Not love

      На самом деле, если быть честным с самим собой, то его жизнь пошла под откос несколькими днями ранее. Была суббота, на календаре висело двадцать третье число. Первый выходной, и грандиозные планы на весь день: валяться и ничего не делать. За окном совсем не приветливый дождь, а на часах десять утра. И какого чёрта он проснулся так рано, одному лишь богу известно. Вставать совсем не хотелось, но людские потребности доканают тебя, кажется, даже в гробу. Вступив на холодный пол, Чанёль шикнул, в поисках чего-нибудь, что можно было бы быстро натянуть. Куда деваются тапки в этом доме — загадка похлеще таинственного незнакомца, найденного когда-то и до сих пор неопознанного. В каком-то из углов должны валяться носки, скинутые вчера совсем не глядя, а штаны…тоже где-то быть должны.       Выругнувшись матом и в тысячный раз пообещав себе класть всё аккуратно и вблизи кровати, парень бегом побежал до комода, в котором должны были быть носки, если чистые ещё остались. Когда он в последний раз стирал свои вещи — вспомнить сложно. Обрадовавшись, что утеплителей ног ещё полно, и стирать в ближайшие дня четыре не придётся, Пак быстро натянул их на ноги и наконец-то пошёл сделать то, ради чего, собственно, и встал.       Управившись, Чанёль собирался лечь обратно в такую приветливую и, наверняка, ещё тёплую постель. Но сегодня, видимо, совсем не его день. Оставалось всего пару шагов, и он-в сонном царстве, но именно в этот момент чёртовому телефону надо было зазвонить. Номер на телефоне носил гордое имя «Задница Бён», а следовательно, целый день ничего-не-делания категорически отменяется. Если вам звонит Бэкхён, то у вас нет никаких планов, кроме тех, что придумал он. Пак уже подумал о том, чтобы выключить телефон и лечь всё-таки спать. Но тут в его голову так не кстати пришло воспоминание о том, как он в прошлый раз так и сделал, а Бён нагло заявился к нему домой и начал долбить в дверь, а затем и долбить Чанёля за то, что тот выключил телефон и проигнорировал его.       Нехотя юноша всё-таки взял трубку и услышал через чур уж радостное «Доброе утро», из-за которого Бёна хотелось ударить головой об стену, и далеко не один раз. — Нихрена не доброе. Что тебе надо, гиена? — на том конце послышались гневные высказывания по типу: «Этот невоспитанный ребёнок. Я ему покажу гиену. А ты чего ржёшь?». Вопрос, скорее всего, был адресован парню Бэка, который был с ним везде и всегда и который, по совместительству, являлся тем самым другом, через которого Чан познакомился с человеком, что так беспощадно сейчас разрывает его сердце, душу, мысли. — Куда? Бэкхён, ты же знаешь, что я такое не люблю. В смысле «и что?». Я твой друг, ты должен заботиться обо мне. Нет, это не забота, Бён Бэкхён. Ой, всё, да, понял я, понял. Можно теперь повешать трубку? Я тоже люблю тебя, — едва скинув звонок, Чанёль начал со всей ему присущей злостью заправлять постель. Бедное одеяло отлетело так далеко, что придётся за ним потом идти. А подушка вылетела из рук и упала прямо под ноги, из-за чего парень запнулся и упал, что разозлило его ещё больше. — Почему, когда я говорю «нет», меня никто не слушает? Неужели так сложно принять, что не хочу я в этот чёртов клуб, блять.       Но, сколько бы возмущений не было, а в назначенное время Пак был готов: свободная футболка с изображением одной рок-группы, зауженные джинсы с лёгкими потёртостями по всей длине, обычные чёрные кроссовки и чуть большеватая толстовка.       Выходя из квартиры, Пак был уверен, что сегодня что-то изменится, но вот что — загадка.       Придя в назначенное место, как ни странно, вовремя, Чанёль застыл у входа, за которым был слышен грохот громкой музыки, которая, кажется, состояла из сплошных басов, что очень бесило Пака. «Только музыку портят своей басовой хренью. Как такое можно вообще слушать?» — открыв дверь, Пак понял, что надевать толстовку было глупой идеей. Внутри было невероятно душно. Сотни, а может и тысячи танцующих тел, что превратились в одну большую массу, перекрывали всё пространство. «И как мне их найти?» — ответ пришёл сам собой, когда он увидел танцующего парня на барной стойке. Всё бы ничего, но это был его друг. Лучший друг, Бён Бэкхён, если быть точнее, но лучше бы он его не знал. Совсем не знал. — «Окей, гугл, я их нашёл. Новый вопрос: как их теперь потерять?» — но отступление было приостановлено тем, кого он меньше всего ожидал здесь увидеть. Тот, о ком он думал на постоянной основе, вёл его за руку к двум идиотам, которых он не хотел знать на данный момент. Немного стыдно признавать, что будь он под градусами, то сам бы присоединился к своему лучшему другу и тогда Чунмёну, парню Бёна, пришлось бы снимать их обоих.       В голову пришло воспоминание о том, как они с Бэкхёном напились, и он пьяный в сопли звонил своему крашу и пел «Just friends». На следующее утро было жутко стыдно, но никто ему ничего по этому поводу не сказал, что очень радовало, иначе, копайте могилу прямо тут, я решил сдохнуть через сейчас минут. За раздумьями Пак и не заметил, как они подошли к друзьям. Он не заметил, как его усадили в мягкое кожаное кресло и не заметил, что в их постоянной компании появился кто-то ещё. — Чанёёёёёёёёёёёёль, ты пришёл, я так скучал, Чанни, — если честно, то виснувший на шее друг, произносящий слова любви, вовсе не входил в его планы. И уж тем более на глаза у Него. -Бэкхён, оставь в покое Чанёля, он же только пришёл, ещё даже не выпил, — Пак и сам собирался отогнать от себя друга, но его опередил Крис, от чего сердце снова начало наполняться ложной надеждой. «Он заботится обо мне?» — Точно, Чанни, ты же ещё не пил, как так? Надо это исправить, — кажется, напоить Пака стало неотложной миссией Бёна, потому что количество бокалов, наполненных разными жидкостями, росли в геометрической прогрессии, как и его будущая головная боль в совокупности с похмельем. — Пока ты не напился до усрачки и не стал мне петь песни, — вот он тот момент. Три месяца и ни одного упоминания, подкола. И вот так, как нож в спину. Неожиданно. Было бы обидно, если б не шальная улыбка на таких красивых губах, которые хочется поцеловать, но нельзя, да и вряд ли когда-то можно будет, — Хочу представить тебе Гвен, — только сейчас юноша заметил девушку, что сидела в самой дальней части вип-ложи. Там, куда падала тень, сливаясь со смуглой кожей незнакомки и делая её ещё более незаметней. — Привет, ты — Пак Чаниёль? — Пак Чанёль, дорогая, — то, что его имя произнесли неправильно, немного ударило по его самолюбие, но мысли об этом вылетели тут же, как он услышал ласковое обращение. «Дорогая? Мне не послышалось? Он назвал её дорогой? Это точно был голос Криса?» — Ох, прошу простить меня, у меня немного плохо с запоминанием имён. Как сказал Ифань, меня зовут Гвен, полное имя Гвиневра. Я приехала из Америки. И я девушка Фаня. Он очень много о вас рассказывал…, - дальше слушать болтовню незнакомки не было сил. «Она сказала «девушка Фаня?». Я же не о том Фане думаю, да? Блять, Чанёль, а чего ты ожидал? Что он резко опидорасится и станет твоим? Смешно. Успокойся. Ты же хороший друг. Всё прекрасно. Жизнь прекрасна.» — оптимистичные мысли. Но, что толку от них, когда разочарование бьёт смертельным ударом? На самом деле, это не так, как в книгах. Нет нескончаемой боли в сердце, нет этого шума в ушах, что перекрывает всё вокруг. Есть только реальность. Осознание, что все те моменты, которые ты себе преувеличил, действительно таковыми не были. Это было просто. Просто за руку, просто мой. Всё это было просто. Нас убивает не то, что болит сердце, а то, что моменты, которые были значимыми для вас, оказались таковыми только для тебя.       Он пытался, честно пытался улыбнуться, сделать комплимент той, что поселилась в сердце, в котором ему, Чанёлю, нет места. Нет, он будет улыбаться завтра, через час, когда-нибудь, но не сейчас. Он хочет побыть эгоистом, хоть немного. Он хочет сделать то, о чём думает очень давно.       Три бокала чего-то розового, синего и зелёного влились так быстро, что никто и слова сказать не успел. Адреналин бил по вискам. От осознания того, что он собирается сделать, тряслись ноги, но отступать он не собирался. Нет, не сегодня.       Алкоголь ещё не успел вдарить в голову, а Пак казалось, что он пьян. В два шага преодолев расстояние, что отделяло его от новоиспечённой пары, юноша схватил за шею ничего не понимающего Ифаня и наклонился так близко, второй ощущал тяжёлое дыхание на своих губах.       Отстраняться никто не спешил. Все замерли в ожидании. Кажется, что каждый из них чувствовал, что должно произойти. «Чёрт, я не могу. Не могу я этого сделать, блять!» — мгновение, всего лишь одно мгновение прошло между «я тебя сейчас поцелую» и «что я, чёрт возьми, творю?» Стремительно выбежав из клуба, парень побежал туда, куда падал его взор. Тёмные переулки, открытые местности или дороги — было не важно. Лишь бы подальше. Лишь бы не видеть, но сегодня его желаниям было не суждено сбыться. Паку казалось, что он бежал не меньше часа, на деле же не прошло и минуты. Крис догнал его сразу же на выходе из клуба. Подхватив под локоть брыкающегося парня, он завёл его во двор, где никого не было. — Чанёль… — Что ты сделаешь, если я скажу, что люблю тебя? Ударишь? — Да. — Я люблю тебя. — А я.....