Когда вянут розы

Началось. Восток падет. Королевство Ангмар возродится. Время эльфов ушло. Настала пора орков. Вокруг не осталось ничего, кроме пустоты. Она могла ощутить ее физически, кончиками пальцев, каждой клеточкой разрываемого на куски разума. Неведомая сила тянула вперед, туда, где среди черного всепоглощающего мрака горел огонь, такой манящий… Он обещал силу. Власть. Богатство. Несоизмеримую ни с чем мощь. Свободу. Примкни ко мне, пока не поздно. Она поняла, что идет ему навстречу, лишь когда босые ступни коснулись раскаленной почвы рядом с ним. Великое око смотрело на нее, будто пропуская сквозь хрупкое тело всю свою мощь, всю свою силу, все свои знания. Ты будешь сильной. Свободной. Могущественной. «Я не хочу…» Не хочешь? Разве нет? Мириэль смотрела в пламя, и оно отражалось в ней. Великое Око Саурона было перед ней – лишь протяни руку. Он пришел за ней. Вернулся. Прошел сквозь время и пространство. Нашел ее. «Ты искал меня?» Я всегда буду тебя искать. «Зачем?» Твой дух навеки связан с моим. Твоя судьба связан с моей. Ты должна служить мне, и этот мир падет перед нами. «Но я не могу… Я оставила там что-то, что-то очень важное. Помоги мне… Дай мне вспомнить!» В голове – только шум. Нет ни единой мысли. Пальцы хватались за пряди волос и тянули их до раздирающей боли в висках. Ей надо вспомнить. Всего один раз. Принеси мне его. Верни мне его. Вернуть? Что она должна вернуть? В сознание эхом ворвались давно забытые слова. Ash nazg durbatulûk… «Нет! Только не снова!» Ash nazg gimbatul… Дыхание смерти на щеке. Так близко. Ash nazg thrakatulûk… «Замолчи!» – ногти прочертили кровавые дорожки на обнаженной шее. Она упала на колени, спрятала голову в складках черного платья, заткнула уши руками… Agh burzum-ishi krimpatul. * «Хватит!» – собственный крик оглушил. Тонкий, надорванный. Ей надо вспомнить… Ты знаешь, что умрешь, если не вернешь мне его. Присоединяйся ко мне, и мы будем править вместе. Она задыхалась от слез. И тут, будто луч света, темноту разрезал мощный голос, незнакомый, но все равно родной. Мириэль ощутила холод – она лежала на спине. Ощутила чьи-то руки на плечах – кто-то был рядом с ней. – Lasto beth nîn, tolo dan na ngalad! Свет? Разве в этом месте остался свет? Она тут совсем одна, стоит нагая против Великого Ока, она в его власти… У тебя ничего нет. Там тебя никто не ждет. Никто… ничто… – Reno man le! Reno noss cîn! ** «Я не верю тебе!» Этот свет… Его все больше. И чья-то ладонь на взмокшем от пота лбу… Кто-то звал ее. Ты погибнешь, если не принесешь мне его. Ты должна принести мне его. Ты придешь ко мне. – Убирайся! Убирайся прочь! Оставь меня! Оставь меня навсегда и не возвращайся никогда! Тьма вокруг рассеялась, и сквозь нее проступили звезды. Мириэль видела их свет, и по щекам ее одна за другой катились жгучие слезы. Слова и голоса смешались в голове, но среди них громче всех звучал один – ее собственный. «Я больше не могу оставаться. Я погублю их всех». И сердце, едва не поддавшееся тьме, кровоточило. Я найду тебя везде. Ты будешь моей. Ты вернешься. Навсегда. Все стихло. Эти слова – последние зловещие слова – повисли в воздухе, будто приговор. – Морнвель? Эллет вздрогнула. Ее затуманенный взор остановился на старике в широкополой шляпе, что сидел рядом с ее постелью и держал в руках зажженный посох. – Митрандир? – хрипло прошептала девушка. – Это ты… Ты звал меня? Маг кивнул, продолжая изучать ее лицо внимательным взглядом. Мириэль села. Она так и не сняла воинского облачения – забылась прямо так, лежа на мягком эльфийском покрывале. И тьма заполонила ее грезы. – Мне нужно на воздух, – Мириэль на мгновение спрятала лицо в ладонях, а потом стремительно вышла из полуразрушенной караульни на высокий балкон. Пальцы ее, худые и бледные, впились в подернутый пылью мрамор. – Саурон воззвал к тебе, – Митрандир вышел следом, опираясь на свой посох. – Ему почти удалось подчинить тебя своей воле. Не услышь я твой стон, ты погубила бы всех нас. – Я знаю… – голос ее дрожал, но был полон несокрушимой воли. Мгновение спустя эллет повернулась к старику, и взгляд ее был полон такой тоски, что сердце его сжалось, ведь добрые сердца всегда лучше других понимают чужую боль. – Ты зовешь меня Морнвель. Ты видишь во мне шпионку. Ты думаешь, что я предам все, что так полюбила, едва представится возможножность… Еще одна слезинка скатилась по щеке, так похожей на мраморные колонны вокруг. – Признаюсь, такие мысли одолевали меня изредка. Ее худые плечи дрожали. Так было всегда. Всегда в ней видели лишь врага, неспособного на искренние чувства. А ведь она любила. Искренне любила свет этого мира. – Я нашла здесь свой дом. Здесь моя семья. Но я оставлю все это без малейших колебаний, чтобы спасти их. Ты веришь мне? Долгое мгновение, показавшееся обоим вечностью, маг молчал. Наконец он испустил тяжелый вздох и кивнул. – Я верю тебе… Мириэль. Зеленые глаза стали на оттенок теплее, однако в них все равно плескалась безраздельная печаль. Митрандир смотрел на эльфийку, которую все это время считал ненадежной, и неожиданно сам для себя открывал в ней удивительную стойкость. – Когда битва за гору будет кончена, я уйду и заберу с собой столько орков, сколько смогу. – Куда ты пойдешь? Мириэль отвернулась. Взор ее обратился на юг. – В Мордор. Пусть Саурон думает, что заполучил меня. Я не позволю ему творить зло моими руками. Снова воцарилось молчание. Маг подошел и оперся на перила рядом с эльфийкой. Вдвоем они смотрели на звезды, необычайно яркие этой ночью. Наконец Мириэль заговорила: – Мне так больно… Я не хочу, чтобы ему было больно вместе со мной. Это ужасно. Это так неправильно… – слезы снова выступили у нее на глазах. – Разве я поступила неправильно, когда позволила своей любви разгореться ярким пламенем? Должна была я уйти тогда, в самом начале? – Время покажет, – ответил Митрандир, который прекрасно понял, о чем она говорила. – Вы были счастливы? Были. Слово, острое, опасное, вонзилось в сердечную рану и разбередило ее. – Да, Митрандир, мы были счастливы. Так счастливы, что теперь это кажется лишь сном. – Сохрани эти воспоминания в своем сердце. Пронеси их сквозь тьму и огонь – и они вновь станут явью. Мириэль покачала головой. Обреченная, тонущая в своем отчаянии. Прекрасная в этой неизбежной скорби. Гордая тем, что несет ее. – Нет. Ты знаешь, что этого не будет. Саурон сказал, что мой дух навеки связан с его. Падет он, умру и я. – Никто не может знать наперед. – Хотелось бы мне верить… * Ash nazg durbatulûk – Одно Кольцо, чтоб править всеми Ash nazg gimbatul – Одно Кольцо, чтоб всех найти Ash nazg thrakatulûk – Одно Кольцо, чтоб собрать всех в тени Agh burzum-ishi krimpatul – И заковать их всех во Тьме. ** Lasto beth nîn, tolo dan na ngalad! – Услышь мой голос, вернись к свету! (синд.) Reno man le! Reno noss cîn! – Вспомни, кто ты есть! Вспомни свою семью! (синд) примечание: «noss» дословно «дом, где семья»

…

– Ты не пойдешь? – Мириэль обернулась к магу, когда тот проходил мимо. – То, что затеял Трандуил – безумие, – отозвался тот. – Знаю, – эллет вскочила на лошадь и обратила к собеседнику взгляд ярких зеленых глаз. Сегодня они сияли лихорадочно и возбужденно. – Думала, ты отговоришь его. Митрандир ответил своей обычной усмешкой. Мириэль выдавила такую же в ответ и пришпорила лошадь. – Постой! – вдруг воскликнул маг. – Могу я что-то сделать для тебя, Мириэль? Эллет повернула лошадь назад и, оглянувшись по сторонам, склонилась к пышной гриве. – Сделай так, чтобы Леголас не искал меня, когда все закончится. Маг кивнул. – И еще… Твой полурослик обещал мне кое-что. Он сам скажет тебе, если останется жив. По лицу старика мелькнула мрачная тень. Однако он кивнул во второй раз и жестом показал, что теперь Мириэль может идти. Эллет пришпорила лошадь и галопом пронеслась в ворота Дейла. Глаза ее исследовали широкую равнину перед горой, где выстроилось эльфийское войско – величественное, прекрасное в своей убийственной мощи. Эльдар умели убивать с особым искусством, даже в смерти и битвах отыскивая мрачную красоту. Их доспехи сияли золотом, как сияли доспехи нолдор в давних битвах. Тогда война шла – как иронично – за Сильмариллы. Вот и сейчас народ эльфов все еще готов сражаться за драгоценные камни, хоть цена их и не так высока. Воины расступались перед ней. Четкий порядок, слаженность их движений завораживали. Мириэль галопом пронеслась по открывшемуся для нее коридору и натянула поводья лишь догнав короля. Тот ехал на великолепном олене, своем излюбленном питомце. Рядом с ним, держась подальше от острых рогов, шагом выступала лошадь Барда. Мириэль пристроилась по правую руку от владыки и подняла взгляд на Эребор, легендарное королевство гномов, которое ей довелось увидеть воочию. Твердыня эта живо напомнила ей Морию. По венам прошелся холодок, и Мириэль крепче стиснула поводья. Каменная твердыня, неприступная и несокрушимая, глядела на них горделиво и как бы шутя. Гномы, стоящие на самом верху созданного за последние дни заграждения, казалось, перенимали эту насмешливую самоуверенность. «Столько крови прольется здесь… – невольно подумала Мириэль. – И за что? За золото? За драгоценные камни? В счет давней вражды? Как глупо… О, если бы люди умели ценить настоящее счастье!» Если бы посторонний наблюдатель взглянул сейчас на троицу, ехавшую впереди эльфийской армии, он бы поразился контрасту их лиц. Трандуил едва заметно покачивался в седле – так велико было его умение управлять своим оленем – и с надменным выражением лица глядел не вверх, на гномов, а прямо перед собой. Бард серьезно и даже сурово свел брови на переносице, и теперь казался на десяток лет старше, чем был на самом деле. Мириэль же почти во всем подражала своему королю, только глаза ее выражали неутолимую печаль, а рука на поводьях ослабела, так что лошадь была предоставлена сама себе. Из собственных мыслей каждого из них вывел свист стрелы. Мириэль, будто очнувшись ото сна, инстинктивно натянула поводья одновременно с остальными. – Следующую пущу тебе между глаз! – крикнул Дубощит, опуская лук. Не успели еще отзвуки его слов затихнуть в ликующих возгласах гномов, Мириэль плавным движением положила стрелу на тетиву и подняла лук. Эльфы за ее спиной сделали тоже самое. Гномы мгновенно попрятались за набросанными друг на друга каменными глыбами, лишь Торин остался стоять неподвижно. Он целился в Трандуила с ожесточением, присущим упрямым людям. Мириэль едва заметно покачала головой: ее догадки подтверждались. Король под Горой одержим драконьим золотом. Однако Трандуил не отдал приказа стрелять. Он поднял руку – и эльфы опустили оружие. Мириэль последовала приказу с опозданием и не так охотно. – Знай, твой долг предложили погасить, и мы согласны. – Что? Я вам ничего не давал! У вас ничего нет! Владыка только приподнял брови, будто спрашивая: «В самом деле?» – У нас есть это, – Бард сунул руку за полу своей куртки и вынул Аркенстон. Мириэль видела этот камень ночью, когда в лагерь пробрался хоббит, однако сейчас он, казалось, сверкал еще ярче. Торин пораженно опустил лук под изумленные возгласы своих товарищей. Глаза его вспыхнули. Эллет снова положила стрелу на тетиву, чтобы в случае чего поднять лук и выстрелить. Напряжение можно было ощутить в воздухе. – Воры! Откуда у вас святыня нашего народа? Она принадлежит королю! – выкрикнул Кили. Взгляд его на мгновение остановился на Мириэль, и он узнал ее. – И король получит ее, – ответил Бард, несколько раз подбросил камень в воздухе и спрятал за пазуху. – Мы не против. Только пусть сперва сдержит слово. Торин тихо сказал что-то своим гномам, а потом выкрикнул: – Аркенстон здесь, в горе! Прежде чем кто-то успел ответить, среди гномов мелькнуло новое действующее лицо: Бильбо. Мириэль взволнованно обернулась. Волшебник так и не пришел, а он единственный мог спасти хоббита от гнева Торина. Гномы не прощают предательство. – Он же убьет его! – воскликнула она, когда Торин прижал хоббита к каменным баррикадам, собираясь сбросить его вниз. – Мой господин, неужели мы не поможем? – Это не наше дело, – спокойно ответил Трандуил. – К тому же, бедняге уже не помочь. Мои эльфы не умеют летать. Мириэль поджала губы и уже собиралась заговорить, когда строй эльфов расступился. К ним, ковыляя, спешил Митрандир. – Если тебе не по душе мой взломщик, то хотя бы не калечь его! – воскликнул маг. – Верни его мне. – Ты вовремя, – заметила эльфийка, когда Бильбо, воспользовавшись моментом, спускался вниз по веревке. – Да, – вздохнул Митрандир. – Этот болван Альфред не уследил за Бильбо, вот я и поспешил сюда. Торин одержим жаждой сокровищ. Маг сокрушенно покачал головой. – Однако теперь у него нет выбора, – пожала плечами Мириэль. – Торин отдаст часть своих сокровищ за Аркенстон, потому что он стоит вдвое больше всего золота этой горы. – Нет, Мириэль, – маг усмехнулся в бороду. – Аркенстон бесценен. Тут взгляд Мириэль случайно упал на один из утесов. Острый эльфийский глаз различил на камне черную птицу. Эллет оглянулась по сторонам и, решив, что ее присутствие пока не нужно, нагнулась к Митрандиру: – Мой вестник прибыл. Быть может, мы узнаем, где сейчас армия орков и что они замышляют. – Вестник? – удивился Митрандир. Мириэль не ответила. Она пришпорила лошадь и поскакала прочь, огибая правый фланг войска. Эллет остановилась лишь когда золотые доспехи воинов остались позади. Ворон с громким карканьем опустился на выступ скалы рядом с ее лицом. – Ты рано, Раморн. Я ждала тебя к ночи. – Дур-рные вес-сти, Готпур-р! Дур-рно, дур-рно! Аранель встревоженно нахмурилась. – Что такое? – Мер-рзкое отр-родье ведет воинов чер-рез скалы. Азог ис-спользовал чер-рвей, чер-рвей. Ор-рки скор-ро будут здес-сь! – Как скоро? – изо всех сил скрывая дрожь в голосе, спросила эллет. – К полудню, Готпур-р. – Надо предупредить их, – Мириэль пятками ударила в бока лошади и повернула ее вспять. – Дос-слушай, Гот-тпур-р! – ворон взмахнул иссиня-черными крыльями и спикировал на плечо хозяйки. Острые когти со скрежетом прошлись по металлу. – С-сюда идут гномы Железных-х Холмов! Мириэль не сдержалась и ударила кулаком по боку лошади. – Чтоб им пропасть, этим гномам! – воскликнула она. – Их упрямство и алчность и впрямь так велики, что погубят весь их народ! Где Железностопы сейчас? Ответом стало отдаленное эхо топота тысяч ног и земля, содрогнувшаяся под ним. Мириэль опустила голову и мгновение сидела так, зажмурившись, отрешившись от мира. – Ладно, Раморн. Лети на юг. Разведай дорогу до Мордора. – Мор-рдор-р? – переспросил ворон. – Готпур-р вер-рнется в Мор-рдор? «Почему все говорят мне, что я должна вернуться? – невольно подумала эллет. – Я никогда там не была…» – Да, Раморн. Я вернусь во тьму.