Цензуру в сторону!

      — Проснись и пой! — в мою комнату бесцеремонно ворвалась Роза. Её противный голос едва донесся до моего слуха, как раздражение тут же накатило на меня. И какого чёрта она пришла? — Благодаря солнышку, твоё настроение поднимется на процентов сорок, не меньше!       — Откройте окно, — сонно пробурчала я, медленно отрываясь от теплой подушки. Так как эта бестия уже раздвинула ставни и позволила солнечному свету ворваться внутрь комнатушки, я смирилась с незапланированным пробуждением. — А хотя, не надо. Все равно же не пролезете.       — Колкость глаз не колит? — рыжеволосая ухмыльнулась, присев за мой письменный стол. Я свесила с постели босые ноги и начала гадать, какого чёрта сюда занесло эту старушку.       — Если только Ваш.       — Ох, смотрю на тебя и вижу Аннабель. Один в один. — и тут до меня дошло. Ей сорок два, а мне двадцать один… она, быть может, и впрямь была знакома с моей матерью. — Насколько мне известно, дерзкая натура сыграла с ней злую шутку.        Лицо девушки переменилось. Роза впервые показалась мне серьезной:       — Поэтому прекращай, — добавила та.       — Я не она, — уверенно выдала я, поднимаясь с постели. Расспрашивать незнакомку о колдунье я не стала, ибо герцогиня пока не вызывала во мне доверия. Мало ли, что она наплетёт. Однако, если дело идёт об обыденности… — Вы были знакомы с ней лично?       — Знакомы? — переспросила аристократка, закинув ногу на ногу. — Мы учились с ней на одном факультете искусства магии. Давно это было…       — Я ничего о ней не знаю, — я состроила задумчивое выражение лица, надеясь на то, что мне удастся разговорить синеглазую.       — Что ж, в этом нет твоей вины, — выдохнула девушка. — Кстати, рассказывая о своих планах, ты упомянула о больной матери. Это твоя опекунша, ведь так?       — Да, — я лишь слегка кивнула, в подтверждение словам герцогини. — Госпожа Энн вырастила и воспитала меня, точно родная мать.       — Аннабель знала, на кого можно положиться, — протянула моя собеседница. — Даже договор составила с Императором, гарантируя тебе политическое укрытие. До жути продуманная женщина.       — Какое еще политическое укрытие? — у меня аж бровь дернулась от услышанного. Собственно, а от кого меня укрывают?       — Так ты не в курсе? — удивленный взгляд барышни сменился на выражение «А-ля, взболтнула лишнего». — Боже.       — Не в курсе чего? — меня перекосило.       — Не уверена, что Император Обелии скрывал от тебя это без причин… — тихо выдала рыжеволосая, прикусив алую губу. — Однако, ты должна это знать. Ох, а стоит ли оно того?       — Я никому не расскажу, что узнала это от Вас. — я принялась давить на девушку, ибо вся эта интрига с моим происхождением осточертела. — Сто процентов, рот на замок!       — Тысяча процентов, что я об этом пожалею…        Но пожалела обо всём этом я. Есть одна интересная страна, Хуаль. Она окружена океанами со всех сторон, а потому имеет огромный вес на карте политики. Суда, порты, торговля морскими тварями, и великолепная возможность сотрудничать с не менее богатыми континентами — всё это важные составляющие страны, в которой на меня велась охота. Охота, мать Вашу! Всевидящая Аннабель была объявлена преступницей, а я ее законная дочь, о которой недавно прознала Императрица. Готова поклясться, что известно об этом и далеко за пределами Обелии. Герцогиня соседней страны ведь об этом как-то прознала.       — И что такого сделала моя мать?       — Кто знает… — выдавила из себя Роза. — Но ты не переживай. У Обелии отличные отношения с Хуалем. Тебе ничего не угрожает.       — Разве можно убивать ребенка преступницы? Это законно? — вслух размышляла я, поглядывая в окно. — Бред сивой кобылы.       — Подожди. Никто не говорил о твоей казни! Тебя ищут живой и в добром здравии, Антон.       — Чо? — теперь я впала в полный осадок. Я — дочь преступницы, меня ищет супер-пупер-дупер продвинутая страна, да еще и живой. Просто возмутительно! — И зачем мне тогда политическое укрытие?       — Не знаю, — слишком резко выдала Роза. — Но если Аннабель просила укрытия, значит оно действительно тебе было нужно.       В скором времени, герцогиня оставила меня наедине со своими думами, и вовсе позабыв, зачем она изначально явилась. Мыслей было у меня хоть отбавляй, но они никак не могли воссоединится во что-нибудь суразное. Даже идея умереть еще разок и переродиться заново, больше не казалась мне такой отстойной. Весело, конечно, быть высококлассной горничной, перед которой остальные ходят на цыпочках, но при одном условии: если на тебя не охотится чужеземная страна из-за проделок исчезнувшей матери. Аннабель, что ты такое? Откуда ты взялась? А что касалось моего побега, так это полнейший провал. О нём можно было забыть навсегда.

***

      — Антон, ты какая-то не такая, — верно подметила Атанасия, глядя на меня своими бриллиантовыми глазками в упор. Я через силу улыбнулась, и прикрыла тяжелые веки. Как же с этой крохой было спокойно. Я растила ее как настоящего ребенка больше двух лет, а потому и полюбила, сама того не подозревая. — Рассказывай, что происходит.       — Нечего мне рассказывать, — солгала я, раскинувшись на кровати принцессы поудобней. — Лучше ты мне скажи, как там ваши отношения с горе-папашей. Он довольно часто устраивает с тобой чаепития.       — Ох, лучше не спрашивай, — я кротко взглянула на принцессу, подозревая, что она снова натянет на себя гримасу непритворного ужаса. Забавная малышка со взрослой душой. — Еще одна такая посиделка, и я труп.       — Скажешь тоже, — я усмехнулась, швырнув в блондинку маленькую подушку. — Он хотя бы не смотрит на тебя, как на отбитую тупицу. Такое ощущение, что я ему всю жизнь испортила.       После легкой беседы с Атанасией, с моей души свалился камень, и я поняла, что на всё происходящее нужно класть хрен. Но прежде, я обязана взглянуть на письмо, в котором могли быть все ответы на мои вопросы. И я точно знала, что мне делать. Когда Клод в очередной раз позовет Атанасию на чай, я побегу к тому самому злосчастному колодцу и проникну в его комнату. Там я найду письмо, вскрою его, и наконец пойму, что за чертовщина здесь происходит!        Мой план пришел в действие очень скоро. Клод, как всегда, позвал Атанасию ближе к обеденному времени. Погода была под стать моему настроению: такая же угрюмая, но я не придала этому аспекту особого значения. Перед тем, как уйти на миссию, я снарядилась веревками, мужеством и прощальными письмами с людьми, которые были мне дороги. Так как к операции я подготовилась основательно, все должно было пойти как по маслу. И то, что погода была хреновой, меня не остановило. И табун пробегающих черных кошек меня не остановил. И мой внутренний голос тоже. В общем, я решила, что после долгих месяцев невезения, мне, наконец, обязана улыбнуться удача. Но она как-то так нехорошо улыбнулась…       Я сняла черные туфли, потуже натянула веревку на ветку дерева и без лишних притязаний спустилась в колодец. Так как за просторами стен нещадно лил дождь, на дне колодца образовалась неглубокая лужа. По пояс, лужа, блять. Когда отвращение и холодок по телу отошли на второй план, я принялась нащупывать ладонями пентаграмму.       — Ну же, — прошептала я, водя по высеченным знакам пальцами. В прошлый раз мне хватило одного касания, и портал открылся, но сегодня явно что-то пошло не так.       Колодец наполнялся весьма неспешно, поэтому паниковать мне было ни к чему. Тем более, я предвидела такой расклад дел и приготовила на этот случай подстраховку в виде веревки. Схватившись за нее обеими руками, я соображала, как мне вылезти отсюда. После неудачных попыток, я поняла, как здесь все работает и скинула с себя промокшую верхнюю одежду. Карабкаться было относительно не сложно, и я почти добралась до заветных бортиков колодца, как веревка оборвалась. В своем кратковременном полете я зажала пальцами нос и хорошенечко зажмурилась. Плюхнувшись в воду, я воодушевляюще вынырнула из нее. Голова немного прояснилась, и я принялась разглядывать зыбь на воде, взглядом выискивая веревку.       — И как она могла порваться, падла? — ворчала я, уповая на мысль, что мне удастся выкарабкаться своими собственными силами. Чего-чего, а опускать руки я не собиралась. Не в этой жизни. — Твою мать!       Выудив порванную веревку, я отметила идеально ровный срез. Она никак не могла так ровно порваться, веревку явно обрезали. Да, пришло время паниковать. Вода — наша колыбель, наша родная стихия, и, похоже, мой смертный приговор.       — Эй, есть тут кто?! — для начала я решила проверить, не поджидает ли меня мой враг по ту сторону колодца. — Мне нужна помощь!       В ответ молчание, и какие-то шорохи. Я перепугалась до смерти, хотя по идее должна была обрадоваться: меня нашли, меня спасут… а спасут ли? Я притаилась, опираясь о холодную стену. Внутри меня всё сжалось, и я всерьез задумалась над тем, что если мне повезет выжить, я первым делом пойду выскажусь Клоду. Кому надо было меня здесь заточать? Не ему ли самому? Я попыталась вскарабкаться без подстраховки и поняла, что мое спасение будет стоить мне ногтей и рук в целом. Дождь беспощадно бил по лицу, но я упорно игнорировала нападки природы, проклиная весь белый свет. Первое падение — отделалась легким испугом, второе — выругалась в своем стиле, третье — даже уже не обратила на него внимания. В ходе бесконечных попыток, я выдохлась, но курса не сменила. Не прошло и получаса, как ко мне повернулась удача. Задом.       — Нет-нет-нет, — моя рука уже была на поверхности, но ее кто-то вальяжно скинул, и я соскользнула со стен. Секундный гнев сменился недоумением, когда перед моими глазами нарисовалась какая-то крышка. В прямом смысле, кто-то затворил колодец, обрекая меня на верную гибель. — Ведро помоев тебе в гроб, собака сутулая!       Я всхлипнула, переваривая всю абсурдность происходящего. Пальцы были ободраны в кровь, и, уставившись на них, я попыталась не давать себе спуску. Я буду плакать лишь в том случае, когда этого потребует мой прямой долг!       И вдруг водичка засияла, окутывая тьму бледно-голубым свечением. Подол моего платья неожиданно стало куда-то затягивать, и я сглотнула, ожидая еще какой-нибудь ереси. А ведь она действительно произошла! Уровень воды начал постепенно уменьшаться, давая мне разглядеть ту самую пентаграмму, которая наконец-таки заработала. Моему счастью не было предела, и я поддалась «течению», убывая по ту сторону портала.       — Слава Богу, — облегченно пролепетала я, чувствуя под щекой мокрый паркет. Вставать мне совсем не хотелось хотя бы потому, что я была уверена: Клод сидит где-то в комнате и молча охреневает от происходящего. Так и привыкнуть можно к этому хаосу.       — Это начинает раздражать. — да, я была права. Голос от которого бросает в дрожь, ощутимая в нем надменность и идеальная тональность. Все это олицетворение Клода. Значит, чаепитие уже закончилось. Я так и думала.       — Прошу прощения — это первое, что пришло в голову. Честно, я даже почувствовала на себе тяготы вины за произошедшее. — И всё же, где моё письмо?       — Тц, — Император раздражённо цокнул, а я с трудом поднялась на ноги, пряча стыдливый взгляд. Правда, мне всё надоело. Я чуть не погибла, и мне меньше всего сейчас хотелось что-то кому-то доказывать. — Нет нужды упоминать его всякий раз, когда тебе вздумается совершить глупость.       — Эти глупости из-за него и случаются. — отрезала я. Боже, что я делаю? Пытаюсь выторговать у Императора какое-то письмо, рискуя жизнью? Просто живая легенда. Ну ничего, скоро мёртвой буду. — Мне важно узнать, что там написано.       Чувство ущербности накатило с новой силой, когда блондин медленно оглядел меня холодным взглядом: мокрая (к счастью, темная и плотная) одежда, продрогшие руки, волосы-мочалка. Я топталась в лужах, которые заполонили половину покоев, мечтая вернуться в колодец и умереть от нехватки кислорода.       — Вы во мне дырочку взглядом прожжете, — я решила разбавить тишину, ибо отвечать мне сударь похоже не собирался. Да что со мной? В жизни и то больше смысла, чем в сказанных мною словах.       — Почему ты так уверена, что это никчемное письмо у меня? — вот тут я обалдела. Нормальный вопрос от самого императора. С ума сойти!       — Я не уверена, — прежде, чем продолжить, я пару раз чихнула. Окно в спальне было открыто, и мне оставалось лишь гадать, умру я скорее от погоды, или от холодного взгляда блондина. Ставлю на Клода. — При всём моём уважении, я знаю, что оно у Вас. И даже если Вы скажете, что нет, я скажу, что видела его собственными глазами.       — Очередная бессмыслица, — выдохнул мужчина, поднявшись с синего дивана. Два раза видела его в спальне, и два раза на нём. Он что, совсем не лежит на кроватке? — Если тебе кажется, что нынешнее положение спасет тебя от всех бед, то ты глубоко ошибаешься. Знай своё место впредь, нахалка.       — Я могу идти? — тихо спросила я, мысленно усмехаясь своим же словам. А ведь я собиралась прийти к нему и высказаться, если выживу. Смехотворная я девчонка, ничего не скажешь.       — Убери здесь, — грубо кинул Император, двинувшись к громоздкой двери.       И вот, послышался звук захлопнувшейся двери. Я молча хлопала глазами, гадая, каким образом я должна была это всё убрать. Вода была везде: даже под диваном и у камина. Кроме того, она всё еще стекала с моей одежды. Да, этот день я запомнила на всю жизнь. Упуская из виду мой очередной провальный план, я чуть не лишилась жизни. Письмо я так и не достала, да еще и усомнилась в правильности своей точки зрения. А вдруг, то письмо было другое? Похожее, но не оно? Впрочем, сейчас не это было важно.       Я закрыла двери на крючок и первым делом сняла своё платье, дабы выжать из него всю воду. Так как вокруг не было ни единой тряпки, я стянула с кровати императора синее покрывало и принялась вытирать ими полы. Просто заберу это одеяло в Рубиновый дворец и накажу Фицилии постирать его. Несколько раз. Нет, ну а что? Сам сказал, убрать здесь, и на сколько мне известно, другой прислуги во всём дворце не сыщешь.       — Ну и пиздец… — дошло до меня, пока я выжимала мокрое покрывало прямо в окно. Неожиданно я остановилась, посмотрела на себя с головы до пят и рассмеялась, что было сил. Я вытирала полы в спальне императора его же покрывалом, в одном корсете да панталонах. И это всё после покушения на мою жизнь. — Умора ты, а не дворцовый маг, Антон.       — Ваше Величество! На территории дворца обнаружили беглеца! — по ту сторону дверей послышался знакомый голос. Я сразу поняла, кому он принадлежал, и с облегчением выдохнула, ибо двери были заперты. — Ваше Величество?..       Ненадолго, блять. Господин Феликс взмахнул мечом между проёмом и отварил чёртовы двери в спальню. Я вжалась в угол, обмотавшись синим покрывалом, пока аловолосый искал свою челюсть. Наши рожи надо было лицезреть.       — Что Вы здесь делаете? — ошарашенно спросил рыцарь, покрываясь румянцем от макушки до пят. — Где Император?       — Не знаю и знать не хочу, — протараторила я, нахмурившись. — Что Вы уставились, как на любовницу? Могу я спокойно одеться?       — Д-да, конечно, Госпожа Антон, — еле выдавил из себя мужчина. Кто-нибудь, ущипните меня, это уже перебор…