История России от "И" до "Ф"

      Обычно так называемые домоседы, к числу которых себя добросовестно относил Россия, находятся на седьмом небе от счастья, когда им говорят, что никуда идти не нужно, делать ничего не надо, сиди себе дома приспокойненько и делай, что душа твоя широкая захочет и фантазия безграничная позволит надумать. Вот только у Ивана спустя всего два дня нахождения дома наедине с собой было желание на стену лезть, а фантазия смогла додуматься только до того, чтобы впасть в летаргический сон или на крайняк из окна выброситься. Хотя почему-то именно сегодня у него было дичайшее чувство апатии. Проснулся он рано, к собственному удивлению без чьей-либо помощи, даже Дымок решил проявить к своему хозяину чувство сострадания и солидарности и прикинулся подушечкой, свернувшись в шерстяной клубок рядом с головой Федерации, при этом миленько мурча, больше успокаивая по типу антидепрессанта, нежели раздражая. Иван лежал в кровати и уже битый час смотрел в потолок и думал. Думал о том, что ещё вчера донимало его и не давало покою. В доме же царила тишина, что немного удивляло. Он полагал, что страдающий паранойей Республика опять подскочит в пять утра и чисто из вредности станет будить остальных. Но быстрый взгляд в сторону окна дал понять о том, что на дворе уже как минимум девять утра. Это было подозрительно. Про себя чертыхнувшись, Федерация уже подумал о том, что такими темпами он либо сам станет параноиком, либо вообще помашет ручкой собственной крыше, которая уедет в бессрочный отпуск. В итоге, переборов самого себя (имеется ввиду своё внутренне «я»), того самого, который из комнаты вообще не хотел выходить до завтрашнего утра, Иван заставил себя выкарабкаться из-под одеяла и… неожиданно осознать, что вчера он в ванной забыл свою одежду. Недовольно скривившись, Федерация поднялся с кровати, таким образом побудив кота соскочить следом за ним и требовательно начать скоблить дверь комнаты, после чего накинул на себя халат и, слегка приоткрыв дверь, выглянуть в коридор, а-ля этакий шпион. В коридоре, как и следовало ожидать, никого не было. Тут Иван болезненно поморщился, когда по его ногам пронёсся Дымок, заставив дверь ещё больше распахнуться, а Федерация мысленно пригрозил ему тем, что сегодня обязательно обкорнает его когти по самое не хочу, чтоб не повадно было использовать их не по назначению. В итоге, забив на котяру, Иван постарался как можно скорее преодолеть расстояние от своей комнаты до ванной, чтобы там переодеться. Почему-то после вчерашнего поведения Империи ему откровенно неловко было от одной только мысли, что его увидят переодевающимся или, ещё хуже, вообще без одежды. Уже находясь в ванной, Федерация услышал подозрительные звуки, судя по всему, доносящиеся с кухни. Нет, посуда вроде не бьётся, в противном случае пришлось бы воплотить вчерашнюю угрозу в жизнь. Какое-то небольшое дребезжание, словно кто-то что-то ищет среди посуды. Начав испытывать по большей части любопытство, Иван натянул на себя футболку и решил разведать обстановку на кухне. Честно говоря, ожидал он многого, но что больше всего ему вырисовывало сознание в голове, так это то, что Александр, проснувшись раньше всех, проголодался и решил заняться разорением его запасов продуктов, которые, к слову, остались только в консервированном виде. И это совершенно не удивило бы его, ведь то, что мы ожидаем увидеть, не может нас удивить. Но увиденное в итоге стало неожиданностью. Приятной неожиданностью, к слову. А Николай, надо сказать, достаточно быстро адаптировался. Ведь именно сейчас он стоял у плиты и жарил яичницу, стоя в фартучке и мило улыбаясь. Ну прямо-таки хозяюшка за работой. Один только его вид заставил мрачнющего как грозовая туча с самого утра Федерацию улыбнуться. Не, ну тут невозможно было не улыбнуться. Империя такой в тех самых шортиках, чёрной футболке с принтом, который для Республики хуже свастики на русском танке, на голове же у него было чёрти что, видимо из-за того, что он лёг спать с мокрой головой, сейчас у него там образовалось нечто, напоминающее птичье гнездо. Со стороны если посмотреть, подросток с бодуна, ну или студент после сессии: вроде как уставший, но при этом довольный. Осознав, что в помещении кто-то появился, Николай обернулся, заметив в дверном проёме Ивана, и хихикнул, подумав о том, что выглядит он забавно, украдкой выглядывающий из коридора.       — Доброе утро, – с той же улыбкой поприветствовал своего утреннего посетителя Империя.       — Доброе, – Федерация неловко провёл ладонью по затылку, осознав, в каком он всё это время был положении, и решил зайти на кухню. – Что-то ты сегодня рано. Ты же говорил, что до полудня спишь.       — Я вчера рано уснул, поэтому выспался, – пожав плечами, ответил Николай и вновь повернулся к плите, переместив сковороду на выключенную конфорку. – Да и Саша меня разбудил каким-то грохотом.       — В смысле? – сев за стол, настороженно спросил Иван.       — Ну… – обернувшись, Империя скривил виноватое лицо, посмотрев куда-то в сторону, и провёл ладонью по шее, – его же комната рядом с моей, и из неё донёсся какой-то грохот, словно что-то большое упало. Я не знаю, что это было. Когда я вышел из комнаты и хотел к нему постучаться, я увидел, что он спускается по лестнице.       — И где он сейчас? – с подозрением уточнил Федерация.       — Не знаю, – Николай с каким-то безразличием хмыкнул и, сняв с себя фартук, полез в шкаф за тарелками. – Мне кажется, он не хочет, чтобы его беспокоили.       — И за что же мне такое наказание?.. – сложив руки на столе и уткнувшись в них лицом, сам себя страдальчески спросил Иван.       Империя оглянулся в его сторону и с каким-то сочувствием вздохнул, после чего решил завершить с подготовкой к завтраку и наконец уже приступить к нему самому. Разложив яичницу по тарелкам и разлив чай по кружкам, Николай расставил всё на столе и сел рядом с Федерацией за стол, проведя ладонью по его плечу, чтобы привлечь внимание. Иван поднял усталый взгляд и вопросительно посмотрел на соседа. В его взгляде читался откровеннейший пофигизм.       — Я взял на себя смелость налить тебе чай, – кивнув на кружку, стоящую на столе, с улыбкой сказал Империя. – Ты не возражаешь?       — Коль, не нужно со мной так любезничать, – беззлобно усмехнувшись, Федерация с каким-то снисхождением посмотрел на Николая, на лице которого отразилось откровенное недоумение, после чего выпрямился и притянул к себе тарелку с кружкой. – Я знаю, что ты делаешь это, не ища выгоды. Спасибо за завтрак.       Изначально Империя захотел начать возражать, что это не любезности, а его обыкновенная манера общения, но решил промолчать, обратив внимание, что Иван уже не такой мрачный, как был недавно. Всё-таки Николай стал замечать, что Федерация в их с Александром присутствии почти всегда в плохом настроении. И ему хотелось изменить эту ситуацию к лучшему. Неожиданно на табуретку рядом с Империей запрыгнул Дымок и вопросительно мяукнул, хотя на его наглой харе отчётливо можно было разглядеть лыбу. Кто сказал, что кошки не умеют показывать эмоции? Николай вопросительно приподнял одну бровь, а котяра улёгся, сложив лапки под себя, и принялся гипнотизировать прищуренным взглядом человека, находящегося рядом. Чувствуя неловкость и напряжение, казалось бы, от взгляда кота, Империя притянул к себе кружку и перевёл взгляд на Ивана. Быстрым взглядом окинув помещение, будто желая убедиться в чьём-то присутствии… или же отсутствии, Николай решительно посмотрел на собеседника.       — Эм… Ваня? – замявшись, неуверенно обратился Империя.       — М? – удивлённо обернулся в его сторону Федерация, пережёвывая кусочек яичницы, который он только что отправил в рот.       — Скажи, а какие у тебя отношения с Америкой? – неловко спросил Николай, после чего вздрогнул, когда Иван закашлялся, словно подавился.       — Чего?.. – поражённо уточнил Федерация, постукивая себя по груди, чтобы откашляться от куска яйца, попавшего не в то горло. – Что ты имеешь в виду?       — Просто мне интересно, это правда, что он так сильно изменился, как сказал Саша, – опустив какой-то подавленный взгляд, пояснил Империя. Иван задумчиво сдвинул брови и отхлебнул глоток чая, чтобы уж однозначно и окончательно прийти в себя.       — Если сравнивать с тем, каким помнишь его ты, то да. Он сильно изменился, – хмыкнув, безразлично ответил Федерация. – Он и мне кровь продолжает портить. В девяностых вообще предложил помощь, а сам загнал меня в почти рабские условия, курс доллара вечно скачет, цену на нефть всё пытается сбить, а вывести меня из себя для него как развлечение. Не проходит и встречи, чтобы он не попытался довести меня до ручки. А потом ещё и радуется, если ему удаётся это сделать. Ведёт себя, как мальчишка. Совсем страх потерял, хренов герой.       — Герой? – непонимающе уточнил Николай.       — А! Ну да, ты же с этим не столкнулся, – Иван ехидно улыбнулся. – Кто-то в его соломенную голову вбил, что он герой этого мира. Благо сейчас он поумерил свой пыл, вроде как даже перестал это утверждать, хотя в те же девяностые спасенья не было от него.       — Понятно, – расстроено отозвался Империя.       — Доброго утра! – громогласно прозвучало на всю кухню, из-за чего присутствующие едва не подскочили на месте от неожиданности.       — Саша! – рявкнул на него Федерация, который пролил на себя чай из-за внезапности, так как эпицентр громкого звука был прямёхонько за его спиной. – Блядь, с хера ли так орать с утра пораньше?!       — У меня хорошее настроение, – с до странности довольной улыбкой признался Республика, прошествовал вглубь кухни, скинув с табуретки Дымка, который, мягко говоря, слегка офонарел от такого жеста наглости (мстя наверняка будет ужасна), и устроился на отвоёванном предмете мебели.       — С чего вдруг? – встав из-за стола, Иван взял полотенце и принялся вытирать промокшую футболку.       — Нет ничего лучше, чем работа с самого утра, – пододвинув к себе любезно предоставленный Николаем завтрак, Александр зажевал кусок хлеба, словно голодал вечность. – Я у тебя в саду немного порядок навёл.       — Я не просил, – возмутился Федерация, безнадёжно осмотрев самого себя и осознав, что футболка однозначно отправится в стирку. – Но спасибо.       — Кстати, – слабо улыбнувшись, решил вмешаться Империя. – Я хотел предложить убраться в доме. В гостевых достаточно пыльно… – заметив раздражённый взгляд Ивана, Николай тут же принялся отрицательно махать ладонями перед собой. – Не в укор тебе. Просто, видимо, ими давно никто не пользовался. Зато с толком проведём время.       — Извините, ваше сиятельство, служанок, увы, здесь не водится, – довольно облокотившись на стол, другой рукой Республика принялся ковыряться вилкой в желтке яйца.       — Вообще-то я сам в состоянии убираться, – начал закипать Империя, бросив на Александра гневный взгляд, а он в ответ как-то глупо захихикал, явно наслаждаясь процессией.       — Ладно, золушка, тогда флаг тебе в руки. Или точнее швабру с ведром, – быстро уплетя завтрак, Республика встал из-за стола и взял в одну руку посуду, а свободной ладонью взъерошил и без того взлохмаченные волосы Николая. – Причешись хоть, лахудра.       — Боже… – Федерация устало провёл ладонями по лицу, огромной силой воли стараясь сдерживать себя, чтобы не сорваться с самого утра. – Дай. Мне. Сил.       Видя, что ещё чуть-чуть, и нагрянет буря, Александр быстренько депортировал посуду в раковину, а сам решил капитулировать с кухни как можно скорее. Империя же отдышался, чтобы успокоиться, после чего решил добить уже остывший завтрак и приступить к тому, что сам предложил. Уверенно направившись к раковине, проходя мимо Ивана, Николай мог поклясться, что слышал, как тот зачем-то считает, но спросить не рискнул, так как, судя по общей картине, Федерация был на грани. В то время как Империя принялся за мытьё посуды, Иван буркнул едва слышное «спасибо», очевидно, за завтрак и проявленную инициативу в уборке, а сам направился в свою комнату на поиски сменной одежды. Всё-таки ходить в мокрой и уже холодной футболке было как минимум неприятно. Перед тем, как пойти в свою комнату, Федерация мельком глянул в гостиную, обнаружив там Республику, всё так же улыбающегося от уха до уха, рассевшегося на диване. Только недоумённо приподняв одну бровь, Иван пожал плечами и потопал по лестнице на второй этаж, задаваясь вопросом, что ему надеть на замену бедной футболке, от которой откровенно начало пахнуть чаем. В итоге в гардеробе нашлась только водолазка чёрного цвета. Но… проблема была в том, что она была немного мала Федерации и сильно облегала. Становилось дико неловко… Особенно стоило представить, как Александр начнёт проводить аналогии с фашистами или эсэсовцами, так вообще возникало желание забаррикадироваться в комнате и не выходить из неё до тех пор, пока всё не кончится. Республике даже повода давать не надо, чтобы он начал проявлять свой скверный характер во всей своей красе, язвить и плеваться ядом в окружающих, а если ещё и повод подкинуть, тогда вообще просто возникало желание удавиться. Но деваться некуда. Если оставить этих двоих наедине, беды не миновать. Уже не зная, кому молиться о том, чтобы за время его отсутствия ничего плохого не случилось, Иван спустился на первый этаж, заскочив в ванную, чтобы кинуть футболку в стиральную машинку, и, зайдя в гостиную, к своему огромному облегчению обнаружил, что всё в порядке. Александр так же валялся на диване с той же довольной лыбой, а Николай, сидя в кресле, приводил в порядок свои волосы, довольно забавно держа в зубах ленточку, которой нужно было подвязать хвост, который никак не хотел собираться. Задумчиво проведя пальцами по подбородку, Федерация подумал о том, что предложение Империи весьма дельное, и в доме действительно не помешает навести порядок.       — Ладно. Тогда сегодня устроим генеральную уборку, – решил озвучить последние мысли Иван, деловито уперев руки в пояс. – Я дома редко бываю и стараюсь поддерживать косметический порядок, но раз уж так сложилось, что теперь мне приходится проводить здесь большую часть времени, да ещё и не в одиночестве, уборка однозначно не то, что не помешает, а просто необходима.       Перестав улыбаться, Республика удивлённо воззрился на говорящего, сперва поразившись его внешнему виду, а потом озвученному предложению, а Николай, закончив с волосами, с готовностью соскочил с кресла и улыбнулся.       — Хорошо, – согласился Империя, постаравшись отойти подальше от Александра, так и чувствуя, что он сейчас начнёт язвить. – Чем я могу помочь?       — С пылью справишься? – уже перестав удивляться такой учтивости Николая, спросил Федерация.       Империя окинул взглядом помещение, понимая, что здесь довольно много мебели, особенно в библиотеке, соответственно, пыли предостаточно. Однако, приняв вызов, он лишь утвердительно кивнул, соглашаясь на предложенную работу. Республика наблюдал за этим со стороны и уже хотел бросить какую-нибудь колкую шуточку, как вдруг заметил мелькнувший рядом с диваном, соответственно с местом его пребывания, пушистый серый хвост. Принявшись настороженно наблюдать, Александр краем глаза заметил, что остальные куда-то ушли, оставив его с этим мохнатым чудовищем наедине.       — Ты что задумал? – решил вслух спросить Республика, уже отчётливо осознавая, что котяра, похоже, понимает их речь.       — Мр? – недоумённо мурлыкнул Дымок, посмотрев на Александра наиневиннейшими глазами.       Республика с подозрением прищурился, не сводя взгляда с кота, а тот ещё раз издал утробное мурчание и стал тереться об ноги Александра, так усердно и с такой искренностью, что только ещё больше настораживало.       — Чего это вдруг ты ластишься ко мне, а? – скрестив руки на груди, уточнил Республика.       Котяра ещё какое-то время потёрся об его ноги, игнорируя вопрос, а потом взял и совершенно неожиданным пируэтом запрыгнул Александру на колени. Это заставило насторожиться основательно, но Дымок просто улёгся на ноги и стал тереться уже об них. Когти он не выпускал, то есть поцарапать не пытался, и просто кувыркался, то пузиком потрётся, то спинкой, и так, и сяк, и наперекосяк. В принципе ничего необычного, коты довольно часто себя так ведут. Но только не этот кот и только не с этим человеком. Человеком ли? Хм… Не суть. И всё же по какой-то непонятной причине Республика решил поверить, что котяра таким образом просто общается и пытается наладить отношения, которые, мягко говоря, натянутые. Зря он это сделал… Добившись своего, Дымок тут же умчался в другой конец комнаты и стал вылизываться как ни в чём не бывало. Осознав, что мерзавец всё-таки учинил какую-то пакость, Александр рискнул посмотреть на свои ноги.       — Ваня! – раздался громкий крик из гостиной.       — Что на этот раз?! – незамедлительно появившись в комнате, раздражённо спросил Федерация.       — А давайте-ка я вам помогу с уборкой, – возникнув прямо перед лицом и как-то странно улыбаясь, предложил Республика. – Пылесос есть?       — Э… есть, – неуверенно подтвердил Иван и мельком глянул на штаны Александра, едва подавив смешок.       Как оказалось, чёрные спортивные штаны почти сверху донизу были покрыты серой шерстью, из-за чего возникало ощущение, что они волосатые. Изо всех сил стараясь сделать так, чтобы на лице не вывелась предательская улыбка, Федерация ушёл куда-то, спустя минуту вернувшись с пылесосом. Республика сначала изучающе осмотрел устройство, так как оно немного отличалось от привычного ему. Но принцип работы сохранился, да и сам он себя дураком не считал, разберётся, что к чему подключается, и на какую кнопку надо нажимать. Стоило Александру появиться в гостиной с пылесосом, Дымок замер с высунутым языком, не закончив вылизываться. Что-то ему подсказывало, что Республика этой штукой не свои штаны чистить собрался.       — Мя?       — Не надо мне тут «мя», – злорадно ухмыльнулся Александр, раздвинув трубу пылесоса с многозначительным треском и подсоединяя её к шлангу. – Сам напросился, падла волосатая.       В это время на втором этаже Николай как раз вытирал пыль в пустых гостевых, как вдруг испуганно подскочил на месте, когда с первого этажа донёсся звук, напомнивший ему взлёт самолёта, а следом истошный кошачий вопль и пугающий до дрожи в поджилках смех Республики. Случившееся даже привлекло внимание Ивана, который примчался из ванной, где недавно поставил стирку, и с ужасом уставился на происходящее в гостиной. Всё-таки стоило задуматься, что Александр не просто так пылесос попросил. Помочь с уборкой? Как же! Пылесосил он вовсе не ковёр и даже не свои штаны, а вцепившегося мёртвой хваткой в несчастный ковёр кота. Дымок орал так, будто его режут ножом, а не чистят щёткой пылесоса.       — Ты что делаешь?! – стараясь переорать пылесос, выкрикнул Федерация.       — Как «что»? Ковёр чищу от шерсти, – глумливо улыбаясь, ответно крикнул Республика.       — А кота на ковре ты типа не заметил?! – ошалевше уточнил Иван.       — Кота? Какого кота? – состроил дурачка Александр, прервавшись и убрав щётку с Дымка, который не повременил слинять, пока возможность есть. – А-а-а! Так ты про этого кота. А я думал, что это клок шерсти прилип к ковру.       Федерация просто не находил подобающих слов для озвучивания своих мыслей, которые крутились каруселью в голове. Глубоко вздохнув, прикрыв глаза и сосчитав до десяти, Иван постарался успокоиться и развернулся в сторону кухни, по пути подобрав с пола находящегося в состоянии глубочайшего шока котяру. Проследив довольным взглядом за охеревающим выражением на морде Дымка и помахав ему ладошкой на прощание, Республика всё же решил не доводить Федерацию до точки кипения и теперь принялся действительно пылесосить, матюгнувшись в сторону, когда заметил название фирмы пылесоса.       В итоге уборка прошла в молчании. И слава Богу! Сейчас было достаточно маленькой искры, а именно какой-нибудь неудачно брошенной фразы или невзначай произведённого действия, чтобы вспыхнул пожар возмущения, который погасить будет уже достаточно проблематично. Каждый занимался своим делом. Империя так и продолжил вытирать пыль по всему дому, хотя в комнату Александра зайти он не рискнул, посчитав, что себе дороже будет вторгаться в его, пусть и временное, но личное пространство. А спустившись на первый этаж, Николай испытал очередной шок, когда увидел, что за штука издаёт такие громкие звуки. Он постарался по стеночке, не выходя на открытое пространство, прокрасться в библиотеку, а Республика, следя за его действиями, только покрутил пальцем у виска. Иван же тем временем вычистил намучившегося кота от торчащей шерсти, которую знатно потрепал враг пыли и домашних животных, обстриг ему когти, чему последний был явно не рад, а после Федерация принялся за мытьё полов. Всё равно нужно ждать, пока закончится стирка.       На уборку они потратили чуть больше часа, а если смотреть по часам, то уже на самом деле оказалось ближе к полудню. Закончив с мытьём полов, Иван развешал постиравшееся бельё, в число которого входила и его футболка, облитая чаем, а так же всякая мелочь, вроде носков, а после этого ушёл на кухню, подогреть чайник и сварганить бутерброды с колбасой в качестве небольшого перекуса. На вечер однозначно придётся что-то заказывать. Подумав об этом, Федерация хитро улыбнулся. Что ж, Саша, нечего выводить из себя хозяина дома. Он, конечно, мог заказать что-нибудь более традиционное и привычное, вроде шашлыка с картошкой и какого-нибудь салатика, но нужно же отомстить за Дымка.       Когда они уже все сидели на кухне и попивали чай, а Александр, к удивлению Ивана, пристрастился к кофе, американскому кофе, надо сказать, они точно так же молчали. Это уже становится какой-то традицией. Стоит Федерации разозлиться, все дружно начинают молчать, даже котяра молча сидел у миски и взглядом умолял дать ему пожрать.       — Чем займёмся дальше? – как бы невзначай спросил Иван, чтобы нарушить тишину.       — Есть предложения? – флегматично поинтересовался Республика.       — Я бы хотел немного отдохнуть, – сонно прикрыв глаза, высказал своё мнение Империя.       — Сончас? Тебе сколько лет, дитятко? – издевательски захихикал Александр, почувствовав, что его пнули по ноге под столом. – Ах, ты…       — Это был я, – встрял Федерация с кислым выражением на лице, из-за чего у Республики тут же отбило желание дальше возмущаться. – Из-за вас я точно скоро перейду на алкоголь, – упёршись локтями в стол, Иван уронил голову на ладони. – Может хоть один день пройти спокойно?       И тут словно в знак протеста и возражения на его вопрос в прихожей раздался звонок в дверь. Все трое перевели недоумённые взгляды в ту сторону, откуда раздался раздражающий звук. Вряд ли это была Украина, она вчера звонила более учтиво и спокойно, как положено гостю. Нынешний посетитель ломился в дверь так, будто ему вообще плевать на мнение хозяина дома.       — Ну кого там опять нелёгкая принесла?.. – устало, но достаточно громко, чтобы пришедший наверняка его услышал, спросил Николай, направившись к двери, так как он ближе всех сидел к выходу с кухни.       — Нет, погоди! – захотел остановить его Федерация, но не успел и лишь махнул рукой в жесте «будь, что будет».       Добравшись до входной двери, Империя точно так же, как и в прошлый раз, просто распахнул её. В этот раз он поразился не меньше, чем в предыдущий, ибо уж кого, а этого альбиноса, одетого в джинсы, кеды и фиолетовую куртку с белым шарфом поверх, он точно не ожидал встретить на пороге дома России.       — Салют, – на пороге оказался донельзя довольный чем-то Пруссия. – Ваня, а тебе не кажется, что ты грубовато обращаешься к своей же области, а?       — Здравствуй, – добродушно улыбнулся Николай, так как был рад нынешнему гостю. – Ну, во-первых, я не Ваня. А во-вторых… Ты всё-таки стал моей областью, Пруссия?       — Что, никак не можешь поверить, что Великий Я опустился до такого? – недовольно скривился Гилберт, уперев руки в боки. – Долго ты ещё будешь злорадствовать по этому поводу? И с чего вдруг ты меня Пруссией назвал?       — Но ты ведь Пруссия, – оправдался Империя, невинно пожав плечами.       — Ты меня так не называл с самого своего основания, – Байльшмидт с подозрением прищурился, принявшись изучать собеседника взглядом. – А где же твоё любимое «Калининград»? И... погоди, – именно в этот момент до Пруссии, похоже, стало доходить. – Что значит не Ваня?       — Я Коля, – довольно прищурив глаза и заложив руки за спину, ответил Николай.       — Коля?! – шокировано выкрикнул Гилберт, отступив на шаг назад. – Империя что ль?!       — Ну да, – с той же невинной улыбкой подтвердил Николай.       Устав вслушиваться в разговор и понимая, что там находится кто-то знакомый, Александр уже не выдержал и выскочил из-за стола, направившись в коридор, а Иван потёр пальцами виски, чтобы унять головную боль.       — Кого там черти притащили в этот раз?! – оказавшись в прихожей, в сторону двери выкрикнул Республика.       — Ни хрена ж себе! – в этот раз Пруссия в ужасе выскочил с веранды и прикрыл себя своими же руками. – Союз?!       — Пруссия, – с холодом в голосе и глазах отчеканил Александр. – Неплохо сохранился.       — Ваня! – постаравшись заглянуть за спины присутствующих в коридор, панически заскулил Байльшмидт. – Ва-а-аня-я-я! Ты где? Какого хрена здесь творится?! Я что, попал в кошмар?!       Устав слушать этот балаган, Федерация решил-таки показаться с кухни, переживая о том, что больно впечатлительный Пруссия устроит тут истерику, которая ну вообще ни к месту будет.       — К сожалению, Гил, это не кошмар, – тоже выйдя в прихожую, с привычной улыбкой, но приговорным тоном ответил Иван, – и даже не сон.       — Не, я не верю! – в ужасе вцепившись пальцами в волосы, Пруссия отрицательно покачал головой. – Кто-нибудь, ущипните меня!       — Могу пристрелить, – довольно сложив руки на груди и улыбнувшись, предложил Республика.       — Боюсь, от такой попытки пробуждения я никогда не проснусь… – отпустив волосы, Гилберт провёл ладонями по щекам и состроил на лице усталое выражение. – Ла-а-адно… Ха… Хм… – к удивлению присутствующих, Пруссия сморщил задумчивую мордашку, потерев пальцами подбородок и смотря куда-то в сторону сада, после чего неожиданно улыбнулся. – У меня возникла одна идея.       — Какая ещё идея? – непонимающе уточнил Федерация, с перекошенным лицом глядя на то, как Байльшмидт почти попрыгал к стоящему неподалёку автомобилю.       — Скоро вернусь! – захлопнув дверь и помахав ладонью через открытое окно, Пруссия резко сорвался с места и куда-то уехал.       Выглянув из дверного проёма на улицу и посмотрев в ту сторону, куда умчался серенький седан, Иван только пожал плечами и вернулся в дом, закрыв за собой дверь.       — Что это было? – кивнув на дверь, спросил Империя.       — Понятия не имею, – хмыкнув, равнодушно ответил Федерация.       — Он всегда был таким идиотом? – скосив вопросительный взгляд на Николая, уточнил Александр. – Вроде в моё время он был куда разумнее и сдержанней.       — Он… был странным. Всегда, – нерешительно ответил Империя.       — Знаете, я, когда вас обоих увидел, прифигел, поэтому не удивительно, что он себя так ведёт, – усмехнувшись, сделал разумный вывод Иван, после чего махнул рукой на дверь и направился в гостиную. – Ладно. Вернётся, так вернётся. Не вернётся – пёс с ним. Не особо-то и хотелось видеть. Какого фига вообще притащился, даже не сказал.       Непонимающе переглянувшись между друг другом, Николай и Александр решили тоже пройти в гостиную, так как не особо представляли, что сейчас стоит делать, а чего не стоит. Ну, то, что конфликтовать не стоит, это было однозначно. Однако у Империи возникли некоторые вопросы.       — Он… сказал, что ты не называешь его Пруссией, – утвердил Николай, выжидающе посмотрев на Федерацию, который прошёл до своего кресла и уселся в нём, принявшись массировать гудящую голову. – Что с ним стало?       — Ну, – Республика злорадно хихикнул, – его ликвидировали после второй мировой. А территории поделили между союзными государствами, а также Германией. Хотя я до сих пор считаю странным, что Германии досталась большая часть территорий.       — Почему же он сказал, что стал российской областью, если большая часть земель принадлежит Германии? – непонимающе уточнил Империя.       — Потому что его столица, Кёнигсберг, стал столицей этой области. И теперь это Калининград, соответственно, Калининградская область, – теперь уже принялся за объяснения Иван. – Одна головная боль от него. Территория, оторванная от основных земель, а ещё он очень шумный. И ведёт себя порой как клоун. Хотя надо признать, он единственный, кто поддерживал меня в девяностые. За это я ему благодарен.       — В моё время он был достаточно приятным собеседником, шутить, правда, никогда не умел, – улыбнувшись, явно отдавшись ностальгии, в противовес высказался Николай, усевшись на диван.       — Только я его помню, как психа-маньяка с неуёмной жаждой власти? – будто себя спросил Александр, недовольно покосившись на Империю из-за того, что тот занял уже насиженное место, но в итоге всё же сел с ним рядом.       Все трое переглянулись между друг другом с довольно странным взглядом. В итоге Федерация прикрыл глаза ладонью и устало простонал. Если Гилберт вернётся… точно придётся принять хотя бы цитрамон.       И, как следует догадаться, худшие опасения Ивана сбылись. Не прошло и получаса, как Пруссия вернулся. Встречать его пошёл в этот раз Федерация, заметив, что у Байльшмидта в руках какие-то пакеты и, судя по издающемуся из них звону, там были какие-то бутылки.       — Это что? – кивнув на пакеты в руках Пруссии, настороженно спросил Иван.       — Это? – будто не понимая, о чём идёт речь, Гилберт приподнял один из пакетов и изучающе его осмотрел. – Пивас, конечно.       — Ты ездил в магазин, чтобы купить пива?! – не веря собственным ушам, ошарашенно переспросил Федерация.       — Много пива, – гордо ответил Пруссия, не менее гордо прошествовав в гостиную и поставив пакеты на журнальный столик у дивана, на котором по-прежнему сидели Республика и Империя.       — Ты, придурок, лучше бы продукты купил, – возмущённо проведя ладонью по волосам, а заодно, чтобы успокоиться, проворчал Иван, – дома жрать нечего, в холодильнике шаром покати.       — А! Это не проблема, – Байльшмидт с улыбкой отмахнулся и скинул с себя куртку, бросив её прямо на пол рядом с диваном, на которой тут же улёгся Дымок, пока местечко тёпленькое. – Поесть можно заказать, – достав мобильник из заднего кармана джинсов, Пруссия уже принялся набирать какой-то номер. – Никто ж не против японской кухни? – как бы невзначай спросил Гилберт, осмотрев всех присутствующих, и только Александр захотел рот открыть, чтобы возразить, как Пруссия невозмутимо продолжил: – Вот и отлично! Я давно не заказывал роллы, – хихикнув и подмигнув сидящим на диване, Байльшмидт кивнул на Федерацию. – Этот скупердяй мне мало даёт на карманные расходы.       — Ты что, подросток которому нужны карманные деньги?! – разразился праведным гневом Иван. – И так почти с каждой областью. От вас только и слышно «Дай-дай-дай!». Зато от вас самих фиг допросишься финансового отчёта в конце года, а по башке прилетает мне от президента и министра финансов.       — Ой, кончай скрипеть, как несмазанная телега, хуже бабки старой, – расхохотался Пруссия, а Республика, похоже, оценил его шутку, так как поддержал его довольной улыбкой. – Всё, я заказываю.       — О-о-ох! – схватившись ладонями за голову, Федерация возвёл взгляд к потолку, сейчас больше походя на страдальца. – Теперь вы понимаете, каково мне с ним?       Александр решил промолчать, чтоб не обидеть, а Николай прикрыл ладонью лицо в жесте неловкости.       — Итак, заказ привезут через два часа, – с лёгкой ноткой недовольства отчитался Гилберт, – а пока давайте-ка разгрузим пакеты.       — Ты на роту что ли набрал? – поразившись количеству содержимого пакетов, уточнил Иван.       — Нет, только на нашу компашку. Я и для тебя бутылочку взял, – выудив из пакета бутылку водки, Пруссия довольно продемонстрировал её адресату.       — Чёртовы стереотипы… – закатил глаза Федерация. – Зачем вообще всё это?       — Как «зачем»? – поражённо переспросил Байльшмидт. – Это же встреча века! Я, пока ехал в машине, покумекал и дошёл до мысли, что во всём этом виноват этот прохиндей Англия. Ну, а раз всё так сложилось, почему бы нам не провести время с толком? Это надо отметить!       — То есть, напиться? – неодобрительно сложив руки на груди и приподняв одну бровь, предположил Иван.       — Культурно выпить, – поправил его Пруссия. – Как говорит наша сердобольная матушка-Россия…       — Эй! – возмущённо вмешался Федерация.       — …пить в одиночестве – это алкоголизм, – непринуждённо закончил Гилберт, важно тыкнув пальцем в потолок, будто он только что изрёк великую мудрость. – Нас уже четверо, а это компания.       — Я пас, – подняв одну руку, возразил Республика.       — Что, Саш, сухой закон не позволяет что ли? – принялся глумиться Пруссия.       — Я не пью, – нахмурив брови, возразил Александр.       — И поэтому ты пыхтишь, как паровоз? Хе! Нам тогда больше достанется, – махнув на него ладонью, с улыбкой сделал свой вывод Байльшмидт. – Ты же не против, Коля?       — Ну… я… – неуверенно замялся Империя.       — Ой, да ладно. Хорош мяться, как девица, – принялся подначивать Пруссия, выставляя бутылки на стол.       — Ну… разве что по старой дружбе, – слабо улыбнувшись, решил согласиться Николай.       — Другой базар! Я ж тебя знаю. Ты тот ещё алкоголик, – улыбнувшись хитрющей улыбкой, принялся компрометировать Гилберт, из-за чего Империя поражённо вздрогнул, а остальные на него уставились непонимающим взглядом.       — Э… это неправда! – вскочив с дивана, возмутился Николай.       — Вот не надо мне тут заливать, – Пруссия скривил соответствующую фразе рожицу, махнув ладонью. – Ты, как бывал у меня на приёмах, пил не просыхая.       — Так кто виноват в этом был?! – угрожающе шагнув в сторону Байльшмидта, принялся отстаивать свою позицию Империя. – У тебя тост за тостом, а если не выпьешь, так ты ещё и обидишься!       — Ну я ж тебе в глотку не заливал, – разведя руки в оправдательном жесте, невинно улыбнулся Пруссия.       — Так вот ты какой, пай-мальчик, – довольно лыбясь, отозвался с дивана Республика, облокотившись на подлокотник.       — Это он строит из себя няшу-скромняшу, а на самом деле с ним надо быть аккуратнее, – подметил Гилберт, едва сдержав смех от вида краснеющего Николая, и, чтобы избежать неприятностей, шмыгнул в сторону серванта, стоящего в гостиной, чтобы достать из него бокалы. – Эй, Са-а-аш? – обернувшись и продемонстрировав бокал, с хитрой улыбкой протянул Пруссия. – Может всё-таки стаканчик не откажешься выпить?       — Тебе этот стаканчик в репу что ли засандалить, чтоб до тебя дошло, что я вообще не пью? – злобно огрызнулся в ответ Александр.       — Злюка, – обиженно надул губы Байльшмидт, достав всё же три бокала.       Вернувшись к журнальному столику, Пруссия довольно водрузил на него принесённые бокалы и стал размышлять над тем, с чего начать. Империя, наконец остынув, сел обратно на диван и впервые кинул на Республику угрожающий взгляд, так и говоря «только попробуй что-нибудь ляпнуть». Иван всё-таки решил сесть в кресло и так же с задумчивым видом осмотрел бутылки. Нет, ну Гилберт. Это ж надо было взять пять литров водки. За кого он его принимает? Или эта водка вовсе не ему предназначается? Эта мысль заставила перевести взгляд на всё ещё краснючего Николая. Ухмыльнувшись самому себе, Федерация подошёл к дивану и предложил Александру поменяться местами, то есть того спровадить на кресло, так как он в пьяном дебоше явно не собирался принимать участие. А пьяный дебош обеспечен, в этом Иван не сомневался. Сами напросились.       Решили они, так сказать, начать с малого. Все сначала принялись распивать пиво. После пары стаканчиков Империя и вовсе забыл обиду на Пруссию, сам Байльшмидт притараканил с кухни табуретку и сел напротив собутыльников, принявшись рассказывать очередную ахинею, Федерация молча слушал, как эти двое вдарились в ностальгию и начали оба вспоминать совместные имперские времена, хотя периодически он сам задавал некоторые вопросы, чтобы прояснить непонятные ситуации, а Республика сел в кресло и взял для виду какую-то книжку со стола, словно бы его заинтересовал слащавый французский роман, наличие которого даже Иван не мог объяснить в своём доме, но всем (кроме Николая разве что) было ясно, что этот хитрый жучара сидит и вслушивается в разговор, явно нарывая компромат.       В итоге они не заметили, как за болтовнёй прошло время, и в дверь совершенно неожиданно зазвонили, а в немного уже нетрезвых головках звуку дверного звонка начали вторить колокольчики. Пока что тихо. Открывать пошёл Гилберт. Как и следовало ожидать, это была доставка. А Федерация как жопой чуял, что Пруссия воспользуется ситуацией и завопит на весь дом о том, что у него нет налички. Вот ведь знал, что так будет, так нет же, не остановил. Хотя чёрт с ним… Всё равно хотел же Александру отомстить очередной зарубежной кухней. Однако, выйдя в прихожую расплачиваться за заказ, Иван малясь прибалдел от того, какую туеву хучу назаказывал Байльшмидт. Этого хватит не только на сегодня, но и на завтра останется. Да и ценник ого-го-го каким оказался. Постаравшись вежливо распрощаться с курьером, Федерация закрыл входную дверь, дождался, когда парень уйдёт достаточно далеко, чтобы не напугать его, и популярным языком высказал Пруссии всё, что он о нём думает. Таким популярным, что из гостиной аж раздался довольный гогот Республики. Однако Гилберт в своей манере не воспринял брошенных угроз всерьёз и лишь попросил помочь дотащить пакеты до стола. Когда упаковки с роллами распаковывали, Империя с любопытством рассматривал странное блюдо. Даже Александр не удержался и глянул, что это такое, а когда Пруссия предложил ему поесть, Республика тут же сделал безразличный вид и надулся как объевшийся хомяк, хотя на самом деле чувствовал он себя голодным и в итоге, плюнув на собственную гордость, принял японскую еду от довольно лыбящегося Байльшмидта, а он сам вернулся к пьянке.       За временем они совершенно не следили. Пиво закончилось. Пришла очередь водки. Да-да, её, родимой. Александр аж прифигел, увидев, как Пруссия наяривает «огненную воду», только и успевая закусывать рисовыми завертончиками с рыбкой. Орусел прусс, однако, что аж жутко становилось. Иван же держался молодцом. Выпивал мало, закусывал много и был почти «стёклый как трезвышко», в отличие от того же Гилберта, у которого уже «заплетык языкался». Фразы, произнесённые Пруссией на русском языке, заставили Республику просмеяться, а заодно немножко мозг вывихнуть. Чего-чего? Это типа такая новая манера речи, слова путать друг с другом? Или Байльшмидт уже настолько плохо соображает, что говорить правильно не может? Но Александр быстро догадался о значении этих фраз, а вот Николай, кажись, не допёр вовсе и лишь пьяно хихикал, похоже, вообще не понимая, о чём речь идёт. Однако вскоре разговоры пошли в странное русло, заставившие пробудить в почти отключившемся мозгу Империи хотя бы дольку разумности.       — Слышь, Ва-а-ань! – с пьяной лыбой и косым взглядом вяло протянул Пруссия.       — Чё те? – с улыбкой хмыкнув, спросил Федерация.       — А я это… как его… – почесав затылок, Гилберт похоже пытался вспомнить, что такого важного хотел сообщить. – О! Люблю тебя, Russe, дурак ты этакий, краном стукнутый на всю голову.       Вошедший в этот момент в гостиную со стаканом воды Республика чуть не совершил убийство ни в чём неповинного предмета посуды, едва удержав его в ладони.       — Та-а-ак, пошли признания в любви, – Иван захихикал одновременно от слишком серьёзной реакции Александра, а также от слов пьяного вдрызг Пруссии. – Ты ведь в курсе, что только что обозвал меня по первое число? Что дальше? Мир к ногам положишь? Небо в алмазах мне пообещаешь?       — Я хочу небо в алмазах, небо в алмазах, я хочу звёзды руками достать! – ни с того, ни с сего запел несложный мотивчик Байльшмидт.       — О-о-о, всё плохо, – Федерация на силу держался, чтобы не заржать.       — Что… происходит? – постаравшись спокойно добраться до кресла, нервно спросил Республика.       — Типичное поведение пьяного Гилберта, не обращай внимания, – довольно лыбясь, ответил Иван. – Ты подожди, сейчас начнёт вспоминать девяностые.       — И вообще! – вскочив со стула, едва устояв при этом на ногах и удержав в руке наполовину пустой бокал, заголосил Пруссия. – Я ведь не бросил тебя в двеяностых (это не опечатка), когда у тебя был костинту… котинсту… Тьфу! Конституционный кризис, бляха муха! Das Luder, чёртов русский язык!       — Я ж говорил, – пожав плечами, хихикнул Федерация и облокотился на подлокотник. – А завтра он будет отрицать, что вообще был у меня.       — То, как он говорит по-русски, аж слух режет, – Александр недовольно скривился и напоказ поковырял мизинцем в ухе.       — А вот вы, – Гилберт описал круг вокруг своей оси, едва удержав равновесие, поочерёдно тыкнув пальцем в каждого присутствующего, – вы все никогда не ценили меня и не воспринимали всерьёз, а ведь я всегда был Великим!       — Начинается… – Иван страдальчески прикрыл глаза ладонью.       — Начинается… – вторил ему Республика, закатив глаза.       — Это правда, – неожиданно подал голос Николай, прищурив глаза и слегка качаясь из стороны в сторону.       — Эх, Колька! – Пруссия аж прослезился. – Как же всё-таки здорово мы проводили время вместе! Помнишь, какие дуэли мы устраивали?       — Ага, ты тогда неделю провалялся с прострелянным плечом, – шире улыбнувшись, согласился Империя, а вот Байльшмидт недовольно надулся.       — Это было один раз! – возмутился в ответку Пруссия, но быстро вернулся к весёлому настроению. – А помнишь, как мы верхом вместе ездили?       — Это когда тебя лошадь сбросила, испугавшись твоей собаки? – возведя какой-то мечтательный взгляд к потолку, уточнил Николай, а со стороны кресла послышались глумливые смешки.       — Вообще-то это была твоя гончая! – неожиданно вспылил Гилберт, как вдруг в его немного прояснившуюся голову закралась подлая мыслишка. – О-о-о! Похоже у тебя с возрастом проблемы с памятью начались. Зато я хорошо помню, как мы выпивали вместе, – отведя хитрый взгляд в сторону, как бы невзначай произнёс Пруссия, а у Империи как будто что-то щёлкнуло в мозгу, как предупреждение. – Ты всегда выглядел таким миленьким, с такими красными щёчками, а ещё лез обниматься.       — Не помню, – зловеще улыбнувшись, возразил Николай.       — Посидеть у камина после охоты, выпить вина… Ты только рад был, – улыбка Байльшмидта уже была как у Чеширского кота. – Такой застенчивый каждый раз был, когда напрашивался.       — Не было такого, – с той же угрожающей улыбкой произнёс Империя.       — Почему страшно сейчас мне?.. – ощущая зябкость, сам себе сказал Александр.       — А ещё я помню, каким ты живчиком становился, когда ко мне в гости приезжал Франция, – явно осуществляя свой гнусный план, Пруссия мечтательно сложил ладошки и изобразил смущение. – Сразу и выглядеть хорошо хотел, и пить со мной отказывался, и на охоту ездить не хотел. А потом, когда вы встречались… Ик!       К удивлению Республики и Федерации, Гилберт резко заткнулся как раз в тот момент, когда должен был сообщить что-то очень важное и интересное, явно компрометирующее и интимное. А причина обозначилась быстро. Просто-напросто именно тогда, когда Пруссия уже захотел выговориться, на его шее резко сомкнулась чужая ладонь железной хваткой. Ладонь естественно принадлежала Николаю, на лице которого играла та же улыбка, а в глазах плясали черти, в то время как лицо Байльшмидта стало приобретать синий оттенок. Остальные же были в ступоре и шоке от происходящего.       — Ладно-ладно, сглупил… Коль, давай… оставим это в прошлом… – жалостливо прохрипел Пруссия, однако тиски и не думали ослабляться. – Ваня… Ваня… – просипел Гилберт, смотря умоляющими глазами на Федерацию и пытаясь отодрать от своей шеи чужую руку. – Если не хочешь лишиться своей области… возьми себя в руки!       Неожиданно Империя попросту рухнул лицом на журнальный столик, слегка ослабив хватку на шее Пруссии. Байльшмидт с неподдельным страхом уставился на нарисовавшуюся картину и кинул опасливый взгляд на сидящего рядом с Николаем Ивана.       — Он что, помер? – с ужасом в глазах спросил Пруссия.       — Формально, – неожиданно за спиной Гилберта возник Александр с искренней задумчивостью на лице, – он, как и я, уже давно мёртв, – тут Республика усмехнулся, заметив облегчение, промелькнувшее в пурпурных глазах. – Но на данный момент он просто в отключке.       — Фух… – выдохнул Пруссия.       — Так, что ты там говорил про Францию? – с коварной улыбкой уточнил Александр.       — Знаешь, – Байльшмидт нервно улыбнулся, отцепляя от своей шеи уже расслабленную ладонь, – я не уверен, что хочу говорить об этом в его присутствии.       — Играешь с огнём, Гил, – хихикнул Федерация, подбирая тушку Империи с журнального столика и укладывая её на диван. – Дважды ты очень сильно обжёгся. Не надо так.       — Понял, не дурак, – потирая ладонью собственную шею, на которой явно останутся синяки, нахмурился Пруссия.       — Знаешь, что, а мне стало кое-что интересно, – оценив следы на шее Гилберта, как-то загадочно произнёс Республика.       — Чего ещё? – явно без настроения спросил Пруссия.       — Кто окажется сильнее, – довольно прищурившись, неполно ответил Александр.       — Э? – в один голос непонимающе отозвались Байльшмидт и Иван.       — Кто сильнее, исчезнувшее государство или государство, потерявшее независимость? – более полно вопросом ответил Республика. – Не против небольшого состязания?       — Не, погоди, это не честно! – возмущённо соскочив с места, возразил Пруссия. – Я пьян, да и я никогда не оспаривал твою силу!       — Ну конечно, – саркастично хмыкнул Александр.       — Чёт как-то всё хреново кончилось… – Гилберт устало провёл ладонью по лицу. – Лучше я поеду в гостиницу.       — Куда намылился? – вскочив с дивана, остановил собравшегося уходить Пруссию Федерация.       — Вань, не думал, что у тебя со слухом проблемы, – злобно хихикнул Байльшмидт.       — Со слухом у меня всё в порядке, а вот у тебя с головой видимо нет, – нахмурился в ответ Иван. – Ты в таком состоянии собрался садиться за руль?       — Не переживай, Russe, а то я не так всё пойму, – похлопав Федерацию по плечу, Пруссия улыбнулся в типичной манере.       — Иди ты, – скинув со своего плеча чужую ладонь, фыркнул Иван. – Если разобьёшься или гаишники тебя остановят и оштрафуют, не вини в этом меня. И денег не вздумай просить.       — Не парься. Алкоголь у меня в крови, – весело отсалютировав, Гилберт осмотрелся в поисках куртки, заметив на ней дрыхнущего кота, и скосил недовольную рожу. – Вот ведь… туша мохнатая.       Под смешок Федерации Пруссия скинул со своей куртки Дымка, который в ответ возмущённо мякнул, накинул её на плечи и ушёл в прихожую, обуваться. Иван поспешил за ним, а Республика с подозрением нахмурился, кинул настороженный взгляд в сторону дивана, а потом в сторону дверного проёма, из которого послышался хриплый голос:       — Саня, пока! Круто потусили! И спасибо, что не прибил!       Усмехнувшись последним словам, Республика решил не отвечать и прошёл к креслу, усевшись в него и сильно задумавшись, обратив взгляд в сторону камина.       — Ты в порядке? – раздался неожиданный вопрос сбоку.       — В отличие от вас – в полном, – с ухмылкой ответил Александр, не оборачиваясь. – А ты всё же умеешь вовремя остановиться в отличие от этого идиота.       — Саш… – Федерация устало вздохнул.       — Ух… Моя голова… – донёсся жалостливый голос с дивана. – Почему так громко колокола звенят?.. Сегодня разве воскресенье?..       — Гляди, до колоколов набрался, – засмеялся Республика.       — Заткнись… – с угрозой кинул Николай, зажмурившись и схватившись ладонями за голову.       — У-у-у, как страшно, – глумливо хихикнул Александр. – Вань, может поможешь ему протрезветь? Думаю, холодный душ его взбодрит.       — А самому что, слабо? – недовольно скрестив руки на груди, возмутился Иван.       — Ты молодой, вот и развлекайся, – пожав плечами и разведя руки, оправдался Республика.       — Тоже мне, старичок, – усмехнулся Федерация, зная, что это заденет Александра, и направился к дивану, взяв Империю за руки и потянув на себя. – Давай, вставай.       — Куда?.. – с явной неохотой спросил Николай, ни грамма не способствуя процессу подъёма. – Я тут хочу остаться…       — Вставай, – почему-то Ивана развеселило такие поведение и интонация Империи, но он всё равно настоял на своём, за руки подняв с дивана его верхнюю часть тела. – Тебе надо в душ.       — Куда?.. – вися тряпочкой с закрытыми глазами и болтающейся головой, непонимающе уточнил Николай.       — В ванну, – закатив глаза и покачав головой, Федерация сел на диван рядом с Империей и перекинул его руку себе на плечи, а другой рукой обхватил его за торс. – А потом вместе выпьем чаю, перекусим и ляжем спать. Не заставляй меня нести тебя на руках.       — Вот ещё, – тут же возмутился Николай, подняв нетрезвый взгляд. – А то этот опять начнёт обзывать меня как-нибудь.       — Мне и повода не надо, дорогуша, – издевательски ухмыльнулся Республика.       Тут уже не выдержал Иван и раздражённо фыркнул в сторону Александра, а сам помог Империи аккуратно подняться с дивана, не дай Боже его ещё тошнить начнёт, а ведь только сегодня убрались в доме. К счастью обошлось без происшествий. Добрались они до ванной довольно быстро, благо она на первом этаже, а то Федерации даже представить было страшно, каким был бы подъём по лестнице, учитывая, что Николай еле на ногах стоял, а перебирал ими так вообще с трудом. Оказавшись уже в ванной, Иван собрался уйти, но вовремя заметил, что у Империи закружилась голова, из-за чего он опёрся спиной на стиральную машинку, чтобы хоть как-то удержать равновесие, и схватился рукой за макушку, а Федерация поддержал его, вовремя обхватив руками за талию.       — Кажется… я сегодня знатно перебрал… – как-то грустно хихикнул Николай.       — Что? Всё-таки то, что Россия не пьянеет от водки – это миф? – усмехнулся Иван.       — Кто вообще это придумал? – изумлённо спросил Империя.       — Европейцы, конечно же, – с каким-то раздражением в голосе ответил Федерация.       — Вань… – томно произнёс Николай, обхватив руками шею Ивана.       — Что? – с долей испуга уточнил Федерация, покосившись на руки, расположившиеся у него на плечах.       — У тебя глаза красивые, – неожиданно сказал Империя, поразив уже не только действиями, но и словами.       — Эм… ну… спасибо, – нервно улыбнулся Иван, попытавшись снять со своих плеч худые руки Николая.       — А ещё ты очень милый, когда сердишься… – мягко улыбнувшись, Империя крепче обнял Федерацию, положив голову ему на плечо.       — По-моему, это уже перебор… – улыбка Ивана стала совсем нервной, когда он захотел выпутаться из крепких объятий. – Коля.       Ноль реакции. Федерация непонимающе выгнул бровь и потеребил Империю за плечо.       — Коль? – стараясь заглянуть в лицо собеседника, Иван на мгновение замер, когда услышал сопение.       Лицо Федерации надо было видеть в этот момент, чтобы заржать.       — Серьёзно? – сам к себе обратился Иван. – Он уснул?       И он не ошибся. Вообще ни разу не протрезвев, Николай попросту заснул, стиснув Федерацию в объятиях.       — Тяжёлый случай…       Прошёл целый час, а эти двое из ванной так и не возвращались. Республика уже чего только не напридумал, разумеется, пошлого и непристойного, опасаясь действительности собственных мыслей, а также поражаясь, что такие мысли вообще пришли к нему в голову. Однако всё оказалось не так плохо. Вскоре Федерация и Империя показались в дверном проёме, последний же был едва жив, до того хреново он выглядел. Похоже, душ действительно протрезвил его, и сейчас у Николая было дичайшее похмелье. Собственно, это всё и стало причиной длительной задержки в ванной, потому как кое-кто не по-детски тормозил и туго соображал. Усадив бедолагу на диван, Иван ушёл на кухню, чтобы поставить чайник, а также достать аспиринчику больному. В это время Александр попытался подшутить над Николаем, но тот вежливо предупредил, что делать этого не нужно, если он не хочет тоже глотать таблетки. Спустя некоторое время Федерация вернулся с кружками чая и таблетками.       Все они решили немного перекусить оставшимися роллами, а пока они их поедали, Ивану кто-то позвонил, но связь была достаточно громкая, поэтому остальные прекрасно услышали зазвучавший голос Байльшмидта, который отчитался, что добрался до гостиницы в целости и сохранности, никто его не тормознул, и он в Москве пробудет скорее всего ещё недельку, так что его можно звать повторно, если надумают. В этот момент Империя упорно пытался вспомнить, о чём они разговаривали во время попойки, но воспоминания аки тараканчики запрятались под плинтуса разума, показывая фигушку. Когда разговор по телефону закончился, Федерация и Республика поговорили на какие-то отстранённые темы, особо не зацикливаясь на них, пока Николай находился в прострации.       Когда все посчитали, что не просто наелись, а обожрались, Иван и Александр решили прибраться в комнате и не трогать Империю, которому было откровенно плохо, он был бледнее обычного, в глазах ясности никакой, а общее состояние говорило о том, что мыслить он явно неспособен сегодня. Прибравшись в гостиной, оставшиеся продукты запихав в холодильник, Республика отправился в душ, а Федерация помог Николаю подняться с дивана и повёл его в спальню. Империя совсем не помнил, как очутился в комнате, и осознал только то, что сидит на кровати, а рядом с чем-то возится Иван.       — Вань…       — Что? – заботливо поинтересовался Федерация, складывая вещи Николая в шкаф.       — Я тебе что-то сказал? Ну… в ванной? – подняв потерянный взгляд, взволнованно спросил Империя.       — Расслабься, ничего особенного, – с улыбкой отмахнулся Иван.       — Раз ты не в обиде, значит действительно ничего особенного, – облегчённо выдохнул Николай и устало потёр пальцами виски. – Весь день, как в тумане…       — Сейчас вообще вся жизнь, как в тумане, – мрачно добавил Федерация, направившись к выходу из комнаты. – Можешь заняться чем-нибудь, почитать, например, но я рекомендую тебе лечь спать, а то завтра проснёшься с квадратной головой.       — Квадратной?! – с неподдельным ужасом в глазах переспросил Империя.       — Это выражение такое, – поспешил успокоить его Иван. – В смысле, болеть будет.       — А-а-а… – понимающе протянул Николай.       — Отдыхай, – напоследок сказал Федерация и вышел за дверь, не оборачиваясь.       Империя тяжело вздохнул и опустил подавленный взгляд. Значит что-то он всё-таки сказал, раз Иван так оперативно сбежал от него. А ведь он так не хотел портить отношения, несмотря на то, что, возможно, они больше никогда не встретятся и являются по сути одним целым и при этом не являются. Странное это ощущение…       Выйдя из комнаты Николая, Федерация почти сразу напоролся на выжидающий взгляд багровых глаз Александра. Причина такого взгляда была не ясна, похоже, им обоим.       — Как нянька возишься с ним, – кивнув на дверь, неодобрительно сказал Республика.       — В отличие от тебя, с ним хотя бы приятно находиться в одном помещении, – отстранив Александра с пути, Иван собрался спуститься по лестнице.       — И что это значит? – нахмурившись, возмущённо спросил Республика.       — То, что я не удивляюсь, почему ты исчез, – сухо отозвался Федерация, безразлично посмотрев на собеседника.       — Не дразни меня, Федерация, – с явной угрозой в голосе предупредил Александр.       — Тебе нужно немного проще ко всему относиться, – пожав плечами, Иван всё же стал спускаться по лестнице. – Я знаю, что ты через многое прошёл, Мировая война, Холодная война, война в Афгане. Но всё же… Коля пережил войн не меньше, однако он совсем другой. Я думаю, коммунизм тебе явно на пользу не пошёл. Было бы лучше, если бы он никогда не появлялся.       Проследив гневным взглядом за тем, как Федерация неторопливо спустился по лестнице на первый этаж, Республика только фыркнул и направился к себе в комнату.       — Это мы ещё посмотрим.