Семь явных причин, из-за которых мужчина может охладеть к Вам: 1. Вы перестали следить за собой. 2. Однообразие в постели. 3. Отказ от интима. 4. Вы перестали быть интересной. 5. Он встретил другую. 6. Долгая разлука. 7. Ваши собственные минусы.
Я нахмурилась, вычитав оглавления и вот душераздирающий вывод: Вы виноваты во всем сами. Ну нахер, бестолковая фигня! Везде виноваты женщины. Даёшь феминизм! Притопнув ногой, я заметила за книжной полкой темную, высокую тень. Сердце укатилось куда-то очень далеко, а дыхание притаилось. Я сглотнула, прислонила книжку к груди и маленькими шажками поплелась к открытой части библиотеки. И почему я только сейчас поняла, что в такую темень этот зал выглядел до ужаса зловещим? Взять хотя бы жуткое сочетание воя ветра за окном, и гробовой тишины здесь, в здании. — Твою мать! — вынырнув из-за широкого книжного шкафа, я взвизгнула и инстинктивно швырнула раскрытую книгу в появившегося призрака. На удивление, призрак оказался смышленым и с отличной реакцией. — Ваше Величество?.. Я за одну секунду поседела и впала в ступор. Видимо, моя свеча потухла именно из-за того, что блондин открыл двери, образуя сильный сквозняк. В руках Клода лежала моя книженция, и я с ужасом отметила, что он окинул её коротким взглядом. — Это не мое, — пока мозг думает, язык его сто раз опозорит. Тем более, мой. — Она валялась тут… Что за оправдания? Одернув себя, я замолчала, чувствуя, как краска смущения стремительно заливает мое лицо. Клод уставился на меня с неким пренебрежением, и я ничего лучше не придумала, как выкинуть очередную глупость: — Что Вы здесь делаете? «Господи, Антон, завали хлеборезку. — Пронеслось в голове». Синие-синие глаза раздраженно сверкнули, а бледная рука с моим позорным чтивом опустилась на резной, письменный стол. Я была готова обратно завернуть в бескрайние ряды высоких полок и натянуть на голову вместо пакета книгу, но почему-то не могла даже шелохнуться. Оно и ясно — Клод потерял память и, судя по всему, все еще далек от озарения. — Это мой дворец, — ровным тоном выдал мужчина. Правду-матку срубил, конечно, но… Мы ведь женаты, значит, я тоже имею право здесь ошиваться. Да, Антон, теперь попробуй это ему сказать. — Попадешься мне на глаза еще раз… — Конечно попадусь, — перебила я. — И не раз. Знаете, настоящий интеллигент никогда не скажет — «как была дура-дурой, так ею и осталась», он скажет — «время над ней не властно». Так вот, время надо мной совсем не властно. Я припустила канделябр, чтобы свет не касался моего лица и тяжко вздохнула. Уготованная по мою душу виселица уже нарисовалась в темной голове красочной картиной. — Нахалка, — и это всё? Рот приоткрылся в удивлении, а оцепенение будто рукой сняло. В последнее время наши отношения с Клодом были до того натянутые, что он даже не называл меня так. Его «Нахалка» сродни прозвищу. Эх, были времена. Время замедлило свой ход, а топазы продолжили изучать мой скучный силуэт. Наверняка Клод не понимает, что за чувства охватывают его душу, когда он смотрит на меня, а внутри вскипает злость, по совершенно непонятным ему причинам. Отчасти мне даже жаль его. — Вы ведь помните меня? — ни с того, ни с сего спросила я. Да, я слышала, как разговаривал Клод с Атанасией, и это не идет в сравнение с тем, как он сейчас обращается со мной. Если девочке он грозил убийством и расправой, то со мной все обошлось обзывательством и грубым предупреждением. Однажды император и сам сказал мне о том, что если бы он меня не видел в прошлом, то убил бы в ту же секунду, как я посмела открыть рот. — Красное платье, поцелуй, внезапное исчезновение? С самодовольной ухмылкой, я поймала замешательство на вытянутом лице мужчины. Как же удачно легли карты! Если в прошлый раз ситуацией вертел мой супруг, то теперь ею распоряжалась я. Главное, не бесить Клода. Никогда не знаешь, что у него на уме творится. — Ты… — ага, я. Светлые брови медленно поползли к тонкой переносице, и я сложила руки под грудью, чувствуя свое превосходство. Нет, ну правда, когда еще шанс выдастся поиздеваться над Клодом? Тем более, трогать он меня явно не будет. В силу того, что блондин меня совсем не знает, наверняка побрезгует. — Голова разболелась. — не ждите чуда, чудите сами — мой слоган по жизни. Обреченно выдыхая, я театрально поднесла ко лбу кисть руки. — Мы уже семь лет как женаты, поэтому я чувствую, что должна Вам помочь с возникшей проблемой. Не то чтобы оно мне надо, но Вы забыли кое-что очень важное. Я спокойным шагом двинулась к двери, ликуя всем своим существованием. Мне удалось представить себя на месте Клода, и я бы умерла от любопытства, если бы мне сказали что-то в этом роде. — Останешься во дворце, — холодно кинул Клод, прямо перед тем, как я дернула ручку двери. — Это еще почему? — самодовольное выражение мигом сошло на нет, и от изысканной интриганки тут же ничего не осталось. По идее, я должна была эффектно свалить в закат, но что-то явно пошло не так. Трипроклятый обломщик! Ну что ж, вернемся к нашим баранам… и возглавим стадо. — Думаю, что мне лучше остаться в Изумрудном Дворце. — Никто не спрашивал твоего мнения, — грубо отрезал мужчина. Я на мгновение дар речи потеряла. — Даже басни Феликса не умаляют очерненной репутации императрицы. Не задирай нос лишь потому, что я решил сохранить твою никчемную жизнь. Жесть. Кажется, Клод имел ввиду, что Феликс ему все рассказал обо мне, и даже тот факт, что он слова Робейна воспринял, как «басню», меня не выгородил. Ну да, понавытворяла я не мало, здесь нечему удивляться. Доблестный рыцарь тоже, конечно, даёт… Не мог приукрасить что-ли? — Хорошо, я останусь, — я даже повела плечами вдогонку к своей фразе. Клод ведь болен, стоило обращаться с ним подобающе. До появления Лукаса — точно. — Если Вам так спокойнее. Под раздраженный цок, я выскочила из императорской библиотеки, молясь на то, чтобы эти выходки мне не аукнулись в ближайшее время. Если всецело удариться в воспоминания, то можно смело сказать, что прежде Клод тоже мужественно терпел мои фокусы. Надо вести себя так же, как и семь лет тому назад. Старая, добрая обстановка — важная составляющая терапии по возвращению памяти.***
Сижу за решеткой в темнице сырой. Вскормленный в неволе орел молодой… Жесть. Я повела пальцем по сырой поверхности стены, что заросла мхом, и глубоко вздохнула. В голову ударил затхлый запах, и я прижала ноги к груди, коснувшись подбородком колен. Никогда бы не подумала, что мои вылазки из императорского дворца закончатся подобным казусом. Я снова попала впросак, и теперь мне ничего не оставалось, кроме как заниматься самобичеванием. Отлично, приступим: — Ну вот какого хрена он пошел звать меня на беседу?! — я начала отчитывания, но почему-то не с собственной персоны. Запустив в волосы руку, я скользнула взглядом по перепачканной одежде. Некогда зеленое платье превратилось в едва ли не коричневое. Про белые туфли и вовсе стоило бы промолчать. — Меня, потаскуху, и на беседу! Именно из-за внезапного желания императора выпить со мной чаю, и обнаружилась моя пропажа. Фыркнув, я скривилась в лице и погрузилась в раздумья; несколько дней назад, мне пришло письмо из дома Хамсфорд об ухудшении состояния леди Энн. Не долго думая, я собрала свои вещи и прямиком отправилась к своей опекунше, не спрашивая разрешения Клода. Нет, ну я все равно сидела в своей спальне и ничего не делала, на кой чёрт так злиться на то, что я кинулась проведать своего близкого человека? Конечно, я немного там задержалась, скажем так, на пару дней, но вернулась же! Когда за мной прислали гвардейских… В общем, в странную ситуацию я попала. Благо, Феликс приходил ко мне пару раз на дню. — Мне нужен шар, — я твердила Робейну об этом каждый раз, когда разговор доходил до амнезии Клода. — И камни воспоминаний. — Боюсь, шар достать будет затруднительно, — ониксовый огонек в серых глазах померк, выдавая опечаленность мужчины. Пожалуй, рыцарю и самому было непривычно видеть меня за решеткой. — После Вашего исчезновения, магические шары причислили к скверной магии и запретили во всей Обелии. — Бред, — выдохнула я, прикрыв глаза. — Как поживает Атанасия? С ней все в порядке? — В полном, — красноволосый улыбнулся, слегка кивнув головой. Мои губы тоже растянулись в улыбке, и я поймала себя на мысли, что благополучие принцессы, на данный момент, моя единственная радость. — Протяните свою руку, Ваше Величество. Я исполнила просьбу мужчины, хотя до конца и не понимала, зачем Робейну понадобилась моя рука. Рыцарь бережно коснулся внутренней стороны перепачканной ладони, а затем вытянул свой мизинец, скрестив его с моим. — Я не многим могу Вам помочь, госпожа Антон, но обещаю, что сделаю все возможное ради благополучия принцессы, — я кивнула, не в силах выдавить из себя и слова. Не было бы этих ржавых прутьев, я бы обняла Феликса, да так сильно, что у него бы все внутренности наружу повылезали. — Я постараюсь отыскать шар, ждите вестей. — напоследок сказал мужчина. «Твое исчезновение вызвало во мне раздражение в той же мере, что и досаждающее присутствие, — вспомнила я слова Клода, когда меня привели в тронную залу». Помнится, я тогда перепугалась не на шутку, и, как оказалось, не зря. Да, теперь я была уверена, что в моем супруге остались все чувства, но ему напрочь отшибло память. Получается, его бесит, когда меня нет, и точно так же бесит, когда я есть. Да, идиллия. Когда Клод придет в себя, я ему такую истерику устрою, что мало не покажется. Только вот, выжить бы для начала, и привести мой план в действие.