Happily ever after

замарали февраль дожди, блики в синем тумане - блюдцами. ничего никогда не жди - и оно непременно сбудется.

- Набережная утром сверкала блеском, рыбаки путались в леске… Фран, у тебя сотни друзей, а погулять не с кем, - шепчу я сам себе, расчесываясь перед зеркалом. Когда влюбляешься, хочется летать. Серьезно. Проблема одна – взлетая, сразу падаешь. Сразу. Он заберет меня сегодня в семь часов. Он обещал. Мы едем всей компанией на каток. У меня есть коньки. А еще есть ожидание чуда. А у него есть Жизель. - Я бы свитером его стал. Согревал бы его каждый день. Если сердце его загрызет тоска, он разыщет меня и наденет, - шепчу я сам себе, смотря на часы. 6:44. Они с Жизель очень хорошо смотрятся вместе. Честно. Она такая маленькая и премилая, что я бы непременно влюбился сам, если бы рядом не было его. На его фоне Жизель, конечно, меркнет. - Надо посуду вымыть, а тянет разбить. Это отчаянье, Господи, а не лень. Как это тяжко, Господи, век любить. Каждое утро, Господи, каждый день, - шепчу я сам себе, промывая в раковине любимую кружку. Они с Жизель вместе уже больше двух месяцев. Ей двадцать два, а это больше подходит ему по сути. Она милая студентка. Будущий преподаватель начальных классов. Что еще для счастья надо? Готовит вкусно, чистюля еще та, красивая. "Соблюдая все заповеди приличия, ты теперь избегаешь его старательно. Между вами особый род безразличия: вы приятели" - шепчу я сам себе, когда выхожу из квартиры. Он приезжает и сразу же звонит. Самое главное – не забыть закрыть дверь, а-то знаю я свою паранойю. Жизель сидит впереди. Я сажусь позади него. Он спрашивает, как у меня дела и не холодно ли мне. Я отвечаю, что все хорошо и нет, мне не холодно. «Мне не холодно ни черта – ото льда на пальцах часто бывает ожог, я никому не хочу плакаться, потому что у меня все хорошо. Я такой целый, потому что меня никто ни капельки не берег…» - шепчу я про себя. - Ты за что так со мною, Бог? – Спрашиваю я у самого себя вслух, но очень тихо. Мы подъезжаем к катку. Бельфегор подмигивает мне через переднее зеркало, я улыбаюсь. Мне так отвратительно, что я со скоростью пули вылетаю из машины, сразу же попадая в объятия Хром. Бельфегор надевает на ноги Жизель коньки. Шнурует их. Я завязываю свои сам. Грустно. Он же никогда не будет моим. Никогда. Улыбаюсь ему, он держит за руку Жизель. Вот, на. Забери. Смешное, мультяшное алое сердце. Это все, что есть у меня внутри. Сожги его, если надо будет согреться. Думаю, оно хорошо горит.