***
Камеры просматривал лично Хироцу. По номерам джипа, на котором эти лжеговночисты скрылись, старик получил пока что не радующую информацию — липа. Но одного эти придурки не учли. Они связались с мафией. А мафия была практически везде. Даже фальшивки регистрируются в определенной базе, если их «крышуют». Пробив изготовителя, а после уже лично побеседовав с ним за бокальчиком элитного вискаря, старик получил исчерпывающее досье на заказчика. Он оказался одним из подчинённых выскочки, что толкала наркоту в крупных размерах на западе Йокогамы, забыв поначалу про «налоги». Прижимали его тогда долго и упорно, пока не был задействован Чуя. Он решил вопрос в пользу мафии за пятнадцать минут. Наверное, доводы в виде расплющенной иномарки оборзевшего хама быстро склонили того подписать договор о «взаимовыгодном сотрудничестве». Листая досье на предысторию всего этого, хм, безобразия, Хироцу никак не мог понять — на что был расчёт? Смерть босса, скорей всего, не изменила бы прежних условий для этого безмозглого существа. Месть? За что? За ту рухлядь, которую Чуя отправил в совершенно правильном направлении (на металлолом)? Соразмерно с самоубийством, за такую-то мелочь. В сложившейся ситуации надо быть либо безмозглым идиотом, либо здесь кроется что-то другое. Не пытаясь далее найти логическую цепочку, Хироцу отправил за этим насекомым Акутагаву. И всё же черкнул короткое смс кое-кому — пусть поприсутствует. Ему-то, наверное, интереснее всех, что за дерьмо попутно покусилось на алмаз, который тот огранял в прошлом собственноручно.***
Лампочка тускло освещала небольшое помещение пыточной. Восседающее на стуле (вернее, сползающее) усатое мудило приглушенно вопило в слюнявую тряпку во рту, но дёрнуться не представлялось возможным. Его толстые руки, похожие на сосиски, были намертво прикованы цепями к подлокотникам, которые приобрели грязно-бордовый цвет с годами явно не от краски. Дазай давно отошёл от подобных дел, но с каким-то явным удовольствием вытаскивал последний, десятый ноготь. Учитывая, что эта крыса — априори не жилец и скоро отправится в одну бочку к своему заму и пятерым пешкам, почему бы не вспомнить былые времена? А когда перед глазами мозг нарисовал окровавленные, нежные пальцы Чуи, желание усилилось в сто крат. Хотя Хироцу пригласил просто поделиться информацией, Дазай с каким-то нездоровым энтузиазмом вызвался «помочь». На деле, у этого недоделанного наркобарона обмочились штанишки ещё до входа в будущие «апартаменты». Он бы и так всё рассказал, если бы Акутагава с порога протухшей наркотой контуры не заткнул того кляпом. Толстому козлу оставалось лишь потряхивать пузиком от страха и бешено бегать глазами по салону авто, что везло его в место, которое может стать для него последним пристанищем. Не жалея сил, Дазай с некой брезгливостью выдернув кляп (а попутно и пару золотых зубов), и комнату всё же заполонил истошный визг этой свиньи. Однако бывший мафиози быстро переключил его внимание с бессмысленного ора на своё каменное лицо. — Говори. Тихий короткий вопрос прозвучал на фоне громкого хныканья с переходом в скулёж. От страха наркоторговец застучал оставшимися зубами, не в силах вымолвить ответ. Дазай, закатывая глаза к потолку с видом «а-ля, на кой-хрен я тут с этим детским садом мучаюсь», со всей дури воткнул щипцы для ногтей в кисть левой руки до самого подлокотника. Усатый снова заорал, только сильнее раз в пять. Это, наверно, намного больнее потери десятка пластинок, но Дазаю плевать. Вопрос озвучили снова. — Говори. Гробовая тишина. Этот кусок мяса сквозь остатки разума понял свою первую ошибку. Высокий пытатель напротив не будет ждать, когда он соберёт свои нюни в кулак. В следующее мгновение торговец дурью быстро затараторил, захлёбываясь своими слезами от страха скорой порции новой боли. — Я всё скажу, я всё скажу! Я не хотел, но меня к этому подтолкнули! — якал толстяк. — Он пришёл ко мне вечером! Сказал, что поможет решить проблемы и с «налогами», и с дальнейшей угрозой моему бизнесу! Наркоторговец чуть поднял взгляд на застывшего, с нечитабельной маской на лице, Дазая, но видя, что тот пока его не собирается пытать, продолжил дрожащим голосом. — Я его впервые видел! Он представился начальником личной охраны главы портовой мафии. Оповестил, что меня собираются посетить босс и его зам, потому что узнали, что я сбыл новую крупную партию экстази мимо официального коридора, — Дазай многозначительно повернул голову в сторону стоявшего в углу комнаты Хироцу, но тот лишь пожал плечами, мол, что за чушь. Тем временем усатый, превозмогая боль в руках, затараторил дальше. — Убедил, что меня в этот раз по головке не погладят, а просто её оторвут и отдадут на съедение псам за такую дерзость. Я вообще не понимаю! Откуда они узнали! Хвосты были мною подчищены, откуда, сука? Да что б их… Когда нить монолога потерялась, Дазай в два шага оказался возле заключённого и вернул того в нужное русло одним точным ударом промеж поросячьих глаз. Одновременно с этим шатен резко выдернул щипцы из толстой пятерни этого шакала, вызвав громкий всхлип. Новая боль отрезвила моментально. — Я… Я понимал, что пропал… Меня ждала стопроцентная смерть, и было не сбежать. Этот змеёныш предложил решить проблему радикально: убрать их обоих, пока они до меня не добрались. Я сначала принял его слова за шутку, но когда он посмотрел на меня, понял, что это предложение звучит на полном серьёзе. Показал мне план подземной канализации какой-то кафешки возле офиса портовых, сказал, сколько нужно заложить тротила, чтобы наверняка разнесло их на мелкие куски, — взгляд Дазая напротив ещё больше потемнел, но толстяк этого не заметил. — А также с какой-то непонятно довольной миной сообщил, что сам подгонит мне «чистую» тачку, чтобы можно было не париться о хвосте, — кровь с разбитой переносицы начала стекать по жирному лицу к подбородку, когда наркодилер затряс головой в приступе истерики. — Всё было как-то очень складно. Плюс он обещал подтянуть после смерти Мори свои связи и с приходом нового босса в награду за услуги дополнительно сбить мой процент отката до минимума. Дазай уже понял, что этого придурка просто подставили под удар. Алчность в купе с желанием маленькой мести подвели этого идиота к смертному одру. Видимо мозг у того отсутствовал напрочь. — Я не понимал лишь одного, в чём его выгода? — тем временем продолжил будущий корм для рыб. — Спросил напрямую. Он лишь отмахнулся, типа, гнёт его служба у Мори, а свалить по-тихому при его жизни никак не получиться — только если в виде фарша в мешочке. Усмехнулся, что он и сейчас под прицелом, просто свалил ненадолго под предлогом выпить, а снаружи его ждут, — «Красиво же ему напели», подумал про себя Дазай. — Ещё добавил, что имеет с рыжим мальчишкой, который угробил мою машину, свои счёты, — Дазай неожиданно встрепенулся. Наркоторговец покряхтел, прочищая жирное горло и уже более вяло продолжил. — А тут вроде бы наткнулся на моё дело и решил взять в союзники, потому что один, типа, не справится. В общем, я всё равно уже согласился. Другого выхода мне не приходило в голову: по его словам, через три дня меня кокнут. Времени было в обрез. Он дал мне координаты места и время, где будет стоять джип с взрывчаткой, схему подземки кафе с отметкой места установки. От моих людей требовалось всего лишь заложить тротил. Детонатор остался у него, — и толстяк далее вернулся к хныканью. Капля пота стекла по виску Дазая. Кто-то затеял крупную игру против мафии, подставив мелкую рыбёшку, а сам вышел сухим из воды. Так и ещё находился где-то рядом, когда Чуя чуть не умер. Наблюдая за своим недофиаско, сука! Закипая от гнева, Дазай схватил за грудки испуганного усача и хорошенько встряхнул. — Как его зовут? — Я… Я не знаю! — Как он выглядел? Говори, жирное дерьмо! — Он… он был в одежде охранника с эмблемой мафии, волосы были собраны под кепкой, я не запомнил цвет. У него было крысиное лицо, а от того, как он смотрел, хотелось провалиться на месте… — Что ещё ты запомнил? Отвечай, мать твою! — У него был ломаный акцент! — проревел с усилием бочонок жира. — А ещё он заказал в нашем баре водки! Меня это тогда удивило, обычно местные… Далее верещание жирдяя было Дазаю неинтересно. Крысиное лицо, убивающий взгляд, акцент, водка… Замешан Чуя… Всё сложилось в уме Дазая, как дважды два. Озарение вызвало приступ паники и страха. Но тот быстро пришёл в себя. — Благодарим за помощь, можешь быть свободен, — возникшее из ниоткуда дуло, что уперлось между переломанных глазных орбит, вышибло последний вздох пленника. Всё-таки у этого мяса были мозги, судя по новому живописному рисунку на стене позади. Его голова откинулась назад, а пыточную озарил льющийся звук и характерный запах мочи. Брюнет впервые за столько лет совершил как бы убийство, но нихуя, совесть его сейчас не гложет. Поделом ему, уроду. Дазай брезгливо оглядел остывающий и вонючий труп, а после пошёл на выход, попутно кинув ошарашенному Хироцу пистолет. Как он у него оказался? Да просто стащил, невнимательный ты старик. Теряешь хватку. — Прости, но помощь в уборке не предлагаю. Я переоденусь и к Чуе. Детектив уверенно прошёл мимо старого члена исполкома. Но тот схватил его за плечо, заставив недовольно обернуться и вздернуть свой длинный нос. — Кто он, Дазай? — Хироцу вопросительно уставился на слегка посеревшее молодое лицо. Тот, лишь тяжело вздохнув, выудил из кармана мятую пачку лёгких ментоловых сигарет (стоп, сигареты Чуи?) и, закурив, тихо выдал: — Старый друг…***
Паршивое настроение окончательно накрыло Дазая после выхода из здания портовых. Он не мог в таком виде, со смердящим запахом, что окружил его после пребывания в пыточной, заявиться в стерильную палату Чуи. Да даже если и пустят (стоит ткнуть оракул в нос персонала), не хотелось бы заразить какой-нибудь гадостью и без того ослабленное, еле дышащее тело. А от осознания личности кукловода, устроившего весь этот спектакль, Дазай готов буквально волосы рвать на своей тупой голове: как он сразу не догадался, что путеводная нить вилась глубже в логово Минотавра? И главное, почему он мстит именно сейчас? Чёрт, и рыжее недоразумение было в данный момент практически полностью уязвимо. Подавляя ментоловой отравой лёгкую тошноту от хаотично возникающих мыслей в дазаевской черепушке, тот вызвал такси и отправился домой, попутно звоня Мори. Без объяснений попросил приставить охрану к палате вип-больного. Тот, конечно, был удивлён, но просьбу выполнил, отправив отряд элитных качков к и без того охраняемому объекту. Буквально через сорок минут, Дазай, пахнущий сандаловым деревом с цветочными отдушками, в чистой сменной одежде, уже сидел у кровати Чуи (упёртая гардеробщица всё же заставила отнекивающегося посетителя накинуть на свои слегка сутулые плечи одноразовый халат). Аппарат ИВЛ убрали, но оставили кислородную маску, что с заметной периодичностью запотевала. Даже будучи абстрагированным от внешних хлопот, находясь в мире своих грёз, Чуя успешно доказывал, судя по равномерно поднимающемуся и опускающемуся одеялу, что может самостоятельно дышать и без всяких трубок. Однако упорно не хотел просыпаться, как бы чувствуя, что на него тут же опустится дерьмовость всей ситуации. — Отлыниваешь от работы, шляпная вешалка, — Дазай грустным взглядом окинул миниатюрное, но крепкое тельце. — Смотри, ноги отсохнут, станешь ещё короче. Подтрунивать над спящим Чуей было втройне не так весело, если бы тот бодрствовал: вскипающий по одному щелчку пальцев, он давно бы метнул что-нибудь тяжёлое в этого нахала, придав ускорение гравитацией. Да, вот эта железная стойка под капельницу подойдёт идеально. А учитывая предысторию их расставания в мафии, можно заодно разбить миниатюрным, но тяжёлым кулаком это охуевшее, бесстрашное, но красивое ебало. — О, ты ещё не видел мой подарок? Дазай обогнул кровать больного и поднял с тумбочки шляпу, которая так и осталась там лежать с прошлого его посещения. — Смотри, — помахал Дазай возле аккуратного носика объектом его гардеробного вожделения, заставляя потоки больничного воздуха колыхнуть медные завитки. — Твоя предыдущая тряпка пришла в негодность, и я снисходительно купил тебе вполне достойную замену на блошином рынке. Чуя чуть поморщился во сне, будто слыша каждое слово и прекрасно понимая двусмысленный намёк на то, что он — птица невысокого полёта. Сам ты блоха, которую надо прихлопнуть, дылда хитрожопая. — Ладно, ладно, — продолжал разговаривать с самим собой Дазай. — Я отреставрировал эту безвкусицу в ателье, иначе ты за этот допотопный хлам меня бы убил. Хотя я, честно, не против, — Дазай начал раскручивать элегантный головной убор на своём длинном указательном пальце. — Я же знаю, что ты не заткнёшься, если… Резкий хлопок, звук бьющегося стекла, и далее — тихое «звеньк». Сработала больничная сигнализация. Дазай мгновение стоит в ступоре, а после быстро опускает взгляд на замедляющую вращение шляпу. Уже без цепочки. В следующую секунду осознание ситуации окунуло его в реальность. Он резко переводит заводимый страхом взгляд на больничную койку, а там… распахнутые голубые сапфиры, что в испуге бешено вращаются по сторонам от резкого пробуждения. Мозг отказывается сразу понимать, где он находится, и что сейчас произошло. Громкий звук (да вырубите эту сигнализацию нахуй!) только больше пугал ничего не соображающего Чую. Тело судорожно изогнулось, покрываясь причудливым рисунком из красных линий, а кончики подрагивающих пальцев на руках начали чернеть. Дазай снова завис, теперь уже в немом ужасе — нет, нет, нет, только не сейчас… Но остатки разума всё же взяли верх над шоком, и реальность окатила его, как холодный душ. Резко толкнув кровать на колёсах, отрывая к чертям собачьим кислородную маску и все остальные идущие провода от стремительно покрывающегося Порчей исполнителя, Дазай припечатал её вместе с отпружинившим Чуей к гладкой стене поодаль. Прекрасно, возможный обзор снайперу закрыт. Схватив беснующееся, так некстати возникшее божество за оба запястья, испуганный обладатель бешено бегающих коньячных глаз активировал способность. — Успокойся, Чуя, я с тобой! Да очнись же ты! — отчаянно молил Дазая, наблюдая, как витиеватые узоры медленно исчезают, но абстрагированное от реальности сознание рыжика будто с тормозов сорвало. Лежащее долгое время без движения гибкое тело словно хотело наверстать упущенное, метаясь по кровати до болезненных изгибов. Дазай не сможет удержать Чую в его бешенном «танце», не использовав грубую силу. А крепко сжимать сейчас обманчиво целые на вид конечности и область рёбер нельзя — не избежать переломов. Дилемма, ебучий случай. Если шатен сейчас что-нибудь не сделает, Чуя своими прыжками навредит себе ещё больше. И Дазай делает. Оседлав быстрым скачком чужой напряженный живот, он хватает рукой за горло измученного юношу и впечатывает того в мягкую глубокую подушку. Легко нащупывает большим пальцем бешено бьющуюся жилку на его вспотевшей шее. Отлично. Чуя, кажется, забарахтался ещё сильнее. Как тонущий котёнок, ей-богу. Неосознанно пытаясь скинуть наглеца своими охуенно сильными ногами, Чуя тычет Дазая острыми коленками куда попало. Не прокатит. У того слишком большой опыт в плане удерживания. Упав локтем второй руки возле головы всё ещё крупно подрагивающего Чуи, Дазай фиксирует рыжую черепушку в неподвижном состоянии. Тем самым пальцем медленно и предельно аккуратно надавливает на сонную артерию. Раз, два, три… Ещё несколько секунд. Дазай смотрит прямо в лицо своего некогда любовника, который под таким настойчивым желанием его успокоить решил всё-таки сдаться. Резко возникшее в результате перекрытия важного сосуда кислородное голодание делает своё дело. Чуя отрубается. Руки и ноги безвольно падают обратно на кровать. Его бездонное море в глазах ускользает под медленно опускающиеся веки с длинными пушистыми ресницами. Отрубается и блядская сигнализация, наконец-то. Дазай тяжело дышит, неверяще оглядывая результат своих трудов. Будто и не было всего этого импровизированного родео на койке. Нависнув над затихшим больным, Дазай запоздало понимает, что у него стояк штаны рвёт. И это в такой-то ситуации… Чуя был прав. Он — жалкий, движимый низменными инстинктами, грёбаный извращенец. Несколько вооружённых амбалов врываются в больничную палату и застают, казалось бы со стороны, совершенно двусмысленную картину маслом. Однако они были либо настолько безмозглы, либо слишком умны, чтобы не комментировать происходящее. Всё же у этих молодчиков в данный момент были совершенно другие заботы.***
По рации сообщили, что периметр чист, а снайпер скрылся. Врачи снова колдовали над Чуей, что был перевезён в палату на другом конце крыла. Дазай же сидел прямо на полу у стены этой палаты, ссутулившись до коленей и держа в руках шляпу с отстреленной цепочкой. При этом он мелко подрагивал. Теперь Дазай был бесповоротно убеждён, что изначально целью для уничтожения являлся именно Чуя. А это временно беспомощное создание, ненадолго вернувшееся в мир грёз, даже ещё не в курсе, что в приоритете на роль почившего было именно оно, а не Огай. Приплыли, блять…