Moonlight

      — Ты что сделал?! — Чанбин зарычал, прописав Минхо смачный подзатыльник. — Почему ты пересёк черту?!       Да, возможно, рассказать Чанбину, который был тем ещё брюзгой, о спасении этого идиота, было не самой лучшей идеей.       — Можешь ударить своего хёна снова, — прорычал Минхо, а Чанбин щёлкнул языком. — Он умирал, и я просто помог ему. А вообще, вы должны быть рады, что я его не сожрал прошлой ночью! — Минхо закатил глаза и потёр затылок. Больно!       — Что с тобой вообще не так?! Я бы просто убил его… и никому больше не говори! Если Чан об этом узнает － ты сам станешь мертвецом, — предупредил Чанбин, потерев лоб. — Серьёзно, ты просто должен был быть дома прошлой ночью!       — Было полнолуние! Это же так красиво, а Чан так привык быть человеком, что не позволяет нам жить полной жизнью! — Минхо агрессивно зарычал, несмотря на то, что сейчас находился в людской форме. — Кроме того, я больше не собираюсь сбегать… побуду послушным…       Чанбин лишь тихо рассмеялся и откинулся на стул.       — По глазам ведь вижу, что ты врёшь мне. Минхо, будь осторожнее, это, правда, не шутки.       Минхо резко выдохнул, прежде чем встать и отвесить Чанбину ответную затрещину. Он не услышал, как младший орал на него, потому что вышел и плотно закрыл за собой дверь. Ему, правда, не стоило рассказывать обо всем Чанбину, но он это сделал. Он рассказал всё, ничего не утаивая и ни разу не солгав. Из всех волков, они были больше всех близки, почти неотделимы друг от друга. После того, как Минхо расстался с Чаном, Чанбин был рядом, чтобы собрать Минхо заново почти по кусочкам. Так что он был многим обязан этому парню.       Но Минхо был бы не против и побыть лжецом. Если бы ему пришлось стать лжецом в качестве платы за свободу, то он бы стал самым большим лжецом в мире. Свобода была всем для него, она поддерживала в нём жизнь и даже его альфа не мог сдержать его. Он отказался от всего этого, то есть… от всего. Чанбин, между тем, снова стоял позади него, бормоча ругательства и ещё какое-то неприятное дерьмо. Вскоре они оказались внутри главного дома, где было много еды и они ещё долго ковырялись в своих тарелках, пока разговор шёл о прошлой ночи.       — О чём это вы там, ребята, говорите? — спросил Сынмин, набивая рот тем, что они наколдовали с Уджином. Непонятно, что это такое, но там было много зелени.       — Ни о чём. Что это за хуйня? — Чанбин сморщился и зажал нос. Вообще, запах не был таким ужасным, но у Чанбина было наиболее острое обоняние в их стае. Вероятно, пахло всё же ужасно.       — Ваши шкуры, — Сынмин ухмыльнулся, а Чанбин и Минхо едва не подавились собственной едой. Сынмин всегда брал их трупы для своих странных дебильных жертвоприношений во имя какой-то лунной богини, которой не было. Так что идея того, что в тарелке Сынмина, правда, были трупы их волков, не была такой уж дикой. — Да успокойтесь, это овощи и капуста.       — Это не отменяет того факта, что это мерзко. Когда ты уже откажешься от вегетарианской еды? — спросил Минхо, отвернув нос от темно-зелёной субстанции.       Сынмин лишь закатил глаза, проходя мимо них двоих, чтобы сесть на место, самое близкое к дальнему окну. Он с честью проигнорировал Минхо и Чанбина, которые усиленно изображали рвоту, и продолжил есть.       Минхо наконец отвернулся и положил голову себе на руки.       — Ну, так что, ты хочешь пойти со мной сегодня вечером? — Минхо готов был поклясться, что Чанбин сейчас его пережуёт и не подавится.       Чанбин фыркнул; позади него Сынмин был слишком сосредоточен на своих овощах, чтобы заметить, о чём они говорят. Но Минхо знал, что и Сынмин, если что, их не сдаст. Он был странным, но он не был стукачом — Сынмин был слишком предан Чанбину и Минхо.       — Звучит круто, знаешь. Но только давай не слишком поздно… Нет, я не ною, но просто… ты реально везунчик, что Чан тебя не догнал и не прознал ни о чём.       Хорошо, Минхо был действительно удивлён, что Чанбин всё же решился с ним пойти.       Минхо только фыркнул и игриво толкнул Чанбина перед тем, как выбежать на улицу. Чанбин чертыхнулся сквозь зубы и бросился за ним. Они перестроились и начали бороться. Чонин вёл счёт и давал им знать, когда они были слишком грубыми или нарушали правила. Это именно то, что так нравилось Минхо － быть волком, быть свободным. Идея Чана о том, чтобы жить в лесу и не иметь возможности наслаждаться этим, была абсолютным дерьмом. В течение нескольких часов они просто наслаждались игрой. Быть в стае было здорово. Они могли так свободно дурачиться, и никто не мог их остановить.       — Эй, Минхо! Чанбин! Идите обедать! — завопил Чан и два волка склонили головы, а затем закончили свои сражения и перестроились обратно.       Они сразу подняли свою одежду, оставленную на земле после перестройки и, только услышав альфу, сразу же натянули её на себя. Несмотря на то, что процесс перестройки был грязным и грубым, все уже давно к этому привыкли, а душ они и после могут принять. Чана злить не хотелось совсем. А ещё Минхо совсем не хотелось, чтобы их поймали сегодня вечером. Он снова хотел почувствовать вкус свободы. Ужин не занял слишком много времени, никогда не занимал, вообще-то. Чанбин и Чонин утром были на охоте и к западу от лагеря нашли оленей. Прошло довольно много времени с тех пор, как Минхо в последний раз ел оленей. Брюнет успокоился и довольно вздохнул. Мясо было почти сырым и кровь залила всю его тарелку. Минхо предпочитал есть оленя сырым и целым, чтобы была возможность с удовольствием разорвать его в клочья. Но у Чана было слишком много отвращения к подобным вещам, чтобы позволить Минхо делать всё так, как ему того хотелось. Он бы назвал Минхо животным. Вероятно, это стало одной из многочисленных причин, почему Чан с ним порвал.       — Ну, и, как твой салат? — фыркнул Минхо в сторону Сынмина и получил в ответ рычание. — Когда ты уже примешь себя как волка? Ты что, сраная пикси или ещё что похуже?       — Пикси, если ты не знал, очень даже любят жрать маленьких животных, а ты говоришь сейчас о феях, — Уджин прыснул, а Чан хихикал на ответ товарищей.       Минхо закатил глаза, поднимаясь со стула, а затем протяжно и с удовольствием зевнул. Чанбин поднял бровь, принял сообщение и сорвал остатки мяса с кости, лежавшей в его тарелке.       — Я пошёл. Поздно уже, — сказал Минхо, подняв глаза на Сынмина и Чонина.       — Ты не собираешься бегать сегодня? — спросил Чонин, скрещивая руки на столе. — У тебя до полуночи есть ещё целый час.       Минхо пожал плечами, а потом крайне выразительно посмотрел на их альфу.       — Не хочу расстраивать нашего лидера, сегодня. Я собираюсь завтра рано встать и побегать, так что лягу спать пораньше. В любом случае, это же не полнолуние. Нет причин сегодня нарушать правила.       Чан внимательно посмотрел на Минхо. Волк знал, что он ходит по тонкому льду в отношениях с альфой. Очень тонкому. К счастью, Чан не стал задавать вопросы и позволил Минхо быстро уйти. Конечно, он будет ждать, пока остальные отправятся спать, прежде чем уйти. Он не хотел, чтобы Чонин рассказал Чану о приключениях и планах Минхо. Чонин был очень близок с Чаном и отказывался хранить хоть какие-то секреты от своего альфы. И это было иногда очень раздражающим.       Ещё через некоторое время Минхо скребся в дверь Чанбина. Чёрный волк опаздывал. Это было не критично, но лучше этому засранцу не передумать. Минхо тихо похныкивал, пытаясь привлечь внимание Чанбина, но так, чтобы не предупредить весь лагерь о том, что он не спит. Господи, каким же Чанбин был медленным, кто бы знал! Ну, наконец-то! Дверь открылась и показался Чанбин. Он недовольно вздохнул, следуя за белым волком, который вцепился зубами в его запястье и настойчиво тащил к лесу.       — Минхо, если ты не дашь мне перекинуться… — Чанбин зашипел, когда они покинули территорию лагеря. Он потирал своё запястье, которое старший, вероятно, прокусил. — Я тебя убью!       Чанбин вздохнул перед тем, как перестроиться, а затем оттащить одежду зубами в кусты. Он не боялся, что кто-то найдёт или украдёт одежду, но он просто предпочитал быть осторожным.       «Ты всё?»       Минхо наклонил голову, а чёрный волк зарычал в ответ. Затем они оба сорвались с места и помчались через лес. Прекрасно.       Хотя, луна не была полной, она всё ещё была прекрасна. Для человеческого глаза она будет выглядеть полной ещё несколько дней. Но вчера был особенный день. Настоящая полная луна. Но Минхо согласен и на такие ночи, он вовсе не возражал. Любая свобода была ему в кайф. Он любил это. Очень сильно любил.       Было около трех часов ночи, а Минхо и Чанбин даже не думали останавливаться. Каждую ночь они открывали новые участки земли. Территория была такой большой, что было просто невозможно дважды попасть в одну и ту же область. Минхо вдруг остановился, приметив знакомые деревья. Блядство. Чанбин подошёл к нему и начал кататься по снегу, полагая, что Минхо хочет передохнуть. Это было не так. На самом деле, он очень злился на себя, что снова добрался до дома этого идиотского человека. Он видел это на значительном расстоянии, даже через забор.       «Минхо!»       Он услышал, как Чанбин влезает в его мысли, так что слегка зарычал на него.       «Ты видишь это?»       Чёрный волк вскочил, пригнувшись и рыча в направлении знакомых звуков.       Тупая блядская курица. Снова.       Эта дурная курица снова клюёт землю, в изумлении пуча глаза по сторонам. Иисус Христос, Боженька! Минхо точно должен был убить этого человека без сожалений и сожрать весь его курятник. Он серьёзно упустил свою курицу снова?!       «Курочка на завтрак, классно, правда?»       Минхо услышал бубнеж Чанбина в своих мыслях, пока чёрный волк медленно, но верно приближался к птице.       Минхо просто ненавидел себя. Он встал перед Чанбином и отрицательно покачал головой. Волк немного дрожал, перед тем, как рухнуть на землю. Чанбина крайне удивило то, что Минхо решил перестроиться обратно. Минхо знал, что Чанбин думал, что он сошёл с ума, когда он с уверенностью выбрался из трупа, стряхивая с головы кишки. Чанбин в отвращении сделал шаг назад.       — Просто перестройся, — прорычал Минхо, хватая курицу до того, как она снова убежит.       Чанбин покачал головой и сказал Минхо, что он не собирается замёрзнуть до смерти. Минхо только зарычал в ответ, а затем направился к забору. Чанбин следовал позади с недовольным рычанием.       — Я просто возвращаю ему идиотскую курицу, — сказал Минхо, отодвигая проволоку в том же месте, что и на днях.       Чанбин ему так и не ответил. Он мог только предположить, что Чанбин не хотел его обидеть. Это так глупо. Он должен был просто дать Чанбину съесть курицу, но почему-то сердце подсказывало ему другое. Он хотел просто вернуть курицу обратно и сказать этому идиоту, мальчишке-фермеру, чтобы он просто держал всё дерьмо, которое у него есть, на своей территории.       Как только они приблизились к двери, Чанбин отошёл назад, зайдя Минхо за спину и прожигал взглядом в нём дыры.       — Да знаю я, что тупой, — Минхо зыркнул в ответ, а потом услышал в ответ тихие проклятия — что-то оскорбительное в адрес ночи. Минхо и забыл, что сейчас три часа ночи, а за дверью послышались шаги.       Дверь распахнули и на него смотрел вчерашний мальчишка с огромными оленьими глазами. Он выглядел так, будто только что проснулся; на нём были дурацкие милые шлёпанцы с маленькой белочкой. В остальном он был одет в тёмно-красную пижаму, а грудь была оголена. Нет, не то чтобы Минхо смотрел целенаправленно на… может быть, и да.       Мальчик потёр свои глаза, а затем увидел курицу. Он посмотрел на Минхо, а потом снова на курицу. Этот человек идиот?       — Дерьмо, — пробормотал он, протягивая руку, чтобы погладить птицу по голове. — Ты снова убежала?       Должно быть, мальчишка был слишком уставшим, чтобы осознать, что Минхо, на самом деле, был там. Оборотень был голый, весь в собственной крови и кишках после перестройки. Любой, у кого есть здравый смысл, тут же захлопнул бы перед ним дверь.       Минхо закатил глаза и пихнул орущую курицу к груди мальчишки. Тот обхватил руками холодную птицу и сразу прижал раскрытый маленький клюв к голове курицы, заставляя её заткнуться. Что с ним не так?       — Поставь замок на свой чёртов курятник. Если ты этого не сделаешь, то в следующий раз я съем всех.       Наконец мальчик проснулся до конца. Он посмотрел на Минхо осознанно и провёл рукой по лицу.       — Боже мой, спасибо огромное! Я проснулся прошлой ночью замёрзший, но раны уже не кровили… — Он заикался и выглядел жалко. Минхо должен был его съесть, без шуток.       Минхо только пожал плечами в ответ. Чанбин же нюхал воздух вокруг него, обнюхивая человека, а затем зарычал на него. Чанбин, на самом деле, не был таким агрессивным по отношению к людям, но, видимо, этот ребёнок ему не понравился, и Минхо не мог его винить в этом. Этот человек был настоящей катастрофой.       — О-о, вас больше? — спросил мальчик, слегка склонившись, чтобы получше рассмотреть Чанбина. Минхо ясно почувствовал, что Чанбин хотел броситься на этого ребёнка. — Я никогда не видел полностью чёрных волков. Вы очень красивы… — он улыбнулся. Что за хуйня. Чанбин зарычал громче, а Минхо поспешно оттолкнул этого человека, потому что в противном случае он мог потерять руку.       — Мы уходим. И установи замок, иначе… Это последнее предупреждение, мальчик-фермер, — сказал Минхо холодно, а затем спустился вниз по ступенькам. Чанбин сопровождал его сзади, все ещё недовольно рыча и скалясь.       — Извините ещё раз! О, кстати, я Джисон! И я совершенно не смыслю в хозяйстве, — Минхо обернулся на этого мальчика. Он был слишком милым и уютным. Этот человек должен вопить от ужаса, а он остаётся милым и понимающим и не перестаёт извиняться. — А как вас зовут? Я имею в виду, мы же соседи, верно?.. — он все ещё держал курицу на руках.       Чанбин зарычал ещё злее и громче и угрожающе пошёл к человеку. Минхо приподнял бровь и потянул Чанбина назад за загривок.       — Минхо, — черт возьми, ну, почему он ему ответил?! — А это Чанбин.       Чанбин дёрнулся от рук Минхо и тот услышал, как чёрный волк его проклинает за этот разговор.       — Ах, Минхо и Чанбин, хорошо. Круто, — Джисон улыбнулся. — Ну… ещё раз простите меня. Замок сломан, а я не знаю, как его починить, но я буду следить за ним внимательнее!       Минхо совсем выпал. Этот ребёнок так и не обращал внимания на то, что они ему буквально угрожают. Если бы они были на их территории, Чанбин сразу перегрыз бы этому человеку горло. Хотя, Минхо должен был сделать это раньше. Этот мальчик был таким нелепым и Минхо знал, что он его не послушает, так что совсем скоро он просто съест всех его животных, и всё.       — Отлично, сделай это, — Минхо снова заговорил, а затем снова перестроился в волка. Он в последний раз взглянул на уставшего человека, а затем сорвался с места, прося Чанбина следовать за ним и оставить мальчика.       Как только они вернулись на свою сторону, они просто побежали по лесу. Чанбин ругал Минхо и беспокоился о том, как опасно было называть их имена. Минхо не обращал внимания. Но он и не мог в то же время понять себя. Почему он назвал их имена? Джисон. Милое имя. Милое имя для глупого мальчика.       «Минхо!»       Голос Чанбина прозвучал в ухе белого волка, заставляя его захныкать и остановиться.       «Какого хуя?! Почему ты вообще с ним стал разговаривать?! Он теперь думает, что вы друзья или ещё какое-то говно в этом роде!»       Вероятно, он был прав. По какой-то причине мальчик был с ним слишком вежлив и разговаривал слишком тепло. Наверное, это из-за того, что Минхо спас ему жизнь. Чёрт возьми, Минхо!       «Если я увижу его здесь － убью сразу»       Минхо хотел вцепиться в Чанбина за такие слова, но понимал, что и сам сделал бы то же самое. Иметь в близких соседях человека всегда было страшно. У них были свои охотники. Когда-то здесь было три стаи, которые свободно жили в лесах, но их уничтожили охотники. Ходили слухи, что они были просто добры с людьми, и это привело их к гибели. Минхо был безрассудным. Он не знал этого человека, но верил, что он не причинит им вреда. Однако, это всё ещё было опасно.       «Извини»       Пробормотал Минхо, а Чанбин зарычал в ответ, прежде чем они наконец добежали до знакомых волшебных огней, свисающих с деревьев вокруг их лагеря.       Минхо пробрался в свой маленький дом; Чанбин довольно скоро постучал в дверь. Он немного отстал, вероятно, чтобы перестроиться. Минхо зарычал и снова перестроился, стряхивая с себя внутренности в четвёртый раз, прежде чем открыть дверь. Чанбин уже оделся и вытирал лицо от крови.       — Ты реально такой тупой, да? — прорычал Чанбин, тут же толкая Минхо внутрь. — Какого чёрта ты вообще пошёл отдавать ему эту курицу? Почему мы не могли её сожрать, а потом спокойно пойти домой?       А Минхо не знал. Он, правда, не знал, почему его так интересовал этот человечек. Нет, он ему не нравился, он был слишком забывчивым и надоедливым. Минхо вздохнул и подошёл к маленькому шкафу с одеждой и полотенцами. Он не хотел марать одежду, так что просто обмотал большое полотенце вокруг талии.       — Я не знаю, но… он никому не причинит вреда, вероятно, он снова случайно попытается убить себя, прежде чем мы увидим его снова.       Чанбин покачал головой, выхватил полотенце из шкафа Минхо и начал агрессивно вытирать свои волосы.       — Мы его больше никогда не увидим! Он должен бояться нас, а не интересоваться и хотеть с нами подружиться! Клянусь Богом, он собирался спросить, может ли он погладить меня или ещё что-то такое. Господи.       Минхо ухмыльнулся, взяв полотенце с головы Чанбина и принялся вытирать с волос и кожи головы кровь и мерзкие внутренности.       — Это было бы так мило, как думаешь?..       Чанбин ударил кулаком в грудь Минхо, затем осторожно постукивая по нему.       — Меня бы переклинило, и я бы разорвал твоему маленькому бойфренду горло.       Минхо задохнулся от возмущения, заставив Чанбина раздражённо взглянуть на него.       — Это не смешно.       — Ой, ли? Похоже, ты ему действительно понравился, — Чанбин изобразил в воздухе кавычки, обводя пальцем ту часть тела Минхо, из-за которой тот закатил глаза снова.       — Он простой дурачок. Не знаю, почему я спас его, просто он казался слишком наивным и невнимательным, так что я хотел его прибить, но… спас.       Чанбин на мгновение сжал губы, а потом вздохнул про себя: «Аура этого мальчика так сильно испорчена… Она такая чёрная, Минхо, почему, ну, почему, чёрт возьми, ты не оставил его умирать там в ту ночь?..»

Минхо не знал.