***
Джихун с ужасом взирал с балкона на то, как языки высокого пламени и безжалостные вампирские воины пожирали заживо город. Юноша стоял, не в силах сдвинуться с места и отвести глаз от кровопролитного зрелища. — Ваше Высочество! Вы должны спрятаться! — Вард вбежал в комнату, растрёпанный, запыхавшийся и раненый — рваная царапина уродовала его подбородок, кровь багровой лентой стекала по шее под рубашку. — Что п-происходит, Вард? — слабым голосом произнёс омега, бледный и испуганный. В его блестящих от подступивших слёз чёрных глазах отражалось смертельное рыжее пламя. Маг взял принца за тонкую руку и, тяжело выдохнув, ответил: — Это война, малыш. Мы должны спрятаться и бежать.Polnalyubvi — Считалочка/ IC3PEAK — Monster
Резкий стук каблуков кронпринца раскалывал молчание замка. Бесконечные коридоры охватывали своей темнотой и мрачностью. С потолка свисали сверкающие в серебряном лунном свете хрустальные люстры. Юнги безропотно перешагивал мёртвые иссущенные тела прислуги и знати, совершенно их не замечая, в то время как Тэхён при виде каждого трупа вздрагивал и прятался за спиной альфы, отводя взгляд. С улицы всё ещё глухо доносились страшные крики и треск обваливающихся от огня деревянных домов. За кронпринцем посланниками смерти в кровавых накидках следовали «псы», озирающиеся по сторонам чёрными, бездонными, как у демонов, глазами. Стоило одной живой душе — слуге, аристократу, простому эльфу — промелькнуть в стенах замка, вампиры накидывались на неё и разрывали в клочья, под аккомпанемент пронзительных воплей и последних слёз. Тэхён слышал каждый тяжёлый вдох, животное рычание вампиров, чувствовал резкий, отвратительный запах крови и мяса, но не смотрел. Он не хотел и Юнги не позволял, утягивая за собой вперёд. Скоро смотреть всё равно будет не на что. Высокая двустворчатая дверь в тронный зал медленно отворилась перед ними. В глубине помещения, в тени от яркого лунного и огненного света в окне, на троне восседал, развязно закинув ногу на ногу, эльфийский король. Длинные чёрные волосы скрывали бледное лицо, обнажая лишь самодовольную ухмылку. В обеих руках эльф держал за волосы оторванные головы двух «псов», обильно истекающие чёрной кровью, тела которых были разбросаны по разным концам зала. — Красивое приветствие, — без намёка на удивление произнёс Мин, оглядываясь по сторонам в поиске затаившихся эльфийских воинов, однако помимо короля в зале никого не было. — Я старался, — довольно оскалился обращённый. — И не думал, что твои хвалёные «псы» так слабы. Они, конечно, чуть пальцы мне не пооткусывали, но ничего более. — Я и не рассчитывал, что они с тобой справятся. Ты живучий, раз уж тебя вытащили с того света. — Верно, — усмехнулся король с долей сожаления взглянул на сжавшегося позади вампирского кронпринца омегу. — Рад, что ты привёл ко мне своё слабое место. Откинув в стороны головы воинов, Энрике поднялся с трона и медленной, хищной походкой направился к Мину, не отводя заинтересованного взгляда от Тэхёна. Юнги смотрел на эльфа с презрением, подойдя ближе к Киму и закрывая его своей спиной. — Даже не смотри в его сторону, — прорычал Мин. — Ты был не так осторожен со своей прошлой шлюхой, — фыркнул эльф, отведя взгляд от Тэхёна. — Эту бережёшь? — Я вырву тебе язык. — Жду не дождусь. Оборотень чувствовал едкое, тёмное и тяжёлое, как душный дым огня, напряжение между вампирами. Их связывала давняя вражда, и Тэхён знал о ней без подробностей — Энрике лишился отца и могущества королевства из-за Юнги, Лигёма и их кровожадности, а Джихун — это уже более близкая Тэхёну история — был похищен возлюбленной Энрике для того, чтобы вернуть его к жизни. Мысль о том, что Джихун здесь, в этом замке, совсем близко, заставляла сердце оборотня взволнованно трепетать. За стеной раздался обеспокоенный мужской крик: — Джихун, мы должны бежать! Одна из небольших задних дверей громко отворилась, и в зал вбежал низкорослый юноша, от взгляда на которого у Тэхёна перехватило дыхание. — Рики, что происходит?! Джихун окинул быстрым взглядом множество незнакомых ему людей в зале. Особенно его внимание привлёк красноволосый омега, прятавшийся за спиной белокурого вампира. Этот омега смотрел на него особенно: взволнованно, удивлённо, притом так, будто знал его давно и наконец нашёл. Только Джихун этого оборотня — нетрудно догадаться по запаху — видел впервые в жизни и не понимал, почему тот смотрел на него с таким необъяснимым хороводом чувств. У Тэхёна же внутри рушились города и миры, и волк в глубинах сердца завывал тоскливо, чувствуя отобранный кусочек души совсем рядом, стоит только сделать пару шагов. Такой, каким омега его и представлял: умилительно маленький, хрупкий, как ангел, с раскрытыми в изумлении узкими чёрными, точь-в-точь как у Юнги, глазами и сладко-розовыми, тонкими, как у Чимина, волосами и губками. Волк тянется к нему, скулит, но Тэхён не сдвигается с места, боясь разрушить повисшую тишину, замершую во времени. Джихун оторвал взгляд от непризнанного родителя и вернул внимание Энрике. — Джихун, — раздражённо прорычал эльф-вампир сквозь зубы. — Я же сказал Варду, чтобы вы спрятались, а затем уехали. Что ты здесь делаешь? — Объясни мне, почему мой народ умирает! — чуть не плача, выкрикнул омега. — Что происходит?! Что здесь делают вампиры?! — Мы пришли за тобой, — холодно произнёс Мин. Оборотень, вздрогнув, попятился назад и, обратившись в волка, бросился прочь. Тэхён тронулся с места раньше, чем кто-либо успел заметить, и, обратившись в красного волка налету, убежал вслед за Джихуном. Разорванная одежда осталась лежать на полу.***
Некогда серые стены высокого полупустого зала были увешаны яркими, живыми полотнами, облачёнными в дорогие серебряные и золотые рамы — в зависимости от того, что подходит к цветовой гамме картины. В ряд стояли любимые мольберты Джихуна — высокие и миниатюрные, простые и резные, покрытые лаком, недвижимые и складные, для выхода. На многочисленных стеллажах и в шкафах дожидались своего часа палитры, масляные краски в тюбиках, холсты — от крошечных, с ладонь, до трёх метров в длину, — десятки различных кистей. И здесь, в своей художественной цитадели, Джихун прятался, забившись в угол в окружении чистых холстов. Он молился, чтобы скоро эти холсты не окрасились в красный. Тэхён, идя по мягкому аромату белого шоколада, осторожно приоткрыл мордой незапертую дверь. В нос бросился неприятный, режущий запах красок, но, невзирая на это, оборотень вошёл в комнату. Узкая, но огромная, она больше походила на коридор, вдоль которого были развешаны картины. Разные, но преимущественно пейзажи и натюрморты. Среди всего изобилия красок резко выделялись два холста: один из них, длинный, высотой в пару метров, являл собой портрет восседающего на троне короля после его обращения — в волосах ночная чернь, на устах властная ухмылка, а в глазах хищный блеск. Второе полотно было непохожим на все остальные — в нём отсутствовал привычный для Джихуна реализм и почти фотографическая точность изображения. Картина, простая на первый взгляд, изображала силуэт в профиль, абсолютно чёрный, без глаз, рта и других деталей, с насыщенно красными, хорошо прорисованными, в отличие от тела, текстурами на фоне цвета слоновой кости. Тем не менее, Тэхён почти мгновенно узнал на этом портрете себя.Flashback
Едва отрываясь от холста, кисть по собственной воле выводила на нём контур силуэта, а затем смазанными движениями закрашивала его чёрным. Вард сидя рядом смотрел на это с изумлением — глаза Джихуна непривычно, но естественно по его природе были целиком залиты чернотой. Казалось, омега не понимал, что делал, и был слеп — он не отзывался на своё имя и игнорировал прикосновения, находя нужную краску наощупь, будто не видел и не слышал ничего перед собой в неясном порыве творчества. Лишь когда последний штрих, придавший больше объёма алым волосам, был нанесён, полукровка вздрогнул и вновь «прозрел», так и держа в руках испачканную чёрной красной кисть. Недоумевая, принц поднял глаза к лицу силуэта и спросил: — Кто это? — омега обернулся к воспитателю. — Вард? — Я... не знаю, — солгал маг. Джихун никогда не видел Тэхёна, и даже не покидал замок, но как тогда он смог воспроизвести его профиль с такой точностью? Вард так и не нашёл ответа и никогда не говорил Джихуну, кого он изобразил на загадочном портрете.End of flashback
Тэхён подошёл к Джихуну намеренно без осторожности — размахивая хвостом, с приветливо поднятыми ушами, чтобы омега не думал, что Ким собирается напасть. Юноша жался к стене, пригнув хвост, не понимая намерения родителя. Подойдя ближе, Тэхён совершенно мирно сел рядом, а после и вовсе лёг перед сыном, пригнув уши и положив голову на лапы. Одновременно это выглядело как передразнивание трусливого оборотня и как знак дружбы, отсутствия желания причинить боль. Джихун перестал дрожать и приоткрыл один глаз, удивлённый поведением незнакомого омеги. Он поднял мордочку, и бледный свет луны упал на светлую шёрстку. Тэхён замер, рассматривая чудесную красоту сына: мягкая шерсть песочного цвета переливалась нежно-розовым сиянием, очерчивая хрупкий, маленький силуэт волка с крупными ушками на голове. Едва несмело показалась беленькая макушка, Ким прыгнул на Джихуна и, под скулёж испугавшегося малыша, стал старательно и радостно его вылизывать. Скулёж продолжался, пока полукровка не понял, что убивать его не собираются, и не попытался вырваться, скребя костлявыми лапками по гладкому полу. Пытаясь отстраниться от незнакомого странного оборотня, сам того не заметив, Джихун обратился в человека. Следом за ним это сделал Тэхён, оказавшись лежащим за спиной омеги и крепко его обнимающим. Полная нагота не смущала никого из принцев. — Ты нашёлся, нашёлся, — шептал Ким, глотая слёзы и не намереваясь отпускать своё дитя из объятий. — Я знал, всё это время знал, что ты жив... — Кто вы такой? Отпустите, ненормальный! — вырывался Джихун, порыкивая. Тэхён, поняв, что действительно слегка переборщил, ослабил хватку и позволил оборотню выскользнуть. Омега моментально отпрыгнул и неудачно приземлился спиной на пол, тихо шипя от боли. Старший айкнул и взволнованно присел рядом с сыном. — Ты не ушибся? Всё хорошо? — Тэхён хотел прикоснуться, но, когда Джихун дёрнулся, замер и убрал руку, виновато улыбнувшись. — Извини. — Ничего, — полукровка не улыбался, но не брыкался и не пытался сбежать — уже прогресс. Он выдохнул, потирая ушиб пониже спины. — Вы понимаете, что происходит? Объясните мне, пожалуйста. Почему мой город горит, а народ умирает от клыков оголодавших вампиров? Улыбка Тэхёна из виноватой сделалась несколько сочувствующей. Он опустил голову, коснувшись пальцев руки Джихуна и подбадривающе их поглаживая. — Мы пришли за тобой, мой малыш, — Ким поднял тёплый взгляд и столкнулся с удивлёнными и испуганными глазами сына. — Я твой папа.DIABOLIK LOVERS OST - Track 1
Шарканье лап Тэхёна стихло, стих и поднятый им ветер. Юнги и Энрике вновь столкнулись взаимно ненавидящими взглядами. — Я здесь затем, чтобы убить тебя, — с абсолютно непоколебимым, острым металлическим холодом произнёс Мин, сжимая рукоять оружия в ножнах. — Я здесь затем, чтобы убить твоего омегу, — дерзко ухмыльнулся эльф и в мгновение ока в его руках оказались два длинных, заточенных деревянных кола. Юнги при виде единственного оружия, способного убить вампира, инстинктивно вздрогнул, что не скрылось от глаз короля. — Идите и убивайте всех, кого встретите на пути. Кроме Тэхёна и Джихуна, если увидите их, — негромко произнёс Мин, не поворачиваясь к главам своего войска, но был услышан, и все посторонние покинули зал. Два правителя остались наедине. Одним движением Юнги вынул из ножн меч и напролом побежал на эльфа, замахнувшись и понимая, насколько это банальный и примитивный ход. Но иначе никто бы из них не начал сражение. Вопрос требовал незамедлительного решения. Энрике, ожидаемо, ловко отклонился, испепелив магией кол и заменив его на серебряный меч, ровно такой же, с каким бросился на него Мин. Юнги не понимал, что за магию, помимо огня, использовал эльф, но думать и не собирался. С резким металлическим скрежетом их мечи столкнулись друг с другом, и от противодейственной силы удара кронпринца слегка отклонило в сторону, чем мгновенно воспользовался Энрике, нанеся ещё один удар, не направленный на уязвимое в момент тело вампира. Он второй раз ударил по мечу Мина, так что тот развернулся на четверть оборота и допустил роковую ошибку, не среагировав вовремя, хотя мог это сделать — меч противника отсёк кисть, держащую оружие, и оно со звоном упало на пол вместе с отсечённой рукой. Юнги же оказался в самом беззащитном положении из всех возможных. Энрике, усмехнувшись своей удаче, опустил меч и с разбега ударил безоружного соперника в живот каблуком. Юнги согнулся пополам и, добитый собственным мечом в плече, упал на пол. Откинув в сторону оружие, Энрике взял в ведущую руку кол и наступил на грудь Мина, нагнувшись чтобы подставить деревянный штык под его подбородок. Юнги не смотрел в горящие безумным радостным огнём глаза короля, и без того чувствуя себя слабым и униженным. Он смотрел на свою неполноценную правую руку, едва истекающую чёрной кровью, переводя взгляд на запястье, лежащее в нескольких метрах от него. Все мысли же вампира в момент, как никогда близкий к смерти, были заняты лишь одним — нежной, даже немного забавной улыбкой Тэхёна, его прекрасными алыми волосами и бесконечно преданными, бесценными чёрными глазами. Где-то недалеко, в паре коридоров от зала, Юнги, блаженно прикрыв глаза, слышал его мягкий, бархатистый голос и совсем юношеский голос Джихуна. Оказывается, Джихун так мал и очарователен, и так похож на своего кровного отца. Если бы Юнги мог, он бы с удовольствием напоследок обнял сына. Наверное, Джихун был бы меньше его на голову, дышал бы в ключицы. Интересно, как выглядит его улыбка? Она так же забавна, как и улыбка Тэхёна? Перед смертью действительно думаешь о глупостях. У Юнги нет более драгоценных глупостей. Когда с тяжёлым грохотом с его груди пропало давление, Мин приоткрыл глаза, заволочённые чёрной пеленой голода — тело требовало восстановления. Раздирающие слух крики Энрике, умоляющие крики Джихуна, рык Тэхёна и забрызганная тёмной кровью красновато-рыжая шерсть — всё смешалось в адскую кровавую мазню, из-за чего у Юнги чертовски болела голова, мешая понимать происходящее. Тэхён с кровожадностью дракона и жестокостью вампира разрывал короля на части, лапами живьём «вскапывая» его грудь. Регенерация работала медленно без крови Джихуна. Сам же Джихун слёзно пытался оттолкнуть Тэхёна, чтобы напоить своей кровью Энрике, кричал до тех пор, пока Тэхён в порыве озверения не укусил его, глубоко поранив запястье сына. Взглянув с осознанием, словно прозрев на то, во что превратилось тело Энрике умудрявшегося оставаться живым, Джихун закатил глаза и упал в обморок. Эльф трясся в болезненных судорогах ещё несколько минут, будучи заложником собственного бессмертного тела, продолжавшего жить с отсутствием всех конечностей, половины шеи, лица, и некоторых органов. Конец агонии положил Тэхён, клыками вырвав из разворошенной груди медленно бьющееся сердце и проглотив его. Воцарилась тишина.***
— Зачем вы... Зачем вы пришли? У нас всё было хорошо, а вы... Вы всё разрушили... Объятьями Тэхён старался облегчить отчаяние сына, прекрасно понимая, сколько всего он пережил, несмотря на то, что именно Тэхён был первопричиной его страданий. Омеги по-прежнему были раздеты, а Ким и вовсе с ног до головы испачкан кровью, но Юнги укрыл Джихуна плащом одного из убитых «псов», чтобы юноша не замёрз. Недалеко от них лежало то, что некогда было эльфийским королём и любимым человеком, и что так рьяно оплакивал Джихун. В тишине его всхлипы разносились эхом на весь зал. Осторожно приоткрылась дверь, и в проёме показался Вард. Он, пару секунд глядя на на семью, вошёл и тихо закрыл за собой дверь. Джихун, Тэхён и Юнги подняли на него взгляды. Полукровка мгновенно вырвался из объятий родителя и кинулся к магу, уткнувшись и плача в его грудь. — Вард... Рики, он... Вард понял всё без слов и обнял воспитанника, не глядя на разворошенное тело короля. Он оставил на розовой макушке нежный поцелуй, сочувствующе вздохнув. — Так должно было случиться, малыш. Кто-то должен был погибнуть. — И что... — оборотень всхлипнул, —...что будет дальше? Маг мягко улыбнулся и коснулся большим пальцем бледной, покрасневшей от слёз щеки принца. — Поезжай со своими родителями. Рядом с ними твоё место. Джихун оглянулся, увидев улыбающегося с нежностью Тэхёна, помогающему Юнги подняться. Сам Мин, встав на ноги, без малейших неудобств подошёл к месту, где валялось его отсечённое запястье, поднял его и преспокойно «прикрепил» к правой руке. За несколько секунд запястье прижилось и свободно двигалось, словно с ним ничего не произошло. Все, кроме Варда, были в одинаковом смятении — маг знал о такой занятной особенности тела вампиров. Джихун взглянул на воспитателя, и тот снисходительно, по-доброму улыбнулся ему, кивком подтолкнув к настоящим родителям. Омега несмело сделал шаг вперёд, и в мгновение оказавшийся рядом Юнги заключил его в тёплые отцовские объятия. Джихун обнял его в ответ.