Огонь и Лёд

С каждым новым набираемым метром руки Тэхёна крепче сжимают рога Доёна и, наверняка, если бы эти рога, были способны чувствовать боль, Доён уже давно сбросил бы оборотня с себя. Тэхён знает, что сейчас смотреть вниз — самая глупая идея, но инстинктивно именно это он и делает, понимая, что паника стремительно завладевает им. Лес под ними кажется быстро сменяющейся тёмно-зелёной массой, и чем выше они поднимаются, тем более ничтожным кажется мир внизу. Ледяной ветер бьёт в лицо, дышать трудно, закатное солнце слепит, но Тэхён терпит. Им лететь долго, нужно перетерпеть, и руки вампира на талии успокаивают, потому что Юнги не боится. Он на драконе летит не в первый раз, но впервые ему приходится лететь с кем-то, кому действительно страшно. — Как ты? — спрашивает Мин, заметив, что Тэхён в его руках потряхивает. Омега неоднозначно кивает, как понял вампир, косвенно говоря, что всё в порядке. — Ты уверен? Я чувствую, что ты волнуешься. — Н-нет, всё хорошо, — оборотень сжал рога сильнее и зажмурил глаза. — М-можешь просто держать меня п-покрепче? Я н-н-не знал, что б-боюсь высоты, — с натянутой улыбкой произнёс Ким. — Конечно, — как ни странно, тактильный контакт с Тэхёном впервые за очень долгое время не отдаётся в голове Мина страхом причинить боль. Такое чувство, будто все беспокойства остались там, на земле, рядом с могилой Лигёма. Юнги оплетает руками тощую талию оборотня, смыкая пальцы на животе Тэхёна. Чужое волнение заметно убавляется, дыхание выравнивается, и Тэхён даже открывает глаза. Под ними, за сотни метров, скромная деревня ведьм на просторной нейтральной территории, разделяющей королевства. Небольшие огороды, сады, глиняные дома с соломенными крышами и такие же дома, но с более высокими витиеватыми крышами — жильё наиболее могущественных ведьм и колдунов. Аура здесь сильная даже в небе — чувствуется глубокая, древняя защитная магия. Вампирам и оборотням здесь своевольничать не получится. — Юнги? Что ты делаешь? — удивленно спрашивает Ким, почувствовав, что вампир уткнулся носом в его макушку и блаженно вдыхает мягкий ванильный аромат. Мин, осознав, что делает, моментально отстраняется, но удивление Тэхёна от этого не убавляется. Приятно, конечно, что Юнги стал немного нежнее с ним и более его не отвергает, но это было… неожиданно. — Прости, прости, — быстро извиняется вампир, но в своё оправдание не говорит ничего, хотя мысленно всё списывает на приближающийся гон. Всю дорогу пейзажи внизу, на земле, стремительно меняются, и Тэхён, поборов страх высоты ради такого прекрасного вида, с интересом то с одной стороны от дракона, то с другой рассматривает густые тёмные леса, крошечные поселения, озера и даже моря, над которыми они пролетают. Несколько раз между Юнги и Тэхёном завязывается простой, ничем не обязывающий разговор, обсуждение предстоящей встречи, драконов или просто диалог ни о чём, полный незамысловатого юмора и до уморения глупых тем и вопросов. Признаться честно, Тэхён готов провести всю жизнь здесь, с сотнями метров под ними и бескрайним звёздным небом над, с простыми разговорами и осторожными касаниями, но вдалеке виднеются долгожданные горы — громадные, тёмные, величественные. Земли драконов. — Осталось всего-ничего, — негромко произнёс Мин с толикой скромного сожаления. Он полностью солидарен с Тэхёном в несбыточном желании остаться навечно парить в небе. Только жаль, что вечно не длится ничто. Громогласный рёв раздаётся за ними с нескольких сторон, и оборотень в страхе оборачивается. Несколько драконов, гораздо более больших, чем тот, на котором летят они, следуют за ними, видимо, сопровождая. Один из драконов — тёмно-серый, большой, определённо сильный альфа — подлетает к ним совсем близко сбоку и трётся массивной мордой о морду Доёна, и Тэхён понимает: они — пара. И вот грозное каменное пространство под ними: большие и маленькие горы, высокие и низкие, с пещерами и без, но с каменными домами, хаотично разбросанными на более удобных участках, а порой и вовсе выстроенными прямо в скалах. Ни скромные каменные дома, ни почти полное отсутствие зелени, ни тёмное, тяжелое небо или то и дело бьющиеся друг с другом по мелочам драконы — ничего подобного в Золотом или Тёмном королевстве Тэхён никогда не видел, и всё это кажется ему чем-то чужим, но крайне интересным, впечатляющим. Королевский замок окружён мощной крепостью, охраняемой тёмными, сильными драконами, а башни самого замка скрываются вершинами в небе. Как ни странно, рва вокруг строения нет, но он и не нужен — драконам перелететь через него не стоит ничего, а вот преодолеть защитный барьер — уже задача потруднее. Вампира и оборотня проводят за территорию крепости, ко входу в замок, где они и приземляются. Сопровождающие их драконы принимают человеческий облик прямо в воздухе, и, едва коснувшись земли, как по команде встают на одно колено. Доён приземляется тоже и опускает крылья, чтобы гости могли спуститься. Юнги сопровождает Тэхёна под руку, а когда в небе раздаётся драконий рёв, гораздо более грозный, глубокий и громкий, чем им удавалось слышать до этого, Тэхён понимает, что абсолютно все драконы в их поле зрения приклонились к земле в знак почести. Вампир и оборотень поднимают головы, Юнги улыбается, а Тэхён жмётся ближе спиной к груди альфы, надеясь спрятаться от мнимой опасности. — Это он, — произносит Мин, щуря глаза под доносящимся с неба от размахов огромных крыльев ветром, — Король драконов — Пак Сонхва. Дракон опускается перед гостями и своими подданными. Огромный, больше всех присутствующих в разы, чёрный, как ночное небо, высотой достигающий вершин некоторых башен замка. Король наклоняется к гостям, Юнги и Тэхёну, и его массивная чёрная морда с ярко-синими, лазурными глазами оказывается на расстоянии пары метров от вампира и оборотня. — Здравствуй, друг, — с улыбкой произносит кронпринц Мин и, отведя дрожащего Тэхёна за свою спину, подходит и кладёт руку на чёрный кожистый нос. Чудовище, прикрыв глаза, расползается на ленты аспидного, густого дыма, почти так же, как это происходило с Доёном, и дым этот спустя некоторое время приобретает человеческие очертания. Когда Тэхён выглядывает из-за спины супруга, перед ним он видит уже не огромное существо величиной с замок, а молодого человека, высокого, со смольно-чёрными волосами, с синими глазами, чёрной короной на голове, облачённого в такого же цвета мантию. Король выглядит поистине по-королевски: величественно и прекрасно. — Здравствуй. Счастлив тебя видеть, спустя столько-то лет, — с улыбкой, обнажающей заострённые драконьи зубы, произнёс он и крепко пожал руку вампиру, хотя, не будь они сейчас на виду у подданных, Пак и обнять друга был бы не прочь. — Взаимно, — по-доброму усмехнулся Мин. Он в пол-оборота повернулся к Тэхёну и вывел его вперёд, явно смущающегося и немного страшащегося. — Тэхён, Сонхва — мой друг детства и верный соратник. — Очень приятно познакомиться, — дракон, осторожно взяв протянутую Кимом изящную ручку с длинными, тонкими пальцами и медовой кожей, оставил на внешней стороне ладони целомудренный поцелуй. Взгляд Юнги в мгновение меняется с приветливого на тот, который Сонхва обожает, — ревностный, испепеляющий, но с той же улыбкой, несмотря на то, что действие короля — всего-навсего простейшая вежливость, устаревшее приветствие. Юнги всегда был собственником, и жаль, что Пак не успел застать его с прошлым возлюбленным. Тогда бы они даже смогли сойтись в шуточной драке, как в детстве, за внимание «прекрасной дамы». Впрочем, принц Тэхён на эту роль подходит больше, чем подошёл бы безродный Лигём. Оборотень кивает, смущённый ещё больше, и мимолётом посматривает на супруга. Мин выглядит довольным; на следы ревности не осталось и намёка. В воздухе слышатся взмахи крыльев, и все трое поднимают головы. В приближающемся драконе Тэхён узнаёт того самого, что должен был привезти его вещи. Невзирая на большой груз, существо приземляется довольно легко и, к удивлению для всех, как только его лапы касаются земли, из небольшого сундучка на его спине, где хранятся излюбленные ювелирные изделия омеги, без труда подняв крышку, вылетает на крылышках цвета апельсина Ай, целенаправленно летя в сторону кронпринца. Юнги уже мысленно готовится к целой гневной тираде на звонком языке фей, которую понять сможет только он, но Ай просто садится на плечо вампира, как ни в чём не бывало, сложив руки на груди и обиженно надув щёки. Сонхва изумлённо распахнул глаза, ожидая объяснений происходящего, но Юнги только шуточно закатывает глаза, улыбаясь, словно Ай устроила ему настоящую истерику, а он ею умиляется. В целом, так оно и есть, только истерика у феи тихая, а обида мимолётная, хоть и серьёзная, потому что лететь багажом Ай уж точно не планировала. — Ну извини, Кроха, — вампир гладит пальцем по тёмной кудрявой головке, но его руку грубо отталкивают, надуваясь ещё больше, словно нахохлившаяся птичка. — Ну ладно. Я на тебя не в обиде, а ты как знаешь. — Эм-м… Юнги, кто это? — немного отойдя от аристократического шока, наконец осмеливается спросить Сонхва. — Это Ай. Сахарная фея, мой друг и советник. И посол от фей, — представляет Мин фею, но обида Ай не отходит ни на шаг. Юнги пожимает плечами. — Но этот советник держит на меня обиду за то, что я случайно забыл о нём. Не обращай внимания. — Хорошо, — снисходительно кивнул Сонхва. Мина он знает давно — дольше, чем кто бы то ни было, — но то, что кронпринц будет настолько близок с обыкновенной феей и представить себе не мог. Видимо, этого вампира он всё же знает не лучше всех. — Вы не голодны после полёта? — вопрос обращён и к вампиру, и к оборотню, и к фее одновременно, но все при слове «еда» видят совершенно разное. — С удовольствием, — ответил Мин за всех. Он был бы не прочь бокала свежей крови, а Ай, определённо, не откажется погрызть кубик-другой сахара. Юнги знает, что лучше способа извиниться перед ней не придумать. — Чудно, — дракон дважды хлопает в ладоши, сподвигая прислугу разойтись и начать приготовления к небольшому ужину. К Тэхёну, слегка растерянному и чувствующему себя не совсем уютно, Сонхва обращается тоже: — Нам с Юнги нужно провести некоторое время наедине, Тэхён, — оборотень понятливо кивает и получает кивок в ответ. — Тебя примет моя супруга, Исыль. И да, не мог бы ты и это чудо с собой взять? — король осторожно указывает на фею, уже зная буйный нрав этого маленького дерзкого существа. Вздохнув то ли сочувствующе, то ли разочарованно, Мин пересаживает не сопротивляющуюся фею на свою ладонь и вкладывает в ладонь к Тэхёну, стараясь не повредить хрупкие крылья Ай. Та настойчиво делает вид, что ей всё равно, но Юнги — единственный, кому она безропотно позволяла прикасаться к себе — впервые отдаёт её в чьи-то чужие, почти незнакомые руки. Пусть Тэхён и ответственный, заботливый, ему можно доверить что угодно, но фея словно вся сжимается в щекотливом, неприятном страхе перед неизвестным. Юнги слегка взъерошивает пальцем пышные, кудрявые волосы феи. — Не бойся, Тэхён не причинит тебе вреда. Я скоро вернусь. Уходя вместе с драконьим королём, Юнги не оборачивается, чтобы взглянуть на маленького друга, но Ай провожает его неверящим взглядом; таким, словно самый родной человек отдал её на растерзание диким зверям — сломленным, опустошённым. — Что ж, идём,— пожимает плечами омега, не обращая внимание на состояние феи. Он заметил, но усугублять всё лишним, навязчивым беспокойством не желает. Дворецкий и несколько стражников сопровождают юного принца в банкетный зал, где супруга Его Величества ожидает гостя. Пройдя внутрь помещения, Тэхён вежливо кланяется хозяйке, стоящей возле королевского обеденного места, и сначала не замечает этого, но даже не всматриваясь, видит — она точная копия Юнги. Вероятно, более мягкая внешне, с более тонкими, женственными чертами лица, миниатюрной фигурой, но сходство лица девушки (а точнее будет сказать женщины) с лицом Мина Тэхёна поражает. По-видимому, Ай поражается не меньше, потому что её и без того огромные янтарные глаза оказываются бесстыдно вытаращены на супругу короля, реагирующую удивительно спокойно на столь явное внимание. — Приятно познакомиться, господин Мин, — улыбается королева мило, и Тэхён смело предполагает, что она является вампиром. Запах крови не приторный, но вампирский, отчётливый, исходящий именно от неё. — Взаимно, — отвечает принц с такой же улыбкой, но по ощущениям выходит натянуто. Он уже было решается на тихое «простите, а вы случайно…», но вовремя останавливается, понимая, что сразу спрашивать подобное, не пробыв с человеком и минуты, может быть немного грубо. Огромный стол для приёма гостей оказывается наполовину заполнен разными яствами в считанные минуты. Тэхёну такое обилие еды всегда казалось пустой тратой продуктов, ведь нетронутой почти всё время остаётся чуть ли не половина обеда, и сейчас некоторая обида из-за этого присутствует точно так же, как и дома, но оборотень этого не показывает. Ай тихонечко, как самый настоящий жучок, заползает в грудной карман Тэхёна, когда тот садится за стол напротив королевы и приступает к еде, не поднимая взгляда на Её Величество. Однако, после нескольких минут сквозящей со стороны оборотня неловкостью молчания, Тэхён всё же решается спросить, дабы начать диалог и расслабить обстановку. — Простите, — обращается Ким, и королева поднимает на него взгляд. Действительно, как две капли воды похожа на Юнги. Тэхён ещё больше убеждается в правильности своих догадок, — вы, случайно, не приходитесь Юнги родственницей? Вы очень похожи на него. Оборотня одаряют очаровательной улыбкой, и он чувствует, как беспокойство волнами откатывает от него. Злиться на него не будут точно. — Да, мы очень похожи. Даже странно, — хихикнула королева, прикрыв рот. — Юнги мой двоюродный брат. Хоть внешне мы почти одинаковы, характеры у нас полностью противоположны друг другу. Забавно вышло. — А… — смелеет Тэхён. Даже Ай показывает голову из кармана, с интересом рассматривая так похожую на Мина вампиршу. — вы можете сказать, какой он? Тэхён сам не понимает, почему так внезапно выпалил это, и как же странно звучит его вопрос. Словно он сам не знает нрав своего альфы. Думал, что не знает — в первые недели брака, когда Мин отталкивал Тэхёна по неизвестным омеге причинам, — но сейчас их отношения постепенно оттаивают, и это не может не радовать. Девушка задумчиво поднимает глаза, словно пытаясь что-то вспомнить, но на самом деле пытаясь сформулировать наиболее ясный ответ на вопрос, который, к слову, не показался ей очень странным. Даже вилка с ножом в её руках замерли, так и не дотянувшись до остывающего куска говядины с кровью. — Он довольно противоречив, — произносит она, возвращаясь к трапезе и разрезая мясо на несколько небольших кусочков, отодвинув салат на край тарелки. — Я сама знаю его не лучше всех, но могу сказать, что он может казаться совершенно холодным и равнодушным. Во многом это так — его очень трудно вывести из себя; но на самом деле у него есть две внутренних стороны: мягкая и жестокая. Это трудно объяснить, но, я надеюсь, вы меня поняли. Юнги всегда нежен с теми, кого любит. Я помню, как мы с ним, будучи ещё детьми, играли в саду в Тёмном королевстве, когда матушка приезжала навестить тётушку Хану. Юнги тогда был, как все дети, но с возрастом начал меняться. Мне казалось, он стал какой-то… ледяной глыбой. И всё, после этого мы виделись только на официальных встречах, особенно не общались. Он даже по Сонхва скучал больше, чем по своей сестре, — с некой обидой, свойственной женщинам, произнесла королева, и Тэхён невольно улыбнулся. — Я уверен, по вам он скучал не меньше, — с подбадривающим кивком уверяет оборотень. — Но Его Величество ведь друг детства Юнги, так? — Так и есть, — кивнула Исыль и расплылась в ностальгической улыбке. — В детстве они были не разлей вода, как рассказывал Сонхва. Но с чего вы вдруг спросили о том, какой Юнги? Разве не вы должны знать его лучше, чем кто бы то ни было? — Нет, к сожалению, — невесело усмехнулся оборотень. — Он долгое время отказывался сближаться. Даже течку я провёл не с ним, а с его братом. «Как же дико это звучит, — подумал Тэхён. — Не иметь возможности провести ночь с собственным альфой» — Узнаю его, — пожала плечами девушка. — Очень надеюсь, что у вас всё наладится. — Спасибо, — улыбнулся Тэхён и, наконец, приступил к еде, вручив Ай кубик сахара, уголок которого та тут же принимается погрызывать. Остальное время обеда проходит в тишине, но уже в отнюдь не напрягающей.

***

— Миленький он тебе достался. Завидую, — усмехается дракон, глубоко вдохнув освежающий ночной воздух. Из его собственной спальни доносится приглушённый мягким ковром звук безжизненно упавшего тела, и Юнги вслед за Сонхва выходит на балкон, вытирая рукавом кровь с губ. Сейчас на правила приличия абсолютно плевать. — Поосторожнее со словами, а то Исыль услышит. В таком случае достанется тебе от нас обоих, и мы не посмотрим, что ты король ящериц-переростков, — Мин по-дружески кладёт руку на плечо дракона, заваливаясь на него половиной тела. Рядом с Сонхва вампир выглядит достаточно хрупким, чтобы позволить себе подобную дерзость. Пак, смеясь, пытается отлепить от себя Мина, но получается паршиво — тот едва стоит на ногах и маломальский баланс находит, лишь облокотившись на широкие каменные перила балкона. — Вроде та девчонка не сильно-то и была пьяна, — Сонхва кивнул в сторону выхода на балкон, в котором виднеется лежащее на полу бескровное тело девушки. — Ты-то почему на ногах еле стоишь? — Вампиры быстро пьянеют, — пожал плечами Мин. — На кой чёрт ты вообще отпоил её вином? — По-другому бы затащить её сюда не получилось. Если ты, конечно, не хотел бы получить удар каблуком в пах. Мы тут фамильяров не держим, да и вампиров здесь не так уж много. Разве что только те, кто совсем одичал. — И то верно, — понятливо кивнул вампир, и они с Сонхва, не сговариваясь, устремили взгляды на сотни маленьких тёплых огоньков вдали — окна домов среди гор. Ночью они кажутся крохотными персиковыми звёздами на просторном небосклоне, и зрелище это поистине завораживающее, особенно с высоты балкона королевской спальни. Луна бледным диском выглядывает из-за полупрозрачных серых облаков, бегущих по небу, а на востоке небосклон постепенно начинает светлеть, становясь из полуночно-чёрного тёмно-синим, а после переходя в тускло-голубой. Обыкновенно в такое время Мин в родном королевстве уже готовится ко сну, чтобы проснуться в пять вечера, как и всегда, когда солнце начинает стыдливо прятаться за горизонт и наступает безопасное для бессмертных время. — Слушай, — негромко начинает Сонхва. Цвет его глаз — насыщенно синий, но меняющийся в зависимости от настроения и эмоций — сейчас спокойного темновато-лазурного оттенка, и смотрят с почти несвойственной королям драконов уязвимостью. Юнги наблюдает подобное не впервой, но удивлён как в первый раз тем, насколько контрастным может быть его друг. — Тэхён у тебя действительно прелестный. Не столько внешне, сколько по своей душе. Я даже по ауре этого дитя чувствую, насколько он светел и невинен. Он к тебе привязан. Береги его. — А то я не знаю, — закатил глаза Мин. Знает, и старается сделать всё для того, чтобы сберечь Тэхёна, хоть и понятия не имеет, что именно должен для этого делать. Дать ему свободу или обрезать крылья и запереть в золотой клетке, как певчую птичку? В первом случае, Юнги уверен, он потеряет Тэхёна, не сумев защитить от всего мирского зла, либо же омега просто прочувствует весь вкус свободы, отдаст своё сердце другому и получит его назад, только уже безвозвратно растёртым в стеклянную пыль. Тогда действительно единственным, что связывает Юнги и Тэхёна, останется брачная договорённость — ничего более, ничего менее. Во втором же случае безусловная неприкасаемость Тэхёна по стоимости будет равна счастью оборотня, его мечтам об истинной семье, и такой обмен априори не может быть справедливым. Юнги балансирует между двумя гранями в полной нерешительности. Это душит. — Вот именно, что не знаешь, — покачал головой Сонхва. Порыв ветра на мгновение всполошил его плащ и уложенные под тёмной короной столь же тёмные, блестящие в лунном свете волосы. — Первую свою любовь сберечь не сумел, и Тэхёна не сбережёшь. — Я не… — уже собирается пустить в ход оправдания Мин, но Пак, развернувшись направился к выходу с балкона, даже не бросив взгляда на вампира. Король перешагивает бесчувственное тело и коротко бросает подошедшему слуге, чтобы они поскорее избавились от мёртвой девушки. У самой двери Пак всё же в пол-оборота поворачивается к кронпринцу, и в его глазах Юнги читает выписанное чёрным по белому «Ты ещё вспомнишь мои слова, Мин Юнги»