***
Мгновенная месть невыспавшегося Чуи была страшна. Вот это наглость… Дазай перелез через все границы дозволенности. Он отправил отрубившееся тельце с помощью способности на диван. Про себя отметил, что этой собаке самое место как раз на ковре. Но ходить с тростью по комнате и спотыкаться об это временное бревно с длинными палками — не хотелось. Кое-как приняв ни фига не бодрящий, но такой долгожданный после больницы душ, Чуя высушил феном волосы в ванной комнате и пошёл на кухню с желанием сварганить кофе. Его взгляд упал на любимую чашку в раковине. Грязную. С тремя ободками разводов от крепкого чая. — Скумбрия… Сука, мог бы и прибраться за собой. Аж зазудело в одном месте. Хотя в их дуэте посуду почти всегда мыл Чуя. Но блять, что за лень такая. Это одна-единственная чашка… Осторожно встав на табуретку, Чуя порылся на верхней полке кухонного гарнитура и достал запечатанный набор посуды на одну персону. Хуй с ним, пусть просто не трогает его любимую кружку. После смакования двух чашек кофе подряд, Чуя вроде взбодрился. Да и как бы остыл к выходке Дазая. Но это было весьма опрометчиво с его стороны. Чуя спросонья вообще мог того ножом с тумбы ёбнуть. Взгляд упал на кухонные часы. Полшестого. Пора поднимать это чучело. Что-то он вчера щебетал насчёт готовки завтрака. Настроение уже улучшилось. Набрав в рот как можно больше прохладной воды, Чуя хорошенько окатил безмятежное лицо нокаутированного шатена. У того на виске с переходом на левую скулу теперь красовался хороший синяк. Дазай мгновенно подскочил и свалился с дивана под смех опирающегося на трость проказника. Встряхнув головой и быстро сопоставив все факты, он тут же начал орать на Чую, высказывая ему всё, что думает о нём и его лунатизме. Ситуация была двусмысленная, но блять, сразу лупить! Разразилась гневная тирада с обрывками фраз «чтобы я ещё раз…», «вот и помогай злобным карликам…» и в том же духе. Улыбка постепенно сползала с весёлого лица…***
Досыпать уже не было ни смысла, ни времени. К девяти утра их ждал Огай. Когда пришло время укола, Чуя молча лёг на кровать и не шевелился. Даже звука не издал, когда Дазай, насколько возможно, аккуратно делал инъекцию. Было больно, но Чуя лишь сильнее закусил губу. Дазай же после своей бранной речи чувствовал себя, как в воду опущенный. Зря он так с Чуей. Погорячился. Хотя они оба — идиоты. Завтракали так же молча. Дазай ещё вчера по пути домой затарился продуктами и быстро приготовил вполне сносный тамагояки, памятуя о том, что Чуе ещё ничего тяжёлого пока есть нельзя. Тот, несмотря на голод, просто ковырялся в нём, низко опустив голову. В горле стоял ком недосказанности, перекрывающий аппетит. У Дазая прямо сердце обливается, глядя на такого покорного домашнего Чую. Глазки в стол, губки поджаты и дрожат. Довёл своего, хотелось бы в это верить, мальчика. Не хватало ещё, чтобы озёра из берегов вышли. Нет, дальше так продолжать нельзя. Нужно разрядить обстановку. — И давно ты воюешь с внутренним соседом? — с наигранной беззаботностью, Дазай уплетал свою четвертинку воздушного омлета. Вышло весьма недурно. Жаль, Чуя пока не оценил его кулинарные способности. — Смотря, что ты имеешь в виду, — ответ был очень тих, но Дазай услышал. — Ты меня прекрасно понял, чиби, — Чуя не отреагировал на это обращение, но Дазай почувствовал лёгкий ветерок в свою сторону. — Если ты имеешь ввиду Арахабаки, то около года, — Дазай поперхнулся. Он-то думал, что это последствия взрыва. Чуя, подождав, пока тот прокашляется, невзначай добавил: — А проблемы с контролем гравитации — около четырёх лет. Дазай отложил приборы, неверяще глядя на это рыжее чудо напротив, что ещё сидело с опущенной головой. Осознание пробрало до мозга костей. — Чуя… — После твоего ухода я стал плохо контролировать способность. Периодически что-нибудь да выскакивало, — Чуя набрал в лёгкие побольше воздуха и медленно выдохнул. У них за два дня прямо марафон откровений, блять. — Ты бы мог прийти ко мне в агентство, мы могли бы попробовать решить проблему… — Дазай как мог оправдывался перед самим собой. — Ты себя вообще слышишь со стороны, скумбрия? — к Чуе вернулся его злорадный тон. Он более-менее взял себя в руки. — Мы с тобой по разную сторону. — Всё было очень плохо? — встревоженно просипел Дазай. Чуя хмыкнул. Как всё просто на словах. — Я на тот момент уже два года как имел послужной список из почти проваленных заданий и периодического разгрома собственной квартиры, — пожал плечами рыжий юноша — Но как-то везло, до Огая эта информация не доходила. Они поменялись ролями. У Дазая пропал аппетит, и голова как-то сама собой склонилась к столешницей. Чуя же готов был разразиться гневной тирадой, но сдержался. Им ещё весь день на ногах предстояло провести, а утро уже не задалось. — Но как-то же ты справлялся со всем этим? — Дазай задумчиво поднял взгляд на собеседника. — По крайней мере, Йокогама на месте. — Очень смешно, мумия, тебя бы на моё место, — скривился Чуя. Формально он вообще на месте Дазая в исполнительном комитете. Но имел в виду другое. — И всё же? — гнул своё Дазай. — Я в тайне от Огая обратился в госпиталь. Врач предположил, что я просто привык к периодическому обнулению, — Чуя полевитировал кружкой в воздухе секунд десять и поставил её на место. Дазай заёрзал на пятой точке. Вот же дерьмо. Как много он успел налажать одним уходом. Своеобразный эффект бабочки: одно неверное действие, а последствия катастрофичны. — Как… Как ты себя чувствовал всё это время? — выпалил Дазай. Он выдал себя с потрохами. Заволновался. Не держишь марку, Дазай. Где твои шутки? — Теперь же, когда лишняя энергия не гасилась, она требовала выхода, — Чуя наконец-то принялся за свой завтрак. — Поэтому я даже не понимал порой, что использую способность неосознанно: поднимал вроде от скуки стопки бумаг в кабинете у себя за спиной, заставлял летать мелкие камушки на прогулке. Мне полюбились вечерние перелёты по крышам, — разоткровенничался Чуя, закрыв глаза. Дазай же просто сидел и прямо впитывал в себя всю информацию, пока Чую словесно понесло. — Я стал брать больше зачисток, где вообще не нужно сдерживаться, — Чуя снова принялся за тамагояки, с каким-то остервенением кромсая его на куски. — Мне требовалось всё больше и больше использовать способность. Это было похоже на… не важно. Но я худо-бедно справлялся. В голубых глазах плескалось цунами, требующее затопить всё пространство вокруг. Дазай не уставал поражаться контрасту Чуи: вот он — ранимый юноша с чистым пронзительным взглядом, которого хотелось опекать до посинения. А вот — грозный мафиози с холодной аурой убийцы, способный сравнять с землёй при желании не один город. — Тебе требовалась помощь. Моя помощь, — Дазай тепло улыбнулся Чуе. — Несмотря на моё предательство, почему ты не рассказал Огаю? Он бы связался со мной… — Боже, какой ты наивный, Дазай. Наивнее меня, — Чую пробрало на истерический смех. Дазай же невольно похолодел. В голубых глазах заплясали опасные огоньки. — Я — исполнитель мафии. И все знают, что я из себя представляю, тем более Огай. Узнай он, что теперь под боком ходячая бомба замедленного действия, как думаешь, что он бы сделал со мной? — Чуе уже не нравилось, в какое русло потёк разговор. — Даже принимая во внимание твоё предложение, он бы не захотел, чтобы в ВДА был рычаг давления на мафию. — В твоих словах есть доля правды, — не отрицал Дазай. Рассуждал Чуя вполне логично. — Однако не думаю, что он смог бы тебя… — Брось, Дазай, — перебил Чуя, — я подвергал опасности окружающих меня людей и мог разнести мафию до основания. — Погоди, подвергал? — Дазая посетило озарение. Он пытался увести разговор в другое русло. Чуя мог умереть из-за него. — Что-то улучшило положение твоих дел? Чуя закусил язык. Если он скажет Дазаю, тот будет использовать это против него. А ещё он мог сильно разозлиться, потому что когда-то они пообещали друг другу не оступаться на этом. Но бежать было некуда. Чуя будет под его присмотром ещё три с половиной недели, и избавиться от него навряд ли получится. Поэтому скумбрия всё равно заметит. — Я нашёл способ глушить излишек энергии на большую часть суток, — подтвердил Чуя. Сейчас он мысленно подписывал себе смертный приговор от руки человека напротив. — Кроме сна. Им периодически правит не моё человеческое «я», а он.. По камерам в спальне потом посмотрел, какие кульбиты вытворял, так как просыпался на полу. Дазай смотрел на него в ожидании прямого ответа. Теперь он не может ходить вокруг да около. — Всё лежит в аптечке, — «вот и всё, Чуя», пронеслось в рыжеволосой голове. — Принеси её, кстати. Дазай пулей вылетел за ящичком с лекарствами. Мафиози такой прыткости горько ухмыльнулся. Хороший пёсик. Жаль, неверный оказался. Надеюсь, он ещё помнит свою сучку, вместо того, чтобы вгрызться ей сейчас в глотку. Юноша в ожидании вновь начал играться способностью, попутно отвлекаясь. Организм требовал своё. На этот раз его внимания удостоились ровные кубики рафинада, которые тот строил разными фигурами в воздухе, манипулируя указательным пальцем. Мысленно он готовился к тому, что сейчас будет, зажмурив глаза и не переставая управлять гравитацией… Рафинад, лишённый поддержки Смутной печали, со стуком посыпался на стол, разбиваясь на более мелкие куски. Чуя схватился пальцами обеих рук за ладонь, что стискивала его горло, но хватка была железной. Справа на шее колола еле терпимая боль. Кажется, он ещё долго не наденет чокер. Как низко, Дазай. Напал со спины без предупреждения. Но я ожидал этого. Шею дёрнули до хруста, заставляя откинуться назад на подголовник стула и позволяя увидеть нависшее лицо прежнего Дазая. От этой картины Чуя приподнял уголки губ, хотя воздуха не хватало. Этот тёмный взгляд и аура, подавляющая чужую волю, завораживали. Злое, неимоверно злое ебало нависло над маленьким улыбающимся личиком, что дышало через раз. — Как ты мог? А, Чуя? Как ты мог? Мы же обещали! — Дазай еле сдерживался, чтобы не сбросить задыхающуюся тушку на пол и за пару пинков просто вбить разъяснительную беседу в его голову. Но нельзя. Тогда вместо трости появится инвалидное кресло. — Я… кх… не видел… другого выхода… — кожа на лице юноши стремительно краснела от прилива крови к голове. Дазай и не думал ослаблять свои тиски. — Ты просто обязан был сказать мне напрямую! Ты знал, где меня найти! Ты… — у Дазая всё клокотало от злости, и он сейчас был готов вынести в свою тираду всё, что угодно, — …обиженная горделивая сука (да, он помнит, кто Чуя)! Свою жизнь ни во что не ставишь, так думай, блять, о других! Нет же, мы верим в то, что справимся сами! Охуенный выход, чиби! Надолго ли только тебя хватит, а? Дазай всё же отпустил полуживое тельце, что тут же согнулось пополам и свалилось на пол, жадно дыша, как будто не успеет забрать весь кислород из кухни. Открывая аптечку, Дазаю сразу бросился в глаза отдельный бокс с тремя склянками. Это были капсулированные успокоительное со снотворным и… таблетированные наркотики. — Думаешь, ты самый умный, Осаму… — Чуя улыбался на полу, успокаивая лёгкие. Из носа снова пошла кровь, пачкая линолеум. Поднялось давление. — У тебя всё так просто на словах, а ты на практике попробуй. Кровавый оскал Чуи вновь вывел Дазая из себя. Он присел на корточки и схватил рыжие пряди, дёрнув вверх, заставляя снова смотреть только на своё лицо. Взгляд Чуи — прямой и уверенный. А вот тело уже не распознавало, что у него болит сильнее. Боль была просто везде. Ещё вчера к недавнему пациенту присоединилось пока ещё лёгкое фантомное желание, что молчало на время его нахождения в больнице. Теперь же тот не знал, что делать. Так как только что сам перекрыл путь облегчения своих физических страданий, сдавшись с потрохами Дазаю. — Как же мы поступим, Чуя? Большому папочке нельзя рассказывать о твоём увлечении. Он очень расстроится, — Дазай наигранно задумался, возведя глаза к потолку и растянув большой и указательный палец на подбородке. А-ля мистер задумчивость. Вторая рука всё ещё держала мёртвой хваткой несчастные рыжие пряди. Пытаясь высвободиться, Чуя царапал его пальцы до крови, но Дазай даже бровью не повёл. — Ты даже меня не предупредил о таком маленьком сюрпризе. А отказаться от роли сиделки я уже не могу. Аванс-то пущен в расход, — коварно заулыбался Дазай, вновь глядя в пылающие ненавистью глаза напротив. — Вроде пообещали за дальнейший присмотр круглую сумму. Чуя уже не соображал, к чему весь этот фарс, и отчаянно пытался высвободиться. Но сдавал позиции. В мышцах началась ломота. Его крыло. Дазай же показательно щёлкнул пальцами, будто его осенила идея. И расплылся в такой улыбке, словно выиграл миллиард в лотерею. Ему бы в театр. Хотя у него уже есть агентство, на чьих сотрудниках он оттачивает своё актёрское мастерство. — Давай поступим так, мой хороший, — У Чуи уже текли слёзы от болезненной стянутости волос. Но Дазай всё напирал и от своего отступать не собирался. — Я избавлю тебя от зависимости к этой дряни. Почти бесплатно. Потому что мой уход за тобой полетит в тартарары, если ты вдруг отвалишь под наркотой. И мне могут не заплатить за оказанные услуги. В больнице твоё полудохлое тельце почти четыре дня продержалось. Сможет и дальше. — И что же ты имеешь ввиду за этим «почти бесплатно»? — Чуя устал вырываться и просто выпустил способность. Дазай тут же его обнулил. Ломота только усилилась — О, я, кажется, знаю… — Верно, мой милый, — заворковал Дазай, притягивая его за волосы ближе к своему лицу, почти сталкиваясь с ним лбом. Теперь Чуя не мог вообще никак отвести взгляд. Кровь из носа скатывалась тяжёлыми каплями по его подбородку и капала на пижаму. — Я хочу тебя, и ты это прекрасно знаешь и видишь. Я и не скрываю. Только меня не интересует наркоманящая шлюшка, коей ты сейчас являешься, — Дазай с надменной миной смотрел на Чую. Так смотрят на дерьмо. — Ты же за дозу отдашься в первой подворотне, если тебя лишить влияния в мафии. — Отпусти, сука! — Чуя не выдержал. Его накрыла истерика. Он резко подался вперёд и сильно укусил Дазая чуть ниже предплечья. От неожиданности тот выпустил рыжие волосы. Чуя тут же отпрянул назад, с громким стоном облокачиваясь на ножку стола. Дыхание спёрло. Бежать было некуда. — Какой буйный пациент, — поднявшись с корточек, Дазай встал в полный рост и захлопал в ладоши. — Ну ничего, я постараюсь. Игра стоит свеч. Давай установим правила? — опасно сверкнули коньячные глаза. — Я не собираюсь ни во что играть, урод, — Чуя стиснул зубы, заглушая уже сильные приступы боли. От этого порочного круга кровотечение из носа никак не хотело останавливаться. — Мне это не нужно. Убирайся. Зря я тебе открылся, а ты снова этим воспользовался. Хватило мне твоих игрищ в прошлом… — Да Чуечка просто обиделся на меня, посмотрите, — Дазай грозно оскалился, и Чуе стало не по себе. Ему и так было совсем плохо. Грань ходила где-то рядом. — Ну это жизнь, поздравляю, любой облом бывает в первый раз. И ты сломался на мне. Твои же слова: мы ничего друг другу не обещали. — Как запел-то, — Чуя прикрыл глаза. Стол слегка приподнялся, но Дазай ловко подскочил к нему, снова применив обнуление. И тут же отстранился назад с наигранной брезгливостью. — А ничего, что мы… — Мне настоебенила твоя пустая болтовня, так что просто заткнись, — Дазай терял терпение. Своё главенство в положении он подтвердил звонкой пощёчиной, и Чуя затих на обрывке своей мысли. — Итак, правила. Первое: мне плевать, что ты думаешь об этой ситуации. Мне виднее, как себя с тобой вести. Второе: ты слушаешься меня, а за непослушание я тебя наказываю. Как? Как я захочу, вплоть до того, что оттрахаю во все щели, пока не начнёшь меня слушаться. — Ублюдок, хули ты тут… Ощутимая пощёчина с другой стороны крутанула голову дрожащего юноши, и он окончательно свалился корпусом на пол. Дазай наступил до хруста костей на раскинувшуюся ладошку, вызывая сдавленный крик. — Я же просил слушаться меня, солнце, а ты перебиваешь, — он убрал ногу с ладони, и Чуя тут же прижал её к груди. Чёртов садист. — Итак, третье и последнее правило: из всего этого набора скорой помощи мы будем пользоваться только двумя баночками, этой и этой, — ткнул он в нос лежащему исполнителю успокоительным и снотворным. — Я тут прознал, что с подачи некоего лица тебя ими чуть ли не литрами в больничке накачали, и чувствовал ты себя прекрасно. Значит, это будут наши помощники. Дазай подошёл к столу и поставил две склянки на него. Меж пальцев мелькнула третья. — Давай также сделаем вид, что это всё добровольно с твоей стороны, и ты сам хочешь избавиться от этой дряни, — Дазай потряс пузырьком с заветными пилюлями перед носом исполнителя, растёкшегося на полу. Про себя отметил, как заблестели голубые глазки при их виде. Того снова затрясло. — Я оставлю это вот здесь, — Дазай широким шагом пересёк кухню и поставил бутылёк на первую попавшуюся полку в стене. Чуя проследил за ним уже затуманенным взглядом. Как же быстро его заволокло пеленой желания ширнуться. — И каждое утро я буду пересчитывать колёса, — продолжал свою речь Дазай, не обращая внимания на притихшего на полу страдальца. — Уже примерно глянул, тут доз месяца на полтора. Если не будет хватать хоть одной, я выебу тебя так, как ещё никогда не ебал, и наши с тобой игрища покажутся тебе цветочками, — Дазай пожирающим взглядом прожигал Чую. Тот лишь осознавал, что дай он повод, это похотливое чудовище претворит свою фантазию в жизнь. — Но в ближайшие пять дней ты этой баночки вообще не увидишь. Почему? Расскажу попозже, — уже заканчивал свой монолог Дазай. — Это будет просто рекомендация к правилам выше. — Хуй с тобой, чертов манипулятор… А если я продержусь? — просипел сдавленно Чуя. Отлично, он вступает в игру, что навязал ему бывший любовник. — О, приз будет сладок, — Дазай расплылся в своей фирменной гримасе, — я отсосу тебе. Ты же этого когда-то очень хотел, а я тебя не баловал. И подарю тебе самый незабываемый нежный секс. Если ты полностью избавишься от зависимости, бонусом я буду просто тебя навещать, когда пожелаешь, и разряжать твою способность. И больше ничего. — А что, если я проиграю?.. — Чуя перешёл на шёпот. Он не отключался лишь потому, что у него горели щёки от дазаевских лап. — Ну значит, я просто потеряю своё драгоценное время, а Огай — бабки, что впустую сейчас в тебя вливает. А ещё… Кстати, о большом боссе. Ничего не припоминаешь? — перевёл тему Дазай. Он был доволен донельзя. Протянул руку куда-то вбок, выставив указательный палец. Чуя заторможенно проследил за ним и уткнулся в настенные часы. Без семи минут девять. Боже. Огай с него три шкуры сдерёт за неявку. — Не переживай, у меня на всё есть план, — весело помахал Дазай своим мобильником. Чуе захотелось резко встать, но он грохнулся назад. — Хочешь его слышать? Окей. Дазай снова начал приближаться к месту сидения Чуи, попутно набирая номер Огая. Рыжий эспер, наоборот, хотел отпрянуть от такого позора куда подальше и поэтому просто вжался в несчастную ножку стола. — Что, не хочешь? Ладно, я сам, — через пару секунд гудки прекратились и послышался приглушённый в динамике голос Огая. — Здравствуйте, Мори-сан. У нас тут планы сменились. Нет, сегодня не ждите. И ближайшие пять дней тоже. Не нужно орать. И без него справитесь со своим совещанием. Чуе требуется развеяться. Мы ненадолго уедем. Всё, что ранее обсуждали, остаётся в силе. Связи не будет. Оревуар. Видимо, верещания бывшего босса он дослушивать не стал. Отключившись, Дазай просто разъебал гаджет о ближайшую стену. Чуя смотрел на него неверящим взглядом. Да его Огай за такую наглость вздёрнет на любимой верёвке. — На чём мы там остановились? Ах да, моя выгода. Если ты не слезешь с дури, то я всё равно оттрахаю тебя, только теперь как последнюю шлюху, — этот горевший желанием потемневший взгляд Дазая до чёртиков пугал трясущегося Чую. Но тот продолжал свою тираду. — И буду наведываться к тебе со своими потребностями, когда захочу. До тех пор, пока в один день не издохнешь от этой дряни. Предложение помощи в этом случае больше не жди. — Ты же в выигрыше в обоих вариантах исхода… В чём подвох? Только в том, что ты…блять… меня трахнешь в любом случае, но просто по-разному? — донельзя ослабленный Чуя перестал сопротивляться естественной гравитации и почти встретился носом с заляпанным кровью линолеумом. Если бы не подставленная родная рука. И когда Дазай успел подлететь к нему? — Всё более, чем прозрачно, детка. Всё зависит от тебя. Не упускай свой единственный шанс на шикарный минет в моем исполнении, — усмехнулся тот, оглаживая нижнюю подрагивающую губу Чуи. Сухая. — И о твоём маленьком секретике никто не будет знать, кроме нас. — Ты же не умеешь… — Ради тебя, чиби, я готов на что угодно, — толика собственничества мелькнула в опасном коньячном взгляде. — У меня же всё равно… кх… нет выбора? — Чуя начал задыхаться от того, что в таком положении кровь затекала в глотку и мешала дышать. Дазай поднял его корпус до положения полусидя. Да, так легче. — Ты совершенно прав, солнце, — Дазай сейчас представлял из себя саму доброжелательность. — Ты всегда добиваешься своего, кобелина. Но, похоже, я сдохну прямо сейчас, — в подтверждение данных слов правую ногу свело судорогой, и Чуя взвыл. Боль быстро распространилась по всему телу. Всё, что откладывало ломку на потом, из него уже испарилось. — Тогда не будем тянуть за чьи-то яйца и стартуем, — Дазай подхватил уже несопротивляющегося Чую на руки и понёс в комнату. Тот лишь сосредоточился на своей боли. Мышцы каменели, а судорога не прекращалась. Дазай же, аккуратно уложив его на кровать, пулей выскочил и так же резво вернулся, держа в руках те самые две склянки и бутылку воды. — Начнём? Но Чуя уже не реагировал на него. Он впал в бредовое состояние, выгибаясь на кровати, как тогда, и не зная, как облегчить свои страдания. Похоже, с тростью кое-кому придётся походить подольше. Дазай быстро открутил крышку бутылки и закинул капсулу с довольно сильным снотворным себе в рот. Следом отпил воду, не проглатывая. Зафиксировав голову метающегося юноши в борцовском захвате (дежавю?), впился в столь давно желанные губы. Солёные, с привкусом металла. Чуя захлёбывался, но Дазай не отпускал, пока не услышал сдавленный глоток. И ещё. И ещё, и ещё. Так он заставил его принять по две капсулы снотворного и успокоительного. Дазай просунул одну руку под голову Чуи, а второй осторожно притянул того за бок, прижимая к своей груди. Попутно обнулил красное свечение. Движения рыжика становились всё слабее. В таком положении полулёжа они просидели около десяти минут, пока Чуя окончательно не затих. Мышцы расслабились, и судорога прошла. Дазай глянул на его лицо. Сейчас он выглядел донельзя расслабленным и умиротворенным. Как спящий ангел. И будто всё это дерьмо происходит не с ним. Только кровавые разводы на его лице окунали Дазая в суровую реальность. Маска с треском разрушилась, ожидая своего звёздного часа: Дазай зарыдал в полный голос, не боясь потревожить чужой сон. Только крепче сжал и притянул к себе неподвижное тело. Протяжный вой отражался эхом от стен просторной квартиры. Слезы лились тёплыми дорожками вниз, исчезая в взлохмаченных медных кудрях. Чуя не заслужил всего этого. Ни капли. Только Дазай во всём виноват. Достоевский, потеря контроля, наркотики… Полное одиночество… Что бы он ни заливал фальшиво Чуе, наказания заслуживает только сам Дазай. Его бывший напарник, любовник, друг. Его защита и опора в прошлом. Его любимый человек. Он не собирался насиловать Чую против его воли, нет. Пусть это будет ложь во благо. Но как же Дазай хотел вернуться в те времена, когда рыжик сам кидался к нему на шею и… В выигрыше от этого всего будет только Чуя. Дазай даже мысли не допускал, что он из этого дерьма не выкарабкается. Вместе они точно справятся. А после этой маленькой победы вместе разберутся с Фёдором. Дазай непременно расскажет Чуе о предстоящем конце месяца, когда тот поправится. — Прости меня, чиби… Но так надо, — Дазай, успокаиваясь, поцеловал в лоб своё сокровище, которое сбилось с истинного пути без наставника. Влажные пути на щеках шатена начали подсыхать. — Дай мне шанс. А пока — спи, мой бог.***
Они покинули Йокогаму ближе к полудню на служебке мафии. Перед этим Дазай не забыл сделать укол Чуе. Ни единой эмоции на лице исполнителя данное вмешательство не оставило, что говорило о глубоком сне. Отлично, всё идёт как надо. Огай, скорее всего, внял словам Дазая, негласно давая тому полную свободу действий и автоматом продлевая исполнителю вынужденный отпуск. Поэтому никто к ним не грянул за время быстрых сборов. Майбах мчался мимо каменных джунглей по автостраде. Чуя лежал, укрытый пледом, на задних сиденьях. Дазай же судорожно думал обо всём, что свалилось на него за последнее время. Он не вышел за рамки обещания Достоевскому. Их путь лежал к особняку тётки Дазая, что находился в пригороде. Навряд ли их будут искать именно там в ближайшее время. А Дазай успеет сделать всё, что хотел. Думая над этим, он лишь сильнее утопил в пол педаль газа.