Бесконечное путешествие

Ты открываешь глаза. Снова знакомый вольер «тюрьмы». В этот раз голова гудит гораздо меньше — то ли остаточный эффект вчерашнего пирога, то ли в этот раз Папирус и правда умудрился вырубить тебя гораздо аккуратнее. Ты рывком поднимаешь голову. Так и есть, Санс снова смотрит на тебя сквозь решетку заграждения. Спешишь к нему так быстро, как только позволяет тебе состояние твоего организма. В последний момент ловишь свои руки, уже тянущиеся схватить его за рукав, вместо этого немного судорожно хватаешься за прутья. Теперь кроме нескольких сантиметров металла вас разделяет немногим меньше полуметра. Скелет выглядит несколько удивлённым. Твой внезапный порыв достаточно заинтриговал его, чтоб остаться на месте, ожидая развития. Ты же молча закрываешь открытый было рот. Ты так спешила поймать его пока он снова не ушёл, что не успела подумать, что же ты, собственно, хочешь ему сказать. — О, ты всё-таки решила, что хочешь меня поцеловать? — ты не можешь оценить количество сарказма в его вечно ироничном тоне, но в любом случае испытываешь благодарность за проявленную снисходительность к твоим коммуникационным проблемам. — Мои желания не имеют значения, — снова повторяешь ты, глядя в его пустые глазницы. Облегчённо улыбаешься, расслабляешь пальцы. — А что, ты всё-таки решил, что хочешь, чтоб я тебя поцеловала? Он выдаёт тебе в ответ один из своих нечитаемых взглядов и вместо ответа говорит: — В следующий раз пригласи Папируса на свидание. — Хорошо, — легко соглашаешься ты, за что получаешь ещё один нечитаемый взгляд. Остаёшься в одиночестве. Думаешь о том, что запас пирогов от Ториэль не бесконечен, и решаешь поискать местной еды. Вспоминаешь, что на главной улице видела паб. Он, и правда, находится в паре домов от «тюрьмы». Изо всех сил стараясь не проявлять свою жуткую нерешительность, с уверенным видом заходишь внутрь и идёшь прямиком к барной стойке. Ох. Добрая половина посетителей — уже знакомые тебе собаки в доспехах, которые несмотря на любые анатомические преграды, похоже, вполне уверенно чувствуют себя сидя за столиками. Конечно, твоё появление не проходит для них незамеченным, и одна за одной они поворачивают в твою сторону свои чёрные носы. Ты же, наоборот, делаешь вид что не замечаешь этого, стараясь лишний раз не отрывать глаза от бармена. Это несложно, с учётом того что барменом в этом пабе работает огненный элементаль, чёрт побери, кажется, ты можешь рассмотреть сквозь языки пламени противоположную стену. Это уже не пылевая плазма! От потрясения ты чуть не забываешь, зачем ты вообще сюда пришла; к счастью, сидящее у бара уткообразное существо оглашает тебе сегодняшнее меню. Ты заказываешь бургер и усаживаешься прямо здесь, у стойки. Во-первых, чтобы иметь возможность и дальше беспрепятственно разглядывать бармена. Во-вторых, чтобы и дальше избегать любых возможных неприятностей с собаками. Ну и в-третьих, просто потому что ты любишь высокие барные стулья, чего уж там. — Большой парень передаёт тебе спасибо за пирог. Нам всем очень понравилось, — говорит откуда-то из-под локтя собака (ну это же собаки, правда?) из тех, что поменьше. Меховый шкафчик, который по совместительству является первым живым существом, встреченным тобой по эту сторону Стены, машет тебе лапищей из-за столика. — Многие из наших были недовольны приказом шерифа тебя не трогать. Но твой пирог добавил терпения даже им, — она довольно скалится. — Я рада это слышать, — осторожно отвечаешь ты. Собака, восприняв твой ответ как приглашение к продолжению беседы, ловко вскарабкивается на свободный стул рядом с тобой. — Он вообще добрейшая душа, знаешь. Даром что не разговаривает. И даже шериф ему чем-то нравится. Мне кажется, он даже не понял, что остальные против тебя имеют; а мы так-то в подробности и не вдаёмся, зачем зря расстраивать. Я-то сам о людях разного наслышан, спорного весьма. Но для большинства же это личное, знаешь. Она (он?) делает паузу в монологе, внимательно ожидая твоей реакции на последние слова. Но ты всё ещё пытаешься избежать наиболее скользкой темы. — Ваш шериф довольно крут, — говоришь ты, пряча взгляд в недрах бургера. — Хах, — подхватывает собака. Тебе показалось, или этот взгляд и правда означал «я отлично в курсе, что ты пытаешься сделать»? — а ведь знаешь, ты права! Мало кто рискнёт с таким поспорить. С тем-то, что последних двух мэров убили люди… В общем, с тех пор, как Папирус решил навести порядок в городе, тут стало гораздо спокойней. Мы-то во всякие внутренние дела стараемся не лезть — хотя, конечно, человек в Подземелье дело никак не внутреннее — но Его Величество в этом вопросе, понятно, Сансу всё равно побольше доверяет, чем Страже. Хотя ребята, конечно, дело говорят, что уж больно ситуация на прошлый раз похожа. Но я не знаю, я тогда маленький был, ничего не скажу, как оно было, — снова вопросительный взгляд. — А чем занимается стража, когда в Подземелье нет людей? — Да уж всяко не хот-догами торгует! — собаки, хот-доги. Смешно, да. Впрочем, тебя не оставляет чувство, что где-то в этой шутке есть ещё и двойное дно. — В основном, выполняем всякие поручения, от Его Величества, от Королевского Учёного. Патрулируем, опять-таки: нельзя ж на одного только Санса всегда полагаться. Да и сам он только за. Эта ленивая жопа, будь у него такая возможность, вообще б целыми днями ничего полезного не делал! Он захлопывает зубастую пасть и немного нервно оглядывается по сторонам, будто проверяя, не подслушивает ли кто. Снова поворачивается к тебе, но в этот раз ты лишь неловко улыбаешься и в поисках поддержки переводишь взгляд на потрясающе огненного бармена. На его пламенном лице тебе не удаётся почитать даже мнимого намёка на эмоции; так далеко не распространяется даже твоя парейдолия. Ты подавляешь очередной вздох и возвращаешь взгляд своему собеседнику. Впрочем, после своей оговорки, или что это было, он решает сворачивать этот странный (хотя и безусловно познавательный) разговор и неспешно сползает со стула: — В общем, спасибо за пирог, здесь такие уж никто не печёт. Надеюсь, мне никогда не придётся быть тем, кто перегрызёт тебе горло. И… мне не стоит, конечно, такого говорить, но… право дело, братья-скелеты реально стрёмные ребята, и именно их тебе на самом деле стоило бы бояться, а вовсе не нас. Ты автоматически встаёшь вслед за ним: — Спасибо. Я это запомню. Но пёс уже ничего не отвечает, только кивает и возвращается в свою бронированную компанию. Ты доедаешь свой бургер, оплачиваешь счёт и снова выбираешься на улицу без дальнейших приключений. Вроде бы. — Йоу, слушай! Я знаю одно такое место на дороге к Водопаду, — это уже знакомый динозавричий голос, — хочешь, покажу? Ты мягко улыбаешься: — Конечно, хочу, но давай немного попозже, хорошо? У меня пока есть одно важное дело, которое обязательно нужно закончить. — Важное дело «не умереть»? Или наоборот?.. Ты сама до конца не уверена, что именно ты имела в виду. Наверное, свидание, что ж ещё. Динозаврик точно так же кивает и уходит, как пёс из бара за минуту до этого. Твоё воображение немедленно подсовывает тебе картинку Папируса, который реагирует на приглашение на свидание точно так же, и всю дорогу ты не перестаёшь над ней хихикать. Зайчики в трактире встречают тебя немного ехидными, но очень понимающими улыбками. Сколько тебя не было? Что они о тебе подумали?.. В любом случае, ты как ни в чём не бывало вежливо здороваешься и проходишь на чердак. Складываешь давным-давно высохшие вещи, ставишь стираться новую партию. Принимаешь душ. Выбираешь футболку посимпатичнее из собственных запасов. Ради такого дела даже не надеваешь свитер. Немного жалеешь о ленте, на которую ты повесила ключ, завязываешь в волосах максимально аккуратный бант из бинта. Это, наверное, первый раз в жизни, когда ты собираешься приглашать кого-то на свидание настолько формально. Маленькая школьница в твоей голове ужасается, что ты собираешься идти без макияжа, но ты напоминаешь ей не только о том, что в твоём рюкзаке очевидным образом неоткуда взяться декоративной косметике, но и о том, что ты всё равно не имеешь ни малейшего понятия о стандартах красоты существ, столь разительно отличающихся от твоего обычного окружения. Наконец, ты считаешь себя достаточно готовой для — хотела бы ты сказать «самого дурацкого поступка в своей жизни», но увы, нет, даже близко нет. В общем, ты киваешь своему отражению в запыленном окне, после секунды сомнений всё-таки берёшь с собой рюкзак, вежливо прощаешься с ещё более ехидными улыбками зайчиков и вот уже в который раз снова проходишь по главной улице через город. — Ещё одна попытка? Так скоро? — Папирус снова встречает тебя на том же самом месте. — Почти, — ты поправляешь бант, надеясь, что это движение не выглядит слишком нервно. — Папирус! — Да! — автоматически заполняет он твою намеренную паузу. — Пошли на свидание! Твоё предложение несколько обескураживает его, но буквально через пару секунд удивление в его пустых глазницах сменяется пониманием. — Разве я могу отказать такому заманчивому предложению? — говорит он с деланно зловещей ухмылкой. — Но! У нас с тобой осталось одно незаконченное дело, не так ли? Ты опускаешь глаза на столь тщательно отобранную футболку и старательно отчищенные от грязи ботинки. Поднимаешь взгляд обратно на далёкие звёзды, заменяющие глаза обоим братьям. Позволяешь безбашенной улыбке расползтись по твоему лицу. Сломя голову бросаешься вперёд в самой отчаянной попытке прорваться. В этот раз тебе удаётся преодолеть на пару десятков метров больше, прежде чем очередной снаряд Папируса окончательно укладывает тебя лицом в полную мокрой грязи проталину на дороге.