Глава 2
17 декабря 2019 г. в 12:48
Оби-Ван Кеноби прищурился от палящего солнца, когда Зайгеррианские стражи вывели его на арену. После того, как он провёл полдня в подземных темницах для рабов, слишком сильный свет резал глаза. Скептическая часть его сознания сделала вывод, что ему не очень везет на планетах, где любят публичные игрища со своими заключенными. На Геонозисе вряд ли было лучше, чем здесь.
«По крайней мере, здесь нет Дуку», про себя усмехнулся он.
— Пошел, джедайское отродье, — проревел страж и толкнул Кеноби к помосту. Амфитеатр наполнился криками и свистом.
План Оби-Вана по поиску Тогрут пошел прахом у ям для рабов — Губернатор Рошти был вновь схвачен, у них не было зацепки, где находятся пропавшие колонисты, и он потерял всякую возможность связаться с Энакином. И еще все те неприятности, что он испытал от рук Атаи Молека после того, как был схвачен.
«По крайней мере, Рекс сбежал».
Это был крайне неудачный день, и это еще мягко сказано.
«Нет эмоций — есть покой». Ближайший к нему страж подтолкнул его вперед ударом в спину, покрытую лишь бежевой туникой. «Покой… И всего лишь сломанные ребра», внутренне вздрогнул он от нового приступа боли. «Сконцентрируйся, Кеноби!».
Со всей волей, которую он только мог собрать, Оби-Ван выровнял дыхание и успокоил всполохи, что появились на границе сознания, принимая все аспекты своего состояния. Он был выставлен на обозрение на зайгеррианской арене, окруженный зайгеррианскими стражниками, и вновь был закован — мужчина через боль начал разминать шею — в прости-Сила ошейник.
И да, аукцион рабов.
«Я думал, их запретили столетия назад».
Пока он поднимался по ступеням на платформу, Оби-Ван старался защититься руками от палящего солнца, за что получил удар в уже и так ноющий живот и буквально сложился пополам от боли. Заполненная арена звенела, крики смешивались с какофонией оскорблений, которые вызывали такие ненужные позывы к рвоте. На трибунах зазвучал призыв: «Забей Джедая! Забей Джедая!».
Все очень плохо.
В сознании он старался найти своего бывшего падавана. «Оставайся в безопасности, Энакин. Придерживайся плана. Не делай ничего в спешке». У Оби-Вана появилось нехорошее предположение, что его умения сдерживают не только раны. Зайгеррианцы долго враждовали с Джедаями после уничтожения их Империи, и он не удивился бы, узнав, что они все эти годы по крайней мере пытались создать нечто, подавляющее Силу. Как они могли себе это позволить, учитывая экономическую ситуацию в стране, уже другой вопрос.
«Что ж, если я здесь, чтобы подстегнуть активность на их рынке, надеюсь, они не продешевят. Раб-Джедай уж чего-то да стоит». Он бы рассмеялся, если бы не был уверен, что за это опять получит тычок в живот.
Внезапно его внимание сместилось. «Кто-то идет».
Мужчина приближался от края арены, его черты были скрыты в тени, что падала от колонн у входа. Что-то блеснуло в лучах солнца — Оби-Ван заметил мелькающее отражение в металлической рукоятке электрического хлыста в руке мужчины. Незнакомец шел величественно, но в то же время нетерпеливо, твердо, но немного нерешительно. «Зайгеррианцы не извиняются за свою грубость». У Джедая сердце ушло в пятки, на ум пришли все возможные последствия его открытия. «У меня нехорошее предчувствие».
Оби-Вана толкнули, заставив упасть на колени и убрать руки за голову. Он проглотил проснувшуюся ярость на Зайгеррианцев и вместо этого сфокусировался на вновь прибывшем. Сила, пусть и приглушенная, вихрилась вокруг него, смесь агрессии, страха и печали. Оби-Вану не нужно было поворачиваться, чтобы понять, кто это был и зачем его прислали.
«Что ж, вот к чему мы пришли. Действительно, забей Джедая».
Сзади он услышал голос своего бывшего Падавана:
— Похоже, что мне опять нужно вызволять тебя, старый друг.
— Энакин… — Оби-Ван почувствовал, как имя словно застряло у него в пересохшем горле. «Сейчас уж точно не время для шуток».
Он слышал, как Энакин возится с чем-то за его спиной, вновь раздался голос, тихий, но настойчивый:
— Учитель, я спрятал наши световые мечи у R2. Все что нужно, это подать сигнал, и мы сможем сравнять это место с землей.
Оби-Ван вздохнул про себя, отпуская свои эмоции — снова — а затем повернул голову настолько, насколько мог, чтобы хотя бы увидеть глаза своего бывшего Ученика.
— Энакин, ты должен сделать это.
«Хотя бы раз, Энакин, последуй приказу! Пожалуйста».
— Я не могу, Учитель, — услышал он натянутый ответ.
Конечно. Оби-Ван поднял взгляд в небо в надежде найти терпение.
— Энакин, это уже касается не только нас двоих. Жизни колонистов Тогрута висят над пропастью, и ты выдашь себя, Рекса, а также своего Падавана, если не пойдешь на это… — Оби-Ван пытался найти подходящее слово, чтобы описать все то, что происходит с их планом, — … ухищрение. Ты должен их заверить, что действительно настроен серьезно. Жизнь одного простого Мастера Джедая ничто по сравнению со столькими жизнями. «Если мы преуспеем, тогда вся эта клоунада стоила того, чтобы не прерывать ее. Я пойду еще на сотни ударов плетей, если это будет значить свободу для этих колонистов Тогрута и конец всем чудовищным действиям рабовладельцев», — с ноткой горечи подумал он.
Если Энакин не начнет в самое короткое время действовать, Королева примет решение за него. У них не было ни одного шанса выиграть в прямом сражении с Зайгеррианцами, учитывая то, что их всего четверо, по крайне мере сейчас. Логика подсказывает, что они должны оставаться под прикрытием так долго, как только смогут, а также использовать приближенность Энакина к Королеве для определения местоположения Тогрутов. Если повезет, они также смогут вывести на чистую воду участие сепаратистов в работорговле, что поможет легализовать вмешательство Республики в дела Зайгеррии. И все это зависело от сохранения инкогнито Энакина.
Оби-Ван смог почувствовать поднимающуюся ярость у бывшего Ученика. «Его просто нужно спровоцировать». Стражи подходили с углов, и Энакин замер в ожидании схватки, зажигая электронный хлыст. Сила, все так же приглушенная, продолжала кружиться вокруг мужчины, который должен был изображать Ларса Квилла. В такие моменты Оби-Ван обычно пытался достучаться до Энакина через их связь, чтобы вернуть его в действительность. Однако сейчас это не помогало.
Мастер Джедай знал, что его друг временами слишком сильно сосредотачивался на чем-то одном, что для молодого Джедая было одновременно и умением, и слабостью. Сейчас Энакин был в таком бешенстве, что его эмоции буквально можно было потрогать, и Оби-Ван был уверен, что Энакин не особо различал понятия враг-Энакина и не-враг-Энакина. И если даже будет атаковать не-враг-Энакина, он все равно будет защищаться, пока угроза не исчезнет. Все, что нужно было Оби-Вану, это собрать воедино и подтолкнуть те остатки Силы, которые еще не были подавлены, — а уже боевые навыки Энакина доделают оставшуюся работу.
Мысли проносились в голове Оби-Вана: «Он будет обороняться — это часть миссии. Я… Я не могу воспринимать его действия на свой счет, так же, как и он…». Это было довольно зыбкое оправдание тому, что он собирался сделать, и он это знал. «Все совсем неправильно». Но времени на споры больше не было. Он на краткое мгновение закрыл глаза и выпустил в Силу последнюю мысль:
«Прости меня, Энакин».
Оби-Ван Кеноби устремился вперед, глубоко впиваясь плечом в живот Энакина Скайуокера.
Следующее, что он осознал — слишком уж знакомое ощущение хлыста, пересекающего его грудь. «Боги, это еще хуже, чем удары по спине». Арена взорвалась от восторга.
Оби-Ван перекатился на колени, отброшенный, чувствуя слепую ярость Энакина так же ярко, как и солнце Зайгеррии. Он выпрямился и вновь устремился на молодого Джедая.
Ему удалось сделать лишь пару шагов, когда хлыст вновь обрушился на него.
Оби-Ван упал на четвереньки, уверенный, что на этот раз уже не сможет встать. Его трясло от адреналина, что наполнил тело после новой вспышки боли, голова гудела и пульсировала в унисон с учащенным сердцебиением. «Прошу, прости меня, Энакин».
Новый удар по спине, вытягивающий из него последние крупицы сил, зрение помутилось.
«Кто кричал?..».
И с этой мыслью мужчина погрузился в темную пустоту забытья.