Один трон на двоих

Шорохи вновь замолкают и отель погружается в гробовую тишину. С момента исчезновения Киары прошло два дня, а известий где она может быть все так же не было. Аластор не боялся за ее жизнь, вот ни капли. Она одной рукой смогла отправить Вокса в небытие и ни единый мускул на ее лице не дрогнул. Радио-Демон считал, что волноваться за Кию столь же глупо, как беспокоиться о волке в стаде овец. Она сильнейший демон, что с ней может случиться? Но сомнения не покидали его голову. Всеми силами отгоняя их, Аластор вновь не заметил, как поднялся на ее этаж. Он делал это практически каждый час, сам того не осознавая. Демон ожидал услышать безмолвие коридора, но тишину разрезал неестественный для этого места звук. Музыка дурманом наполняла воздух. Демон прислушался. Он знал это произведение. Подойдя ближе к комнате девушки, он понял, она играет Лунную сонату. Зайдя без стука, Аластор наблюдал за обворожительной игрой на рояле. Звуки слетали с клавиш после уверенных движений тонких пальцев. Девушка с головой погрузилась в игру и не заметила чужого присутствия. Наблюдатель же, с головой канул в омут. Музыка утянула Аластора за собой. Он не смел нарушать момент и просто слушал стоя в дверях. Первая партия, вторая. Девушка неустанно перебирала пальцами клавиши. Киа, сама того не зная, наполнила своим появлением скучную и однообразная жизнь демона, своими искристыми красками. Он всегда описывал жизнь демонов строчкой из Есенина: «Наша жизнь — простыня да кровать. Наша жизнь — поцелуй да в омут.» Но она никак не вписывалась в этот сложившийся образ. Она была удивительна. Аластор готов отдать что угодно, дабы этот момент не заканчивался. Тихо, почти шёпотом, демон произнёс: " Остановись мгновенье, ты прекрасно! " И этого хватило, чтобы девушка почувствовала его присутствие. Закончив произведение, Киа обернулась на чуть слышные хлопки. — Не знал, что ты способна играть на клавишных, душа моя. — Как видишь. От скуки можно и ад перевернуть, и на рояле научиться играть. Не хочу хвастаться, но я брала уроки у Бетховена, Вивальди и даже Моцарта. — В таком случае, не желаешь ли составить мне компанию? Воодушевление Радио-Демона невозможно было скрыть. Он быстро материализовала в руках скрипку со смычком и был готов начать. — Ты на скрипке, я на рояле, получится отличный дуэт. Девушка повернулась к клавишам. Ей был интересен вкус Радио-Демона и она решила предоставить возможность ему выбрать произведение. Аластор начал играть спокойно и красиво. Девушка сразу узнала мотив дьявольских трелей. Подхватив ритм, она наполнила комнату звучанием рояля. Быстрые, требовательные движения заставили Аластора ускорится. Она увлеклась. Сквозь быструю игру, чуткий слух Радио-Демона уловил фальшь. — Душа моя, ты фальшивишь. Что-то случилось? В последний раз ударив по клавишам, девушка захлопнула крышку. — Вовсе нет. Все в полном порядке. Просто, я не знаю как вернуть трон. Я одна, а против меня целый ад. Скрипка тотчас исчезла из рук демона. Сев рядом с девушкой, он осторожно приобнял ту за плечи. — Ты не одна. Я всегда был рядом и буду, душа моя. — Хотелось бы верить. — Твое недоверие губит во мне настрой, дорогая. Девушка посмотрела в красные глаза. Он даже тут пытается извлечь свою выгоду. Ее рука вспыхнула золотым пламенем, а белок глаз залился черным, словно смоль цветом. — Мы заключим сделку. Я не позволю тебе умереть еще раз, дам безграничную силу способную гасить звёзды, а взамен, я прошу помощь. Ты не предашь, не уйдёшь и не убьёшь меня. Аластор хищно улыбнулся. Его рука покрылась зеленым пламенем. — В таком случае, я тоже предлагаю тебе сделку. Когда все закончится, трон будет наш. Не твой, не мой, а именно наш. Демоны пожали руки и каждый понимал, что половина сделки — ложь. Аластор не упустит любую возможность завладеть троном. Киа не позволит ему предать ее. Эта сделка лишь вынужденная мера и небольшая гарантия на их будущее. Вроде бы вопросы иссякли, но тут Аластор вспомнил несколько деталей. — Душа моя, ты говорила что знаешь обо мне буквально все. Мне интересно, как такое возможно? — Все просто, я — дочь Сатаны. Лицо Аластора приобрело максимально тупое выражение. Она ему пытается Америку сквозь форточку открыть? — Я это знаю, душа моя. Как твой отец влияет на твои знания? — Влияет он тем, что у меня есть доступ ко всем душам находящимся тут. Я знаю о них все. Как ангел смерти, я имела право смотреть жизнь людей, их поступки и грехи. Вся их история хранится в отдельном зале глубоко под землёй. Для удобства, жизнь записывали на плёнки которые можно в любой момент посмотреть. — Но я умер когда ты еще спала. Как ты могла видеть мою жизнь? — Милый мой Аластор, думаешь я не смотрела истории обитателей отеля? Я знала куда пойти после пробуждения и неделю я узнавала об этом месте. Я видела историю каждого, кто тут живет и твою в том числе, Алан Саттор. Радио-Демон пошатнулся. После попадания в ад многие воспоминания людей стираются. Что-то они сами забывают. Аластор слишком долго не слышал свое настоящее имя, и это пробудило в нем его старую память. — Тогда докажи мне это. Расскажи мою историю и ничего не таи. — Что ж, тогда садись и слушай, это будет длинный рассказ. Имя данное матерью — Алан Са’ттор. Аластор лишь псевдоним, собранный из букв имени и фамилии. В древней Греции Аластор был духом мщения.Неудивительно что ты выбрал именно его. Тебя называют таинственным демоном с юга, но мы оба знаем, что ты из Нового Орлеана. Родился в конце 19 — начало 20 века в семье ярых католиков. Отношения с матерью всегда были тёплыми, а с отцом были недопонимания. Ты не любишь собак. Летом, когда ты впервые был с отцом на охоте, на тебя напала дикая псина и начала терзать твою руку. Ты, в состоянии аффекта, порвал ей пасть, а после, задушил. Отец лишь отругал тебя и дал пощёчину. После этого дня ты стал его люто ненавидеть. Ты все свои 30 с хвостиком лет помнил это и конечно же отомстил. Ты асексуал и тактилофоб. Тяжёлое детство сыграло с тобой злую шутку и ты начал жить по принципу: " Никого не люби, никому не доверяй " В свои 16 ты сбежал из дома. В первое время было трудно, но ты пробился. Ты сменил многие профессии, а решающей стала работа уборщика на радиостанции. Ты был в хороших отношениях со старым ведущим и он тебя всему научил. После его отставки, ты встал на его место, и что греха таить, ты в этом был хорош. У тебя появилось много фанатов и твои эфиры слушали с неподдельным восторгом. Но тебе становилось скучно. Игра на скрипке не приносила никакого удовлетворения и ты начал искать другие занятия. Общество давило на тебя и ты стал ставить свою персону выше других. Ты считал их неотесанным сбродом. Ты правда стал считать себя богом? Ты думал, что в праве управлять жизнью? Абсурд, но это самомнение подтолкнуло тебя вновь заняться охотой. Ты построил маленький дом на болотах и часто проводил там свое время посвящая себя музыке и охоте. Но твое увлечение переросло во что-то ужасное. С мелких зверюшек ты переключился на оленей, волков и даже медведя. А дальше, были люди. И тогда же ты начал практиковать магию Вуду. Признаю, у тебя отлично получалось, что удивительно для смертного. Тогда родился городской страх. Люди говорили о убийце, которому покровительствуют демоны и жители верили, что если из окон играет джаз, ты не будешь убивать. И это работало. В 1933 тебя пристрелил охотник, спутав с оленем. Испугавшись наказания, он натравил своих собак и тебя разорвали живьём. Тогда ты попал в Ад. Проведя тут пару ночей ты сверг древнейших демонов и пустил свою резню в эфир. 17 октября 2018 года из-за тебя рухнул YouTube. Попав сюда, твой образ стал похож на оленя. Некоторые называют тебя Вендиго, ведь у тебя тоже есть рога и ты каннибал. Вот и вся история. Уголки губ Аластора дрогнули, но улыбка не пропала. Она действительно знала все и его сомнения исчезли. — Ладно, дорогая, теперь верю. И все же, у меня остался еще вопрос. Какие проблемы стоят на нашем пути к величию? — У нас всего пять проблем. Первая — это Люцифер. Свергнуть его можно лишь лунным клинком моего отца, но его унес Вельзевул. Клинок — это вторая проблема. Где его искать, я без понятия. Единственный кто знал — это Вельзевул. Это уже третья проблема. Я не знаю, жив ли он и где сейчас находится. Возможно, его давно отдали под трибунал, возможно, он погиб в великой войне, возможно, его убили архангелы. Архангелы — это четвёртая проблема. Когда я свергну Самаэля, Гавриил, Уриил и Михаэль спустятся к нам, и начнётся вторая великая война. Я не уверена что мы вдвоём сумеем одолеть целую армию белокрылых. В них свет Божий, а в нас? Адское пламя? Пххпхпха. В вас, демонах нет ничего святого. — В каком смысле, ничего святого? — В прямом. В старые времена, еще когда правил мой отец, в каждом демоне был свет. Но свет не божий, а Адский. Бог давал безгрешным часть души своей и они становились ангелами. Сатана же придавал тела грешников адскому огню. Староверы считали огонь божеством. Огонь очищал души и их же сжигал. Потому демонов так боялись. Их души пылали огнём. — И почему же в нынешних демонах этого огня не осталось? — Тебя тут хоть раз жгли заживо? А кололи вилами? Замораживали по пояс? Пускали по венам ртуть? — Нет. Ни разу. Никто не посмеет вытворять со мной такое. Иначе я самолично их отправлю в Тартар. — Вооот. А старых демонов так и пытали. Это было их искупление. Они несли этот крест вечно. Пока не явился Люцифер. Он перевернул весь Ад. Нет больше пыток, черти больше не танцуют в хороводах, вечно ледяная Стикс растаяла. — И что же в таком случае делать? Если ангелы сюда явятся, Ад будет разгромлен. — Не будет. Не забывай, я рождена тут. Меня породил сам Сатана — демон, чья кровь зажгла сердце Ада, наполнила его пламенем безграничной мощи. Но есть пятая проблема. Сердце Ада утеряно, а моего огня не хватит даже на нас двоих. Я слишком долго была в литургии. — Тогда, нам нужен небольшой план. Первым делом мы найдём выживших древних и попытаемся узнать у них больше. — Потом мы найдем лунный клинок. — Дальше нужно найти сердце Ада. Но я все еще не понял, как им воспользоваться? — - Все просто, стоит мне его коснуться, как я восстановлю свои силы полностью поглотив сердце. После мы пустим его силу по твоему эфиру и подготовим демонов к войне. — Хорошо. После мы свергнем Самаэля и будем ждать ангелов. — В идеале план будет именно таким. Но как пойдет мне не известно.