Бесконечное путешествие

Ты открываешь глаза. Смотришь на часы. Сколько ещё пройдёт времени, прежде чем недостаток сна начнёт отрубать тебя прямо на ходу? Туманная альтернатива небу обманчиво светла, и кажется, что день всё ещё в самом разгаре. С некоторым трудом отрываешься от прохладной земли, бросаешь ещё один прощальный взгляд на электрический лабиринт, внутренне уже признанный тобой произведением искусства. Шагаешь дальше по дороге, с трудом не позволяя воображению дорисовывать вокруг недостающие сумерки. Лес по-прежнему звучит и выглядит пугающе и подозрительно, но ты снова чувствуешь себя слишком усталой, чтобы продолжать обращать на это внимание. Впрочем, усталость особо не мешает тому чувству внутренней гармонии, которое вернули тебе странные испытания братьев-скелетов. Ты успешно выбросила из головы тот факт, что, ошибись ты немного, и эти самые испытания с лёгкостью могли бы искалечить или убить тебя. После старательноего запугивания, сначала от Ториэль, а потом и от Санса, этот факт воспринимается как что-то само собой разумеющееся, а не как, скажем, повод для паники (что, честно говоря, было бы гораздо логичнее). Ты шагаешь по дороге, на полном автопилоте отмечая про себя равномерность ландшафта и зимнюю красоту заснеженной природы. Несколько раз ты отчётливо чувствуешь на себе чьи-то злобные взгляды из зарослей, но решаешь игнорировать их, рассудив, что будь они очередным испытанием, скелеты снова показали бы свои любопытные… лица. Ты шутишь про себя, что эти двое непременно совали бы свой нос в чужие дела, будь у них этот самый нос, хотя бы один на двоих. Осознание того, насколько глупа эта шутка, не мешает тебе хихикать над ней аж до того момента, как её объекты собственной персоной не предстают снова перед твоими глазами. — Я смотрю, тебе весело, — хмуро отмечает Папирус. Ты смущённо прячешь улыбку в кулак: не объяснять же им сейчас, над чем ты смеёшься. Ты также отмечаешь, что случайно помешала Папирусу в очередной раз посетовать на твою неторопливость. Ох, обидно, должно быть, такая коронная фраза пропадает. Ты окончательно смущаешься, останавливаясь и опуская глаза. — В этот раз, я, пожалуй, даже объясню тебе правила, — тем временем продолжает он. Ты из-под тишка ищещь глазами Санса: тот снова молча стоит поодаль, сверля тебя своим нечитаемым взглядом и спрятав лицо за широкой ухмылкой. Ты внезапно осознаёшь, что в те моменты, когда Папирус улыбается тебе, он, сознательно или нет, копирует улыбку своего брата; но несмотря на старания, она всё равно выходит гораздо мягче и, ну, добрее, что ли. Ну или просто более неловкой, как будто он сам стесняется своей зловещести. Чего, конечно, не скажешь по его словам. Папирус тем временем старательно и обстоятельно объясняет тебе длинные и запутанные правила. Перед тобой очередной лабиринт из громадных разноцветных клеток. Для каждого цвета свой набор правил, и для переходов между тоже они есть. Ну то есть. Эти правила, очевидно, сформулированы так, чтобы казаться длинными и запутанными, но на деле скорее смахивают на задачу Эйнштейна. Или даже на японский кроссворд. Ничего сложного, ты видишь решение едва ли не к тому моменту, как Папирус заканчивает зачитывать сами правила. Ну, может, минутой позже. Из-за размера клеток семантически поле не настолько велико, чтобы представлять серьёзные трудности, по количеству элементов гораздо меньше первой головоломки из капканов; по площади это испытание превосходит два предыдущих, но и только. Собственно, главная проблема, которую ты видишь — это дурацкие «мыльные» клетки. По оригинальной задумке тебе предполагается грациозно проскользить их насквозь. Ты оцениваешь свою грациозность примерно в четыре из десяти, и то только потому, что несколько раз в неделю честно занимаешься йогой. Ну, то есть. Занималась. До недавнего времени, понятно. Но ты не припоминаешь на этих занятиях ничего похожего на скольжение по сильно намыленной поверхности в ботинках с частично резиновой подошвой, с тяжёлым рюкзаком за плечами и импровизированным посохом в руках. Папирус же, не дав тебе собраться с мыслями и вспомнить, как оно вообще — стоять на ногах, начинает свой обратный отсчёт и запускает «стену огня», призванную поторопить тебя в этот раз. Держа перед внутренним взглядом карту правильного прохода, ты быстро добегаешь до первой скользкой клетки. Оглядываешься на приближающиеся газовые горелки, прикидывая, не будет ли проще, скажем, просто их перепрыгнуть. Похоже, что не будет: судя по цвету и высоте факелов, тебе нужно было бы быть олимпийским чемпионом, чтобы успешно пережить такой прыжок. Ох. Ты делаешь осторожный скользящий шаг на мыльную клетку. …И, конечно же, первым делом зарываешься в неё же носом. К счастью, инерцией тебя сносит по прямой в следующий квадрат, куда по плану тебе и надо. Ты поднимаешься, на ходу потирая ушибленные коленку и подбородок. Горелки приближаются, а у тебя на пути ещё три скользкие клетки. И со следующей тебе надо сойти в сторону, а не вперёд. Ты добегаешь до очередной скользкой клетки, немного скользя покрытыми остатками мыла ботинками. К счастью, большая часть цветного покрытия клеток довольно шершава, что позволяет тебе почти не падать. К несчастью, лучше бы тебе не падать на неё совсем. Ты отталкиваешься от нескользкой поверхности «безопасного» квадрата и по диагонали въезжаешь в нужный. Конечно же, этот заполнен водой. Свежие царапины дают о себе знать с новой силой, но адреналиново-эндорфинный всплеск пока держит боль на безопасном расстоянии. Теперь ты насквозь мокра не по колено, как до этого испытания, а по макушку. И так же до макушки ты уже покрыта мылом. Хорошая новость: осталось прополоскать одежду, и можно уже не стирать. На ходу прикидываешь, нельзя ли нырнуть в водяной клетке, чтобы спрятаться от всё надвигающейся стены огня, но едкий пар, клубящийся по пути следования горелок, подсказывает, что и от этой затеи лучше воздержаться. Ты вздыхаешь, корректируешь траэкторию и пролетаешь последнюю скользкую клетку, по инерции проезжая и следующую тоже, сдирая кожу с колен и предплечий. Чувствуя жар приближающегося пламени, не глядя перекатываешься через последнюю клетку, отделяющую тебя от спасительного снежка на дороге. Оглядываешься. Не похоже, чтоб эта штука собиралась останавливаться на границе лабиринта. Ты чертыхаешься и скатываешься с дороги на обочину, не в силах подняться и отбежать. «Стена огня» с гудением проезжает мимо. Ты устало смотришь в клубящийся туман потолка, тяжело дыша и отказываясь шевелиться. — Ладно, хорошо, будем считать, что ты справилась. — Два улыбчивых черепа старательно закрывают тебе замечательный обзор на «небо». Говорит, конечно, опять Папирус. Тебе кажется, или Санс говорил с тобой только наедине? Возможно, он никогда и не говорил? Возможно, твой усталый мозг подменяет тебе воспоминания? Возможно, ты только хотела, чтобы он хоть что-то тебе сказал?.. — Пока что справилась. Даже не думай, что это конец. Нам просто… нужно… время, чтобы приготовить тебе моё финальное испытание. О да, поверь мне, оно того стоит. Тебе стоит подготовиться получше, ведь по сравнению с ним все те детские игрушки, с которыми ты столкнулась сегодня, покажутся тебе беспечной прогулкой по пляжу! — Эм, Папирус? — Санс отрывает от тебя немигающий взгляд пустых глазниц и с беспокойством смотрит на брата. — Ты же помнишь, что мы ещё не доделали то испытание, правда? Папирус тоже поднимает голову, и тебе остаётся только любоваться двумя острыми подбородками. — Хм, действительно. Что ж, человек! — теперь он снова смотрит на тебя, почти так же ехидно, как и его брат. — Похоже, у тебя не остаётся другого выбора, кроме как подождать, пока мы закончим его, наше последнее испытание! И лучше бы тебе поверить мне на слово: оно того стоит! Лица скелетов пропадают из виду, и, слушая удаляющиеся шаги, ты не находишь в себе сил посмотреть им вслед. Зря, потому что, несмотря на то, что ты отчётливо слышала, как ушли они оба, через некоторое время «небо» снова заслоняет улыбающаяся черепушка Санса. — Не бойся, — говорит он и мягко треплет тебя по свалявшейся мыльной чёлке своими острыми костяшками, — в городе тебя никто не тронет. Большинство даже не узнают в тебе человека, а кто узнает — не станет связываться с Папирусом. Каким бы бестолковым он ни был, он всё-таки наш, кхм, шериф, — в этом месте Санс снова отрывает от тебя взгляд, чтобы смеясь посмотреть в сторону, в которую очевидно ушёл его брат. — Будь хорошей девочкой, и никто тебя не обидит. Он проводит пальцем по твоей щеке, прибавляя едва заметную царапину к тому множеству, что ты заработала во время торможения лицом о клетки последнего испытания. Ещё на секунду задерживает на тебе взгляд и снова исчезает из поля зрения. Ты выдыхаешь. Забавно, ты даже не заметила, в какой момент ты перестала дышать. С трудом отрываешь голову от земли. Конечно, вокруг снова никого. Снова вздыхаешь, уже который раз за день. По правде сказать, ты чувствуешь себя настолько уставшей, что кажется, будто только глубокие вздохи способны доставить хоть каплю кислорода твоему бастующему мозгу. Ты пользуешься подручным снегом, чтобы оттереть мыло, кровь и грязь хотя бы с лица. Приглаживаешь растрепавшиеся волосы. Уговариваешь себя подняться и плетёшься дальше по дороге, надеясь, что уж она-то точно приведёт тебя в город. Куда же ещё. Дороги для того и существуют, чтобы куда-то приводить, а куда уж здесь ещё вести, если не к городу. Ты ловишь себя на мысли что, если дорога снова приведёт тебя к обрыву, ты опять не найдёшь лучшего направления продолжения движения, чем, ну, вниз. Впрочем, в этот раз тебе везёт. Наверное. Со всеми этими испытаниями ты подошла к городу уже почти вплотную, и совсем скоро перед тобой открывается приветственный плакат, возвещающий, что впереди лежит поселение с гордым названием Сноудин, и этот Сноудин всегда рад гостям. Фактически вися на своём посохе, ты плетёшься мимо плаката дальше, к издали заметной вывеске «Трактир». Если память тебе не изменяет, то трактир — это ещё и постоялый двор, или, иными словами, гостиница. Как здорово, что Ториэль выдала тебе денег. Остаётся только надеяться, что их хватит хоть на что-нибудь. Твой взгляд привлекает стоящее рядом с гостиницей здание. Точнее, его вывеска. Точнее, мелкая приписка под вывеской. Согласно вывеске, перед тобой магазин; согласно приписке, он же выполняет функции аптеки. Ты думаешь об испытаниях братьев-скелетов. Пока что тебе повезло обойтись царапинами, ушибами да ожогами. Но любая ошибка может стоить тебе жизни. Ты не брала с собой действительно серьёзных лекарств, а тех, что брала, такими темпами надолго не хватит. Ты ещё раз грустно окидываешь взглядом вывеску трактира и заходишь в магазин, который он же аптека. За прилавком магазина/аптеки тебя встречает очередной представитель местной психоделической фауны. Гигантский человекоподобный заяц (или кролик, возможно; чем вообще кролики отличаются от зайцев?) в милом платье и шляпе с цветами. Наверное, правильнее сказать «зайчиха» (ну или «крольчиха», если уж на то пошло). Учитывая размеры, она выглядит действительно ужасающе, но, даже представив себе эти гигантские зубы на своей шее, ты не можешь не признать, что она более чем очаровательна, с этими рюшечками, цветочками и гладкой блестящей шёрсткой, такой маняще мягкой на вид. Зайчиха с неохотой отрывается от книги, которую читает, чтобы окинуть тебя ленивым взглядом: — Добро пожаловать в мой магазин. Ищете что-то конкретное? — говорит она на удивление мелодичным голосом. Ты задумчиво смотришь на полупустую аптечную витрину. — Лейкопластырь, пантенол, антисептики, местные анестетики… антибиотики широкого спектра… какие-нибудь гемостатики… Слушайте, а может, у вас просто есть что-то типа армейской аптечки? — ты стараешься говорить бодро, уверенно и по возможности мило, но понимаешь, что с такими запросами не можешь не выглядеть странно и подозрительно. Тем не менее, очаровательная зайчиха уходит куда-то вглубь магазина и через пару томительных минут возвращается с коробкой, полной баночек, блистеров, бинтов и прочей белиберды. Некоторое время вы обе копаетесь в поисках полезных вещей, и в итоге всё заканчивается тем, что ты допаковываешь и так под завязку забитый рюкзак дополнительными лекарствами, прихватив даже изотермическое покрывало, а хозяйка магазина получает добрую половину твоих монеток. Зато в процессе поисков успешно выясняется, что нет, ты не местная, а очень даже идёшь от Руин в сторону новой столицы; нет, в Руинах никакой не упадок, а вполне себе всё хорошо, пончики на вкус отличны, цветы цветут; да, ты собираешься остановиться в Сноудине на некоторое время, и предпочла бы самое доступное жильё; замечательно, что сестра хозяйки магазина — владелица трактира по соседству, и раз уж ты потратила так много денег на всё равно никому особо не нужные здесь лекарства, то она замолвит за тебя словечко; да, сейчас в трактире всё равно не сезон. Действительно, разобравшись с аптечкой, тебя проводят в соседний домик, где всего за одну дополнительную монету предоставляют ключ от чердака, неограниченный доступ к ванной и стиральной машинке, а также потрёпанное постельное бельё, жёсткое от частой стирки полотенце, и даже колючий банный халат, когда-то бывший махровым, но сейчас ставший скорее шершавым. Ты искренне благодаришь обеих крольчих (зайчих?) и спешишь воспользоваться своими новоприобретениями. Отправив всё ещё хлюпающую одежду в стирку, ты на скорую руку принимаешь душ, на автомате обрабатываешь царапины и ожоги и проваливаешься в сон раньше, чем стиральная машина заканчивает работать. Впрочем, в трактире действительно не сезон, и никому и в голову не приходит будить тебя: достиранные вещи так и остаются в машинке ждать твоего возвращения.