***
Мори вошёл внезапно, заставив вздрогнуть ожидающего и вернуться из собственных размышлений. Тот быстро опустился в кресло напротив, уловив знакомый аромат от сигарет, и посмотрел на бывшего воспитанника с лёгкой улыбкой. — А тебе не кажется, что чужое брать нехорошо? — Огай, нажав специальную кнопку, попросил принести им виски и два гранёных стакана. — И я тебя рад снова видеть, — лукавя, Дазай подавил в груди растущее чувство гнева с воспоминанием о смерти Одасаку. Но это в прошлом, а под угрозой находилась сейчас другая жизнь. — У нас с тобой это взаимно, только я реально рад тебя видеть, — Огай чисто ради любопытства прямо посмотрел в глаза Дазаю и удовлетворённо хмыкнул, увидев то, что хотел: на мгновение в них возникло ледяное убийственное желание, тут же скрываясь за пеленой сдержанности. Но Огай уже сделал мысленную пометку про себя. Ещё одну. — Скажи, почему Чуя перешёл на это дерьмо? — перевёл тему Дазай, чувствуя, что в этой холодной войне ему пока не везёт с партией. — Нормальное курево нынче не в моде? — О, совершенно премилая история, коли тебе так интересно, мог бы у него и спросить, — Огаю надо писать мемуары, с такой улыбкой он погрузился в собственные воспоминания. — Хотя, скорее всего, он бы промолчал. Не стоит терять своё лицо главы исполкома перед всяким детективным сбродом. — Я мог бы попытаться спросить, дай он мне шанс. Только, с твоей подачи, у нас разговор не задался с самого начала, — усмехнулся Дазай, опуская прямое оскорбление в свой адрес. — Что, расставание с Мальборо было настолько эпичным? — Более чем, — заплясали весёлые огоньки в тёмных глазах мафиози. — Так и быть, раскрою тебе наш с ним маленький «семейный» секрет за свою провинность, только тшшш… За пределы мафии это по моему приказу не вышло и замялось под страхом казни на месте. Скажешь Чуе, и неизвестно, от его или моей руки, окажешься там, где хочешь периодически побывать. За предательство чужого доверия, — весело произнёс с намёком Огай, отхлебнув принесённый виски. Дазай, чуть напрягаясь, последовал его примеру. День не казался уже спущенным впустую. — Тогда, когда я ему всё же признался, что ты ушёл сам, — начал Огая, отмечая, как Дазай застыл во внимании, — он выкурил в своём кабинете полторы пачки. Минут за сорок, наверно. Хотя кто знает, сколько времени на самом деле прошло. Сердце Дазая бешено забилось, порываясь выскочить из груди. При этом убегая в больницу к Чуе и бросаясь ему под ноги, чтобы раздавиться в кровавую лепешку. — Он бы и дальше травил себя, если к нему в кабинет не заглянул бы Тачихара. Не знаю, можно ли это считать попыткой самоубийства или он просто не отдавал отчёт своим действиям, — задумчиво протянул Огай. Хлебнул ещё виски. — В общем, Тачихара примчал мне его на своих плечах в кабинет. Я не сразу понял, что произошло. Тяжело вздохнув, Огай жестом поманил Дазая, и тот, не задумываясь, протянул ему чужую пачку. Выудив тонкую сигарету, тот закурил, слегка морщась. Не его марка. — Скорая бы не успела, и я напихал в него всё, что только мог: от капельницы до личного запаса кислорода. Благо, опыт есть, да и соответствующий арсенал, — Огай на этот раз холодно взглянул на Дазая. — Он валялся у меня на диване под глюкозой с тазиком до тех пор, пока не стал транспортабельным, и его смогли забрать врачи. Я поехал с ними, бросив все дела. Огай сделал глубокую затяжку, смотря прямо на темноволосую живую статую напротив. Хоть гипсуй и на какую-нибудь площадь для украшения. — Представь себе, его спасли, под моим личным руководством. Хотя лёгкие, неудивительно, были в хлам, — если бы перед Огаем сейчас был не Дазай, а кто-нибудь другой, он бы превратил того взглядом в лёд и расхерачил в мелкую крошку. — Большую роль сыграл его молодой организм с повышенной регенерацией от способности. Ну ты сам видел недавно Чую, почти жив-здоров, — слегка потеплел Огай, вдавливая сигарету в пепельницу. Дазай не выдал ни единой эмоции за всё время оглушающей правды. Только крепче сжал несчастную тлеющую сигарету, пепел от которой беспардонно сыпался на дорогущий ковёр. Это не укрылось от взгляда Огая. Он, вздохнув, подтолкнул пепельницу в его сторону. — Далее не знаю. То ли от того, что Чуя больше не мог терпеть этот запах, то ли ему было стыдно смотреть мне в глаза, — выдал Огай с видом отца, пожурившего своего невоспитанного сыночка, — но Мальборо перестали курить сотрудники на всём этаже, где его кабинет. А он перешёл на эти, хотя я думал, что он вообще перестанет дымить, — Огай прикончил свою порцию вискаря. — Но нет. Чуя есть Чуя. После этого он быстро взял себя в руки, и больше я за ним такого поведения не замечал, — закончил Огай, отводя взгляд от Дазая. Хоть бы высказал сожаление, засранец. — Честно, у меня возникла тогда мысль сообщить тебе. Чтобы ты примчался поглядеть на плоды своих трудов, коли совесть была, — сказал обыденной интонацией Огай. — Но ты, во-первых, как в воду канул, а во-вторых, Чуя не вещь, чтобы я таким нахальным образом его окончательно разбил. Мог бы хотя бы перед уходом с ним объясниться, — Огай подпёр рукой подбородок и с интересом смотрел на притихшего Дазая. Тот опустил глазки в пол, желая провалиться сквозь него. Мысли о сильном духе бывшего напарника сразу же отодвинулись на задний план. Как он мог оставить это хрупкое ранимое существо? О чём тот думал, безрассудно скуривая одну сигарету за другой… — Но оставим сантименты, — отрезал Огай свой монолог. Он был настроен к последующему разговору давно, ожидая окончание ебущего мозги очередного показушного собрания. — Хироцу сказал, что у тебя есть информация. — Есть, — Дазай собрал обратно в кучу свои недальновидные, как оказалось, мысли. — Здесь замешан мой друг с приюта, Фёдор Достоевский. Я думаю, тебе знакомо это имечко. — Да, есть такой, — Огай задумчиво смотрел на тлеющие остатки сигареты в пепельнице. — Его люди пытаются иногда сунуть свой нос в наш бизнес на окраинах. Кажись, Чуя этим всем и занимается. — Я в курсе, — Дазай налил себе ещё виски и теперь крутил янтарную жидкость в стакане, видимо, пытаясь сделать водоворот. — Ха, ну и откуда же? — усмехнулся Огай — Неужели сталкеришь за Чу… — Я лично встречался с Достоевским сегодня утром в одном из кафе, недалеко отсюда, — виски в стакане резко успокоилось. Огай с неким интересом посмотрел на Дазая. Только заблестевший лоб выдавал его скрытое волнение. — Мы тут даже не знаем, как он выглядит, а ты спокойно якшаешься с тем, кто чуть не отправил меня на тот свет? — Огай немного начинал закипать. — Да и ещё буквально в двух шагах от моего офиса? — Ты слишком преувеличиваешь значимость своей жизни, — Дазай многозначительно вперил взгляд в бывшего начальника. — Я с ним разговаривал по поводу своего… интереса. Достоевский «искренне» сожалеет о лишнем пассажире, попавшем в его шалость. Недоуменное лицо Огая вызвало смешок у Дазая. Однако тот был довольно сообразительным и сложил картинку в уме, как дважды два. — Он хотел убрать Чую? — удивлённо поднял левую бровь Огай. Выглядел он так, будто оскорблён до глубины души, что кокнуть пытались не его, а зама. — Представляешь, мир крутится не только вокруг твоей головушки, — злорадно усмехнулся Дазай. — И где же мой дорогой Чуя перешёл ему дорогу? — спросил Огай. От слияния в единую фразу слов «мой» и «дорогой» у Дазая слегка дёрнулась бровь. Не твой, сука. — Не поверю, что это месть за текучку дел мафии. Эта крыса сама суёт нос в наши дела. Если не будет Чуи, то эти дела перейдут на других сотрудников. — У него были давние планы на Чую, это здесь не причём, — подтвердил Дазай. Огай ещё больше удивился. — Ноги растут оттуда, когда мы ещё были… вместе. Дазай немного стушевался, раскрывать ли полностью карты или нет. Но ему нужна помощь, иначе Чую убьют. А с союзником, пусть и временным, надо быть честным. — Что, теперь время охуительной истории с твоей стороны? — Огая откинулся назад, положив руки на подлокотник. — Ну давай, удиви меня. Дазай вздохнул. У него не осталось выбора. Нужно зайти издалека. Огай был весь во внимании. — Мы выросли с Фёдором в одном приюте для одарённых. Он был там подольше меня. Его мучила схожая с Чуей проблема: он очень плохо контролировал свою способность, и она была смертельно опасной, — Дазай перестал вести себя как размазня и деловым тоном продолжил. — Он убивал одним прикосновением, но при кратковременном контакте — отрубал надолго. Много детей слегло после него в кому. В приюте за ним следили, потому что его некуда было деть. Фёдор был изолирован под контролем сотрудников приюта и влачил своё жалкое существование в этой дыре. Дазай хлебнул большой глоток виски и окончательно успокоился. — С моим приходом его положение кардинально изменилось. Под контролем моей способности он постепенно обуздал свой дар, — Дазай снова закурил. — Я держал его за руку, и на маленьких животных мы проверяли, как далеко он может зайти в своём желании не убивать. И он постепенно научился оставлять их в живых. Огай с неким интересом всё это выслушивал. Дазай определённо его к чему-то подводил. — Мы были не разлей вода. Со мной больно никто не дружил, из-за специфики моего поведения и обнуляющей способности: никому не нравилось лишение дара даже на короткое время, — Дазай запоздало понял, что с языка у него сейчас слетело. Об этом можно было и умолчать. Глава мафии чуть не заржал, но сдержался ввиду серьёзности ситуации: шутовская натура Дазая уходила глубокими корнями в детство. — Ввиду того, что положение дел несколько улучшилось, Фёдора допустили до занятий, и он далее без эксцессов закончил все классы приюта и выпустился, — Дазай выпустил струйку ментолового дыма. — Я был на два класса ниже его, и мы договорились встретиться после моего выпуска. Но как помнишь, — обратился Дазай к Огаю, — ты прознал о моём существовании и забрал меня из приюта в мафию, не дав окончить год. Связь с Фёдором потерялась. Дазай многозначительно вздохнул, вспоминая тяжёлые тренировки в мафии на его пути становления профессиональным малолетним убийцей. — Я потом узнал, что Фёдор наведывался в приют и хотел забрать меня в свою новую организацию, но я уже почти полгода к тому времени грелся под твоим крылышком, — Дазай с наигранным укором посмотрел на своего молчащего оппонента. — Навряд ли ты бы меня отпустил. Вскоре Чуя пришёл в мафию, и мы с ним начали встречаться через какое-то время. Дазай тянул свою мысль без каких-либо эмоций. Всё равно вся структура мафии знала об их отношениях в прошлом. А для Огая так вообще не секрет с самого начала: он сам косвенно состряпал из них пару, создав Двойной Чёрный. — Но однажды я чуть не оступился, — Огай и так был во внимании, а теперь уши навострил, желая впитывая новую компрометирующую Дазая информацию. — Мой отряд донёс мне сведения, что есть подпольная лаборатория, которая изготавливает наркоту для эсперов и толкает мимо коридоров мафии. В горле резко пересохло, и Дазай налил себе стакан виски, осушив его залпом. Огай немножко прихуел от быстроты поглощения довольного добротного напитка. — Я подписал не глядя приказ на уничтожение. В то время в зачистках моё участие уже больше не требовалось. Мне донесли, что задание было успешно выполнено, — Дазаю на мгновение кольнуло сердце, но тут же отпустило. — А потом по ящику объявили о взрыве того приюта, в котором мы с Фёдором выросли. Вот это поворот. Огаю почему-то об этом деле не донесли. После того, как он забрал с этого приюта Дазая, больше он его не посещал. В голове щёлкнул пунктик, что надо как-то перелопатить этих недоумков из инфо отдела, насколько часто они пропускают важные события в городе мимо его всеслышащих ушей. — Для меня это стало большим потрясением. Я там вырос, а многочисленные жертвы в виде воспитателей и сирот… — Дазай умолк, не пытаясь закончить мысль. — Как потом оказалось, лаборатория действительно была, но только возведённая наспех, для видимости, а эти недоумки с моего подконтрольного отряда даже не разобрались и просто заложили взрывчатку. Но я об этом узнал позже. — И что всё это означало? — вставил свои пять копеек Огай. — Тебя хотели унизить передо мной? Ты же знаешь, что положи ты даже целенаправленно в то время десяток приютов, попал бы только под воспитательную беседу и маленькое показательное наказание для вида. Дазай посмотрел на бывшего босса, напоминая прежнего подростка с холодным убийственным взглядом. — Меня хотели под гнётом совести и шока вынудить уйти из мафии. И знаешь, у него почти получилось. — Фёдор? — Огаю тут и гадать не надо было. На возможном преждевременном предательстве Дазая он не стал акцентировать внимание, ведь его не было в реальности. — Да. Он не мог смириться с тем, что его ценного дружка в виде меня уже заграбастали, — Дазай расслабился и говорил теперь о себе, как о трофее, который не смогли поделить два спортсмена. — Зная мою натуру, что я, в отличие от него, всё же любил этот приют, он создал этот весьма жестокий план. Но опять же, я узнал об этом позже. — И как это всё выглядело? — Огаю уже не терпелось вытянуть из всего этого суть разговора. — Буквально на следующий день со мной неожиданно связался Фёдор. Типа, его команда смогла раздобыть только что мой номер, — безрадостно продолжил Дазай. — Я услышал его голос с воодушевлением, как спасательный круг, и всё ему выпалил, ища поддержку. И я её нашёл. Мой шок затмил всю логику последовательности этих событий, на том Фёдор и сыграл. Взбодрил меня, типа, это не моя вина, а несовершенство структуры мафии, и предложил перейти в его организацию, о которой мне ничего не было ещё известно. Пел только так, что укроет меня от мафии, потому что имеет власть, которая мне не снилась. Я чисто на эмоциях согласился сразу же. Огай холодно просверлил взглядом почти дважды предателя. Он не думал, что Дазай мог быть таким наивным. Но тот сразу это пересёк. — Я был под впечатлением и не понимал, что мной манипулируют. Но как ты знаешь, я никуда не ушёл. И в этом большую роль сыграл Чуя, о котором «немного забыл» мой распалённый разум, — Дазай поддался ностальгии. — На деле, я решил за него, что он не захочет после произошедшего быть со мной, потому что смерть невинных и особенно детей — его больное место. «Ну кто бы сомневался», — подумал Огай. Светлому лику Чуи оставалось только приписать сущность ангела с нимбом над рыжеволосой головой. — Кто-то проболтался ему о моём фиаско. И он буквально поймал меня на чемоданах в нашей квартире, — Дазай ярко представил образ запыхавшегося Чуи с растрёпанными волосами. Тогда Дазай уже разъебал свой мобильник вдребезги, и у него было немного времени, чтобы собрать свои вещи. Чуя просто в мгновение ока с помощью способности оказался возле дома и мысленно молил, чтобы Дазай был там и не совершил непоправимое, о котором рыжий мафиози подумал. Но явно не ожидал увидеть Дазая в стадии побега неизвестно куда. — Он орал на меня так, как никогда в жизни, — Дазай провёл рукой по слегка взмокшим волосам. — Что в этом деле что-то не чисто, что меня подставили, и я ни в чём не виноват. Типа, нельзя всё бросать вот так свою семью и нужно всё выяснить. — Но я был глух и слеп в своих убеждениях: мысленно представил, что это моя рука нажала на кнопку детонатора, — на деле Дазай до сих пор так себя ощущал, но в свете правды его палец на нём прижимала чужая ладонь. — Мы с Чуей подрались. Как бы он ни был силен, но тогда против меня не мог ничего противопоставить. Дазаю ярко вспомнилось тот, наверное, единственный раз после вступления в мафию, когда они мутузили друг друга без способностей в полную силу. — Я оставил его избитым и обессиленным на полу и уже готов был закрыть дверь. И тогда… тогда… — Дазай сглотнул, а глаза предательски защипало, — он просто вымолил у меня надломанным голосом, весь в кровищи, остаться ради нас. В голове тут же перемкнуло. Всё пронеслось перед глазами, ткнув меня носом в свою тупость. Я бросился к нему назад. — Это тот случай, когда вы, типа, пизданулись после совместной прогулки по воздуху с высоты второго этажа? Случайное обнуление, да? — Огай побагровел. — Боже, как я мог повестись на такую откровенную хуету… Дазая в такой двусмысленной ситуации пробрало на смех, и он не сдержался. Огай мысленно метал в него пулю за пулей, за то, что они смогли его одурачить. — Чуя прикрыл меня, давая под страхом гравитации наставление информаторам замять это дело и выставить как несчастный случай со взрывом бытового газа. Поэтому эта криминальная сводка до тебя не дошла, — слушая Дазая, Огай отменил свой мысленный приказ насчёт экзекуции отдела происшествий и вместо него добавил «вставить люлей Чуе» за давнюю самовольность не по статусу. — С Фёдором я потом встретился лично и сказал, что не могу покинуть мафию, какой бы грех ни совершил — мои руки уже по локоть в крови. Ошибкой было признаться, что у меня был дорогой человек в мафии, который, как слепому котёнку, открыл мне на всё глаза и заставил пересмотреть своё поспешное решение, — горечь сожаления Дазая была скрыта за очередным глотком виски. — Мы расстались, как враги, и напоследок Фёдор признался, что всё это подстроил он. Ради того, чтобы заполучить меня в свои ряды, — Дазай уже заканчивал первую часть разговора. — Насчёт Чуи он обмолвился, что тот ещё заплатит ему. Я еле сдержался, чтобы не выпустить в него весь глок. О чём сейчас жалею. Тот исчез, с Чуей было всё нормально, и до недавних событий я о нём не слышал. — То есть Чуе банально мстят, — расхохотался диким смехом Огай. — Мы с ним чуть не отправились к праотцам из-за какой-то выскочки, промышляющей разбрасыванием взрывчатки? — Желание мести породило в этой «выскочке», как ты выразился, более другую, сумасшедшую идею, дабы, типа, уравновесить силы мафии и его крысиной организации. И снова дело в Чуе, — Огай непонимающие уставился на Дазая. У того уже язык усох от количества выпитого спиртного, и немного пьянило, но надо было всё рассказать. — Надеюсь, у тебя уши ещё не увяли. — Мои уши везде, и как видишь, я ещё держу их востро. Тем более, если это касается исполнителя мафии, — не оценил повеселевший настрой Дазая Огай. — Выкладывай. Дазай пересказал вкратце ему сумасшедший план Достоевского, который тот ему озвучил в кафе. Огай смотрел на него с вылезшими из орбиты глазами. Прямо как Дазай тогда на этого крысёныша. — Насколько он опасен, Дазай? — задумчиво произнёс Огай. — Достаточно, чтобы всё это осуществить, — не скрывал Дазай. — Он не псих, чтобы ты не думал. Просто у него было довольно мрачное детство под гнётом, и он учился выживать. Теперь он хочет, чтобы мир прогнулся под него. Его хитрость не знает границ. Вспомни то же уничтожение приюта. Он выполнил это моими руками. — И что нам делать с Чуей? Я не могу его где-то запереть и держать в ожидании, пока мы изловим эту крысу, — задумался Огай, потянувшись за стаканом. Бутылка стремительно пустела. — И мне нужно, чтобы с ним кто-то был и приглядывал, пока он оправится от последствий Порчи. Ему пока ничего не говори. Он же, если узнает, неизвестно, что натворит. — Что, собачка не такая управляемая на твоём поводке? — Дазая всё же развезло на подколы. В агентстве он практически не пил, забыв свои пристрастия, а тут бахнул с запасом. — Стоит ли мне напомнить о её предыдущем поводыре? Собаки преданные, а люди порой — полное брехло, — Огай с удовлетворением остудил весёлый пыл Дазая. Теперь тот горел гневом, но противопоставить было нечего. — Но мы тут не ссориться собрались, едва заключив временное перемирие. Что будем делать? — Ты хочешь приставить к нему конвой или няньку? — буркнул Дазай. — В курсе, что это бесполезно? — Есть у меня одна кандидатура, и всё в одном лице, — Огай встал, подошёл к сглотнувшему слюну Дазаю и навис над ним, оперевшись на спинку кресла. Тот предусмотрительные сполз чуть ниже. — И даже, возможно, это будет выгодно для обеих сторон. — Он же меня убьёт. И я не вернусь в мафию, — поняв прямой намёк, отрезал Дазай. — Я и не прошу за мафию. Она здесь третья сторона, — натянуто улыбнулся Огай, всё же отойдя в сторону и выуживая одну из чуиных сигарет. А может, они и ничё так, под вискарик. — Я говорю о вас. — С чего ты взял, что мне это нужно? — Дазай уже раскрыл все свои карты и чувствовал себя абсолютно голым перед Огаем, не зная, чем аргументировать свой задний ход. — С того, что это нужно Чуе. Ты выложил мне всё на блюдечке и всё ещё сидишь здесь, а не как обычно сверкаешь пятками, — Огай почти видит, как бурлит мозг бывшего воспитанника в поисках нужного ответа. — Только не делай вид, что тебе всё равно на него. — Нет… Не всё равно, — не отрицал Дазай. — Однако Чуя вряд ли захоч… — Осаму, — Дазай удивился такому мягкому обращению от Огая, — я не глуп, и ты вроде тоже. Давай мы не будем сейчас вести себя, как дети. — Ладно, ладно, я понял, — наигранно проворчал Дазай, в то время, как его сердце просто разрывало грудную клетку от частого битья. Если звёзды сейчас сойдутся, он будет некоторое время с Чуей. Угомонись, глупый орган. — Вот только как ты объяснишь моё отсутствие агентству и, самое главное, как ты всё это выложишь Чуе? — Я поговорю с Фукудзавой о твоём вынужденном продлении отпуска. Может, заменю тебя временно, например, тем же Акутагавой, — Дазай скептически отнёсся к этой идее, но кивнул. — А насчёт Чуи не беспокойся. У меня уже созрел план, как тебя присобачить к его непокорной натуре. Мне даже врать ему не придётся, просто… немного всё прикрашу, — растянулся в улыбке Огай своей новой идее. Дазай быстро протрезвел, понимая, во что ввязался. Мысли были противоречивы. Возможно, он уже отработал свой последний день в агентстве и встретит смерть вместе с Чуей через три с половиной недели. — Я пока подумаю над тем, что делать с ситуацией. Чуя после восстановления будет работать под твоим присмотром, как обычно, — мне не нужна паника в рядах из-за отсутствия главнокомандующего, — Огай всё подытожил, набросав в голове примерный план действий. — А мнение Чуи не хочешь услышать? Он же убьёт меня сразу, как обо всём узнает, — Дазай всё ещё хватался за последнюю соломинку доказать себе, что он не должен во всём этом участвовать. Хотя уже давно понимал. Должен. И должен именно Чуе. Он не может бросить его на съедение этой крысе. Он никогда не должен был бросать его. — Не волнуйся, я выпишу тебе новый Оракул на бессмертие, — усмехнулся Огай. — Ну почти. Чуя тебя в этом ключе не тронет. Подожди в холле, тебе сделают все нужные бумаги, и ты сможешь завтра его забрать с госпиталя. Вообще, есть что-нибудь добавить? Может, ещё подробности, что-то пропустил? — вопросительно посмотрел на Дазая главный мафиози. — Ах да, совсем забыл, важное… — Дазай нацепил на себя привычную маску шута. — В ту ночь, когда Чуя уговорил меня остаться, он подкрепил это ещё весьма убедительными доводами. Его бархатные губки умело отс… — ИЗБАВЬ МЕНЯ ОТ ТАКИХ ПОДРОБНОСТЕЙ!!! — заорал Огай, крепко прижимая ладони к ушам. Дазай улыбнулся. Конечно же, он солгал. В ту ночь он просто ухаживал за им же избитым Чуей, стирая кровь и орудуя перекисью под нытье собственных рёбер. Просто захотелось побесить Огая. Уже с завтрашнего дня он будет с Чуей рядом постоянно на ближайший месяц. С этой мыслью Дазай провел всю ночь, редко проваливаясь в поверхностный сон.***
Осталось 29 дней. Сказать, что Чуя был зол, — ничего сказать. Он разгромил всё же новую палату, но главврач был предупреждён и спокоен, как танк, — Мори-сан обещал всё компенсировать в трёхкратном размере и дать дополнительный отпуск. И прислал надлежащие инструкции, о чём сообщить пациенту. У Чуи на рентгене нашли причину нытья поясницы — небольшая трещина в позвонке чуть выше копчика. Видимо, сказалось не слишком мягкое падение с небольшой высоты во время взрыва. Были прописаны кальцийсодержащие уколы на две недели каждые шесть часов (блять, это же ещё и ночью терпеть). А также поддерживающая трость — минимум неделю. Будь воля лечащего врача, он бы прописал ему ещё две недели стационара и покоя, а лучше вообще уход с мафии куда-нибудь за границу, дабы не ловить периодически такие вот сюрпризы и играть со смертью. Но он лишь работник, подчиняющийся приказам сверху. Поэтому сообщил молодому исполнителю, что к нему будет приставлен человек, который станет делать уколы и следить за безопасностью окружающих Чую людей. В этом аспекте прозвучал решающий аргумент, что он неосознанно во сне вызвал Порчу ещё раз. И хорошо, что в этот момент его посещал Дазай. Всё было списано на нестабильность способности из-за того, что он слишком долго использовал Порчу во время взрыва. Поэтому нужно в ближайшие три недели не нервничать и максимально ограничить применение дара. Чуя эту информацию молча проглотил. О выстреле в окно, ожидаемо, «случайно» сообщить забыли. Но рекомендуемое «не нервничать» было разрушено сразу же, когда было озвучено имя Дазая. Хотя это и было ожидаемо. Только он мог справиться со всеми этими обязанностями в одном лице. Помимо контроля Порчи, тот мастерски делал уколы, как, собственно, и Чуя. Научились друг на друге в былые времена. Да и лицезреть кому-то ещё драгоценную задницу главы исполкома совместно с боязнью уколов — означало верную смерть после окончании лечебного курса от Чуи. А Дазай смерти не боялся. Особенно от этих рук. Чуя с гневом начал крушить имущество в палате, не обращая внимание на убегающего врача, однако способность, как и предполагалось ранее, быстро его оставила. Вот он нарушил и вторую рекомендацию. Теперь получи и распишись. Чуть позже Огай связался с ним по больничному телефону на посту и отрезал: либо он соглашается на эти условия, либо он запрёт его на эти три недели ради безопасности окружающих в подвал за компанию Кью. Под приглушенный смех новоиспечённой няньки на заднем фоне, Огай с нажимом распинался, как сложно было выцепить Дазая из агентства, что он идёт на большие личные жертвы в виде своей гордости, уговаривая того помочь. Всё-таки Дазай не единожды спас главу исполкома, и теперь Чуя — его должник. Поэтому можно и забыть на время личные обиды. Сухое «да, босс» слетело с уст Чуи довольно тихо. Должен. Снова это должен. Ничего он никому не должен. Особенно этому мудаку, кинувшему его. Приказы не обсуждаются, но в эту игру можно играть и в обе стороны. Чуя решил сделать жизнь Дазая в первые же дни невыносимой, чтобы тот сам убежал, спасая свою трусливую жопу. Как тогда. Можно уже поспорить, кто тут ещё задницей будет сверкать.***
Солнце клонилось уже к горизонту. Суицидник (потенциальный смертник) должен был заехать за ним через два часа, и это время Чуя потратил на то, чтобы научиться ходить с больничной тростью. Он быстро освоился. С ней действительно было легче. Вот только она была на вид довольно проста. Чую засмеют при первом же появлении в здании мафии. Тяжело вздохнув и аккуратно присев на койку, Чуя потянул руку за шляпой, что осталась нетронутой после очередного погрома. Повертел её немного в руках. Отсутствие цепочки делало общий вид непривычным. И никто ему ничего по этому поводу не объяснил. Ну за что его карма так ебёт? Темноволосая макушка осторожно просунулась в дверной проём, как бы разведывая обстановку. Увидев, что уже все крупные предметы расколоты на мелкие кусочки (молчаливая подсказка, что Чуя уже остыл), прошёл в палату. Тот действительно уже не реагировал так бурно и просто посмотрел на вошедшего, нацепив на своё симпатичное личико безразличие. В правой руке Дазай держал запечатанный пакет, видимо, с новой одеждой для Чуи. Ключи он так и не вернул на пост, а предусмотрительно положил в кармашек нового болеро. В левой же находилась элегантная лакированная трость чёрного цвета с золотистой гравировкой в виде китайского дракона на всю длину. Она была изготовлена в кратчайшие сроки (буквально за несколько часов) по заказу Огая эксклюзивно под рост исполнителя. Если честно, все вещи Чуи были изготовлены на заказ. Обстановка была накалена до предела. Они снова, весьма своеобразно, вместе. Почти минуту Дазай и Чуя буравили друг друга взглядами. Кто-то должен сделать первый ход этой шахматной партии. — Здравствуй, слизень. — Я убью тебя, скумбрия. Теперь сомневаюсь, Чуя. Очень сомневаюсь.