всему виной океан

пить виски вперемешку с таблетками было плохой затеей. просто отвратительной. мало того, что состояние чимина и так было плохим, — больное горло, слабость, головная боль, — так к этому списку ещё добавилась рвота ранним утром, которая выворачивала желудок бедного парня наизнанку. чимин поставил в проигрыватель пластинку, чтобы заглушить альбомом the smiths свои бредовые мысли, появившиеся тогда, когда он, склонившись лицом к унитазу, старался не потерять сознание прямо на месте. I can feel the soil falling over my head and as I climb into an empty bed, oh well, enough said… он качал головой в такт песне «I know it's over» и полоскал горло водой, рассматривая свое пугающее отражение в зеркале. его кожа стала прозрачно-серой, ярко выделенные тёмные круги залегли под стеклянными и уставшими глазами, в которых не было ни намека на прежний блеск, который он научился вырабатывать самостоятельно. чимин не помнил, когда он в последний раз искренне смеялся и не чувствовал пустоты в груди. see, the sea wants to take me, the knife wants to slit me, do you think you can help me? в животе до сих пор выл зверь, просящий порцию нормальной еды, а не фастфуда, алкоголя с таблетками и душного воздуха, которым пак питался чаще всего из-за недостатка сил что-либо себе приготовить. ему всегда было болезненно холодно. and I know it's over — still I cling I don't know where else I can go over and over and over and over and over… в дверь постучали. сердце чимина на секунду остановилось, сначала по привычке испугавшись, а потом успокоившись, вспомнив о том, что вероятнее всего, это был чонгук. и всё-таки. его присутствие… означало, что он пришёл ранним утром к нему, что он волновался, что он думал о нем, что они проведут вместе некоторое время, как в старые добрые… что… пак мотнул головой, пожелав избавиться от надоедливых, как мошкара летом, мыслей. он медленно открыл дверь, и воспоминание ударило ему в голову: «я скучал по тебе так же сильно, как небо скучает по океану.» этот человек стоял прямо перед ним. тот самый человек, который безотверженно был готов отдать ему весь мир. «и для чего? — подумал чимин, — я этого не стою.» if you're so funny then why are you on your own tonight? они секунду смотрели друг на друга, пока строчки, касающиеся до глубины души, вылетали из динамика проигрывателя под спокойную мелодию. чонгук отвёл взгляд первым, устремив его в пол. за мгновение до этого чимин заметил их опухлость и красноту. он с лёгкостью смог распознать их уставший вид, потому что видел такие же в зеркале слишком часто, чтобы с чем-то спутать. if you're so clever then why are you on your own tonight? — заходи. — тихо произнёс чимин и отошёл от прохода, чтобы впустить парня. глубоко в душе он был безумно счастлив, что чонгук пришёл к нему снова, даже несмотря на ту грустную ноту, на которой они закончили. возможно, все можно было исправить. но уж точно не сейчас — слишком быстро. чимин был не готов и морально, и физически. возможно даже и чонгук тоже. пак не знал. if you're so entertaining then why are you on your own tonight? — как твоё здоровье? — спросил чонгук, направившись на кухню. — если честно, ужасно, — к горлу опять подступила противная тошнота, — минутку… чимин рванул в очередной раз к унитазу, выливая из себя последние остатки алкоголя и желудочного сока. его выворачивало наизнанку, от чего к глазам подступили слезы; пальцы крепко сжимали ободок. if you are so good-looking then why do you sleep alone tonight? чонгук заметно напрягся, налил стакан воды и оперся спиной к кухонной столешнице, рассматривая место так, будто не он почти половину своей позапрошлой ночи провел именно здесь. в голове бушевал ураган, утренняя ссора с мамой, паническая атака, сорванное горло и разбитое сердце — смешались в кучу, рискуя скопиться в один большой сосуд и в конечном итоге вдребезги его разбить. it's so easy to laugh, it's so easy to hate, it takes strength to be gentle and kind чонгук больше ни в чем уверен не был, тем более в себе. делал ли он к чимину правильный шаг? нужно ли это было только ему или им двоим? стоило ли? «все стоит того,» — подумал чонгук и закрыл лицо руками, тяжело вздохнув. но был ли он прав? песня сменилась на «asleep». — извини, — чимин приковылял на кухню и обессиленно упал на стул, расправляя кое-как безобразные волосы. чонгук еле заметно улыбнулся и поставил перед ним стакан с водой и таблетки. — почему у тебя рвота? — он начал доставать из портфеля продукты питания, пока пак говорил. — возможно… я немного выпил… sing me to sleep чон нахмурился и повернулся к нему с разочарованным лицом, какое чимин никогда больше не хотел видеть бы. — ты же знаешь, что их ни в коем случае нельзя запивать алкоголем. почему ты это сделал? I'm tired and I I want to go to bed sing me to sleep and then leave me alone don't try to wake me in the morning cause I'll be gone чимин на это лишь застонал и приставил ко рту стакан с водой, чтобы избавить себя от лишней болтовни. он отвёл взгляд, боковым зрением прекрасно видя, как чонгук продолжал на него смотреть. что-то было не так, он чувствовал это. парень вёл себя совсем по-другому: более тише, более скрытнее… он совсем был не похож на себя. что-то, вероятно, гложило его; что-то, о чем он не хотел говорить. чон вздохнул и спросил, кушал ли парень, а на отрицательный ответ кивнул и улыбнулся, радуясь тому, что мог приготовить вкусный завтрак и покормить своего дорогого друга, который выглядел все так же бледно и слабо, как и пару дней назад. они перекидывались непринужденными фразами, слушая на фоне the smiths, даже несмотря на то, в каких отношениях парни находились. чимин поменял пластинку и поставил «unchained melody», подошел к окну и закурил, всматриваясь в безжизненный мир за стеклом. захотелось летать, рассекая розовые закатные облака своими руками, чувствовать в пальцах воздушную вату и улыбаться летающим птицам. захотелось почувствовать себя невесомым, без грамма проблем и волнений, с поцелуями на губах. но внезапно его крепко обняли со спины и уткнулись лицом в волосы. oh my love my darling I've hungered for your touch a long, lonely time — чонгук… — тихо произнёс пак, чувствуя широкую грудь, прижимавшуюся к его спине. — скажи мне, что все, что я делаю, не зря. — дрожащим голосом сказал он и всхлипнул. — о чем ты? — ответны ли мои чувства? пожалуйста, скажи мне, что да. я уже с ума схожу из-за неизвестности, из-за этих навязчивых мыслей, из-за вечных вопросов, из-за чувства потерянности и вечного метания из стороны в сторону. я не могу спать, учиться и есть. я не могу спокойно выходить из комнаты без мысли, что там опять будет мама, которая меня теперь ненавидит. я уже ни в чем не уверен и мне так страшно внезапно осознать, что единственное, что мне помогает держаться на ногах, может быть иллюзией… and time goes by so slowly and time can do so much are you still mine? он был на грани сильного взрыва, крепко держа в руках чимина, как дите свою любимую игрушку после ссоры с родителями, и роняя слезы. он не мог выкинуть из головы мамины слова, её пустые глаза, смотревшие на него, испуганное лицо, когда он кричал, и дрожавшие пальцы. он знал, что виноват: никто из родителей не хотел бы услышать, как их дети практически угрожают им своей смертью, но чон уже не мог разумно совладать с собой. у него не было сил. — почему она ненавидит тебя? — у чимина было жуткое желание повернуться и вытереть слезы, забыть про мир вокруг и сосредоточиться только на опухшем лице, которого ему так давно не хватало и которое каждую ночь снилось ему в самых ярких и нежных снах. но он этого не сделал. — я влюблен в тебя, чимин… — с предыханием ответил чонгук, вдохнул сладкий аромат волос и прикрыл глаза, чувствуя разливавшееся по венам спокойствие, — и она это знает. чимин молчал, не зная, что сказать. признание было последним, чего он ожидал, и это, честно сказать, выбило его из колеи. ещё задолго до этого он мог предвидеть, что их отношения превратятся в что-то между дружбой и чем-то большим, но, вероятнее всего, он просто не хотел загружать свою голову мыслями по этому поводу. он не хотел все усложнять. тишина душила их обоих, но ни один из них в течение нескольких минут ничего не говорил. сердце чонгука уже успело раскрошиться, пока чимин докуривал сигарету, думая, что ему делать. I need your love I need your love God speed your love to me — все сложно… — наконец сказал он и услышал всхлип носом, — что если это просто временное влечение, которое пройдёт тогда, когда ты найдёшь человека лучше? — когда я распознал свои чувства, я пытался от них избавиться, зная, что это неправильно, но с каждой попыткой сблизиться с кем-то и внедрить в себя мысль, что ты мне не нравишься, я начинал понимать, что чувства растут ещё больше. я не найду лучше тебя. для меня в мире нет человека, который бы смог заменить тебя, — чонгук уткнулся носом чимину в шею и прижался к нему ещё сильнее, спустя невыносимо долгое время найдя место, в котором он чувствовал себя хорошо. чимин. по паку ходуном ходили мурашки, а сердце кричало: «брось это! хватит думать! вот же он, прямо сзади тебя, обнимает и признается тебе в любви! ответь же ему взаимностью! ты же так давно об этом мечтал!» — но мозг стойко удерживал глупый и наивный орган сплошных чувств и необдуманных действий, напоминая о том, что реальность не была утопией, в которой всегда все хорошо. — отношения со мной будут бессмысленной нервотрепкой. — нет, это не так. — да, чонгук, это так! — он знал, о чем говорил; в конце концов, он провел всю жизнь с самим собой, — я приклеен к воспоминаниям прошлого, я самокритичен, нелюдим и у меня ужасно низкая самооценка. быть со мной в отношениях значит постоянно доказывать мне наличие твоих чувств, твою готовность всегда быть рядом несмотря ни на что, твоё постоянное желание хотеть меня в твоей жизни. отношения со мной это вечно иметь дело с моими неуверенностью, тревогой и страхом. ты скорее устанешь и бросишь меня, чем примешь это с лёгким сердцем и безотказно свяжешь со мной свою жизнь. — это не звучит как что-то невыполнимое. чонгуку хотелось закричать всему миру, как он готов потратить свою жизнь на этого парня, находившегося в его руках, но его горло предательски болело и говорить было тягостно. — но так оно и есть… и я не обижался бы на тебя, если бы мы расстались, потому что я прекрасно понимаю, что я того не стою… — не говори так. пожалуйста, не говори. я бы тебе мир подарил, если бы мог. чимин чувствовал подступивший ком и образовавшиеся на глазах слезы, наполненные ненавистью к самому себе. чонгук сводил его с ума. — я… хочу тебя, всего и полностью… но мои руки связанны страхом остаться в конце концов одним. в моей жизни был всего один человек, с которым я чувствовал себя хорошо, но он заставил меня пожалеть об этом настолько сильно, что после этого я никого подпускать к себе не мог, даже если очень хотел. и ты… просто так взял и внезапно появился передо мной, заставив мою крепость молниеносно рухнуть… — я думал, это произошло лишь недавно, — чонгук медленно водил носом по чиминовой шее, пользуясь моментом насладиться нежностью кожи. — нет, — хмыкнул пак, — все это время я отчаянно пытался её перестроить, но… как видишь. ничего не получилось. — дай нам шанс, — прошептал чонгук и ему так безумно захотелось поцеловать чимина, что он еле сдержался, напрягшись всем телом, — дай шанс себе узнать, что такое любовь. я хочу доказать тебе, что ты стоишь каждой частицы этого мира. он чувствовал головокружение. слова чонгука заставляли его сердце трепетать и влюблённо вздыхать, хватаясь за ребра и желая выбраться из груди, как будто из клетки, чтобы громко закричать и взлететь высоко в небо. — я не знаю… — пожалуйста. я не буду заставлять тебя делать то, что тебе не нравится. чимин, я знаю, что я облажался, и твоё доверие ко мне потеряно. знаю, что в этом нет твоей вины. я завоюю то место в твоём сердце заново, хорошо? просто поверь мне на слово. — я верю, — кивнул он спустя какое-то время обдумываний, — давай попробуем. спустя минуту чимин сдался, не в силах больше препираться, заставлять себя делать все время шаги назад и прятаться. чонгук удивлённо выдохнул и будучи в потрясении развернул парня к себе, заключив в сильные объятия, чувствуя, что в скором времени его лицо треснет из-за широкой улыбки. пак прикрыл мокрые глаза и обвил шею руками, не имея ни малейшего представления, что с ними будет дальше. но какая разница, если сейчас они в объятиях друг друга, верно же?