Огонь и Лёд

Вечернее солнце в Гротте выглядит совершенно иначе, чем в Золотом королевстве, — думает Тэхён, когда высота, на которую они взлетают на драконе, достигает своего апогея. Мягкие сероватые облака расстилаются под ними, словно море, из которого вот-вот выплывет какой-нибудь огромный пиратский корабль с рваными парусами, проклятый и затонувший сотни лет назад, но даже так солнца не видно — в Золотом королевстве оно давно бы обласкало своими прекрасными лучами не только землю, но и тучные облака. Тэхён пододвигается ближе к Юнги, сидящему впереди, держась руками за сокрытую плотной чёрной тканью талию вампира, а Мин пристально наблюдает за тем, как меняется пейзаж вокруг них с каждой новой милей полёта. Со слов Сонхва, как только невдалеке над облаками покажется гора с двумя вершинами, высокой и чуть более низкой, тогда они окажутся на месте. Арена для боёв драконов находится в деревне Сорейл, расположенной на севере Гротта. Это небольшое каменное поселение, не выделяющееся ни архитектурой, ни достижениями, ни природой — ничем, кроме огромной арены, где ежегодно проводится главное мероприятие для драконов, носящее как развлекательный, так и общественно полезный характер. Прекрасные девушки, омеги, альфы — здесь для них всех, по достижении определённого возраста, подбирается соответствующая пара, но лишь при наличии действительной конкуренции за внимание оных. За внимание девушек и омег борются сильнейшие альфы, за влиятельных и привлекательных альф — омеги и девушки, готовые рвать друг другу глотки похлеще самцов. Бои последних ценятся особенно сильно, поскольку именно они чаще всего заканчиваются смертельными исходами. Задача потенциального победителя — повалить соперника на землю на три секунды и удержать его там. Действуют всего два правила: не обращаться в человеческую форму (следовательно, не нападать на того, кто обратился в человека) и не пользоваться никакими посторонними вспомогательными средствами боя. Других ограничений нет. Многие считают подобного рода соревнования варварством, однако кто имеет право противостоять устоям существ, считающихся самыми сильными из всех живущих? Потому жестокое празднество по сей день в силе и пользуется большим уважением и любовью у всех представителей драконов. Арена — огромное круглое строение, чем-то, как подметил Тэхён, напоминающее миску. Трибуны настолько обширны, что уместиться на них могут несколько тысяч драконов, а ближе к самому верху, расположены платформы для стражников — тех, кто на время соревнований не примет человеческое обличие. Ближе к нижним рядам особые места — для немногочисленной знати и королевской семьи. Там же и будут наблюдать за зрелищем чета Мин и крошка Ай, тоже напросившаяся взглянуть. — Ва-а-ау, — впечатлённо протянул омега, корпусом перевалившись через перила, глядя на последние приготовления к началу боёв с королевских трибун. Все места стремительно заполняются зрителями — семьями будущих борцов и просто драконами, желающими взглянуть на масштабное событие, — а где-то за ареной готовятся к, возможно, последней в своей жизни битве непосредственные участники боёв. — Масштабно, — довольно хмыкнул Мин, подойдя сзади. — Я бы тоже не отказался поучаствовать, — сидящая в его нагрудном кармане Ай распахнула в удивлении и без того большие глаза, глядя на вампира с непониманием. Её примеру последовал и Тэхён, развернувшись к супругу. — Ты не сравнишься по силе с драконами, — уверенно констатировал омега. Даже самый маленький дракон будет способен повергнуть вампира, не говоря уже о ком-то крупном. Как бы Тэхён не был уверен в силе Юнги, здесь всё очевидно — шансов нет. Драконы слишком сильны для того, чтобы сражаться с ними голыми руками даже таким неуязвимым созданиям, как вампиры. — Разве что, — донёсся со стороны насмешливый голос Сонхва. Все обернулись на него, а Исыль, стоящая рядом с королём, всем своим видом источает тихое недовольство, — если дракон будет в обличии человека. Тогда шансы примерно уравниваются. — То есть, ты предлагаешь поучаствовать? — ухмыльнулся вампир. Склонив голову в сторону, дракон утвердительно кивнул. — Как в детстве, Юнги. Один на один. — Чудесно. Предложение принято. Только, стоит Мину отойти на пару шагов от Тэхёна, на его плечо ложится тяжёлая рука Пака и доносится в самое ухо тихое, самодовольное: — А в качестве трофея — твой омега. Выйдя из секундного ступора, вампир брезгливо скидывает с плеча ладонь Сонхва и хватает того за руку, уводя в сторону, подальше от омеги и двоюродной сестры. С первого взгляда можно сказать, что Мин с Паком более близки друг с другом, чем кто бы то ни было, потому что где видано, чтобы наследник вампирской короны грубо волочил короля драконов вглубь одинокого мрачного помещения, внутренне перебирая все знакомые ругательства. Оказавшись один на один, Юнги отпустил чужую руку и схватил Сонхва за воротник, до которого со своим, хоть и средним, но абсолютно небольшим по драконьим меркам ростом, может дотянуться с трудом. Глупая улыбка на красивом королевском лице кажется издевательской, и вампир бы с удовольствием сейчас, наплевав на все статусы, порядочность и разницу в силе, крепко въехал бы кулаком по напряжённой от улыбки скуле. Потому что как Сонхва только подумать мог о том, что Юнги согласится отдать ему самое дорогое, что у него есть из-за проигрыша в бою, в котором шансы на победу и без этого до смешного мизерные? — Лыбу сотри, или это сделаю я, — прошипел вампир. Он уверен, что Пак отлично видит, как его глаза целиком заволокло чернью от гнева. Бесящая улыбка с лица дракона частично пропала, оставив лишь какую-то по-странному тёплую, без намёка на ответный гнев или насмешку. — Пыл поубавь, исчадие ночи, — дракон слегка отстранил разъярённого, но уже не так сильно, кронпринца от себя. — Твой омежка, хоть и редкостная драгоценность, но он потому и твой. В словах Пака промелькнула особенная нежность, зацепившая что-то хрупкое внутри Мина. Злость отошла на второй план, и вампир уже было собирался извиниться за импульсивность, но, стоило Сонхва вновь раскрыть рот, как Юнги с новой силой возжелалось вцепиться в глотку и вырвать оттуда голосовые связки. — Победитель получит Тэхёна на одну ночь. — Нет, — даже не позволив фразе въесться под кожу и отравить трезвость мышления, резко произнёс Мин. Он, чёрт побери, сам ещё не спал с собственным омегой, и делать это боялся до дрожи в кончиках пальцев и помутнения рассудка. Виной тому Лигём, Юнги понимает прекрасно. И то, что Лигём умер не из-за проведённых с вампиром ночей, понимает тоже. Но тело, разум, разодранная в полуживые клочья душа не понимают. Для них одна мысль о ночи с Тэхёном — картины с мёртвым Лили, только на его месте уже красноволосый омега, тёплым трупом раскинувшийся на бордовых простынях. Для них ночь с Тэхёном — смерть, кровь — море крови, — иссушенные до неузнаваемого тела и неминуемый путь на эшафот. Плевать, если Сокджин не станет убивать Юнги, вновь не откликнется на его отчаянный зов. Юнги сам себя убьёт, потому что больше не сможет. Больше с колен не встанет, и даже если сумеет, делать этого не станет. Смысла больше не будет, словно никогда и не было. Доверить Тэхёна другому, позволить отвратным рукам касаться трепетного, нежного тела — и речи нет. — Ты и представить не можешь, как я хочу тебе глотку порвать, — прорычал вампир и, не оборачиваясь, направился прочь, к Тэхёну и Исыль, ожидающим на балконе. — Чтобы даже думать о таком не смел. Ты женат, а Тэхён мой, — он обернулся к другу, хотя таковым назвать его уже мог с натяжкой. — Прикоснёшься… — Мин сжал кулак, изо всех сил сдерживая внутри шквал угроз лично Сонхва и всему драконьему роду, но, тихо выдохнув, отвернулся и проглотил всё, что желал высказать. Одна брошенная в гневе фраза может стоить тысяч жизней. Юнги не готов рисковать. Улыбки на чужом лице давно не было.

***

Под оглушительные одобрительные возгласы зрителей, с двух противоположных сторон арены появились драконы. Первый — тёмный, полуночно-синий, со сложенными крыльями, мощными, не очень длинными лапами и рогами, имеющими завитую форму, походя на рога барана. Тэхён улыбнулся такому сравнению. — Его преимущество — прямая атака, — уверенно произнесла Исыль. Взглянув на неё, Тэхён удивился. Впервые он видит её настолько сосредоточенной и полностью поглощённой чем-то, хоть и знакомы они совершенно недолго. Бледные руки сжимают перила до побеления костяшек, но на лице полное спокойствие и внимание. Колкий взгляд чёрных глаз бегает от одного дракона к другому, анализируя и сравнивая шансы на успех. — Из-за рогов? — спросил Ким. Пак коротко кивнула и указала тонким указательным пальцем с острым ногтем на другого дракона, со светло-серой кожей, острыми когтями и клыками. Да, клыки и когти имеются у всех драконов, но этому альфе повезло иметь особенно выдающиеся. — Я думаю, он способен отравить противника, — невозмутимым тоном произнесла вампир, пристально, изучающе наблюдая за соперниками. Тэхён последовал её примеру и обратил внимание на некоторые детали обличия драконов, которые сначала не бросились в глаза. — Видишь, вокруг его головы обруч из костей, обтянутый кожей? Напоминает капюшон кобры. Эта черта в облике дракона часто говорит о наличии ядовитых желез. Я думаю, у него больше шансов на победу, чем у противника. Хотя, если подумать… — Исыль вновь посмотрела на тёмно-синего дракона и пожала плечами. — Такими рогами можно вполне проломить грудную клетку. Я бы сказала, шансы равны. Тэхён пару раз моргнул, усваивая переваренное, и пришёл к выводу, что количество козырей в рукавах у сестры Юнги ничуть не меньше, чем у её двоюродного брата. Похоже, это общая черта всей семьи Мин. Прежде, чем Тэхён решается спросить у девушки, откуда она владеет настолько точными знаниями, раздаётся оглушительный гром барабанов, оповещая о начале боя. Омега одёргивает руку, так и не успев коснуться Исыль, и устремляет взгляд на арену. Многотысячная толпа в унисон утробно рычит; это же действие подхватывает и Сонхва. Тэхён, Юнги, Исыль и Ай, ввиду невозможности издавать такие же гортанные звуки, как и драконы, молча пережидают столь странный, но несомненно мощный ритуал, значительно поднимающий воинский дух. Когда рычания смолкают, доносится низкий удар в гонг, после которого драконы на арене начинают движение, а зрители заметно утихают, отдавая всё внимание бойцам. Альфы идут по кругу, оставаясь на одинаково отдалённом расстоянии друг от друга. Никто не решается напасть первым, выжидая и изучая своего противника. — Тот, что с рогами, кажется агрессивнее, — говорит Тэхён на грани слышимости, не нарушая воцарившегося на всей арене напряжения. Вампир лишь кивает, не отрывая взгляда от поля битвы, и даже когда тёмно-синий дракон первым идёт в лобовую атаку, остаётся неподвижной. Тэхён же вцепляется тонкими пальцами в позолоченные ручки кресла, наблюдая за первой атакой с замиранием сердца. Тонкокостный «змей» ловко уворачивается, из-за чего первый едва не врезается головой в каменное ограждение арены, но вовремя останавливается, резко разворачиваясь, и с новой силой бежит в сторону серого дракона. Тот вновь уворачивается, притом настолько проворно и легко, что кажется, будто это совершенно не доставляет чудовищу труда, а даже наоборот, забавляет. Тэхёну на мгновение кажется, что силы не равны. Исыль шепчет что-то на ухо сидящему рядом Юнги и тот, не отрывая глаз от разгоревшегося боя, отвечает коротким «согласен». Омега не понимает, что они обсуждают, но времени понимать и нет — драконы, под одобрительные возгласы зрителей, взлетают в воздух, где и продолжается сражение. В небе «рогатый» уже не кажется таким беспомощным, и при помощи мощных крыльев добивается той же скорости и высоты, что и «змей». Однако не учитывается кое-что важное: сильные крылья требуют сильных взмахов, а сильные взмахи не могут быть быстрыми, из-за чего серый дракон всё-таки получает преимущество в стремительности и резкости. Теперь атакует уже он, и по направлению его ударов явно видно, что целится он в шею, где толстая, грубая кожа наиболее уязвима. Казалось бы, ни одна из прямых атак не увенчалась успехом, поскольку крупные рога каждый раз останавливали противника от доступа к шее, однако, буквально через десяток секунд, с тёмно-синим драконом начинает твориться нечто странное. Он начинает беспорядочно крутиться вокруг своей оси, мотать головой и лапами, словно пытаясь отмахнуться от чего-то, но «змей» смотрит на него так самодовольно и уверенно, что точно можно сказать — всё идёт по его задумке. Через несколько мгновений дракон с рогами камнем летит вниз и грузно опускается на песок в центре арены, подняв вокруг себя столб песчаного тумана. Вся арена смолкает в ожидании, и у Тэхёна замирает сердце. Однако не происходит совершенно ничего, и даже грудь побеждённого не вздымается при дыхании. «Мёртв», — осознают все, когда тонкая лапа «змея» победно опускается на голову тёмно-синего дракона. Зрители взрываются громогласными овациями, отчего Тэхён даже вздрагивает. Исыль едва заметно усмехается, но не отказывает оборотню в объяснении произошедшего. — Яд был не только в клыках. Это не такое частое явление, но и в когтях этого дракона есть яд. Атаковывал он слабо, стараясь не столько ранить, сколько добраться до главных кровеносных путей тела. Как ты понимаешь, у него это вышло. Это было умно. — Это… жестоко, — сникает Ким. Ему, взросшему в миролюбивом обществе, где каждый имеет право на полноценную жизнь и чистую любовь, не понять ценностей совершенно иных существ и устоев. — Это же чистый естественный отбор. В нашем-то мире… — Тэхён, — девушка кладёт на бледную худую ладонь на чужое колено и успокаивающе поглаживает. Этот жест заставляет оборотня растянуть губы в нежной, доверительной улыбке. — Для драконов это совершенно обыденно и даже правильно. Когда я, только-только выйдя замуж, приехала в Гротт, я была в восторге. Потому что выросла в королевстве, где сильные и статусные имеют власть, а слабые и бедные идут на корм высшим, — вампир невесело усмехнулась. — Этого я, наверное, никогда не пойму, — точно так же усмехнулся Тэхён. — Я бы всё отдал, чтобы мир перестал быть жестоким. — Разве тогда жизнь не станет скучной? — донёсся голос Юнги слева от Исыль. Ким не видит его лица, но отчётливо слышит голос. — И, давай будем честными, мир, где нет борьбы за выживание, погрузится в хаос. Навязчивое «почему?» Тэхён с большим усилием сдержал за зубами. Прозвучал второй удар в гонг, вновь вынудивший гудящих зрителей приумолкнуть и обратить своё внимание на арену. Больше омега так внимательно за происходящим не следил, а не ушёл лишь из вежливости. Всё же, их с Юнги пригласили сюда с большой надеждой порадовать и удивить и, судя по выражению азарта и увлечённости на лице Мина, ему происходящее действительно доставляет удовольствие. Тэхён обязательно натянет самую искреннюю и широкую улыбку, когда король драконов поинтересуется у него, понравились ли ему бои, но сейчас смотреть на то, как два равных по силе альфы стараются повалить друг друга на землю, дабы показать своё превосходство, у Тэхёна нет ни сил, ни желания. Несколько сражений проходят не быстро, но весьма непредсказуемо и не так жестоко, как самое первое, а на паре боёв Тэхён даже усиленно фокусирует внимание, внезапно загораясь интересом. Особенно его зацепил бой двух омег, один из которых, поддавшись противнику, добровольно склонил голову и отдал право на жизнь с альфой. По выражению лица, явно не говорящему о сожалении, Тэхён предположил, что этот омега никогда не любил и не желал быть рядом с тем, за кого они боролись, и потому поступил так. Драконий рёв раздался неожиданно и грозно, словно со всех сторон, и все, кто сидел на трибунах, обернулись в сторону королевского балкона, как по команде. Тэхён смутился от такого резкого прилива внимания, и даже испугался, когда понял, что Мин такого тоже не ожидал. Сотни и тысячи ожидающих, испытывающих взглядов сосредоточились на гостях и королевской чете. Ай загнанно спряталась в нагрудном кармане вампира. — Наше время сразиться, Юнги, — произнёс Сонхва с тёмной, хищной улыбкой. Юнги знает, что эта эмоция на лице дракона — ничто иное, как азарт. Многие года дружбы не проходят бессмысленно. Вампир фыркнул и отвернулся, сложив руки на груди. С Тэхёном на кону — никогда. Быть может, лишь ради развлечения, но если в случае проигрыша его омегой, пусть на одну ночь, но овладеет чужая рука… ни за какие гроши. — Юнги, ну, может быть, ты всё-таки… — совершенно неожиданно прозвучал негромкий голос оборотня. Мин обернулся, и на лице Тэхёна мелькнула слабая, мимолётная, но невероятно нежная улыбка. Мин в изумлении вздернул брови и развернулся всем корпусом к Сонхва, Исыль и Тэхёну. — Ты хочешь этого? — спросил он, на что Ким в ответ кивнул, уже с большей уверенностью. — Если вы с Его Величеством сделаете это… по-дружески, то я был бы непротив. И если крови не прольётся. На самом деле, порой Тэхёну нравилось смотреть на то, как сражаются между собой два сильных альфы. Кровоточащие синяки, разбитые губы, порванные связки и сломанные конечности — всё это, конечно, не по вкусу ни одному омеге, но совершенно иное дело — бой ради боя, демонстрация силы и отваги. Разгорячённые мускулистые тела, грубые, резкие, острые атаки, оскаленные клыки, взъерошенные влажные волосы… не многие могут устоять перед соблазном взглянуть на подобное. Тем более, если бой между двумя друзьями детства. Вряд ли они возымеют желание повыбивать друг другу зубы и повыворачивать руки. И, что уж скрывать, Тэхён своими глазами видел супруга в «боевой готовности» лишь раз, во время их недлительной пробежки по лесу. Такой Юнги пугает, но не может не восхищать. — Никакой крови, — Сонхва выставил ладонь вперёд и улыбнулся с фирменным обаянием. — Дружеский поединок, не более и не менее. Думаю, Исыль тоже не откажется увидеть мужа во всей красе. Правда же? Девушка с плохо скрываемым довольством закатила глаза, но углядеть за этим едва заметный кивок дракону всё же удалось. Его *вампир не любитель показывать эмоции на публике. Не ожидая ответа, Сонхва хватает Мина за запястье и уводит в комнату внизу арены — небольшую своеобразную гримёрную, без костюмов и грима, но с прямым выходом на арену. — Ты ж… выродок крылатый, — прошипел вампир, поглаживая саднящее запястье. — Чтобы я ещё раз… чёрт с тобой. К Тэхёну не прикоснёшься. Не то я искупаюсь в ванной с твоей кровью, а тушку скормлю **отрешённым. Дракон пожал плечами и скинул с плеч чёрный сюртук, обнажив широкую спину, спрятанную за светло-серой тканью рубашки. — Выходим через пять минут. Удачи. — Взаимно, — вздохнул вампир и проводил взглядом скрывшегося за дверью дракона.

***

— Ай? — недоумённо спросил оборотень, заметив фею севшую на перила балкона с выражением явного недовольства на крохотном личике. — Юнги тебя оставил? Фея кивнула и насупилась ещё сильнее, придвинув колени к груди и положив на них голову. — Будешь смотреть с нами? — приветливо произнёс Тэхён. Омежье очарование действует даже на сахарных фей, и потому Ай, опустив глаза немного грустно, вновь кивнула. Не составило труда понять, что поступок Мина (ещё не ясно какой именно) в очередной раз обидел его маленького друга, заставив дуться и печалиться на пустом месте. Тэхён по природе обделён чувством ревности, поэтому знает, что небольшой поцелуй в макушку от Юнги в качестве извинения в миг вернёт Кроху в строй. Рёв прогремел вновь, и в этот раз приветственные крики зрителей усилились двукратно. Битва представителей королевских семей, двух рас, определённо распаляет интерес к бою. Тэхён в предвкушении облокотился на перила верхней половиной тела и, вместе с сотнями других жадных взглядов, уставился на решётчатые ворота в двух противоположых концах арены, которые должны подняться, чтобы драконы — а в данном случае и один вампир — смогли выйти на поле боя. Однако секунды текут белым песком в песочных часах, а никто на арене так и не появляется. Среди зрителей быстро зарождается беспокойство, гнев и недоумение, заражая ими и Тэхёна. — Юнги? — Сонхва нашёл вампира, забившегося в угол в полупустом подсобном помещении, вдали от выхода на бой. Мин, прижав ноги к груди и отвернувшись к стене — что совершенно не свойственно его примерному аристократическому поведению и удивило даже друга детства — сидит на полу и рвёт на себе волосы в переносном и почти прямом смысле. Тощие ладони со вздувшимися венами впиваются в платиновые волосы, силясь вырвать их и болью отвлечь себя от реальности. Отвлечь от сотен живых существ вблизи, от десятков тысяч литров крови, от сотен омег, течных и нет, и от одного конкретного омеги, чей запах выделится из миллиона и окутает собой, одурманит покрепче вина и опиума. — Г… Гон… — прохрипел вампир не своим голосом, севшим и огрубевшим. Одного слова хватило, чтобы весь азарт дракона вмиг растаял и сменился искренним страхом за состояние друга. Он никогда не имел дело с гонами вампирских альф, но если судить по тому, как проходит гон у драконов, — положение дел далеко не самое удачное. — Нам нужно уйти подальше отсюда, — сообразил Сонхва и, прежде чем Мин сумел раскрыть рот и попросить отвести Тэхёна как можно дальше от него, подхватил Юнги под руку и вывел из помещения, направляясь в комнаты отдельные для гостей, куда вход запрещён даже прислуге. — Тэхён! — Исыль не успевает остановить сорвавшегося с места Тэхёна и бежит за ним, не в силах догнать из-за каблуков и длинного подола платья. Вампир бросает паре стражей, чтобы те остановили принца и не подпускали к Юнги. Обессиленно свалившись в кресло и продолжая бесцельным взглядом изучать арену, девушка встречается глазами с Ай, встревоженной всем происходящим. Исыль устало прикрыла глаза и запрокинула голову. — Так и думала, что предчувствие было не напрасным.