— У тебя два удачных задания, — говорит мне Сорока. Я немного удивлена.
— Почему?
— Оба во Франции.
— Ну, я бы не сказала, что это удачно.
— Тебе в последнее время полюбилась Франция. И Париж.
Я поняла, к чему клонит Сорока, и не стала ничего утаивать или играть с ним.
— Мы с ней хорошо проводим время, — объясняю я. — Только и всего. Она хочет меня убить, а у неё это не получается.
— Правда… хорошо. — Сорока кашляет. Надеюсь, не нарочно.
— А ещё она хочет меня. Очень сильно.
— Вот как…
— Ага. Так что да, ты прав, мне повезло. Что за задания?
Подготовления начинаются как обычно заранее, длятся долгое время. Посылка с необходимыми вещами приходит достаточно поздно. Я изучаю расписание жертвы, вычисляю, всё ли пойдёт как нужно. За день до назначенного буднего дня я беру в руки новый — после весело проведённых выходных на скачках — телефон, ввожу выученный номер и задумчиво прикусываю кончик волос, собранных в хвост.
«Можно пригласить тебя на свидание?»
Проходит много времени, прежде чем Натали действительно догадывается, кто же это ей пишет, и решается ответить:
«Ты можешь даже не спрашивать меня о таких вещах».
А потом добавляет:
«Обещаешь не убивать меня, прежде чем оно закончится?»
— Над чем ты так весело смеёшься? — недоверчиво спрашивает Сорока, косясь на меня. Я лгу:
— Какие-то весёлые новости. Новый премьер-министр Великобритании. Он выглядит очень смешно.
Сорока затыкается.
«А ты обещаешь?»
На том мы с ней и порешили.
«Я заеду за тобой в девять утра. Будь готова».
Натали не удивилась, что так рано. Кажется, ей уже было всё равно.
Машину мне находит Сорока. Он не понимает, зачем всё усложнять. Я же не считаю, что будет сложнее. Возможно, ему просто надо было к чему-то прицепиться и поворчать. Ну что же, Сороке простительно.
На мне только белая футболка и шорты. На заднем сидении — пакет с вещами. На крыльце стоит Натали и щурится, пытаясь увидеть меня за затемнёнными окнами. Я опускаю стекло и улыбаюсь ей.
— Ты такая пунктуальная, — говорит она мне.
— Чего не скажу о тебе.
— У меня плохие отношения со временем.
Я рада видеть Натали. Не сказать, чтобы она тоже, как я, светилась от счастья. Но она уже выглядела лучше, чем в прошлый раз.
Я вдруг вспомнила, как в прошлый раз вернулась обратно в свою комнату, включила ноутбук. И мне стало вдруг интересно кое-что… кое-что очень важное. Надо отдать должное Сороке: если бы не он, я бы не могла всего этого, находить столько ценной информации, взламывать чужие аккаунты с помощью его программ, находить счета. Когда я увидела сумму задолженности Натали только в одном банке, я только и смогла, что удивиться. Для неё это должны быть большие деньги, особенно без дохода второй месяц. Может, её родственники помогут ей?
Я подложила руку под подбородок, задумалась. Я могла бы легко оплатить всё даже не используя собственные деньги. Я могла… я много что могла. И всё же я не стала вмешиваться в её жизнь. Как она это сказала?
Ты разрушила меня. Что же, это не предел. Я не помогу ей подняться со дна. Только спущу ниже.
Так что да, для такого положения дел она выглядела лучше чем когда-либо.
Я без лишних слов тронулась с места. Ехать нам надо было долго. Чтобы Натали не скучала, я даже включила ей радио и сама с интересом послушала неинтересную сводку новостей. Потом прогноз погоды. Поняла, что выходные, как на юге, так и на западе Франции должны быть тёплыми и солнечными.
— Не хочешь куда-нибудь съездить отдохнуть? — спрашиваю я. — Буквально на пару дней.
— Это предложение?
Смело.
— Нет, это просто вопрос.
— Конечно, я бы хотела. Но я не могу.
А я могу, думаю я.
Натали одета по-необычному. Я сразу заметила, что помимо яркого красного шейного платка, на ней джинсовый комбинезон со спущенной лямкой. Это что-то новое, наверное. И точно начало чего-то нового.
Пробок, к счастью, нет, и мы успеваем вовремя. Я подъезжаю к торговому центру и оставляю машину на стоянке, где для меня уже готово место.
— Прошу вас, мадемуазель, — шутливо протягиваю я. Натали выходит. Я медлю, поворачиваюсь к заднему сидению и беру пакет.
— Что это? — спрашивает она.
Я оставляю пакет внутри, захлопываю дверь, сую ключи в карман, а содержимое беру в руки.
— Ты завтракала? — вместо этого я задаю ей наводящий вопрос.
— Честно, не успела.
— Нельзя пропускать приём пищи. Ты об этом знаешь? — Я распрямляю аккуратно сложенный фартук тёмно-коричневого цвета на ходу, надеваю его. — Но мы это быстро исправим. Ты любишь кофе? Американо, эспрессо, латте?
— Капучино, — говорит Натали.
— Какое-то время я работала бариста в одном месте. Но это было очень давно… вроде бы пока ничего не забыла. — Я улыбаюсь ей и цепляю на карман карточку с чьим-то именем. Изабель, читаю я.
— Что это? — спрашивает Натали, но уже догадывается, что происходит.
— Просто хочу приготовить тебе самый лучший кофе. Другие с этим не справятся, поверь. Давай ускорим шаг. Я уже опаздываю.
Место, о котором я говорю, это даже не какой-то Старбакс. Нет, совсем нет: это небольшая уютная кофейня, каких миллионы жизнь разбросала по миру, с четырёхугольной закрытой стойкой. Внутри уже метались два парня. На это я и рассчитывала: по утрам и вечерам приток клиентов был очень большой.
Я киваю Натали на свободный высокий стул, а сама внаглую захожу за стойку и сразу поворачиваюсь к ней. Самый высокий из парней реагирует быстрее. Он смотрит на меня, потом на бейджик.
— Изабель? Э? — Я вопросительно поднимаю брови и поворачиваюсь к нему. — Ты кто такая?
Я фыркаю и самодовольно задираю нос.
— Новенькая. Впервые слышишь?
— Новенькая?
— Ну да, тебе что, не говорили?
— И ты опаздываешь в первый день?
Я почувствовала, какой резко напряжённой стала обстановка. Это не то, что было мне нужно. Моя же настоящая приблизилось к стойке и заняло место прямо рядом с Натали.
— Получилось так. — Я пожала плечами. — Пробки. Что будете заказывать? — Я тут же расплываюсь в широкой и приветливой улыбке, успевая подойти к нему быстрее всех. Молодой человек в рубашке отрывает голову от телефона и тоже улыбается мне.
Попался.
— Ты что, так легко собралась работать? Ты хоть что-то умеешь?
— Разберусь, — отмахнулась я.
— Простите, — обратился этот назойливый и высокомерный парень к моей сегодняшней цели, — к сожалению, я не могу…
— В чём проблема? Неужели вы не дадите девушке шанс?
— Шанс? — глупо переспрашивает парень.
Я поворачиваюсь к нему, упираю руки в бока.
— Ладно, валяй… простите, если…
Франсуа Гийом — молодой человек в рубашке в клетку — небрежно отмахивается.
— Ничего страшного. Можете мне сделать двойной эспрессо?
— Конечно. — Я улыбаюсь. — Может быть, любите с сиропом?
— Нет, спасибо, а вот от печенья я бы не отказался.
Кажется, куда ещё дальше улыбаться, но я умудряюсь делать и это. Пододвигаю тарелку с овсяным печеньем к нему сразу, разворачиваюсь к кофе-машине и включаю её.
— А вам?
Натали смотрит на меня, не сразу понимая, о чём я. Она что-то неразборчиво мычит, но я ей быстро помогаю:
— Капучино, может быть? Я вам сделаю капучино. С самой лучшей пенкой, что вы когда-либо пробовали.
Этот звучит очень нагло. Франсуа может даже заревновать. Но Натали вовремя приходит в себя:
— Да, наверное, капучино…
— Сироп? Могу предложить… — Я поворачиваю к себе этикеткой одну из бутылок с сиропом.
— Ореховый, — перебивает меня Натали. — Если есть.
— Конечно есть. Подождите минутку, всё будет готово.
Я поворачиваюсь к ней только один раз, чтобы сказать беззвучно: «Следи за руками». Вот и всё, что ей следует знать. Моё очарование отвлекает и Франсуа, и двух этих надоедливых бариста, которые скорее мешаются мне под ногами. А вот на Натали это не действует: она и так знает, на что я способна.
Я беру пластиковый стаканчик, кладу рядом крышечку. Я стою к ним спиной. Мне ничего не стоит, проведя рукой по карману шорт, достать прячущуюся там маленькую капсулу и разломать её на две половинки. Её содержимое сыпется на дно. Две половинки летят в мусорную корзину, а я заливаю эспрессо.
— Готово, — говорю я и ставлю стаканчик. — Не обожгитесь. Чем будете платить?
— Прекрасный кофе, — говорит Франсуа чуть позже, когда только пробует его. Он обращается не только ко мне, но и ко всем сразу. Конфликт исчерпан.
Я знаю, что это лесть: кофе самый обычный, не хуже и не лучше того, что он пробовал тысячу раз.
— А вот и ваш капучино. — Натали не спускает с меня взгляда.
Потом я поворачиваюсь к парню — на нём даже нет этого тупого мешающего бейджа! — встаю на носочки, чтобы хоть немного доставать до уровня его лица и извиняющим тоном тихо говорю:
— Можно на секундочку… отлучиться? Я забыла в машине телефон…
— Ты только пришла с опозданием, а уже уходишь?
Это его прямо-таки взбесило.
— Пожалуйста, позвольте девушке, — вставляет свои пару слов Франсуа. Я ему определённо понравилась. — Она так старалась…
Нет, совсем нет. Для меня это было нетрудно. Моя задача — только подсыпать тебе яд, вот и всё. Другие люди сделали остальное за меня.
— На рабочем месте телефоном пользоваться нельзя, — шипит парень. — Иди!
Я выхожу из-за стойки, незаметно перехватываю взгляд Натали и иду в сторону стоянки. Прямо на ходу, когда я захожу туда, я срываю фартук, комкаю его и отправляю в урну. Натали скоро появляется за моей спиной.
— Как тебе мой кофе? — первым делом спрашиваю я. — Я ничего туда не подсыпала, не бойся.
— Ты взяла меня с собой… на убийство?
— Да, знаешь, совсем случайно вышло. Подвернулся под руку. Очень удачно. А я всегда очень удачлива.
Натали мне не верит. Ну и не надо.
— Попробуй кофе, — говорю я и киваю на стаканчик, зажатый в её руке. — Мне важно твоё мнение, чтобы понять, не растеряла ли я свои навыки за столько лет.
— Тот парень и так сказал тебе. Этого мало?
— Это была лесть. А ты никогда не льстишь.
Натали пробует кофе, делает небольшой глоток. Когда она поднимает голову, я чувствую этот аромат, исходящий от её губ, рта. Горьковатый, со сладким дымком ореха.
— Мне нравится, — говорит она.
— Мне тоже. Прогуляемся?
***
Натали, должно быть, очень удивляется, когда я пишу ей:
«Хочешь увидеть меня?»
Я ожидаемо читаю потом её ответ:
«Я хочу видеть всё, что ты делаешь».
Я достаю из ящика стола распечатанные билеты и кладу их перед собой. Потом открываю только что созданную новую электронную почту, загружаю сканы и подписываю:
«Билеты до Ниццы».
Потом звоню ей.
— Я только что отправила тебе на электронную почту билеты. Постарайся не пропустить поезд до Ниццы в пятницу вечером. В субботу уже будешь там. Отель Holiday Inn, номер 146 с отличным видом на море и бассейн. Забронирую чуть позже. Ты возвращаешься в Париж вечером.
— Зачем ты делаешь это?
— Ты же хочешь видеть всё. Попробуй меня не разочаровать.
Я хочу уже отнять динамик от уха, когда Натали говорит:
— А в прошлый… в прошлый раз я тебя разочаровала?
— Не знаю. У тебя не было никакой роли. Ты только наблюдала. Но не в этот раз.
В Ницце и правда выдались тёплые, даже немного жаркие выходные. Солнце, море и всё в этом роде. Столько туристов, столько гостей. Переполненные отели. Бассейны, полные детей, полные взрослых. Одиноких и не очень. На всём побережье только катера, катера.
Я совсем не узнавала эту Ниццу, которую, впрочем, еле успела узнать. Но тоже по самым злачным местам, по грязным туалетным кабинкам, куда проталкивают пакетики с порошком, с засохшей спермой и слюной на полу. По подворотням, где воняет больше уже не людским потом и жиром, а… странно только подумать — душком гнильцы, разлагающихся тел?
Я появляюсь для Натали неожиданно: она ведь не знает, что у меня тоже есть ключ от её номера. Ключ от всех дверей. Я бросаю на пол возле окна тяжёлый рюкзак, поворачиваюсь к ней.
— Надеюсь, ты взяла купальник?
— Взяла. Но я не думала, что буду купаться.
— Придётся. Хотя… как знаешь. Иди сюда.
Я маню её к себе, расстёгиваю одно из отделений рюкзака и вытаскиваю бинокль. Натали удивлена.
Прежде чем отдать его, я сама открываю окно, высматриваю кого-то возле бассейна. А когда нахожу, удовлетворённо киваю.
— Видишь ту дамочку на шезлонге? На соседнем ещё лежит мужик в синих плавках. Боже, как он выглядит… — Я вздыхаю. — Ну?
— Я нашла.
— Запомни её. В лицо. У нас с тобой времени до вечера. Тебе надо будет спуститься вниз и познакомиться с ней. Насчёт этого не беспокойся, ты ей понравишься, она… гм-м. Муж ничего не знает. Но дело не в этом. Тебе нужно обоих выманить сюда, к бассейну. Хоть в бассейн. Этим вечером, когда стемнеет. Желательно так, чтобы тебя не было рядом. Назначь встречу, позови к ужину, что ли, ну, а дальше я сама.
— Ты убьёшь их?
— Пора бы уже выучить ответ на этот вопрос, Натали. А ты хочешь, чтобы я их пожалела? М?
Я демонстративно приподнимаю одну бровь. Она опускает бинокль.
— Ты бы знала, кому эта сука покровительствует и что она взамен получает. Она очень мешает. Из-за неё такие деньги выходят наружу. Если я убиваю детей, то она проплачивает тем, кто этих детей трахает и просто фотографирует. Мне-то всё равно, я не могу её осуждать, но…
— Что она делает? — спрашивает Натали, не веря своим ушам.
— Ах, да ладно, я просто пытаюсь тебя убедить. Мы все неидеальны.
— Она распространяет детскую порнографию?!
Я закатываю глаза. Я только что от скуки придумала страшную сказку для наивных взрослых, а она поверила. Да, да, конечно, детская порнография. Каждый второй этим занимается. Если не я, то, наверное, это ты?
— Да. Представь себе. День и ночь думает о сладких детских попках и слёзках, выступивших на их глазах от порки. Я понятно объяснила?
Натали тяжело вздыхает и косится в сторону женщины на шезлонге.
— Я… я даже не…
— Не переживай, ты не похожа на ребёнка. Тебя не украдут. А если и сделают это, я верну тебя на то месту, которому ты принадлежишь.
Я сажусь в кресло, закидываю ногу на ногу и лениво потягиваюсь.
— Собирайся в бассейн, выбери самый классный свой купальник, а пока… закажи мне завтрак. Я так проголодалась.
***
У неё загорелая кожа тёплого, тёмного оттенка. В сумерках она кажется ещё темнее, ещё красивее. Она блестит. И пускай она испорчена водой из бассейна, а не настоящей солью… нет, я правда не понимала, какой смысл выбирать хлорку, если в нескольких кварталах отсюда был пляж.
Я даже отсюда, с щели приоткрытого окна, могла видеть её развевающуюся чёрную блузку. Под ними просвечивал и верх её купальника, который она почему-то оставила на себе, и шорты. Такая красивая, думаю я. И мне совсем не жаль разрушать такую красоту. Это ведь ничего не стоит.
— Иди сюда, — говорю я Натали.
— Ты… уверена?
Они оба уже у меня на прицеле. Женщина будет сообразительнее, чем её заторможенный, как будто не совсем из этого мира муж. Я приглядываюсь и вдруг понимаю: а не наркоман ли он? Хороший ход, милая.
Она подсадила его. Не знаю, кто это мне подсказывает.
— Я не могу быть неуверенной.
Я целюсь прямо в её прекрасный купальник. Два выстрела для неё, два — для этого мужчины. Он едва ли успел повернуть и головы. Два тёмных пятна поплыли по его не застёгнутой до конца рубашке.
Я действую настолько быстро и правильно, что даже Натали шумно вздыхает запоздало, когда они оба уже на болезненно чистом кафеле.
Deal.
Всё настолько удачно, потому что возле бассейна в такой поздний час никого. Я захлопываю окно и начинаю разбирать винтовку.
— Как тебе? — Я чувствую себя довольной.
Натали отводит взгляд, опускается в кресло и прячет лицо.
— Ты же видела всё? То, как они упали? Это недоумение в глазах?
— Я не рассмотрела, но…
— Конечно не рассмотрела. Я придумываю. Они ничего не успели понять. Хотя… а ты знаешь, что пару секунд после того, как перестаёт поступать кровь, мозг ещё живёт и может что-то соображать?
— И о чём… они думали?
— Вряд ли. Они ни о чём не могли бы думать из-за боли. Мы застали их врасплох.
— М-мы?..
— Мы. — Я улыбаюсь. — Я горжусь тобой. Ты очень мне помогла.
— Ты бы и так справилась.
— Справилась. — Я киваю. — Не в этом дело. А в том, что ты хотела увидеть… Тебе ведь всё ещё интересно, кто я такая и откуда взялась?
Я прислоняю винтовку к подоконнику. Об этом всём можно не волноваться. Прежде, чем полиция приедет на место и действительно поймёт, что произошло, откуда пришёл выстрел, пройдёт ещё очень много времени. Да и не стоит будить и раздражать гостей перед самым сном или в своих роскошных одеждах, в ресторанах, с джазом или другой живой музыкой. Всё как всегда.
Я подхожу к Натали и опускаюсь прямо на пол, сажусь и осторожно кладу голову ей на колени. Я вздыхаю и говорю:
— Хочешь, я расскажу тебе?
Натали медлит. Сначала она молчит и не шевелится. А потом дотрагивается до моей головы кончиками пальцев, гладит её.
— Никита?
— М-м?
Я прикрываю глаза.
— Ты же понимаешь, что я тебе не поверю.
— Почему?
— Тебе нельзя… верить. Я не могу даже понять, что тобой движет, что творится в твоей голове, когда… Нет, — она перебивает себя: — Нет, вообще всегда.
— Ничего происходит. — Я легонько пожимаю плечами. — С чего ты это взяла?
— Никита, мне кажется, ты психопат… и это главная причина, почему тебе нельзя доверять.
Я ни о чём особо не думаю, когда слышу эти разочарованные, обдуманные и взвешенные уже столько раз слова. Я слышу это даже не в первый раз, чтобы быть удивлённой. Я качаю головой, кладу её поудобнее.
— Правда? Так жаль…
— Жаль?
— Значит, я не могу тебя любить. Мне жаль.
Натали ничего мне не отвечает. Мы ещё долго сидим так и не можем догадаться, о чём мысли каждой из нас. Это был тот случай, когда я сама не могла это угадать.
