Игроки

Глава 9. 8 ноября, пятница. Вечер. Лиза была счастлива, что успела привести себя в порядок к тому времени, как на пороге спальни появились её подруги. Судорожно закрыв глаза, она прикинулась спящей, надеясь, что после внезапной и тяжёлой болезни им не хватит смелости, - или наглости, - вот так просто прерывать покой, прописанный ей целительницей. - Лиза! – громко, ещё не успев сделать и шага внутрь комнаты, воскликнула Менди. Ожидать от неё чуткости не приходилось, ведь иногда, забываясь, она могла больно ударить по больному месту даже уже израненного человека, не обращая внимания на то, как отзываются её слова и поступки в душах других, руководствуясь только собственным эгоизмом. Турпин хорошо знала об этом, а потому не особенно удивилась, когда казалось бы лучшая подруга так бесцеремонно «разбудила» её. – Ты и правда уже здесь! А мы не поверили Терри, когда он сказал, что видел тебя бегущей в сторону гостиной. У тебя всё в порядке? - Мне разрешили выйти из больничного крыла и долечиться здесь, - сухо ответила девушка, попутно махнув рукой в сторону стоящего на прикроватной тумбе маленького бутылка с зельем, который поспешно сунул ей в руки Забини в самом конце их наигранного утреннего прощания у входа в башню, рассчитанного на парочку рейвенкловцев. Ей самой очень понравилось представление, которое получилось разыграть на волне утреннего эмоционального подъёма, когда вдруг показалось, что весь мир может стать по колено, достаточно лишь захотеть этого, и она захотела, отчаянно сильно, пока её не вернул обратно в суровую реальность тот самый человек, который до этого всеми силами пытался от реальности оторвать. Кажется, недавно в библиотеке она назвала его неадекватным, а сейчас готова была ещё тысячу раз подтвердить эту характеристику. - А я сегодня написала Забини записку на ЗОТИ, хотела узнать как ты, но он мне не ответил, - возмущённо пожаловалась Менди, садясь на кровать напротив Лизы. Сандра остановилась рядом, сложив руки на груди и только Падма занялась своими делами, впрочем, всё же изредка поглядывая на них. – Представляешь, просто оставил её там валяться, не написал ничего и даже словом не обмолвился, выходя из кабинета. - Представляю, - раздражённо ответила Лиза, снова вспоминая их быструю перепалку в холле замка, наверняка не укрывшуюся от взглядов любопытных студентов. И Терри, оказывается, видел её бегущей сюда, но судя по всему не заметил слёз, иначе бы риторика однокурсниц сейчас была совсем иной. – Он сегодня очень странный. Наверное, слишком устал за время дежурства в Больничном крыле. Ты же знаешь, что он сидел там со мной всё это время? - Мы заходили вчера днём, - судя по поспешному ответу Броклхёрст догадалась, на что ей намекала подруга, и сама понимала, что её поведение выглядело очень некрасиво. Чаще всего, если кто-то с их курса попадал в Больничное крыло, к нему приходили утром и вечером, пытаясь развлечь, подбодрить, а заодно рассказать о происходящих за время отсутствия в школе событиях. - Забини действительно молодец. Хорошо, что он всё же вернулся тогда, - вступила в разговор Падма, снимая повисшее в комнате напряжение. Потом, заметив вопросительный взгляд Лизы, сильно удивилась: - Ты не в курсе? - Не в курсе чего, Падма? - В среду, когда ты уже спала здесь, он вернулся к гостиной, попросил одного мальчишку найти меня и проверить, всё ли с тобой хорошо. Он ждал в коридоре, когда мы вышли чтобы левитировать тебя к Помфри. Я думала, он рассказал… - Я только утром пришла в себя, а сейчас мне положено быть в комнате, пока все на занятиях. Мы и поговорить толком ещё не успели. – Лиза пожала плечами, стараясь говорить так, чтобы её слова не звучали как оправдание. Потому что, судя по чересчур внимательным взглядам однокурсниц, они уже заметили что-то неладное. - У тебя глаза красные, - бесцеремонно вставила Сандра, и впервые Турпин была даже благодарна ей за эту привычку говорить те вещи, которые все тактично предпочитали замалчивать. Теперь она хотя бы понимала, что именно выдало её перед подругами. – А ещё на подушке… Лиза приподнялась на локтях, чтобы проследить за указательным жестом Фоссет, и лишь закусила губу, действительно увидев на своей подушке мокрые пятна, оставшиеся от недавних слёз. - Я не особо хорошо себя чувствую и предпочла бы поспать, - спустя секунду замешательства от внезапного разоблачения она просто отвернулась от них, уперевшись взглядом в стену. Через пару минут однокурсницы оставили её одну, и только Менди шепнула на прощание «помиритесь, не переживай», прежде чем закрыть за собой дверь. И тут её словно прорвало. Слёзы градом катились из глаз, грозя насквозь пропитать подушку, а тело сотрясалось от рыданий. Ей было так стыдно, что необходимо было врать своим подругам, выкручиваться перед ними, пытаясь представить вещи совсем не такими, какими были на самом деле; было так неприятно осознавать что среди всех окружающих людей, называвших себя её друзьями, никто не остался сидеть с ней там, в Больничном крыле, с радостью спихнув на попечение того, в чьей искренности не уставали открыто сомневаться. Лиза злилась на Забини, выглядевшего слишком идеальным в этой ситуации, на свою упёртость, так и не позволившую произнести ему слова благодарности, несколько раз за день уже перекатывающиеся на самом кончике языка нестерпимой горечью. А больше всего её задевало нежелание слизеринца заметить, как сильно она старалась впечатлить его, безрассудно бросившись в пучину затеянных им интриг. Какой глупой она была, спустя столько лет не умея совладать с сидящей внутри маленькой девочкой, уязвлённо желающей перетянуть на себя всё внимание, любовь, восхищение, чтобы доказать всем, что она тоже достойна называться лучшей. ***** Довольно скоро девушка успокоилась, пытаясь мыслить разумно. До окончания занятий оставалось недолго, и ей необходимо было решиться на дальнейшие действия, превозмогая страх и неуверенность. Её пугала перспектива встретить Забини за ужином, когда на них будут направлены десятки глаз, только и ждущих поводов к новым сплетням, а Лиз не была уверена, что он вообще с ней заговорит. Но, с другой стороны, ей действительно очень хотелось есть, да и отношения всё равно нужно восстанавливать, пока не пришлось столкнуться с местью рассерженного слизеринца. Турпин привыкла не обращать внимания на него, ненавидеть или бояться – но не чувствовать себя виноватой. Это было выше её сил, и никак не вписывалось в те принципы, основываясь на которые она привыкла жить. Можно было плакать или смеяться, но он опять выиграл, как всегда, громко захлопнув умело выставленную ловушку, в которую Лиза загнала себя каждым своим действием. Привыкнув к определённости, к чётким рамкам и границам, где друзья – это друзья, а враги могут быть только врагами, у неё не получалось разобраться в происходящих вокруг метаморфозах, когда всё переворачивалось, извращалось в неожиданной и необъяснимой манере, будто весь мир принимал участие в его заговоре. Обречённо вздохнув, она начала собираться на ужин, недовольным взглядом изучая своё отражение в зеркале. Наверное, проведя последние сутки в кошмарном бреду и чуть не угодив на тот свет, не стоило надеяться внезапно стать краше, чем была до злополучной болезни, оставившей отпечаток даже на Забини. Немного поколдовав над собой и все равно оставшись крайне разочарованной чрезмерной бледностью и впервые появившимися под глазами синяками, Лиз нервно убрала палочку и отправилась на ужин. К её огромному облегчению его не было в Большом зале. Ужин начался десять минут назад и ученики только начинали собираться за столами своих факультетов, а значит ей можно самой выбрать место. Пройдя в самый конец зала, она нашла отличную возможность спрятаться за спинами большой компании ребят курса так пятого, активно жестикулирующих и громко смеющихся. Такое соседство позволило остаться незамеченной даже для подруг, появившихся чуть позже, когда она уже успела хоть немного поесть в таком долгожданном спокойствии. Краем глаза она изредка поглядывала на своих однокурсников, что-то увлечённо обсуждающих друг с другом, чтобы удостовериться, что никто не собирается её искать. - Отличное место. – Забини присел на скамейку рядом с ней, облокотившись локтем на стол, нагло разглядывая девушку с насмешливой улыбкой на губах. Лиза отложила вилку, неторопливо допила оставшийся в стакане сок, промокнула губы салфеткой и только после этого развернулась к нему, стараясь выглядеть максимально непринуждённо. - Я знаю. Жаль, теперь оно не такое приватное, как мне бы хотелось. – Она хмыкнула, ведя ожесточённый внутренний спор с самой собой, стоит ли держаться максимально отстранённо, не забывая своей обиды, или просто сделать вид, будто ничего не произошло? По самоуверенному выражению на его лице невозможно было понять, какую тактику предпочёл он, а попасть впросак очень не хотелось. Они сидели, молча глядя друг на друга, выжидающе заглядывая в глаза, не желая даже на долю секунды, на необдуманную едкую фразу, мимолетное слово, случайно сорвавшийся с губ звук уступить в этом внезапно возникшем соревновании. - Мы привлекаем слишком много ненужного внимания, - Блейз поднялся, протягивая ей руку. Хоть сколько-либо выигравшей она себя не чувствовала, и не став тянуть, испытывая его терпение, тут же взялась за ладонь. Стоило им выйти из Большого зала и подняться по широкой лестнице, оканчивающейся высокой сводчатой аркой, за которой начиналась паутина парящих лестниц, как пальцы парня будто сами собой разжались, выпуская её ладонь. Лиза тяжело вздохнула, понимая, что наступает тот момент, когда ей придётся начать столь неприятное объяснение. - Забини… - Блейз, - тут же поправил её слизеринец. Разговор уже начинался совсем не так, как хотелось. - Спасибо тебе. За то, что остался со мной там, в Больничном крыле. – Она наконец сказала эту фразу, заготовленную с самого утра, и потолок не рухнул на голову, пол не разверзнулся перед ней, открывая врата ада, ничего вообще не поменялось, кроме вдруг появившейся лёгкости внутри. - Ну кто-то же должен был остаться, - пожал плечами Забини, будто и внимания не обратив на её слова. Было невозможно угадать, двигала ли им обида, злость или что-то ещё, что она могла упустить в их разговорах. Это казалось таким неправильным и очень странным, благодарить за свою жизнь потенциального Пожирателя. Но разве можно было называть неправильными те вещи, которые выходили за рамки привычных поступков, при этом даруя спокойствие душе? - Мы оба знаем, что нет. Я могла остаться там одна. Почему ты? - А как ты сама думаешь, Лиза? – хмыкнул он, начиная бросать в её сторону заинтересованные взгляды в ожидании ответа. - Теряюсь в догадках. Внезапно вспыхнувшие тёплые чувства? – она усмехнулась, а Забини, сделав вид что задумался на минуту, отрицательно покачал головой. – Следующий вариант это чувство вины. За то, что несмотря на все уговоры заставил прийти на поле. - Ммм, возможно, - пожал плечами Блейз, явно ожидая услышать что-нибудь ещё. Она задумалась, быстро прокручивая в голове все отрывочные и сумбурные воспоминания последних двух ночей. - Посоревноваться в знании целительства с Помфри? – насмешливо спросила Лиз, и он широко улыбнулся в ответ. - В точку, Лиз. – Они подошли к входу в башню Рейвенкло, и впервые ей было жаль, что дорога оказалась такой короткой. Ей действительно хотелось знать, почему он так повёл себя, но надежда услышать внятное объяснение таяла с каждой секундой. - Лиза, - он позвал до того, как Турпин успела запросить пароль для входа в гостиную. С волнительным предвкушением она развернулась к нему, ожидая наконец-то услышать хоть что-нибудь касаемо всей этой странной ситуации. – Возможно тебе будет сложно в это поверить, но не всегда наши поступки должны определяться вот этим… И его ладонь скользнула вниз, ловко захватив её пальцы в горячий плен, потянув их вверх, заставляя коснуться нашивки с гербом Слизерина на школьной мантии. ***** «Ну я же тебе говорила!» - это Лиз успела услышать раз сто за один только вечер пятницы. Конечно, все увидели, как они с Блейзом выходили с ужина вместе, и теперь Менди с удовольствием рассуждала о том как часто влюблённые попусту ругаются, и как прекрасно когда получается восстановить отношения. Она слушала подругу вполуха, периодически поддакивая, чтобы не показаться грубой, а сама в это время пыталась придумать, что делать дальше. Спать девушка не стала, сославшись на желание сразу изучить пропущенную за время болезни информацию, и стоило только её однокурсницам лечь, как она взяла с тумбочки заранее приготовленные вещи и спустилась в гостиную, удобно устраиваясь на диване у камина. Развернув новый пергамент, увлечённо начала рисовать на нём схему своего плана. Лиз не была такой чуткой предсказательницей человеческих поступков, как Блейз, и сама прекрасно понимала, что могла сильно просчитаться, но просить у него помощи категорически не хотела, решив в этот раз действовать решительно, не терзая себя лишними сомнениями. А сомневаться ей было в чём, потому что любая оплошность, нелепая случайность, ворвавшаяся в тщательно выстроенный ей алгоритм, и на чашу весов, по другую сторону от её желания выделиться перед слизеринцем, ложились человеческие жизни. Ещё раз мельком глянув на схематичный рисунок, она бросила пергамент в камин, наблюдая как языки огня медленно проникают через тонкую бумагу, озаряют её великолепным алым мерцанием, а через секунду сминают некогда цельный светлый лист в черную труху. - В это время все студенты должны спать, - прокатился по комнате мелодичный и приятный голос. Вздрогнув от неожиданности, Турпин обернулась и увидела недалеко от себя Серую Леди, смотрящую в окно на полную луну. - Мне не спится… - тихо ответила девушка, глядя на воздушную фигуру привидения. – Ночью тихо и можно спокойно подумать. - Я каждый день наблюдаю за учениками, из года в год, а они всё думают и думают, забывая при этом просто жить, - грустно сказала женщина, подплыв к статуе Ровены Рейвенкло. – Она не этого хотела, когда набирала себе учеников. Знания даются нам для того, чтобы жить с мудростью и не совершать ошибок, а некоторые в погоне за ними теряют всё, что им дорого. - Вы знали её? – с интересом спросила Лиз, кивая на статую. - Да, я знала её очень хорошо. И тоже неправильно понимала, за что мне и приходится расплачиваться веками… - Вы сделали что-то страшное? - Нет, не страшное. Скорее глупое. Я всего лишь хотела получить то, чего не заслужила, а потом отказывалась признавать свою ошибку. – Привидение поплыло через всю комнату и скрылось в стене, оставив девушку в задумчивости. Она взяла учебник по Зельеварению и начала читать последнюю пропущенную тему. Вот только пробегаясь глазами по строчкам, снова и снова возвращалась к началу параграфа, пытаясь вникнуть в написанное, хоть ненадолго сосредоточиться на чём-то, не связанном с Блейзом Забини. Лиза понятия не имела, как вести себя с ним и единственное, что ей казалось могло помочь – это копировать его же поведение, что получалось из рук вон плохо. Всегда, когда ей приходилось сталкиваться с подобной ситуацией, требующей выбора, мама прикладывала её ладонь к сердцу и говорила: «Просто будь собой, моя девочка». Быть может и сейчас стоило послушать её совета? Лиз прикрыла глаза, откинувшись на спинку дивана, и попыталась снова выкинуть из головы наглого слизеринца. Через секунду она уже спала, а появившаяся на лице улыбка начала медленно превращаться в гримасу боли. ***** Проснувшись через пару часов от приступа необъяснимой паники, Лиза испуганно хватала ртом воздух, совсем как ночью в Больничном крыле. Ей казалось, что кто-то только что со всей силы сдавливал ей шею, не давал сделать даже одного вдоха, и в голову невольно лезли мысли, а было ли всё, что она считала своими воспоминаниями о болезни, правдой? Может быть её чудесное спасение вовсе не было таковым, и это лишь часть изощрённого плана слизеринца, умело руководящего людьми вокруг как марионетками? Конечно, она не воспринимала эти мысли всерьёз, потому что несмотря на не самые лучшие отношения с Забини, он не казался ей способным на убийство, тем более ради простого удовольствия. Вернувшись в спальню, ей удалось заснуть ещё ненадолго. Разбудили её испуганные однокурсницы, столпившиеся вокруг кровати; первые несколько секунд она не могла понять, почему к ней приковано такое внимание, пока не почувствовала, как кожу на лице стягивает под дорожками солёных слёз. Мучаясь очередным кошмаром, она стонала, металась как в недавнем болезненном бреду, умудрившись расцарапать себе руку в кровь и очень напугать подруг, уже готовых снова бежать за мадам Помфри. Забини поймал её около лестниц, предупредив, что всю субботу он проведёт на тренировке по квиддичу, и, сдержанно чмокнув в щёку под давлением пристальных взглядов Падмы и Менди, заодно попросил не ждать его за ужином. Лиза испытала огромное облегчение после их встречи, уже смакуя возможность целый день провести в своё удовольствие, без оглядки на мнение слизеринца, не подстраиваясь под его планы. Даже за те несколько минут, что они провели вместе становилось ясно, что затаённые вчера обиды всё ещё оставались между ними странно неуютным напряжением, и ей показалось, что он был рад возможности не видеться чуть ли не больше, чем она сама. К вечеру Турпин чувствовала себя бодрой и отдохнувшей, проведя часть дня в библиотеке, где удалось найти несколько необходимых ей для вечера книг, а потом просто страдая безделием с подругами. Стоило свету в спальне девочек погаснуть, как она тихо выскользнула на лестницу, взяв с собой необходимые вещи. Разложив за столом заранее подготовленные книги, начала работу над курсовой по Заклинаниям, - она была не обязательна, но давала много дополнительных баллов и особые привилегии авторам лучших работ, что оказалось бы очень кстати для забросившей в последнее время учёбу девушки. Лиз танцевала с Джастином Финч-Флетчли на Святочном балу, и им было очень весело. А потом на трибуну вышел Снейп, чтобы сказать речь: музыка остановилась, все замерли, встревоженно глядя на тёмную фигуру профессора. - Сегодня утром произошло трагическое для всех нас событие. Был убит ученик Хаффлпаффа, Джастин Финч-Флечтли. Его родители уже оповещены о потере и они пожелали похоронить его… - Нет! – закричала она, обхватывая голову руками, и посмотрела по сторонам – все пропали. Не было вообще ничего – ни людей, ни столов, ни украшений, развешанных по двору школы, - не было даже самой школы. Она стояла в большой белой комнате, которая казалась бесконечной, и пыталась найти дверь из неё. Но вместо этого увидела Джастина, стоящего на коленях прямо перед ней. Он был одет в форму сборной Хаффлпаффа по квиддичу, лицо парня было залито кровью, стекающей по его шее, пропитывающей одежду и алыми ручейками разливающейся по белоснежному полу. - Помоги мне, - хрипел он, пытаясь дотянуться до неё, но девушка отчаянно пятилась назад, не в силах даже смотреть на него. – Помоги мне, Лиза. Помоги, помоги мнееее… - он отчаянно завыл и пополз за ней, оставляя за собой красный след и пытаясь схватиться за одежду Турпин. Она не могла понять, почему он так быстро приближался к ней, хотела побежать, но боялась оказаться спиной к нему. Она знала, что он убьёт её, обязательно убьёт, если догонит, потому что ей не хотелось ему помочь. Спина больно ударилась обо что-то позади, невидимую преграду, и Лиз испуганно ощупывала её руками, дрожа от паники, почти чувствуя странный жар, идущий от умирающего окровавленного тела. Стена. Это было невозможно, ведь комната была бесконечной, она сама это видела, поэтому пыталась пройти сквозь эту стену, вжимаясь в неё всё сильнее, а Джастин был уже так близко – кожа на его голове растворялась от крови, как от кислоты, и дымилась, источая невыносимый запах палёной плоти. Крик застрял у девушки в горле, а потом перед её лицом мелькнула чья-то рука с причудливо перекрученой рукоятью волшебной палочки, из конца которой вырвался серебристый луч. Флечтли дико завопил и рассыпался пеплом. - Лиз… - девушка резко дёрнулась, ударившись коленом о столешницу, испуганно озираясь по сторонам. Перед ней лежал исписанный мелким острым почерком пергамент, выше него – учебник; бутылёк с чернилами упал, и голубой ковёр на полу был забрызган тёмно-синей жидкостью. Рядом с ней стоял МакМиллан, выглядевший шокированным. – Ты что здесь делаешь? На часах пять утра. - Я писала курсовую, - ответила Турпин, смутно пытаясь разобрать, что же произошло с ней после. – Наверное, я заснула. Я не помню… - растерянно призналась она. - Ты вроде шептала что-то, когда я пришёл. Наверное плохой сон, - тихо сказал он, продолжая пристально смотреть на Лизу, будто желая проверить, не врёт ли она. Видимо не заметив больше ничего подозрительного, тяжело вздохнул и опустился на рядом стоящий стул. – Мне тоже приснился кошмар. Столько суеты сейчас с предстоящим матчем, и мне не по себе немного. Я видел Джастина во сне. Лиза дёрнулась, как от удара, услышав имя погибшего парня, лишь минуту назад пытающегося утащить её с собой в очередном излишне реалистичном кошмаре. Ей казалось, что этот отвратительный сладковатый запах горящей плоти до сих пор где-то здесь, тянется через широкое пространство гостиной, скользит по холодному каменному полу и, пронырнув под дверь, убегает в недра замка. - Извини, Эрни, но я наверное пойду, - она быстро сгребла в охапку все свои вещи, не обратив внимание на то, как смялся пергамент с курсовой, оказавшийся зажатым между страницами учебника, и даже не попытавшись очистить чернильное пятно. Меньше всего ей сейчас хотелось пускаться в воспоминания о Джастине. – Ещё увидимся. Турпин торопливо забежала в спальню, не особо заботясь о тишине, и тут же услышала сдавленный поток ругательств в свой адрес, идущий от кровати Мораг. Следующей ночью она любым путём не должна заснуть, иначе просто сойдёт с ума. ***** На завтрак она ушла первая, незаметно выскользнув из комнаты, пока остальные девочки только начинали собираться, хаотично перемещаясь в небольшом пространстве, переполненном сладкими фруктовыми ароматами шампуня и духов, вызывающих лёгкое головокружение. Лиза была как-то слишком далека от всего, что было так естественно большинству её подруг, иногда чувствуя себя странной и неправильной, редкими порывами стараясь подражать им, судорожно запоминая все эти заклинания, призванные сотворить чудо с её кожей и волосами, но спустя день непременно забывала их, будто память сама вышвыривала из себя ненужную информацию. Менди говорила, что ей просто повезло, потому что и с тщательно нанесённым макияжем, и без него, она выглядела абсолютно одинаково – как ей самой казалось, очень плохо. Не было, наверное, ни одного момента в её жизни, когда подойдя к зеркалу, ей удалось бы посмотреть на себя без потока нелестных эпитетов и суровой критики. И эти приторные ароматы, так любимые её однокурсницами, да что там, вообще всеми девушками, всегда вызывали у неё головную боль вплоть до тошноты. Нет, она порой сама с удовольствием вдыхала тонкий искусственный запах с еле уловимой цветочной ноткой, который непременно оставался в воздухе стоило только Менди взмахнуть своими светлыми пушистыми волосами; а ещё чуть замирала, когда Голдстейн склонялся близко, чтобы что-то сказать, потому что от него всегда так живительно пахло кофе, будто он даже душ принимал только из свежезаваренного эспрессо. Но самой приятной была теплая, обволакивающая терпкость одеколона отца, которая всегда охватывала целиком её, маленькую девочку, сидящую на коленях его, огромного и так сильно любящего мужчины, способного защитить от всех невзгод. - Блейз! – погрузившись в свои размышления, Лиз чуть не пропустила момент, когда слизеринец уже выходил из школы, и её громкий окрик застал его уже стоящим в дверях. Она ускорила шаг, буквально подбегая к нему, и на секунду ей показалось, что Забини был будто раздосадован этой встречей. – Ты уходишь? - У нас тренировка до вечера, - он дёрнулся, будто собирался уйти, но снова замер, так и держась за дверную ручку, через силу спросил: - Тебе что-то нужно? - Да. Чтобы ты вернулся к ужину и помог мне кое с чем после, - Лиз старалась говорить как можно более непринуждённо. Он избегал её, в этом не было теперь никаких сомнений. – Ты придёшь? - Нет, я назло тебе останусь ночевать в раздевалке, - съязвил парень, оглядывая пространство холла за её спиной и, видимо не увидев там никого из студентов, развернулся, снова открывая дверь, и поспешно бросил через плечо: - Я тебя найду. Извини, но я уже опаздываю. Налив себе кофе и наслаждаясь одиночеством, Лиза скользнула взглядом по почти пустому Большому залу, такому огромному и просторному без снующих из стороны в сторону толп разномастных студентов. Удивлённая, она уставилась на Трейси Дэвис, живо что-то обсуждающую с Харпером, - кажется, они были вовсе не в курсе, что опаздывают на тренировку; не сдержав ехидную ухмылку при одном воспоминании о странном поведении Забини, девушка уже было решила сосредоточиться на завтраке, но заметила ещё что-то странное. Нотт смотрел. Буравил её взглядом, от которого мурашки начинали бежать по коже. - Лиза, ты здесь, - с очень радостной улыбкой воскликнула запыхавшаяся Падма, садясь прямо напротив неё, закрывая от пугающего внимания Нотта. – Я думала, вы вместе с Менди, нигде не могу её найти… Появившаяся чуть позже Сандра сказала, что Броклхёрст найдёт их на обеде, и неторопливо закончив завтрак, они отправились в библиотеку, где ей необходимо было снова проверить нужные для плана с выманиванием Паркинсон заклинания. Ошибиться было нельзя, невозможно, абсолютно недопустимо; и хоть Турпин уже наизусть запомнила полное содержание страниц с нужным заклятием, она снова и снова пробегалась по ним глазами, боясь упустить хоть один момент. Оставалось совсем немного… ***** Когда они пришли на обед, Менди уже сидела за столом с загадочной блуждающей улыбкой на лице. Почему-то Лиза испытала щемящую грусть, глядя на подругу, будто впереди был их последний разговор, сдержанное прощание людей, чьи пути расходятся предсказуемо, но оттого не менее болезненно. - У тебя всё нормально? – спросила она, настороженно глядя на Менди, неторопливо потягивающую сок и кажется вполне осознанно напускающую на себя более таинственный вид. Та лишь кивнула в ответ. – Где ты пропадала всё это время? - У меня было свидание, - Менди сияла, как новенький галеон, причём вовсе не от самого факта оказанного ей кем-то внимания, а от удивлённых переглядываний подруг, явно желающих как можно скорее узнать кто, как, когда, почему. Вот кому нужно было участвовать в играх, вроде предложенной Забини: девушка питалась распускаемыми вокруг слухами, жадно выбирала в себя каждое упоминание собственного имени, срывавшееся с чужих уст, купалась в изучающих её взглядах. - Неужели Эрни? – первой не выдержала Фоссет. Она видела, как МакМиллан подходил к подруге утром, что-то нашёптывал на ухо. - Нет, - Менди фыркнула, будто сама эта мысль показалась ей глупой. Внезапно Лиза вспомнила, как убегал утром Забини, потом злобный взгляд Теодора, и почему-то испуганно напряглась, больше других ожидая наконец правильного ответа. – С Майклом. - Корнером? – Выпалила она, не в силах поверить в то, что услышала, хотя и без того знала, что в Хогвартсе больше не было ни одного подходящего по возрасту парня с таким именем. - Лиза, брось, ты же не будешь злиться из-за этого? - Это вопрос? – ехидно переспросила Турпин, ощущая, как её охватывает злость. Вчера ей казалось, что между ними наконец наладились отношения, были отброшены в прошлое все недомолвки; а теперь широко раскрытые глаза Менди и её недовольно поджатые губы бросали немой вызов, ставили под удар с таким трудом восстановленное равновесие дружбы. Кажется, гадкое предчувствие не обмануло, это действительно был конец их плохо играемых амплуа лучших подруг. – А, впрочем, это твоё дело. - Надо уметь оставлять в прошлом глупые обиды, - с нажимом сказала Менди, чуть склоняясь над столом, чтобы быть как можно ближе к Лизе, только скептически приподнявшей одну бровь. Удивительно, как быстро она нахваталась от Блейза столь раздражающих ужимок, совсем непривычных для учеников Рейвенкло. – Майкл, между прочим, давно готов наладить отношения… - Довольно, - резко сказала она и почти бегом покинула Большой зал, чувствуя себя преданной. ***** Лиза безрезультатно блуждала по Хогвартсу, внутренне напрягаясь, крепче сжимая рукоятку своей волшебной палочки каждый раз, когда необходимо было открыть очередную дверь, ведущую в неизвестные ей длинные коридоры, часть которых она, к своему удивлению, видела впервые за все годы обучения. Она пыталась найти те заброшенные кабинеты, куда на Хэллоуин приводил её Забини, теперь отчаянно сожалея, что отвлекалась и даже не пробовала запомнить какие-либо ориентиры, благодаря которым можно было бы туда добраться. Спустя час бесплотных попыток, ей приглянулся другой кабинет, так же выглядевший давно безлюдным. Взмах волшебной палочки, ещё один, шёпот, - заклинания работали, но ей всё равно необходимо было повторять их, таким образом отвлекаясь от гнетущих мыслей. Она была так сильно зла на Менди, не столько за её поступок, сколько за тот способ, которым о нём было сказано, и этот не терпящий возражений демонстративный тон… Лиза тряхнула головой, отгоняя неприятные мысли. У неё была ещё одна проблема, более серьёзная. Блейз Забини. Даже за небольшое время, проведённое за обедом, ей удалось заметить, что остальные члены команды Слизерина по квиддичу были в Большом зале. Что ей следовало думать? Надеяться, что это просто конец их так называемым отношениям, и ей больше не нужно разыгрывать с ним спектакль безумной влюблённости? Но ведь он наверняка бы предупредил об этом, а потом, не последует ли за этим другого, более неприятного способа вернуть долг? Если бы Забини был настолько обижен, то наверняка бы нашёл способ не только открыто продемонстрировать это, но и заставить её принести извинения каким-нибудь особенно извращённым способом, коих наверняка были сотни в его хитрой голове. Оставалось только с трепетом и ужасом ждать, когда он сам раскроет все карты, озвучит то, что явно готовил для неё, прячась второй день подряд. Специально придя на ужин одной из первых, она заняла то же место, что и в пятницу, вот только теперь не было шумной компании, способной прикрыть её от взоров остальных однокурсников, медленно подтягивающихся в зал и привычно садящихся в противоположном конце стола. Лиза нервничала, чувствуя себя неуютно в этом открытом перед всеми одиночестве, волновалась перед встречей с слизеринцем, а потому жадно поедала уже вторую порцию сливочного мороженого, стараясь заглушить трепет максимальным количеством сладкого, которое мог вместить её желудок. По привычке скользнув взглядом по слизеринскому столу, она замерла, как вкопанная, встретившись глазами с Теодором Ноттом. Рука остановилась на полпути ко рту, а с зажатой в ней ложки начало медленно капать подтаявшее мороженое. Он смотрел, снова смотрел на неё этим хищным взглядом, как смотрит ястреб на несущуюся по полю мышь, зная, что через пару мгновений её бездыханное тело будет послушно висеть в хватке его когтей. - Нравится? – Лиза дёрнулась, испугавшись его неожиданного вопроса. Забини снова присел рядом, абсолютно не смущаясь того, что всего в десяти шагах от них были столы преподавателей, обычно рьяно следящих за тем, чтобы студенты занимали места только согласно своим факультетам. Она поспешно отложила ложку, отрицательно покачав головой. – Тебе что, не говорили в детстве что нельзя смотреть в глаза бешеным собакам? - У нас не было никаких бешеных собак, - растерянно пробормотала Турпин, начиная подниматься из-за стола и в тайне радуясь, что Блейз прервал этот странный зрительный контакт со своим внушающим ужас однокурсником. - Повезло, - хмыкнул он, торопливо подхватывая её за локоть, помогая подняться. – Так зачем я тебе нужен? ***** Она шла чуть впереди, всеми силами унимая дрожь в теле, как мантру повторяя нужные заклинания. Было очень, невыносимо страшно, будто сейчас ей предстояло прыгнуть с отвесной скалы в бушующее ледяное море. Забини напряжённо смотрел в спину, с удивлением отмечая, что она как будто вообще забыла о его существовании. Конечно, он понимал что с ней что-то не так, но не знал, стоило ли спрашивать или сразу перейти к той части разговора, к которой он успел подготовиться за последние сутки? У него не было сомнений, что до сих пор объяснение откладывалось только из-за его любопытства к её идеям, а никак не из-за страха. Ему нечего было бояться, ведь в этой игре все правила, ограничения, поощрения, все ходы устанавливает только он сам. Лиза остановилась на углу, где заканчивался длинный изогнутый переход, на одной стене которого располагались близко друг к другу тонкие и сильно устремлённые вверх прорези окон, а на противоположной висели уже загоревшиеся факелы, отгороженные друг от друга частоколом пилястр. Там, дальше, шли кабинеты трансфигурации и ЗОТИ, и Блейзу уже не терпелось узнать, зачем они пришли сюда. - Ты должен стоять здесь и внимательно смотреть, чтобы никто больше не пришёл. Если что, предупреди меня, - быстро выпалила Турпин, заворачивая за угол. Блейз оторопел, слишком поздно сообразив, что ему следовало бы знать о её планах больше. С того раза когда она в бреду расспрашивала его про Паркинсон, они не поднимали эту тему, и он логично предположил, что ей не удалось придумать ничего толкового. То, что с таким нахрапом она взялась за это дело именно сейчас, казалось очень удивительным. От пылающего в факелах огня становилось очень жарко и он, стянув с себя вязаный жилет, расстегнул несколько верхних пуговиц на рубашке. Конечно, ему нравилось преображение Лизы, не такое внезапное, как могло бы показаться на первый взгляд. С тех пор, как они начали свой спектакль, буквально с каждым днём она раскрывалась все сильнее, проявляя те способности о которых, кажется, и сама до этого не догадывалась; ей удавалось вжиться в роль, понять все нюансы умелой игры, и наступал тот долгожданный час, когда даже сценарий станет не нужен. Импровизация, вот что действительно захватывало дух, вот к чему стоило стремиться, когда на выбор правильных поступков есть лишь одно мгновение, а на выбор правильных слов лишь мимолётная пауза воздуха, вдыхаемого прежде чем заговорить. Сможет ли она понять, по достоинству оценить это состояние трепета, стоящее где-то на грани между тёплым сиянием за воротами рая и жаркой гниющей пастью ада, готовой заглотить тебя; между землей, придавливающей своим весом, засыпающейся в рот горьким комками, и воздухом, дарящим пьянящее чувство полёта. Может ли она ходить по грани, при этом наслаждаясь диким, животным удовольствием, пульсирующим толчками крови во всём теле, а не только испытывая сковывающий ужас? За всеми правильными словами и поступками, за образом обычной хорошей девочки он пытался разглядеть кое-что ещё. У неё была прекрасная семья, любящая, полная, наверняка со всеми этими милыми посиделками по вечерам, когда собирается вся шумная родня; друзья и подруги, находящиеся рядом, готовые глупыми шуточками занимать время, лишь бы не оставаться поодиночке; хорошие отношения с преподавателями и учениками всех факультетов, готовых всегда помочь; отличные перспективы стать уважаемой в Магическом обществе, занять неплохую должность в Министерстве или, может быть, удачно выйти замуж и нарожать ещё абсолютно правильных и хороших мальчиков и девочек. У неё было всё то, чего не было у него, кроме лишь одной, почти неразличимой за всей этой бутафорией черты, общей на двоих. Странного надлома в том месте, где должна быть душа. Забини прислонился к окну, наслаждаясь тем, как холодное стекло приятно прижимается ко лбу. У него были очень тяжёлые два дня, полные сомнений и требующие прийти к какому-то решению, а когда он долго не мог договориться сам с собой, начинал дико злиться, вскипать, будто внутри распалялся адский огонь. Эта злость заполняла его доверху, рвалась наружу, желая рвать, бить, уничтожать любыми путями, и если он не давал ей выхода, она уничтожала его. Вот она, дурная наследственность, цена идеальной чистой крови внутри, такой же алой, как и кровь на руках его предков. Ему хватило и секунды, чтобы понять, что тень, промелькнувшая в одном из окон здания, не была видением. Ещё мгновение, и не оставалось никаких сомнений: через пару минут у них будут гости. В панике понимая, что даже не знает где её искать, он быстро подхватил свою сумку, оставленную на полу, и кинулся за угол, в сторону кабинетов, чуть не столкнувшись с уже возвращавшейся обратно девушкой. Блейз толкнул её спиной к стене, успев увидеть испуганный взгляд прежде чем прижался к ней всем телом, быстрым движением вцепился в ногу, чуть приподнимая, прижимая к своему бедру. Лиз не сопротивлялась, будто вообще не понимая, что происходит, пока его свободная ладонь торопливо выдёргивала полы блузки, до этого тщательно заправленной в юбку, чтобы освободив, тут же скомкать их, поднимая выше к груди, обхватить пальцами оголённую кожу в изгибе талии, отчего она дёрнулась, приходя в себя. Он уже слышал стук каблуков по плиткам прохода, в котором только что стоял, и этот стук эхом отдавался в голове, сливаясь со стуком заходящегося от волнения сердца. Невыносимо жарко. Она услышала, как где-то вдали раздаются шаги, когда ладонь Забини легла на талию, возвращая из оцепенения, вызванного страхом, что она попалась, почти попалась. Руки обхватили его шею, притягивая к себе, вынуждая выгнуться в спине и ещё плотнее соприкоснуться бёдрами, давая ей возможность дотянуться до губ парня, и от неуклюжего удара о зубы рот тут же наполнился кровью, непонятно чьей из них двоих. - Молодые люди! – Голос профессора МакГонаггл пыл полон возмущения и, кажется, удивления. – Вы выбрали не лучшее место для уединения. Блейз разжал пальцы, до боли сдавливающие её ногу, отпрянул и медленно сделал пару шагов назад, глядя в лицо профессора трансфигурации прямо и слегка вызывающе, в то время как Лиза, отчаянно покрасневшая, одёргивала блузку резкими движениями, вот-вот грозя порвать тонкую атласную ткань. - Подумайте, какой пример вы подаёте младшим курсам. Я очень, очень настойчиво рекомендую вам, мистер Забини и вам, мисс Турпин, - женщина кивнула в сторону слизеринца и, чуть повернув голову в сторону девушки, смерив её осуждающим взглядом, будто смутилась, запнувшись на секунду, - рекомендую быть сдержаннее. - Извините, профессор МакГонагл, - быстро выпалила Турпин, чувствуя себя так, будто сейчас провалится под землю от стыда. Но это было лучше, чем оказаться отчисленной за нарушение школьных правил, если бы её поймали в кабинете. - Разойдитесь по гостиным своих факультетов, - сухо подытожила профессор, поджав губы и смерив слизеринца презрительным взглядом, прежде чем отправиться дальше, в сторону своего кабинета. Лиз проводила её взглядом, шумно выдыхая, чувствуя необычайное облегчение от того, что вся эта позорная сцена наконец окончена. Она посмотрела на Блейза, и, проследив за его взглядом, заметила на своей юбке белёсые пятна, выглядевшие слишком двусмысленно. - Мороженое… - только и смогла прошептать девушка, прежде чем они почти синхронно нервно рассмеялись. Она старалась не думать, как будет сидеть на уроках Трансфигурации после этой абсурдной в своей пошлости ситуации. - Я предпочёл бы оказаться подальше от этого места, - сказал Забини и, ехидно усмехнувшись, добавил: - Только если ты уже кончила, конечно же. - Ты не достаточно сдержан, - покачала головой девушка, с помощью заклинания убирая пятна с юбки, в то время как он коснулся пальцем своей нижней губы, стерев с неё выступившую каплю крови. Лиз снова почувствовала как краснеет, вспомнив произошедшее до прихода профессора, и постаралась скрыть смущение, держась максимально непринуждённо и дерзко. – Блейз, ты можешь сказать мне, как найти ту комнату, где мы были на Хэллоуин? - Завтра, - кивнул головой парень, снова подбирая свою сумку с пола и, быстро оглянувшись, убеждаясь что она тоже готова, двинулся вдоль прохода. - Нет, мне нужно попасть туда сегодня, - Турпин пришлось почти бежать, чтобы нагнать его. - Скоро отбой, мы не успеем вовремя вернуться. - Блейз, постой! – Устав догонять слизеринца, она схватилась за его руку в районе предплечья, останавливая. Он как-то сдавленно шикнул, быстро вырывая руку из её пальцев, а на лице промелькнула гримаса, явно говорящая о том, что ему было больно. Лизу будто окатили ушатом холодной воды от неожиданной догадки. Странное поведение, попытки спрятаться от неё, и что-то на предплечье, что отзывалось болью от прикосновения… метка. Забини стал Пожирателем? - Ладно, пойдём, - поспешно согласился он, увидев выражение ужаса на её лице и истолковав его по-своему. Взяв девушку за руку, он пошёл чуть медленнее, искоса поглядывая на неё, побледневшую и слегка дрожащую. – Может тогда уже поделишься, с какой кстати тебе так срочно туда понадобилось, раз уж у нас впереди достаточно долгая дорога? Она кивнула, пытаясь восстановить дыхание и вернуть себе возможность говорить. Как он мог выглядеть настолько расслабленным? Как мог смотреть так спокойно в лицо МакГонагл, зная, что достаточно лишь приподнять рукав рубашки… - Лиза, - настойчиво позвал Блейз, и его голос звучал громовым раскатом над её ухом. От волнения начинало чуть подташнивать и, кажется, кружилась голова. Ей нужно было что-то ответить, нужно было понять, что делать дальше. Ей не верилось, что это может быть правдой, но слишком много фактов сейчас было против. - Просто мучаюсь кошмарными снами, а так как я успела перепугать ими уже половину своего курса, решила провести ночь где-нибудь подальше от башни Рейвенкло, - голос все равно подрагивал, пока она говорила, и Забини уже не стеснялся смотреть на неё с открытым недоверием. – Не смотри так на меня. Последний раз я заснула прямо сидя за столом в своей гостиной, поэтому сегодня я точно не намерена спать. - То есть ты собираешься просто всю ночь одна торчать в почти пустом кабинете на отшибе Хогвартса и при этом не заснуть? Что ты там делать вообще будешь? – насмешливо спросил он, и этот вопрос застал её врасплох. Идея отправиться туда пришла ей в последнюю секунду, когда глядя на собирающегося слизеринца Лиза вдруг вспомнила про поступок Менди и ей было невозможно представить, как теперь смотреть на бывшую подругу и находиться с той в одной комнате. - Я не знаю. Это было спонтанное решение, - честно призналась она, пожав плечами, избегая лишний раз смотреть на него. Этот разговор немного отвлёк, но внутри до сих пор всё будто сжималось комком. – Что-нибудь придумаю, наверное. - Кстати, Лиз, не хочешь поделиться со мной своим планом относительно Паркинсон? Например, чтобы я в будущем был готов к таким неожиданным поворотам, как недавно, когда мы чуть не попались МакГонагл. - Это долгая история, - отмахнулась она, почему-то сейчас с ужасом подумав, что каждый этап придуманного ей плана может пойти совсем не так. Как вообще можно было надеяться, что такая сложная комбинация сработает? – Знаешь, я на самом деле не уверена, что всё получится как я хотела. Наконец они зашли в тот самый коридор, всё такой же холодный и пыльный. Он подошёл и толкнул знакомую уже дверь, жестом пригласил Лизу пройти и, к огромному удивлению, последовал за ней, спустя секунду уже накладывая запирающие чары изнутри. Прошёл вглубь, присев на одну из старых парт, сложил руки на груди и уставился на неё – в темноте комнаты было видно, как поблёскивают его глаза в тусклом свете, идущем из единственного широкого окна. - Готов наслаждаться твоими попытками найти себе достойное занятие на всю ночь. - Вообще-то я собиралась побыть одна, - нерешительно сказала она, сама не зная, хотела ли его компании сейчас, если он действительно… - А я собирался послушать профессора и как хороший мальчик вернуться в свою гостиную, но вот незадача, моим планам уже не суждено свершиться, - Блейз всплеснул руками, явно насмехаясь над ней, и ничего в его поведении не позволяло хоть на секунду подумать, что ей угрожает опасность. Ведь они уже две недели почти постоянно вместе, и теперь, даже с меткой, у него вряд ли были какие-то причины убивать её. Повисла тишина. Ни один из них не шевелился, и это начинало казаться очень странным, вот так смотреть друг на друга в кромешной тьме заброшенной комнаты. - Ладно. – Забини как-то обречённо вздохнул и достал волшебную палочку, начиная шептать заклинания. Плакаты, висящие вдоль стен, с громкими щелчками сминались, складываясь один на другой, и спустя пару мгновений комнату осветил приятный оранжевый свет, исходящий из только что созданного им камина. – Раз уж так получилось, сделаем гостиную здесь. Следующие минут пятнадцать они наводили порядок в комнате, и пока он трансфигурировал из разваливающихся столов достаточно приличного вида большой диван, действительно в точности повторяющий тот, что стоял напротив камина в факультетской гостиной, Лиза счищала паутину и намертво въевшуюся в камни грязь, а потом накладывала тепловые чары на окно, из-под старой и местами потрескавшейся деревянной рамы которого нещадно сквозил холодный ночной воздух. Когда вся работа была сделана, она села на корточки у камина, любуясь алыми отблесками пламени, совсем как настоящего. У неё всегда из рук вон плохо выходила трансфигурация; как говорила МакГонагл, не хватало уверенности в финальном результате, поэтому, даже если получалось создать что-то стоящее, чары почти сразу развеивались. В её жизни происходили смутно похожие вещи, ведь любое начинание вдруг обращалась прахом в тот момент когда, казалось бы, оставалось чуть-чуть до успеха. - Ты очень странная сегодня, - тихо сказал Блейз, подойдя вплотную к девушке. Она хмыкнула, и повинуясь внезапному порыву вытянула вперёд руку, безразлично наблюдая как огонь проходит сквозь ладонь, не давая и капли тепла. – Он не настоящий, ты же знаешь. - Знаю. Лиза повернула голову и вдруг наткнулась взглядом на его волшебную палочку, всё ещё зажатую в опущенной руке. Аккуратно взялась за самый кончик, чуть повернула, изучая причудливо перекрученную рукоять, напоминавшую винтовую лестницу. Это её она видела в своём сне, сомнений быть не могло. Она поднялась на ноги, по телу прошла дрожь, будто из окна всё ещё дуло. - Очень… необычная конструкция. - Ты хотела сказать пафосная? – Усмехнулся Забини и, увидев её кивок, с улыбкой добавил: - Я тоже так считаю. Лиза смотрела ему в глаза, пытаясь увидеть в них ответ хоть на один свой вопрос. Слишком странно. - Лиза, что с тобой? – в его шёпоте можно было различить что-то, похожее на волнение. От камина шёл необычайно тёплый свет, подсвечивающий её лицо, оказавшееся так близко, что Блейз слышал участившееся дыхание. Ей пришлось встать на цыпочки, чтобы дотянуться до его губ, и секунды мучительно тянулись, пока он не начал отвечать на поцелуй, яростно углубляя его. Её ладони легли на плечи, скользнули вниз, по рукам, до самых пальцев, сплетая их между собой, сжимая так же, как делали они изо дня в день для всех, и только теперь друг для друга. Он чувствовал, как она дрожит, но не останавливался, чуть прижимая её губы зубами, лаская их языком, пока ладони девушки снова не двинулись вверх. - Я знаю, что ты хочешь, - шепнул Блейз, чуть отстранившись, и начал снимать рубашку.