Все хочу обнять, да не хватит пыла,- куда ни вздумаешь глазом повесть, везде вспоминаешь то, что было, и то, что есть
Проходит год. Фран забывает черты прошлого лета: разврат, чрезмерное выпячивание физических достоинств и удушающее сигаретное зловоние отступают перед проблемами насущными – новый учебно-рабочий год. Это даже пострашнее секса в туалетной кабинке. Весь его год можно уместить в одной фразе: "Ночью снотворное, чтоб уснуть, кофе с утра, чтоб суметь проснуться". Табита по сию пору считает, что работа Франа – лишь пустота. Он не спорит. Летом Фран уезжает в специализированный литературный лагерь в качестве куратора журналистского кружка (это хорошо спасает от разъедающего кишки одиночества). Он начисто забывает о старой жизни, а когда на день рождения Табита звонит и говорит, что уже во вторник они будут танцевать в осеннем саду, Фран словно снова чувствует сигаретный ожог у бара.«Что ты сказала?»
Она дарит ему билет туда, куда он вряд ли бы захотел вернуться. Но кто же его спрашивает? Воспоминания, все до единого, резко накрывают с головой. Он отчетливо помнит каждую морщинку бармена, может безошибочно показать размер декоративного креста, висящего на шее у Ску… как-то там дальше. Он вдруг ясно осознает, что почти на год все эти воспоминания пропали, будто он – член клуба неудачников, который, уехав во взрослую жизнь, начисто забыл о происшествиях в Дерри. И вот теперь всего один звонок вернул ему память. Фран предпочел бы амнезию. Осенний сад в этот раз начинается явно не со ступеней. А с новой причины для ненависти: вещи меняются, но это не значит, что они становятся лучше. Осенний сад расширился, присоединил к себе территорию бывшего соседнего отеля, обновил дизайн верхних этажей – теперь там красуются аквариумы с акулами. Символично. Табита оставляет друга уже на входе: галопом несется к танцплощадке, попутно сбивая людей. Фран думает, что уже через две минуты подруга будет в центре площадки с чужим коктейлем и в чужих объятиях. Сам он не планирует повторять опыт прошлого года. «Ни любви, ни тоски, ни жалости» в его случае превращается в «Ни танцев, ни флирта, ни радости». Фран планирует просто пережить этот поход в обитель похоти и разврата. Лестница приводит его к барной стойке, а барная стойка – к уже знакомому бармену. И что-то обрывается. Что-то хрупкое, что всегда жило с Франом, ломается и разбивается, словно стаканы, летящие из-под рук перепивших завсегдатаев клуба. Он в секунду осознает, почему помнил каждую морщинку бармена, цвет форменной футболки и длину волос. Ответ такой простой. Зато с какой мощью бьет по голове - Ньютон бы позавидовал. И Фран сдается. Прилагает все усилия, чтобы какой-то дурацкий бармен заметил: вертится возле стойки, улыбается (хотя знает, что не умеет делать это), протискивается через людей, лишь бы быть ближе к тому, кого, оказывается, упустил год назад. Бельфегор не помнит его. Конечно, не помнит. Даже когда Фран, как и тогда, год назад, подходит за водой, Бельфегор отвечает дежурной улыбкой и вмиг переходит к следующему клиенту. Вот и вся любовь. «Почему не тогда?», - думает Фран. Правда, почему не тогда он осознал, что распылялся не на тех? Почему тогда тратил драгоценное время впустую? Фран резко вытаскивает Табиту с танцплощадки за локоть и ведет к выходу. Клубы - самое поганое место, чтобы встречать там единственного человека, с которым мог бы провести единственную жизнь.