***
Я очнулся от искусственной комы где-то через пять дней после битвы за Цитадель, и не буду врать, первые два дня были ужасны. Что странно, полностью раздробленная, в прямом смысле, левая рука не вызывала особых проблем. А вот амнезия — совсем другое дело. Целые дни, даже недели были стёрты из памяти. И даже на сегодняшний день, я всё ещё тревожусь о том, что не могу вспомнить всё, но видение, где я лежал насилу прикованный к койке, пытался в отчаянии собрать обломки памяти чтобы заполнить пустоту… до сих пор вызывает дрожь в коленях. Как бы то ни было, мастерство персонала больницы Гуэрта, к счастью, полностью соответствовало уровню их репутации. Даже занятые сверх нормы другими пациентами со своими тяжкими травмами и болезнями, они всё равно находили время чтобы лечить меня в лучшем виде. Только их видимое нежелание отвечать на мои вопросы приносило боль и раздражение. Мы смогли? Мои друзья выжили? Насколько плохим было моё состояние? В ретроспективе, мне трудно винить персонал. Ситуация была сложной. Для всех. Десять тысяч погибли. Вероятно, многие из них были коллегами, друзьями, любимыми. Ещё сотня тысяч пострадавших, в такой же нужде в лечении, в какой был я. Но гнетущее неведение выводило меня из себя и даже заставляло страдать. Я мог бы описать поподробнее, если бы хотел. Я не хочу. Только на третий день светлые лучики начали пробиваться через тёмные тучи. К тому времени, я был самую малость зол. Утром меня навестил доктор, ответственный за моё лечение — Лесия Вея, матрона азари. Она пришла взять образец крови. -Колите сколько хотите, доктор, — сказал я, пытаясь звучать игриво, несмотря на препятствующий мне облеченный в край мозг. Очевидно, что я постоянно находился под обезболивающим. — Но я бы всё же предпочёл получить несколько ответов. Сейчас, пожалуйста. Не жалейте меня, просто расскажите что, чёрт возьми, творится вокруг. В её взгляде была глубокая усталость, но каким-то образом она была рада исполнить мою просьбу. Итак, Вея присела в кресло рядом с койкой, затем мы проговорили целых десять минут. Скорее всего, ровно на десять минут больше, чем ей было дозволено. Мы смогли. Вторжение Сарена было остановлено как раз вовремя. Пятый флот спас Путь предназначения. Шепард и компания прикончили спектра-отступника. И Джокер заработал Нормандии первую отметку, нанеся последний удар Властелину. Конец света был отменён… на время. Эта информация не звучит как что-то впечатляющее, но могу заверить, тогда для меня это было всё, что нужно. Доктор Вея ничего не знала о моих соратниках, но обещала рассказать им о моём состоянии и, видя, что я уже был достаточно здоров для встречи с ними, разрешить посещение. Не без протестов, но видя моё желание идти навстречу медицинскому персоналу, — что было редким случаем среди закалённых вояк, судя по всему — она открылась для переговоров. Вполне возможно, что когда меня внесли в больницу, на мне всё ещё был альянсовский Красный Кристалл — метка полевых медиков. И как следствие возможно, что её суждение было немного затуманено. Может быть она думала, что я был более способен говорить начисто по сравнению с обычным человеком-космопехом. Не знаю. Да и не волнует, если честно — главное, что я смог этим воспользоваться. Она только знала, что Эшли в порядке. Её тоже лечили в Гуэрта, но сражения обошли её стороной. Ни один медицинский инструмент не отказал во время операции, ни один гет не подошёл достаточно близко чтобы быть угрозой. Как можно представить, эти новости вызвали у меня улыбку чистого облегчения.***
На четвёртый день некоторые фрагменты памяти начали возвращаться. Мне в этом помог определённый химический коктейль, частично основанный на нейрохимических веществах дреллов. Хоть у меня и начались некоторые галлюцинации, я был полностью успокоен чувством возвращения контроля. Я никогда не употреблял траву, но в моменты полной осознанности я предполагал, что эффект был примерно похож. Как вы наверняка догадались, не все воспоминания вернулись. По сей день некоторые из них как в тумане, а некоторые и вовсе кажутся безнадёжно утерянными. Я могу компенсировать их с помощью дневника и других записей, но это… уже не то. Кроме этого были ещё проблемы, но я уверен, дорогие читатели, что вас уже тошнит от описания моего состояния. Это же, в конце концов, должно быть изложение моей перспективы нашего пути в целом. Добавлю лишь одно. Должен сказать, что я, в сущности, в той злосчастной перестрелке в посольствах жил на чистых инстинктах. Сейчас мне не нравится об этом вспоминать, но тогда это помогало разуму не отвлекаться на ненужные вещи. Это был прекрасный перерыв, могу сказать точно, и в то же время великое облегчение. Что я хочу сказать — впервые за буквально полгода у меня не было ни единой причины для волнения. Я не могу знать наверняка, но… я почти уверен, что протянись это всё хоть чуток дольше, и я бы сломался под весом собственных мыслей. Тело и разум просили… требовали отдыха. Несмотря на всё случившееся, я… отдохнул. И это сложно переоценить. Также это помогло смягчить осознание того, что же всё-таки со мной случилось. Записи событий не было, поэтому мне нужно было услышать чей-нибудь рассказ… после долгого убеждения, множественных попыток внушить, что выгоднее было бы сказать мне правду, чем водить впотьмах, доктор Вея сдалась. Она мне нравилась. Она следила чтобы мне оказывалось лучшее лечение, но при этом не сдувала с меня пылинки. И всё это вкупе с неподдельным профессионализмом и сочувствием. Но что-то во мне всё равно чуяло дискомфорт. Наверное на это как-то повлияло то, что почти всё время пребывания в больнице меня пичкали дурманящими лекарствами. Да, вполне может быть. Моя левая рука была, без преувеличения, уничтожена. Не повреждена, не тяжело повреждена — уничтожена. В мои времена, такое месиво с огромной вероятностью санкционировало бы ампутацию. Говорят, что она, согласно отчётом медиков, была поймана между когтями прайма. Видимо я бросился на одного с омниклинком. Не знаю каким образом прайм мог попасть в посольства, но геты — те ещё сообразительные ублюдки. Я был настолько истощён, что прайм, заметив угрозу, с лёгкостью схватил мою руку и остановил атаку с буквально машинной точностью. Затем он сжал её. И я помню это, пусть и очень плохо. Это случилось через считанные секунды после того как Кроу подстрелили. Я решил пожертвовать собой чтобы хотя бы один из нас выбрался живым. Не тупо вылезти из укрытия и сдохнуть, но нанести как можно больше урона противнику и отвлечь его внимание на себя. Полное идиотство. Естественно, болевой шок от сломанных вдребезги костей и разорванных мышц был существенен. В сочетании с очередью в живот в упор и чрезмерным употреблением медицинских препаратов в течении целого дня… Моё сердце сдалось. Оно остановилось. Я был клинически мёртв. Да уж, лучше и не скажешь. Никакие болеутоляющие не помогли мне смягчить невероятне неудобство, вызванное осознанием своей первой смерти.***
Никто не знает кто спас меня. Кто-то вывел из строя прайма, он же подоспел мне на помощь, он же нашёл время раздеть меня по пояс, он же дал мне нужные препараты. Он же позже сделал мне переливание крови. Он же снял с меня шлем, используя экстренные крепления. Прошло восемьдесят секунд. Ему понадобилось пять попыток. Сто двадцать секунд. Наконец-то дефибрилляторы сработали. Ещё несколько секунд, и я оказался бы в руках костлявой. Всё, что произошло после, по сравнению с этим можно считать довольно… вменяемым. Мою руку можно было спасти, в некотором смысле. Операцию пришлось отложить до стабилизации состояния, что, даже в больнице двадцать второго века, с лучшим оборудование во вселенной и чудотворными технологиями вроде медигеля, принимаемыми за данность, заняло два дня. Приступив за дело, началась настоящая грязь. Честно говоря, я хотел бы игнорировать как из моего живота вынимали пули и зашивали раны. … Ненавижу вспоминать всю эту передрягу. А кому бы понравилось? Но в целом это было… не знаю, к лучшему? Однажды умерев, уже навряд ли можешь найти что-то, что способно тебя шокировать. Или я просто странный. Не думаю что этот вариант можно полностью исключать из списка.***
Лучшее что могло случиться случилось на пятый день. Ребята нашли меня. Гаррус зашёл первый, быстро найдя меня взглядом. Я уверен, что в этот момент он с облегчением выдохнул. Один жест в сторону входа, и в палату зашли Лиара, Тали, Кайден… даже Рекс. -Хорошие ребята. — подумал я, счастливый от их тёплых улыбок. Да, даже Рекс улыбался. — Не оставляют никого позади. -Итаааак… — протянул Гаррус, шевеля мандибулами. Он первым подошёл ко мне и осторожно прикоснулся к моей рабочей руке когтями. Клянусь Богом, он был невероятно рад видеть меня, но чёртов птенчик просто не мог показать это внешне. — Вот где ты был. Думал просто отсидеться здесь, а? Я улыбнулся ещё шире. Шутник грёбаный. Я осмотрел всех присутствующих — они все выглядели успокоившимися, так или иначе. На щеке Лиары был свежий шрам, костюм Тали был запечатан специальными бинтами. Я заметил у Кайдена, как бы он это ни скрывал, несколько пулевых ранений. И, наконец, Эшли. Ёлки зелёные, вот уж кто точно выглядел потрёпанным. Она была в медицинской робе, её слегка поддерживал Кайден… как мне казалось, она улыбалась ярче всех. Мне не нравилось насколько слабым был мой голос, но я был обязан дать Гаррусу ответ, который он так ждал. Который они все так ждали. Таков путь. К тому же у меня была репутация, которую надо было поддерживать. -Ты нашёл мою винтовку? Нам нужно сравнить насечки, Гаррус. Ставлю руку на отсечение, у меня больше.***
Ещё два дня я провёл в относительном спокойствии. Ещё два дня восстановления, блаженного неведения. Настолько блаженного, насколько это могла обеспечить больница. Одиночная палата, в которой меня держали, была отличительно неотличительной, абсолютно заурядной. Никаких окон наружу, только экраны, симулирующие окна — они показывали умиротворяющий пейзаж озера Президиума, который уж точно не мог быть таковым ввиду недавних событий. Насколько я понял, я, на самом деле, находился под Президиумом. Экраны, пытающиеся внушить, что снаружи всё в порядке, слегка настораживали, но не более. Реальный мир вызвал меня обратно слишком рано. Мне уменьшили дозу болеутоляющих, ежедневно закачиваемых в вены. Вскоре после того, как я начал ощущать до какой степени я отравил свой организм, мой разум проснулся. Не стоит и говорить, что мой разум, этот несговорчивый ублюдок, первым делом начал задавать вопросы. А вопросам нужны ответы. Конечно же доктора были не уверены, что увеличение лимита посетителей принесёт мне пользу, но мои товарищи, как я думаю, были… убедительны. Каким-то чудом я выпросил себе доступ в Экстранет и, как следствие, к записям из штаба Альянса. Думаю то, что Шепард была буквально героем и спектром повлияло на решение уважаемых медиков. Может им показалось, что я крепкий орешек, раз на короткой ноге с ней. Или я слишком много думаю. Заткнись, Рейвен. Мой омнитул пережил все суровые испытания, через которые нам пришлось пройти. Записи тоже выжили, но были значительно повреждены. Достаточно данных удалось восстановить чтобы описать картину, изложенную мной в прошлых главах. Картина мрачная. И всё же она оставила меня на странность… не впечатлённым. Позже тем же днём меня навестил Кроу. Неудивительно. Как только он вошёл в палату, я испугался. Без сомнений, я был рад видеть его живым и целым, особенно после последних событий. Он был одет по-граждански, но при этом внешне идеально вписывался в местный народ. Руки были в бинтах, на лице пара царапин, на шее остались очевидные следы медигеля. Ничего критичного. Испугался я предстоящего разговора. Но я всё равно не мог не ухмыльнуться, пока он стоял передо мной, рассматривая меня с головы до ног — после чего он не в своей манере улыбнулся от уха до уха. -Мы сделали это. — сказал он с искрой в глазах. -Ага. Именно. — я ухмыльнулся ещё шире. — Рад видеть тебя. Трудно сказать сколько мы разговаривали. Мне пришлось рассказать ему всю историю, вплоть до того, как мы вернулись на Цитадель. Взамен, я получил рассказ о том, как он добрался до посольств. Судя по его описанию, ничего поразительного не случилось. -Я не был уверен когда настанет подходящий момент чтобы забрать вещи, которые ты для меня оставил. — сказал он. — Слишком рано было бы подозрительно и рассердило бы моего начальника. Я решил, что мне хватит времени приготовиться когда геты уже вторгнутся в систему. Он фыркнул. -Общую тревогу дали только тогда, когда геты уже начали высаживаться на Цитадель. Когда я добрался до шкафчика со снаряжением, они уже вступили в схватку с СБЦ. Я оделся, схватил пушки и выдвинулся, но едва я вышел из здания, как попал под огонь. Его взгляд помрачнел. Я понимал что он чувствует, посему решил не напирать. -Короче говоря, я добрался до посольства Альянса. Это было ближайшим опорным пунктом, до которого я мог добраться. Больше делать было нечего, как я рассудил. Ну а потом… потом завалился ты, где-то через несколько часов. Ни слова не сказал о том, как тяжело должно быть было пробираться через превратившийся в настоящий ад Президиум. Я не стал ловить его на этом. Уважение за скромность не позволило. Я хотел знать что случилось, помочь ему, поделившись своим опытом… но в итоге понял, что я слишком устал сам чтобы быть отдушиной для других. «У каждого солдата есть шрамы», я помню как Андерсон сказал это в самой первой сцене после выбора своего Шепарда. Для этого нужно было выбрать предысторию уцелевшего, если я ничего не путаю. Это бой, который мы с Кроу должны были выиграть каждый сам по себе. Как бы я себя за это не ненавидел. Однако, обобщая всё вышесказанное, я остался весьма… не впечатлённым. Снова. Не то чтобы неудовлетворённость останавливала поток мыслей в голове.***
Мы поговорили ещё немного, но честно, это была такая пустая болтовня, что про неё и сказать нечего. Всё что нужно знать для понимания — это то, что чем дольше шла эта болтовня, тем больше я подмечал его поведение. Если моя догадка права, то это не было связано с пережитым на Цитадели во время резни, устроенной гетами. А моя догадка права. В конце концов, когда у нас не осталось пустых фраз для заполнения диалога, он замолк. -Теперь… — медленно проговорил он, смотря мне прямо в глаза с таким напряжением, что мне самому стало плохо. -Что будет теперь…? Словами не описать как я страшился продолжения этого разговора. И всё-таки я не мог бежать от него. Это было попросту бессмысленно. Но кто может остановить меня от попытки? -Мне бы кто сказал. — ответил я, отводя глаза в потолок. Если мой отстранённый ответ его удивил, то я этого не увидел. Но я думаю всё-таки удивил. -Сильно головой приложился, да? — сказал он секунд десять спустя. — Помнишь что мы обсуждали когда-то, о наших следующих возможностях? В любое другое время это было бы риторическим вопросом, но… -Нет, не помню. — я попытался ответить как можно невозмутимо. — Напомни, пожалуйста. Он вздохнул. -Всё ты хорошо помнишь. По голосу слышно. А вот избегать сути вопроса никому из нас нет толку. Мне действительно жаль, что тебе нужно предстать перед этим выбором, но время пришло. Он сел на край койки, достаточно далеко чтобы не быть слишком настойчивым, но достаточно близко чтобы я больше не мог уклониться ни от одного вопроса. -Итак, что мы решим? — протянул он. Смотря в его истощённое лицо, я будто смотрелся в зеркало. -Она должна жить… или она должна умереть?***
Всё медленно, но верно подводило именно к этому вопросу. Должны ли мы дать Шепард знать что ей уготовлено судьбой? Были как хорошие аргументы за, так и хорошие аргументы против. Я морально подготовился к перекидыванию ими с Кроу. На секунду я задумался, есть ли тут прослушка. Маловероятно. -Если мы скажем ей, то не потеряем годы. — сказал я, прекрасно зная что последует за этим. -Если мы скажем ей, то больше не сможем рассчитывать на наши знания ни в коей мере. — парировал Кроу. -Если проблема в этом, то Шепард может это, образно говоря, компенсировать — ей не придётся тратить столько времени на восстановление репутации, на работу с Цербером, на полгода в заключении! Мы можем изменить всё, бросить к чёрту правила игры и начать заново. Два-три года для Шепард — это очень много чтобы распространить информацию, найти какой-нибудь выход — объединить галактику и пропустить поиски. Мы ведь и так уже знаем где и что искать! -В таком случае, ты никогда не встретишь потенциальных будущих союзников и членов команды, которые сейчас пока не с нами. С текущими ресурсами нам не хватит сил для будущей конфронтации. Значит всё будет на ней, а она не справится одна. Она ничего не добьётся будучи пешкой Альянса, не умерев Шепард никогда не освободится чтобы сделать то, что в наших общих интересах. Кроу добавил немного горечи. -Мы тоже не сможем действовать сами по себе, только не с наших текущих позиций и не с нашим текущего уровнем. Нам нужны союзники чтобы объединить всех и каждого, и только тогда у нас будет шанс. Ты думаешь о тех, кого мы спасём. Я думаю о тех, кого мы потеряем, если план не выстрелит. Я стиснул зубы. -Я знаю, знаю. — сказал он в успокаивающей, понимающей манере. — Это нелегко. Шепард твой друг. -Если я не скажу ей, — тихо проговорил я. — То я ёбаный убийца. Кроу согнулся и поднёс лицо ближе к моему. Исключая боевые шрамы, оно было абсолютно таким же, каким я его запомнил. Разве что слегка взрослее, да более усталое. -Если ты всё же расскажешь, то мы можем невольно оказаться убийцами всех живых. — Кроу говорил тихо. — Я скажу тебе так — если мы не тронем колоду, то сможем использовать её в нашу пользу, ведь мы знаем большинство карт и в каком порядке они лежат. Мы потеряем это преимущество если перемешаем колоду. Нет никакой гарантии, что наши карты станут лучше — даже наоборот, скорее всего они станут только хуже. Он закончил говорить. Я не дал ему ответа. Это был тот случай, когда я понимал, что всё сказанное мне было фактически верным и абсолютно логичным, но я всё равно никак не мог в это поверить. -Знаешь, я ведь встретил её недавно. — он выпрямился в более нормальную позу и глубоко вздохнул. — Она зашла ко мне, совсем ненадолго, когда ты всё ещё был без сознания. Точь-в-точь как ты описывал. Спросила что случилось с тобой в посольствах, и я рассказал. Он сделал секундную паузу чтобы налить стакан воды из бутылки на тумбочке. В это время я мимолётно задумался, о чём они ещё могли говорить — и узнаю ли я когда-нибудь об этом. -Я понимаю почему ты её так уважаешь. Она заботлива. — сказал он и опустошил стакан. — Но личным мотивам нет места в таких вопросах. Мы уже говорили об этом. Ты помнишь. К сожалению, я помнил. -Мы с тобой в уникальной ситуации, когда нам хорошо понятно что произошло, происходит и произойдёт в будущем. Мы можем соединить точки, которые больше никто не видит и можем быть уверены, что они, в основном, верны. -И это значит… — прервал его я. — … Что наша задача в том чтобы эти знания использовались максимально эффективно. И как раз поэтому… -Да. И нет. — взгляд Кроу стал ещё твёрже. — Это значит что мы должны использовать их максимально эффективно. И это значит что наш чёртов долг в том чтобы принимать тяжёлые решения когда это необходимо. Сказать Шепард — значит переложить ответственность на её плечи. Мы оба замолчали. -Говоришь, что если не скажешь Шепард, то станешь убийцей? Я не согласен. — продолжил он более спокойно и ещё тише. — Иногда офицеру приходится сталкиваться с такой дилеммой. Шепард, при обычных обстоятельствах, пришлось бы пожертвовать Кайденом или Эшли. -Но при необычных обстоятельствах… семеро других пожертвовали собой. — я посмотрел на левую руку и неожиданно вспомнил рядового Мартинеза, с оторванными ногами и безжизненным взглядом. -Если один выживший может помочь выжить восьмерым другим, то, как ни верти, оно того стоило. — Кроу склонил голову. — Наши знания — это благословение, с которым мы можем спасти невероятное количество жизней. Наши знания — это проклятие, потому что нам приходится принимать такие решения. Такова наша ноша. Поэтому, хоть я и согласен с тобой, до некоторой степени, с нашей стороны было бы эгоистично ставить наши эмоции и жизни выше эмоций и жизней огромного множества других. -Кто это говорит? — плоско сказал я чтобы не звучать ни осудительно, ни высокомерно. — Ты или Призрак? Он закрыл глаза и глубоко вздохнул. -Я не индоктринирован. И я не человеческий супремасист, фашист или расист, если это то, о чём ты спрашиваешь. — с холодом ответил он. Я перегнул палку, и я знал это. -Извини. Опустившаяся тишина была была максимально неловкой. -Я понимаю, — начал он. Лёд в его голосе был растоплен пламенностью речи. — Это тяжёлый выбор. И именно это я имею в виду. Я не говорю, что нам нужно отринуть гуманность, сочувствие ради спасения жизней. Не буду говорить за тебя, но я, например, хочу спасти как можно больше, и именно поэтому, по моим выводам, Шепард должна умереть. Если совесть не позволит мне спать спокойно, то я готов жить с виной до конца дней своих — но я буду прикладывать все усилия чтобы этот выбор был правильным, во что бы то ни стало. Я готов на всё чтобы остановить Жнецов и бессмысленное кровопролитие. Он кивнул на меня. -В конечном счёте выбор лежит на тебе. Я могу молчать в тряпочку сколько угодно, но какой толк, если с Шепард говоришь ты и если доверяет она тебе. Больше не о чем говорить. Решай. Я бездумно кивнул. Говорить действительно больше не о чем. В целом, я был согласен с ним. Каждый вывод, каждая идея, каждый кусочек логической цепочки — всё во мне было солидарно. Мы всегда говорили об этом как о далёком событии, но теперь пришло время перейти Рубикон. Если бы только я мог стереть все чувства и остатки воспоминаний…***
Кроу встал с койки, пожелав оставить меня наедине с мыслями. Он сделал всё что мог, и я едва ли могу стыдить его за это. Мы договорились встретиться ещё раз, когда меня выпишут из больницы. У него были свои дела, тем более он понимал что творилось у меня в голове. -Прежде чем я уйду… — резко прервал он мой поток мыслей. — … Я должен подкинуть тебе ещё пищи для размышлений. Я был сбит с толку, внешне и внутренне. Что ещё может всплыть после такой тяжёлой темы? -Могу представить, что у тебя не выдалось возможности подумать об этом, но с крайней миссией что-то не то. — медленно проговорил Кроу чтобы убедиться, что я понимаю. — Геты вторглись 12 числа, наш календарь. Считая дни с твоего вылета… вы прибыли на Вермайр [1] 10 числа. Вам понадобилось два дня чтобы добраться туда, помнишь? Вы не могли потратить два дня на перестрелки. Один день где-то потерян. -Канал. Я внезапно осознал что он хотел сказать. Как будто у меня в голове снесли стену, и теперь нечто и так очевидное стало понятным. Кроу серьёзно кивнул. -Канал бы экспериментом протеан по воссозданию ретрансляторов, которые, как мы знаем, возвели Жнецы. Они не подчиняются известным нам законам физики и их невозможно построить, даже азари и другим существующим расам. Так будет ли совершенно неправильно предполагать, что что-то пошло не так? Что Канал работает не совсем как задумывалось? Если мы примем это за правду и сложим с тем, что мы оба «прибыли» на Цитадель… -… То Канал был нашим транспортом. — почти шёпотом сказал я. Кроу тоже выглядел обеспокоенным, но у него было больше времени переварить эту мысль. -Если это правда… то что такого мы сделали на Земле чтобы активировать его? Где же… связь? Мне нечего было ответить. Уже третий раз за день.***
Даже если на Шепард нет брони, даже если звук магнитных сапог не разносится по коридору, узнать о её приближении довольно легко. Ладно, может быть меня просто заранее предупредили… но это другое. Шепард была уставшей, но довольной. Это моё первое впечатление при её виде. -А, Коммандер Шепард. — сказал я, приветствуя её ухмылкой. — А я всё думал, появитесь ли вы. Нет, — я поправил себя, морщась от попытки сделать жест левой рукой. — Когда же вы появитесь. Рад встрече. Она радостно улыбнулась. -Я тоже, Рейвен. Когда она подошла ближе, я заметил скованность её движений. Её живот был, кажется, перевязан, а лицо слегка обнесено царапинами. Исключая эти боевые отметины, она выглядела… бодрячком. Шепард взяла кресло, стоявшее около одной из стен, и села рядом со мной. -Прошу прощения за опоздание… всем нынче от меня что-то надо. Совет и Альянс бесперебойно организовывают всё новые и новые «экстренные собрания». Судя по всему, я теперь «Ведущий эксперт по гетам». — она фыркнула. -Я догадываюсь об ответе… но Совет всё ещё не признал что у нас есть проблема под названием Жнецы, верно? — когда она раздражённо охнула, я выдал смешок и добавил. — Ну, по крайней мере все признали что у нас есть проблемы. Попробуй теперь отрицать. Я указал правой рукой на её рукав, всё ещё ухмыляясь. -Кстати, ещё одна полоска? Поздравляю, капитан первого ранга [2]. Теперь и она ухмыльнулась на миллион долларов. -И вас тоже с тем же, капрал. Она достала из кармана мою новую идентификационную карту ВКС Альянса. Теперь там было два золотых шеврона друг на друге. -Буквально с тем же: наша работа останется какой была, но платить будут больше. Сплошные плюсы. Я хохотнул, но снова зашипел от боли, произведя слишком много движений. -Не поспоришь. Правда придётся вам пока обойтись без меня, как видите. Её ухмылка заметно угасла. -Ты как? — это не был вопрос вежливости, это был вопрос офицера, который подразумевал честный, прямой ответ. — Я знала что ты пострадал и следила за твоим лечением, но насколько всё плохо? -Не так плохо как могло бы быть. Я жив, Шеп. — сказал я, как мне казалось, ободряюще. — Ориентировочно, я успею полностью восстановиться. Она кивнула, но прикусила губу. Я знаю, она ожидала от меня подробностей, какими бы исчерпывающими не были медицинские отчёты, поэтому я заранее прогнал то, что мне следовало сказать. -Чтобы не утомлять: несколько царапин, пара синяков, раскрывшиеся старые пулевые ранения. Ещё какой-то прайм подумал, что моя левая рука — это игрушка-антистресс. — чернушно пошутил я. Она снова уставилась на меня. Даже рентген не может так просматривать насквозь. Меня будто склонили сказать больше — очки героя она уже, наверное, докачала до предела. -Я опущу детали. По сути, он смял мою руку как пластиковую бутылку и попортил кости и мышцы. Врачи потратили много времени вынимая осколки брони и костей из того месива, которое раньше называлось рукой. — я пытался сохранять бодрый тон, но становилось всё труднее. — Увы, к тому моменту когда моё состояние стало достаточно стабильным чтобы переживать об этом, некоторые из мышц уже подверглись некрозу. Однако некоторые всё же удалось спасти, и если я понял правильно, то на этой неделе меня прооперируют и всё будет чинно-благородно. Сейчас же, когда я двигаюсь плечо болит как адский пиздец, но на этом всё. Я неподдельно досадно и поддельно бесстрашно фыркнул. -Лучше бы отрезали эту и пришили новую. Было бы быстрее и чище. Губы Шепард выдали кривую улыбку. -Если бы. — с натужной нейтральностью Шепард спросила: — А память…? Сколько можешь вспомнить? Я тяжело вздохнул. -Не ожидайте от меня процентного ответа. В последнее время лучше, чем было, но эти нейрохимические штуки не без негативного эффекта, скажем так. Я наркотики никогда не употреблял, но мне кажется, что именно так ощущается марихуана. — я посмотрел ей в глаза. — Я почти целиком помню самое важное, вплоть до… Вермайра. Вдруг я понял, что у меня не появилось никаких болезненных реакций при упоминании тех событий. Видно обезболивающее и прочая бурда были сделаны на совесть. -После Вермайра… я начинаю вспоминать, но пока довольно расплывчато. Большая часть памяти вернётся со временем. Так мне сказали. Да и не так уж это важно — мозг не спёкся, крыша не съехала — вот и прекрасно. Я слегка заигрывал с актёрством, но в целом остался доволен тем, как передал Шепард свои мысли. Шепард всего лишь… уставилась на меня. Её взгляд был необыкновенно сдержанным, не подлежащим расшифровке. У меня есть наглость называть себя достойным наблюдателем, когда я действительно концентрируюсь на наблюдении, но я был с ней на совершенно разных уровнях. Только гораздо, гораздо позже мне показалось, что я понял. В тот момент она поняла, что я больше не новичок, что я повзрослел. Вероятно, у неё перед глазами промелькнули другие намёки на это, сравнение с другими солдатами бывшими под её командованием. Может даже размышления о моём будущем росте в качестве космопеха, психологический анализ. И всё это не с трезвым и холодным расчётом, а скорее с лёгким налётом меланхолии. Чувством, присущим всем старым в плане боевого опыта солдатам. По молодости я бы никогда не смог этого понять. -Звучит лучше, чем я надеялась, откровенно говоря. — ответила она поддерживающе. — Не торопись, Рейвен. Валяйся сколько влезет. Я уж лучше подожду полгода чтобы получить тебя в полной готовности, чем кое-каким через два месяца. Понятно? -Не то чтобы врачи дают мне выбор. Она улыбнулась как лисица. -Я знаю о чём говорю. Кстати, доктор Чаквас просила передать, что если ты хотя бы подумаешь выйти раньше срока, то она лично сорвёт с тебя погоны и силком привяжет к койке. И тебе это не понравится. Я громко засмеялся. Было больно. Ну и ладно.***
Разобравшись с любезностями, мы поговорили о том, что творилось снаружи палаты и что случилось в день атаки. Ребята из отряда и Кроу мне уже всё объяснили в общих чертах, но Шепард сгладила углы и рассказала новости посвежее. Честно говоря, я не думаю что стоит пересказывать разговор, уж точно не полностью. В общем говоря, всё самое важное пошло по рельсам, типичная концовка добродетельной Шепард, включая назначение Андерсона на должность советника. Ещё она рассказала мне о погоне за Сареном, и да — она его уболтала. -Мне всё ещё жаль, что я не смогла сделать больше. — сказала Коммандер, смотря в никуда. -Не думаю, что вообще можно было сделать больше, Шеп. Поразительно, что вам удалось побороть контроль Властелина над ним, но я уверен, что смерть Сарена была неизбежна. Если я правильно помню что сказал Андерс… извините, капитан Андерсон, то неважно, одурманенный он или нет, его гибель это один большой плюс. Она медленно кивнула. -Может ты и прав, Рейвен, но всё равно… Предложение повисло в воздухе, но Шепард почти сразу собралась с силами и продолжила. Лично я преодолел слепую ненависть к Сарену, но не неприязнь к самой его персоне. Он был идиотом, наивным дураком, но в конце концов он также был среди первых жертв. Его банально использовали, и какие бы жестокости он не совершил до момента индоктринации, он в любом случае заплатил за них сполна. В более крупной схеме событий Сарен… просто ничего не значил. Также Шепард рассказала мне, что мы потеряли в Канале целый день из-за какой-то науки — а точнее из-за отсутствия оной. Её это не беспокоило, максимум лишь печалило и интересовало. Я не осмелился разглагольствовать на эту тему. Напоследок, я был рад узнать, что мои раненые товарищи из 905 выжили и сейчас идут на поправку. Их перевели обратно в Ванкувер, в основной медицинский центр Альянса, всего за несколько часов до атаки. Я ментально послал в их сторону лучи добра и пожелал скорейшего выздоровления. Вряд ли я ещё когда-нибудь их встречу. В общем и целом… разговор был приятным. Поэтому писк омнитула Шепард изрядно резанул по ушам. Она вздохнула, проверила уведомление и в отвращении скорчила лицо. -Долг зовёт. — произнесла она фразу словно проклятье — что было близко к правде. — Что нужно сделать женщине чтобы получить один жалкий отгул? Сначала я хотел ответить с сарказмом. Потом я понял что чуть не сделал это вслух. И ещё вспомнил о недавнем решении. Я спрятал миниатюрную паническую атаку за широкой улыбкой и промолчал. Коммандер отправила короткий ответ, недовольно посмотрела на кровать, затем вернула взгляд на меня. -Хорошо было встретиться и поговорить, Рейвен. Как и всегда. Но буду честна… не знаю когда мне выпадет следующая возможность. Мы покидаем Цитадель через шесть дней. Альянс хочет чтобы Нормандия разобралась с недобитками гетов — охота на патрули, боевые высадки, и тому подобное. Скорее всего на это уйдёт где-то месяц. И, как я уже сказала, власть имущие хотят чтобы я убивала гетов в любую минуту свободного времени. Ещё немного и это станет моей отпускной релаксацией… -Да ничего, Шеп, не волнуйтесь обо мне. Буду ждать вашего возвращения. Опять же, сейчас у меня нет другого выбора… но мы ещё не закончили. Если понадоблюсь, то вы знаете где меня искать. Держать беззаботную маску было нелегко. Слава Богу, Шепард кивнула в ответ и уже встала, но почти сразу застыла. -А, пока не забыла… -Нифига она не забыла. — подумал я. — Расшаркивается. — тем не менее, я не знал чего ожидать. Из одного из множества карманов она достала маленький медальон и передала мне с… осторожностью? И, конечно же, с улыбкой. -Капитан Уолкотт попросила передать. Сказала что 908, охрана посольств, передаёт свою благодарность — и уважение. — она подчеркнула эту часть. Я с трепетом взял медальон. Это был герб Альянса, Земля меж двух зажимов [3]. Он выглядел золотым, отполированным и ценным. На земном шаре была крохотно выгравирована цифра 905, но зато в украшенном шрифте. На вид слегка импровизированно, но в то же время и нет. Я мог с уверенностью сказать, что эта штука была создана с помощью омнитула. Не зная что и подумать, я повернул его другой стороной и обнаружил мелкую надпись. «Первые в бой, последние из боя» Я оторвал взгляд от медальона. Меня так тронуло, что я не знал что и сказать. Искренний знак уважения, от таких же бойцов как и я. Мне всё ещё трудно было переварить эмоций, но я, все ещё немой, взглядом попытался передать Шепард благодарность. Она закивала. -Выздоравливай, Рейвен. Когда мы вернёмся, я хочу чтобы мой тыловой был именно там где он нужен, понятно? Очевидно, она хотела приподнять мне настроение. Очевидно, что у неё не получилось. Она обернулась и направилась к выходу. Я должен был. -Шепард…! И теперь она обернулась ко мне. -М? Как… беспечно. Словно я опять принял боевые медикаменты, время замедлилось. Я примечал каждое её движение. Всего несколько секунд. Во что бы то ни стало. Но в последней внутренней битве, последнем акте сопротивления моей чистой и незапятнанной части души, я решил дать ей шанс. -Мы задержали Жнецов, но не остановили их. — слова выходили из моего рта, но будто на автомате и будто откуда-то издалека, но все ещё с уверенностью. Не зря я проматывал этот момент в голове раз за разом. Я посмотрел прямо в её великолепные зелёные глаза. -Именно вы их остановили. Вы вели нас, вы несли в себе Шифр, вы одолели Сарена и Властелина. Но Властелин не мог быть их единственным предохранителем. Тогда цикл был бы уязвим. Слишком уязвим. Я наклонился вперёд насколько смог. Посмотрев ей в глаза в следующий раз, я попытался прозвучать как можно более убедительно. -Чёрт знает какой у них второй предохранитель, но они знают, что именно вы сломали первый. У вас мишень на спине. Будьте. Блять. Осторожны. Она молча смотрела на меня с каменным лицом. -Спасибо, Рейвен. — наконец-то сказала она. — Разумная мысль. Я буду осторожна, как позволят обстоятельства. Теперь мне только более важно иметь под командованием всех своих когда Жнецы нанесут следующий удар. Я рассчитываю на тебя, Рейвен. Я аккуратно подбирал следующие слова. -Я буду готов по первому зову, Коммандер. -Ценю, но не переусердствуй. У тебя много времени в запасе чтобы вылечиться, если ты его не используешь, то я лично помогу Чаквас в её начинании. До встречи, Рейвен. -Бывай, Шепард. До скорого. И вот она ушла. Я упал обратно на кровать и упялился в потолок. -Что, всё-таки сделал это, а? — ехидно сказал внутренний голос. -Мне жаль… Скупая горячая слеза скатилась по щеке. Я убийца. -Нет. Часть меня была быстра на отрицание. Эта часть ещё была способна на холодный расчёт и чистое видение — которая восстановилась во время отдыха и устала от моих эмоциональных метаний. — Ты дал ей выбор. -Разве это выбор…? -Да. Теперь всё в её руках. Хватит бессмысленных вопросов, солдат. Вытащи голову из задницы и вспомни что сказал Кроу. Он был прав, и ты знаешь это. Сосредоточься на миссии! Этим я и занялся. Я не мог не радоваться тому, что у меня была уважительная причина избежать предстоящего. Иногда мне хочется повернуть время вспять и посмотреть, что случилось бы будь я чуточку сильнее. Или глупее. Или умнее. Бесполезно думать об этом сейчас. Да и тогда было бесполезно. От меня больше ничего не зависело. С одной стороны, меня это устраивало, но с другой стороны меня не покидало ощущение, что я струсил. Iacta alea est, как однажды сказал Юлий Цезарь. Жребий брошен.***
Я снова оказался под скальпелем три дня спустя, как и планировалось. Хирурги удалили последние мёртвые ткани и заменили многие фрагменты костей протезами из титанового сплава. Поистине в духе двадцать второго века, мне также вживили искусственно выращенные мышцы, плоть и кожу. Медигель и прочая периферия ускорили процесс восстановления, и вот уже через несколько дней ко мне вернулась часть моторики. Мне пришлось пройти длительные тренировки чтобы вернуть полную силу и сплотить искусственные мышцы с остатками естественных и костями. Полученные ещё в начале службы импланты были неплохим подспорьем, и в целом, у меня не было причин быть недовольным прогрессом. Особенно учитывая более старые, всё ещё вызывающие опасения травмы… Ещё стоит отметить, что я был крайне доволен качеством оказываемого лечения. Я думал, что со снабжением будет напряжёнка из-за урона, причинённого Цитадели, но вскоре после первоначального хаоса линии снабжения были полностью восстановлены, и я получал не просто минимальное, а оптимальное внимание. Стоит отдать должное и расам Совета, и самому Совету: неважно как они верили в неуязвимость Цитадели, или насколько древними были их протоколы безопасности — главное, что они были исполнены без сучка и без задоринки. Я уже упоминал десять тысяч погибших — так вот, семь с половиной тысяч из них были сотрудниками СБЦ, лишь две с половиной тысячи смертей приходится на гражданских. Но с оговоркой — в итоге всех спасти не удалось, счётчик смертей возрос до пятнадцати тысяч. И хоть это довольно мрачная цифра, конкретно из-за того, что её можно было бы снизить если бы хоть кто-нибудь кроме Андерсона предпочёл не зарывать голову в песок, меньше трети погибших были гражданскими и на сто тысяч тысяч раненых пришлось всего пять процентов умерших от полученных ран. Далеко не так плохо как могло бы быть. На тот момент на Цитадели было десять-пятнадцать миллионов резидентов. Тем не менее, не стоит забывать, что у гетов-еретиков, Властелина и Сарена, если вы хотите его считать, была единая цель и ограниченное время на её достижение. К тому же их атаки были сконцентрированы главным образом по Президиуму. Если бы у них была цель занять станцию или ударить по гражданскому населению… В эти уравнение также не входят потери флота Альянса, так как их логистика была организована отдельно, как и счёт раненых и погибших. Меня, например, там нет. Эти мысли занимали меня во время безделья. Если они выглядят бессердечными, то прошу прощения, но единственной альтернативой для меня был бы возврат к пустому самокопанию и депрессивному мышлению. Расчёты просто больше проясняли, что это только первый удар, и пускай он был по большей мере отражён, психологически он ударил больно. В будущем мне ещё придётся вернуться к расчётам — только цифры будут исчисляться в миллионах и миллиардах. Это был не конец, даже не близко к нему. Я должен был быть готов. До самого предела. Посему я следовал указам доктора от корки до корки, тренировался, отдыхал, лечился, ел гадскую больничную еду, разработанную в угоду питательности, а не вкусу, структуре и аромату, всё с единственной мыслью — вернуться к службе как можно быстрее. Это был мой долг перед Шепард.***
В день отлёта Нормандии меня посетило ещё трое гостей. Первые два заявились дуэтом. Немного удивительно, но у этих двоих была особая связь. Почти как дядя с племянницей. В тот день мне впервые разрешили встать с кровати. Ни дрожащие ноги, ни дискомфорт от забинтованной руки не смогли воспрепятствовать моему желанию крепко обнять Тали. -Я буду скучать. — искренне сказал я. — Береги себя, Тали. Спасибо за… ну знаешь, всё. Она выглядела неловко, но всё равно обняла в ответ — аккуратно, обращая внимание на мои раны. -Я должна была это сказать. Спасибо что предупредил меня о Фисте, и за всё, что последовало после этого. Это была… как вы же вы, люди, выражаетесь… та ещё передряга? У меня вылетел смешок. -Да, именно так. — я не мог не заметить как она повзрослела. Мигрирующий Флот выслал на паломничество молодого пилигрима, но примет назад истинную закалённую в боях сорвиголову. Она всё ещё была Тали, но, по моему скромному мнению, уже более лучшей версией. — Правда мне кажется, что мы ещё встретимся. Мы ещё не разобрались со Жнецами, поэтому рано или поздно Шепард ещё потребуются её лучшие из лучших. То есть мы с Гаррусом. Но кому-то же ещё придётся давать нам пинок под зад когда мы налажаем, верно? Она посмеялась. Рекс, вечно недовольный дед, поворчал. Я широко ухмыльнулся и сделал то, что не ожидал никто — по-дружески, от души ударил Рекса по плечу. -Ну что, Рекс, обратно на солнечную Тучанку? Возможно он действительно на секунду изумился. Затем сердечно и раскатисто засмеялся, да так, что фундамент больницы Гуэрта содрогнулся. -Ха! А ты возмужал, малёк! Он вернул жест, к счастью по здоровой руке. Однако, я всё равно чуть не схлопнулся от боли. -На Тучанку! Мне нужно дать кое-кому под дых и ударить кое-кого башкой. Напомнить кто я такой. Я кивнул. Рекс много не сказал, но с моим знанием было кристально ясно, что он собирается вернуться на Родину, встать во главе своего клана и объединить кроганов. Смелый план — но если кто и мог его осуществить, то только Урднот Рекс. Гаррус и Лиара останутся на Нормандии. Решение Лиары лежало на поверхности. Мы все знали, что эти двое со временем становились только ближе и ближе… и если моим соратникам можно верить, то они предпочитали проводить каждую свободную минуту вместе. Гаррус же пока не нашёл себя, но решил прокатиться со всеми ещё как минимум разок. Со свалившейся на него репутацией он мог без проблем вернуться в СБЦ — принимая во внимание нехватку кадров, его бы с руками и ногами оторвали на непыльную должность какого-нибудь начальника. Трудный выбор, трудный. Но для Рекса и Тали приключение на Нормандии закончилось. Тали должна была вернуться на Флот, иначе было и не помыслить. Таков кварианский путь. А Рекс… возможно снаружи так и не скажешь, но сравнивать его теперешнего и того угрюмого крогана, которого наняли убрать Фиста — это небо и земля. Рекс стал больше напоминать своей поздний образец, тот, что во второй части игры, с намёком на черты характера, которые раскрываются в третьей части. Тяжёлая ситуация на Вермайре, возвращение семейных доспехов, время, проведённое в сражении не за деньги и интересы бандитов, а за Шепард и великие цели… всё это оставило печать. И от этого галактика станет лучшим местом. Старый воин вдруг стал серьёзнее, схватил мою здоровую руку и пророкотал: -Ты помнишь данное на Вермайре обещание? Мне пришлось напрячься, но расставив точки над и, я ответил Рексу в таком же серьёзном и непоколебимом тоне. -Помню. И я держу своё слово — если я смогу тебе как-то помочь разгрести всю хрень, которую натворили эти, — я кивнул на саларианского медика в коридоре. — То просто дай мне знать. -Хорошо. Затем настала его очередь меня удивлять — Рекс сам обнял меня. И он даже постарался не переломать мне кости. -Ты хороший мальчуган, Рейвен. Смотри в оба. -Спасибо. Бывают прощания и похуже.***
Третьим посетителем за день был ни много ни мало майор систем Альянса доктор Карин Чаквас. Приятный сюрприз, пусть и в некотором роде предсказуемый. -Я знала что вы в хороших руках. — она тепло улыбнулась в своей уникальной манере. — Но я просто не могла покинуть Цитадель ни разу не навестив вас. — в каком-то смысле я был и её пациентом. Сначала доктор Вея невзлюбила её за настойчивые просьбы проверить как заживают мои раны собственными глазами, но не прошло и пяти минут как они начали жадно общаться на профессиональные темы, от чего у меня, случайного слушателя, задымилась голова. Впрочем, я смог разобрать, что обстоятельства мне благоволят. -Вам, наверное, стоит использовать время между выпиской из больницы и нашим запланированным прибытием на Цитадель чтобы сдать теорию продвинутого курса тренировки бойцов Альянса. — посоветовала мне Чаквас. — Возможно вы даже сможете найти время на ознакомление с руководствами об управлении малым отрядом. -Метить в младшие офицеры? — я ничего не сказал, но отказался от этой идеи в зародыше. — Не мой стиль. Мне и так есть о чём заботиться. Как оказалось, это было идеей Кайдена. Лейтенант был в полном здравии и недавно послал мне приглашение выпить «как только возникнет первая непосредственная возможность». Да, звучит очень по-Кайденовски. Не хочется об этом говорить, но… Чаквас отчитала меня как нашкодившего ребёнка за мою, цитата, глупую, безмозглую авантюру. Я выдержал её тираду почти без возражений, но и не чувствуя за собой вины. -Док, это был единственный правильный выбор. — строго сказал я. -Не исключено. — резковато ответила Чаквас. — Но это всё равно было весьма глупо, и вам стоит поблагодарить судьбу за то, что вы всё ещё с нами. Конечно, она была права. Но и я в упор не видел своей вины. Юношеская прерогатива. Или просто наивность? Помимо этих любезностей, Чаквас ещё двадцать минут болтала со мной о всяком, уже более дружелюбно. Она передала наилучшие пожелания от Джокера (с подозрительным отблеском в глазах) и рассказала об обстановке на корабле. Не буду врать, эта информация вылетела из головы так же быстро, как и влетела. Я больше не принадлежал той атмосфере. Вдобавок, Чаквас упомянула, что у неё выдалась тяжёлая неделька в своеобразной «горячей точке» в медицинском плане. Доктор вскоре попрощалась и, убедившись, что моё восстановление идёт полным ходом, ушла. Доктор Вея покинула нас уже очень-очень давно. Я смотрел как она уходит, зная, что она будет одной из последних, кто зайдёт на корабль — и молча желал ей удачи. Когда я уже собирался отходить ко сну, я неожиданно для себя заметил на тумбочке маленькую и скорее непритязательную упаковку. Я подошёл к ситуации с опаской — мало ли что, но быстрое сканирование омнитулом оставило меня без слов. Я разорвал упаковку и чуть не умер от смеха. В деревянной коробочке, украшенной поддельным, как мне казалось, бархатом аккуратно друг с дружкой лежали две маленькие бутылки, размером примерно с флягу каждая, и открытка. Поправляйся, дружище! Гласила одна сторона. На другой стороне витиеватым почерком было написано: Как медик, я рекомендую не смешивать. Наслаждайтесь, но не дайте себя застукать. Если кто-нибудь спросит — меня заставил Джефф. Подпись: Д. «Джокер» М., К. Ч. В одной бутылке была достойная уважения водка, а в другой — бренди Серрайс Айс Пряча контрабанду под подушку, я мог думать только об одном — у меня лучшая команда в мире.***
Тренировки, лечение, отдых, восстановление — вот так можно описать последующие недели. Никаких великих свершений, всего лишь необходимые мероприятия для оздоровления и привыкания к жизни после недель лежания в постели. Я только и делаю, что повторяюсь, но пускай я и был осведомлён об уровне современной медицины во время обучения оказания первой помощи, но быть свидетелем двукратного (!) восстановления после почти смертельных ран было чуть ли не чудом Господним. Чем больше мне доводилось видеть, тем яснее становилось, как человечество добилось того, что возраст в 150 лет стал не таким уж экстраординарным. И тем яснее была возможность осуществления проекта «Лазарь». Да, мне понадобится ещё много времени чтобы вернуться на прежний уровень, да и руку всё ещё надо было лечить и тренировать чтобы она функционировала как раньше. Наращивание мышечной массы, пятое-десятое. Но просто для сравнения, когда мне только сняли повязки, я едва мог пошевелить пальцами. Спустя неделю, я уже мог спокойно держать кружку. Ещё неделя, и я мог тренироваться с килограммом, а после и с килограммами веса. Маловероятно, что пальцы когда-нибудь будут такими же ловкими как прежде, слишком много нервов было задето, но раз уж я правша, то невелика беда. Осталось только два побочных эффекта — периодическое чувство холода и редкие приступы фантомной боли. Однако, учитывая пережитое и финансовую помощь, оказанную Альянсом, — счёт мне в больнице никто не выставил — у меня не было причины жаловаться. Зато у меня была причина написать одно важное письмо — но не отправить. Нужно было подкараулить правильный момент — момент, которого я боялся до невозможности.***
Новости дошли когда я, спустя около пяти недель после битвы за Цитадель, проходил последние тесты чтобы выяснить, достаточно ли сильна моя рука чтобы я подал прошение о переподготовке и в один прекрасный момент снова встал в строй. Нормандия была уничтожена. Шепард объявили убитой в бою. Я продолжал слушать передачу не двигая ни мускулом лица. Коллекционеры, или, скорее, их хозяева Жнецы не теряли времени зря. Гонка за телом Шепард началась, но я знал, что Лиара выиграет. После этого начнётся проект «Лазарь». Всё просто суждено пройти таким чередом. Я вежливо ретировался в палату, закрыл дверь, лёг на койку и уставился в потолок. Меня должны были выпустить через несколько дней — правильнее даже сказать перевести, из больницы в бараки Альянса. До полного выздоровления мне было далеко, но как раз в меру чтобы вернуться к солдатскому быту. Странное дело, но в этот раз мне было… всё равно. Фигуры двигались по доске, это было ясно как день, но туман войны становился всё более непроглядным. И всё же моя цель всё ещё была видна на горизонте Пришло время двигаться. Вообще-то я уже даже сделал первый шаг. На его подготовку ушло два года. -Два дня. — решил я. — Два дня и я отправляю письмо. Будем надеяться на лучшее. Мой взгляд упал на стоящий в углу ящик с моими пожитками, упакованными и готовыми к транспортировке — свеженькая броня Армакс Арсенал Хищник-X с соответствующим шлемом разведчика, прямо рядышком с отремонтированным Мэттоком и пистолетом Судья-X — разряженными, конечно. -Я пообещала, что оставлю тебе винтовку и броню если ты хорошо себя покажешь, а я слов на ветер не бросаю. — гласила записка на краю ящика. — Теперь это всё твоё. Я самолично починила шлем и винтовку — будут работать ещё лучше, чем раньше. Ты найдёшь им применение. Увидимся по возвращении. — подписано просто: Шепард. -Придётся ждать дольше, чем ты могла представить, и встреча наша будет далеко не в самых желанных обстоятельствах, Шеп. — я вздохнул. Но чего уж было плакать над разлитым молоком. Слишком часто меня одолевал сплин, но что было, то прошло. — Могу обещать лишь одно… я найду им применение. Будь уверена. Шепард, правда, кое с чем ошиблась. Раскраска брони другая, не заводской зелёный камуфляж, а голубой с серебрянным, официальные цвета Альянса. И на наплечнике два золотый шеврона друг на друге. Через пару недель мне нужно будет перекраситься — и в первую отодрать пластиковую наклейку с пангом. Капрал Рейвен уходит со сцены. Польза от него иссякла. Тем не менее, я не жалел об этом. Сжав правую руку в кулак, я глянул на выцветшую, но по-прежнему различимую отметину на перчатке — напоминание о том, как пуля чуть не оторвала мне палец на Онтарио. Может капрал Рейвен из 905 отряда и ушёл в отставку. Но я только начал.***
Горло болит. Ночь померкла, горизонт начал сереть. -Неплохая история, в конечном-то счёте. -Не-а. — ответил я с улыбкой. — Всего-навсего начало. Глава, если удобно. -Я знаю, дурашка. — спинным мозгом я почувствовал как она закатила глаза. От этого мне стало только приятнее. Мы стояли вместе, не цепляясь друг на друга, но просто наслаждаясь компанией. Всего несколько коротких минут. Затем мы идём чёрт знает куда, но вроде по идее на вечеринку. Или то, что от неё осталось, если я правильно представляю что случилось во время моего отсутствия. Она передаёт мне бутылку. Виски с колой, знакомый носу запах. Молодчина. Я должно быть, отставал от остальных на несколько стаканов — а нет ничего хуже, чем отставать от других на несколько стаканов -Итак, когда ты ты расскажешь остальное? Я люблю хорошие истории. Я прополоскал горло и тихо усмехнулся. -Как только вспомню зачем я вообще начал, так сразу. Она хихикает. Какая услада для ушей. -Какой ты вредный. Ну и ладно. Мы оставили холм позади.