Не, неканает.

      Всё было как прежде. С Ларри я была, как кошка с собакой. Всё время препирались и спорили. Передразнивание патлатого смешило Эшли и Салли, но бесило самого Ларри. — Перебесишься. — Шмася, тебя не спрашивали, — гениальная «кличка» пришла ему в голову, — так, что молчи. — Ну ок, чё. — сил спорить с длинноносым не было и я быстро согласилась с ним. — Чё? — не допонял Ларри.       Я же просто пожала плечами и быстрее пошагала к фонтану. На улице +28* по Цельсию, все ходят в топах, шортах, а я как всегда, в своей излюбленной и затасканной чёрной кофте-футболке и фиолетовых джинсах, на голове кепка, козырьком назад (рэпер в душе проснулся). Ладошки были холодные, что меня спасало от крови из носа и перегрева. — Ась, тебе не жарко? — догнала Эш.       Покачав головой в знак отрицания, приложила свои руки к щекам Кэмбэлл. Она же шарахнулась и с выпученными зеньками уставилась на меня. Я же улыбнулась, первый раз, за все две недели проведённые здесь. Показав свои тридцать зубов и два клыка, потёрла ладони об штаны. — Они всегда такие ледяные?       Кивнув головой, случайно прикусила язык. «Твою дивизию»       Что, что, но невовремя расстегнувшийся лифчик ставит в неудобное положение. Запустив ледяные (сука) руки, нащупала застёжки, зацепила и тут же убрала руки от спины.       Ларри и Сал пялились на меня, я на них. Не успел патлатый открыть рот, как прилетел лещь от Эш. А я слиняла, домой, не забыв оставить ей шоколадку в переднем кармане шорт.

***

      Вечером, я гуляла, а остальные, то бишь: Сал, Ларри и Эшли сидели в домике на дереве. Жара спала, но припекало хорошо. Эшли Кэмбэлл: Ларри в край офигел

Анастасия Котова: Это я уже давно поняла

Эшли Кэмбэлл: Ты не обижайся на него, он просто чем-то недовольный

Анастасия Котова: Ага, ему просто никто не даёт)

Эшли Кэмбэлл: Ася, (-////-)

Анастасия Котова: Я уже, как шестнадцать лет Ася) Лан поки, потом спишемся

Эшли Кэмбэлл: Поки)

***

— Да она на фрика похожа, — предъявлял претензии Джонсон. — И моя двоюродная сестра. — закончила Кэмбэлл. — Чёл, может ты зрят так с ней? Она же тоже человек. — Кромсали, не лезь в это дело. — огрызнулся патлатый. — У-у-у, теперь всё ясно с тобой, Ларри-схерали. — хитро сощурилась Кэмбэлл. — Что ты знаешь? — фыркнул металлист. — Ты втю-у-урился, — заулыбалась шатенка, — не отрицай, я всё вижу, как ты смотришь на неё. — Нет! — Да. —… Это заметно? — зная характер шатенки, он признал, что влюбился в эту тёмно-рыжую бестию. — Очень, только она походу дела, этого не видит или не хочет видеть. — огласил своё мнение протезник. — Вы же не скажете ей? — Конечно нет, ты всё САМ расскажешь ей. — хитро улыбнулась шатенка.

***

      Гуляла я значит по заброшке, гуляла, потом наткнулась на кучку наркоманов, и сиганула от туда. Шифер, мои слёзы и больничка. Догуляла я, напоролась на шифер по своей неосторожности.       Теперь я проведу в этой больничке месяц, минимум. Лёжу я в палате одна, я почти заснула, как дверь открылась. — Ася, ты как? — услышав взволнованный голос Ларри, на глаза навернулись слёзы, но я сильная. Вытерев рукой слёзы, спокойно ответила: — Нормально. — сердце больно покалывало рядом с Джонсоном, будто, что-то прося, а я не понимала, что оно хочет сказать. — Ты, это… прости, что я так себя вёл. — присел на край кровати патлатый, а я лежала спиной к нему. — Я ни на кого не обижаюсь. — Почему? — Потому что на обиженных воду возят, — И хуй кладут. — договорила за меня Оля. Та ещё заноза в сердце. Старшая сестра, научившая меня, вязать крючком, краситься и играть на баритон-саксофоне и гитаре. Особенно мне нравится звук баритона-саксофона, он хриплый и очень выразительный.       Оля многое сделала для меня, за что я ей очень благодарна. — Ты сама культурность.       Ларри не врубился, что здесь происходит. Соизволив перевернуться на спину, посмотрела на альбиноску. Что, что, но она родилась альбиносом. Волосы, брови были белые, как снег, а зрачок глаза красный. Но при всём этом, она добрая и довольно спокойная натура, которую очень сложно выбесить. Но при этой ангельской внешности, она та ещё пацанка и это пацанство передалось и мне. Было прикольно с ней лазить по деревьям. — Рада стараться. — улыбнулась Оля. — Я те яблок из нашего места принесла, жуй, а то будешь тощая, как доска. — пройдя к мой кровати дала «братский» щелбан и положила пакет на тумбочку.       Ларри вынесло. — Выздоравливай. — альбиноска ушла, а я посмотрела на Ларри. Он посмотрел на меня, а я заржала, от вида лица Джонсона. — Это кто? — Моя старшая сестра. — Понятно. — Так зачем пришёл? — А, — патлатый смутился и начал разглядывать комнату, но лиш бы не на меня. — ну, я хотел сказать… это, ты — Ларри встретился со мной взглядом и покраснел до кончиков ушей.       Тут до меня дошло, что он влюбился в меня. В меня, простого среднестатистического подростка, который закрылся в себе, от всего мира. «Бляха-муха»       Я сама покраснела без словесного понимания, но решила уточнить. — Ты влюбился? — Да. — тихо произнёс металлист. — И кто это? — я чувствовала, как мои щёки покраснели. — Господа чёртики, просим собраться с мыслями, — объявил рогатый-хвостатый, — предлагайте свои мысли! — «Целуй!» — «Засос!» — «Засоситесь!» — «В засос его, в засос!»       Мысли так и лезли с таким действием. Но я всё-таки решила этого не делать. — «Спроси его, почему он так себя вёл» — И поэтому ты так себя вёл? — Ну да. Обычно девки сами подходят и знакомятся, а ты даже в мою сторону не посмотрела. — моя левая бровь поползла вверх, — Ты какая-то отстранённая, не вешаешься на шею, как остальные девки. — И то ударило по твоей самооценке? — Да.       Аккуратно согнув ногу, пододвинулась к патлатому. — Дебил ты Ларри. — Знаю. — Обнимашки? — Да.       Сидим мы такие обнимемся, тут открывается дверь, а я уже пытаюсь достать из тумбочки звонящий телефон.