всему виной океан

чонгук всю ночь провел рядом с чимином, бегая в круглосуточные аптеку и продуктовый магазин в нескольких кварталах, покупая жаропонижающие, еду и сладости, чтобы наутро, когда чимин проснётся, он продолжил лечение сам, заедая его любимыми конфетами. чонгук понимал, что ему необязательно всю ночь не спать, сидеть у кровати больного, время от времени проверять его лоб и поить чаем, чтобы сбить температуру. он так же понимал, что пак был ещё не готов видеть его так часто, но иначе он не мог. стремительное желание помочь с каждой минутой лишь разрасталось, когда казалось, что уже некуда. ему хотелось не выпускать парня из одеяла и делать за него все, лишь бы он снова приобрёл здоровый цвет кожи, избавился от синяков под глазами и искренне улыбнулся. когда птицы стали щебетать, вещая о рождении нового дня и первых лучах солнца, чонгук успел немного подремать, сидя на полу и положив голову на кровать рядом со спящим крепко парнем. он долго рассматривал его, спрашивая себя, реален ли чимин. это все было похоже на сон. на прекрасный, но в то же время ужасный сон. чон думал: «как же меня угораздило влюбиться именно в тебя? именно с такой религиозной семьёй и именно в такое время, когда однополая любовь всеми отрицается и гонется?..» он гладил пальцами тёплое махровое одеяло, слушая утреннее весёлое пение птиц. тишина была дурманяще прелестной и хотелось её собрать в сосуд, плотно закрыть крышкой и поставить на полочку рядом с любимыми книгами и пластинками, чтобы пользоваться ею в моменты, когда кажется, что все потеряно. чонгук написал короткую записку и оставил её вместе с таблетками и стаканом воды на прикроватной тумбочке, проверил чиминов лоб, последний раз бросил взгляд на его умиротворенное лицо и вышел из квартиры. хотелось остаться, лечь рядом, залезть под теплейшее одеяло, способное спрятать от всего мира, крепко обнять спящее тело и примкнуться носом к прохладной шее. хотелось воссоздать все совместные сны и украсить их настоящими чувствами: согревающими касаниями, воздушными улыбками и летним морским воздухом. после лекций он нехотя вернулся домой, никого там, на удивление, не застав. тишина ходила за чонгуком по пятам, не давая глотнуть свежего воздуха. чувство от неё появлялось совсем нехорошее сродни таинственному дыханию в шею. парень упал на кровать и тяжело вздохнул, размышляя о том, стоит ли ему сегодня заходить к чимину. он знал, что хотел всего и сразу: и прощения, и принятия, и близости, и ответной любви, и мира во всем мире, — и знал, что ничего из этого в ближайшее время он не получит просто потому, что для этого нужна микстура из усердия, крепкого терпения и искреннего желания, которую вдобавок ко всему и приготовить нужно. а попутно с этим надо было ещё разобраться с тем, что происходит в его семье и к чему это все приведёт. беспокойство за будущее плотно уселось внутри, сильно сжав в своих объятиях сердце, которое и так уже устало задыхаться в последнее время. с одной стороны, чонгук мог понять позицию своей матери: в христианстве однополая любовь считается грехом и разрешается лишь любовь как брата к брату или как друга к другу. более того, не каждый день встречаешь взрослого парня, признающегося в том, что его сердце отдано другому парню. всё, что нам неизвестно, мы считаем дикостью. и по идее, судить людей за это нельзя, ведь такое поведение является устоявшимся в течение многих столетий, оно стереотипно и считается нормой, имея крепкие корни, разросшиеся на тысячи километров к истоку. с другой стороны, а что, по сути, является любовью? просто чувство, просто новые химические процессы в организме, просто новый опыт. почему же за эти обычные вещи людей, чья любовь отличается на одну деталь от более распространённой, избивают, оскорбляют, выгоняют из дома, унижают, ущемляют и убивают? почему за то, за что они не могут ручаться, им делают больно? почему из них делают монстров и зверей, когда на самом деле они самые обычные люди с такими же данными, способностями, мыслями и потребностями, как и остальные? чонгук задумался о том, как относился к людям нетрадиционной ориентации до того момента, как встретился с чимином. особо никак. у него была подруга, транссексуалка, и чон не помнил, чтобы у него проскальзывала хотя бы одна плохая мысль о том, что обращаться к парню как к девушке, если он того хочет и если ему комфортнее именно так, дико. когда эшли признался, что не ощущает себя как парня и хотел бы, чтобы чонгук обращался к нему как к девушке, чон просто улыбнулся и согласился. сейчас, вспоминая об этом, чувство гордости к самому себе выросло в нем в несколько раз. но главный вопрос оставался все тем же: стоило ли попытать удачу увидеть пака? эта мысль сводила его с ума в этой душной тишине. чонгук встал с кровати и открыл окно, вдохнув свежий прохладный воздух. ответ на вопрос пришёл сразу же: стоило. определённо стоило.