Первый выстрел всегда в воздух. Часть 1

      Сэюн не сомкнул глаз до самого утра. Он долго прислушивался к каждому звуку, надеясь услышать шаги Джейсона, спускающегося к нему. Он представлял, как младший перелезает через него, ворча и отчитывая за дурное поведение, а затем шепчет пожелание добрых снов, ныряя под одеяло. И как мило посапывает заснув. Но за всю ночь из комнаты парня не донеслось ни звука.       Как только начало светать, Юн впал в полнейшее отчаяние. В груди жгло до тошноты, и находиться в комнате, где он провел так много приятных часов в компании Джея, стало невыносимо. Юн вышел на улицу как был — в пижаме — накинув сверху куртку. Кроссовки Джейсона немного жали, но этого неудобства он почти не замечал. Он несколько раз обошел вокруг дома пока, наконец, зубы не начали стучать от холода. Ноги промокли от росы, но Сэюн запретил себе возвращался. Он мечтал оказаться в тепле, и именно поэтому продолжал свое бессмысленное блуждание. Это был акт самобичевания, крайне глупый, ничего не меняющий, но Юн получал какое-то нездоровое удовольствие от того, что заставлял себя чувствовать дискомфорт.       Он заслужил гораздо большего наказания. В пору было броситься с обрыва.       В паре шагов впереди мелькнула до боли знакомая тень. Юн резко остановился. Кошка тащила в зубах трепыхающуюся полумертвую птицу, всем своим видом показывая, что ей плевать на глупого человека. Бросив на него уничижительный взгляд, она одним прыжком скрылась в высокой траве. Юна передернуло.       «Мерзость какая».       Незаметно для себя он дошел до горы позеленевших камней, за которой скрывался сарай.       «Лучше бы уж меня тогда коробками прибило».       Он оперся о камни и простоял так глядя перед собой довольно долго. По крайней мере, солнце успело полностью подняться из-за горизонта. Сэюн прокручивал в памяти обрывки прошедших дней, раз за разом чувствуя радость и боль все так же четко, будто испытал их только что. В глубине души зародилась небывалая злость. Она росла, поднимаясь к сердцу, и, наконец, потребовала выхода.       Юн быстрым шагом направился в лес, схватил первую попавшуюся ветку с земли и от души ударил ею ствол ближайшего дерева. А потом еще раз. Ветка сломалась, тогда он схватил другую и продолжил. С каждым новым ударом он все сильнее ощущал, как подкатывают слезы и, в конце концов, не выдержал. Он плакал в голос, прижавшись лбом к шершавой коре, и ненавидел себя за слабость. Он жалел о содеянном и том, что мечтал все повторить. Обессилев, он сел на корточки, прислонившись к дереву спиной.       Да, он о многом жалел. Но все это было ничтожно по сравнению со страхом потерять Джейсона. Во что бы то ни стало, он должен был вернуть расположение младшего. Жить без его шуточек и объятий не было никакого смысла.       Сэюн вспомнил, что появившись в его жизни впервые, Джей держал в руках цветы, и ему захотелось сделать для него то же. Это было сентиментальной мелочью, но могло послужить хрупким мостиком, ведущим к примирению. А в том, что мир между ними нарушен не было сомнений. Холодный взгляд и бесстрастный голос Джейсона навсегда отпечатались в памяти.       Юн шел по густой траве в сторону дома, думая о том, как тихо зайдет в спальню и незаметно поставит в вазу собранные цветы, когда вдруг услышал гудение машины. Он ускорил шаг и через минуту увидел суетящегося у пикапа Джейсона. Тот стучал по колесам и задумчиво осматривал автомобиль со всех сторон. — Доброе утро, — Юн остановился неподалеку от парня. — Цветы? — прозвучало вместо приветствия. Джей приподнял бровь, оглядывая Юна с ног до головы. — Можешь выкинуть. Кошка разбила вазу. — О, — выдохнул Сэюн огорченно. Выбрасывать цветы было жаль, но и придумать, куда их деть, он не мог. В итоге, просто положил на ступени крыльца. — Ты бы поосторожнее с прогулками, — Джейсон продолжал что-то подкручивать. — Не забывай, что вокруг дикий лес. Мы и вдвоем рискуем стать чьим-то обедом, а у одного шансов еще больше. — Дома жарко было, — попытался оправдаться Юн, хотя его объяснения были явно никому не нужны. — Ты куда-то уезжаешь? — Да, хочу проверить, как там с нашим спасением продвигаются дела.       Сэюн тоже хотел поехать, но вовремя одернул себя, не успев высказать эту просьбу. Все — и тон голоса, и напряженные движения младшего — говорило о том, что его общество Джейсону неприятно. Юн снова почувствовал укол вины. — Джейсон, прос…. — Сегодня будет дождь, — перебил его парень. — Надеюсь успеть до него. Не хочу застрять где-нибудь, если опять все размоет, — он сел за руль и, не оборачиваясь, бросил: — Завтрак я не готовил, найди там что-нибудь сам, — громко хлопнув дверью, он резко вырулил на подъездную дорожку.       Сэюн поднялся в спальню, чтобы переодеться. В комнате царил полумрак из-за закрытых штор, скомканное одеяло свисало с не заправленной постели. Юн взялся за один его край, думая о том, чтобы немного навести порядок, но тут голова его закружилась, и он со стоном осел на кровать. Бессонная ночь и переживания сделали свое дело. Юн лег, ощущая сохранившееся еще чужое тепло. Он вдохнул еле уловимый запах, оставшийся на подушках, и погрузился в забытье.       Музыка играет оглушающе громко. Вокруг снуют фигуры в дорогих платьях и элегантных костюмах, но он не может разобрать ни одного лица. Их будто стерли. Слышен смех и звон бокалов. Кто-то касается его плеча. Женский голос говорит что-то, но слова, обращенные к нему, сливаются в поток бессмысленных звуков.       Блаженная тишина. Он сидит, на чем-то холодном и чувствует умиротворение. Темная фигура возникает рядом с ним, и ему это не нравится. Но вот он уже смеется. Снова музыка. Другая, приятная. И чей-то голос обволакивает, согревая.       Потом он карабкается куда-то вверх, но ноги не слушаются. Что-то удерживает его от падения. — А ты красивый, знаешь? — язык еле ворочается.       Он чувствует, как кто-то снимает с него ботинки и накрывает одеялом. — Не уходи.       Но дверь закрывается, оставляя его одного.       За то время, что он спал, солнце, видимо, сошло с ума.       В доме стало нестерпимо душно, от чего Сэюн и проснулся. Пижама прилипла к влажному телу, волосы спутались. Юн взял на себя смелость постелить свежую простынь и сменить наволочки, затем наспех принял холодный душ, всерьез задумываясь о том, чтобы предпринять вылазку к озеру. На улице стояло такое пекло, что купание в ледяной воде казалось очень заманчивой перспективой. Оставалось только дождаться Джейсона и как-то его уговорить.       Видимо, в роду у него были экстрасенсы или колдуны, потому что стоило лишь подумать о парне, как тот ввалился в дом, бросая рюкзак в сторону. — Я сейчас сдохну, — заявил он, распластавшись на полу.       Сэюн выглянул из кухни, где успел опустошить коробку сока. Решив, что нельзя упускать шанс, он не стал тянуть со своим предложением: — Давай сгоняем на озеро?       Джейсон взглянул на него снизу вверх. — Тебе так не хватает в жизни теплового удара? — Хочу утопиться. — О, ну ради такой благородной цели можно и попытаться, — съязвил младший. — Быть проводником у тебя получается лучше, чем метеорологом, — парировал Юн. — Где обещанный дождь? — Еще не вечер, — Джейсон нехотя поднялся. — Собирайся быстрее, если не хочешь попасть под ливень.       На минуту Сэюну показалось, что парень немного оттаял, но на деле напряженность между ними ощущалась еще довольно остро. Пока они пробирались по лесу, Джей держался отстраненно, почти не оборачивался, чтобы проверить, как дела у спутника, и даже не подал руки, когда Юн этого ждал.       Несмотря на жару, они быстро преодолели путь, казавшийся в прошлый раз бесконечным. Сэюн успел отметить, что узнает некоторые места и ориентиры, по которым следует Джейсон. Возможно, в следующий раз он мог бы добраться сюда и сам. Если бы, конечно, раздобыл ружье. Впрочем, сейчас у них тоже не имелось ничего, что могло спасти жизнь при встрече с хищниками. Разве что молитва.       Джейсон устроился в тени дерева недалеко от пирса. Расстегнув рюкзак, он извлек оттуда бутылку воды. — Хочешь? — он протянул ее подошедшему Сэюну. — Да, спасибо, — Юн сделал несколько больших глотков, но особого облегчения не испытал, потому что вода успела нагреться. — Если планируешь купаться, то поспеши. Только не прыгай в воду сразу, — деловым тоном порекомендовал Джей. — Сначала ноги намочи и заходи постепенно с берега. Иначе сердце прихватит. Ты ведь уже не молод. — Вот уж спасибо.       Было ужасно жарко и до смерти хотелось окунуться в холодную воду. Но Сэюн не учел один важный момент: для этого необходимо было раздеться. Он понимал, что пока был без сознания, Джейсон видел его обнаженным, но сознательно снимать с себя одежду перед ним было страшно неловко. И хотя парень отвернулся и смотрел куда-то вдаль, все, на что решился Юн — это закатать штаны и войти в воду по колено.       Джейсон был прав: от контраста температур перехватило дыхание. Вода обожгла, показавшись сначала кипятком, а затем холод поднялся по телу, заставив задрожать. — Как тебе водичка? — Джейсон расхаживал по пирсу, надвинув панаму на глаза. — Хо-хорошая. — Ага, вижу. У тебя уже губы посинели, выходи. — Норма…ально, — Юн заикался и ничего не мог с этим поделать.       Однако через некоторое время тело немного расслабилось, и вода перестала казаться слишком холодной. Но солнце противно напекало голову, и Сэюн вдруг подумал, что на такой жаре вещи высохнут быстро, а значит, нет ничего страшного в том, чтобы плавать одетым. Пока Джейсон любовался противоположным берегом, встав к нему спиной, Сэюн решился. Он набрал в легкие как можно больше воздуха и нырнул.       Он ни о чем не думал, не приказывал телу что-либо, оно само все сделало за него. Мышцы напряглись, руки и ноги непроизвольно пришли в движение, унося его сначала вглубь, а затем, когда понадобился глоток воздуха, — к поверхности. Оказавшись над водой, Юн ощутил восторг. Он открыл еще одну грань своих умений, и ему это безумно нравилось.       Рядом послышался всплеск. — Ты засранец! — кричал Джейсон, подплывая к нему. — Какого хрена ты творишь? Я уж подумал, что ты реально решил свести счеты с жизнью! — Один-один, — улыбнулся Юн.       Джейсон растерялся, но потом понял, что к чему и сощурил глаза. — А ты, оказывается, злопамятный. — Немного, — подмигнул Сэюн, но вмиг посерьезнел. — Джейсон, прости за вчерашнее. — Сэюн, не начинай! — болезненно поморщился младший. — Нет, я скажу! Мне, правда, жаль, что я все испортил. Я не имел права делать это. Я чувствую, что из-за моей ошибки между нами возникла стена, но ужасно не хочу тебя терять! Ты замечательный, добрый, отзывчивый. Я…. Пожалуйста, скажи, что мне сделать, что бы все стало по-прежнему? — Перестань, Сэюн! — Джейсон развернулся было, но Юн ловко преградил ему путь. — Ты не за то прощения просишь! Черт, ты такой идиот! Дубина! Пусти!       Юн позволил младшему выбраться на пирс и последовал за ним. Джейсон достал из рюкзака полотенца и бросил ему одно, попав по лицу. Специально, конечно же. Перекусив тем, что на скорую руку собрал Джей, они расположились на солнцепеке, чтобы быстрее высушить на себе одежду. Парень дулся, избегал его взгляда и игнорировал любые попытки Юна поговорить.       В груди жгло с новой силой, так, что даже палящее солнце казалось безобидным. Юн изнывал от желания обнять, расплакаться, накричать и скинуть младшего в воду.       Почему они оба такие тупицы? Почему один чувствует то, что не должен, а другой не может простить? Они оба взрослые мужчины, а ведут себя хуже детей!       Сэюн чувствовал, что скучает. Да, Джейсон был рядом, на расстоянии втянутой руки от него, но при этом так недосягаем! Юн физически нуждался в его улыбке, в голосе, полном теплоты, в его руках, способных подарить приятное волнение одним прикосновением. В его задорном взгляде и подколах, в искреннем смехе, в его…губах. Их вкус ничто не способно было вырвать из памяти. Сэюн чувствовал, как снова закружилась голова. Но не жара была тому виной. Он просто понял….       Вдалеке послышался громовой раскат. — Ну вот, что я и говорил! — Джейсон с видом победителя указал на восток, откуда в их сторону быстро двигалась тяжелая иссиня-черная туча.       Они поспешно начали собираться. Это не заняло много времени, но вокруг успело заметно потемнеть. Спустилась прохлада, и подул предгрозовой ветер. Бросив невзначай взгляд на противоположный берег, Юн уловил нечто странное: ему вдруг показалось, что в старом доме мелькнул свет. — Быстрее! — скомандовал Джейсон, хватая его за руку.       Это прикосновение обожгло Юна сильнее, чем ледяная вода. Он взглянул на Джейсона новыми глазами и осознал, что как никогда согласен с собой.       Он его, черт возьми, любит!       Джейсон сидел напротив такой же красный, как и он сам. И не оттого, что вода в ванне была горячей, а оттого, что они сидели в этой самой ванне вдвоем.       Ливень застал их недалеко от дома. Сплошная стена ледяной воды рухнула с неба как по щелчку пальцев. За секунду они промокли до нитки, за следующую — промерзли до костей. Наспех скинув с себя мокрую одежду прямо в коридоре, они ринулись в спальню за халатами. Тут уже было не до смущения и приличий. Пока Джейсон дрожащими руками заводил генератор, Сэюн ставил на плиту кастрюли и чайник. Не было времени дожидаться, когда вода согреется в нагревателе, требовались экстренные меры.       Уже через десять минут, обмотав бедра полотенцами, они оба, насколько могли, погрузились в наполненную ванну. Было тесно и стыдно. Но подхватить воспаление легких не хотелось никому.       Дождь немного стих, но крупные капли барабанили по крыше будто град. За ветвистыми всполохами молний следовали трескучие раскаты, от которых дребезжали окна. В ванной комнате эти звуки слышались приглушенно и вкупе с теплом и ароматом каких-то масел, добавленных Джейсоном потому что «так надо», создавали неповторимую атмосферу. Время застыло, обещая покой. Но сердце Сэюна не давало ему расслабиться. Оно стучало так громко, что Юн боялся быть разоблаченным. — Не смотри на меня, — нахмурился вдруг младший. — Почему это? — Просто не смотри и все. — Я уже видел тебя, ты забыл? Сначала сам раздеваешься, потом строишь из себя скромницу.       Джейсон брызнул водой ему в лицо. — Обалдел? — возмутился Юн. — У тебя не только память отшибло, но и чувство такта! — Это ты мне о такте говорить будешь?! Ты вообще псих! Притащил в дом незнакомого человека, еще и в ванне с ним сидишь!       Губы Джейсона дернулись, и он тихо захихикал. — А тебе с таким психом рядом не страшно? — Совсем нет. Не думаю, что ты опасен. — Откуда такая уверенность? — Статистически маловероятно, чтобы в одной комнате оказалось сразу два маньяка. — Это намек на то, что мне стоит тебя бояться? — Возможно, — Юн заговорщицки улыбнулся. — Хотя вообще-то у тебя на территории уже есть киллер.       Джейсон непонимающе приподнял брови. — Ну, та домушница. — А-а-а, ты про это чудовище. Неблагодарное создание. Я ее еле-живую нашел на заправке, откормил, поставил на лапы, а она плевать на меня хотела и уничтожает теперь местную фауну. — У тебя хобби такое — подбирать и лечить убогих? — Типа того, — хмыкнул Джейсон.       Они вновь погрузились в свои мысли, и Юн чувствовал, что преграда между ними истончается, а каждая минута молчания становится все теплее. А вот вода остывала.       После минутных препирательств, Джей первым вылез из ванны, а Юн отвернулся, давая парню возможность досуха вытереться и одеться. От шуршания атласа за спиной по позвоночнику пробежал холодок. В голове на секунду промелькнула мысль о том, что Джейсону гораздо лучше без одежды. Юн тут же отвесил себе воображаемый подзатыльник и тяжело вздохнул. Ни к чему хорошему подобные мысли привести не могли.       Планов кроме как предаваться безделью у парней не было, потому они решили сразу облачиться в пижамы. Сэюн даже удостоился фиолетовой с золистыми звездами и теперь почти не сомневался в том, что все вернулось на круги своя. Хотя оставалась вероятность, что скучных пижам попросту больше не нашлось. — Жду тебя внизу, — послышался голос Джейсона из-за двери. — Надо поесть горячего. — Иду, — откликнулся Юн. Он взглянул в зеркало и увидел счастливого идиота.       Джей привычными движениями достал необходимую посуду, вымыл овощи и попросил Юна их почистить. — Так, хён, — начал он тоном учителя, — это нож. Нож, это — хён. Любите, берегите друг друга и помните, что пальцев в рецепте нет. — Я не настолько безнадежен, — вздохнул Сэюн, притворяясь оскорбленным. — Вот увидишь, мы с ним станем напарниками месяца.       Пальцы его действительно не пострадали, чего нельзя было сказать о несчастных продуктах: вместе с кожурой в мусорное ведро отправилась добрая половина того, что могло бы попасть в кастрюлю.       Младший обвел печальным взглядом результаты его труда. — Знаешь, — подытожил он, — лучше уж рисуй.       Умение приготовить море еды из ничего было каким-то мистическим даром Джейсона. Оставалось только дивиться, как стол выдерживает такое количество тарелок. Юн с удовольствием уплетал суп, чувствуя, как согревается изнутри. — Хён. — М? — Тебе никогда не казалось, что на планете кроме нас больше никого нет? — спросил Джей задумчиво. — Было пару раз. — А что, если пока мы тут цветочки собираем, в мире случилась эпидемия страшного вируса, и большая часть людей превратилась в зомби? — Кто-то пересмотрел фильмов. — Нет, ну ты подумай: каждый день тысячи лабораторий бьются над тем, чтобы создать какие-то вакцины. В любой момент что-то может выйти из-под контроля и — бам! — Джейсон стукнул ладонью по столу, отчего Юн вздрогнул. — И вот уже по улицам бегают мертвяки, повсюду брошенные автомобили, полки в магазинах наполовину разграблены немногими оставшимися людьми, … — Жутковато, — усмехнулся Юн. — … и мы с тобой с ружьями наперевес гоним на моем пикапе за ящиком колы в ближайший супермаркет. — Боже, Джейсон, уймись, — Сэюн был в шаге от того, чтобы расхохотаться в голос. — И пока мы пробираемся между полками, появляется местный шериф. Он напуган больше нас, не спал уже несколько суток и, решив, что мы зомби, стреляет. Я падаю навзничь, из последних сил зову тебя и умираю. И ты такой: «Не-е-е-ет!» — Но я не хочу, чтобы ты умирал. — А, ну окей. Тогда умираешь ты, и я такой: «Не-е-ет!» — Супер, спасибо. Но почему шериф сразу в нас стреляет? Разве первый выстрел не предупредительный? — Вообще, да. Но не думаю, что в реалиях зомби-апокалипсиса это правило будет работать. Пока ты стреляешь в воздух, тебе уже кто-то отгрызает ногу. — Хм, логично. Что ж, надеюсь, ты отомстишь за меня. — Не сомневайся.       День стал вечером из-за опустившейся серости. Дождь лениво стекал по водосточным трубам, гром раздавался теперь где-то вдалеке. Парни сидели в полумраке пока не заболели глаза, и только потом зажгли пару свечей. Джейсон высказал опасение, что если такая погода задержится, то скоро его запасы свечей иссякнут. Топливо для генератора тоже не было бесконечным.       Ко всему прочему стало ощутимо холодно, и Джейсону пришлось совершить героический поход за дровами. Навес спас их от дождя, поэтому они не успели сильно отсыреть. Джей принес их с запасом, горой свалив у кухонной двери.       Сэюн развел огонь в камине. Пламя лениво бегало по поленьям, потрескивая и согревая. Иногда с громким щелчком вырывались снопы искр.       Согревшись, Юн скинул с плеч махровый плед, в который до этого кутался. Джейсон бродил где-то в доме, а сам он листал книгу о Пикассо, полностью погрузившись в историю жизни великого художника. Он был так увлечен, что не сразу услышал, как Джей подошел к нему. — Держи, — прозвучал рядом голос младшего.       Не отрываясь от текста, Юн доверчиво принял из рук парня чашку. Сделал глоток и закашлялся от неожиданности. — Чт…что это? — Вино, — пожал плечами Джейсон, будто это было очевидно. В пижаме с ламами он восседал на одной из думок с видом гордого правителя. — А почему в чашке? — Я не нашел бокалов. — И по какому поводу мы пьем? — Пока просто так, — загадочно улыбнулся Джей. — Пей, твое любимое.       Сэюн застыл. — Откуда ты знаешь? — Ну…. Другого в доме нет, так что, хочешь не хочешь, теперь твое любимое — это. Что читаешь? — «Моя жизнь с Пикассо». — Я начинал, но забросил. — Почему? — Люблю живопись, но жизнь художников никогда особо не интересовала. Да и поиск скрытых смыслов в их трудах — тоже. Я просто люблю смотреть на картины. Если мне нравится полотно, могу провести возле него немало времени. Если нет — то никто не заставит меня им восхищаться, пусть даже это всемирно признанный шедевр. Может, я дурак, но вот так вот. — А чем ты по-настоящему увлекаешься? Так, чтобы уходить в это с головой.       Джейсон замялся. — Не могу сказать даже. Слушай, как считаешь, ты когда-нибудь пек торты?       Их разговор так резко менял направления, что Юн не поспевал за мыслями младшего. — Э-э-э, не думаю. — Ах, ну да, о чем я. Ты же продуктовый убийца. — Ты жесток. — Ну, если хочешь реабилитироваться, будешь мне помогать. Хочу пирог. — Ты сейчас серьезно? — Абсолютно. Что? Я не похож на сладкоежку? — Не похож на кондитера. — Ой, супы — тоже непростая вещь, но еще никто не отравился!       Неизвестно откуда появившаяся поваренная книга заняла место в центре стола. Джейсон задумчиво перелистывал страницы, подыскивая подходящий рецепт. — Не пойму, тут Пьер Эрме жил что ли? — возмущался он. — Что все так сложно-то? Я половины таких продуктов не знаю даже! — Мне кажется, это знак, — Юн не очень-то хотел крутиться на кухне. — Да, знак того, что надо импровизировать! Короче, вот, — Джей достал необходимые, как он считал, ингредиенты и расположил их в ряд на столе. — Из этого мы должны получить что-то съедобное. Эстетическая сторона вопроса меня особо не волнует.       Сэюну временно была отведена роль наблюдателя. Он следил за тем, как Джейсон высыпает в миску стакан сахара, взбивает его с яйцами, добавляя какие-то неведомые порошки, затем растапливает масло и вливает в получившуюся массу. После этого пришла и его очередь трудиться. Джей приказал ему просеять муку, пока сам удалял косточки из оттаявшей вишни. К гордости Сэюна он легко справился с поставленной задачей, почти не испачкав стол. Лишь себя немного. Оставалось только переложить тесто в силиконовую форму и выложить сверху вишню. Джейсон позволил ягодам немного утонуть в тесте, разогревая в это время духовку. — И сколько он должен печься? — спросил Сэюн, глядя в темное стекло. — Черт его знает. По запаху определим. — Думаешь, он получится? — Ну, выглядит пока нормально. — Это ничего не значит. — Ты так сомневаешься в моих способностях? — Ты же не один готовил. Я мог сделать что-то не так. — Вот и будешь первым пробовать. — Почему это я? — Ты уже пожил, а у меня еще есть планы. — Ничего себе! Я тоже кое-что планировал, между прочим. — Что же? — Сводить тебя в Лувр.       Джейсон распахнул глаза от удивления. — Ты хочешь отвезти меня в Париж? В город любви?       Сэюн смутился. — Ну, Лувр — один из крупнейших музеев мира…. — Вот уж где мы точно покушаем тортиков! — мечтательно закатил глаза младший. — За Париж! — он поднял свою чашку. — За Париж, — неуверенно поддержал его Сэюн.       Вино как-то слишком быстро ударило в голову и как-то очень скоро закончилось. Как только первая бутылка опустела, волшебным образом появилась вторая.       Голова приятно кружилась, по телу разлилась легкость. Джейсон то и дело произносил какие-то странные тосты, а Юн соглашался, чокаясь чашкой и, кажется, трогаясь умом. Иначе нельзя было объяснить растущее желание зацеловать младшего до потери сознания. — Мне кажется, я хотел что-то сделать, но не помню что именно, — пожаловался Джей, роняя голову на ладонь. — Ты не помнишь? — Как я могу помнить то, о чем ты думал? — Ой, ну мог бы и догадаться! Никакой от тебя помощи. А, точно! Я хотел проверить, как там наш шедевр.       Парень включил свет в духовке и долго сидел возле, не сводя с нее глаз. — Ну и? — не выдержал Юн. — Что «ну и»? — Как там пирог? — Пирог? — Ну да. Пирог. В духовке. — А-а-а. Мне кажется, он готов. — Тогда доставай. — Кого? — Пирог доставай. — А-а-а.       Движения Джейсона замедлились и стали какими-то неуверенными. Просто чудом обошлось без ожогов. Пирог оказался на столе, привлекая чудесным ароматом.       Юн потянулся к нему, но тут же получил по руке. — Эй! — возмутился он. — Рано, — заявил младший и принялся искать что-то в ящиках. Он переворошил все, учинив настоящий разгром.       Юн молча наблюдал за ним, краешком сознания понимая, что на завтра у них снова уборка. С победным кличем Джей достал что-то с верхней полки. Затрещала пластиковая упаковка. Сэюну было любопытно, что происходит, но настолько лень шевелиться и говорить, что приходилось просто ждать, чем все закончится.       Джейсон вернулся к столу, держа за спиной свою находку, и уставился куда-то вверх. Сэюн проследил за его взглядом. — Десять, девять, восемь, семь… — вел отсчет Джейсон, следя за секундной стрелкой на часах.       Как только пробила полночь, что-то рядом с Юном щелкнуло. Он как в замедленной съемке повернул голову и увидел в центре пирога зажженную праздничную свечу. — Ну что ж. С днем рождения меня! — младший хлопнул в ладоши и задул огонек. — У тебя сегодня день рождения? — это почему-то так поразило Юна, что подавшись вперед, он чуть не свалился со стула. — Эй-эй-эй, аккуратней! — Джей успел его придержать. — Почему ты раньше не сказал? — А что, заказал бы музыкантов и ужин в ресторане? — Нет, но…. Черт, я без подарка. Прости. — Ты сам тот еще подарочек! Эх, надо было загадать, что бы ты поумнел. — А что ты загадал? — Кое-что другое. Нельзя говорить, а то не сбудется.       Сэюн вдруг задумался. — Хён, ты живой? — Джей провел рукой перед его лицом. — А? Да. Слушай, а у тебя найдется ненужная белая простынь или типа того? — Зачем? — Найдется или нет? — Ну, допустим, да. — Тащи! — Может, пирог сначала попробуем? — Он подождет.       Сэюн, пошатываясь, направился в гостиную, где извлек акриловые краски из старого комода, в котором Джейсон прятал «всякий хлам». Это был не самый лучший акрил, насколько он мог судить, но для его целей вполне подходящий.       Рядом с ним на пол беззвучно упала ткань. — Спасибо. — Я не для того сейчас родился, чтобы заниматься всякой фигней! — Не ворчи. И, пожалуйста, выйди ненадолго, — Юн постарался сказать это как можно мягче. — Да ты шутишь! Ты меня даже не поздравил еще, только гоняешь туда-сюда! Я иду есть пирог, короче. Если тебе не останется — сам виноват. — Окей.       Ползая по расстеленной на полу простыне, Юн выводил красивые, как ему казалось, буквы. «С днем рождения. Прими сердечные пожелания…» — Ты немного ошибся в слове «сердечные», — послышалось за спиной.       Джейсон стоял в дверях с их чашками и новой бутылкой. — Правда? — Сэюн поднялся и подошел к нему. — С днем рождения, — прочитал он вслух. — Прими се…. Серечные? Вот блин….       Парни переглянулись и прыснули со смеху. — Это должно было стать праздничной растяжкой, я так понимаю? — Джейсон смахнул слезу. — Должно было. Но что-то пошло не так. — Да ну и черт с ней, — Джей отбросил простыню в сторону, освобождая им путь к камину. — Лучше почитай мне что-нибудь. — Думаешь, смогу? Меня язык еле слушается. — Так еще веселее. — Только сначала я тебя все-таки поздравлю. — Ну, наконец-то!       Они расположились у огня и наполнили чашки. — Джейсон, — начал Юн, — спасибо, что родился. Спасибо что ты такой — добрый, заботливый и веселый. Я рад, что судьба позволила нам вместе отмечать твой праздник. Будь счастлив! Я тебя очень…ценю и обещаю больше не причинять вреда твоей кухне. Джейсон рассмеялся. — Это лучшее, что я когда-либо слышал! — За тебя! — За меня!       Они чокнулись и выпили до дна. — Что тебе прочесть? — Не знаю, давай наугад. Так, значит, ищи: третья полка сверху, седьмая книга слева. — Ага, есть.       Джейсон назвал страницу и номер строки. Страницы немного склеились от времени, поэтому Сэюн не сразу смог открыть нужную. Наконец, справившись с этим, он начал читать: «Странная мертвенно-бледная фигура падала, поднималась, гнулась, подставляя дождю то полные блестящие бедра, то белый живот, то крутые ягодицы, снова и снова повторяя дикий, неописуемый реверанс. Он натянуто засмеялся и тоже сбросил с себя одежду».       Юн остановился, почувствовав, как краска заливает лицо. — Прико-о-ольно, — протянул младший. — Что это за книга?       Сэюн взглянул на обложку. — «Любовник леди Чаттерли». — Интересный выбор, хён, — усмехнулся Джей. — Вообще-то это ты ее выбрал. Может, что-нибудь другое? — Окей, давай попробуем. Пятая полка снизу, четвертая книга справа. — Э-э-э…. Давай еще раз? — А что не так? — Это «Лолита».       Джейсон захохотал. — Мне кажется, надо заканчивать эту игру, пока не дошло до «Камасутры».       Лицо горело. Ситуация была настолько глупой, что впору было посмеяться за компанию с Джеем, но Юна обуревали другие желания. Такой сияющий прекрасный Джейсон со своим неповторимым смехом являл собой само очарование. Наверное, хмель убил в нем последние остатки разума, потому что тело подалось вперед, и руки обвили фигуру младшего, притягивая ближе. — Хён! Ты опять? — взволновано выдохнул парень. — Прости, я не могу этого не делать. — Чтобы потом снова жалеть? — Я не пожалею. — Врешь, — Джей опустил глаза. — Нет, Джейсон, нет! Если бы ты только знал. — Что? — Я…. — Не можешь сказать. Боишься, — в голосе младшего звучала горечь. — Отпусти! — Не отпущу. Ни за что и никогда.       Сэюн коснулся лица Джейсона, заставив поднять голову, и припал к его губам, обдавая терпким ароматом вина. Возмущенный крик потерялся в поцелуе. Сопротивление было сломлено за пару секунд. Джей поддался его напору, и Юн бесстрашно оголил перед ним душу, передавая через поцелуй всю силу бушующих в нем чувств. Перед глазами поплыли цветные круги, комната покачнулась. Искрящийся вихрь крутил его, побуждая все ближе прижимать к себе Джейсона.       Руки Юна скользнули под чужую рубашку, и Джейсон вдруг резко разорвал поцелуй. — Хён, прошу! — взмолился он.       Юна будто оглушили. Он не сразу осознал, что Джей отодвинулся от него на добрый метр. В горле пересохло. — Джейсон, ты ведь тоже этого хочешь, признай. Я же чувствую! — Да, черт возьми, да! Доволен? — Тогда к чему все это? Зачем ты так со мной? — Потому что ты пьян. Я не хочу, чтобы утром ты снова просил меня «общаться как раньше»! — Я ведь уже сказал тебе, что этого не будет. — Как я могу верить в это? Разве…. Разве я имею право быть счастливым? — О, Господи, Джейсон….       Игнорируя протестующие жесты младшего, Юн двинулся в его сторону, отчего парень потерял равновесие и повалился на спину. Темная фигура Сэюна нависла над ним. — Джейсон, малыш, если я могу хоть на сотую долю процента приблизить тебя к счастью, позволь мне сделать это! — Ты можешь справиться на девяносто девять процентов, — прошептал младший. — Но я боюсь. — Боишься быть счастливым? — Боюсь потерять тебя. — Я никуда не денусь.       Джейсон тяжело вздохнул. — Уже поздно. Отправляйся спать, и если наутро тебе не захочется снова потерять память, мы вернемся к этому разговору, хорошо? — Хорошо, — выдохнул Сэюн, скрестив пальцы за спиной. Он попытался встать, но эта попытка закончилась неуклюжим падением. — Осторожнее! — Джей подхватил его, хотя и сам не очень уверенно держался на ногах. — Пойдем, я помогу.       Пока они поднимались по лестнице, Юна мучило чувство дежавю. Он словно бы уже шел так когда-то, опираясь на чье-то плечо. Будто сквозь сон он услышал ворчание младшего: — Ты и вправду совсем пить не умеешь. О чем я только думал?       Сэюн боялся, что по-настоящему уснет, оказавшись в кровати. Он этого не хотел. С мальчишеским азартом, как нашкодивший школьник, он сдерживал улыбку, притворяясь, что спит, и всеми силами хватался за реальность. Расчет оказался верен: уложив его в постель, Джейсон сел рядом, перебирая пряди его волос. Он что-то нашептывал, но слов невозможно было разобрать. Юн почувствовал, как собираясь уходить, парень наклонился к его лицу.       Ошибка.       Не успев опомниться, Джейсон оказался лежащим на кровати и лишенным всякой возможности сбежать. — Сэюн! — Поклянись, что действительно хочешь уйти, и я тебя отпущу. — Ты итак меня отпустишь. — Нет. — Сэюн, — его имя прозвучало так жалобно, что голова закружилась с новой силой. — Ответ неверный. — Ну, хё-ён. — Снова не то. — Ну что за дурак? — голос младшего умолял.       Юн едва коснулся губами его щеки. — Скажи, чего ты хочешь? — выдохнул он свой вопрос.       Парень под ним задрожал и прикрыл глаза. — Тебя, хён. Всего без остатка.       Юн словно провалился в горящий колодец.       Он завладел губами Джейсона, и все вокруг исчезло. Волна трепета накрыла его с головой. Руки задрожали, едва удерживая отяжелевшее вдруг тело. Ощущая сладость чужих послушных губ, Сэюн плавился как свеча. Казалось, что невозможно чувствовать происходящее острее, но каждая секунда становилась жарче и прекрасней предыдущей. Руки Джейсона оглаживали его спину поверх рубашки, вызывая все большую ненависть к несчастной ткани. Юн разорвал поцелуй и уткнулся в шею Джейсона, пытаясь отдышаться. Младший дрожал так восхитительно, опаляя ухо горячим дыханием, что хотелось кричать от восторга. Этот парень будил в нем самые греховные плотские желания и возвышенные чистые мечты одновременно!       Горячие поцелуи Юна медом потекли по бледной шее младшего, спускаясь к ключицам. Джей бесстыдно прижимался к нему бедрами, будто не желая оставлять ни миллиметра свободного пространства, путался пальцами в волосах и еле слышно выдыхал его имя.       Сэюн уже не понимал, не хотел понимать, что делает. Мир сузился до одной точки — той, в которой парень под ним извивается, открываясь навстречу ласкам. Пальцы не слушались — пуговицы разлетелись в стороны, теряясь в складках одеяла и звонко отскакивая от стен. Ткань больше не мешала исследовать пылающую кожу, и Юн безотчетно следуя слепому желанию, покрывал ее поцелуями под иступленные стоны. Напряжение оглушало.       Он полностью потерялся в ощущениях и потому упустил момент, когда Джейсон вдруг решил поменяться ролями. — Ты абсолютно невыносим, в курсе? — почти прорычал парень, оказываясь сверху.       Его поцелуй был прекрасен в своем неистовстве, граничащем с грубостью. Это было тем необыкновеннее, что ужасно контрастировало с неторопливыми движениями его дрожащих пальцев. Он нарочито медленно расстегивал рубашку своего хёна. Юн готов был взорваться от нетерпения. Джейсон изводил его, едва касаясь после каждой сдавшейся пуговицы. Эта пытка была невыносимой! Под кожей пульсировало, тело дрожало в ознобе.       Болезненно-приятный поцелуй обжог низ живота. От остроты ощущений Сэюн едва не задохнулся и громко простонал, стыдясь своей несдержанности. Дорожка поцелуев протянулась к ключицам, поднялась по шее, отметилась там вспышкой сладкой боли и снова спустилась к границе брюк. — Дьявол, Джейсон, что же ты делаешь….       Сэюн боялся открывать глаза, боялся встретить возбужденный взгляд и сорваться в пропасть, по краю которой так неосторожно прогуливался сейчас. И в то же время желал с разбега прыгнуть в нее.       Джей ловко освободил его от остатков одежды. Сэюн лишь сдавленно ахнул от такой бесцеремонности. Он знал, что последует за этим, и все равно содрогнулся и рвано выдохнул, почувствовав нежной кожей горячий язык младшего. Он сжимал край подушки и до боли прикусывал губу, сдерживая крики, пока Джейсон безумствовал, упиваясь своей властью над ним.       Это было похоже на помешательство. Нет, это было помешательством. Юн летел в пропасть. Все в нем кричало, вопило и плакало от удовольствия. Он сходил с ума, он умирал, возрождался и снова проваливался во тьму. Это была изумительная тьма: удушающая, алчная, дразнящая.       Губы Джейсона накрыли его губы, примешивая к аромату алкоголя его собственный вкус. В этом поцелуе читалась требовательная мольба.       Сэюн протянул руку к брюкам парня и ощутил силу его возбуждения. От томительного предвкушения их обоих охватила крупная дрожь. Юн повалил Джейсона на смятую простынь и, стянув с него брюки, с нескрываемым вожделением принялся изучать каждый сантиметр тела горящим взглядом. Вслед за взглядом скользнула ладонь. Младший заскулил, стоило лишь коснуться его возбужденной плоти.       Сил сдерживаться больше не было, и, обхватив оба члена рукой, Юн припал к губам Джея, заглушая всхлипы. Его движения были сильными и нежными, а чувства заострены до предела. Сознание превратилось в тонкую нить, готовую в любой момент оборваться. Плоть к плоти. Это было невыносимо прекрасно. До гортанных хрипов и онемевших кончиков пальцев.       Джейсон цеплялся за него, царапая спину, и тем еще больше распаляя. Ни одна из картин не могла сравниться с его красотой сейчас. Он беспомощно хватал губами воздух, брови его изогнулись, придавая блестящему от пота лицу выражение сладостного отчаяния.       Сэюн чувствовал, что на грани. Пара мгновений — и он содрогнулся, ощущая, как Джейсон изгибается, также сотрясаясь от накатившего наслаждения.       Юн тяжело повалился рядом с младшим, тут же притягивая его к себе. — Ох, хён, — парня трясло.       Сэюн целовал его прикрытые веки, нос, губы, лоб. Он не хотел оставлять ни один миллиметр его лица без поцелуя. Он гладил Джейсона по волосам и чувствовал, как внутри все ликует. Этот парень рядом теперь принадлежал ему! От этой мысли на глаза навернулись слезы.       Джейсон пытался что-то сказать, но выходило нечто бессвязное и слишком тихое, чтобы можно было разобрать. Вскоре он совсем притих и засопел. — Знаешь что, Джейсон? — прошептал Юн. — Я действительно дурак. И…я, кажется, люблю тебя.