Цензуру в сторону!

      — Вы слушаете меня, госпожа Селестия? — госпожа Селестия, госпожа придворный маг… Надоело. И как объяснить мою невезучесть с научной точки зрения? Я живу под одной крышей с императором, целыми днями сижу за уроками, и никак не могу свыкнуться с мыслью, что больше никогда не надену на себя черное платье с излюбленным мною синим фартуком. На душе кошки скребли, и мне казалось, что только погода разделяла со мной муку. Дождь лил не переставая, стучась в мою спальню и днем и ночью. Признаюсь предельно откровенно, я впервые за долгое время почувствовала себя одинокой. — Ты в облаках витаешь, милая!       — Если бы, мадам, — тихо выдала я, взвалившись на письменный стол всем туловищем. — Искусство… почему ему должны обучать? Разве это не чувство прекрасного? Разве оно не подразумевает собой свободу мыслей?       — Как знать, — задумчиво выдала женщина средних лет с пышными формами. — Ты не принесла свою лекцию.       — Извините, я забила, — пробурчала я, не поднимая тяжелой головы.       — Может, забыла? — преподавательница по-доброму усмехнулась.       — Может. — я поднялась из-за парты, нервно выдергивая пышную юбку розового платья из-под ножки стула. И всё время так: то подол где-нибудь застрянет, то порвётся, то еще что… Ох уж эта дивная, но непривычная роскошь. — На сегодня достаточно. Я с ума сойду, если не прогуляюсь.       Меньше, чем через полчаса, я устало перебирала ногами, оглядывая пустующие коридоры. Никогда бы не подумала, что буду тосковать по гомону и людям. Атмосфера во дворце императора была крайне нагнетающая, и я прокляла Клода за то, что он кинул меня в такие лишения. Шастая битый час на первом этаже, я вышла на веранду и сделала глубокий вдох, вытесняя из лёгких дрянное чувство тяжести. Неожиданно мне захотелось взобраться на высокие перила и скинуться с неё на влажную траву. Так и было сделано; я встала спиной к улице, подняла выбивающиеся из рук юбки платья и позволила себе полетать. Приземление, как я и думала, оказалось почти невесомым. Я раскинула руки в стороны и прикрыла глаза, наслаждаясь чудесным моментом. Конечно, у меня промокло платье и волосы, но зато мое сердце нашло временное пристанище и успокоение. Собственно говоря, а чего я так грущу? Я жива, здорова, да и в моем распоряжении целый дворец. Почему бы не обратить внимание на плюсы? Их, кстати, тоже было предостаточно. Помимо моей новой просторной комнаты, у меня появился личный гардероб и украшения. Да и кормят меня тем же, чем и Императора. Вкуснятина — одним словом.       — С Вами всё хорошо, миледи? — ну вот, обязательно надо кому-нибудь прийти и развеять мое секундное счастье. — Я помогу Вам подняться.       — Не стоит, — я резко отворила глаза и увидела мистера Снежка. Он, словно принц на белом коне, преодолевал между нами расстояние, дабы помочь мне встать. — Я так отдыхаю.       — Не уверен, что это благой досуг для Вас, — мужчина притормозил, глядя на меня с явным любопытством. Уйди, пожалуйста, несчастный, не порть мне всю малину! — Вы перепачкались.       — Я в курсе, — почему-то этот белобрысый обломщик меня безмерно раздражал. И вовсе не потому, что Атанасия поведала мне правду всей «сказочки». Я видела этого Альфиоса гораздо чаще Клода. Что было к счастью, и к несчастью одновременно. — Будьте добры, оставьте меня наедине со своими мыслями.       — Конечно, — растерянно произнес тот, и, вроде как, скрылся с глаз долой.       Я повалялась на мокрой земле еще некоторое время, а затем замерзла и в ту же минуту отправилась в купальню. Прежде мне никогда не представлялось возможности принимать ванну в подобных местах: невероятно просторное помещение с мраморной облицовкой, высокие потолки, золотые вставки. Плавала я сравнительно недолго, но проторчала в купальне целую вечность из-за своих чёрных волос. Да, мои путы выглядели гладкими и шелковистыми, но тем не менее, на их расчесывание уходило уйма времени и нервов.       — Ого-го, — я бы даже присвистнула, но у меня все зубы были на месте. В мою спальню занесли приглашение на бал, устроенный в честь последнего дня весны. Развернув приятную на ощупь бумагу, я быстренько пробежалась глазами между строк текста и невольно заулыбалась. Вот оно, лекарство от скуки! Тем более, я буду на нем в роли компаньона Его Величества, Клода де Эльджео Обелии. Не новость, а мечта.       — Это платье не в моём вкусе, — Боже, как же тяжело мне давались эти слова. Клод мирно сидел в своём кабинете, испепеляя грозным взглядом даже несчастные бумаги. — Я не могу в нём пойти на торжество.       Я потупила свой взгляд, изучая заковыристый паркет. Внутри меня всё перемешалось, и вся уверенность, с которой я шла сюда, испарилась. Утром Феликс принёс мне ярко-красное платье, в котором по мнению Его Величества, я должна была явиться на бал. И всё бы ничего, если бы ужас сего наряда заключался только в ядовито-алом цвете. Во-первых, платье было обтягивающим, а во-вторых, его окончательно испортили глубоким декольте.       — Что с ним не так? — блондин продолжил расписывать бумаги, не поднимая на меня своих бриллиантовых глаз. "Слава Богу...", сказала бы я, если бы мне не показалось, что он знал о моём скорейшем визите. Очередная уловка, или я себя накручиваю?       — Ну… оно откровенное, — слова вырывались из меня обрывками. Ну почему я такая трусиха, когда дело касается этого мужчины? — Да и красное такое… хоть глаз выколи. Если вы не против, я надену другое, более привычное для меня.       — И что ты имеешь ввиду под «более привычное»? — рука мужчины потянулась за печатью. Я, как завороженная, уставилась на белоснежные руки Клода, гадая, что же такого обидного он скажет на этот раз. — Собираешься сопровождать меня в убранстве для челяди?       — Нет, — ну вот, я так и думала. Что не слово, то яд из уст. И почему он такой? Господи, дай мне сил, а ему по ебалу! — У меня есть идея получше.       Как же я любила моменты, когда мою голову посещали гениальные мысли. Мой друг-собутыльник подарил мне довольно доброкачественную вещицу, в которой не стыдно было и на бал сходить. Клод медленно поднял на меня безразличный взгляд, и принялся изучать мое выражение лица. Хотела бы я перестать улыбаться, но как тут не радоваться, если обычно верные идеи приходят в твою голову, чтобы умереть?       — Ну, — протянула я, состроив более-менее адекватное выражение лица. — Я, пожалуй, пойду.       Под угнетающим взглядом Клода, я вылетела из его кабинета пулей и на радостях побежала в противоположное крыло, дабы взглянуть на своё «спасение» еще разочек. Прикладывая к телу черное элегантное платье, я от счастья закружилась перед зеркалом. И кто бы мог подумать, что я надену его так скоро? В придачу к моему счастью, мне не придётся танцевать под дудку императора. Да, жизнь прекрасна, особенно, если в ней нет горе-папаши. Но это уже другая история.

***

      — Прекрасно выглядите, Госпожа Селестия, — выдал Феликс, подавая мне руку.       — Ох, Феликс, Вы так добры, — с иронией выдала я, принимая помощь рыцаря. Не знаю, хорошо это или плохо, но я вошла во вкус.       Сейчас я выглядела более, чем умиротворенной, так и не скажешь, что всего пару часов назад, я билась вне себя от истерики. А всё потому, что Клод не удосужился предупредить меня, что на балу надо ТАНЦЕВАТЬ. Я довольно долго занималась самобичеванием, но в итоге простила себя и императора за допущенную оплошность. Ну, если меня пригласят, я просто не выйду на танец. И это только в том случае, если блондин не выбесит меня. Иначе я так на этом балу зажгу, что по всей Обелии слушки поползут, оставив несчастную Аннабель в моей тени.       Так как Клода призвали остаться в кабинете ожидания, для того, чтобы потом пригласить императора в уже заполненную залу, я осталась одна. Сказать, что я была словно белая ворона, я не скажу, но мой видок в целом выделялся. Очень. Среди пестрых платьев и цветных шевелюр, моя внешность походила на черное пятно. Черные волосы, черное платье… не хватало для полного счастья загорелой кожи. На мое удивление, кожа у меня как раз таки чуть ли не блестела: бледная, гладкая, тонкая. Как я и говорила, везде есть свои плюсы.       Затерявшись в толпе и громком смехе, я протолкнулась в центральный зал и стала оглядываться вокруг. Ни одного знакомого лица среди этого хаоса. Огромная хрустальная люстра явно была лишней в зале, ибо украшения выряженных девушек запросто осветили бы это пространство. Я прикусила губу и медленно прошла к столу с угощениями. Помимо странноватых канапешек на столе были и сладости. К моему удивлению, никто к ним особо не прикасался, это сбивало с толку, но не настолько, чтобы отказать себе в дегустации. Первой в мой рот полетела клубничка, покрытая шоколадом. Говорить, что это было вкусно, просто не было смысла, ибо иначе просто быть не может: спелая ягодка с воздушным молочным шоколадом... определённо удачное сочетание. Была бы здесь Атанасия, мы бы вмиг все смели. Да и веселее бы стало, будь на балу кто-то из моих знакомых. К сожалению, Феликс остался с императором, и скорее всего даже не появится в танцевальном зале. Пробуя очередное пирожное, я заметила на своей шкуре пристальный взгляд.       — Добрый вечер, Леди Селена, — ко мне подошёл невысокий юноша с бокалом шампанского в руках. На удивление, я не растерялась, а мигом протолкнула в себя пирожное с особым усердием. — Похоже, я не вовремя.       — Добрый, мистер, — я слегка улыбнулась, оглядывая незнакомца изучающим взглядом. Справедливости ради, отмечу, что тот делал ровно тоже самое. — Мы знакомы?       — Ни в коем разе, — симпатичный юноша протянул мне бокал, и я вежливо его приняла. — Но я наслышан о Вас. Я старший сын Герцога Авейна, Демиург. Рад личному знакомству.       — Взаимно, — выдавила из себя я, чувствуя сомнительный интерес джентльмена к своей персоне. — Так Вы родственник Розы?       — Верно, — синеглазый усмехнулся. — Будьте ко мне великодушны и пообещайте мне один танец, миледи.       Ну еб твою мать! Как знала, что без этого не обойдётся. По спине пробежались мурашки. Снова. Кто-то пристально наблюдал за мной, но я не могла понять, кто именно.       — Прошу прощения, но император запретил мне танцевать с посторонними. — я знала, как абсурдно звучала отмазка, но мне было глубоко плевать, что герцог подумает. Лишь бы этот гербарий отсох от меня, остальное не так важно. — Скоро начнут объявлять важных гостей, мне пора.       — Вот как, — юноша продолжил улыбаться, — Надеюсь, Ваш запрет однажды исчерпает себя, и нам удастся станцевать.       — Да, — я кивнула и испарилась с места нашей натянутой беседы.       Теперь же я изучала лица присутствующих с особым усердием. Тут какие-то люди, там какие-то писаные красавицы и красавцы. Из всех аристократов я смогла для себя отметить лишь Альфиуса. Он, как ни в чем не бывало, беседовал с каким-то статным мужчиной. Когда мы встретились с белобрысым взглядами, тот слегка кивнул мне в знак приветствия, и его собеседник обернулся.       — Пиздец, — сорвалось с моих уст. Мой друг-собутыльник удивленным отнюдь не выглядел, что меня добило с концами. И чего он усмехается?       Я постаралась опустить вытаращенные глаза и прошла вглубь зала. Началось провозглашение важных персон, и я быстренько пристроилась к выжидающей толпе.       — Его Величество, Солнце Обелии, Клод де Эльджео Обелия! — в залу вошел Клод, и я в который раз за вечер поразилась его виду: брючный костюм с золотой многослойной вышивкой и зачесанные волосы. Мужчина и без того казался мне крайне привлекательным, а тут еще и прихорошился. Да, глаз не оторвать.       Торжество устроили не во дворце блондина, а в восточном соборе, и, тем не менее, Клоду был подготовлен вышитый пурпурным бархатом трон. Пока Император медленно шел по алому ковролину, никто не смел сказать и слова; словно все боялись разрушить его раздумья или, не дай Бог, потревожить слух Его Величества. Теперь я убедилась окончательно: Клода боялись, но безмерно уважали. Он, как никак, свергнул тирана и прослыл в народе как освободитель. Да-да, Антон, с этим потрясающим человеком ты живешь под одной крышей, и потрясаешься разве что от страха или раздражения. Может, человек из Клода неплохой, но его многогранный характер — бельмо на глазу!       — Добрый вечер.       — Кому как, — я оторвала взгляд от восседающего на троне блондина и обернулась к собеседнику. Боже, я так и знала, что друг-собутыльник не упустит возможности поговорить со мной. — Я, конечно, подозревала, что Вы богатый человек, но чтобы приближенный ко двору Императора… я поражена.       — Стоит отметить, что я удивился не меньше, когда узнал в тебе дочь Всевидящей Аннабель, — брюнет ухмыльнулся и принялся оглядывать меня с головы до пят. — Подумать только, придворный маг коротает свои именины на лугу в компании незнакомца.       — Так еще и незнакомец хитрым аристократом оказался, — парировала я. Неожиданно мое лицо воспылало, и я почувствовала, как мои щеки буквально горят. Он ведь смотрит так, потому что я пришла в подаренном им платье? Какой позор. — Надеюсь, эти посиделки останутся между нами.       — Разумеется, — и все-таки, от этого мужчины так и разило мудачиной. — Черный тебе к лицу.       — Спасибо. Как видите, Ваш подарок пришелся мне по вкусу. — уж лучше самой заикнуться об этом, чем потом стыдиться с новой силой. — Правда, почерк у Вас корявый. Еле буквы разобрала.       Мои слова были чистой правдой. Если бы я показала его записку курицам, те бы с гордостью смотрели на свои лапки.       — Правда? — кажется, мое высказывание показалось кареглазому смешными, раз он заусмехался пуще прежнего. Не будь я знакома с Клодом, давно бы растаяла от красоты собутыльника. Красивый враг — своего рода закалка женского духа. — Теперь ты должна мне танец.       — Разве это не подарок на День Рождения? — я чуть не перешла на гонор. Нет, ну что за подзолистый тип? То хороший, то нет. Что он такое?       — Верно. Но я не взимаю плату. — выглядело все как раз-таки наоборот. — Скажем так, один танец в благодарность за подарок.       — Вот оно что, — я потупила взгляд, кусая накрашенные губы. Может, признаться ему точно так же, как и герцогу? Подумаешь, танцевать не умею.       — Ты владеешь навыками танца? — резко спросил мужчина. Напор за напором. Я поняла, что брюнет явно не из уступчивых натур.       — Все владеют.       — А ты?       — А я нет, — ну всё. Приехали.       И тут, как в сопливых драмах, заиграла очередная танцевальная песня. Полька, вальс, еще какая-нибудь ересь? Не знаю! Меня просто силком потащили на танцпол и схватили за талию. Не передать словами моего удивления, когда кареглазый управился с моими руками и нырнул носками под мои туфли. Внутри всё перемешалось. Шум, заинтригованные взгляды, медленная мелодия. Мое сердце укатилось туда же, куда и челюсть.       — Не хотелось бы говорить… — начала было я, но меня резко перебили.       — Так не говори, — мужчина сжал мою ладонь в своей и сделал шаг. Затем еще один-и еще.       Музыка всецело слилась с моими мыслями, и я просто парила на ступнях кареглазого. Я горела от неловкости, и меня некому было тушить. Сжав плечо собутыльника, я усмехнулась. Год назад я валялась с ним на траве и пила вино, а сейчас мы танцуем на балу. Жизнь преподносит мне такие сюрпризы, что хоть вешайся. Кружась в танце, я поймала себя на мысли, что такой жест со стороны брюнета меня… растрогал? Как не посмотри, но я тоже девушка и мне приятны такие знаки внимания. Но почему я вижу в нем угрозу? Почему его кожа такая мягкая, но я чувствую ядовитые иглы?       — Спасибо, — музыка закончилась, оставив сказку за нашими спинами. Послышались аплодисменты, и все танцующие снова разбились на пары, дабы станцевать под следующее произведение. Я не знала, куда девать свое смущение. — Советую сделать массаж ступней. Не дай Бог на утро отвалятся.       Я даже не расслышала ответа мужчины, ибо подняла свой взгляд на трон и остолбенела. Клод смотрел на меня, как на врага всей Обелии. То-то же я чувствовала, как у меня макушка плавится во время танца. И что я снова выкинула такого?       — Мне пора, — севшим голосом выдала я, кинув прощальный взгляд на недоумевающего аристократа. — Еще раз, спасибо.       Я мигом поднялась на второй этаж собора и вышла на открытый балкон. Мало того, что после танца мне стало душно, так еще и Клод умудрился в жар кинуть своим взглядом. Может, мне действительно не разрешено танцевать? В любом случае, пусть катится к чёрту, ибо мне понравилось.       — Спускайся. — послышался холодный голос за спиной. Меня аж передернуло, и я подпрыгнула на месте.       — Мы уже возвращаемся? — я обернулась лицом к императору и затаила дыхание. Я решила сделать вид, что меня его косые взгляды ни разу не смутили. — Почему так рано?       — Не важно, — едва слышно послышалось из уст императора.       — Выглядите так же, — брякнула я. Мрамор под моими ногами сверкнул, отражая сияние взлетевшего салюта. Клод стоял вполоборота, рассматривая мое платье. Ну вот, он явно злится и замечает те мелочи, на которые вовсе не обратил внимания по пути в собор. — Что-то случилось?       Клод отвернулся и неспеша уплыл в закат, игнорируя мое существование. В груди разгорелся пожар обиды, но я его затмила вселенским раздражением. Сев в карету, я закинула ногу на ногу и принялась пристально вглядываться в лицо мужчины. Почему-то оно снова засветилось умиротворением и безразличием, и это меня взбесило вдвойне. Уехали мы под глухие звуки фейерверков. Пускай вечер начинался довольно весело, блондин умудрился дополнить мое чрезмерно воодушевленное ощущение досадой.       — Ты пойдешь со мной, — кинул голубоглазый в мой адрес. Я молча смирилась со своей участью и призадумалась: что ему нужно от меня?        На лице Феликса нарисовалось беспокойство, ибо он куда лучше меня знал императора, и наверняка тоже заподозрил что-то неладное. Красноволосый сопроводил нас до кабинета Его Высочества и скрылся за первым поворотом дворца.       — Утро вечера мудренее, — тихо пролепетала я, искренне надеясь, что Клод прислушается ко мне и сошлет объект своего презрения спать. Но нет, тот молча сел за свой дубовый стол, и уже привычно уставился на меня. Я приземлилась напротив блондина и стала выжидать, пока тот чего-нибудь да скажет. Как мне показалось, началось состязание взглядов, в котором я тут же позорно проиграла. Окна были открыты нараспашку, а потому в кабинете было ужасно холодно.       — Холодно, — теперь тяжелую атмосферу разбавляло легкое постукивание зубами.       — Сейчас тебя должно волновать другое, — грубо отрезал бледнокожий. Я сглотнула. Сердце забилось с такой бешеной силой, что оно запросто могло бы перекачать всю воду в реках. — Кто ты такая?       — Селестия Розарио, придворный маг, — помнится, Клод уже спрашивал меня об этом. Конечно, мой ответ с прошлого раза изменился, но тем не менее, императору известно, кто я. К чему это всё?       — Я не об этом спрашиваю, — взгляд сапфировых глаз проник мне прямо в душу. Мое дыхание участилось, и теперь я затерялась в своих же мыслях. И всё-таки, Клод порой мог быть импульсивным. Сгоревший гарем и брошенная дочь — тому подтверждение.       — Я не совсем понимаю, о чём Вы, — почти прошептала я.       — Да неужели? — Клод усмехнулся. Появилось золотое свечение от небольшой пентаграммы, а затем и письмо. То самое письмо, которое мне оставила Аннабель. — Ты не похожа на других. Твое нутро, слова, поступки… я нашёл в этом письме ответ на твою главную загадку, но вопросов у меня меньше не стало.       — Так и знала, — тихо выдала я, покрываясь испариной. — Оно все это время было у Вас? Кто бы мог подумать, что все косые взгляды Клода были оправданы? Прочитав это письмо, я буквально окунулась в разочарование и шок с головой.