Когда вянут розы

Будь Бильбо чуть меньше напуган, он бы, верно, не смог отвести глаз от места, где очутился. Никогда в жизни не приходилось ему видеть чертогов, где жили лесные эльфы, – а ведь попал он в королевские чертоги. Имладрис и Лесное королевство были так же различны, как уделы в его родной Хоббитании. Роднили их лишь эльфы – их грация, их пение, их свет. Здесь, в чертогах Трандуила, мрамору и искусно отшлифованному камню предпочитали дерево и голую скалу. Леголас и Мириэль занимали несколько комнат в верхних галереях, где, выйдя на террасу, можно было любоваться звездами и луной. Отсюда открывался прекрасный вид на лес и увитый туманом горизонт. Однако Мириэль не предложила своему гостю выйти на террасу, а наоборот задернула занавески и проверила, закрыты ли окна. – Присядь, любезный хоббит, – привычным жестом, будто перед ней был один из знакомых эльфов, эллет указала на скамью. – И покажись наконец – мне кажется, что я говорю с тенью. Бильбо, сам себе удивляясь, послушно исполнил и то, и другое. Он присел на краешек скамьи, постучал по ней ладонями и наконец снял с пальца золотое кольцо. Быстро, пока Мириэль не повернулась к нему лицом, он опустил свое сокровище в карман и принял как можно более непринужденную позу. – Надо же, какое спокойствие! – усмехнулась эллет. В руках у нее уже были кубки с эльфийским вином. – А ведь я застала тебя, шпионящим за стражей лесного владыки. – Что вам нужно? – хоббит с опаской взял предложенный кубок, но пить не стал. С минуту они смотрели друг на друга. Бильбо колебался, Мириэль исподтишка дивилась этому существу, попавшему в ее покои. – Если бы я хотела тебя убить, – наконец заговорила аранель, – то точно не так. Яд – оружие труса, – с этими словами она села, поболтала вино в кубке и сделала маленький глоток. – Это очень старое вино. Говорят, в больших количествах оно может опьянить даже эльфа. – М-м-м… – понимающе протянул хоббит и тоже отпил немного. – Э… очень… вкусно. Да, действительно. Очень вкусно. «Он такой беспокойный и забавный… Никогда раньше не встречала полуросликов – и, оказывается, многое упустила», – подумала про себя Мириэль. – Я пока знаю лишь твою фамилию, господин хоббит. – Меня зовут Бильбо, – уже без былой подозрительности ответил хоббит. Вино смягчило его опасения. – А ты – Мириэль. Жена короля, – зеленые глаза расширились от удивления, и хоббит хлопнул себя ладонью по лбу: – О-э-э, то есть, королевского сына. Аранель рассмеялась. – Знал бы ты, какую глупость сказал! – с улыбкой фыркнула она. – Да, мастер Бильбо, я – жена Леголаса, принца Лихолесья. – Ты поможешь нам? Беорн сказал, ты одна тут сможешь выручить гномов. – Беорн? Давно я о нем не слышала, – задумчиво отозвалась девушка. – Впрочем, это не так важно. Да, я и впрямь могу помочь вам, но только советом. Бильбо заметно приуныл. На одних советах далеко не уедешь, а эльфы – те еще хуже волшебников. Только попроси у них совета – получишь еще большую головоломку. – Для начала, Бильбо, я посоветую тебе перестать недооценивать эльфийскую мудрость, – не без упрека начала девушка, и хоббит смутился. – Знаешь, какой сегодня день? – вдруг спросила Мириэль и сама же ответила: – Эльфы всю ночь будут праздновать Пир Звездного Света. Вино польется рекой… Даже для стражи в темницах. Зеленые глаза озорно блеснули из-под темных ресниц, и хоббит догадался, что Мириэль лишь играет словами. – Я не хочу предавать владыку, но, будь я на твоем месте… – эллет сделала таинственную паузу и указала на деревянные полки, где в ряд стояли разноцветные пузырьки, в каких обычно хранят лекарства. – Я бы взяла вон тот темно-бурый флакон и, когда луна взойдет на небо, подлила бы его в вино страже. Затем украла ключи, освободила гномов и отвела их в винный погреб, откуда сегодня по горной реке отправятся в Эсгарот пустые бочки с вином. – Или не совсем пустые… – понял Бильбо. Повинуясь быстрому жесту эльфийки, он подошел и, встав на цыпочки, взял нужный пузырек. – Гномам это не понравится, – немного подумав, заметил он. – Очень не понравится… – A, iNoeg terlainc! * – фыркнула эллет. – Ч-чего? – не понял хоббит. – Твоим друзьям придется выбирать: либо лезть в бочки, либо сидеть в темнице до конца своих дней. Постарайся, чтобы они не ошиблись. – Конечно… Без проблем! – оптимизм, с которым были сказаны эти слова, не вязался с тяжелым вздохом, последовавшим за ними. – Постой… – отогнав наконец мысли о предстоящем споре, вспомнил Бильбо. – Ты не сказала, чего хочешь взамен. – Советы даются безвозмездно, господи Бэггинс, – улыбнулась Мириэль. Бильбо не успел ощутить облегчение, а она уже продолжала: – Но раз ты настаиваешь… Не буду скрывать: в горе есть кое-что, что мне очень дорого. «Все что угодно – только не Аркенстон», – взмолился хоббит. Да и вообще, откуда ему знать, не запросит ли она то, что гномы отдать не согласятся? – Для гномов это одна из множества безделушек, для меня – память о дорогом человеке. – И… что это? – Венец из чистого серебра. Ты узнаешь его сразу. Он будет сверкать, будто звезды, и манить отголосками давней музыки… Возьми его в счет своей доли и, если нам не суждено будет встретиться, отдай Митрандиру. – Кому? – Вы зовете его Гэндальф. Пусть он передаст венец Галадриэль из Лориэна. Она сохранит его для меня. – Почему бы тебе не прийти и не взять его самой? Мириэль тяжело вздохнула. – Боюсь, тогда на здешних землях разгорится война. Если вам удасться убить дракона, взоры всех в Средиземье обратятся к Эребору. Гномы жаждут вернуть свой дом, лесные эльфы мечтают владеть белыми самоцветами, орки не прочь присвоить богатства Одинокой горы себе. – О… – только и ответил хоббит. – Тогда я сделаю, как ты просишь. Обещаю. Он уже хотел добавить к этому слова благодарности, но лицо Мириэль вдруг посерьезнело. – Надевай кольцо! – скомандовала она. Одним движением эллет вскочила, взяла со стола недопитые кубки и отнесла их на маленький столик в другом конце комнаты. – И чтоб ни звука. Бильбо лихорадочно сунул пальцы в карман и едва успел надеть кольцо, когда двери распахнулись – и вошел Леголас. Мириэль встретила его привычной нежной улыбкой, и на этот раз в глазах ее затеплились искренние нотки любви и заботы. – Ah, meleth nîn! Что это? ** Ее взор сразу уперся в разорванный рукав на левом плече аранена, а пальцы с привычной осторожностью отвели кусочки ткани, чтобы ощупать рану. – Все хорошо, – Леголас с улыбкой коснулся щеки жены. – Простая царапина. – Нет, не простая, – Мириэль знаком приказала эльфам, что вошли вслед за принцем, выйти вон. – Что, Мириэль? – Леголас тоже встревожился, недоумевая. Эллет не обратила внимания на вопрос. Она сосредоточенно изучала края неглубокой царапины, которую обычный лекарь не счел бы достойной внимания. – Как это случилось? – Неподалеку видели отряд орков. Эти подлые твари бежали, едва завидев нас, но все-таки отстреливались, вот меня и зацепило. – Дай кинжал, – и прежде, чем Леголас успел понять вопрос, жена вынула из ножен у него на поясе чуть изогнутый кинжал с рунической вязью узора. «Что она собралась делать?» – удивился хоббит, все еще стоявший у полок с пузырьками. Мириэль тем временем разрезала тунику и обнажила левую руку аранена. Потом поднялась, прошла мимо Бильбо и стала перебирать пузырьки. Хоббит не смог ничего разобрать в ее тихом шепоте, однако догадался, что это были названия лекарств. Наконец она вернулась к скамье с еще свежими побегами ацеласа и маленькой миской, где обычно смешивала свои лекарства. Там уже была жидкая мазь. – Целители сказали, что рана не опасна, – Леголас слегка поморщился, когда Мириэль смазала порез. – Ни один целитель не распознает этот яд. Не двигайся. Может быть, будет больно, придется потерпеть. Девушка закрыла глаза и провела ладонью над раной. По комнате поплыли слова заклинания, схожего с тем, каким эльфы обычно исцеляют своих больных, только более древнего и произнесенного на другом языке. Леголас поморщился, но не издал и звука. В глазах его мелькало странное выражение блаженства, хоть тело и страдало от боли. – Это квенья, – мечтательно заключил он, когда Мириэль закончила. – Леди Галадриэль многому меня научила, – со слабой улыбкой, в которую уже возвращалось радостное озорство, ответила Мириэль. Она осторожно принялась бинтовать руку возлюбленного. – Нолдор умели врачевать самые страшные раны. Их язык – лучшее средство против орочьих ядов. – Спасибо, – Леголас привлек ее к себе и поцеловал в макушку. – Ты снова спасаешь мне жизнь. – Перестань… – рассмеялась эллет. – Скажи лучше, что орки делали в лесу? Они не забредали сюда уже очень давно. – Не знаю. Но думаю, что они охотились на гномов, – аранен в последний раз погладил жену по плечу и встал. Мириэль сразу все поняла и в мгновение ока скрылась в соседней комнате. – Что Трандуил намерен сделать с гномами? – прозвучал оттуда ее чуть приглушенный голос. Мгновение спустя эльфийка снова показалась на пороге и подала Леголасу новую одежду. – Не знаю. Принц сменил тунику и надел сверху буро-зеленый камзол. Мириэль помогла ему приладить на место наручи и доспехи на груди. – Отец беседовал с их предводителем. Это Торин, последний из рода Дурина. – Это не к добру, – аранель сделала вид, что удивлена и обеспокоена. – Что они делают в наших краях? – Гномы в один голос утверждают, что идут к своим родичам на Железные холмы, но я им не верю. – А к чему им врать? – Мириэль едва заметно скосила глаза туда, где стоял полурослик, а потом подала Леголасу молчаливый знак. – Не будут же они так безумны, что попытаются убить дракона? Бильбо заподозрил неладное и снова похолодел от страха. Она что, собралась выдать его? – In Noeg u-minai. Ah hy i Perian. Dôl mi arcoa. Nо dirith! ** Леголас ничего не ответил. Он посмотрел на жену сурово и тревожно, потом мимолетным, но внимательным взглядом окинул помещение и сделал шаг к двери, но Мириэль удержала его за рукав. – U-pedo Dranduil. U-ista mas car. Boe padar na orod. Мгновение он колебался. – Be iest lîn. *** Леголас в последний раз провел ладонью по щеке Мириэль и добавил: – Надеюсь, ты знаешь, что делаешь. *A, iNoeg terlainc! – О, эти упрямые гномы! (синд.) ** In Noeg u-minai. Ah hy i Perian. Dôl mi arcoa. Nо dirith! - Гномы не одни. С ними полурослик. Он прячется во дворце. Будь осторожен! (синд.) *** U-pedo Dranduil. U-ista mas car. Boe padar na orod. - Не говори Трандуилу. Он не знает, что делает. Пусть идут к горе. (синд.) Be iest lîn - Как ты пожелаешь (синд.)