами и спустя мгновение пропал, растворившись среди сфер.       Нерисса сразу поняла, что произошло: энергия, взятая из орамер на поддержание Завесы, вернулась обратно. — Сейчас я покажу, как вы будете перемещаться между мирами, — Оракул взмахнул рукой. В воздухе появилась подвеска — на цепи висел огромный клык в золотой оправе.       Артефакт подлетел к Бланку. — Это Зуб Тонга — создания, обладающего способностью путешествовать между измерениями. Бланк, прошу, используй его, чтобы открыть проход.       Бланк схватил Зуб и удивленно посмотрел на Оракула. — Но Бланк не знать, как… — Это очень просто. Подумай о мире, в который хотел бы попасть, а затем взмахни Зубом — так, будто прорезаешь пространство. — Тогда Бланк хотеть Меридиан, — Бланк взмахнул Зубом; в то же мгновение перед ним сверкнула вспышка света, и в воздухе появился портал, похожий на разрез — межпространственная складка.       Бланк испуганно отпрянул, но Оракул ободряюще произнес: — Не бойся, так и должно быть. У тебя неплохо получается. С помощью Зуба ты можешь и закрывать проходы — попробуй.       Бланк вновь взмахнул Зубом — в тоже мгновение складка исчезла. — То, на что способен Зуб Тонга, ты, Вилл, можешь делать с помощью Сердца Кондракара, — сообщил Оракул. — А вам, королева Элион, не нужны артефакты — вы способны открывать межпространственные складки с помощью своей магии.       Бланк восторженно смотрел на место, где только что была складка, восхищенно сжимая в руках артефакт. — Бланк, я думаю, что Зуб надо вернуть Оракулу, — строго заметил Калеб. — Нет, Калеб, это подарок, — легко отозвался Оракул. — Я хочу, чтобы Бланк оставил Зуб Тонга себе. Чувствую: он не раз пригодится твоему другу. — Бланк никто никогда не дарить подарки! — обрадовавшись, Бланк радостно подскочил к Оракулу, схватил его за мантию. — Бланк больше не искать проходы, а сам открывать их! Спасибо!       Нерисса сглотнула ругательство: неужели Оракул не понимает, что жадный паслинг продаст артефакт за бесценок?! Радовало одно: Бланк смотрел Калебу в рот, а ее сын ни за что не допустит потерю Зуба. — Получается, миссия стражниц закончена? — спросила Вилл. — Раз Завесы больше нет? — Хоть призыв вашего поколения и был связан с охраной Завесы, после ее снятия вы по-прежнему остаетесь стражницами. Теперь вы стражницы бескрайних измерений. — Выходит, у нас повышение? — усмехнулась Ирма. — Разве что микроскопическое, — возразила Тарани. — Кроме Фобоса никто не угрожал вселенной, а раз он побежден… — Хоть Фобос и побежден, я чувствую, что Меридиану по-прежнему угрожает опасность, — объявил Оракул. — Точнее, юной королеве. Стражницам следует присматривать за Меридианом. — Мне угрожают? — Элион напряглась. — Кто? — Видения туманны, ваше величество, но я чувствую, что сейчас вы уязвимы как никогда. Схожую угрозу я ощущал на Меридиане многие годы назад, еще до вашего рождения, — Оракул печально покачал головой. — Простите, что не могу сказать больше. Будьте осторожнее, королева.       Нерисса насторожилась: неужели Оракул говорил о ней? К счастью, сейчас никто и не подумает подозревать в чем-то Мага, что преданно служила Кондракару и помогала восстанию свергнуть Фобоса. Но все же, предупреждение Оракула нельзя было игнорировать — стоило отвлечь внимание Совета Равновесия и стражниц, направив всех по ложному следу. — Королевство разорено после правления Фобоса, — сказала Нерисса. — Многие из его сторонников остались на свободе — они наверняка хотели бы отомстить. — Королевская гвардия ищет их, чтобы предать правосудию, но это не просто, — кивнул Калеб. — К тому же, гармония мира еще не полностью восстановлена, — добавила Нерисса, — Хотя силы королевы снова сделали земли Меридиана плодородными, чудовища, порожденные умирающим миром, по-прежнему живы — некоторые из них продолжают разорять поля и нападать на людей. Действительно, Кондракару стоит продолжить присматривать за Меридианом — поддержка стражниц очень бы пригодилась королевству. ***       Утром, работая на кухне в обличье Трилл, Нерисса подслушала разговор служанок. Те обсуждали сплетни, что услышали от караульных: якобы из грота Бездны Теней уже несколько дней доносились странные звуки. Говорили, будто это скреблись неупокоенные мертвецы — те, кого Фобос несправедливо отправил на казнь. Нерисса не верила в глупые меридианские суеверия, но разговор заинтересовал ее: не бывает дыма без огня. Вероятно, в Бездне могли расплодиться чудовища, сотворенные дисгармонией Меридиана — если это так, стоило уничтожить тварей, пока те не выбрались наружу.       Бездна Теней не охранялась, и после заката Нерисса легко проникла в грот. Подойдя к краю, она тут же услышала скрежет, о котором говорила прислуга: будто кто-то действительно пытался вылезти из ямы.       Сотворив электрический разряд, Нерисса пустила его в Бездну, чтобы увидеть, кто взбирается наверх. К своему изумлению, она различила во мраке худой силуэт мужчины — тот испуганно дернулся от вспышки света. Судя по звукам, он стал подниматься быстрее.       Нерисса была удивлена — кто бы мог подумать, что кто-то из отправленных в Бездну Теней сможет выжить! Из Бездны Теней никто никогда не возвращался — но, похоже, очень скоро это правило будет нарушено.       Нерисса приняла свое истинное обличье: чутье подсказывало, что, кто бы это ни был, с ним стоило поговорить. Конечно, это было рискованно: кто знал, что у сбежавшего на уме? За месяцы заточения он мог повредиться рассудком, но Нерисса решила: если что-то пойдет не так, то беглец быстро вернется туда, откуда только что выбрался.       Прошло меньше часа, как он вылез из Бездны. Одетый в тряпье, тощий, с сухой бледной кожей, мужчина-полукровка тяжело хватал ртом воздух, и пахло от него гнилью — в темноте грота его было легко принять за ожившего мертвеца. Беглец показался Нериссе смутно знакомым — она вспомнила, что видела его на королевском турнире. Его звали Рейтор: тогда выиграл одно из состязаний и присягнул Фобосу. Правда, затем принц отправил Рейтора в Бездну Теней — из-за ложных сведений счел, что тот был предателем и помогал повстанцам.       Хоть Рейтор и выглядел изможденным, взгляд у него был твердым и осмысленным — Нерисса приветственно взмахнула головой. — Ты кто такая, ведьма? — угрожающе прохрипел Рейтор. Нерисса поразилась, как смело и решительно он говорит с ней — а ведь он был почти что на пороге смерти! — Что ты делаешь в замке моего повелителя? — Повелителя? — непонимающе переспросила Нерисса. — Ты, вероятно, говоришь о принце Фобосе? — О ком же еще? — Рейтор шагнул к выходу, но Нерисса преградила ему путь. — С дороги, старуха, мне нужно явиться к нему!       Нерисса подавила удивление: Рейтор по-прежнему предан Фобосу? Разве это не принц приказал казнить его? — Боюсь, с этим возникнут трудности, Рейтор.       Рейтор изумился. — Откуда ты меня знаешь?! — Я бы на твоем месте волновалась совсем о другом, рыцарь. На Меридиане произошли перемены. Твоего повелителя свергли.       Рейтор ошеломленно дернулся. — Лжешь! — Как только ты выйдешь из грота, тебя схватят люди королевы Элион и отправят в казематы, — спокойно продолжила Нерисса. — Впрочем, если ты мне не веришь, можешь рискнуть и проверить сам, — она взмахнула на выход.       Рейтор недоверчиво посмотрел на Нериссу, затем на Бездну — услышанное застало его врасплох. Ему явно не хотелось верить в свержение Фобоса — точно также, как не хотелось рисковать долгожданной свободой. Потому он емко, но лихо выругался. — Не горячись, Рейтор, — Нерисса взмахнула рукой. — Я хочу помочь тебе.       В тоже мгновение они телепортировались. Рейтор хрипло выдохнул, понимая, что он больше не в гроте. — Что… что ты сделала?! — он нервно заозирался. — Это… королевские погреба?! — Да. Я перенесла нас — подумала, что ты голоден. — Никогда больше не переноси меня без согласия! — жестко перебил Рейтор. Пристально оглядевшись, он подошел к винным бочкам и, откупорив одну, начал пить. Затем, утеревшись тыльной стороной ладони, подошел к подвешенным под потолком вяленным окорокам — оторвав несколько кусков мяса, засунул в рот. Ел он жадно — немудрено, после столь долгого заточения. — Недурно, ведьма, — наконец произнес Рейтор — похоже, на сытый желудок он стал посговорчивей. — А в арсенал отвести меня сможешь?       Легко улыбнувшись, Нерисса перенесла их в дворцовый арсенал.       Рейтор тут же метнулся к обмундированию — без стеснения перед Нериссой, он по-солдатски скинул с себя лохмотья и начал переодеваться. Нерисса заметила: вся спина у него была исполосована, и шрамы были старыми — заработал он их явно не в Бездне Теней, это были зажившие удары плетьми. Такому наказанию на Меридиане подвергались самые презренные низы общества: челядь, изгои, шлюхи, бродяги и нищие.       Одевшись, Рейтор оставил грудь неприкрытой, закрыв ее лишь перевязью длинного темного плаща, под которым и прятал изувеченную спину. — Перенеси меня в Серый Лес, — сказал он, перетягивая на себе меч в поясных поножах.       Тут же они оказались на холмистом склоне у раскидистого дуба — Рейтор внимательно посмотрел вниз. С холма открывался отличный вид на город и замок, и было хорошо видно, что дома восстанавливают, как и мосты, ведущие к королевскому острову, что были взорваны во время мятежа.       Рейтор оглядел лес, поднял глаза к чистому ночному небу. На его суровом изможденном лице проступило потрясение — принять произошедшее ему было тяжело. Он снял шлем, растерянно провел рукой по голове. — Неужели это правда… — неверяще протянул он, а затем обернулся к Нериссе. — Как это случилось? Как повелитель пал? — Принца Фобоса свергла сестра, принцесса Элион, что вернулась домой несколько месяцев назад, — уклончиво ответила Нерисса. — Ее поддержал мятеж, с помощью повстанцев и стражниц она свергла брата и взошла на престол. — Принц мертв? — Нет. Принц Фобос заточен в подземелье Заветного Города. — Заветный Город?! — ошеломленно воскликнул Рейтор. — Так он существует? — Существует. Он служил прибежищем для мятежников. После воцарения королева Элион заточила туда брата и большинство его сторонников.       Глаза Рейтора загорелись мрачной решимостью. — Как попасть туда?       Нерисса сочла, что с ответом на этот вопрос стоит повременить: не ожидала, что Рейтор, едва выбравшись на свободу, вновь захочет отправиться в тюрьмы за повелителем, отправившим его на казнь. Еще и в место, которое только что считал выдумкой. — Я не знаю. Говорят, туда есть тайный проход, но его тщательно прячет от посторонних глаз хранитель Меридиана. — Ясно, — Рейтор отвернулся. Впрочем, Нерисса заметила: ее слова не слишком усмирили его.       Он отошел от склона и отправился в лес. Рейтор напряженно озирался, смотрел под ноги, что-то искал в темноте. Нерисса подумала, что, вероятно, он ждет подвоха, боится преследования — наверное, что-то спрятал здесь, и теперь вернулся за своим? Но, неожиданно, Рейтор подошел к стволу ясеня и оторвал несколько ветвей. Чуть дальше рос тис — Рейтор сорвал и его ветвь. Пройдя еще дальше, к опушке, он опустился на землю и сорвал стебли чертополоха. После этого Рейтор повернул обратно к дубу на холме. — Оставь меня, — сухо бросил он. — Как скажешь, — Нерисса отошла вглубь леса, так, чтобы Рейтор не видел ее, но она могла наблюдать за ним.       Сев на колени, Рейтор положил перед деревом сорванные травы и обнажил меч. Лезвие скользнуло по ладони — Рейтор сжал кулак над травами так, чтобы кровь окропила и растения, и землю под дубом. Склонившись перед деревом, он стал что-то лихорадочно шептать. До Нериссы донеслись обрывки фраз: «вернули меня», «повелитель», «пусть моя рука не знает промаха, и меч разит по вашей воле», «клянусь, что исполню предназначение, дарованное вами», «не успокоюсь, пока руки мои не окропит кровь врагов».       Нерисса изумленно наблюдала за его ритуалом. Конечно, она знала, что меридианцы почитали своих многочисленных богов и многое объясняли их волей. Рейтор, выходец из низов, малообразованный и суеверный, наверняка не был исключением — решил поблагодарить высшие силы за собственное спасение. Вот только в своей молитве Рейтор не столько благодарил богов, сколько просил благословения на месть и на то, чтобы пролить кровь.       Учитывая, как поразила его новость о свержении Фобоса, нетрудно было догадаться, за кого он собрался мстить.       Закончив взывать к богам, Рейтор обтер окровавленными травами лезвие меча и встал. Он вновь обратился к склону, задумчиво глядел на город. — Я слышала, о чем ты молился, — прервала молчание Нерисса, вновь появляясь на поляне. — Ты говорил о предназначении, говорил, что собираешься проливать кровь…       Рейтор нахмурился. — Я же просил оставить меня. Ты подслушала мое воззвание. — Ясень для Луга, тис для Нуаду, но чертополох… — невозмутимо продолжила Нерисса. — Ты взывал не только к богам, но и к демону. И требовал мести. — Шегон не демон, — резко ответил Рейтор. — Насколько мне известно, он чудовище, рожденное из мести и ненависти, — Нерисса вспомнила, как когда-то Джулиан назвал его так. — Многие боятся его. — Шегона следует бояться лишь тем, кто преступает законы богов и людей. Он грозный, но справедливый бог.       Нерисса удивилась. — Справедливый? Почему же? — Справедливость — это праведная месть. Перед взором Шегона все равны. Он верен своему предназначению, — слова Рейтора сильно отличались от того объяснения, что рассказал ей Джулиан. — Его меч служит высшему закону и карает смертных не по своей воле, а по воле старших богов. А они не ошибаются. — Хочешь сказать, Шегона считают демоном только те, кто боится кары богов? — Да. Если человек невиновен, Шегон его не тронет, ведь он не нарушил законы богов и людей.       В словах Рейтора был резон: никто не хотел отвечать за свои поступки по справедливости. Вероятно, потому божество, олицетворявшее месть и расплату, и считали чудовищем. А ведь, судя по легендам, бог мести был всего лишь верным сыном и слугой законам и богам.       Вероятно, странные верования Рейтора могли помочь Нериссе понять его мотивы. — Если ты так чтишь волю богов, почему тебя отправили в Бездну Теней? Ты же не предавал принца Фобоса — значит, твой повелитель ошибся? Тогда как боги допустили казнь невиновного? — Моя отправка к Бездну была не казнью, а испытанием. Меня оклеветали и обесчестили в глазах принца, я не мог доказать свою невиновность. Тогда я воззвал к ордалии перед повелителем, и он назначил мне испытание через Бездну Теней. Боги позволили мне выбраться — показали всем, что правда на моей стороне. Но теперь они желают проверить меня. — Зачем им проверять тебя, если они знают, что ты невиновен? — Боги испытывают мою верность. Я должен был явиться к повелителю, чтобы восстановить свою честь и доказать, что я не предавал его. Но боги освободили меня только сейчас, когда принц Фобос потерял все, а Меридиан захватили отступники и изменники. И теперь я должен покарать предателей и вернуть трон истинному правителю. — Но Фобос хотел казнить тебя. И ты остался верен ему после такого?.. — Повелитель не знал правды. Изменником был Ватек, а лорд Седрик ненавидел меня, и потому оклеветал перед принцем. Они должны понести наказание за обман повелителя. Как и все те, кто предали его, переприсягнув королеве, — Рейтор обратился к городу — его взгляд потемнел. — И я буду тем, кто спросит с них плату.       Нерисса сдержала усмешку: с какой поразительной искренностью Рейтор объяснял собственное желание видеть Фобоса на троне высшим законом! Он действительно мнил себя «орудием божьей воли»: неужели тронулся умом в заточении? И чем Фобос так сумел очаровать Рейтора, чтобы тот счел порочного принца «истинным правителем»? Фанатичная преданность Фобосу была высшей мерой глупости. Вряд ли Фобос, отправляя Рейтора в Бездну, думал, что тот выберется. Рейтор же, выжив, остался верен Фобосу настолько, что не только не винил его в собственной казни, но и был готов воевать со всем Меридианом, лишь бы вернуть принцу трон. Верность Рейтора была подобна верности натасканного цепного пса, что стремился вернуться к хозяину, каким бы жестоким он ни был. Судя по шрамам на спине, Рейтор видел мало добра в жизни; он был безграмотен, суеверен, наивен, и потому расположение принца, полубога среди меридианцев, так его одурманило.       Впрочем, Нериссе были на руку безумные идеалы Рейтора. Его крестовый поход мог бы стать отличной возможностью отвлечь внимание Кондаракара. Рейтор даже не поймет, что его используют. — Я понимаю тебя, — степенно кивнула Нерисса. — И разделяю твой праведный гнев. Твое рвение вернуть принцу трон правильно, но… — Ты тоже верна повелителю? — удивился Рейтор. — Я служу не правителям, а богам — они отметили меня, — Нерисса показала Рейтору свою железную руку. — Длань Нуаду, — узнал он. Рука произвела на него заметное впечатление. — Долгое время я жила отшельницей на болотах, — заверила Нерисса. — Но несколько дней назад мне явилось ведение богов. Они указали мне прийти этой ночью к Бездне Теней; хотят, чтобы я помогла тебе. — Допустим. И как же ты можешь помочь мне? — Для начала посоветую быть благоразумней. Как бы ни был силен твой гнев, что ты можешь сделать один против королевы Элион и ее сторонников? Кроме предателей-повстанцев и клятвопреступников из королевской гвардии лжекоролеву поддерживают стражницы Кондракара. Ты не сможешь победить их один. — Но ты знаешь магию, — отметил Рейтор. — Разве твоей помощи не будет достаточно? — Мои силы не безграничны, тебе нужны союзники и кроме меня. И я помогу тебе их отыскать. ***       Нерисса обнаружила Гаргоиля в Кавигоре через несколько дней после коронации Элион — когда Фобос был низложен, солдаты выгнали искалеченное чудовище, порожденное дисгармонией Меридиана, из подземелья замка и хотели убить. Но не смогли — затоптав гвардейцев, Гаргоилю удалось сбежать на восток. Он обжил верхние уровни заброшенной тюрьмы и разорял гнездовья ползунов, чтобы прокормиться.       За пару недель Нериссе удалось завоевать доверие Гаргоиля — позже она планировала использовать его в своих целях. Это оказалось довольно просто: Гаргоиль, несмотря на отвратительный облик и огромные размеры, оказался пугливым и бесхитростным существом, обладающим разумом — различал интонации и отдельные слова, покорно выполнял простые указания, связанные с физическим трудом. Повадки чудовища напоминали поведение забитого ребенка. Из-за своей внешности он практически не знал хорошего отношения, и потому боялся людей: достаточно было проявить к нему видимость доброты и немного внимания.       Гаргоиль был первым, кого Нерисса навестила после встречи с Рейтором: убедить его выступить на стороне реваншистов было проще всего.       Увидев Нериссу, Гаргоиль приветственно взревел и, поддерживая искалеченную руку, приблизился, раскидывая обглоданные панцири ползунов. — Здравствуй, Гаргоиль.       Нерисса положила перед ним мешок с дохлыми крысами. Неуклюже схватив торбу, Гаргоиль съел ее — спустя несколько минут вытащил изо рта пережеванную холщовку и довольно рыкнул. — Как твоя рука? — Нерисса озабоченно посмотрела на его обрубок. Она была воспалена, кое-где темнели кусочки гнили.       Гаргоиль схватился за обрубок и заохал. — По-прежнему болит, — вздохнула Нерисса. — Несчастное создание. Ты не виноват в том, что природа создала тебя таким. До чего же люди глупы и жестоки: они боятся того, чего не понимают. Они считают тебя чудовищем, искалечили тебя, выгнали из подземелья, едва не убили… Но ведь ты никому не желаешь зла.       Гаргоиль вновь заохал. — Только принц Фобос понимал, какой ты.       Услышав о принце, Гаргоиль дернулся в узнавании. — Принц приютил тебя, дал тебе кров и пищу, чтобы ты охранял его замок, запрещал мучать тебя. Но принца свергли, повстанцы заточили его в тюрьму, а тебя хотят убить. Ты должен заступиться за того, кто защищал тебя. Разве те, кто сверг его, и те, кто хотел убить тебя, не заслуживают наказания?       Гаргоиль быстро закивал, размахивая зелеными патлами, но затем заскулил и потер искалеченное предплечье. — Знаю: тебе страшно. Ты один, ты лишился руки и не можешь защищать себя. Я была ранена также, как и ты, — Нерисса приподняла рукав накидки, показывая Гаргоилю свою металлическую руку. — Я могу сделать тебе новую руку, как когда-то себе. Она больше не будет болеть.       Гаргоиль одобрительно рыкнул.       Нерисса взмахнула рукой: решетки ближайших темниц расплавились, став огромной лужей раскаленного металла.       Монстр посмотрел на Нериссу, коротко и жалобно прорычал. — Не надо бояться, — успокаивающе сказала она. Она погладила металлической рукой его искалеченное предплечье. — Верь мне.       Гаргоиль испуганно заерзал, но все же повиновался: приблизился к расплавленному металлу и осторожно протянул обрубок.       Расплавленный металл взметнулся к искалеченной руке и полностью покрыл рану. Гаргоиль оглушительно взревел от боли — от его криков закладывало уши. Внизу раздалось противное копошение — похоже, их слышали даже ползуны.       Забившись в угол, монстр схватился за предплечье, и, скуля, злобно оскалился на Нериссу — зрачок в его единственном кровавом глазу жутковато сузился. — Потерпи — боль скоро пройдет, — невозмутимо сказала она.       Через несколько минут Гаргоиль перестал скулить, и вдруг изумленно заурчал — на месте обрубка теперь был плотный нарост. Вдруг он зашевелился, будто его лепили, как горячий воск, и принял форму огромной ладони.       Гаргоиль пораженно смотрел на волшебную ладонь — вдруг она превратилась в куб, в шар, и снова стала бесформенной. — Больше тебе незачем прятаться, Гаргоиль, — Нерисса поманила за собой. — Пойдем. Я отведу тебя к друзьям. ***       В десятке метров от Нериссы двое гвардейцев склонились над мертвой крестьянкой. Рядом валялась охапка сухих веток — похоже, перед смертью женщина собирала хворост в лесу.       Труп был знатно изуродован — на ногах, руках и лице плоть была обглодана до костей, живот — разорван и распотрошён. — Боги, — один из солдат тяжело вздохнул. — На ней живого места нет. Кому Охотник скормил ее? — Скормил? — второй солдат мрачно хмыкнул. — Да он сам ее и обгладал! Все знают — он мертвечиной питается, и пса своего ей кормит. Она ему нечеловеческую силу дает. — Когда поймаем его, что с ним сделают? — Это королеве решать. Охотник слишком силен — нам с ним не совладать. Но, если бы спросили меня… — гвардеец тяжело мотнул головой. — Я бы закопал его заживо.       Нерисса перенеслась на лесной склон. С высоты она разглядела долговязую фигуру Охотника — тот со своим псом бежал от опушки, где обнаружили тело, на север, спасался от преследования королевского отряда — их разделяло несколько сотен метров. Гвардейцы не слишком торопились — знали, что Охотнику не спастись. Солдаты оцепили периметр леса — куда бы Охотник ни бежал, его везде поджидали солдаты. Нерисса взмахнула рукой — спустя несколько мгновений Охотник и его гончая стояли на склоне рядом с ней.       Королевский ловчий безуспешно пытался прятать свое нечеловеческое уродство под одеждой — его лицо, даже под полями острой широкополой шляпы вызывало жуткую оторопь, долговязое тело было скрыто под плотным просторным плащом. Он посмотрел на Нериссу — зеленоватая трупная пергаментная кожа облепила острое скуластое лицо с ввалившимся носом и обнаженными зубами. Глаза светились нечеловеческой краснотой.       Гончая Охотника угрожающе зарычала на Нериссу. — Нельзя, Нюхач, — приказал Охотник. Его голос был отвратительным: жуткий, хриплый, совсем не человеческий, но пес мгновенно послушался. Ему, казалось, было тяжело говорить — он едва шевелил челюстью, и фразы, слетавшие с его языка, были обрывистыми и короткими. — Кто ты, старуха? — Не важно, кто я. Важно, кто ты — Кёрн, бывший королевский ловчий.       Охотник неприятно дернул обнаженными зубами — Нерисса сочла это за усмешку. — Мало кто зовет меня по имени, — проскрипел он. — О тебе ходит много слухов. Говорят, ты охотишься на людей и питаешься мертвечиной, за что боги прокляли тебя. — Тебе какое дело? — Любопытство не порок, да и я не из пугливых, — Нерисса пожала плечами. — Я видела, как солдаты обнаружили убитую крестьянку. Точнее, то, что от нее осталось. Это ты ее обглодал? — Раз уж ты спрашиваешь… — Охотник расстегнул свой плащ. — Не я. Они. Нерисса не считала себя брезгливой, но ей с трудом удалось не отвести взгляда от увиденного. Зрелище было отвратительное: под плащом Охотника оказалось полуразложившееся пустое чрево, словно на анатомической гравюре. Внутри, промеж прогнивших внутренних органов, роилась стая нетопырей — гнилое тело Охотника было их пристанищем.       Увидев свет, летучие мыши неприятно завизжали. — Удовлетворена ответом? — глумливо поинтересовался Охотник. — Что с тобой случилось? — Проклятие, дающее вечную жизнь.       На словах это звучало не так уж и плохо — конечно, если не считать увиденные внутренности Охотника. — И как ты его получил? — Нашел предыдущего проклятого и убил — он сам просил о смерти. Даже пытался предупредить меня о последствиях. Правда, тщетно, — Охотник отвратительно ухмыльнулся. — Судя по твоим словам, ты не слишком жалеешь о содеянном. — Это правда, — Охотник застегнул плащ. — Если бы не проклятие, я давно был бы мертв.       Видимо, Охотника ждала крайне мучительная смерть, раз он согласился стать живым гнездом плотоядных нетопырей и был доволен подобным исходом. — Ты так легко рассказал мне об этом… — Нерисса не скрыла скепсиса в голосе. — Почему? — В правду мало кто верит. И, если ты хотела меня убить, теперь не станешь этого делать. — Зачем же мне убивать тебя? — удивилась Нерисса. — Кто знает? Я совершил достаточно, чтобы мне хотели отомстить. — У меня нет причин мстить тебе. Наоборот, я спасла тебя. Люди королевы окружили лес, и, если бы не я, ты бы не смог сбежать. — Это верно, — Охотник посмотрел на лес и усмехнулся: солдаты внизу уже поняли, что тот сбежал, рассеянно переговаривались. — При королеве Элион охотиться будет намного сложнее. Если меня поймают, в лучшем случае убьют. В худшем — снимут проклятие перед казнью. — Но если Фобос вернет себе трон, ты снова можешь кормиться на королевской службе, — заметила Нерисса. — Я не просто так спасла тебя. Мне нужны те, кто остался верен принцу и готов биться за него.       Лицо Охотника исказила жуткая ухмылка. Его пес зарычал. — Верность — не подходящее слово. Я присягал короне, служил ловчим Сеймуру, Вейре, затем ее сыну, и теперь должен служить ее дочери. Но Фобос закрывал глаза на мои потребности, а люди королевы захотят убить меня. Выступить на стороне принца для меня — это вопрос выживания. ***       Песчаный карьер Торус Филни — точнее, то, что от него осталось — располагался в восточных наделах королевства. Даже после того, как стражницы освободили жителей близлежащей деревни из плена плотоядного демона песков и заточили того в стеклянную клетку, местные старались держаться подальше от этого места. До сих пор боялись, что однажды злой дух сможет вырваться и поймать их.       Опасались они не напрасно: Нерисса чувствовала, что магическая сущность, запертая в оплавленном песчанном карьере, была слаба — но, стоило освободить ее из стеклянного плена, и она будет способна уничтожить все на своем пути.       Нерисса протянула перед собой руку: в то же мгновение магия квинтэссенции разбила стеклянный кокон карьера. Освобожденный столб разумного песка взметнулся ввысь — и тут же бросился на Нериссу. — Не стоит поглощать того, кто дал тебе свободу, — Нерисса сжала кулак — элементаль замер, стекленея. — Я ведь могу вновь тебя заточить. Элементаль внял предостережению — приняв форму человеческого силуэта, он, возвышаясь великаном, встал напротив Нериссы.       Он ждал. — Так-то лучше, — Нерисса улыбнулась. — Вы, элементали, удивительные создания — ваш разум и материальная оболочка неделимы. Такие, как ты, не привыкли прозябать в заточении собственной плоти. Страшно представить, как ты страдал все это время. И как ты зол на тех, кто тебя заточил.       Элементаль изменился, превратившись в силуэты стражниц. — Стражницы Кондаракара, — кивнула Нерисса. — Я их знаю. Можно сказать, тебе повезло — они всего лишь обездвижили тебя. Участь других, подобных тебе, куда печальнее.       Они перенеслись — теперь стояли в безлюдной бесплодной пустоши. Все растения в округе — от деревьев до сорной травы — погибли, животных и птиц не было видно. На земле угадывалась тонкая полоска берега, вдоль которой лежали косяки полуразложившихся рыб и земноводных — единственное напоминание, что когда-то здесь была жизнь.       Элементаль, — Нерисса решила, что станет называть его Песочником, — двинулся вдоль полувидимой береговой линии, повторяя ее форму. — Ты чувствуешь, верно? — сказала Нерисса. — Несколько месяцев назад здесь было озеро Кайтим, и в нем жил дух, такой же, как ты. Стражницы уничтожили его — полагали, что избавили озеро от проклятия, а на самом деле погубили это место. После этих слов Песочник обернулся песчаным вихрем — буря начала поглощать в себя остатки растений и мертвых рыб, выброшенных на иссушенный берег. — Но стражницы не так опасны, как королева Элион, — продолжила Нерисса. — Она управляет жизненной энергией каждого существа в этом мире. И таких, как ты, она развоплощает одним мановением руки — считает, что в ее мире вас не должно существовать.       Через несколько минут буря утихла — Песочник беспокойно закружился у ног Нериссы, словно выпрашивая у нее что-то. — Ты в замешательстве — понимаю. Вне твоей власти изменить этот порядок вещей. По крайней мере, в одиночку. Но я знаю, кто может помочь тебе. ***       Нерисса проникла в тюрьмы Заветного Города на рассвете: хотела подгадать смену караулов, но не сумела — на посту ее поджидали гвардейцы во главе с Ватеком. Оживив оружие охраны, чтобы те не мешались, она обратилась к темницам.       Заключенные ожидающе зашевелились в клетках. — Не знаю, кто ты, ведьма, но Фобоса тебе не освободить! — выкрикнул ей в спину Ватек — он, беспоощный, лежал на полу, обездвиженный собственным кистенем. — Это не тебе решать, предатель, — донесся насмешливый голос из темницы Фобоса — принц приблизился к решетке. — Наконец-то! Кто бы ты ни была, старуха, клянусь всеми богами, что исполню любую твою просьбу, как только ты освободишь меня! — Это большая честь, принц, — ответила Нерисса. — Как жаль, что я пришла не за вами.       Нерисса взмахнула рукой, открывая клетку Миранды. Миранда изумленно вскинула голову, но мешкать не стала: мгновенно обратившись, запрыгнула на внешнюю стену и поползла вниз.       Фобос был поражен. — Ты еще заплатишь за это, ведьма! — истерично выдавил он. — Миранда, освободи меня! — Постараюсь, мой принц, — ядовито протянула Миранда, демонстративно пробегая мимо его клетки. — Но вопрос: стоит ли? — Миранда! — завопил Фобос. — Я приказываю тебе!...       Игнорируя крики принца, Миранда опустилась рядом с Нериссой — и спустя мгновение они стояли на опушке леса. — Сказать, что я приятно удивлена — не сказать ничего, — прошипела Миранда. — Кто ты такая? — Боюсь, мое имя ничего тебе не скажет, Миранда, — Нерисса почтительно склонила голову. — Я тебя не знаю, но ты знаешь меня, — Миранда забралась на дерево. — Зачем ты освободила меня? — Я скажу об этом позже, — уклончиво ответила Нерисса. — Я давно намереваюсь посетить одно место, и прошу тебя составить мне компанию в благодарность за спасение. — Звучит подозрительно, — насторожилась Миранда. — Что за место? — Увидишь. Даю слово — тебе ничего не угрожает. Просто следуй за мной.       Через несколько минут они оказались у заржавевшей оплетенной плющом ограды. Нерисса толкнула калитку, — ворота неприятно скрипнули, открываясь, — и приглашающе махнула Миранде. — Пожалуй, пропущу тебя вперед, — недоверчиво прошипела Миранда. — Как угодно, — пожав плечами, Нерисса легко вошла первой. Удостоверившись в безопасности, Миранда перемахнула через ограду следом.       За оградой располагалось огромное поместье: сеть запутанных заросших дорожек вела к огромному особняку. Когда-то он был изысканным и богатым, но время не пощадило его: крыша сгнила и провалилась в нескольких местах, большая половина фасада заросла плющом; аллея вокруг особняка разрослась, на месте клумб высились заросли сорняковой травы, поодаль располагались полуразрушенные домишки, бывшие когда-то хозяйственными постройками: амбаром, конюшнями, домами для слуг... Нерисса решительно пересекла аллею, двинулась к хозяйскому дому. Миранда неторопливо следовала за ней, намеренно не обгоняя — хотя, будь ее воля, достигла бы поместья куда быстрее Нериссы.       Нерисса толкнула тяжелую дверь, зашла в дом. В холле на первом этаже было затхло и пыльно: в углах и под потолком клубились паучьи гнезда, под полом скреблись крысы. Впрочем, почти все ценности — золоченая бархатная мебель, тяжелые канделябры и ковры — были на месте, хоть ткани обивок и поблекли от времени. Похоже, мародеры обходили это место стороной.       Миранда изумленно заозиралась, а затем обратилась в человека. Она прошла в дальний конец холла — справа от парадной лестницы висел огромный портрет семьи дворян. — Это… — неверяще выдавила Миранда, в смутном узнавании оглядывая портрет, — Это же… — Я решила сэкономить твое время, — ответила Нерисса, подходя к Миранде. — Полагаю, после заточения ты бы хотела вернуться домой. Насколько мне известно, это поместье и земли принадлежали твоему отцу, лорду Конгулу, и сейчас ты их единоличная владелица.       Нерисса обратилась к картине: в центре, в огромном кресле был мужчина лет сорока, рядом, на подлоконике, сидела женщина вдвое моложе него. На руках у нее была девочка лет трех на вид. Вокруг них стояли дети и подростки, отпрыски знатного семейства — три девочки и три мальчика. Самой старшей было не больше шестнадцати на вид. — А у тебя была большая семья, — оценивающе протянула Нерисса. — Полагаю, это ты на руках у матери? — Да, — хрипло ответила Миранда. Она долго и внимательно вглядывалась в лица на картине — взгляд у нее был стеклянный. — Я не была здесь с того момента… — С того момента, как ты осталась сиротой, — перебила Нерисса. — Наслышана. Ужасная трагедия.       Вместо ответа Миранда одарила Нериссу презрительным взглядом. Она отошла от картины и поднялась на второй этаж — эху ее шагов вторил скрип лестницы. Нерисса последовала за ней.       Просторный холл второго этажа переходил в протяженный коридор, ведущий в личные комнаты. К моменту, когда Нерисса поднялась, в глубине коридора была открыта единственная дверь. Это была игровая комната: на полу, меж тяжелых сундуков и истертых кушеток, валялись запыленные игрушки.       У дальней стены стоял огромный шкаф из темного дерева. Миранда замерла перед ним — придерживая дверцу, напряженно смотрела внутрь. Ее взгляд нервно бегал, будто искал нечто важное. Но, не считая нескольких деревянных ящиков и детских изъеденных молью костюмчиков, там было пусто. — Чего ты добиваешься, старуха? — после долгого молчания подала голос Миранда. Она была мрачной и недовольной. — Я хотела показать тебе твой дом, — примирительно ответила Нерисса. — Думала, ты хотела бы побывать здесь. — Если бы я хотела побывать здесь, я бы давно сделала это. В этом доме все напоминает о смерти. Зря ты привела меня сюда. — Сожалею, если воспоминания о погибшей семье причинили тебе боль. Никто не заслужил подобной участи. Твоих родных погубила чернь… — Убийцы моей семьи давно понесли наказание за то, что сделали, — резко перебила Миранда. — Все это уже в прошлом — не стоит его ворошить. — Я знаю. Но, вероятно, теперь чернь вновь захочет устроить охоту на оборотней. — К чему ты клонишь? — Миранда нахмурилась. — Те, кто поймал убийц моей семьи и привел их на королевский суд, тоже были выходцами из черни. — С того момента многое изменилось, — продолжила Нерисса. — Вопрос престолонаследия, бунты и усобица… Простолюдины не скоро забудут, что оборотни поддерживали Фобоса. И пересуды, которые ходят в народе о вас… — Можно подумать, меня посадили в клетку исключительно за то, что я оборотень, — холодно хмыкнула Миранда. — Мне не нравится этот разговор. Чего ты хочешь? — Ты умелый шпион, к тому же, обладаешь даром Кернунна. С такими возможностями ты можешь помочь спасти королевство… — Кажется, не так давно королевство уже спасли, — перебила Миранда. — В том числе, и от меня. — Могу я спросить, почему ты так пристально смотришь в старый пустой шкаф?       Миранда тут же захлопнула его. — Подумала, что найду здесь что-то поприличней тюремной робы, — саркастично ответила она и, развернувшись, вышла прочь из комнаты.       Нерисса вновь заглянула в злополучный шкаф — но там по-прежнему висели лишь бесполезные тряпки. Она гневно выдохнула: разговор с Мирандой оказался тяжелее, чем она предполагала. Нерисса думала, что воспоминания о погибшей семье пробудят в ней жажду мести, но, похоже, та раскусила манипуляцию и насторожилась еще больше. Или намеренно унижала Нериссу и тянула время, желая показать собственное превосходство.       Вероятно, стоило зайти с другой стороны.       Нерисса нашла Миранду в одной из спален — та открыла платяной шкаф и со скучающим видом перебирала платья. — Скажи, почему ты пренебрегла приказом Фобоса и не освободила его из темницы? Неужели готова преклонить колено перед королевой Элион? — Конечно, — ядовито отозвалась Миранда. — Жду не дождусь собственного помилования. Мы с королевой будем заплетать друг другу волосы, объедаться яблочными пирожными, а затем Элион дарует мне титул лучшей подруги.       Она взяла из шкафа один из нарядов, и, поглядев в зеркало на внутренней стороне дверцы, оценивающе приложила к себе. — За месяцы, проведенные в заточении, у меня было много времени на раздумья. Не думаю, что кто-то из Эсканоров достоин трона. Элион — слабовольная идиотка. Вопрос времени, как быстро бремя власти сломает ее. Но и из-за Фобоса я не собираюсь рисковать жизнью — он заслужил сгнить в клетке. — Но ты делала все, чтобы помочь Фобосу устранить Элион и получить власть. Я думала, ты предана принцу. — Больше нет. И по большому счету, теперь мне все равно, кто будет сидеть на троне. — Это неправда, — заметила Нерисса. — Ты же не присягнула Элион. — А ты проницательна, — Миранда хмыкнула. — Давай не будем тянуть время: я понимаю, чего ты добиваешься. Если ты хочешь, чтобы я воевала с королевой, мы можем договориться.       Миранда ставила условия Нериссе — той, кто только что освободил ее из тюрьмы? Отчаянно нахально в ее положении. — Чего же ты хочешь? — Ты владеешь магией. Освободи от проклятия плоти лорда Седрика и вытащи его из тюрьмы, как вытащила меня.       Нерисса задумалась. Седрик активно занимался судьбой Миранды после того, как та лишилась семьи, и все в замке знали, чьей ставленницей она была. Очевидно, эти двое были близки. Нерисса вспомнила некогда подслушанный разговор Миранды и Элион — тогда, казалось бы, наивный вопрос принцессы о браке с Седриком заставил Миранду изрядно понервничать.       Похоже, Миранда была неравнодушна к своему покровителю. Вот почему она бросила Фобоса в тюрьме — не могла простить принцу того, как он обошелся с лордом. И потому же не примкнула к Элион: она, как и Седрик, никогда ее не уважала.       Может, за Эсканоров Миранда и не станет сражаться, но за лорда Седрика — непременно. — Почему его? — изобразила изумление Нерисса. — Ты сможешь расколдовать его? — упрямо перепросила Миранда. — Боюсь, я не могу этого сделать. Лорда Седрика проклял принц Фобос с помощью силы сердца Меридиана — только он способен снять заклятие. Или королева Элион.       Миранда хмыкнула. — Элион ни за что не освободит Седрика. — Но еще остается Фобос, — напомнила Нерисса. — Принц переменчив — пожалуй, он смог бы сменить гнев на милость. Но сама понимаешь: одной просьбы будет недостаточно.       Миранда отложила платье в сторону. — Фобос исполнит эту просьбу лишь в одном случае: если я верну ему власть. Я не смогу сделать это одна. — Понимаю твое отвращение к Фобосу, но ты будешь сражаться не за него, а за помилование для лорда Седрика. Разве его свобода того не стоит? Да и кто сказал, что ты должна сражаться одна? — Не утруждайся игрой в благодетельницу, — в голосе Миранды не было ни тени дружелюбия. — В чем твой интерес? Очевидно, что Фобос на троне — лишь предлог для того, чтобы выступить против Элион. Ты не заинтересована в его возвращении — иначе бы сама освободила его. У тебя счеты к королеве? Не думаю: сама по себе девчонка не представляет ни малейшего интереса. Ты затаила обиду к кому-то из ее окружения? — Мои планы куда больше мелочных обид, — иронично отбила Нерисса. — Впрочем, я понимаю твой скепсис — ты осталась одна, вынуждена защищать себя и не доверяешь никому. Думаю, в этом мы схожи. — Мы схожи только в том, что у каждой свои скелеты в шкафу, — Миранда демонстративно захлопнула платяной шкаф. — И о моих ты знаешь больше, чем я о твоих. — Я умею хранить чужие секреты: клянусь, о твоих не узнает никто, — заверила Нерисса. — Например, о том, что ты бросила принца в тюрьме, потому что тот несправедливо наказал твоего возлюбленного, превратив в беззащитного червя. Как прискорбно, что расколдовать лорда Седрика способны только Эсканоры, — она покачала головой. — А вот навредить — кто угодно, кто сумеет проникнуть в темницу Заветного Города.       Миранда тут же посмотрела на нее — за маской надменности Нерисса различила страх. — Это угроза? — Всего лишь предположение, — Нерисса хищно улыбнулась. — Думаю, тебе не хотелось бы, чтобы кто-то проверил его на практике. — Это верно, — холодно процедила Миранда. — Теперь понимаю: мне стоит согласиться на твое предложение. — В таком случае, мы договорились, — удовлетворенно объявила Нерисса. — И еще кое-что. Лучше твоим будущим соратникам не знать, откуда я освободила тебя. Ты ведь понимаешь: так будет лучше для нас обеих.       Миранда не ответила: схватив выбранный наряд, молча ушла за платяную перегородку. ***       Нерисса перенесла всех собранных сторонников Фобоса ко входу пещеры на склоне лесного холма, к югу от города. Пещера, что была медвежьей берлогой, оказалась огромной — даже Гаргоиль сумел протиснуться в грот. — Пахнет падалью и стойлом, — брезгливо отметила Миранда, заползая в пещеру. — Зачем мы вообще здесь? — Плевать на запах, — возразил Рейтор, по-хозяйски осматриваясь. — Здесь отличная позиция. Город как на ладони, а мы незаметны.       Вдруг гончая Охотника хрипло залаяла — учуяла что-то в глубине пещеры. В ответ раздался непонятный шум, похожий то ли на рык, то ли на сопение. Пес побежал на звук — Охотник последовал за своим питомцем. — Что там? — окликнул Рейтор. — Мертвый медведь, — проскрежетал Охотник. — И горный носорог.       Из-за огромного валуна в глубине пещеры выскочил северянин-полукровка. Руки у него были в крови — только что свежевал медвежью тушу, которую и обнаружил Охотник. В одной руке он сжимал охотничий нож, в другой — топор. — Здравствуй, Фрост, — Нерисса вышла вперед. — Мы — те, кто остался верными принцу Фобосу и те, кто готовы сражаться за него. Я хочу, чтобы ты стал одним из нас.       Фрост медленно опустил оружие. — А я подумал было, что это королевская засада, — он в рассеянном узнавании обвел взглядом всех присутствующих и вдруг остановился на Рейторе. — Ты жив?! Я думал, принц казнил тебя! — А я думал, ты намеревался покорять Север, — презрительно ответил Рейтор и обратился к Нериссе. — Не думал, что ты приведешь нас к этому головорезу. — Нам пригодится каждый, кто готов сражаться за принца, — спокойно ответила Нерисса. — Фрост хороший воин. Осталось лишь получить его согласие.       Фрост самоуверенно хмыкнул. — Меня упрашивать не надо — я рад повоевать. Мне надоело прятаться, — он окинул всех оценивающим взглядом и развязно добавил: — Я так понимаю, нашему отряду нужен лидер. Я могу возглавить нас.       Рейтор нахмурился. — С чего это? — Фобос назвал меня своим всадником. К тому же, я претендовал на титул ярла и водил охоту. — Не ты один был всадником принца, — саркастично протянула Миранда. Она обратилась в человека и уселась на валуне. — Сколько помнится, твои соплеменники не выбрали тебя ярлом. И, кстати, где твоя охота?       Фрост помрачнел. — Пришлось их оставить. — Все ясно: твою шайку поймали северяне, ты бросил своих и сбежал один, — скучающе отозвалась Миранда. — Ваш план с Фобосом был безумием. Глупо было надеяться, что кучка охотников подчинит короне Торус Хильм. — Все шло по плану, пока не вмешались стражницы, — раздраженно возразил Фрост. — К тому же, я едва не отнял у них Сердце Кондракара… — Но не отнял — иначе не прятался бы здесь, — презрительно срезал Рейтор. — Жалкий трус. Фрост разозлился. — Закрой рот! Кто, по-твоему, должен повести нас?! — он угрожающе приблизился к Рейтору, грубо толкнул его в грудь. — Ты?! — Да. Я достоин быть лидером побольше твоего, — Рейтор даже бровью не повел — а ведь рослый Фрост был вдвое его больше. — Хотя бы потому, что не проливал кровь родичей и никогда не бросал своих людей. — Мои родичи изгнали меня, первыми разорвали наши узы крови и предали забвению! — возбужденно ответил Фрост. — А мои люди знали, на что шли! Разве я виноват, что, когда мне выпал шанс спастись, я не упустил его, а им не повезло!? А вот где был ты, когда принца свергли? Слышал, Фобос объявил тебя изменником, потому и хотел казнить! — Я был там, откуда ты никогда бы не выбрался, а слухи, которые до тебя доходили — ложь, — невозмутимо отбил Рейтор; ему были мало интересны оправдания Фроста. — Думаю, я могу тягаться за лидерство с изгнанником, что водил за собой шайку головорезов.       Фрост рассердился еще больше. — Посмотри на себя — ты усох почти наполовину! Может, ты и был лучшим мечом королевства, но сейчас ты едва ли сможешь удержать оружие, не то, что выстоять в бою! — Хочешь проверить меня? — Рейтор неприятно усмехнулся. — Попробуй. Убедишься, что, хоть я и усох, но по-прежнему стою двоих, как ты.       Хладнокровие Рейтора окончательно вывело Фроста — он замахнулся топором. Рейтор ловко увернулся от нападающего и обнажил меч.       Фрост продолжил сыпать ударами, но Рейтора его яростные атаки совсем не пугали. Он и не думал атаковать в ответ — лишь лениво уворачивался и отражал удары Фроста, что еще больше злило северянина. Нерисса поняла, в чем была его тактика — вымотать противника, а затем нанести решающий удар. Так и случилось: вскоре Фрост начал выдыхаться, атаки перестали быть стремительными. Увернувшись от очередного взмаха топора, Рейтор ударил Фроста в грудь рукоятью меча — северянин упал.       Прежде чем Фрост смог бы что-либо предпринять, Рейтор наступил ему на руку, сжимающую топор, и направил острие меча к горлу. — Признаю, хватку ты не потерял, — с вызовом прохрипел Фрост. — Ну давай, прикончи меня.       Рейтор одарил Фроста холодным жестким взглядом. — Мы не в том положении, чтобы разбрасываться жизнями тех, кто готов сражаться за повелителя, — Рейтор убрал меч и отпустил противника. — Впредь знай свое место.       Фрост неуклюже поднялся и, подняв топор, растер больное запястье. — Раз мы разобрались, кто здесь главный, могу я узнать: у нас есть план? — скрестила руки на груди Миранда — все это время она отстраненно наблюдала за происходящим. — Наших сил все еще недостаточно для того, чтобы противостоять королеве. — Ты права, — сказал Рейтор. — Открытые бои исключены, но нам и не нужно ввязываться в схватки. По крайней мере, пока. Сначала мы должны напомнить лжекоролеве и изменникам, в чем их вина и кто настоящий правитель Меридиана. Нашей главной целью станет командование мятежников — они должны расплатиться за предательство. Расправа над ними запугает приближенных королевы и обезглавит армию. — Добраться до командиров мятежа будет непросто, — скептично отозвалась Миранда. — Я знаю. Перед тем, как нанести удар, мы должны заставить врагов бояться нас. Тогда они будут слабы, а значит — уязвимы.       Рейтор подошел к одной из стен, и подняв с земли кусок мелового камня, расчертил на стене схему города — все обратились к нему. — Будем действовать в ремесленных кварталах — гвардейцы не успеют подоспеть туда с подкреплением, и это выиграет нам время. Нападем в предрассветные часы: в это время многие караульные теряют бдительность из-за недосыпа, их будет легко устранить. Наши атаки должны быть внезапными, стремительными, разрушительными. Пусть знают, кто мы такие и за кого сражаемся. — Может, план неплох против мятежников, но что насчет стражниц? — спросил Фрост. — Слышал, они по-прежнему ошиваются на Меридиане. Одна встреча с ними — и нам конец. — Если стражниц невозможно победить в бою, нужно сделать так, чтобы они не появлялись на Меридиане, — предложила Миранда. — Подкинем им проблем в родном мире. — Ты знаешь, как это сделать? — спросил Рейтор. — Есть кое-какие мысли. Но для этого мне нужно отправиться на Землю.       Услышав о стражницах, Песочник подлетел к Миранде — безмолвно сообщал, что хочет отправиться с ней. — Что ж, тогда решено: Миранда и Песочник отправятся на Землю, остальные вместе со мной будут действовать здесь. Что до Гаргоиля… — Рейтор посмотрел на чудовище, что, забившись вглубь пещеры, увлеченно играло с камнями, — Пока попридержим его. Осталось понять, как вы отправитесь в другой мир. — Не беспокойтесь об этом, — подала голос Нерисса — все это время она внимательно наблюдала за происходящим, думая о том, до чего же просто оказалось разжечь в проигравших безжалостную жажду реванша. Всего лишь нужно было предложить им то, чего они так желали — уверений, что возвращение Фобоса на трон сделает их жизни лучше. — Думаю, я смогу открыть Миранде и Песочнику переход. ***       Элион взмахнула рукой — цветок в ее ладонях слабо вздрогнул. Она уже битый час возилась с тем, чтобы превратить семена лютика в ростки ясеня, но все, чего она добилась — лишь вырастила цветы. — Сосредоточьтесь, ваше величество, — строго отчеканила Маг. — Я стараюсь, — буркнула Элион. — Только и думаю, что о своей задаче. — Вы слишком скованы, и потому напряжены. Не сдерживайтесь. — Я пытаюсь — но цветы меня совсем не слушаются! — это задание уже порядком раздражало Элион — оно, как и все остальные упражнения, которые давала ей Маг, казалось ей бессмысленным. — Не понимаю: зачем превращать их в деревья? — Вы оттачиваете изменение живого. Вспомните, как делали нечто подобное раньше.       Элион прекрасно помнила, как разгоняла тучи, распускала цветы в королевском саду, превращала зерно в колосья, исцелила целую поляну, и даже могла летать. Все это было тогда, когда она была рядом с Фобосом. Брат был первым, кто учил ее колдовству. Он говорил, что магия — часть души Элион, которой она может управлять так, как управляет собственной рукой. Их уроки нравились Элион — не столько потому, что она училась чему-то новому, и не столько потому, что восхищалась волшебством, а потому что все это время она чувствовала: она проводит время с любимым братом.       С братом, который все это время лгал ей, ненавидел и хотел убить.       Каждый раз от мыслей, что Фобос хладнокровно использовал ее, внутри все переворачивалось. Говорили, что время лечило, но прошло уже несколько месяцев, а эта рана до сих пор не затянулась — и Элион казалось, что не затянется никогда. Она не понимала, за что брат так ненавидел ее — неужели все дело было в короне? Элион не нужна была власть — стоило Фобосу лишь попросить, и она с готовностью отдала бы ему трон. Ведь ей было достаточно быть рядом с братом — ему же недостаточно было растоптать ее.       Вспоминая, что она считала Фобоса своей семьей, к горлу подступала тошнота. Ее брат был чудовищем.       И все же, он был ее братом.       Цветок лютика обратился в чудовищный стебель шиповника — он начал быстро разрастаться, отвратительным щупальцем полез из ладоней Элион. Вскрикнув, Элион испуганно отпрянула и выронила его — стебель затрепыхался на мраморном полу, словно выброшенная на берег рыба. — Пожалуй, на сегодня достаточно, — холодно сказала Маг. Она взмахнула рукой: шиповник прошибла электрическая вспышка, он тут же усох. — Печально, что практика дается вам с таким трудом. — Я стараюсь! — уязвленно ответила Элион. — Сама не понимаю, почему мне так сложно! — По свидетельствам, до коронации вы легко управлялись с материей. — Тогда я действовала по наитию, колдовала, что в голову взбрело, — «или то, о чем меня просил Фобос». — Теперь я учусь, и для выполнения заданий мне нужно прикладывать больше усилий, больше концентрироваться… — Сейчас вы оттачиваете манипуляции с материей — она должна легко покориться вам, — срезала Маг. — Телекинез, левитация, телепортация, превращение одной материи в другую, создание живого из неживого и наоборот — это лишь малая часть ваших способностей. Физический аспект магии — самый простой, он не требует тщательной концентрации. Для вас манипуляция с материей должна быть чем-то привычным и естественным. Вы демонстрировали это ранее, теперь же… — Маг недовольно поджала губы. — В вашем возрасте королева Вейра умела куда больше.       Элион не понравилось это сравнение. — Например? — Королевы Меридиана управляют жизненной энергией нашего мира, а значит, способны манипулировать не только физическим аспектом сущего, но и духовным. Например, ментальная магия. Проникновение в чужой разум, чтение мыслей других людей, изменение воспоминаний, внушение...       Перечисление Магом способностей Элион смутило ее: она должна выучить так много, но, по словам наставницы, не может справится с самой простой задачей! Да и умения, что перечислила Маг, казались Элион жуткими: зачем ей учиться влезать кому-то в голову? — У меня так много силы... Даже страшно от таких возможностей. — Ваше величество, не стоит бояться силы, если вы в состоянии подчинить ее.       Элион слабо кивнула, подумав, что насчет последнего совсем не уверена. — Если наш урок закончен, мне пора, — хотелось сбежать из Заветного Города как можно скорее. — Меня ждет Совет. — Я знаю, — прохладно кивнула Маг. — До следующей встречи, ваше величество.       Элион телепортировалась в замок перед дверями в зал совещаний. У входа стояли Алборн и Мириадель: от внезапного появления Элион они слабо вздрогнули. — Ох, напугала, — Мириадель приветливо улыбнулась. — Ты как раз вовремя. — Как твои уроки магии? — спросил Алборн. — Ну, прогресс есть, — уклончиво ответила Элион — не хотелось говорить родителям, что ее обучение оставляет желать лучшего, а Маг совсем не нравилась ей в качестве наставника: рядом с хранителем Меридиана Элион чувствовала, будто все валится из рук.       Вместе с родителями она вошла в зал Совета — Дрейк, Ватек и Джулиан уже ожидали ее. Дрейк выглядел ужасно: правая сторона его лица представляла собой огромную ссадину. Левое предплечье было перебинтовано, и невооруженным глазом было заметно, как тяжело ему шевелить рукой.       Все присутствующие поклонились ей, прежде чем сесть. Каждый раз Элион было неловко от подобного проявления этикета, особенно сейчас, когда Дрейк был ранен. Но, сколько бы она ни просила не кланяться, все продолжали это делать. — Добрый день, — сказала Элион, садясь — только после того, как она заняла королевское место во главе стола, все тоже расселись. — Утром мне доложили о происшествии в ремесленных кварталах... — она сделала глубокий вздох: одного вида Дрейка ей было достаточно, чтобы понять, что новости будут скверными. — Что случилось? — Ночью произошло нападение на патруль, мы с Тайнаром были на посту, — ответил Дрейк. — С гвардейцами жестоко разделались — пятерых убили, остальные тяжело покалечены, в том числе и сам Тайнар. Также подожгли здание квартальных казарм — к счастью, огонь потушили. — Сейчас в городе остались Калеб и Олдерн, помогают пострадавшим, — добавил Джулиан.       Элион ощутила, как в затылке закололо от страха. — Кто это сделал? — Сторонники Фобоса, которые остались на свободе, объединились. Называют себя рыцарями Мщения. На многих зданиях квартала остались их послания — о мести, о наказании предателей, и о возвращении истинного правителя, — ответил Джулиан. — Уцелевшие говорят, что видели Охотника и Фроста-ловца. И что нападавших возглавлял Рейтор. — Рейтор? — пораженно переспросил Ватек. — Не может быть: Фобос казнил его! — Я был в городе, говорил со свидетелями. Многие солдаты признали его, в том числе и Тайнар. — Но как он сумел выбраться из Бездны Теней?! — негодующе воскликнул Ватек. — Я лично видел, как Рейтора бросили в Бездну! Он не смог бы сбежать — только если не восстал из мертвых!... — Кто такой Рейтор? — спросила Элион. — Он был рыцарем принца и капитаном дворцовой стражи, — объяснил Ватек. — Но затем Фобос счел, что тот был соглядатаем восстания, и отправил в Бездну Теней. — Если Фобос бросил Рейтора в Бездну Теней, почему тот все еще сражается за него? — Рейтор невероятно предан принцу. Он принес ему клятву верности, дал рыцарские обеты и считает, что обязан Фобосу всем. Хоть Рейтор и умелый воин, он не знатный, и попал на королевскую службу только из прихоти принца. Его назначением был недоволен лорд Седрик — он презирал Рейтора за происхождение. Да и сам Рейтор не стремился искать друзей при дворе. Все, что его интересовало — преданная служба Фобосу. Уже тогда он казался беспощадным и упрямым, и, если он действительно вернулся... — Ватек мрачно покачал головой. — Уверен, что Рейтор не станет винить свергнутого принца в своем наказании — ведь он знал, что настоящим соглядатаем был я. И это я подбросил доказательства его вины. — Подождите… — Элион нахмурилась. — Значит, Рейтора приговорили к казни из-за вас? Это же несправедливо!       Ватек угрюмо посмотрел на нее. — Ваше величество, это была война. К тому моменту Рейтор вычислил меня, но у него не было доказательств, чтобы убедить в моей вине принца. Если бы они у него были, меня бы не пощадили. — Ваше величество, — резко встрял Дрейк, — не сочтите за дерзость, но если вы беспокоитесь, что Рейтор был невинно осужден, то, думаю, сегодня ночью он совершил достаточно для того, чтобы заслужить свою казнь.       Элион тяжело вздохнула. Она не представляла, как можно вынести кому-либо смертный приговор — как бы ни был ужасен человек, никто не имел права отнимать его жизнь. От одной только мысли, что ей предстоит отправлять подданных на смерть, хотелось кричать.       Ужаснее было лишь то, что от нее, как от королевы, ждали жестоких решений — ведь враги короны не задумывались о ценности чужих жизней, и ни к чему было жалеть их.       Под столом она вцепилась в собственные ладони, начала нервно ковырять заусенцы. — Нападение Рыцарей Мщения как-то связано с побегом Миранды из тюрем? — Миранду не видели в городе при нападении, как и старуху, что помогла ей сбежать, — ответил Джулиан. — Вряд ли она часть Рыцарей — Миранда бросила Фобоса в тюрьме, — добавил Ватек. — Что до старухи-ведьмы… никто не знает, кто она и откуда взялась. — Ваше Величество, каковы будут ваши распоряжения по защите города? — спросил Дрейк. — Удвоим городские караулы, — предложил Алборн. — Введем комендантский час в городе. Усилим поиски — если сторонники Фобоса объединились, то, найдя одного, найдем их всех. — Боюсь, для защиты города этого может быть недостаточно, — покачал головой Джулиан. — Что до поисков — сам понимаешь, они могут растянуться на неопределенный срок. Потраченное время будет стоить жизней. — Мы можем попросить о помощи стражниц, — сказала Элион.       Она тут же почувствовала на себе негодующие взгляды. — Ваше величество, разве вы не можете одолеть Мстителей с помощью ваших сил? — спросил Дрейк. — Я не… — отвечая на этот вопрос, Элион чувствовала себя жалко: она была королевой, а лопотала что-то невнятное. — Я еще недостаточно управляю своей магией. Если что-то пойдет не так… — к горлу подступил горький ком: было страшно представить, что будет, если ее сила снова выйдет из-под контроля.       Элион совсем не помнила, что именно совершила в битве у стен замка — тогда все свернулось в белую пелену. Магия была сильнее нее — била потоком, пожирала все мысли и чувства, в этой абсолютной мощи не было места для самой Элион.       Элион остервенело вцепилась в свои руки, пока не почувствовала, как на левой руке кровит большой палец. — Лучше будет, если мы доверимся стражницам, — уверенней закончила она. Элион прекрасно понимала, что от нее ждали не этих слов. Но она не могла рисковать жизнями подданных. — Думаю, мы приняли все необходимые решения, — кивнула она, поднимаясь. — Совет окончен.       Когда Элион уходила, до нее донеслись приглушенные голоса. — Не стоило так говорить с Элион, — это была Мириадель. — Ей нужно время. На нее свалилось слишком много. Она ребенок… — Она королева, что нужна Меридиану, — отозвался Дрейк. — У нас нет времени ждать, пока она придет в себя. — То, что Фобос сделал с ней… — Мириадель покачала головой. — Она страдает. — Мы все страдаем, — жестко ответил Дрейк. — И куда дольше, чем вы, когда жили в другом мире с юной королевой. — Хочешь сказать, мы сделали для восстания недостаточно? — холодно переспросил Алборн. — Вы воспитывали Элион, и я уважаю это, но вам пора принять, кто она такая. — Мы знаем, кто она. Поэтому и защищаем ее. — Тогда вы должны понимать, что теперь это она должна защищать нас.       Элион вернулась в свои покои заполночь — на пороге ее встретила Трилл. После того, как Калеб представил Элион Трилл, она сделала ее своей личной служанкой.       Трилл почтительно поклонилась принцессе. — Вы вернулись! — тут же захлопотала она. Ее суетливая забота, простая и добродушная, успокаивала. Элион чувствовала себя хорошо рядом с Трилл. Казалось, это был единственный человек во всем замке, с которым она могла свободно поделиться своими чувствами. — Вы не голодны, Ваше величество? — Нет, — Элион сняла с головы золотой королевский венец, положила на туалетный столик. — Я поужинала с родителями — мы принимали посла северян. Это было после обсуждения проекта городской канализации, приема погонщиков скота из долины Нобера, уроков магии, Совета, приема лордов с западных наделов, которые хотят восстановить свои владения... — Элион тяжело выдохнула. — Я устала. У меня голова идет кругом. — Тяжело быть королевой, — покачала головой Трилл. — Я набрала вам горячую ванну с травами. Надеюсь, вода еще не остыла.       Трилл помогла Элион переодеться — тяжелые королевские платья с многослойными юбками и жестким корсетом было невозможно снять самостоятельно. Облачившись в легкий шелковый халат, Элион села за туалетный столик, посмотрела в зеркало — она не нравилась себе. Бледная от недосыпа, с синяками под глазами, худая, нервная... Пальцы на обоих руках были совсем не по царственному расковыряны до крови: скверная привычка, которую она приобрела после коронации. — Спасибо за помощь, Трилл. — Не благодарите, ваше величество, — участливо отозвалась та. Трилл расплела волосы Элион, затем взяла гребень, начала расчесывать ее волосы. — Вашей матушке тоже непросто приходилось.       Элион дотронулась до кулона под сердцем — с того дня, как Трилл отдала его, Элион носила подвеску, не снимая. Напоминание о матери, которую она никогда не знала, но тень которой теперь ежедневно сопровождала ее — все хотели видеть в Элион новую Вейру. — Расскажи о моей матери, Трилл. — Ох, сложно — не умею я красиво рассказывать, — Трилл задумалась. — Вейра была доброй королевой. Говорят, ее магия проявилась, когда ей было четыре года — она подняла в воздух своего пони. У нее было непростое детство: она рано лишилась матери, а у ее отца, принца Сеймура, было много врагов при дворе, и знатные хотели лишить его власти — едва не развязали распрю, но, к счастью, ваш дед сумел приструнить дворян. Вейра очень любила своего отца и страшно горевала, когда он умер. При ней Меридиан процветал. Она поддерживала мир в королевстве, никому не давала подданных в обиду, споры решала по справедливости. Люди знали, что она всегда защитит их, во всем полагались на ее мудрость. Она была одинакова добра и к знатным, и к незнатным. Еще она была очень красива. И вы на нее очень похожи, ваше величество. — Спасибо, Трилл, — улыбнулась Элион. Больше из вежливости: похоже, Трилл действительно любила Вейру, и Элион не хотелось обижать ее. Но рассказы служанки расстроили ее — она совсем не чувствовала себя ровней идеальной королеве, которую все боготворили. Неужели Вейра действительно была такой, как о ней рассказывали? Элион правила больше четырёх месяцев, но уже поняла, что быть королевой — это ежедневный изматывающий труд. Огромный дворец, шикарные платья, ежедневные приёмы и помпезные торжества — всё это был красивый антураж, который быстро переставал быть важным, стоило погрузиться в хитросплетения управления страной: отстройка города и поместных хозяйств после войны, улаживание споров между землевладельцами, расчёт ожидаемого урожая, сбор податей для прокорма подданных, защита деревень от чудовищ, которыми по-прежнему полнился Меридиан, — и это было первое из огромного списка обязанностей, что ей вспомнились. Когда Элион была принцессой, ей казалось, что она мгновенно приведет Меридиан к прогрессу и процветанию — теперь же ей казалось чудом, если ей удастся хотя бы восстановить его. Она никогда не думала, что быть королевой так тяжело — постоянно держать в голове проблемы подданных, помнить о каждом винтике в механизме власти, думать о последствиях каждого своего решения… И это не считая того, что ежедневно появлялись новые задачи, требующие её пристального внимания. Меридиан представлялся Элион огромным сложнейшим устройством, которым она должна была грамотно управлять, но управлению которым её никто никогда не учил, и потому всё приходилось познавать на ходу.       И, горько было это признавать, но она ничего не знала о мире, которым правит — здесь все было шиворот-навыворот. Когда Алборн в первую неделю её правления принёс ей том летописей о возникновении королевства, Элион готова была завыть от тоски после первых десяти страниц — на неё рухнул бесконечный перечень имён, событий и мест, которые не говорили ей абсолютно ничего. Ее подданные были совершенно разными существами, но считались единым народом, чудовища были знатью и считались благословленными богом леса, основатели королевской династии пришли с Земли, но были потомками бога солнца… Элион не знала ни истории, ни географии, ни экономики, ни военного дела, ни культуры, ни политического устройства Меридиана, и, как бы ни старалась всё понять и запомнить, ежедневно чувствовала себя круглой идиоткой, когда на государственных советах все говорили об обыденных вещах, о которых сама Элион слышала впервые в жизни. Иногда ей хотелось вскочить с места, расплакаться и закричать, что ей нет и четырнадцати, она всего лишь подросток, и она совсем не понимает, почему закаленные войной взрослые мужчины ждут от нее мудрых и справедливых решений. Меньше года назад — хотя Элион казалось, что это было в прошлой жизни — ее главными проблемами были двойки по химии, недостаток карманных и волнения из-за того, что подруги избегают ее. О, как наивна и проста была та жизнь, которая обычной Элион казалась серой и скучной, и которую Элион-королеве так хотелось вернуть!...       Но это было невозможно.       В дальних комнатах послышались шаги — дверь открылась. На пороге появились родители — лица у них были взволнованные.       Трилл испуганно отпрянула от принцессы с гребнем в руках. — Элион, — робко улыбнулась Мириадель. — Не хотели тебе мешать, но у нас неожиданный гость. — Кто? — Элион встала из-за стола. — Привет, — в дверной проем заглянула Вилл. — Надеюсь, не разбудила, — она изумленно оглядела покои Элион. — Ого, да ты живешь будто в музее! — Вилл! — Элион тут же бросилась к подруге, крепко обняла ее. Сложно было передать словами, как сильно она скучала по друзьям — быть королевой оказалось невыносимо одиноко. — Не представляешь, как рада я тебя видеть! — Я тоже, — Вилл обняла ее в ответ. — Трилл, ты не могла бы проверить мою воду в ванной? — попросила Элион. — Конечно, Ваше Величество, — поклонившись, Трилл покорно скрылась в задней комнате. — Для дружеского визита поздновато, — Элион указала Вилл на софу в углу, сама опустилась на пуф. — Что-то случилось? — Да. Прости за вторжение, но, «Хьюстон, у нас проблемы», — Вилл опасливо села — так, будто боялась испортить мебель. — Вашу семью на Земле ищет полиция.       Элион удивленно вскинула брови. — Что? — Мы сами в шоке. Мы пытались пустить легенду, что ты с родителями отправилась в кругосветное путешествие, но никого это не убедило — все приняли нашу историю за школьные сплетни. Полиция ведет расследование о вашем исчезновении. — Вас в чем-то подозревают? — спросил Алборн. — Не нас, — Вилл покачала головой. — Мы же просто школьницы. В вашей пропаже обвиняют Миссис Рудольф.       Элион покачала головой. — Что за бред? — Она замечена последней, с кем Брауны связывались перед исчезновением — полиция нашла запись вашего телефонного разговора, когда вы назначили ей встречу по телефону. — Да, — кивнула Мириадель. — Мы хотели предупредить ее о Седрике. Но он нашел нас раньше. — Мы были осторожны, говорили намеками, — добавил Алборн. — Ничего, что выдало бы Меридиан. — Кажется, ваши разговоры показались полиции подозрительными, — сказала Вилл. — В доме миссис Рудольф нашли улики, намекающие, что она виновна в вашей пропаже. Ее арестовали. И мы думаем, что здесь не обошлось без вмешательства кого-то с Меридиана. Кому еще выгодно подставлять миссис Рудольф?       Алборн тяжело вздохнул. — Вчера ночью в городе произошло нападение недобитых сторонников Фобоса. Они назвались рыцарями Мщения, объявили, что намерены карать отступников и предателей, запугивают и калечат людей. Около недели назад из темницы Заветного Города сбежала Миранда — мы думали, это совпадение, но после твоего рассказа… Похоже, рыцари действуют в двух мирах. — Это плохо, — Вилл нервно сдула прядь волос со лба. — Но я хотела попросить вас вернуться на Землю — ваше появление всех успокоит, и миссис Рудольф освободят. — Оставить Меридиан сейчас… — Элион растерянно покачала головой, растерла израненные пальцы. — Не знаю, смогу ли.       Она вспомнила сегодняшний Совет — подданные ждали от королевы мудрых решений и защиты, а не побега в другой мир в минуту опасности. Но Элион чувствовала, что не может помочь им — она не знала, как поступать мудро. То, что на Земле казалось очевидным и простым, на Меридиане оказалось сложным и запутанным — здесь все мыслили иначе.       Но и оставлять миссис Рудольф в беде тоже было нельзя. Она тоже была подданной Элион — и на Земле Элион понимала, как могла помочь.       Элион посмотрела на родителей. — Мам, пап, что думаете?       Алборн и Мириадель переглянулись: в их переглядке Элион уловила немой диалог. — Честно говоря, у нас действительно остались незаконченные дела на Земле, — сказала Мириадель. — Мы пропали внезапно, это было подозрительно. — Действительно, — осторожно согласился Алборн. — Не надо оставлять хвостов на Земле — нужно сделать так, чтобы наше возвращение на Меридиан выглядело естественно, было похоже на переезд. Но улаживать дела с земными властями придется долго — школа, работа, продажа имущества, документы… — он покачал головой. — Это не дело нескольких дней. На все это время Меридиан останется без королевы. — Но, может, отъезд Элион обернется на пользу, — парировала Мириадель. — Появление Рыцарей Мщения — не просто совпадение. Оракул предупреждал, что на Меридиане Элион ждет опасность. — В отсутствие королевы стражницы будут приглядывать за Меридианом, — пообещала Вилл. — К тому же, Элион сможет навещать свое королевство.       Элион почувствовала странное облегчение, слушая родителей и Вилл — будто все трое дали ей разрешение отбыть на Землю. — Мне придется разрываться на два мира. Но если миссис Рудольф посадят или, что хуже, узнают, кто она… — Элион встала. — Этого нельзя допустить. Завтра начнем готовиться к моей отправке на Землю. — Элион, думаю, кроме нас тебе нужен еще один сопровождающий, — заметила Мириадель. — Кто-то, кто сможет защитить тебя. — Верно. Пусть с нами отправится Калеб. Он уже бывал на Земле, еще одно путешествие будет ему не в новинку. — Он будет рад, — поддержала Вилл. — Может, они с Корнелией наконец помирятся. — Она все еще обижается на него? — Ты же знаешь Корнелию. Последний раз они общались на Кондракаре… — Можешь не продолжать, — со значением закончила Элион. — Корнелия обижается больше для вида — я знаю, Калеб ей по-настоящему небезразличен. Уверена: когда он вернется на Землю, она оттает. ***       Миранда была очень довольна собой. — Отбытие Элион на Землю — отличная новость, — заявила она. — Без королевы Меридиан значительно ослабнет, теперь у нас развязаны руки.       Рейтор был настроен скептичнее. — Королева слишком легко ушла. Значит, уверена, что Меридиан в безопасности. — Я не лучшего мнения о королеве Элион, но даже она не настолько глупа, чтобы не увидеть в погроме города угрозы. Я считаю, она испугалась, потому и убежала. Переполох на Земле просто стал предлогом для побега. — Пусть королева и покинула Меридиан, стражницы остаются проблемой. Они были твоей целью, но ты их не устранила. — Я работала с обстоятельствами, на которые не могла повлиять напрямую. И выжала из них больше, чем планировалось. Отбытие королевы — это лучший исход для нас. — Не понимаю, чему ты радуешься! — встрял Фрост. — Мы сражаемся за власть принца Фобоса, и первое, что мы должны сделать — освободить ему трон! А сейчас королева прячется на Земле. Нужно, чтобы она вернулась на Меридиан — только тогда мы сможем ее достать! — Достать королеву? — Миранда хмыкнула. — Замок набит солдатами, Элион охраняют как зеницу ока, сама она обладает сокрушительной мощью, а нас ловит все королевство. Твоя идея — самоубийство. — Раз у королевы такая сила, почему она до сих пор нас не раздавила? — парировал Фрост. — Ставка на страх сыграла — сама сказала, королева боится, вот и убежала. Да и кто говорит об открытой атаке? Нужна западня. Ловушка должна поджидать ее там, где она не будет ждать удара. — У тебя есть конкретный план? — спросил Рейтор. — Он будет, когда королева вернется на Меридиан. — То есть, его нет. — Мы действуем, исходя из обстоятельств, а не из твоих тщеславных прихотей, Фрост. Которые, к тому же, заканчиваются провалом, — Миранда ядовито усмехнулась, — наместник Севера.       Фрост разозлился. — С каких пор ты, южанка, так радеешь за Торус Хильм? — При чем здесь Север? Оборотням не нравятся убийцы оборотней. Может быть, потому ты и не стал вождем клана? — А может, ты дерзишь, потому что боишься, что я распотрошу тебя так же, как когда-то распотрошили твою семью? — оскалился Фрост. — О, вижу, ты уверен в себе, — по-звериному прошипела Миранда. — Когда тебе прищемят хвост, помощи не жди — жаль, не увижу, как северяне убьют тебя. — Оставьте свои склоки, — осадил Рейтор. — У нас нет времени на пререкания. Точно также, как и на неосуществимые планы. Сейчас лучший вариант — выждать. Будем надеяться, это притупит бдительность стражниц. — Предлагаешь сидеть сложа руки?! — гневно изумился Фрост. — Я ждал подобного от Миранды, но не от тебя! Бездействием мы выкажем слабость и страх! Нам нужно действовать! — Я согласен. Но мы все понимаем: сражаться когтями, мечами и топорами против сил стихий бессмысленно. Магии можно противопоставить только магию. Охотника и Песочника против стражниц недостаточно. Я не намерен идти в безнадежный бой. — Хорошо, что я могу помочь вам, — в пещеру вошла Нерисса. — Думаю, я знаю средство, способное остановить стражниц.       Она слышала весь разговор Миранды, Рейтора и Фроста. Их спор об Элион ей был мало интересен: Нериссе было все равно, в каком мире та находилась. Главное, что все это время при юной королеве был кулон из венца королевы Лерин, который она и не думала снимать.       Но совсем иначе дела обстояли со стражницами. После снятия Завесы на Кондракаре энергия стихий, что поддерживала волшебный барьер, вернулась в орамеры, и способности стражниц должны были значительно возрасти. Особенно Нериссу интересовала Вилл — в той должны были проявиться способности к квинтэссенции. Нужно было понять, насколько умело она ими владеет до того, как дело дойдет до открытого противостояния — а оно было вопросом времени. И отбытие Элион в другой мир, доверившей Меридиан стражницам, было отличным поводом это проверить.       Нерисса привела Рейтора, Миранду и Фроста к заброшенному глиняному карьеру к северу от города: в яме заблаговременно был разведен огромный костер.       Достав из кармана мантии гребень для волос, Нерисса бросила его в огонь. — Это гребень из дворца, — заметила Миранда. — Светлые локоны… Откуда у тебя волосы Элион? — У меня свои способы, — туманно ответила Нерисса; Мстителям не стоило знать, что у нее есть доступ к королеве. — Было нелегко их достать. Надеюсь, мои усилия будут не напрасны.       Взмахнув рукой, Нерисса потушила огонь — от пепла потянулась густая струя дыма, — и протянула ладонь вперед, взывая к магии Сердца Меридиана: даже в пряди волос Элион таилась невероятно много силы. Девчонка и понятия не имела, каким могуществом обладает.       Нерисса произнесла слова воззвания — пепел кострища размело в разные стороны, он смешался с глиной карьера, а затем столпом взметнулся ввысь.       Из карьера поднялась дюжина глиняных исполинов. Ростом под четыре метра, вместо лиц у них были огромные пустые глазницы. Они были точной копией иллюстрации к ритуалу в книге о создании големов из библиотеки Заветного Города.       Спутники Нериссы были в ужасе от увиденного. — Не может быть! Сокрушители, каменные воины, что служили ордам Кахедрина… — неверяще воскликнул Рейтор, опасливо делая шаг назад и дотрагиваясь до гарды меча на поясе. — Но их победил Великий Эсканор сотни лет назад… — Их воинство разгромил Грендаль, — хрипло поправил Фрост, также пятясь. — Я думала, что они — выдумка из летописей, — Увидев Сокрушителей, Миранда мгновенно обратилась в арахнида. — Похоже, сегодня мы стали свидетелями истории, — довольно отметила Нерисса — ей понравилось, что Сокрушители внушали благоговейный страх. — Не беспокойтесь, они вас не тронут.       Она обратилась к глиняным исполинам. — Сокрушители, вот мой приказ: разрушьте королевский дворец. Уничтожьте каждого, кто осмелится вам помешать.       Мгновенно повернувшись, Сокрушители идеально ровным строем двинулись на юг. Самый ближайший путь отсюда до города лежал через небольшой ельник и пригородные деревни. Уже через четверть часа Сокрушители вошли в лес — отряд исполинов врезался в огромную сосну, что преграждала путь. Тут же огромный глаз Сокрушителя, что возглавлял строй, вспыхнул: из него вылетел поток ослепляющего света.       Спустя мгновение все погасло — сосну, а также еще несколько деревьев, что находились на траектории удара, снесло, будто те были из бумаги — на их месте остались лишь горящие обрубки.       Расчистив путь, Сокрушители двинулись дальше.       Мстители ошарашенно смотрели вслед Сокрушителям — они не могли оторвать взгляда от воинов, что казались им неостановимой силой. Нерисса же сочла, что созданные ею големы были грубыми, безыскусными существами, что действовали механистично, подобно инструменту — а все потому, что не обладали сознанием. Но сейчас у Нериссы не было возможности создать им даже подобие разума: в ее распоряжении было слишком мало магической энергии. К тому же, несмотря на устрашающий облик, Сокрушители были крайне уязвимы — погибали от малейшего воздействия квинтэссенции.       Но, к счастью, никто, кроме Нериссы, об этом не знал.       К рассвету Сокрушители начали громить близлежащие деревни: и деревянные хибары, и каменные дома превращались в труху от их убийственных взглядов. Жители с испугом и криками разбегались кто куда — от тех немногих, кто осмеливался противостоять им, оставались лишь кровавые пятна.       Меньше чем за час все пройденные Сокрушителями селения стали руинами — как и было приказано, големы уничтожали всех и каждого на своем пути.       Но вот, на очередной деревенской площади открылся проход меж мирами — появились стражницы. Их атаки не принесли никакого результата — Сокрушители были неуязвимы для магии четырех стихий. Девчонки ошарашенно переглянулись — похоже, им еще никогда не доводилось сталкиваться с подобными противниками. Им не удалось даже задержать врага: Сокрушители с легкостью ломали ледяные и каменные преграды, им были нипочем стены огня.       Портал открылся снова — в сопровождении Калеба и Бланка в деревне появилась Элион. Стоило юной королеве ступить на землю, Сокрушители тут же обратились в пыль.       Элион и Калеб в шоке и смятении осматривали разрушения, слабо понимая, что происходит, пока стражницы пытались рассказать им о произошедшем. — Полагаю, этим созданиям под силу сдержать стражниц, — удовлетворенно отметила Нерисса. Она была довольна результатом: Вилл не сумела сотворить даже искру энергии, сила еще не пробудилась в ней. Не стоило и надеяться, что, даже получив квинтэссенцию, девчонка быстро подчинит ее себе — и уж тем более догадается, что способна стереть Сокрушителей в порошок. — Почему Сокрушители исчезли? — сипло спросила Миранда. — Они созданы с помощью жизненной силы королевы Элион, — охотно пояснила Нерисса. — Как только она появляется на Меридиане, они исчезают. Но, как только королева уйдет, они вернутся. Либо Сокрушители разрушат дворец, либо королева вернется, чтобы защитить своих подданных — тогда вы сможете устроить ей ловушку.       Рейтор мрачно посмотрел на Нериссу. — Отзови Сокрушителей, — потребовал он. — Ты устроила бойню. — Бойню? — изогнула бровь Нерисса — не думала, что Рейтор будет разозлен увиденным. — А как же то, что вы устроили в ремесленных кварталах? Ты взывал к мести, взывал к справедливой каре, — Нерисса указала вниз, на разрушенную деревню. — Вот она. — Кару заслуживают отступники и предатели, повернувшие свои мечи против истинного правителя, — возразил Рейтор. — А это мирные безоружные жители, что оказались на пути призванных тобой чудовищ. То, что ты сотворила, никак не поможет достичь наших целей. — Сокрушители не трогали тех, кто не вставал на пути, — отмахнулась Нерисса. — Вы хотели одолеть стражниц, хотели возвращения королевы — я помогла. Так или иначе, вы получите то, что хотели. — Ты превратишь королевство в руины, только и всего, — жестко отчеканил Рейтор. — Отзови Сокрушителей, сейчас же. — Нет, — Нерисса одарила Рейтора надменным взглядом. — Я считала, ты готов на все ради победы — а теперь вдруг вспомнил о благородстве? Должна сказать, из уст палача, у которого руки по локоть в крови, подобные речи звучат до отвращения лицемерно.       Рейтор холодно посмотрел на нее — Нерисса едва ли не физически ощутила его презрение. Плюнув Нериссе под ноги, он ушел, не сказав ни слова. Миранда и Фрост ушли за ним.       Впрочем, мнение этих отбросов Нериссу совсем не интересовало — главное, что ее план отменно сработал. *** — …Брауны сказали всем, что Элион заболела, но вряд ли они долго смогут скрывать ее отсутствие, — закончила Корнелия. — Вам не показалось, что Элион не хотелось возвращаться обратно? — спросила Хай Лин. — Она выглядела такой несчастной, когда уходила... — Так и есть, — Корнелия многозначительно кивнула. — Мне кажется, Элион до сих переживает из-за того, что верила Фобосу. На Земле она хотя бы начала приходить в себя. — К тому же, мало радости вернуться на Меридиан, когда там появились каменные циклопы-убийцы, которых она даже не видела, — добавила Ирма. — Радует одно: после возвращения Элион Сокрушители больше не появлялись, — сказала Вилл. — Но я не уверен, что они повержены, — нахмурился Калеб. — Они исчезли, но это не значит, что они не могут вернуться в любую минуту. — Калеб, твой отец сказал, что Сокрушители уже появлялись на Меридиане, — вспомнила Тарани. — Как их победили в прошлый раз? — По легенде Великий Эсканор сражался с Сокрушителями три дня и три ночи. Потом он навлек на них гнев неба, и те обратились в пыль. — Блеск, — буркнула Ирма. — Черт, ну почему все легенды такие расплывчатые? Нет, чтобы сказать: «Эй, потомки, если вы снова столкнетесь с этими уродами, вот оружие. Не благодарите!». — Меня беспокоит другое, — покачал головой Калеб. — Сокрушители никого не трогают, если никто не стоит у них на пути. Пригород, низкие кварталы, торговая площадь — это кратчайший путь к королевскому острову. Очевидно, что их цель — замок. Но разрушение пустого замка — бессмысленно.       Мэтт счел: это был удачный момент, чтобы заявить о себе. Все это время он с интересом слушал разговор друзей, стоя поодаль. После того, как он узнал о Меридиане и стражницах, он жаждал присоединиться к их команде, но почему-то ребята не торопились посвящать его в свои дела. Впрочем, Мэтт считал, что это ненадолго — ему только следовало проявить себя; показать, на что он способен и как может быть полезен общему делу.       Например, если он поможет стражницам одолеть Сокрушителей. С момента появления этих чудовищ на Меридиане Мэтт ловил каждое слово Калеба и девочек, связанное с их упоминанием, чтобы понять, что они из себя представляют, и как их можно было бы победить. Конечно, он никогда с ними не сталкивался — но Мэтт не видел в этом существенной проблемы, считая, что ему достаточно рассказов друзей для того, чтобы разгадать их слабость. — В этом и дело, — он подошел к столу ребят. — Цель Сокрушителей — дворец, потому что тот, кто их создал, хочет запереть внутри его обитателей.       Девочки и Калеб обратились к нему. Сочтя это за приглашение, Мэтт поставил поднос на стол и подсел к ребятам. — Элион не стоило возвращаться обратно, — продолжил он. — Сокрушители не исчезают, когда она на Меридиане — при ней их просто не существует. Но все остальное время они в строю. Это явно ловушка: кто-то специально заманивает ее обратно, делает пленницей собственного королевства. — Мстители, — кивнул Калеб. — Они провалились на Земле, и теперь наверняка хотят запереть Элион на Меридиане, где проще будет до нее добраться. Нам нельзя идти у них на поводу. — Точно. Поэтому Элион надо покинуть Меридиан как можно скорее. Только в ее отсутствие можно победить Сокрушителей и сорвать план Мстителей.       Ребята удивленно-одобрительно посмотрели на Мэтта. — Ты гений, — сказал Калеб. — Учусь у лучших, — довольно улыбнулся Мэтт.       Вилл удивленно посмотрела на них. — Один вопрос: когда вы спелись? — Да ничего особенного, — взмахнул головой Мэтт, понимая: едва не проговорился о том, что Калеб учит его сражаться. К счастью, Вилл ни о чем не догадалась. — Дал Калебу пару уроков выживания в школе. — Да, — подтвердил Калеб. — У вас тут много… подводных камней? И, к слову, — он посмотрел на Корнелию. — У вас нет правила шести стульев. Корнелия закатила глаза. — Как насчет вернуться к делу? — недовольно протянула она. — Допустим, вы правы — Элион надо вернуться на Землю. Вот только мы не знаем, как победить Сокрушителей — они неуязвимы к нашей магии. — Сокрушители появляются там, где исчезли, верно? — уточнил Мэтт. — Да, — кивнул Калеб. — В следующий раз они окажутся у торговой площади. Сейчас она ограждена, жителей вывели оттуда. — Когда Элион уйдет, для начала нужно попробовать сдержать Сокрушителей — может, заточить или обездвижить… — Мы уже пытались, — ответила Тарани. — Бесполезно.       Мэтт не растерялся. — Сказали, они неуязвимы для вашей магии. А для своей собственной? Что, если подставить их под собственный удар?       Ребята переглянулись.       После уроков все собирались в подворотне у школы. Обратив стражниц, Вилл открыла портал — девочки и Калеб отправились на Меридиан.       Мэтт хотел пойти за ними, но неожиданно Вилл преградила ему путь. — Ты остаешься, — сказала она.       Мэтт ошарашенно дернул головой. — В смысле? — Мы все сделаем сами, — повторила Вилл. — Ты останешься здесь. — Почему? — возмутился Мэтт. — Ведь это я придумал план борьбы с Сокрушителями! Я должен пойти с вами и помочь! — Ты уже помог нам: подсказал, как действовать. Но ты не знаешь, на что способны Сокрушители. Они неостановимы. — Значит, мы вместе найдем способ остановить их, — уверенно заявил Мэтт.       Вилл сдула прядь волос со лба. — Пойми, сейчас на Меридиане для тебя слишком опасно. Ты ведь просто подросток. — Если так подумать, вы все — тоже.       Вилл промолчала — и этого молчания Мэтту хватило, чтобы понять, что к чему. Этот утешающий снисходительный тон, нежелание пускать его на Меридиан… Вилл с самого начала все решила за двоих, хотя не имела на это никакого права. Мэтта захлестнула обида: с какой стати она сочла, что может решать за него?! Неужели она думала, что он не справится с тем, что под силу остальным?! «Ты ведь просто подросток» — черт, а ведь именно так она и думала, она считала его слабым!...       Мэтт тут же одернул себя: злиться на Вилл было неправильно. Она не имела в виду ничего подобного — лишь боялась за него. И, стоило признать: ее опасения имели смысл. Все предыдущие разы, что Мэтт был на Меридиане, он проявлял себя не слишком героически. Мэтт и сам был недоволен собой, поэтому и попросил Калеба научить его сражаться. Но Вилл не знала об этом, вот и беспокоилась, считая, что все повторится.       Но Мэтту не нужна была защита Вилл — наоборот, это он должен ее защищать. И он ее ни за что не оставит. — Ладно, я понял, — хмуро кивнул Мэтт вместо прощания, мысленно прикидывая, как долго придется добираться от школы до дома, и где мог бы ошиваться Бланк. — Удачи на Меридиане.       В подворотне у «Серебряного дракона», и без того не слишком приятной, сегодня пахло особенно скверно.       Мэтт постучал по стенке мусорного бака. — О, смешной Мэтт! — оттуда, весь в помоях, вылез Бланк. — Привет! — Да, это я, Бланк, — Мэтт раздраженно закатил глаза: подумать только, даже карлик-любитель мусора не воспринимал его всерьез! — Мне срочно нужно попасть на торговую площадь Меридиана. Сокрушители вот-вот пойдут в атаку. Я знаю, ты можешь помочь.       Бланк тут же юркнул обратно в мусорку. — Сокрушители быть не смешно для Бланк, — донесся голос со дна бака. — Бланк лучше пересидеть тут. — Я прошу открыть портал не просто так, — выдержанно продолжил Мэтт. — Я пришел договориться.       Бланк тут же высунул голову. — У Мэтт есть что-то? — Разумеется, — Мэтт достал из рюкзака прогнивший шланг: дед и так собирался его выкидывать, но Мэтт решил, что найдет ему более достойное применение. Он сунул один конец шланга Бланку, и отойдя в другой конец проулка, произнес в трубку. — Ноу-хау изобретений землян. Шпионский прибор для связи. Прослушка с пятнадцати метров.       У Бланка загорелись глаза. — Это работает в два сторона?! — увидев утвердительный кивок Мэтта, он воскликнул: — Бланк очень хотеть прибор!       Другого ответа Мэтт и не ждал.       Он ловко дернул шланг на себя — конец, что был у Бланка, выпал у паслинга из рук. — Да, редкая вещь, — со значением добавил Мэтт, демонстративно скручивая трубку. — Не отдал бы так просто, но, сам понимаешь, мне очень нужен портал. Бланк тут же вылез из бака. — Договор: Бланк открыть портал Мэтт за прибор. — По рукам, — кивнул Мэтт, но, увидев, в чем измазаны руки Бланка, поспешно добавил, — Ну, образно. Открывай портал, а я пока подготовлюсь.       Мэтт достал из рюкзака замотанный в холщовку меч: перед боем стоило вспомнить боевые стойки, которые ему показывал Калеб. ***       Нерисса наблюдала за битвой стражниц и Сокрушителей с лесного склона, как вдруг сзади зашелестела листва: из зарослей бирючины объявился Фрост со связкой мертвых зайцев за плечом. Он развязно кивнул Нериссе и, бросив добычу на землю, уселся на валун недалеко от нее. — Что ты тут делаешь? — надменно спросила Нерисса вместо приветствия. — Помнится, вы отказались от моей помощи. — Не обобщай: от твоей помощи отказался только Рейтор, — заявил Фрост. — А я одобряю твой план. Все лучше, чем бездействие, — он махнул рукой на город. — И мне интересно, чем закончится бой.       Нерисса едва не закатила глаза: при Рейторе Фрост ни слова не сказал в защиту «ее плана». Впрочем, одобрение Фроста — последнее, в чем она нуждалась. Северянин казался ей недалеким честолюбцем, что был ведом жаждой наживы, и приспособленцем, чьи клятвы верности ничего не стоили. Наверняка Фрост поддакивал Рейтору точно также, как и ей сейчас. Или хотел заручиться поддержкой Нериссы, чтобы устранить Рейтора и самому стать лидером Рыцарей Мщения. В любом случае, она не верила не единому его слову. — Раз Сокрушители здесь, значит, королева вновь ушла? — Да, — дернула ртом Нерисса. — И вновь отдала Меридиан под защиту стражниц.       Она слышала разговор Элион с Калебом и стражницами, прислуживая в замке в обличье Трилл. Девчонки убедили ее покинуть Меридиан, сказав, что Мстители намеренно заманивают ее в западню. Теория имела смысл — именно такого хода мысли Нерисса и добивалась. Правда, сражаться с Сокрушителями стоило только в одном случае: если точно знать, как их одолеть. Но, наблюдая за боем, Нериссе было очевидно: стражницы и Калеб импровизировали. Вилл по-прежнему не владела квинтэссенцией, и, как следствие, все попытки остановить врага заканчивались провалом. — Это безнадежный бой — стражницы лишь оттягивают неизбежное, — отметил Фрост. — Почему они вообще решили сражаться?...       Неожиданно на площади открылся портал — оттуда вышел темноволосый мальчик лет пятнадцати, вооруженный мечом. Нерисса узнала в нем юношу, которого видела вместе с Вилл на празднествах в честь воцарения Элион.       Он со всех ног помчался к Сокрушителям.       Вилл тут же рванула к своему приятелю: что-то закричала ему вслед, пытаясь остановить. Он явно ее слышал, но только быстрее бежал навстречу битве.       Нерисса в недоумении наблюдала за происходящим, мало что понимая. Кто этот парень такой и что вообще здесь делает?! Похоже, он совсем не дружит с головой: не успеет он и глазом моргнуть, как его убьют! — Опять он?! — раздраженно выпалил Фрост. — Ты его знаешь? — Нерисса удивилась еще больше. — Еще бы! Это из-за него на меня охотится весь Торус Хильм!       Нерисса пристально посмотрела на Фроста: похоже, сейчас он не врал. — Ты говорил, в Торус Хильм тебя поймали стражницы. — Так и было: малец был там вместе со стражницами. Насколько я понял, он дружок хранительницы и попал в Торус Хильм случайно. Я поймал его и хотел обменять на Сердце Кондракара. В плену пацан пререкался, хамил… Ну, я его приложил, чтобы сбить спесь — думал, до прихода рыжей будет смирно сидеть. Когда рыжая пришла на обмен, я привел ее в грот, смотрю — а пацана в пещере нет. Он, паскуда, сбежал. Рыжая решила, что я ее обманул, что-то с ним сделал... — Фрост осекся. — В общем, так мой отряд и поймали.       Нерисса едва не рассмеялась: так значит, Фрост проиграл не стражницам и Калебу, а обыкновенному мальчишке! Не удивительно, почему он так заводился, стоило напомнить ему о провале на Севере — поражение было крайне позорным.       Она вновь обратилась вниз. То, что мальчик действительно был не из пугливых, и даже чересчур, Нерисса уже убедилась. Проще всего было предположить, что его смелость была следствием его глупости. Но, если бы это было так, мальчику, едва появившись на Меридиане, не удалось бы сорвать план головореза, что несколько месяцев терроризировал Север.       Сейчас же он намеренно появился на Меридиане, всерьез желал вступить в бой с Сокрушителями. Он точно не желал бесславной и быстрой смерти — наоборот, самоуверенно полагал, что способен победить. Причем хотел сделать это на глазах у друзей. Или, что вероятнее, — на глазах у Вилл. Готов был свернуть шею ради того, чтобы впечатлить девушку! Юный, влюбленный и честолюбивый — потому и безрассудный.       Мальчишка добрался до лестничного спуска — в низине стражницы безуспешно пытались сдержать Сокрушителей. Он схватил обломок деревянной доски, валявшийся рядом, и вскочив на него, съехал вниз, оказавшись меж двух Сокрушителей. Големы отреагировали мгновенно: вспыхнули огни выстрелов. Но мальчишке несказанно повезло: поскользнувшись на последней ступени спуска, он споткнулся и упал. Сокрушители попали под собственный перекрестный огонь. Но это не нанесло големам никакого вреда — не прошло и секунды, как они вновь восстали. — Ему конец, — удовлетворенно отметил Фрост. — Жалкая смерть.       Нерисса мысленно согласилась: мальчишке никак нельзя было спастись — он даже не успел бы выскочить из окружения, не то, что убежать.       Вдруг в воздухе сверкнул электрический разряд — Сокрушителей пронзило насквозь. Големы тут же исчезли — от них осталась лишь горсть пепла.       К мальчишке подлетела Вилл — это она пустила молнию.       Он испуганно вздрогнул, но тут же вскочил на ноги. Вилл опустилась рядом с ним в желании то ли помочь, то ли отчитать, но он что-то запальчиво воскликнул и указал на то, что раньше было Сокрушителями. — У рыжей тоже есть магия?! — изумился Фрост. — Она уничтожила твоих Сокрушителей! — Я такого не ждала, — Нерисса изобразила потрясение. — Природа ее сил мне не знакома — похоже, это что-то крайне могущественное… — Она же молнии мечет — «небесный огонь», «гнев неба»… — отметил Фрост. Он задумался. — Выходит, Грендаль одолел Сокрушителей, просто подождав грозы?...       Тем временем мальчик засуетился, что-то закричал остальным. Стражницы и Калеб отреагировали мгновенно. Не прошло и получаса, как они согнали Сокрушителей вместе. Затем Корнелия разверзла под ними землю, создав расщелину, а Ирма затопила ее водой. Прежде чем Сокрушители успели бы выбраться, Вилл пустила в воду электрический разряд.       Нериссе было очевидно, что победа над Сокрушителями была хоть и невольной, но заслугой друга Вилл, а не стражниц. Кто знает, сколько бы еще в Вилл дремали способности к квинтэссенции, если бы он не подставился под удар?...       Ее размышления прервал недовольный голос Фроста. — Когда ты обещала помочь, я ждал от твоей магии большего. — Не тебе меня судить, — раздраженно отбила Нерисса. Последнее, что ее сейчас волновало — упреки Фроста. — Откуда мне было знать, что пятая стражница владеет магией? А ты, похоже, до сих пор злишься на сопляка, что сорвал твои планы. — Мне плевать на пацана. Про таких, как он, правильно говорят: дуракам везет. Ты же говорила, что Сокрушители способны сдержать стражниц, что они дойдут до замка, а они рассыпались в прах за пару минут. Рейтор был прав: твои фокусы нам не помогут. — Если бы не мои фокусы, где бы ты сейчас был? — хмыкнула она. — Могу спорить, уже давно бы распрощался с жизнью! — Ты с остальными вломилась в мое логово и предложила мстить — вот и все, — Фрост встал с валуна и взвалил на плечо добычу. — Не знаю, как другие, но я тебе ничем не обязан. ***       Открытое противостояние со стражницами было вопросом времени, потому следовало уже сейчас искать их слабые места и уязвимости — история с Сокрушителями ясно дала это понять. И Нериссе проще всего было сделать это при помощи ментального вмешательства.       Проникновение в чужое сознание было одной из сложнейших магических практик, требующей много энергии, и книги Заветного Города описывали этот процесс крайне расплывчато. Все сводилось к тому, насколько сильно получалось погрузиться в разум другого человека. В глубинах разума — подсознании — маг получал почти что безграничную власть над человеком, но дальше описания разнились: указывалось, что подсознание было сложнейшей взаимосвязью скрытых образов и потаенных чувств, слабо поддающейся рациональной трактовке, при этом крайне хрупкой — потому для мага манипуляция подсознательным была крайне сложна и опасна. Малейшая ошибка вела к трагедии.       Куда проще было работать с сознательным аспектом разума — такое и практиковалось куда чаще. В этом случае маг получал доступ ко всем знаниям и ощущениям человека, мог изменять воспоминания, внушать, механически контролировать — правда, подобному проникновению в рассудок было легко сопротивляться. Конечно, если знать, что в голове хозяйничает кто-то посторонний.       Для полноценного ментального вмешательства Нериссе не хватало сил, но пока этого и не требовалось. Ей достаточно было прочесть сознания стражниц — с помощью волос Элион она могла это сделать.       Читать чужие мысли и воспоминания стоило крайне избирательно. Стражницы — наивные девчонки, в их головах было полно бесполезной шелухи. К тому же, они быстро почувствуют, что что-то не так: даже простейшие ментальные вмешательства сопровождались мигренями. Тратить драгоценное время и энергию на подобное было непозволительной роскошью — нужно было искать то, что могло бы выявить их слабости.       Обычно ментальную магию практиковали с помощью визуального контакта, но сейчас у Нериссы не было такой возможности. Необходимо было установить связь через миры — Нерисса понимала, что подобный ритуал выжмет ее досуха, потребует всех ее сил. Но если существовал шанс узнать о уязвимостях врага, не стоило его упускать.       Нерисса устроила обряд в одном из дальних подземелий Заветного Города — высыпала пентаграмму дорожками ритуальной соли. По концам пентаграммы установила чаши, олицетворяющие пять элементов: с водой, с горящей свечой, с песком, с колбой, наполненной воздухом. Пятая чаша была пуста: Нерисса наполнила ее, создав небольшой электрический шар.       Сев в центр, она достала прядь волос Элион, и приложив к ритуальным травам, подожгла. Из подожжённой чаши повалил густой пряный дым — он быстро наполнил грот подземелья. Нерисса почувствовала удушье, но продолжила вдыхать дым только сильнее. Нос и глотку жгло от горячего дыма, в глазах потемнело — она потеряла сознание.       Корнелия была в ужасе.       Она смотрела на свое праздничное платье — костюм феи на Хэллоуин. Наряд был волшебным: белый, с воздушной юбкой из пышного шифона и с вышитым блестками-лепестками корсажем, к нему прилагались легкие изящные крылышки из полупрозрачной ткани. Как только Корнелия увидела его в магазине — тотчас же влюбилась. Она двадцать минут уговаривала родителей купить его — если бы этого не случилось, она была бы самой несчастной девочкой на свете. К своим девяти годам Корнелия отлично разбиралась в красивых вещах и могла с уверенностью сказать — ее платье феи было самым прекрасным из всех, что ей доводилось примерять.       Было. Теперь же на воздушной юбке пестрели уродливые разводы зеленой краски, крылья были обклеены обрывками цветной бумаги, а на корсаже поверх сверкающих блесток торчали куски пластилина, которые прямо сейчас на них лепило маленькое чудовище — младшая сестра Корнелии. — Ты что делаешь?! — возмущенно выпалила Корнелия, чувствуя, как руки непроизвольно сжимаются в кулаки.       Лилиан оторвалась от порчи ее платья. Она была измазана в краске с ног до головы, беззубый рот растянулся до ушей. — Колелия! — Лилиан плохо выговаривала имя старшей сестры, что Корнелию раздражало. Она радостно взмахнула грязными ладошками, оставляя на платье новые пятна — от этого душераздирательного зрелища у Корнелии дрогнуло сердце. — У тебя такой касивый наяд! Я его еще укасила! Гляди: свеху бабочки, а на юбке цветы… — Это грязь, а не цветы! — гневно перебила Корнелия. Из глаз брызнули злые слезы: у нее должен был быть самый красивый костюм! Она уже всем рассказала, какие чудные у нее будут крылья и как она соберет больше всего конфет! И кем теперь будет Корнелия? Феей болотной тины?! Ее засмеют — так и видела ухмыляющееся лицо Ирмы, которая опять заберет все сласти себе!...       Корнелия бросилась к сестре, стаскивая ее на пол. — Жаба мелкая, ты испортила мне праздник! — Лилиан начала дергаться, но Корнелия обхватила сестру за туловище, так, что ей было не выбраться. — Не вздумай трогать мои вещи, никогда! — она щипала Лилиан за нос и щеки, дергала за волосы — пусть малявке будет также больно, как и ей! — Ненавижу тебя: вечно ты все портишь!...       Корнелия ойкнула: Лилиан укусила ее за руку. До чего же сильно — а ведь у малявки не выросло и половины зубов!... От боли Корнелия ослабила хватку — Лилиан вырвалась и убежала. — Мааам! — донесся из коридора ее плаксивый вопль. — Колелия меня мучала!...       Нериссу забросило в разум Корнелии — эмоциональное воспоминание из детства. Да уж, даже в девять лет девчонка была неприятной и эгоистичной. Впрочем, семейные проблемы Корнелии Нериссу мало интересовали.       Усилием воли она сменила воспоминание.       Элион стояла у зеркала в женском туалете — на голову натянула зимнюю шапку, под которой тщательно прятала новую прическу. — И не проси, Корнелия, — на подруге не было лица. — Я и так подвиг совершила, явившись в школу! Не успею я зайти в класс, как меня все засмеют! — Но я твоя лучшая подруга!... — Ты тоже будешь смеяться, — Элион сокрушенно покачала головой. — Я теперь уродка — больше никогда не буду стричься! — Я не стану смеяться, клянусь! — заверила Корнелия. Элион никогда так сильно не переживала — неужели и правда так плохо постригли? — К тому же, может, все не так плохо? Мы могли бы что-то придумать… Просто доверься мне! — Ладно, — Элион тяжело вздохнула и стянула шапку.       На голове у подруги был несуразнейший каскад — стрижка кривой лесенкой, еще и с чрезмерно короткой челкой, что некрасиво приоткрывала лоб. Волосы пушились, отчего новая прическа Элион делала ее похожей на огромный одуван с большими грустными глазами. Это выглядело настолько нелепо, что Корнелия не сдержалась и улыбнулась.       Элион помрачнела еще сильнее. — Так и знала! — ей на глаза навернулись слезы. — А ведь ты обещала, что не будешь смеяться! — Элион, я не смеялась! — Ты улыбалась! — Элион натянула шапку едва ли не до шеи и обиженно добавила: — Ты не понимаешь, как это ужасно, ведь с тобой такого никогда не случалось! У тебя идеальные волосы!       От вида Элион Корнелия почувствовала себя виноватой: она хотела поддержать подругу, а не обижать ее! Элион же такая ранимая — насмешки ее страшно заденут. Да и сама Корнелия на ее месте ощущала бы себя отвратительно — если бы с ее волосами что-то случилось, она бы с ума сошла!..       Но плевать на волосы, если Элион будет не одна. — Если никогда не случалось… — Корнелия достала из сумки ножницы и запальчиво отрезала прядь волос. — Значит, случится!       Элион ошарашенно посмотрела на нее. — Ты что делаешь!? — подруга попыталась вырвать у нее ножницы, но, будучи ниже Корнелии, не сумела. — А ну, хватит! Перестань, я же это не серьезно! — А я серьезно! — Корнелия продолжила обстригать себя. Лучше сделать это сразу, пока не поняла, что натворила. — Я тебя не брошу: мы подруги и должны все делать вместе! Если кто и будет над тобой смеяться, так пусть смеются над нами обеими!...       Похоже, еще одно детское воспоминание. У Нериссы не было но это времени: стоило найти что-то, что касалось стражниц. — Не верится, что мы идем проверять эти сказки! — недовольно протянула Корнелия. — Это не сказки, — ответила Хай Лин, хмурясь. — Моя бабушка не стала бы врать. — Ага. Магия, волшебные королевства, дырки в волшебной занавеске, — Корнелия издевательски усмехнулась. — Ну бред же! Без обид, Хай Лин, но, кажется, у твоей бабушки не все дома. — А те бобы, что выросли от твоего взгляда? — спросила Тарани. — Чай у Ирмы в пиале, моя свеча... — Спецэффекты. Фокусы. Иллюзии, — Корнелия не могла поверить, что даже Тарани отказывалась прислушиваться к гласу рассудка — а ведь она считала ее самой трезвомыслящей в их компании! — Очнитесь, мы пришли на свалку под автотрассой, чтобы что?! Явить миру магию? — Может и так, — пожала плечами Ирма. Ей, похоже, нравилось участвовать в этом балагане; вполне в ее безалаберном стиле. — Здесь отличное место для тренировки.       Корнелия недовольно цокнула языком и посмотрела на Вилл. Новенькая ответила ей растерянным взглядом и тут же опустила глаза, продолжив теребить в руках кристалл, что получила от Ян Лин. — Почему бы и не попробовать, — Вилл неопределенно пожала плечами. — Мы все равно ничего не теряем.       Да уж, не стоило ждать от новенькой помощи — эта Вилл была ни рыба ни мясо: какая-то несуразная, застенчивая, молчаливая... Корнелия совсем не понимала, отчего остальные так жаждали с ней общаться — она же ничего из себя не представляла! — Разве что время, которым, похоже, дорожу только я. — Если принцесса Корнелия не хотела идти с нами — просто бы осталась дома, — ехидно заметила Ирма. — Но ты пошла со всеми и корчишь из себя невесть что. — В отличие от вас, я рассуждаю здраво, — Корнелия взмахнула волосами. — Но, раз вам все равно, валяйте. Чем быстрее начнем, тем быстрее убедимся, что я была права.       Вилл подняла кристалл. Она нерешительно посмотрела на девочек, и, получив от всех, кроме Корнелии, молчаливое одобрение, откашлявшись, произнесла: — Стражницы, едины!       Корнелия не поняла, что произошло — к ней метнулась вспышка света, глаза залил мягкий зеленый свет. По телу разлилось странное приятное тепло и немного зазудели лопатки. В нос ударил запах свежескошенной травы, откуда-то издалека донесся трепет листьев — будто на мгновение Корнелия оказалась в огромной лесной роще.       Затем все стихло — Корнелия по-прежнему была на свалке с остальными. Она ошарашенно посмотрела на подруг: те вытянулись, будто повзрослели на несколько лет. Вместо привычной одежды они были облачены в причудливые бело-голубые наряды с элементами брони, украшенные непонятными символами и рунами.       Корнелия оглядела себя — с ней случилось тоже самое.       Ладно, она была не права. Совсем не права. — С ума сойти… — потрясенно протянула Вилл. Она осмотрела себя, затем посмотрела на остальных. — А вы выросли. — Ты тоже, — ответила Тарани. Она сняла очки и часто заморгала. — Во что мы одеты? Это доспехи? — Довольно стильные, я бы сказала, — Корнелия внимательней рассмотрела свой наряд. Их одеяния, хоть и были похожи, разнились в фасоне — Корнелии достался самый женственный, насколько это позволяла волшебная броня. Узоры на ее одежде изображали переплетенные стебли растений. — И удобные — спасибо, что нас не обернули в железные листы. Надеюсь, это натуральная ткань — на синтетику у меня аллергия. — Ян Лин говорила, что тоже была стражницей? — Ирма нервно усмехнулась. — Если честно, Хай Лин, не представляю твою бабулю в доспехах! Хай Лин завертелась на месте. — А у вас спина не чешется? — перебросив руку за спину, она на мгновение замерла.— Стоп, это что, крылья?! — она оглядела остальных и восторженно объявила: — У нас у всех крылья!       И правда, у всех на спине красовались тонкие полупрозрачные крылья, сложенные из маленьких чешуек — почти как у стрекоз или бабочек. — Крылья?! — дрожащим голосом переспросила Вилл. — Нет, это не могут быть крылья. Если бы это были крылья, мы могли бы…       Вдруг она завопила: нечто за ее спиной, что она отказалась назвать крыльями, затрепетало и подняло ее в воздух. Крикам Вилл вторил радостный визг Хай Лин: та с легкостью взлетела, и тут же пропала из виду. — Сначала огонь, теперь еще полеты… — Тарани тяжело вздохнула. — Отлично: у меня даже на каблуках голова кружится. — У кого-нибудь есть камера? — донесся сверху голос Вилл — она висела в воздухе вниз головой метрах в трех над землей. — Может, в телефоне? — Отличная идея: сегодняшний день необходимо запечатлеть для истории! — воскликнула Ирма. Она тут же подскочила к своему рюкзаку. — Так, где же он… Наконец, она достала свою раскладушку. — День первый: проверка способностей, — Ирма навела камеру на Тарани. — Пламенная Тарани и ее огненная магия. Давай, зажигай!       Зажмурившись, Тарани выставила руку вперед — из ее ладони вылетел огненный шар. Пламя пронеслось мимо Корнелии и подожгло один из мусорных баков. Тут же завоняло паленым пластиком, мусором и еще черт знает чем. — Вот поэтому я и не люблю огонь, — флегматично отозвалась Тарани. — А по-моему, круто! — воскликнула Ирма. — Фу, ну и вонь! — Корнелия брезгливо сморщилась. — Ирма, ты вода! Потуши! — Да без проблем! — Ирма сунула телефон Тарани. — Подержи камеру.       Демонстративно размяв кисти рук, Ирма выставила ладони перед собой, начала суетливо размахивать ими, будто колдуя — и вдруг из ее ладоней выскочила струя воды — настолько мощная, что Ирму отбросило на несколько метров назад — та приземлилась на пятую точку.       Корнелия рассмеялась. — Ну что, наколдовалась? — Вполне, — ответила Ирма, вставая и отряхиваясь. — Теперь твоя очередь, — она забрала у Тарани телефон. — Корнелия и ее магия земли. — Мы на свалке — здесь ни почвы, ни растений, — хмыкнула Корнелия. — Да и что мне колдовать? — Да что угодно — включи фантазию! — Ладно, — Корнелия прикрыла глаза, театрально взмахнула рукой. Она представила тропический кактус, который видела в журнале мамы — запомнила его, потому что у него было необычное соцветие глубокого синего цвета. — Пусть вырастет большой кактус.       Тут же земля под ногами разверзлась — Корнелия испуганно отскочила в сторону. — Ого! — донесся голос Ирмы. — Стоит признать: пока ты выигрываешь!       Корнелия открыла глаза и ахнула: из земли вылез именно такой кактус, какой она себе и представила — правда, он был втрое выше самой Корнелии. От неожиданности она упала на землю — точно также, как и Ирма совсем недавно. Левой ладонью она ощутила что-то склизкое и мерзкое — из-за переворошенной почвы она вляпалась в клубок земляных червей. Переплетенные насекомые противно зашевелились под ее рукой.       Вскрикнув, Корнелия тут же вскочила на ноги. — Довольна?! — возмущенно бросила она Ирме — все это время подруга снимала ее. — Я из-за тебя!...       Она не договорила: ее прервал страшный грохот. В потушенные Ирмой помои с неба упала Хай Лин.       Ирма убрала телефон. Все испуганно переглянулись и подбежали к бакам. — Хай Лин, ты как? — Ирма протянула ей руку, помогая вылезти. — Я в порядке! — донесся голос Хай Лин. Она схватилась за Ирму: была вся в помоях, но, к счастью, целой и невредимой. — Вам тоже стоит попробовать полетать! — Я, пожалуй, воздержусь, — ответила Тарани. — И я, — добавила Корнелия. Не хотелось оказаться в куче мусора — ей хватило дождевых червей. — Да ладно, вам! — улыбнулась Хай Лин. — Это здорово! Вот, смотрите, — она кивнула вправо. — У Вилл получается!       К ним подлетела Вилл: нелепо перебирала руками и ногами в воздухе, будто в воде барахталась, но стоило признать: приземлилась она куда лучше, чем Хай Лин. — Вы чувствуете? — Вилл задергала головой, будто искала что-то. — Чувствуем что? — Будто воздух вибрирует…       Вилл осеклась и легко вздрогнула: в тоже мгновение в паре метров от них вспыхнул огромный синий вихрь. — Что это за штуковина?... — все отпрянули от него в ужасе.        Вихрь сверкнул — оттуда выпрыгнул юноша. На вид ему было не больше семнадцати. У него были русые взлохмаченные волосы, зеленые глаза, приятные черты лица — Корнелия сочла его очень симпатичным, даже красивым. Одет он был, будто сошел со средневекового полотна.       Юноша был весь в грязи, измотанный и взвинченный, будто бежал от кого-то. Но стоило ему увидеть девочек, как его усталое лицо тут же озарилось радостью. — Стражницы! — он указал на вихрь. — Скорее, закройте портал!       Все переглянулись. — Чего?       Вихрь сверкнул снова — оттуда вылезло чудовище: полузмея-получеловек, под четыре метра ростом. Его грязно-зеленая чешуя была подобна броне, на хвосте, ключицах и руках алели уродливые костяные наросты. Чудовище взревело, обнажив огромную пасть с рядом острых хищных зубов.       Девочки испуганно заверещали — и Корнелия кричала громче всех. Чудовище взглянуло на них и по-змеиному зашипело: на мгновение Корнелии показалось, что сейчас кинутся на них. Но монстр обратился к юноше — огромная когтистая лапа схватила его, точно куклу. — Закройте портал! — задергался незнакомец. — Живо! — Но как? — воскликнула Вилл. — Вилл, твой кристалл! — Тарани затрясла ее за плечи.       Вилл сняла с шеи талисман, протянула руку вперед — вспыхнув, портал закрылся. Но было слишком поздно — чудовище и юноша уже исчезли на другой стороне. — Что же ты медлила! — гневно воскликнула Корнелия, обращаясь к Вилл. — Теперь из-за тебя его сожрут!...       Это воспоминание было куда интереснее: первое обращение в стражниц и первая встреча с Калебом. Нерисса сочла, что стоило посмотреть воспоминания Корнелии, связанные с ее сыном.       Корнелия была не в восторге от своей новой роли стражницы. Прыгать в ведущие неизвестно куда порталы, чтобы потом тонуть в болотах, валяться в грязи и отбиваться от чудовищ… Она до сих пор не понимала, почему охранять параллельные миры выбрали их, хрупких девчонок-подростков — неужели у вселенной не нашлось более подходящих кандидатов?..       Но, стоило отдать должное: в том, чтобы быть стражницей, были и свои плюсы. На Земле она бы никогда не встретила такого парня как Калеб. Корнелия была несказанно рада, что в итоге им с девочками удалось его спасти, и что он отправился с ними на Землю. Его родной мир, Меридиан, оказался отвратительным местом: грязное полуразрушенное королевство с жутким замком, кишашим уродцами и монстрами. Даже странно, как в таком месте мог родится такой красивый парень. Впрочем, Калеб понравился Корнелии не только внешне — казалось, он сошел со страниц книги со сказками, которые Корнелия читала в детстве. Добрый, смелый, самоотверженный, он защищал свою родину от злобного тирана и сражался с монстрами… Для полного соответствия Калебу не хватало только доспехов и белого коня. Но и без них он был потрясающим.       Правда, на Земле Калеб вел себя нелепо, даже диковато: удивлялся очевидным вещам, ни к месту припоминал жуткие истории с Меридиана и выглядел чудаком — был совсем не таким, как когда сражался с чудовищами. Но Корнелия не слишком этому удивилась. Однажды они с Элион смотрели фильм о герцоге из девятнадцатого века, который попал в современный мир и встретил там свою любовь. Тот тоже выглядел несуразно — Калеб был в схожей ситуации. К тому же Калеб все схватывал на лету — Корнелия чувствовала, что ему, хоть он многого не понимал и ворчал на земные обычаи, здесь нравилось.       Корнелия не сомневалась: им с Калебом суждено быть вместе. Но первой раскрывать свои чувства Она не хотела — это будет вульгарно и совсем не романтично. Да и Калеба пока занимало совсем другое — все его мысли были о Меридиане, и едва ли бы он позволил себе отношения. Все должно происходить постепенно. Но было бы замечательно, если бы именно он сделал первый шаг. Корнелия верила, что тоже ему интересна, и, чтобы все получилось, им с Калебом нужно проводить больше времени вместе. К счастью, это было просто: Корнелия ведь была стражницей, что должна была помогать восстанию и Меридиану. Правда, стоило отваживать от него остальных девиц: как оказалось, на Земле Калеб пользовался повышенным вниманием со стороны сверстниц.       А Корнелия была куда заносчивей, чем казалось Нериссе. Девчонка жила в мире сказок и мечтаний и думала, что весь мир обязан работать по тем же правилам! Конечно, для своего возраста она неплохо разбиралась в мужчинах, но до чего же чванливой была ее симпатия к Калебу! Она считала его благородным дикарем, что непременно должен составить пару ей, прекрасной принцессе! Да, Калеб действительно был отважным и благородным, но образ прекрасного рыцаря, что напридумывала себе Корнелия, был нереалистичным до слащавости. Калеб был героем и освободителем, воином, а не ее аксессуаром! Нерисса сочла такое отношение к ее сыну лицемерным и отвратительным. Ей не хотелось знать, как Калеб начал проявлять симпатию к столь неприятной девице. А ведь он действительно в нее влюбился — иначе не бегал бы за Корнелией комнатной собачкой. — Хватит! — вспыхнул Калеб. — Почему ты злишься на меня?! Я рядом с тобой каждый день! — Ради Меридиана, а не меня, — Корнелия демонстративно отвернулась. — Если бы Элион не взяла тебя на Землю, ты бы и не подумал прийти сам! — Но ты же хотела, чтобы я был на Земле! Теперь я здесь, мы можем быть вместе! Что не так?       Корнелия не удостоила его ответом. Калеб был бесчувственным болваном, раз не понимал, что в его появлении на Земле с Элион было неправильно абсолютно все! Если бы Калеб любил Корнелию, с самого начала отправился бы с ней на Землю, больше всего на свете хотел бы быть с ней! А сейчас его появление на Земле выглядело жалко. Калеб так и не понял, в чем была его вина — а ведь он предал их любовь! Его запоздавшие извинения ничего не стоили. Его чувства оказались пустышкой — а ведь она, дура, верила: им суждено быть вместе!...       Иногда Корнелия ловила себя на безрассудстве: думала, что было бы, если бы они вновь сошлись с Калебом — втайне надеялась, что можно было все начать заново. Но она тут же напоминала себе, что ничего не исправить. В сказках врали: героев, таких как Калеб, волновали только подвиги, до любви им не было никакого дела. А Корнелии нужны были настоящие чувства. С проверенным надежным человеком, который не бросит ее, убежав в другой мир.       Калеб скоро забудет ее — и Корнелии пора бы его забыть. Она достойна лучшего: в два счета найдет парня лучше Калеба. — Привет… Лилиан? — Питер был удивлен увидеть ее здесь. — Должен сказать, вы с сестрой очень похожи. — Привет, Питер, — Корнелия пришла на баскетбольную площадку — все знали, что старший брат Тарани часто зависает здесь с друзьями. Повезло, что ей удалось застать его одного. Она немного нервничала: совсем недавно научилась становиться старше в обыкновенном обличье и боялась, как бы новая способность не подвела ее. — Ждешь кого-то? — Я? Да нет. Тренировались с ребятами — они уже разошлись, а я решил еще поиграть.       Питер бросил ей мяч — Корнелия ловко поймала его. — И правда — реакция что надо, — одобрил Питер. — Не хочешь попробовать? — Я не играю, — улыбнулась Корнелия. — Но раз ты просишь…       Корнелия ненавидела баскетбол, ровно как и любые другие игры с мячом — после пары подач от ее идеальных ногтей оставались уродливые пни. Но ей очень хотелось произвести впечатление на Питера.       Она провела мяч до середины площадки и забила трехочковый — благодаря магии земли и недавно открывшемуся ей телекинезу это не составило особого труда.       Питер одобрительно присвистнул. — Ну ты даешь! А говоришь, что не играешь. — Просто повезло, — лукаво улыбнулась Корнелия. Она вновь взяла мяч. — Знаешь, я тут подумал: наши младшие сестры давно дружат, а я тебя вижу второй раз в жизни. Нам стоит познакомиться поближе. Может, сходим как-нибудь попить кофе?       А Питер не терял времени зря — быстро сообразил, как действовать. Не то что Калеб! Они с ним никогда не ходили просто пить кофе, только и делали, что спасали Меридиан и рисковали головой! После такого приглашение на свидание от Питера казалось слишком обычным и простым...       Но простым — не значит плохим. — А знаешь, я не против, — Корнелия бросила мяч Питеру. — С тебя время и место.       Увиденное было Нериссе отвратительно, но, стоило признать: это был закономерный итог отношений Корнелии и ее сына. Корнелия обвиняла Калеба в предательстве, но сама за его спиной встречалась с другим! Может, Калеб и тешил себя иллюзиями о воссоединении, но, как только он узнает, чем за его спиной промышляет Корнелия, тут же бросит ее.       Больше на Корнелию не стоило тратить время. Нерисса узнала достаточно — с таких, как она, жизнь быстро сбивает спесь. Хай Лин старательно закрашивала зеленый халат на своем рисунке, когда над дверью звякнула музыка ветра — в проходе появилась бабушка. — Хай Лин, пора спать. — Подожди еще чуть-чуть, бабуль! — взмолилась Хай Лин. — Я почти закончила.       Она засуетилась: быстро схватила желтый карандаш вместо зеленого, поспешно дорисовывая содержимое тарелки в руках у бабушки. Хотелось, чтобы получилось похоже: она весь вечер рисовала портрет и очень над ним старалась.       Наконец, она закончила. — Вот, готово! — резво вскочив, она показала рисунок бабушке. — Это ты, бабуль!       На листе была нарисована женщина в зеленом халате — в руках у нее была тарелка с едой. Над ней парил дракон из дыма — его окружали сладости.       Ян Лин взяла рисунок и внимательно посмотрела. — Что за дракон? — спросила она. — Дракон вкусной еды, — охотно пояснила Хай Лин. — Вот, смотри, это рисовые пирожные и печенья с предсказаниями вокруг него. — И правда: стоило догадаться, — тихо засмеявшись, бабушка потрепала Хай Лин по голове. — Очень красиво. Повешу твой рисунок на кухне в ресторане. А теперь пора в постель.       Хай Лин легко последовала ее просьбе: теперь, когда рисунок закончен, и бабушке он понравился, можно было ложиться спать.       Хай Лин залезла под одеяло, бабушка села рядом. Ей нравилось проводить время с ней: она была доброй, веселой и заботливой, от нее пахло сластями. Она никогда не ругалась, но Хай Лин всегда знала, что бабушку надо слушаться. — Бабуль, расскажи сказку. — Конечно, — бабушка заботливо поправила одеяло. — Какую ты хочешь? О сражении Нэджи с драконами северного моря, о волшебной птице Цзинвей, или о Сунь Укуне, царе обезьян? — Расскажи все! — запричитала Хай Лин — все, что рассказывала бабушка, было невероятно интересно. — Хорошо. Тогда слушай…       Следующей была Хай Лин: похоже, она была близка с Ян Лин с детства. Но Нериссе некогда было умиляться старой подругой в роли заботливой бабушки. — Надеюсь, вам понравился ужин, девочки? — с кухни донесся голос бабушки.       Все наперебой начали благодарить Ян Лин за еду — готовила она замечательно.       Бабушка зашла в комнату и поставила на стол старую китайскую шкатулку. Все с любопытством посмотрели на нее. — Что в шкатулке, бабуль? — спросила Хай Лин. — Скоро узнаете. Но сначала я хочу рассказать вам одну историю. — Бабуль, мы уже взрослые для сказок. — О, это не простая история — она имеет особый смысл для вас пятерых. Слушайте внимательно.       Ян Лин подвинула стул с соседнего столика и села шестой во главе стола. — Кроме нашего измерения во вселенной существует неисчислимое количество других миров. Сейчас наш мир, как и многие другие, огражден Завесой — магической преградой меж мирами — от измерения Меридиана. Но за долгие годы Завеса истончилась, в ней начали появляться прорехи, через которые на Землю могут проникнуть выходцы из другого мира. Чтобы не допустить хаоса, существуют Стражницы, чья миссия — закрывать прорехи в Завесе. Я стала Стражницей в вашем возрасте и теперь должна передать свои обязанности новому поколению.       Девочки переглянулись: никто не понимал, о чем идет речь. — Ваша магия уже начала проявляться — каждая из вас в последние дни наблюдала за собой некие странности, я права?       Хай Лин мысленно согласилась: сегодня за ужином подруги упоминали, что с ними со всеми творится что-то неладное. Даже с самой Хай Лин — сегодня утром она чихнула и разгромила собственную комнату!...       Однако вслух никто соглашаться с бабушкой не торопился. — Этот разговор не считается? — нервно пошутила Ирма. — Ирма, ты ведь уже заметила, что вода тебя как будто слушается? Прошу, проведи рукой над чайной чашкой. — Ладно, — хмыкнув, Ирма взмахнула рукой — к всеобщему удивлению, по чаю пошла рябь: напиток выплеснулся на стол.       Все испуганно притихли. — Тарани, тебе дана стихия огня. Знаю, что ты его опасаешься, но попробуй подогреть чайник.       Тарани протянула руку — свеча под чайником вспыхнула сама по себе. — Хай Лин, я знаю о сегодняшнем погроме в твоей комнате — сегодня ты, как и я в свое время, открыла в себе стихию воздуха. А тебе, Корнелия, дана стихия земли, — невозмутимо сообщила Ян Лин. — И? — Корнелия взмахнула волосами. Вдруг ее тарелка с недоеденным салатом дала побеги. — Похоже, бобы перележали в кладовке, — улыбнулась Ян Лин. — Что ж, надеюсь, вы пятеро со временем освоитесь со своими способностями. — Вы сказали: все пятеро? — переспросила Вилл. Она резко стала, будто хотела сбежать отсюда как можно скорее. — Слушайте: все, что здесь происходит, очень необычно, но... — она замялась. — Не хочу вас огорчать, миссис Лин, но мне даже фокус с оторванным пальцем не дается…       Бабушка открыла шкатулку и достала оттуда подвеску — круглый кулон из полупрозрачного розоватого камня в серебряной оправе. Внутри кулона что-то таилось: переливалось необычным светом, будто маленькое белое пламя. — Пятая стражница — хранитель, что связывает всех остальных, — Ян Лин повесила кулон Вилл на шею. — Это Сердце Кондракара — могущественный талисман, что питает силы Стражниц и закрывает прорехи в Завесе. Береги его, Вилл — теперь это твоя ответственность.       Вилл смущенно замерла, не зная, оставаться ей или уходить. — Миссис Лин, если я все правильно понимаю… — подала голос Тарани, поправляя очки. Она пыталась говорить беспристрастно, но получалось недоверчиво-сухо. — Вы хотите, чтобы при помощи магии мы защищали Землю от других миров… — Латая дырки в какой-то занавеске? — ехидно закончила Корнелия. — Предупреждаю: шить я не умею. — А что, по-моему, звучит прикольно, — усмехнулась Ирма. — Когда начинаем? — Можно сказать, вы уже начали, — невозмутимо отозвалась Ян Лин.       Хай Лин стало обидно: она понимала, что подруги посмеивались над бабушкой, никто ей не верил. Но бабушка никогда не врала и сейчас была очень серьезна. Захотелось ее защитить: может, то, что она рассказала, и звучало безумно, но ведь увиденное волшебство было настоящим!... — Бабуль, почему ты рассказала нам об этом только сейчас? — Королевство Меридиан, что ограждено от Земли Завесой, медленно умирает, недавно там началась война. Вы должны помочь Меридиану. Сейчас на троне сидит принц Фобос, но не он законный правитель, а его сестра, что тайно находится на Земле. Принцесса должна вернуться домой пока не поздно, взойти на престол и исцелить родной мир.       Повисла гнетущая тишина — никто не знал, как реагировать на рассказ Ян Лин. — Я понимаю: вам трудно поверить в то, что вы услышали, но таково ваше предназначение. От судьбы не уйти, — бабушка флегматично начала убирать грязную посуду со стола — так, будто рассказала им очередную китайскую легенду. — Если захотите проверить все, что я сказала, пусть Вилл поднимет Сердце Кондракара и взовет к единству стражниц. Только, пожалуйста, делайте это вдали от чужих глаз — никто не должен знать о том, кто вы. Если возникнут вопросы — вы знаете, где меня найти.       Ян Лин в роли наставницы стражниц, действовавшей с подачи Кондракара, заинтересовала Нериссу куда больше. Неужели она так легко отпустила девчонок, отправив самостоятельно проверять собственные силы? Они же вообще ничего не поняли из ее объяснений! Такой подход к делу плохо закончился — в свой первый день девчонки заигрались со своими силами и не смогли спасти Калеба. — Бабуль, ты была права!... — затараторила Хай Лин, стоило им ступить на порог «Серебряного дракона». У нее, точно также как и у остальных, голова шла кругом от увиденного.       Бабушка внимательно посмотрела на них. — Не здесь. Пойдем в дальний зал — там как раз никого нет. Я заварю чай — вам надо прийти в себя.       Девочки расселись вокруг стола: все чувствовали себя подавленно.       Хай Лин тут же достала блокнот для эскизов и погрузилась в рисование: хотелось передать встреченного ими монстра как можно точнее. — Что случилось? — спросила бабушка, разливая чай по пиалам. — Мы пошли на пустырь под автотрассой, чтобы проверить ваши слова. Вилл подняла кристалл, и… — Тарани осеклась. — Миссис Лин, простите, что не поверили вам. — Я ожидала такой реакции, — спокойно отозвалась бабушка. — В вашем возрасте я тоже ничего не понимала. — Мы превратились в фей… — продолжила Ирма. — В стражниц, — тактично поправила Ян Лин. — Да, в стражниц, — поспешно кивнула Ирма. — Начали испытывать наши способности. Тарани подожгла мусорный бак, а я его потушила, а Корнелия призвала гигантский кактус, а потом Хай Лин упала с неба. А потом на пустыре появился огромный вихрь, будто воронка. Оттуда выпрыгнул человек… — Он нас будто узнал, назвал стражницами, — добавила Тарани. — Кажется, он хотел, чтобы мы помогли ему. — Похоже, это был посланец из другого мира, — сказала Ян Лин. — Наверное, кто-то из повстанцев, что сражаются против принца Фобоса. — А потом вылезло огромное чудовище! — выпалила Корнелия. — Огромный получеловек-полузмея! Я думала, он нас сожрет, но он только зашипел, а потом схватил этого парня! — Я закрыла портал, но чудовище уже утащило его обратно, — закончила Вилл. Она переживала произошедшее болезненней прочих: бледная, притихшая, и голос у нее был несчастный и разбитый. Хай Лин казалось: еще немного, и Вилл расплачется. — Я не успела его спасти.       Ян Лин ободряюще дотронулась до плеча Вилл. — Нужно думать о лучшем. А корить себя и искать виноватых — последнее дело. — Почему же не искать? — заявила Корнелия. — Ясно, что виновата Вилл: это же она должна закрывать порталы! Если бы она не мешкала, этот парень был бы спасен!       Вилл не ответила — только опустила потухший взгляд в собственную чашку. — Можно подумать, если бы ты была на месте Вилл, все обернулось иначе! — вступилась Ирма. — Мы все тогда испугались! — О, замечательно: значит, теперь я крайняя! — Корнелия подвинула свой стул спиной к остальным и демонстративно отвернулась. — Мне кажется, монстр не напал на нас потому, что понял: мы не представляем для него угрозы, — сказала Тарани. — Мы ничего не могли сделать. Когда я на него смотрела — думала, умру от страха.       Хай Лин закончила набросок и показала бабушке. — А монстр был вот такой. — Это лорд Седрик, — узнала бабушка. — Лорд? — хмыкнула Ирма. — Ну и жуткие в том мире вельможи! — Он оборотень — это не единственный его облик. — Удачно для его жены. — Ирма, меня достали твои шуточки, — проворчала Корнелия, оборачиваясь. — Дело, между прочим, серьезное! — Я в курсе, Корнелия — поэтому и сижу за столом со всеми, а не выпендриваюсь, как ты! — Хватит! — раздраженно вспыхнула Тарани — с подругой такое случалось крайне редко. — Вечно вы ссоритесь из-за каждой мелочи — бесите! Ваши препирательства сейчас вообще ни к месту! Лучше бы подумали, что нам теперь делать! — О, раз ты самая умная, так скажи нам, как поступить! — не осталась в долгу Корнелия. — Хотя подожди: неужели в твоих книжках не пишут, что делать, если вы оказались защитниками вселенной, и на ваших глазах монстр утащил человека в другой мир!... — Девочки, никогда не ссорьтесь, — строго прервала бабушка; Хай Лин никогда не видела ее такой мрачной и серьезной. Все мгновенно умолкли. — Вам выпала тяжелая ноша, и вам страшно — это нормально. Примите свои страхи — это первый шаг к тому, чтобы победить их. Вам дана невероятная сила, но открою секрет: это не магия стихий, это гармония единства. Вы должны научиться поддерживать друг друга и действовать сообща. Если вы не сумеете объединиться — вы не только не сможете помочь другим, но и погибнете сами.       Нерисса задумалась: быть может, Ян Лин дала возможность наломать девчонкам дров, чтобы те поняли правоту ее слов и впредь во всем ее слушались? Но едва ли это был метод Ян Лин: скорее, она просто позволила им действовать так, как те считали нужным. Самоопределение, поиск собственного пути и свобода воли — все, что проповедовал Кондракар. На деле своим невмешательством они пускали все на самотек, и это стоило им напрасных жертв. Впрочем, с потерями они никогда по-настоящему не считались.       Ян Лин испугалась ссоры девчонок: явно вспомнила о том, что случилось в их с Нериссой поколении. Наверняка Оракул приставил Ян Лин к новым стражницам, чтобы лучше их контролировать — видимо, после произошедшего понял, что, постоянно сидя в Извечной Цитадели и отдавая приказы, нельзя быть достойным наставником. Стоило отдать старой подруге должное — девчонки ее слушались.       Что до Хай Лин — ту было просто прочесть. Обласканный домашний ребенок, обожающая свою бабушку и покорная ей во всем, оттого ведомая и несамостоятельная. Без поддержки Ян Лин она ничего из себя не представляла. Правда, если Ян Лин будет угрожать опасность, внучка будет цепляться за нее всеми силами, а это могло сыграть с Нериссой злую шутку. Не стоило недооценивать Хай Лин.       Вилл разбудили крики в квартире — она сразу поняла, что это были родители. В последние месяцы они ругались постоянно, но так сильно — еще никогда.       Выбравшись из постели, она вышла в коридор. — Мне это надоело, Тони! — сердито выпалила мама. — Такое чувство, что из нас двоих только мне не плевать на нашу семью! — Сьюзен, ты, как всегда, сгущаешь краски, — хмыкнул папа. Он пытался казаться непринужденным в пику маме, но получалось плохо: был слишком взвинчен. — Твой трудоголизм однажды тебя доконает. Скажи, зачем быть офисным планктоном, если можно куда быстрее и проще заработать реальные деньги? — Знаешь, в данный момент именно моя работа, как ты выразился, «офисным планктоном» обеспечивает нас! А что делаешь ты? Носишься со своими неосуществимыми бизнес-планами, ищешь легких денег… Такие мысли хороши в молодости, но ты взрослый мужчина, у нас растет дочь! Вилл нужна нормальная жизнь, а твоя предыдущая «успешная идея» едва нас не разорила! Я не хочу оказаться на улице! — И не окажешься. Поверь, в этот раз все получится! — Нет, не получится, Тони, как ты не понимаешь! Ты же способный, талантливый… Возьмись уже ум и найди нормальную работу! — А что, по-твоему, нормальная работа?! — отец повысил голос, и Вилл невольно вздрогнула — обычно папа всегда был спокойным и веселым, и никогда не кричал. — Просиживать штаны в офисе, горбатясь на других?! Может, тебе это по душе, но я там сгнию! — А я уже давно поняла: ты любишь деньги, но не любишь их зарабатывать, — мама неприятно усмехнулась. — Ничего не дается легко, Тони — на четвертом десятке пора бы это понять! — Так думают только ломовые лошади, которые не умеют распоряжаться собственными возможностями! Я, по-твоему, неудачник? Ты была другого мнения, когда мой бизнес процветал! — Но ты прогорел, и уже два года пытаешься воплотить свои «гениальные идеи», прожигая деньги. А я пытаюсь быть реалистом. — Ну и каков твой взгляд на вещи, реалист? — с издевкой спросил папа. — Повзрослей! — припечатала мама. — Я хочу, чтобы рядом со мной был надежный ответственный мужчина, а у Вилл — нормальный отец! — А я бы хотел, чтобы со мной была женщина, которая верит в меня, а не упрямая трудоголичка! С тобой тяжело, Сьюзен — ты совсем не понимаешь меня! — Знаешь, это взаимно! Когда я выходила за тебя замуж, не думала, что ты превратишься в транжиру и пижона! — Что ж, я рад, что ты первая сказала об этом: я тоже больше не могу так жить!       Раздался громкий хлопок: это была дверца шкафа. — О, переводишь стрелки на меня? — желчно протянула мама. — В твоем стиле. Прекращай эту истерику, Тони. — Я вполне серьезен, Сьюзен. Давай разведемся, — вновь раздался хлопок. — Заберу остальные вещи на неделе.       Вилл замерла в оцепенении, вслушиваясь в разговор за стеной. Услышав слово «развод», ей стало страшно и плохо. Это была не просто очередная ссора — это был конец. Семья, ее привычный мир с мамой и папой, рушился у нее на глазах. И самое страшное, что, как бы она не старалась, она ничего не могла изменить — это были взрослые дела.       Папа вылетел в коридор с чемоданом — и в проходе столкнулся с Вилл. — Пап, ты уходишь? — испуганно спросила она. Дурацкий вопрос: она была достаточно взрослой, чтобы заранее знать ответ, в правдивость которого отказывалась верить.       Папа опустился к ней и потрепал по голове. — Милая, нам с мамой надо друг от друга отдохнуть, — спокойно объяснил он. Если бы Вилл не слышала ругань, и не подумала бы, что он только что кричал на маму. — Некоторое время я поживу отдельно. — Но ты же скоро вернешься? — с робкой надеждой спросила она, но в горле застрял предательский ком.       Папа посмотрел на маму — та, сердитая и обиженная, застыла в дверном проеме, скрестив руки на груди. Сейчас мама не ругалась с ним только потому, что Вилл была рядом. — Мама тебе скажет, — папа улыбнулся и чмокнул Вилл в макушку. — Не скучай без меня.       Он ушел до того, как Вилл смогла бы попросить его остаться.       Воспоминание Вилл открылось семейной ссорой — Нериссе было это знакомо. Похоже, до этого эпизода у Вилл была вполне благополучная семья — иначе новость о разводе не стала бы для нее неожиданностью и не ударила бы так сильно.       Нериссе в свое время повезло меньше — слушала ссоры родителей все детство и юность. Но в этом браке у мужчины хватило силы порвать безнадежные отношения — в свое время отец Нериссы этого не сумел. — Когда отправимся на Меридиан? — спросила Хай Лин. — Может, завтра? — Не думаю, что это хорошая идея, — ответила Тарани. — Мы ничего не знаем о том, куда ведут порталы. Что нас ждет на той стороне? — она поежилась. — Мне до сих пор жутко от того змеелюда — а он ведь наверняка там не один!.. — Завтра — точно нет, — объявила Корнелия. — Забыли? Завтра фотографируемся для школьного альбома! Я ни за что не пропущу съемку! — Считайте меня трусихой, но для школьной фотографии я бы хотела сохранить лицо, — добавила Тарани. — После всего, что вы сегодня увидели, вы еще думаете о школьной фотосессии?! — Ирма хмыкнула. — Не плевать ли на съемку — какая разница, как вы будете выглядеть на фото, если через год будет новый альбом? — А это не тебе решать, Ирма, у нас есть лидер, — Корнелия посмотрела на Вилл. — Ну, Вилл, что скажешь? — Я согласна с Тарани, — несмело ответила Вилл: собственный голос казался ей тихим и напуганным. — Допустим, мы попадем на Меридиан. Но какой от нас толк: обольем монстров водой и испачкаем в грязи? Мы ничего не умеем. Нам нужно тренироваться и только потом отправляться на Меридиан. Например, собраться завтра… — Отличная идея, — нетерпеливо перебила Корнелия. Вилл это не понравилось, но она промолчала — она была новенькой в коллективе, и ей не хотелось провоцировать ссоры. — Но только не завтра. И не в четверг. И в субботу я тоже не уверена, что смогу. — Несомненно, силы зла обязательно подстроятся под график Корнелии, — пошутила Ирма. — Сделаем, как сказала Вилл: соберемся завтра после фотосъемки.       Все остановились на перекрестке. — Ладно, мне пора, — попрощалась Хай Лин. Она развернулась и пошла в сторону «Серебряного дракона» — проводила остальных после разговора с Ян Лин. — Ну и нам тоже пора, — кивнула Тарани. — Пока, Вилл. — Тарани, а нам разве не по пути? — спросила Вилл. — Не сегодня, — усмехнулась Тарани и тут же пояснила: — По вторникам готовит папа, поэтому сегодня я ужинаю у Ирмы. — До завтра, Вилл, — Ирма взмахнула рукой на прощание. — Увидимся, — прохладно сказала Корнелия.       Вилл хмуро посмотрела вслед удаляющимся девочкам, и, поправив на плече лямку рюкзака, свернула в сторону дома через подворотню, с тоской подумав: может, ей тоже нужно было попроситься на ужин к Ирме?       Но она понимала: девочки общались с ней больше из вежливости, едва ли хотели по-настоящему с ней дружить. Наверняка Вилл казалась им прилипчивой новенькой — жалели, вот и создавали видимость общения. А теперь еще эта история с магией и порталами — Вилл им просто навязали.       Ян Лин назвала ее хранителем, что объединяет остальных… Но почему именно Вилл? Она даже не может ни с кем подружиться, не говоря о том, чтобы спасать людей и быть лидером! Вилл вспомнила о юноше, которого не сумела спасти — неужели его и правда сожрали? Думать об этом было невыносимо: получается, она подвела всех, не сумела справиться со своими обязанностями, и из-за нее погиб человек!...       Нет, нельзя было так думать.       Вдруг воздух в подворотне наэлектризовался, будто перед грозой, хоть на небе не было ни облачка. Вилл уже чувствовала подобное: тогда, когда на пустыре открылся портал.       Вилл растерянно остановилась. Пройди она здесь минутой раньше, ничего бы не почувствовала: можно было бы сделать вид, что это ее не касается, что она ничего не заметила. Поступить так было бы проще простого, и это избавило бы ее от множества потенциальных проблем — уже через пятнадцать минут она была бы дома, могла подумать о том, что надеть на завтрашнюю фотосессию...       Но это было бы неправильно. Все, о чем Вилл могла сейчас думать — это рассказ Ян Лин и произошедшее на свалке.       Но и дальше стоять здесь… А вдруг из портала опять кто-то вылезет? Стало страшно: что она сможет сделать против чудовищ одна?...       Вилл сдула прядь волос со лба — всегда делала так, чтобы успокоиться, когда нервничала. Она вспомнила слова Ян Лин: чтобы победить свои страхи, надо было признать их. Тогда и Вилл стоило признаться себе: она не хотела оставаться в стороне, но боялась идти к порталу, потому что считала, что опять замешкается, испугается и не сумеет ничего сделать.       Вилл вновь подумала о том юноше: если он действительно погиб, нельзя было дать повториться чему-то подобному. А если он был еще жив, значит, существовал шанс спасти его — и нельзя было его упускать.       Так или иначе, Вилл точно ничего не изменит, если продолжит топтаться на месте.       Нерисса знала, чем закончилась эта история: девчонка возомнила себя героем, отправилась к порталу, где ее схватили лурдены и отнесли к Фобосу. На ее счастье, при ней не оказалось Сердца Кондракара, и ей повезло попасть в одну яму с Калебом.       Нериссе был понятен характер Вилл: была чувствительной, сердобольной и совестливой, хоть и не хотела этого показывать — потому предпочитала закрываться в себе. Такие как Вилл вечно носились с долгом как с камнем на шее из желания быть хоть кому-нибудь нужными. Хотели ощущать себя всеобщими спасителями, наваливая побольше ответственности — а на деле компенсировали собственное чувство одиночества и ущербности.       На Вилл кондракарские речи Ян Лин подействовали отменно — понятно, почему ее сделали новым хранителем. — Давай помогу, — из-за горы коробок с праздничной пиццей Вилл не сразу поняла, кто подхватил ее ношу. — Спасибо… — поблагодарила она, но, когда увидела, кто ей помог, тут же зарделась от смущения. — Привет. Мэтт, верно?       Конечно, Вилл знала, как его зовут — он был одним из первых одноклассников, которых она запомнила. Он был таким милым и отзывчивым, и еще очень симпатичным, но она никогда в жизни не решилась бы к нему подойти — а сейчас он был на вечеринке в честь ее дня рождения, еще и помогал! Вилл вцепилась в оставшуюся пиццу, как в спасательный круг: чувствовала себя смертельно неловко от того, что Мэтт был так близко.       Но при этом была невероятно рада его компании. — Да. А ты Вилл, новенькая из Фадден-Хиллз, — было приятно, что Мэтт тоже что-то знает о ней. — Как тебе на новом месте? — Ну… — Вилл сдула прядь волос со лба, думая, как ответить честно, но без подробностей. — Тут не совсем так, как я ожидала, но пока все складывается довольно неплохо. — Ты довольно быстро освоилась и с девчонками сдружилась — это круто. Даже Корнелию очаровала — вот уж не думал, что кто-то на это способен. — Ты о чем? — удивилась Вилл. — Ты разве не знала? Это Корнелия организовала вечеринку. И всех на твой день рождения позвала. — Вот это действительно сюрприз — я думала, это все Ирма, — меньше всего Вилл ждала подобного от Корнелии: казалось, та думала только о себе и Вилл ей совсем не нравилась.       Вилл с затаенной радостью подумала, что сегодня ей везло. Сегодня стоило быть смелой — в конце концов, у нее же день рождения. — Знаешь Мэтт, я слышала, ты играешь на гитаре и пишешь песни. Было бы здорово послушать... То есть, я не навязываюсь, но если бы ты хотел, чтобы кто-то послушал твои песни, то я… — стоило ей открыть рот, с Вилл тут же слетел запальчивый задор: она осеклась, понимая, что несет ерунду. — То есть, это не значит, что никто, кроме меня, не захочет тебя слушать… То есть…       Она умолкла, понимая, что наговорила достаточно. Она совершенно не умела флиртовать, и теперь ей хотелось провалиться сквозь землю от стыда. Мэтт наверняка сочтет ее дурой — она больше никогда не откроет рот в его присутствии!...       Мэтт легко улыбнулся. — Я спрашивал у Корнелии, что можно тебе подарить… А она попросила меня принести гитару. Я знаю много песен, так что можешь просить меня сыграть что хочешь.       Вилл едва не бросилась ему на шею: могла поклясться, что это был лучший подарок за всю ее жизнь.       Первая влюбленность неуверенной в себе девчонки — а ведь парень ей и двух слов не сказал!... Нерисса его узнала: тот самый мальчик, который сражался с Сокрушителями. Значит, его зовут Мэтт… Интересно, как быстро Вилл разболтала ему о том, что была стражницей? — Девочки, я не знаю, как это вышло! — лихорадочно прошептала Вилл. Она с остальными стражницами стояла в заснеженных горах Торус Хильм. — Клянусь, я ничего не рассказывала Мэтту! Я даже и представить не могла, что он… — она нервно вздохнула, пытаясь уложить в голове произошедшее — это была катастрофа. — Наверное, он пошел за нами от «Серебряного Дракона». Мы целовались вчера, и он хотел поговорить, а я сказала, что мне некогда, но… — Вилл, спокойно, — ответила Ирма. — Ты ни в чем не виновата.       Вилл сдула прядь волос со лба. Ирма была права, но она и представить не могла, что Мэтт может узнать тайну стражниц — к тому же, еще и осмелиться прыгнуть в портал!... — Что будем делать? Отправим Мэтта на Землю? — предложила Ирма. — Отлично придумано! — возмущенно протянула Корнелия. — Он же всем растреплет про нас! — Согласна с Корнелией, — кивнула Тарани. — Не думаю, что ему поверят, но рассказы про порталы и нас-фей в школе ни к чему. — А на Меридиане нет никакой штуки, стирающей память? — предположила Хай Лин. — Типа как в «Людях в черном»? Щелкнем перед Мэттом, он все забудет и спокойно вернется домой. — Очень смешно, Хай Лин, — закатила глаза Корнелия. — Тогда какой план?       Вилл задумалась. Она вспомнила, к чему привело решение стражниц умалчивать правду перед Элион: этим воспользовался Седрик, и подруга отвернулась от них, уверенная, что все это время ей лгали. И теперь она была в смертельной опасности — своими сомнениями стражницы подставили Элион под удар. Вилл до сих пор винила себя за эту ошибку. Этот горький урок показал, что утаивание не приведет ни к чему хорошему. Да и врать Мэтту Вилл не хотела — никто не достоин лжи. — Надо все рассказать, — объявила она.       Девочки озадаченно посмотрели на нее. — Мэтт и так увидел больше положенного — бессмысленно продолжать что-то скрывать, — пояснила Вилл. — К тому же, Элион мы тоже ничего не говорили — вы знаете, чем это кончилось. — Да, но Элион — принцесса Меридиана, — возразила Корнелия. — А Мэтт — просто человек. Разве мы не нарушаем тайну стражниц, посвящая его в наш секрет? — Но мы ничего не нарушали — Мэтт сам все узнал, — парировала Ирма. — Мы же не тянули его за собой в портал, и Вилл ему ничего не рассказывала. — Если он никому не расскажет про нас, то я согласна с решением Вилл, — сказала Тарани. — Я тоже за, — согласилась Хай Лин. — Если мы все ему объясним, то он успокоится. Неизвестность пугает больше всего — помните, каково было нам?...       Нерисса была удивлена. С того момента, как она увидела Вилл и Мэтта вместе на коронации Элион, она была уверена: влюбленная Вилл не сумела сдержать язык за зубами, и все рассказала своему дружку. Но она ошиблась: выходит, Мэтт каким-то образом — скорее всего, проследив за подружкой, — сам обнаружил портал и прыгнул туда вслед за всеми, чему Вилл была совсем не рада. И, если верить Фросту, не напрасно — первое появление Мэтта на Меридиане закончилось похищением, он едва не погиб. Вилл до последнего старалась держать все в секрете, потому что боялась за своего друга — вполне понятные страхи.       Что до Мэтта… Почти все на его месте испугались бы правды, сделали вид, что ничего не заметили, или предпочли бы держаться подальше от смертельно опасных приключений. Но только не он — и это качество в Мэтте по-настоящему заинтересовало Нериссу. — … Но кто-то же должен защищать тебя. — Поэтому ты попросил Калеба научить тебя сражаться? — Да. Но пока я тренировался несколько недель, ты за пару секунд научилась метать молнии... — Мэтт устало выдохнул. — Я чувствую себя бесполезным. А хочется быть непобедимым и грозным. — Мэтт, ты не бесполезный, — заверила Вилл. — Ведь это ты придумал, как одолеть Сокрушителей. — Если подумать, довольно очевидно, что «гнев неба» из легенды — это молния, — Мэтт не слишком был доволен собой. — Я не сделал ничего особенного. — Неправда. К тому же, тебе не обязательно быть грозным. Я вот что, грозная? — Ну, иногда да, — усмехнулся Мэтт. — Ну, это выходит не специально, — Вилл сдула прядь волос со лба, смущаясь — ей так хотелось его поддержать.       Она взяла Мэтта за руку. — Я очень ценю, что ты хочешь стать сильнее. Но ты мне нравишься таким, какой ты есть. Я не хочу, чтобы ты рисковал собой из-за меня. — Но ты рискуешь собой каждый день, — возразил Мэтт. — Оставлять тебя одну — неправильно.       Вместо ответа Вилл обняла его. Мэтт был таким добрым и заботливым, искреннее беспокоился о ней, хотел защитить... Нельзя было передать словами, насколько сильно Вилл это ценила.       Ей не хотелось обижать или отталкивать Мэтта, но она не знала, как объяснить, что ему опасно участвовать в их приключениях. Она чувствовала: рано или поздно это не кончится для него ничем хорошим.       Но, как показал сегодняшний день, удержать Мэтта от приключений Вилл никак не могла.       Нериссе было очевидно — Вилл шла на поводу у собственных чувств и потому отказывалась смотреть правде в глаза: то, чем пытался заниматься Мэтт, мало сочеталось с образом отзывчивого заботливого гитариста, который она нарисовала в собственной голове. Он раз за разом лез на рожон и не думал останавливаться — он жаждал подвигов. И после того, что Нерисса узнала о Мэтте, она не могла представить, чтобы он рисковал головой исключительно из-за того, чтобы покрасоваться перед Вилл.       Любовь — мотивация столь же красивая, сколь и нереалистичная. Все пытались прикрыться ей и врали сами себе. Ведь когда подвиги совершались не из честолюбия, а во имя любви, герой становился в разы благороднее — как для объекта обожания, так и в собственных глазах. — Вот здесь я нашла ее рюкзак, — сказала Тарани. Подруга привела их в подворотню у перекрестка, на котором они вчера расстались с Вилл. — Но тут ничего нет, — взмахнула волосами Корнелия. — Может, тут и нет, но дальше… — Хай Лин указала на кристалл — тот указывал вниз. — Кажется, кристалл хочет, чтобы мы спустились в канализационный люк. — Отлично! — Корнелия закатила глаза. — Я думала, что буду лучшей на школьной фотографии, а вместо этого лезу в дизайнерском топе в вонючую канализацию!...       Ирма мысленно согласилась с Корнелией — за наряды было действительно обидно. Если бы Ирма знала, что все так обернется, не стала бы так старательно прихорашиваться и выбирать одежду. Утром она думала, что папа снесет дверь в ванную — из-за предстоящей фотосессии провела там почти два часа. А в итоге придется спускаться по строительной лестнице на десятисантиметровой платформе — хотелось надеяться, ноги не пострадают.       Но вслух соглашаться с Корнелией Ирма, разумеется, не стала — не стоило тешить самолюбие подруги. Ей и так досталось — Корнелия не преминула обвинить Ирму в лицемерии только за то, что та не хотела быть хуже остальных на фотографии!...       Все спустились по лестнице в лабиринт канализации — здесь было темно, душно и пахло так плохо, что Ирме не хотелось даже задумываться, чем именно. Кристалл повел их извилистыми коридорами — почти сразу новенькие туфли промокли в сточной воде. Ирма надеялась, что сможет выветрить вонь с обуви и одежды, когда они вернутся — на этот наряд ушли почти все ее накопления.       Конечно, если им удастся вернуться.       За очередным поворотом белел яркий свет — там был портал.       Все остановились. — Думаю, нам туда, — объявила Хай Лин — кулон, левитирующий в воздухе, потянулся к порталу. — Дурдом! — воскликнула Корнелия. — Мы идем на поводу у летающей подвески, которая хочет, чтобы мы свернули шею в другом мире ради новенькой?       Ирма вспыхнула: Корнелия всегда была не сахар, но в последние дни она раздражала сильнее обычного. Каким бы безумием не были все эти параллельные миры с магией и спасением вселенной, принять его было гораздо проще, чем все заскоки и капризы подруги. Бабушка Хай Лин сказала, что им нужно держаться вместе и действовать сообща. Выкрутасы Корнелии порой веселили и были неплохим поводом для шуток, но если подруга продолжит в том же духе, то могла их всех похоронить. — Ты же знаешь, что ее зовут Вилл, и сейчас она в опасности! — сердито ответила Ирма. — Вилл — нормальная девчонка, а ты относишься к ней, как ко второму сорту! — Но мы ее почти не знаем!... — Того парня, что утащил змей, ты тоже не знаешь — но за него ты волновалась больше, чем за Вилл сейчас! Мы должны быть вместе, чтобы все получилось! А ты постоянно тянешь одеяло на себя! — А в прошлом году я была новенькой, — добавила Тарани. — Что в этом такого? — Корнелия, никто тебя насильно не тащит в портал, — кивнула Хай Лин. — Если не хочешь никуда идти, можешь вернуться в школу. — Чего вы набросились?! — пошла на попятную Корнелия — хоть та и любила рисоваться, почти никогда не шла против коллектива. — Мне тоже нравится Вилл, и я тоже хочу ее спасти. Но первой в портал я не пойду.       Кристалл потянул Хай Лин в портал — подчинившись, та первой шагнула в вихрь. Немного помявшись, за ней последовала Тарани. — Что ж, остались только мы… — Корнелия скрестила руки на груди. Она старательно прятала глаза, губы у нее были некрасиво поджаты, а на переносице темнела морщинка.       Ирме было знакомо это выражение лица: так Корнелия пыталась никому не показывать, что чувствует себя неправой. — Если пойду последней — струшу, — процедила подруга. — Не беспокойся, — заверила Ирма. — Я пойду последней. — Тогда у меня просьба… — Корнелия заправила прядь волос за ухо. — Если я буду трусить — подтолкнешь?       Ирма невольно усмехнулась. — Это ты по адресу обратилась.       Корнелия скривилась. — Умеешь ты поддержать, Ирма, — она цокнула языком. — Хотя бы подожди немного — мне надо морально собраться. — Только быстрее — девчонки уже на той стороне.       Глубоко вздохнув, Корнелия медленно и осторожно подошла к порталу. Казалось, она вот-вот зайдет в сияющий вихрь — но в последний момент остановилась в полушаге. — Хотя знаешь, я лучше пропущу тебя вперед, — просипела Корнелия, пятясь. — Нет, — со спины Ирма схватила подругу за плечи, думая о том, что прыгнуть вдвоем будет не так страшно, как поодиночке. — Сама сказала — тебя надо подтолкнуть!...       Неожиданно увиденное пошло рябью — воспоминание оборвалось. Перед глазами встал огненный силуэт — Нерисса почувствовала жар и удушье, голова заболела. Нужно было срочно возвращаться в реальность: если она и дальше останется в чужом сознании — погибнет. Она очнулась в ритуальном круге — подожженые травы дотлевали. В гроте по-прежнему было душно от гари, а голова раскалывалась, будто в череп налили расплавленный металл.       Похоже, огненная стражница ощутила в сознании подруг чужое присутствие — пламя, что едва не убило Нериссу, было телепатическим барьером. Галинор тоже обладала таким, правда, использовала его куда миролюбивей. Стражницы огня были телепатами — сила их мысли связывала остальных стражниц и обеспечивала ментальную защиту всей пятерки от постороннего проникновения. Нерисса рассчитывала, что новые стражницы не знали о существовании такой защиты, и что телепатические узы между ними были слабы… Но, похоже, Тарани освоилась со своими новыми способностями куда быстрее Вилл. Остальные стражницы отмечали ее ум и рассудительность — видимо, не зря. В ментальном противостоянии с Тарани Нериссе было не победить — ей было не под силу справиться с барьером, что подпитывала огненная орамера.       Если девчонки заметили чужое присутствие в собственных головах, значит, их рассудки начали сопротивляться ментальному вмешательству, и они непременно столкнуться с неприятными последствиями. Выльется ли это в галлюцинации, ночные кошмары или в головную боль — точно предсказать было нельзя. Главное, чтобы они не догадались, кто именно проник к ним в головы. ***       Церемонию награждения повстанцев приурочили к возвращению королевы Элион на Меридиан. Торжество решено было провести в городе — ведь все награждаемые были выходцами из простонародья, и городская площадь вмещала куда больше зрителей, чем дворцовые залы.       На площади установили огромный помост, в центре которого возвышался трон, места для королевских опекунов и свиты. Дворян на торжестве практически не было — все отказались посещать город под предлогом недавнего нападения Сокрушителей. На самом же деле среди знати царило смятение: участвовать в празднествах черни было выше их достоинства, да и чужачка-королева, предпочитавшая их общество обществу дворян настолько, что подпустила простолюдинов к власти, не пользовалась их любовью. Но никто не счел отсутствие знати на празднествах достаточной проблемой — площадь ломилась от числа присутствующих, и не стоило сомневаться, что сегодня здесь был весь город.       По правую руку от королевского трона располагались места для награждаемых, по левую — для почетных гостей, таких как Маг и стражницы. Нерисса догадывалась, что девчонок позвали не столько как гостей, сколько как защитниц. Меридиан еще не отошел от недавних потрясений, и присутствие стражниц вселяло в жителей — и, что немаловажно, в королеву, — чувство безопасности. Что до Нериссы: среди награждаемых были Калеб и Джулиан, и она не могла пропустить их триумф.       Она собралась занять отведенное ей место — церемония должна была скоро начаться, — как вдруг до ее ушей донеслись знакомые голоса. За помостом под боковой лестницей, вдали от чужих глаз, стояли Калеб и Корнелия. Судя по их жестам и мимике, разговор был крайне эмоциональным.       Объятая любопытством, Нерисса встала с места, и осторожно спустилась по боковой лестнице, чтобы подслушать их разговор. — …И что? — с вызовом бросила Корнелия. — Мы расстались — я имею полное право встречаться с кем хочу! — Ты могла бы и сказать, что мы расстались, — сухо отбил Калеб. — Разве не ты дал первым понять, что между нами все кончено? — Я никогда такого не говорил. — А что же было тогда на коронации Элион? Ты бросил меня! — Я не бросал тебя, Корнелия! — Калеб с трудом пытался сохранять спокойствие. — Ты обиделась и ушла, не дав мне сказать и слова! Я вернулся на Землю, пытался извиниться, хоть за мной и не было вины, а ты и слушать меня не желала! А сегодня я видел тебя с другим! И что я должен думать?! — Ах, за тобой не было вины! — взвилась Корнелия. — Нам было хорошо вместе — я думала, ты любишь меня! А потом ты решил оставить все, что нас связывало, и просто перешагнул через меня! Я что, все это время была просто приключением?! Или долгом, который ты отдавал?! Тебе плевать на мои чувства! — Мне не плевать! Но ты требуешь невозможного! — Если бы ты любил меня, тебе бы не казалось это невозможным! — отбила Корнелия. — Так ты хочешь доказательств любви?! Чтобы я бросил все ради тебя?! — взорвался Калеб. — Скажи, Корнелия, а ты сама смогла бы так поступить?! — Да! Я готова на все ради тебя! — И поэтому целовалась с другим парнем?!       Лицо Корнелии вдруг некрасиво побагровело — на мгновение она растерянно замерла, но тут же нашлась. — Вот поэтому ты и злишься, — со злорадным довольством заявила она. — Ты просто ревнуешь! — Ты встречалась с другим, пока я надеялся помириться с тобой! — Калеб был оскорблен и разбит — и от этого зол. — Я думал, что все делаю не так, но все это время ты играла мной! — Так, по-твоему, во всем виновата я?! — Да! — закричал Калеб. — Ты требуешь того, чего не можешь дать сама! Хочешь, чтобы тебя любили, но ты не способна любить никого, кроме себя! Корнелия глухо выдохнула. — Да как ты… — она осеклась, унимая злобу, и деланно спокойно продолжила: — А знаешь, я больше не хочу тебя видеть. Злись сколько хочешь — мы теперь в прошлом. Мне все равно.       Калеб не сказал ей не слова — лишь посмотрел на нее устало и холодно. Развернувшись, он покинул ее. Корнелия же, несмотря на недавние слова, смотрела на его удаляющуюся скину, скривив аккуратные губы, а ее глаза горели болезненно-лихорадочным огнем.       Поняв, что он не вернется, она нервно провела рукой по волосам, и, постаравшись придать лицу спокойно-благожелательное выражение, удалилась на помост к остальным стражницам. Нерисса поспешно заняла свое место, чтобы не сталкиваться с ней на подъеме.       Нерисса чувствовала насмешливый триумф: все случилось так, как она и предсказывала. Корнелия была унижена и оскорблена — она ведь ждала, что Калеб приползет к ней на коленях, разбитый тем, что потерял ее. Но реальность не желала играть по ее правилам — и, думалось, это далеко не первое разочарование в жизни заносчивой девчонки. И Корнелия не заслужила ни капли сострадания, ведь сама была виновата в собственных несчастьях.       Глашатай объявил начало церемонии — с трона поднялась Элион. Ее косы были убраны в высокую прическу, на голове красовался королевский золотой венец, светло-голубое платье, вышитое жемчугом и золотом, прибавляло ей стати и возраста. Меж ключиц пристроился кулон из венца королевы Лерин — на драгоценном камне играл солнечный свет.       Нерисса пригляделась — еще с утра, когда она в обличье Трилл готовила Элион к торжествам, ей показалось, что камень изменил оттенок, из бледно-голубого став зеленоватым. В свете дня ее догадка подтвердилась — камень напитался силой Сердца Меридиана. — Жители королевства Меридиан! Сегодня мы чтим память погибших, и чествуем тех, кто сражался за нашу свободу и защищал нас. Я знаю, что многие из вас еще болезненно переживают недавние потрясения и невзгоды… — она осеклась, понимая, что подобная тема еще больше напугает подданных. — Но, несмотря на пережитое, мы по-прежнему сохранили самое важное, то, что никому у нас не отнять — надежду в завтрашний день. Нет ничего сильнее надежды — и победа восстания над тиранией принца Фобоса только подтвердила это.       Тут же к королеве чинно зашагал Бланк, все это время стоявший у трона — в руках он держал бархатную подушечку для драгоценностей. Паслингу отвели почетную роль доверенного лица королевы, что должен был подносить медали для награждения. — Я, королева Элион, первая этого имени, вручаю награды за доблестные заслуги перед королевством предводителям восстания — Дрейку, Олдерну, Ватеку, Джулиану и Калебу.       Объявленные поднялись со своих мест, встали перед Элион. Королева взмахнула рукой — медали, что лежали на бархатной подушке Бланка, уже через минуту висели на шее награжденных.       Толпа заликовала. — Пусть ваши…       Элион не успела договорить — ее голос утонул в страшном оглушающем грохоте.       Площадь сотрясли крики. — Чудовище! Чудовище в городе!       Нерисса подняла голову — в нескольких кварталах от площади, над черепичными крышами домов, возвышалась нескладная фигура Гаргоиля — разъяренное чудовище сметало все постройки на своем пути, и не стоило сомневаться: его целью были все, кто находились сейчас здесь.       В толпе вспыхнула паника: поднялся гул и вопли, сразу началась давка. — Сохраняйте спокойствие — мы разберемся, — объявила Вилл — покинув помост, стражницы полетели к Гаргоилю. Чудовище остановилось — рыча и скуля, замахало огромной рукой, пытаясь отогнать стражниц как назойливых мух. Стражницы атаковали его, выгоняя из города, чтобы сразиться с ним в безлюдном месте.       Вдруг в толпе вновь закричали — людей разбросало, в центре площади взвился огромный песчанный вихрь. Он рос и ширился, поглощая все больше пространства — внутри него, как в глазе бури, стояло четверо, чьи лица и фигуры были сокрыты темными плащами с капюшонами — но Нерисса сразу узнала их.       Миранда кувыркнулась в воздухе, обернувшись; остальные Мстители сбросили плащи — под ними они прятали оружие. Они бросились вперед, пока Песочник продолжал расталкивать людей, расчищая соратникам дорогу к помосту.       Мстители быстро и безжалостно проредили оцепление солдат: убив троих гвардейцев и перескочив через ограду, Рейтор первый запрыгнул на помост. Он огляделся, ища глазами Ватека, но неожиданно дорогу ему преградил Калеб. — Я тебя помню — смело отказываться от присяги истинному королю, — Рейтор взмахнул мечом — к счастью, Калеб успел увернуться. — Фобос не истинный король, и никогда им не был. Вы никогда не вернете его на трон. — Посмотрим, — Рейтор вновь провел атаку, явно метя в голову, но в последний момент Калеб ловко достал из-за спины меч и отразил удар. — Похвально, — на лице Рейтора промелькнуло удивление. — Я всегда считал, что на такие торжества носят только зубочистки. — Ты не выглядишь тем, кто любит болтать во время боя, — хмуро заметил Калеб. — Обычно достойных собеседников, как и достойных противников, немного.       За Рейтором на помост подоспели и остальные Мстители — между ними и повстанцами завязалась схватка.       Нерисса поспешила к Элион. Мысли лихорадочно метались: после ментального вмешательства в головы стражниц она не успела восстановить силы, и не могла защитить даже себя — не то, что остановить происходящее! Если Мстители доберутся до королевы и сорвут ее план по получению силы Сердца Меридиана — все пропало! И где носило этих чертовых стражниц — они должны были уже давно одолеть Гаргоиля!...       Наконец, Нерисса пробилась к Элион — та, вместе с Мириадель, стояла в оцеплении солдат. — Ваше величество, здесь слишком опасно! — сказала Нерисса. — Вам нужно покинуть город немедленно! — Сейчас?! — нервно воскликнула Элион — она, замерев от страха, оглядывала происходящее на помосте и площади. — Но как я могу бросить… — Элион, Маг права, — закивала Мириадель, хватая ее за плечи. — Здесь опасно — если тебя схватят…       Ее голос утонул в криках толпы. — Нет! — вырвалась Элион. На мгновение камень на ее шее вспыхнул. — Я должна все это остановить!       Она взмахнула руками, и тут же земля затряслась — оттуда полезли огромные чудовищные шипастые стебли, похожие на щупальца. Нерисса уже видела подобное — такое случалось, когда тревожные эмоции Элион выходили из-под контроля. Нерисса намеренно провоцировала в ней такие реакции во время их занятий магией, чтобы у девчонки не возникало желания усердно совершенствовать свои способности.       Стебли-щупальца хаотично возникали то тут, то там: оплетали помост, лезли в толпу, тянулись вверх плотной стеной, заключая помост в кокон.       К площади подоспели стражницы — один из стеблей сбил их в полете, отбросив в воздухе. Бой прекратился — теперь все пытались отбиться от растений, что создала Элион.       Воспользовавшись сумятицей, Рейтор взял Калеба в захват и ударил по затылку гардой меча — тот бессильно обмяк. — Хватайте мятежников, — приказал он, прикрываясь Калебом, как живым щитом. — Мы уходим.       Остальные Мстители быстро его поняли: Охотник обезоружил Дрейка и связал его своим кистенем. Миранда, что сражалась с Олдерном, плюнула в него паутиной, а затем в Джулиана, с которым неподалеку дрался Фрост. — Они твои, — прошипела она Фросту — тот сразу же схватил оба кокона, взвалив на плечи.       Миранда же перескочила по гиганским стеблям к трону. Она свалила его и обнаружила Бланка, что прятался под сидением. Схватив его за шкирку, огромной когтистой лапой порвав цепочку Зуба Тонга, Миранда заключила в кокон и паслинга, закинув его себе на спину — липкая паутина цеплялась за ее шерсть, не давая упасть добыче.       Песочник прорвался на помост, просочившись через кокон стеблей, и, окружив Мстителей — к тому моменту они собрались вместе с пойманными повстанцами — обратился в вихрь. Частицы песка, словно маленькие лезвия, начали прорезать Мстителям путь наружу через стебли.       К тому моменту, когда Элион пришла в себя, Мстители уже покинули город. Королева с ужасом оглядывала то, что сотворила — устроила хаос, но не сумела ни поймать Мстителей, ни спасти подданных. Впрочем, учитывая, как бездарно она распоряжалась своими силами, стоило благодарить судьбу, что Мстители не успели добраться до самой горе-королевы.       Нападение Мстителей было вероломным и неожиданным в своей жестокости — и крайне продуманным. Вероятно, вмешательство Элион несколько нарушило их планы, но они забрали с собой неплохие трофеи — лидеров восстания. Среди которых были Калеб и Джулиан — и, зная настроения Мстителей, Нерисса понимала: в плену им оставались считанные часы. Она заставила себя успокоиться. Нужно было немедленно что-то делать — она обязана была спасти свою семью.       К помосту подоспели стражницы — опустились рядом с Элион. — Что здесь было? — спросила Корнелия. — Где повстанцы? — Всех, кроме меня, забрали Мстители, — прихрамывая, к ним подошел Ватек. — Они прятались в толпе — стоило вам улететь, как они напали. Мы пытались остановить их… — Это я виновата, — безжизненно произнесла Элион. — Моя магия вышла из-под контроля… — Не вини себя, дочка, — сказал Алборн. — Мстители продумали все. Могу спорить, они намеренно отвлекли стражниц, натравив на город Гаргоиля, чтобы напасть на тебя. — К слову, этот чудик отрастил себе новую руку, — сообщила Ирма. — Но мы поймали его. Правда, не думаю, что он может нам что-то рассказать… — Что будет с схваченными? — спросила Корнелия. — В лучшем случае им сохранят жизнь ради дальнейшего шантажа, — предположил Ватек. — Но, зная Рейтора, этот исход маловероятен. — Хотите сказать, их убьют?! — губы Корнелии испуганно задрожали. — Да, — холодно припечатала Нерисса — некогда было тратить время на девичьи переживания. — И если мы хотим спасти их, нужно действовать быстро. — Но где искать Мстителей? — Вилл сдула прядь волос со лба. — Мы не успеем обыскать весь Меридиан.       Нерисса знала, где прятались Мстители. Но она не могла прямо указать их местонахождение — это бы вызвало мгновенные подозрения. Но и медлить было нельзя — если подсказать слишком расплывчато, никто не поймет, где искать. — Если они изначально планировали нападение на площади, они, должно быть, хорошо просматривали город, при этом оставаясь незамеченными, — делая вид, что рассуждает, сказала Нерисса. — Они должны быть где-то на юге, Гаргоиль пришел с той стороны. Поблизости есть такое место?       Ватек задумался. — Есть. На южном склоне Серого Леса полно лесных пещер, достаточно больших, чтобы спрятать там чудовище. Южный склон считается непроходимым — там расположены берлоги медведей, и обычно жители туда не суются. — Тогда мы отправимся туда сейчас же, — кивнула Вилл.       Нерисса облегченно выдохнула — Ватек направил стражниц правильно. Впрочем, не стоило возлагать все надежды на девчонок — они могли опоздать. — Элион, отправляйся с Мириадель в замок, — сказал Алборн. — Я останусь руководить восстановлением города. — Я хотела бы присоединиться, Алборн. Многим раненым нужна помощь, — сказала Нерисса. — Я сейчас же отправлюсь в Заветный город за целебными настоями. — Это быть ошибка — Бланк не получать медаля! — Я знаю, паслинг, — прошипела Миранда. — Ты здесь не в качестве заложника, а в качестве закуски, — Она хищно дернула лапой перед паутиной, что служила импровизированной решеткой темницы. Бланк тут же убежал вглубь грота.       Она странно зашипела — издевательски посмеялась. — Что до остальных… — задумчиво протянула она. — Убьем их быстро и грубо — мы же не хотим сделать мятежников мучениками. — Долго и мучительно, — возразил Фрост. — Надо показать, как платят за предательство. — Вы рано задумались о расправе, — перебил Рейтор — говорил он так, будто был уверен, что последнее слово останется за ним. — Сначала они должны рассказать нам все о Заветном Городе. — Что ж ты не спросишь об этом у своей шайки? — подал голос Олдерн из темницы. — Они многое могли бы рассказать — может, даже побольше нашего. Рейтор удивился. — О чем ты? — Миранда сбежала из тюрем Заветного города, чтобы присоединиться к тебе, — пояснил Дрейк. — Ты разве не знал?       Фрост и Рейтор изумленно посмотрели на Миранду.       Нерисса появилась в пещере. — Что вы устроили в городе?! — жестко отчеканила она.       Трое Мстителей неприветливо посмотрели на нее. — Что ты здесь делаешь? — грубо спросил Рейтор, скрещивая руки на груди. — Вы напали без предупреждения, схватили заложников! — Нерисса не скрывала раздраженной претензии в голосе. — Почему вы ничего не рассказали мне о своих планах?! — Мы не видели тебя с тех пор, как ты создала Сокрушителей, — ровно парировал Рейтор. — Тебе было плевать на нас, а теперь ты явилась сюда и смеешь что-то требовать? — Да! — вспыхнула Нерисса. — Вы обязаны мне жизнью — я собрала вас, спасла от темниц и смерти! — Ты назвалась нашим соратником, а теперь требуешь плату за помощь, которую называла бескорыстной, — перебил Рейтор. Его взгляд угрожающе потемнел. — Мой меч принадлежит принцу Фобосу, за чью власть ты и призвала нас сражаться. Я обязан ему, а тебе — нет.       Фрост и Миранда напряженно следили за их разговором — и Нерисса понимала, что оба, хоть и руководствовались не верностью Фобосу, а личными соображениями, поддерживали Рейтора. Мстители не станут слушать ее приказов — такое отношение их только разозлит. Если они решат напасть… Сражаться с ними не представлялось возможным — в пещере их было трое против нее одной, снаружи еще двое, и Нерисса была слишком слаба, чтобы сражаться со всеми.       Чтобы спасти Калеба и Джулиана, ей следовало сменить тактику. — Спокойно — я не ставлю под сомнение истинность наших целей, — выдержанно сказала Нерисса. — Я зла, потому что вы лишили меня возможности отомстить. Я хочу забрать то, что мне причитается, — она указала на Калеба и Джулиана. — Мне нужны мальчишка и его отец. — Что они тебе сделали? — поинтересовался Фрост. — У них передо мной неоплаченный долг — остальное вас не касается, — категорично заявила Нерисса. — Я хочу лично расправиться с ними. — Хорошо, — сказал Рейтор. — Когда придет их черед умирать, мы позволим тебе убить их. — Нет, — возразила Нерисса. — Я хочу…       Нерисса не успела договорить: снаружи донесся грохот и взрывы, а затем в пещеру ворвались стражницы.       Поняв, что это ее шанс, Нерисса мгновенно перенеслась в клетку с пленниками.       Калеб и Джулиан изумленно посмотрели на нее — они впервые видели ее в настоящем обличье, и совсем не понимали, кто она такая. Нерисса ударила их электрическим разрядом — безвредным, но достаточным для того, чтобы они потеряли сознание. — Мои поздравления, — кивнула Нерисса остальным пленникам. — Совсем скоро вы будете спасены.       Уже через пару мгновений Калеб и Джулиан лежали на каменном полу подземелья Заветного Города.       Нерисса в холодной злобе подумала о том, что теперь с Мстителями покончено — после того, что они выкинули, она больше не станет покрывать их. Без ее поддержки делом времени было, как быстро они сгинут: либо их переловят, либо они перегрызут друг другу глотки. Впрочем, судьба Рыцарей Мщения никогда не волновала Нериссу — эти отбросы были всего лишь уловкой для отвода глаз, и теперь стали заботой стражниц.       Приняв обличье Мага, Нерисса перенеслась с Калебом и Джулианом на площадку перед королевским дворцом — их тут же встретила стража. — Маг! Вы спасли их? — Не я, — ответила Нерисса. — Я только что нашла их в Заветном Городе. Они без сознания, но, кажется, целы и невредимы. Возможно, им удалось сбежать из плена. В любом случае, им нужна помощь. А я доложу королеве о произошедшем.       Не прошло и часа, как во дворце появились стражницы с остальными пленниками. Лица у новоприбывших были подавленными — они ведь были уверены, что потеряли двоих. Хуже всех выглядела Корнелия — бледная словно мел, руки у нее слегка тряслись, а на лице застыла печальная безысходность.       Но, увидев Калеба, — к тому моменту и он, и Джулиан уже успели прийти в себя — она расцвела и тут же бросилась ему на шею. Калеб изрядно удивился такой благосклонности, но останавливать Корнелию не стал. Впрочем, Нерисса видела, что его ответное объятие было осторожно-вежливым. — Слава богам, вы живы! — Корнелию сменили Олдерн и Дрейк, а также Бланк — тот вцепился в голень Калеба, отчего тот едва не упал. — Как вы спаслись? — Мы не знаем, — ответил Джулиан. — Я помню, как старуха зашла в пещеру — а очнулись мы уже в замке. — Маг сказала, что обнаружила нас в Заветном городе и перенесла к королеве, — добавил Калеб. — Вам удалось поймать Мстителей? — Нет — они сбежали, — сказала Вилл. — Что случилось в пещере? Куда вы делись? — Мы как раз обсуждали это. Мстители хотели расправиться с нами, но вдруг в пещере появилась какая-то старуха, — сказал Дрейк. — Она была зла из-за того, что ничего не знала о нападении Мстителей на город. Но им, кажется, было плевать на ее мнение. — Судя по ее разговору с Рейтором, эта старуха собрала Мстителей и создала Сокрушителей, — продолжил Олдерн. — Еще она сказала, что знает Калеба и Джулиана, и требовала, чтобы Мстители отдали их ей для расправы. — Вот только я не знаю, кто она такая, — сказал Джулиан. — Я видел ее впервые в жизни. — И я, — кивнул Калеб. — Когда мы ворвались в пещеру, я мельком заметила эту старуху, — сказала Хай Лин. Она посмотрела на остальных стражниц. — Она не напомнила вам… — Ведьму из наших кошмаров? — подхватила Тарани. — Значит, мне не показалось. — Кошмары? — изобразила удивление Нерисса. — Расскажите подробнее. — Несколько дней назад нас всех одолела бессонница, — сказала Вилл. — Снились страшные сны. Сначала никто не придал этому значение… — Пока не оказалось, что, уснув в одном месте, мы оказывались в снах друг друга, — добавила Ирма. — К тому же, раны, которые мы получали во снах, оставались с нами и в реальности. Во сне я ударила ногу — у меня до сих пор на коленке синяк. — А я испортила платье во сне, — пожаловалась Корнелия. — Наяву на нем тоже осталась дырка.       Нерисса была поражена: конечно, она предполагала, что после ее вмешательства девчонок будет мучать бессонница — бессознательное сопротивление вскрывало их потаенные желания и страхи, что и отображалось в кошмарах. Но то, что их кошмары отображались не только в их воображении, но и в реальности… Это было куда интереснее. Нерисса задумалась, почему так случилось. Ритуал временно связал разумы стражниц — не только Нерисса смогла читать память всех пятерых, но и девчонки смогли проникать в сны друг друга. Кто-то из них — скорее всего неосознанно — оживлял физические проявления их снов — такие как травмы. Из всех стражниц такое могла бы провернуть только Вилл — ведь только маги квинтэссенции могли оживлять неживое. Она недавно открыла свои способности, наверняка они были нестабильны.       Оживление образов из снов и фантазий представлялось Нериссе невероятно заманчивой практикой. Девчонки от неумения покалечились — но, вероятно, если подойти к делу с умом… — Во всех видениях появлялся один тот же человек — высокая старуха с железной рукой, — сказала Хай Лин. — Образ был почти незаметным, будто прятался, но… — Мы уверены, что это она виновата в наших кошмарах, — закончила Ирма. — Она хотела убить нас во сне. — Это скверные новости. Кто бы ни проник в ваш разум, этот маг крайне могущественен и опасен. Следует быть начеку, — Нерисса едва не закатила глаза. Какой резон ей убивать пятерых подростков? Стражницы не казались ей достаточной угрозой для подобных решений. К тому же, она не убийца, и не собиралась проливать кровь понапрасну. — Вы сказали, что это старуха собрала Мстителей? — предположила Тарани, обращаясь к повстанцам. — Может быть враг, о котором предупреждал Оракул — это она? — Возможно, — кивнула Нерисса. — Оракул также говорил, что королеве угрожает опасность. Кажется, через стражниц и подданных старуха пытается подобраться к ней. Но непонятно одно: зачем она пощадила Калеба и Джулиана? — она обратилась к ним. — По вашим рассказам выходит, что старуха перенесла вас в Заветный Город, хотя обещала убить. Она спасла вас. — Она стояла за нападениями Мстителей и призвала Сокрушителей, — нахмурился Калеб. — Вряд ли она желала нам добра. — Она говорила, что знает нас, и что мы ей обязаны, — добавил Джулиан. — Если она считает, что мы должны ей, может она спасла нас, чтобы однажды мы вернули ей долг?       Нерисса вдруг осознала: совсем скоро настанет тот день, когда ей придется оставить чужие личины — и это поднимет множество неудобных вопросов, ответы на которые она скрывала почти два десятка лет. Ей никогда не приходило в голову, как именно ее семья должна узнать правду о ней — казалось само собой разумеющимся, что, безусловно, весть о настоящей личности Нериссы ошарашит их, но, когда они узнают, что Нерисса скрывала истину ради их же блага, они пойдут ей навстречу.       Сейчас же слова Калеба и Джулиана зародили в ней сомнения: не переломит ли внезапная правда ту хрупкую систему доверия между ними, что держалась годы исключительно из-за ее тайн? Стоило признать, такая перспектива была вполне вероятна — конечно, если ничего не предпринимать. Особенно в отношении Калеба — если Джулиан, зрелый и рассудительный, поймет мотивы Нериссы утаивать правду, то Калеб в силу возраста поспешит уличить мать в лицемерии и лжи.       Ей стоило подготовить почву — семья ведь ничего не знала о жизни Нериссы до того, как она попала на Меридиан и стала Магом. И, если бы Калеб узнал, что она пережила, когда была в его возрасте, он бы не стал судить ее слишком категорично. — Бланк, на площади Мириадель сказала, что нашла это, — Калеб протянул Бланку Зуб Тонга. — Кажется, ты обронил. — Спасибо! — обрадовался Бланк. Он мгновенно вцепился в Зуб. — Бланк уже бояться, что потерять подарок от Оракул!... — Калеб, — окликнула его Корнелия. — Мы можем поговорить? — Говори, — ответил Калеб.       Корнелия покосилась на Бланка — тот, увлеченный Зубом, совсем не собирался уходить. — Ладно, отойдем, — кивнул Калеб.       Они отошли в левую часть зала, к одной из колонн. — Прости меня, — жалобно протянула Корнелия. — Я не хотела говорить то, что сказала сегодня перед церемонией. Я хочу, чтобы мы по-прежнему были вместе.       Калеб задумчиво посмотрел на Корнелию. — А что, если я не хочу? — он скрестил руки на груди. — К тому же, у тебя появился другой парень. — Я думала, что между нами все кончено, обижалась, вот и встречалась с другим. Я знаю, что заслужила твою обиду — я вела себя как дура. Но сегодня, когда тебя схватили, и я не нашла тебя в пещере… — Корнелия нервно осеклась. — Я поняла, что могла по-настоящему потерять тебя. И что я тебя люблю. — Корнелия… — Калеб тяжело выдохнул. — Я не обижаюсь на тебя. Я никогда не хотел, чтобы мы расставались, но эти последние месяцы… Я постоянно пытался достучаться до тебя, но ты думала только о себе. И я устал постоянно угадывать, чего тебе хочется, что ты имеешь в виду, и что я должен сказать, чтобы тебе понравится. Мне сложно с тобой: если раньше я не сомневался в том, что люблю тебя, то теперь… — Простите, Маг, — Нериссу отвлекли от чужого разговора: к ней подошла Элион. — Мы можем поговорить наедине?       За все собрание Элион, хоть и внимательно слушала остальных, не проронила ни слова, и, казалось, хотела исчезнуть. Произошедшее в городе больно ударило по ней — она до сих пор не оправилась от того, что не только не сумела помочь людям, но и доставила еще больше проблем. — Конечно, Ваше Величество, — они отошли в сторону. — Чем я могу вам помочь?       Нерисса ждала, что Элион начнет расспрашивать ее о вышедшей из под контроля силе, или, вероятно, плаксиво обвинять Мага в том, что та недостаточно занималась с ней, но Элион тихим ровным голосом попросила: — Вы упоминали, что я способна читать мысли других людей. Я хотела попросить вас провести такой ритуал для меня и моей служанки Трилл. Нерисса поначалу удивилась. — Позвольте спросить: зачем вам это, Ваше Величество? — Она знала мою настоящую мать, королеву Вейру. После того, что сегодня случилось… — Элион потупила взгляд. — Я совсем не знаю ничего о моей настоящей матери. Мне кажется, знай я больше о Вейре, это помогло бы мне понять, что я делаю не так.       Элион пыталась играть в достойную королеву, потому и ответила Нериссе красивой расплывчатой фразой, но от той не укрылось, что девочка имела в виду. Образ Вейры преследовал Элион с того самого дня, как та начала править — ее постоянно сравнивали с покойной матерью. Никому не нужна была Элион на троне, все хотели видеть у власти Вейру, на ее призрак молились все простолюдины. Подданные ничего не знали о настоящей Вейре, да они к этому и не стремились. Им нравилось идеализировать образ справедливой, сильной, великодушной королевы, трагически ушедшей слишком молодой, и только потому не сумевшей спасти Меридиан от кровавой распри. Разумеется, никому не приходило в голову, что непогрешимая королева могла быть виновна в том, что до последнего искала компромиссы, отказывалась проявить силу, допустила до власти амбициозных дворян и отдала им на откуп первенца, который в итоге и разорвал королевство на части. Фобос, сам того не понимая, обладал большей свободой, чем его сестра: он мог относиться к матери так, как считал нужным. Он даже переусердствовал в этом: до конца цеплялся за обиду и злобу недолюбленного первенца, строил на сыновьей ненависти свою власть и разрушал страну без оглядки, только чтобы во всём быть не таким, как Вейра. А Элион на троне должна была играть отведенную ей роль покорной дочери, безоговорочно чтящей своё наследие. Инакомыслие в отношении безупречной королевы-матери для нее было недопустимо. Но Элион выросла на Земле, и совершенно не понимала культа беспрекословного поклонения избранному правителю. Ей было чуждо осознание ореола могущества, что в глазах меридианцев был неотделим от Эсканоров. И потому сомнения в идеальной королеве-матери уже поселились в ее душе, ведь для Элион Вейра была незнакомой женщиной, что во всем была лучше нее.       Стоило это использовать. — У вас правильные намерения, Ваше Величество, — одобрила Нерисса. — Но я не могу вам помочь. — Почему? — Вмешательство третьего лица в ритуалы, связанные с ментальной магией, недопустимо — это может привести к трагическим последствиям, которых вам наверняка бы хотелось избежать. Чтобы вам удалось задуманное, вы должны действовать самостоятельно. Но не беспокойтесь: я расскажу вам о тонкостях ритуала. — Хорошо, — Элион робко кивнула. — Но я не наврежу Трилл, если вторгнусь в ее разум? — Если вы и Трилл добровольно откроете свою память друг другу, то вам нечего опасаться, — заверила Нерисса, думая о том, что если Элион доверит ей свой разум, то девчонке можно будет скормить любую выдумку — главное, чтобы ложное воспоминание выглядело в ее глазах достаточно правдоподобно. ***       После того, как стражницы разгромили Рыцарей Мщения, те скрылись в прибрежных пещерах у заброшенных городских доков: после того, как они оставили Гаргоиля, это облегчило поиски нового убежища.       Рейтор считал: им повезло унести ноги исключительно из-за того, что стражницы были озабоченны потерей пленников, которых украла старуха. Конечно, он был недоволен тем, что ведьма выкрала их без спросу — мятежники были их добычей, — но в итоге это сыграло Мстителям на руку. Двое из схваченных предателей были убиты, и, старуха больше не станет наведываться к Рыцарям — похоже, ее изначальной целью была месть отцу и сыну, и, добившись своего, она оставит их в покое. Рейтор с самого начала подозревал, что помощь ведьмы была небескорыстной, но был не в том положении, чтобы пренебрегать ею. К тому же, он прекрасно понимал, что и его соратники, сражаясь за принца, руководствовались отнюдь не клятвами присяги. Рейтор был одинок в своей верности принцу, но не видел в этом проблемы: главное, что все остальные Мстители подчинялись ему.       В пещере царило напряжение — все ждали возвращения Миранды. После того, как стражницы разбили Мстителей, она так не объявилась. Но совсем недавно псина Охотника учуяла ее поблизости — скоро она должна была появиться в пещере.       Наконец, Миранда приползла в грот. — Хорошо спрятались — я долго искала вас, — прошипела она. — У меня есть новости. — Мы тоже тебя ждали, — Рейтор поднялся. — Схватить ее.       Охотник тут же замахнулся кистенем, пытаясь поймать ее за лапу, но Миранда ловко увернулась, вскочив на стену. Тут же ее окружил Песочник — взвился роем песчинок, запутался в жесткой шерсти, дергал и колол, забрался в носоглотку. Миранда задергалась под потолком, пытаясь отбиться, и Охотник вновь взмахнул цепью — взвизгнув от боли, Миранда рухнула на землю.       К ней подскочил Фрост. Жестко схватив Миранду за загривок, он ударил ее рукоятью топора по затылку, совсем не сдерживаясь в силе удара. Миранду затрясло как припадочную — она обратилась в человека. — Что… что вы сделали?! — прохрипела Миранда: она была в невыразимом ужасе.       Фрост склонился над ней. — У вас, оборотней, есть точка, отвечающая за превращения. Если ее пробить, вы становитесь беспомощны. Но я тебя не сильно пришиб — через пару-тройку часов снова сможешь превратиться в ползучую тварь, — он кровожадно усмехнулся. — Вопрос в том, доживешь ли ты до этого момента.       Фрост схватил Миранду, и, резко поставив на ноги, припер к стене, а затем приставил лезвие топора к ее тонкому девчоночьему горлу. — А вот теперь поговорим, — к ним приблизился Рейтор. — Может, сначала прикажешь ублюдку убрать топор? — потребовала Миранда, дергаясь. — Следи за языком! — пригрозил Фрост. — Нет, — Рейтор привык вести переговоры на собственных условиях — а так происходило, только когда его враги были беспомощны. — Рассказывай, почему предала нас. — О чем ты? — Не притворяйся, что не понимаешь. Ты умолчала о том, что сбежала из Заветного Города. Ты ведь знала, что там держат принца, и ни слова не сказала об этом. В лучшем случае, ты трусливо сбежала, бросив нашего повелителя в тюрьме, и все это время врала нам. — В худшем, — Фрост поднял топор чуть выше, — ты не сбежала, а тебя выпустили мятежники, чтобы ты помогла им выследить нас. И это ты навела на нас стражниц. — Это неправда! — ощетинилась Миранда. — Мятежники сказали другое, — спокойно напомнил Рейтор. — И им не было резона врать. — Да, я действительно сбежала из Заветного Города, — неохотно призналась Миранда. — Но я не предательница! Меня освободила старуха! Это она заставила меня молчать о Фобосе! — А мне она сказала, что повелитель заточен в Заветном Городе, и туда невозможно попасть, — парировал Рейтор. — Что-то не сходится. — Это старуха вытащила меня из Заветного Города! — не отступала Миранда. — Она пыталась убедить меня примкнуть к вам по-хорошему, но я не верила ни единому ее слову — та пыталась манипулировать мной. Тогда старуха прибегла к шантажу. Она запретила говорить вам, откуда я сбежала. — Чем же она тебя подцепила? — спросил Фрост. — Угрожала убить кое-кого, кто мне дорог, — процедила Миранда, и почувствовав, как лезвие чиркнуло по горлу, нехотя добавила. — Лорда Седрика. — Старуха — и убить Седрика? — Фрост хмыкнул. — Он самый сильный оборотень в королевстве! — Уже нет. Фобос проклял Седрика — счел, что тот недостаточно усердно служил короне, — в голосе Миранды сквозило неприкрытое презрение в адрес принца. — Сейчас Седрик беспомощен и заточен в Заветном Городе вместе с остальными. Старуха сказала, что только Эсканоры могут расколдовать его, и, если я не примкну к вам, она проберется в тюрьмы и убьёт его.       Новость о том, что принц Фобос проклял Седрика, обрадовала Рейтора. Лорд мнил себя выше принца, злоупотреблял его доверием — но повелитель до последнего отказывался видеть чудовищное высокомерие своего главного советника. Хорошо, что принц раскусил истинную натуру змея — в Седрике не было ни капли уважения к Фобосу, его почтение было лживым и пренебрежительным. Рейтор был уверен, что Седрик, чваливый и надменный аристократ, ненавидел его не только потому, что он был выходцем из простонародья, но и потому, что чувствовал: Рейтор, искренне преданный Фобосу, не давал лорду привратить принца в марионетку. — Зачем старухе вытаскивать тебя, но оставлять в клетке принца? — продолжил напирать Фрост. — Это она собрала нас. Может, это мятежники шантажировали тебя, а не она? — Мятежники? Они слишком тупы и в жизни бы не додумались до подобного, — хмыкнула Миранда. — Это старуха натравила на нас стражниц! Я хотела предупредить вас, пока вы не напали! — Чем докажешь? — сухо спросил Рейтор. То, что рассказала Миранда, звучало складно и убедительно, но он знал с кем имеет дело, и ни на мгновение не забывал, чья она подопечная. — Пленники, которых она забрала, чтобы убить, целы и невредимы. Я видела их в городе сегодня, на торговой площади. Уверена, они все еще там.       Рейтор переглянулся с остальными — такой новости никто не ждал. — С чего нам верить тебе? — покачал головой Фрост. — Может, ты хочешь заманить нас в ловушку? — Клянусь богами и людьми, что это правда, — стойко ответила Миранда.       В свое время Рейтор был в схожем положении — в его правду никто не поверил, и в итоге это привело повелителя к краху. И потому он рассудил, что был готов дать Миранде шанс — с его стороны это было справедливо. — Фрост, отпусти ее. — Ты ей веришь?! — возмутился Фрост, но приказ выполнил. — Если честно, не до конца — но я обязан дать ей возможность оправдать себя. Пусть она отведет меня к живым мятежникам. А если все, что она рассказала, окажется неправдой, то я убью ее. — Теперь ты веришь? — выглядывая из проулка, Миранда указала Рейтору на отца и сына — они помогали восстановить площадь после недавнего погрома.       Рейтор опешил — это и правда были они. Хорошо, что он не отдал Миранду Фросту — все же, из всех его вынужденных союзников она была самой разумной. — Но зачем старухе спасать их? — Не знаю. Мне ясно одно: пока мы играли в мстителей, она вела свою игру. Когда ведьма появилась в темницах, Фобос требовал освободить его, сулил награду, и я была уверена, что она пришла за ним. Но она только усмехнулась его приказу и открыла мою камеру. Думаешь, если бы я осмелилась спасти его, она бы дала это сделать? Вот почему она разозлилась, стоило нам напасть без ее ведома! Вот почему стражницы появились в пещере, и вот почему мятежники живы — старуха сдала нас, когда поняла, что мы можем сорвать ее планы.       То, что старуха видела в Рыцарях Мщения не соратников, а слуг, Рейтору стало очевидно после истории с Сокрушителями. Он не забыл ее оскорблений — при первой встрече она упоминала богов и взывала к долгу, говорила ему ровно то, что он хотел услышать, но на деле считала за безумного мясника. Она не видела разницы между готовностью сделать все ради спасения Меридиана и между его уничтожением — не потому ли, что ей было все равно? — Ты права — старуха нас использовала и предала. Но ее измена не меняет наших целей. Теперь больше никто не сможет сбить нас с верного пути. — Как жизнеутверждающе. У тебя есть план? — Ты знаешь расположение Заветного Города — отведи нас туда. Мы сделаем то, что должны были сделать с самого начала: освободим принца и вернем ему трон. — Хорошо, — кивнула Миранда, и чуть помедлив, серьезно спросила. — Не понимаю: почему ты так верен Фобосу? — Он — наш повелитель, законный правитель Меридиана, — просто ответил Рейтор. — Он достойный сын своей матери, потому я присягнул ему. — Нет, серьезно, — переспросила Миранда. — Сначала я, как и все, считала, что ты благодарен ему за титул и место у трона. Мне встречались такие люди — может, слышал про Людмора. Конечно, он был не столь низкого происхождения, как ты, но если бы не прихоть Фобоса, он бы ни за что не занял место при дворе. Получив возможность пробиться к власти, он выжал для себя все, что мог, охотно пользовался расположением Фобоса, и в итоге счел себя едва ли не побратимом принца. — Не знаю, о ком ты, но никто не может равнять себя с принцем. — Фобосу тоже это не понравилось, — усмехнулась Миранда. — Потому он избавился от него. Но ты... Ты относишься к Фобосу так, будто считаешь его богом. — Он Эсканор. В его жилах течет божественная кровь. Он награждает достойных и карает всех, кто смеет сомневаться в нем. — Значит, ты полагаешь себя достойным? — В отличие от знатных, я принимаю королевскую милость не как данность. Вы, дворяне, родились с мыслью, что лучше прочих, потому что ваш дар делает вас благословленными богами, и потому вы смотрите на остальных свысока. Вы считаете, что в даре заключается ваша сила, и боитесь, что однажды потеряете его. Поэтому вас пугают такие как Фрост. Конечно, он беспринципная сволочь, но он умеет сражаться с вами, и это лишает вас чувства превосходства. — Причем здесь принц? — Повелитель тоже избран богами, но он судит о людях не по знатности, а по заслугам. Он знает цену силе — всю свою жизнь он провел в борьбе. — Фобос провел всю жизнь в борьбе? — удивилась Миранда. — С чего ты это взял? — Повелитель сам рассказал мне об этом. От него отказалась родная мать. Остальные дворяне видели в нем только инструмент для собственных целей. Подданные предпочли ему сестру только потому, что не желали видеть на троне нелюбимого сына королевы Вейры. Он с детства уяснил, что ничего не дается легко, что никому не может доверять, и что он сам должен защищать себя. Вот поэтому он не делит своих подданных на сорта, как это делаете вы, дворяне. — Не делит? — усмехнулась Миранда. — Да ты сам помог ему разбить чернь! — Повелитель объявил мятежникам войну не потому, что они чернь, а потому что они отказались подчиняться ему — разве он мог спустить им бунт? К тому же, принц даровал мне титул рыцаря просто потому, что я хорошо сражаюсь — и ему плевать, откуда я пришел, и где научился держать в руках меч. Поэтому он достоин того, чтобы я называл его повелителем — он честен и справедлив. — Или достаточно практичен, чтобы приблизить к себе наивного идеалиста, что будет смотреть ему в рот, — Миранда закатила глаза. — Рейтор, за время нашего вынужденного общения я прониклась к тебе подобием уважения, и потому открою тебе правду: Фобос — надменная подлая дрянь. Он мнит себя королем-полубогом и относится ко всем без исключения как к мусору, будь то дворянин или изгой. И ты, со своей безупречной верностью, подпитываешь в нем чувство превосходства. Принцу было достаточно твоего обожания, чтобы подпустить к себе. А то, что ты отменно сражаешься и хороший тактик — приятное дополнение к образу покорного подданного.       Будь Миранда мужчиной, способной держать в руках меч, Рейтор вызвал бы ее на поединок за такие слова. Но сейчас она была беспомощной женщиной в теле ребенка, чьего возлюбленного наказали за гордыню; из-за чувств она не мыслила здраво, и потому — впрочем, как обычно — издевалась и зубоскалила. — Прикуси язык. Ты говоришь так, только потому что повелитель наказал лорда Седрика, — разумеется, Рейтор не поверил ни единому слову Миранды: предполагать подобное в отношении повелителя казалось ему невиданным кощунством. — Ты зла на принца и в пылу чувств готова отринуть клятвы верности. Но если повелитель смилуется над лордом, ты тут же позабудешь о своей злобе.       Миранда рассмеялась. — Очаровательная незамутненность. Фобос явно не ошибся, сделав тебя своим рыцарем.       Прорвавшись в темницы Заветного Города, Рейтор мгновенно выхватил взглядом Ватека. Он жаждал сразиться с ним с того момента, как оправился в Бездну Теней — ни на миг не забывал, кто его обесчестил. — Обезвредьте гвардейцев, — приказал он остальным Мстителям. — А я должен отдать долг.       Ватек ждал его — он легко отразил первый удар Рейтора. — Я должен был добраться до тебя еще на церемонии, но мальчишка-мятежник вновь защитил тебя, — Рейтор атаковал безжалостно и свирепо — но его вела не бездумная злоба, а холодная ярость, и он ни на мгновение не давал себе забыть о том, зачем он здесь. — Но теперь тебе придется ответить за все. — Как только я узнал, что ты выжил, я понял, что ты придешь за мной, — прохрипел Ватек, пятясь — он не успевал отвечать на стремительные атаки Рейтора. — Тогда я поклялся, что умру, но не дам тебе освободить принца.       Ватек воткнул меч в стеклянный купол на полу — арку, что разделяла общий зал темниц с остальным Заветным Городом, перекрыла магическая решетка. Механизм, открывающий замок, находился с другой стороны — Ватек был уверен, что запер Мстителей здесь. — Ты сдержишь только часть клятвы, — Рейтор взмахнул мечом, обезоруживая Ватека, и приказал: — Песочник, открой клетки!       Просочившись через решетку, Песочник дернул за рычаг на той стороне — все преграды исчезли.       Подрезав ноги Ватека, Рейтор свалил его на колени. — Последнее слово, предатель. — Да пошел ты, — выплюнул Ватек, смело глядя на него.       Рейтор замахнулся мечом, готовый снести предателю голову, но внезапно его остановил знакомый властный голос.       Перед ним, левитируя, опустился Фобос. — Не могу поверить… — потрясенно протянул принц — с момента их последней встречи он изменился. Рейтор запомнил повелителя величественным потомком Великого Эсканора, прекрасным и гордым, облаченным в шелка и бархат. Теперь принц побледнел и осунулся, на лице залегли тени, роскошные одеяния сменились потертым дублетом. Но клетка не сломила его, он по-прежнему был принцем: держался гордо и твердо, и взгляд его остался таким же величавым и властным. — Рейтор! Ты жив!? Ты выбрался из Бездны?! — Да, повелитель — я пришел освободить вас, — увидев принца, Рейтор припал перед ним на колено. — Боги подтвердили мою невиновность, дали мне сил спастись и явиться к вам. — Да, боги действительно благоволят тебе, — покровительственно кивнул Фобос. — Я сожалею, что тогда послушал лорда Седрика и не поверил тебе. Но все это время я знал: ты не мог предать меня. И ты доказал, что верен рыцарским клятвам.       Взмахом руки он приказал Рейтору встать. — Я не мог поступить иначе, повелитель — это был вопрос чести, — Рейтор поднялся, и указал на Ватека — все это время он, окровавленный, стоял на коленях. — Я был оболган Ватеком — позвольте мне убить его за это, и за то, что он пытался обмануть вас. — Нет, — ответил Фобос. — Вина Ватека куда страшнее, чем обман — он предал корону. Смерть от меча — слишком простое наказание для него.       Тут же Ватек забился в судорогах, его зрачки болезненно сузились, став мутными точками — он рухнул на пол. Безжизненно обмякнув на каменной плите, он вдруг затих. Глаза его закатились. Он безвольно приоткрыл рот и захрипел — по уголкам его рта стекали дорожки крови. — Что вы сделали с ним, повелитель? — спросил Рейтор. Он не так представлял справедливую расправу. — В заточении я обессилел, и, чтобы восполнить свою магическую энергию, поглотил жизненные силы Ватека — так он будет мне полезней, — легко пояснил Фобос. — Но я оценил твое рвение отомстить за меня. Лживые советники разочаровали меня — они не стоят и пыли на твоих сапогах. Ты спас мне жизнь, ради меня одолел смерть и стал моим освободителем — ты один истинно предан мне. Отныне я дарую тебе титул Королевского Меча. Займи место по правую руку от трона. — Повелитель, — изумился Рейтор — он не ждал от принца такой щедрости. — Боюсь, я не достоин… — Если ты не достоин — значит, во всем королевстве не сыщется достойного, — заверил Фобос. — Я могу доверять только тебе. — Мой принц, а как же лорд Седрик? — подала голос Миранда.       Фобос посмотрел на нее и мгновенно скривился. — И ты здесь, Миранда? Я думал, ты решила бросить меня в тюрьме. — Нет, мой принц. Я искала союзников, чтобы освободить вас — одна я была бессильна, но благодаря Рейтору и… — Как самоотверженно с твоей стороны выполнить долг перед принцем, — скучающе прервал Фобос. — Мой принц, раз вы спасены, я хотела бы просить вас о помиловании для лорда Седрика, — смиренно продолжила Миранда. — Он испытал достаточно и с лихвой заплатил за свою гордость. Прошу, проявите великодушие и снимите с него проклятие. — Полагаю, ты права, — кивнул Фобос. — Мне стоит простить его за былые промахи, также, как я простил тебя. Вот только тебя я не простил. Принц взмахнул рукой — Миранда затряслась в конвульсиях. — Как ты, отступница, посмела просить меня о чем-то после того, как предала?! — злобно воскликнул принц. — Ты не заслужила прощения — и, раз ты так переживаешь за Седрика, то разделишь его участь!       Наблюдая за тем, как Фобос наказывает Миранду, превращая в ничтожную букашку, Рейтор неожиданно ощутил укол несправедливости: обвинять ее в предательстве было неправильно. Миранда, хоть была язвительной и циничной, не была лишена благородства. И, хоть ее верность общему делу и была продиктована не долгом, а чувствами, она сражалась бок о бок с остальными, и помогла освободить принца, пусть в мыслях и не была верна ему. Воин, самоотверженно бившийся за дело, в которое не верил, был куда доблестнее воина, что, не сомневаясь в собственном успехе, бездумно шел в бой.       Фобос обратился к освобожденным. — Верные, настал наш час — мы должны вернуть то, что жестоко и несправедливо отняли у нас! Готовы ли отстоять мою власть и вернуть мой трон? Готовы ли спросить мятежников за предательство? Готовы ли низложить королеву Элион?       Темница взорвалась яростными криками одобрения. Все вторили Фобосу — и Рейтор, подняв меч, тоже пообещал принцу отстоять его власть. — Так тому и быть! — продолжил Фобос. — Нас поведет в бой Рейтор — достойнейший из достойных! Мы пойдем на дворец — сестрица не ожидает моего возвращения!       Отдав приказ, принц тихо добавил: — Жду не дождусь, когда покончу с ней. Если бы я убил ее еще на коронации…       В первое мгновение Рейтор подумал, что ослышался. — Повелитель, вы собираетесь поднять руку на сестру? — он видел лжекоролеву Элион на церемонии — до этого она представлялась Рейтору куда старше и серьезнее, изворотливой и подлой. Но, увидев на троне испуганную хрупкую девочку, он был разочарован. Конечно, у нее была магия — но она не управляла своей силой, боялась ее. Какую угрозу пугливый ребенок мог представлять для такого могущественного правителя как Фобос? Бунтовщики, открыто бросившие вызов власти повелителя, были куда страшнее сестры принца — наверняка это они настроили ее против брата, и девочка просто шла у них на поводу. — А как же иначе? — легко кивнул принц. — В прошлый раз я не успел расправиться с ней — сестрицу сумели спасти мятежники, и она забрала у меня силу Сердца Меридиана, которую я много месяцев взращивал в ней. Как ни прискорбно это признавать, но формально наши права на силу Сердца Меридиана равны — ведь мы оба кровные потомки Великого Эсканора и королевы Лерин. Именно поэтому Элион нельзя оставлять в живых — она угрожает моей власти.       Рейтор опешил. — Повелитель, но по законам богов и людей убийство родича недопустимо. Если вы сделаете это… — Рейтор, ты спас меня — на этот раз я прощу тебя за то, что ты посмел указывать мне, — Фобос гневно посмотрел на него. — Я знаю, что ты истинно предан мне, знаешь, что во мне течет божественная кровь, и что я — единственный закон на этой земле. А ты мой меч и должен выполнять мою волю, а не перечить мне. — Простите, повелитель, — кивнул Рейтор, про себя отмечая: только что принц сам сказал, что равен с сестрой в правах на престол. — Элион должна быть убита — с рождения она главное препятствие на моем пути к трону. Мне не будет покоя, пока она жива. Когда же она падет, с ней падут все, кто мешают моей власти — они потеряют надежду в ее лице, потому что я останусь единственным носителем королевской крови.       Принц говорил о сестре с нескрываемой ненавистью — но ведь лжекоролева была испуганной девочкой, не способной защитить даже себя! Она была слаба, а сражаться с тем, кто заведомо слаб, в глазах Рейтора было подлостью: в битве с позиции сильного не было чести.       Если бы Рейтор не знал повелителя, он бы счел, что тот боялся сестру. Принц был старше, сильнее, опытнее, но вел себя так, будто полагал, что лжекоролева достойна власти больше него — не потому ли он хотел ее убить? Казалось, принца не волновало ничего, кроме трона — даже если ради него он должен был приступить божественный закон. Но боги запрещали убивать кровных родственников, запрещали проливать королевскую кровь. Фобос, как истинный правитель, не мог желать этого: то, что угодно богам, то должно было быть угодно и ему. Такое противоречие могло произойти лишь в одном случае: если не Фобос был истинным правителем, а его сестра.       Но это было невозможно! Боги хотели, чтобы Рейтор привел принца, своего повелителя, к власти, и Рейтор был готов на все, чтобы исполнить их волю, ни на секунду не сомневался ни в правоте своей цели, ни в избранности Фобоса. Сестра Фобоса не была истинной королевой, она покинула Меридиан еще в младенчестве — а Фобос всем видом излучал царственность королевского рода, пол жизни правил Меридианом, пытался спасти умирающее королевство, старался защитить Меридиан от распри и не дать изменникам разорвать его на части, потому и держался за власть. Фобос знал цену силе, был великодушным и благородным. Именно поэтому принц и возвысил Рейтора, хоть остальные приближенные и считали его безродным отребьем, ведь принц, как и Рейтор, всю жизнь провел в борьбе. Воцарения Фобоса хотели боги, потому и позволили Рейтору выбраться именно тогда…       Когда Фобос был низложен, война закончилась, а Меридиан исцелился. Рейтор не попал в темницу только потому, что Фобос отправил его на суд. Или же на казнь — все считали его мертвым. И даже принц, проводивший ордалию, был изумлен его возвращением: Фобос не верил в то, что Рейтор выживет. Он не верил в его честность и в справедливость богов. А королева Элион, знавшая, что брат угрожал ее власти, не посмела поднять на него руку — она лишь заточила его в Заветном городе, откуда Рейтор и вызволил принца.       Неужели Миранда была права?! Но ее слова были вероломны и чудовищны. Допуская сомнения в повелителе, Рейтор нарушал собственные рыцарские обеты. Отречься от них значило стать клятвопреступником. Рейтор не мог предать свою веру в законы богов и людей, не мог предать повелителя, который дал ему все, не мог предать самого себя...       Но, если Рейтор служил ложному правителю, он предавал собственное предназначение. Быть может, все это время он был отступником — точно таким же, какими считал мятежников, с которыми сражался. *** — Не волнуйся, Трилл, — ободряюще заверила Элион. — Маг сказала, что тебе нужно довериться мне, раскрыть свой разум. — Постараюсь, ваше величество, — нерешительно кивнула Трилл — она была напряжена и напугана. — Расслабься, — Элион села напротив. — Подумай о чем-то приятном, успокаивающем, сосредоточься на шуме воды. Затем посмотри мне в глаза и подумай о королеве Вейре — так ты откроешь мне свои воспоминания о ней. — Хорошо, королева, — Трилл смущенно поправила юбку. — Только… Простите, если что-то будет не так. — Не беспокойся, Трилл. Уверена, все будет хорошо.       Элион доверительно взяла Трилл за руки, и, сосредоточившись, посмотрела служанке в глаза. Трилл ответила ей внимательным взглядом, и вдруг в голове помутилось — Элион оказалась в чужом воспоминании. — Вы полагаете, этот ребенок станет следующим Сердцем Меридиана? — спросил принц Зейден. — Я в этом абсолютно уверена, — твердо кивнула Маг.       В комнате повисла гнетущая тишина. Фобос испуганно посмотрел на мать — Вейра была бледнее мела. Трилл еще никогда не видела королеву такой мрачной. — Я могу вытравить плод? — резко спросила она у Мага.       Маг пораженно посмотрела на королеву. — Это невозможно, Ваше Величество, — ответила она. — Пока наследница силы Сердца в вашем чреве, она неприкосновенна. Вы обязаны выносить ее. — Ясно, — Вейра была недовольна таким ответом. Она тяжело откинулась в бархатном кресле. — Это все, — произнесла королева тоном, не терпящим возражений. — Оставьте нас. — Ваше величество, если вам понадобится моя помощь, я бы могла… — вежливо начала Маг, но Вейра лишь холодно повторила, махнув рукой в сторону выхода: — Это все. Поклонившись, Маг вышла в сопровождении принца Зейдена. — Матушка, я не понимаю… — нахмурился Фобос. — Не сейчас, сынок, — подняла руку Вейра. — Трилл, будь любезна, принеси воды.       Откланявшись, Трилл ушла в дальнюю комнату за графином, стараясь уловить каждое слово королевы и принца. — Прости, Фобос — я не хотела, чтобы все обернулось именно так. Ты знаешь — ты мой первенец и наследник. Но этот ребенок… — Вейра тяжело выдохнула. — Он спутал все наши планы. Теперь чернь вцепиться в девчонку и в ее права на престол. — Может, есть средство, способное не дать ей родиться? — Ты слышал слова Мага — пока она во мне, ее хранит сила Сердца Меридиана. Боюсь, она должна появиться на свет. — Но, получается, тогда я… — Не говори так, сынок, — прервала Вейра. — Я не отрекаюсь от обещания, что дала тебе перед богами и людьми: после моей смерти ты сядешь на трон Меридиана. Но нам нужно быть терпеливыми. Клянусь: когда она родится, мы найдем способ избавиться от нее.       Услышав это, Трилл выронила из рук бокал с водой — он разбился вдребезги. — Трилл! — донесся недовольный голос Вейры. — Что за безрукая дрянь: этот хрусталь будет стоить тебе десяти ударов кнутом!... … — Аккуратнее, Трилл! — раздраженно взвизгнула Вейра. — Ты взбиваешь подушку, а не стог сена! — Простите, ваше величество, — пролепетала Трилл. В последние месяцы Вейра, и без того не слишком благодушная к слугам, стала совсем невыносима — беременность делала ее злой и сердитой.       Вдруг она вцепилась в подлокотник кресла и застонала от боли. — Ваше Величество, вам плохо? — испугалась Трилл. —Что мне сделать? — Не докучай мне своим квоханьем, — сквозь зубы процедила королева и вновь закричала от боли. — И без тебя дурно! — Но Ваше Величество… — взгляд Трилл опустился к юбке королевы — та намокла. — У вас отошли воды… — Раз ты такая догадливая, что встала как вкопанная?! Беги за лекарем, живо!.. — Приведите моего сына, — приказала Вейра. Она разродилась несколько часов назад — это была крепкая здоровая девочка. Но королева не пожелала даже посмотреть на ребенка — приказала «убрать этого паразита с глаз долой». У нее началась лихорадка, и прогноз лекаря был неутешителен — королева умирала.       Фобос несмело зашел в королевскую спальню, и, увидев страдающую мать, тут же бросился к ней.       Трилл замерла в задней комнате — если кто-то узнает, что она подслушала последнюю волю королевы, ее бросят в Бездну Теней. — Матушка! — взволнованно спросил принц. — Что с тобой? Я слышал… — он осекся, не в силах закончить. — Тише, Фобос, — ласково ответила Вейра. — Все будет хорошо. Мне нужно, чтобы ты послушал меня очень внимательно.       Фобос закивал. — Я умираю, сын. Этого не изменить. Прости, что не передала тебе силу Сердца раньше — я думала, что у меня еще много времени, но боги распорядились иначе, подселив в мое чрево нежеланного ребенка. Но корона принадлежит тебе, помни об этом. Ты истинный наследник трона Меридиана, о чем бы ни судачила чернь. Простолюдины — пыль под твоими ногами, ты должен править ими, как подобает истинному королю: твердой рукой, не выказывая ни слабостей, ни жалости. Вот, возьми это в знак доказательства моей любви, — она сняла со своей шеи драгоценный кулон в форме капли и вложила в ладонь сына. — И в знак того, что я завещаю Меридиан тебе. — Спасибо, матушка, — кивнул Фобос. — Обещаю, я с ним не расстанусь. — Я хочу, чтобы ты исполнил мою последнюю волю — забери то, что твое по праву. Отыщи способ забрать у сестры силу — заполучив ее, ты докажешь всем, что достоин править. — Обещаю, матушка, я сделаю все, как ты скажешь, — Фобос заплакал. — Ты будешь гордиться мной. — Я уже горжусь тобой, Фобос, первый этого имени, — Вейра поцеловала сына в лоб. — Я знаю, ты станешь достойным королем. Трилл судорожно вздохнула: она не сомневалась, что Фобос пойдет по стопам своей жестокой и своенравной матери. Во чтобы то ни стало нужно было остановить его — если он взойдет на трон, то уничтожит Меридиан.       В тот же вечер Трилл, улучив момент, выкрала подаренную Вейрой подвеску — может, Фобос и был достойным наследником своей матери, но был совсем не достоин править королевством.       Элион открыла глаза — она по-прежнему сидела в зале медитации. Она не могла поверить тому, что увидела — получается, все это время ей врали?...       Она посмотрела на Трилл — служанка ответила ей печальным виноватым взглядом. — Простите, королева, — тяжело произнесла она. — Я не должна была… Но, если бы вы узнали, как все было на самом деле…       У Элион внутри все оборвалось от осознания кошмарной правды. Она была нежеланным ребенком. Ее ненавидела родная мать. Люди хотели видеть ее на троне только потому, что настоящий наследник, Фобос, уничтожил бы королевство.       Элион никогда не должна была править Меридианом. В глубине души она знала, что была здесь лишней — вот почему она не понимала собственных подданных, уничтожала и портила все, к чему прикасалась, и никому не могла помочь, как бы ни пыталась. Всем было бы лучше, если бы она так осталась на Земле и никогда не узнала о том, кто такая.       Она заплакала.       Вдруг двери открылись: на пороге возникли Алборн и Мириадель с отрядом гвардейцев. — Элион! Мстители вторглись в Заветный город, Фобос вырвался на свободу! — выпалили они. — Он с верными ворвался в замок, и ищет тебя!..       Трилл тут же вскочила с места.       Элион встревоженно дернулась — после всего, что она узнала, она не находила в себе сил остановить брата. Ведь Фобос претендовал на то, что по всем законам принадлежало ему. Вот почему он ее ненавидел — она была досадной ошибкой, сестрой, что не должна была родиться, паразитом, погубившим любимую мать и разрушившим его жизнь. В чем-то его было даже жаль: он стал чудовищем из-за Вейры, которая поощряла в нем жажду власти и презрение к собственному народу. — Но я… — прошептала она сквозь слезы. — Как же… — Ваше величество, — Трилл схватила ее за плечи, пристально посмотрела в глаза — до чего же она была встревоженна! — Молю вас. Что бы вы ни видели сейчас, вы должны знать — только на вас мы можем надеяться. Вы обязаны спасти нас от Фобоса — он способен только сеять зло, он уничтожит нашу землю!..       Элион заставила себя собраться — страх Трилл привел ее в чувство. Как бы то ни было, Меридиан не выбирал себе правителей, и жители были ни в чем не виноваты. Она знала, что никто не хотел видеть Фобоса на троне. Простые люди спасли ей жизнь — и потому она обязана была остановить брата и защитить Меридиан.       Но и только.       Битва была в самом разгаре — внутренний двор замка был устлан трупами людей и чудовищ. Ее люди и стражницы с трудом сдерживали подступы во дворец: сторонников Фобоса было слишком много. — Фобос! — воскликнула Элион, прокручивая в голове воспоминания Трилл. Неужели Вейра не понимала, что, взращивая в сыне ненависть к подданным, она уничтожит собственное королевство? — Как ты посмел покинуть клетку? — Сестра! — ощетинился Фобос — стоило ей появиться, он мгновенно обратился к ней. — Как я ждал нашей встречи! Больше ты не посмеешь забрать у меня трон! — Я никогда не забирала его у тебя! Ты сам потерял его, когда настроил всех против себя!       Элион взмахнула рукой, желая, чтобы брат и все, кто сражался на его стороне, отправились в тюрьмы Заветного Города — внутренний двор мгновенно опустел, перед Элион остались лишь верные ей люди. Колдуя, она ощущала странную легкость в мыслях и чувствах — тревога, одолевавшая ее долгие месяцы, наконец отступила. Элион больше нечего было бояться — ведь теперь ее больше не тяготило бремя ответственности.       Солдаты ликовали — благодарили ее за спасение, называли доброй королевой, защитницей и освободительницей. Элион смотрела на это с несвойственной ей отстранённостью и спокойствием. Теперь она знала: все эти титулы были одной большой ложью. Она не была ни принцессой, ни королевой, ни истинной наследницей Вейры, ни Светом Меридиана — ничем из того, что все хотели в ней видеть.       Она была просто Элион, и этого ей было достаточно. Теперь она жалела только о том, что слишком долго верила чужим словам. Даже посадив Элион на трон, все продолжали ей врать. ***       Нерисса сменила блюда за королевским ужином. — Ваше Величество, вы ничего не съели, — заметила она, осматривая тарелку Элион. — С вами все в порядке?       Элион промолчала — лишь смерила ее несчастным взглядом, давая понять, что Нерисса прекрасно знает ответ на свой вопрос. — Трилл права, — подхватила Мириадель. — На тебе лица нет. Ты до сих пор не оправилась от того, что Фобос попытался взять замок?... — Все это время вы лгали мне, — произнесла Элион и тяжело покачала головой. — Все вы. Ты, отец, Трилл. Весь Меридиан лгал мне.       Алборн и Мириадель переглянулись. — О чем ты говоришь, Элион? — Вы знаете! — вспыхнула она, вскакивая с места. — Знаете, что не я должна была становиться королевой! — Элион, что ты такое говоришь? Ты королева по праву рождения, — заверил Алборн. — Твои настоящие родители, королева Вейра и принц Зейден… — Вейра не хотела моего рождения! — Вейра любила тебя! — Неправда: она хотела убить меня еще в утробе! И не надо утешать меня — я читала воспоминания Трилл!       Алборн и Мириадель пораженно посмотрели на Нериссу. — Ваше Величество, вы все не так поняли, — ответила Нерисса, изображая смущение. — Ваша мать… — Считала меня паразитом! — гневно закончила Элион. — Она любила Фобоса и хотела отдать силу ему! Я знаю, он ужасен и не достоин править Меридианом, поэтому вы все сделали меня его заменой! Но я не настоящая королева — я стала ей только потому, что у меня есть магия! Вы выбрали мою судьбу за меня, кормили меня сказками о Вейре, которая даже не хотела моего появления! — Но Вейра оставила вам камень. Это ваше наследие… — Хватит врать! — в гневе Элион сорвала с шеи кулон и бросила Нериссе. — Забери его! Я хочу, чтобы все оставили меня в покое!       Этих слов Нерисса и ждала. — Как угодно, ваше величество, — при помощи магии она перехватила кулон в воздухе, приблизила к себе. — Я рада, что получить королевское отречение из ваших уст оказалось так просто — с вашим братом пришлось бы возиться куда дольше. Признаться, я испугалась, когда он выбрался из клетки так невовремя, его появление могло бы сорвать мои планы.       Она сменила обличье — больше не видела смысла прятаться. — Ты — та старуха! — отпрянула Элион в узнавании. Она выставила руку вперед, но вдруг замерла в ужасе. — Моя сила… Что ты сделала? — Я — ничего, — Нерисса пожала плечами. — Кулон, что я дала тебе — камень из венца королевы Лерин, — долгие месяцы впитывал твою силу. Несколько дней назад он наполнился, и ты только что отдала его мне. Теперь я — единственная хозяйка силы Сердца Меридиана. — Лжешь! — выпалила Элион. — Камень дала мне Трилл! Что ты с ней сделала?! — Не было никакой Трилл — я ее выдумала, — с издевкой хмыкнула Нерисса — до чего же приятно было больше не притворяться убогой служанкой! — Все это время я возилась с твоими обедами, набирала ванны, чистила ногти, заплетала волосы и выслушивала твои жалобы на жизнь. Мне было ясно одно: ты, жалкая девчонка, никогда не хотела править. Власть тяготила тебя — совсем как твоего отца, от которого много лет назад я и получила этот кулон. Рано или поздно тебя бы постигла его участь — он хотел всех спасти, но был слишком безволен и слаб, желал отринуть свой долг перед Меридианом, и потому погиб от рук своих врагов. Довольно печальная судьба, не находишь? Но не волнуйся — я избавлю тебя от подобной участи. Ты обретешь долгожданный покой и больше никто не сможет причинить тебе вред. — Нет! Мы не позволим! — Алборн и Мириадель встали между ней и Элион. — Мне искренне жаль вас — я знаю, как сильно вы любите приемную дочь, — Нерисса взмахнула рукой: Алборна и Мириадель оглушил разряд молнии. — Но не стоит пытаться спасать то, что вам не принадлежит. — Ах, ты!.. — Элион бросилась на Нериссу, но та подняла кулон — силы Сердца было достаточно, чтобы сотворить из кулона темницу для горе-королевы. Нериссе показалось ироничным сделать Элион пленницей собственного отвергнутого наследия.       Нерисса покинула замок прежде, чем стража обнаружила бы пропажу королевы. Наконец она была свободна — за все эти годы Меридиан до невозможного опостылел ей. Хоть этот мир и стал пристанищем Нериссы на долгих восемнадцать лет, она ничем не была обязана этому миру. Конечно, это было удивительное, по-своему очаровательное место, в котором причудливо сплеталось то, что казалось несовместимым: человечность и дикость, приземленность и волшебство, благородство и жестокость, свободолюбие и раболепие… Но по большому счету Меридиан для Нериссы ничем не отличался от других миров — она считала, что он мог стать лучше и счастливее, если бы им управляли не Эсканоры под пристальным присмотром Кондракара, а она сама. А потому грызня дворян и черни, королей-Эсканоров, оборотней и не-оборотней были для Нериссы не больше, чем поводами для разжигания распрей, единственным победителем которых должна была стать она сама. Разделяй и властвуй: принцип сколь древний, столь и действенный. К тому времени, как Нерисса появилась на Меридиане, королевство, и без того полное внутренних противоречий, уже было на пороге гражданской войны, и Нерисса всего лишь оседлала поднявшуюся волну: сначала помогла повстанцам свергнуть Фобоса, а потом собрала Мстителей, дабы те помогли ей сломить Элион. Нерисса не видела во всех участниках меридианского противостояния существенной разницы. Обе стороны были так опьянены гневом, так истово верили в собственную правоту и ненавидели врага, что не заметили, как их использовали — они собственными руками разрушили королевство, за чью свободу сражались. Но всё это время они находились в цепях — в цепях Кондракара, что на долгих тринадцать лет заточил их за Завесой, а затем освободил, усадив на трон безвольного правителя.       Но Нерисса видела истинную суть вещей — и теперь, обладая силой Сердца Меридиана, могла сделать то, что считала своим долгом: свергнуть ненавистный Совет Равновесия и вернуть к жизни невинную душу Кэссиди, которую погубил Оракул.