***
Миновало еще два года с моего появления здесь. Многие уже прониклись ко мне уважением, а некоторые до сих пор называли меня Антониной. Во дворце жизнь особо не изменилась, разве что, теперь по широким коридорам, ведущим из одного крыла в другое, бегала прекрасная принцесса. Я и сама не заметила, как она выросла. Ей уже целых пять лет. Боже, как же летит время. — Антон, пойдешь со мной? — Атанасия прицепилась крохотными руками к моему белоснежному фартуку. У меня полетели искорки из глаз, ибо ее руки как всегда были вымазаны в шоколаде. С лицом дела обстояли ничуть не лучше. — Я хочу погулять. — Погуляй с Мирай, — отрезала я. У меня действительно не было времени гулять с вымазанной капризулей. — Она как раз сидит в саду без дела. — Не хочу. — выпалила голубоглазая. Я громко цокнула, выдергивая их рук девочки уже перепачканный фартучек. — Хочу с Антоном! — Боюсь, тебе придется меня подождать. — я выдохнула, сдавшись без боя. Спорить с принцессой было довольно сложно. А если быть точнее — невозможно. — Атанасия подождет! — ох, сколько в дитя было радости, когда я уделяла ей хотя бы пару минут. В последнее время, мы встречались очень редко, и почти не оставались наедине. Честно говоря, я даже не знаю, почему принцесса прикипела ко мне нежными чувствами. Причин на то немного. Я поднялась в кабинет бухгалтерии и занесла в архив смету. Пускай здесь и был свой экономист, но я тоже частенько встревала в денежные дела красного дворца. Не то чтобы мне было это интересно, но я подозревала некоторых персон в краже из бюджета. Пускай я все-таки провела осмотр и изъяла драгоценности из мешков прислуги, но они все равно исчезали. Не в таких масштабах, но все же, этот вопрос не давал мне покоя. — Куда ты меня ведешь? — спросила я, ступая за маленькой выдрочкой. Атанасия вручила мне один мешочек с камешками и велела его не открывать, пока мы не дойдем до положенного места. — Секрет. — Атанасия, мы уже довольно далеко от дворца. — предупредила я, сведя брови на переносице. — Мы уже на месте. — прямо из-под веток роскошных деревьев, я разглядела высокое строение, которое вполне могло сойти за дворец. Атанасия повела меня к позолоченным статуэткам, а затем достала из-под юбки лопаточку для орошения комнатных растений. Мое лицо в этот момент просто надо было видеть. Я прям-таки чувствовала, как вертикальная морщинка выстраивается меж бровей, а глаза округляются. — Ты что делаешь? — все-таки выдала я. — Антон, я давно хотела тебя спросить. — начала девочка, присев на корточки. Я опустила взгляд на мешочек с так называемыми камнями, который очень удобно лежал у меня в ладони. — Ты ведь тоже однажды проснулась в этом мире? Я на одно мгновение потеряла дар речи. Но не от того, что Атанасия догадалась, что я чертова попаданка, а из-за того, что позади нас возникло два силуэта. — Твою мать!Часть 1. Время летит.
1 января 2020 г. в 14:48
Время для меня летело со скоростью света: неестественно быстро, легко и непринужденно. Порой я думала о том, что моя вторая попытка может пронестись перед глазами одиноким моментом, но к счастью, в силу того, что я становилась старше, время замедляло свой ход. Волшебство сей жизни закончилось для меня в шестнадцать лет. Мне вручили бежевое платье, и я встала на верный путь истинной и добропорядочной домработницы. Я — прислуга. Пожалуй, мое положение относительно прошлой жизни ничуть не изменилось. Не знаю, к добру ли это, но я смирилась.
— Идет, — послышался тихий голос позади меня. Так как девушки, что растили меня, давным-давно выпустились, их места заняли мои одногодки, а вместе с тем — змеюки подколодные. Кто-то мне завидовал, а кто-то просто недоумевал, почему мне так везло. По этому поводу недоумевала и я. Собственно, в чем мне повезло? В том, что я чуть подрасту и отправлюсь драить дворянские угодья? Или в том, что мое происхождение покрыто мрачной тайной? — Как же она раздражает.
Я всегда пропускала колкости мимо ушей. Будучи двадцатитрехлетней девушкой, которой просто посчастливилось переродиться в хрупком теле, мне до лепета детей было, как до фонарей. Пока их рты брызгали ядом, я старалась наладить отношения с наиболее перспективными учениками. Госпожа Энн — хозяйка этого убранства и по совместительству моя опекунша, каждый божий день говорила о том, что мне стоило хотя бы иногда показывать свои зубки. Однако, я советами старшей дамы редко пользовалась, ибо не видела смысла спорить с амёбами. Нет, ну будь я сто раз халтурщицей, какое им дело?
— Антон! — пока я проходила мимо летнего сада, дабы вернуться в главное здание, за мной увязалась Мэгги. Энн оставила ее подле себя и сделала ответственной за бухгалтерские расчеты. Пожалуй, у этой женщины действительно был дар к распределению бюджета. Экономка, ей богу. — Антон!
Антон — это сокращение от моего полного имени Антонина. По началу меня называли Ниной, но мне до жути не нравилось это сокращение. Теперь я Антон. Звучит ужасно, но меня все устраивает. Если какашку назвать бриллиантом, она все равно останется какашкой, и наоборот. Мой случай, я полагаю.
— Что такое? На тебе лица нет. — я сделала вид, что взволновалась. Мне часто приходилось строить из себя обаяшку-стесняшку, дабы хоть как-то походить на подростка.
— Ты не видела госпожу Энн? — Мэгги подбежала ко мне и сделал несколько коротких вздохов. — Нигде ее не нахожу.
— Госпожа Энн после уроков в погреб спустилась. — вспомнила я. В руках женщины я заметила письмецо. — Что это?
— Дурная весть. — сказала, как отрезала кареглазая. Я даже съежилась. — Император сжег гарем.
— Сжег гарем?! — у меня волосы встали дыбом. На сколько мне было известно, в гарем наших выпускниц тоже отправляли. — Быть того не может…
Я прикусила губу, а Мэгги положила мне руку на плечо. Почему-то на душе стало гадко, хотя я не до конца осознавала, что весомость произошедшего — настоящая катастрофа. Женщина постояла со мной еще пару минут, а затем, смахнув слезу рукавом черного платья, скрылась из виду. Напоследок она предупредила меня, что уроки на сегодня окончены и вечерних занятий не будет.
Как говорится, беда не приходит одна. Сначала император урезал бюджет нашему заведению, а затем и вовсе перестал брать в свой дворец прислугу. Количество поступающих резко сократилось, да и госпожа Энн заболела, что не могло не огорчать. Жизнь перевернулась вверх-дном. Так как Мэгги не успевала справляться со всеми обязанностями в одиночку, она часто просила меня о помощи. Мое второе детство быстро сошло на «нет», поскольку дел теперь было невпроворот: так как я была обучена письму (понятное дело, что учеба давалась мне очень легко), Мэгги постоянно взваливала на меня бумаги, которые я без энтузиазма перебирала и подписывала. К счастью, подпись госпожи Энн была не такой уж и заковыристой. Кстати, о ней: моя опекунша почти не выбиралась из своих покоев. Каждый день воспитанницы и преподаватели навещали ее, пытались угодить. Энн выглядела до того истощенной, что у меня невольно сердце щемило. Больно, конечно, видеть, как твоя вторая мать медленно увядает на глазах. За год до моего выпуска, госпожа Энн составила мне характеристику и разослала в три разных места. Приняли меня в красный дворец, где воспитывалась дочь самого императора. До боли странное место, но я была не против, тем более, того требовали обстоятельства.
Обустроили моментально, да и завалили работой мгновенно. Свободной минутки не находилось совсем. Пребывая во дворце четыре месяца, я впервые увидела дочь императора лишь сейчас.
— Тебе нравятся украшения, да? — я ухмыльнулась, глядя на довольного ребенка, что сидел на ковролине. В нежных, пухлых ладошках принцессы едва помещался золотой браслет с гранатовыми вставками. — Мне кажется, или их становится все меньше?
Я оглянулась вокруг: действительно, комната опустела совершенно наглядно. Трехлетний ребенок округлил глаза, а затем утвердительно закивал. Я искренне удивилась сообразительности принцессы. Неужели у благородных кровей не только кошельки битком набиты?
— Господи, такая ересь во всех мирах творится? — задалась вопросом я. Атанасия неожиданно замерла. — Сегодня за тобой присматриваю я, поэтому за сохранность драгоценностей можешь не переживать.
Не знаю почему, но я разговаривала с девочкой, как со взрослым человеком.
Ближе к вечеру меня снова отозвали на кухню. Так как я часто руководила работой нижестоящих горничных, у меня, порой, не было и свободной минуты на отдых, не говоря уже об обыске, который я хотела провести. Вот дела… полномочия есть, а сил и времени нет. И все-таки, надо что-то делать с воровством. Вдруг чиновники заглянут, а тут такой беспредел! Конечно, в первую очередь предъявлять претензии будут не мне, однако рано или поздно и до меня очередь дойдет, в этом можно не сомневаться.
— Госпожа Антонина, Атанасия снова капризничает. — Во двор выскочила юная леди, которую перевели пару дней назад. Я вскинула бровь, а затем тяжело вздохнула. Прямо сейчас я контролировала работу флористов, дабы те не обстригли пышные кусты, как им заблагорассудится. И все же, Атанасия у меня была в приоритете. После того, как я с ней посидела, девочка стала рыдать всякий раз, когда я покидала ее окружение. Честно говоря, мне это льстило, но довольно редко.
— Хорошо, сад на тебе. — от сказанных мною слов, белокурая аж подпрыгнула на месте. — К вечеру чтобы управились.
— Ладно... — только и смогла выдавить из себя девчушка.
Устало перебирая ногами, мечтала поскорее оказаться в комнате принцессы. Так как Атанасия была невероятно спокойным и вменяемым ребенком, я находила посиделки с ней делом крайне приятным. Пока она занималась детскими делами, у меня была возможность просто думать о своем. Вот как сейчас: я читаю пыльную книгу, а она прячет украшения под матрас. Так. Стоп! Трехлетний ребенок прячет украшения под матрас… блять, у них это в крови что ли?
— Атанасия, — девочка свалилась с пухлых ног и обернувшись, уставилась на меня своими испуганными глазками. — С ума сойти.
Я сделала умозаключение, а принцесса снова поднялась на ноги и подошла ко мне. Сглотнула, сглотнула и она. Мы просто смотрели друг другу в глаза и не понимали, что происходит между нами. До меня доходила крайне глубокая мысль, но я никак не могла проникнуться ее сути. Я что-то поняла, но не могла осознать, что именно.
— Госпожа Антонина! — в комнату резко ворвалась все та же девчушка. Я скривила лицо. — Мы подстригли кусты!
— Не Антонина, а Антон, — тихо вырвалось из моих уст. — Госпожа Антон.
— Хорошо, Госпожа Антон. — у меня дернулась бровь. Все-таки, звучит это имя ужасно…