***
Чон и Ёсан сидели около столовой, в большой зале, где на переменах появляются толпы студентов, чтобы немного обсудить преподавателей и актуальные новости универа, что за частую было обычными сплетнями. Но сегодня на повестке дня было не что иное, как несчастный случай с Саном: студентки вздыхали и охали всякий раз, когда вспоминали о Сане — об одном из популярнейших парней — а также они обратили внимание и на Уёна, ведь тот спас Чхве. Они игриво заправляли пряди, находясь рядом с Чоном, или здоровались с ним, но ведь раньше, если честно, тот был главным заучкой и подстилкой Сана, автоматически становясь никем для других студентов. Удивительно, как жизнь может поменяться за один день. И жаль, что меняется она в хорошую сторону, только после ужасающих случаев с близкими нам людьми. Ёсан терпел неловкое молчание и пытался начать разговор, но ничего кроме теме об странном происшествии этих выходных в голову не приходило. — Я знаю, ты не расскажешь. — прошептал Кан, упираясь взглядом в пол. Сложно. Они с Уёном слишком близки. Года дружбы и куча проблем, которые они пережили, всегда будут связывать их. Но что-то всегда стояло рядом. Секрет, тайна, неизвестное мешало окончательно перейти черту и вместе быть на одной стороне. И эту черту не мог перейти Уён. Конечно, Чон доверяет другу больше, чем самому себе, и любит больше, чем собственных родителей, но Уён боится реакции друга, его непонимание в глазах, которое может отражаться после сказанного, то оглушающее молчание от шока или даже уход Кана без дальнейшей надежды на общение, как тогда было с Саном. Как сказать лучшему другу, что долгие годы ты влюблён в парня, когда иногда и сам боишься в этом признаться, глядя на отражение в запотевшем зеркале и ненавидя ту неопределённость внутри, от которой так больно жжёт органы. Поэтому Уён никогда не хотел говорить о том резком изменении в отношениях между ним и Чхве, ведь что если сейчас Ёсан уйдёт так же, как и Сан тогда? Поэтому сейчас Уён скрывает все, что связано с тем противным парнем, который издевался над ним так долго. Все это, потому что он так сильно любит того парня, который в больнице без сознания несколько дней. Все еще любит. — Прости, не расскажу. — ответил Уён чуть громче. — Ты теперь популярен. — улыбнулся Кан, переводя тему. Неприятно, но не обидно ему от того, что друг молчит. Он, улыбаясь, смотрит на девушек, которые глядят прямо на Чона и хихикают. Вдвоём в тайне друзья мечтали быть популярными, как Юнхо или Сонхва, но ведь это были мечты, а сейчас Уён и правда часто обсуждаемая персона. Среди толпы шагала Шин, стуча каблуками, вокруг заставляла всем замолчать, обратив внимание на себя, её окружала холодная аура, а лицо показывало решительность и злость, и, на самом деле, девушка не знала, что хочет сделать или сказать в данный момен, но Рюджин стремительно шла к друзьям. Ёсан на секунду замер, вспоминая события той ночью: она выглядит так, будто ничего не было, будто совсем не сломлена и будто больше всех желает жить. Он нервно сглатывает, когда понимает, что девушка направляется к ним, а может к нему, и выпрямляет спину, что заметил и Чон от чего лёгкая улыбка коснулась губ. — Отомстил? — спросила та, подойдя достаточно близко, чтобы вести интимную беседу, но ведь все взгляды устремления на них. Её слова стёрли улыбку с лица и заставили свести брови. — Не делай вид, что не понимаешь. — Шин ухмыльнулась: а Чон не так то прост. — Отомстил за эти годы унижений? Рад, что он теперь в больнице? — продолжала она монолог, содержание которого заинтересовало других студентов и многие притихли. — Ты о чем вообще? — Ёсан встал, перекидывая взгляд с Шин на друга. — Помолчи. — она даже не посмотрела на Кана: так вот почему все считают ее холодной королевой. — Если ты не виноват, расскажи, как Сан получил травму? Как ты оказался рядом? — настаивала она. Видела бы её мать: Шин точно будет успешным адвокатом, от чего на момент и самой девушке стало противно. Уён мямлил под нос, глотал концовки и слюну, но точного ответа не дал, от чего не только Шин, но и все вокруг начали головой мотать. И так просто герой дня стал для всех главным злодеем? Он поднялся, чтоб уйти от этих ничего не знающих студентов, но Шин стала перед ним, не давая прохода, взгляд она пропитала ненавистью, и даже Ёсан на секунду задумался: та ли это Рюджин, которую он спать улаживал неделю назад? — Я понимаю, что сужу не зная. — она сложила руки на груди и глянула на туфли, а после посмотрела в глаза Чону. — Но, Уён, если все, что я думаю — правда, ты жить нормально не будешь. — она резко развернулась, ударяя волосами лицо парня — так низко для него — оставив последнее слово за собой, девушка пошагала в сторону кабинета, где скоро начнётся пара. Волна перешептываний накатила на толпу студентов, когда Рюджин покинула их. После этого диалога никто не станет выяснять правду, и теперь вся критика и гнев польются на Уёна, который, казалось бы, оказался не в том месте и не в то время, который просто помог любимому человеку выжить.***
Все же Шин притащила с собой Юнхо в больницу, убеждая, что сможет провести их и увидеть Сана, хотя бы на пару минут. Когда Чону позвонил Чонхо, с дрожащим голосом рассказывая, что старший брат в больнице, Юнхо сразу же приехал, не раздумывая, но эти противные медики, заставив ждать два часа, в конце концов просто отправили домой, грубо отвечая на любые вопросы о состоянии Чхве. Юнхо никогда не любил больницы и даже сейчас с отвращением смотрел на белый коридор с людьми в халатах того же цвета. — Здравствуйте, я пришла к Чхве Сану. — Рюджин мило улыбнулась, что совсем непривычно для ее персоны. Этой медсестре повезло слышать в свою сторону такой приятный и вежливый тон Шин. — Кем вы приходитесь больному? — женщина даже не посмотрела в сторону друзей. — Представьте документы. — Я невеста. — Рюджин придумала это еще в машине по дороге в больницу. — Документы будут после свадьбы. — девушка снова улыбнулась, толкая локтем в ребра Юнхо: пусть тоже подлизывается, не одной же ей это делать. — Девушка, вот после свадьбы и приходите. — медсестра встала, собираясь уходить на обед, который скорее всего был даже не по расписанию: четыре вечера точно не время для перекуса. — Простите, но это вам. — Рюджин протянула белый конверт, где лежало несколько купюр незначительной суммы для девушки, но эти деньги заставили глаза медсестры заблестеть и было видно, что она готова на все. — Я невеста и ужасно переживаю за любимого. Может сделаете исключение? — Хорошо. — женщина засунула конверт в карман халата. — Но пойдёте только вы, — она недружелюбно взглянула на Юнхо, — парень пусть ждёт. — Я думаю, денег достаточно, чтобы пошли мы вдвоем. — снова улыбнулась девушка, опираясь на стойку, поднимая тон голоса. — За раз можно только два посетителя. Вы — вторая. — объяснила она. Шин пожала плечами и решила, что первый посетитель это Чонхо. Следуя за медсестрой, она одарила Чона взглядом «мне жаль», но друг с понимаем кивнул, на что девушка лишь посмотрела в пол, продолжая путь к Сану. * * * — У вас есть 10 минут. — медсестра приоткрыла дверь палаты Сана, после чего гордо ушла к своему рабочему месту, делая вид, что совсем не брала никаких денег от Рюджин. Девушка несмело ступила внутрь, ей так хочется, чтобы это было сном и на самом деле с Чхве все хорошо. Она хочет извиниться перед ним за все капризы и ссоры, крепко-крепко обнять столь любимого и дорогого друга. В такие моменты, как этот, всегда понимаешь, что в жизни есть вещи дороже, чем бумажки, которое люди нарекли «деньгами». Палата стоила тех денег, которые отец Сана платить, чтобы его сын-недотепа отдыхал в тишине и спокойствии. Собственная ванная, плазменный телевизор, шкаф, диван и небольшой холодильник для фруктов — в распоряжении Сана. Жаль, что этим он все еще не был в состоянии пользоваться. Огромная кровать, на которой он лежит, совсем не напоминает больничную койку. Шин даже сказала бы, что эта кровать в разы круче, чем в ее спальне. Тихие звуки капельницы заполняли комнату, перемешиваясь со вздохами и выдохами троих присутствующих в ней. Сан, Уён и Рюджин. Атмосфера резко ухудшилась и вместо переживаний о друге, девушка снова наполнилась злостью. Откуда в ней столько ненависти?Нет, не к Уёну, скорее просто к людям. Почему она готова кричать и крушить все, даже если причины на то нет? Это вообще нормально? — Что ты здесь делаешь? — она захлопнула дверь громко, но это не заставило Сана проснуться, лишь подтвердило тот факт, что ему еще предстоит долгое восстановление. — Как тебя пустили? Какого чёрта ты вообще припёрся в эту больницу? — не унималась девушка, кидая в парня вопросами, словно метала ножи. Она все больше заставляла задуматься Уёна, зачем он беспокоиться о Чхве? — Я, — Чон замялся, не понимая, что можно ответить, — я решил узнать, как его самочувствие. — Пускают только семью! — злобно воскликнула Шин. — Я же его сюда привёз… — потер он затылок. — Врачи думают, мы близки. — Послушай меня! — Рю не стала выслушивать его до конца. Слова Чона для нее не имеют никакого значения, если он не расскажет, что случилось с Саном. — Ты или говоришь, что произошло, или ты просто сам в этом всем замешан. Хочешь, чтобы твоя жизнь так сильно ухудшилась? Ты и так никому не нужен, тебя знают только благодаря Сану, но если за дело возьму я, — она улыбнулась, одной из тех улыбок, которые репетрует вечерами перед зеркалом, — все забудут о твоей существовании. Ты станешь никем. Даже Ёсан думать о тебе перестанет. — перекатила девушка на языке, заставляя чувствовать собеседника крайне униженным и уничтоженным. И что делать Чону? Как поступить? Парень уверен, что Сан сам захочет рассказать о том, что случилось, да и вообще Уён не до конца разобрался в ситуации, чтобы рассказывать все в подробностях. — Я сам не понимаю до конца, что произошло. — Чон глянул на больного парня тем самым взглядом, пропитанным болью и любовью одновременно. Уён так хочет вернуть их дружбу, хочет вернуть день, когда решился признаться в чувствах. Чон такой идиот был раз подумал, что Сан ответит взаимностью. Да и Уён остаётся идиотом раз продолжает любить этого избалованного, богатенького парнишку, который лишь презирает. — Я нашёл его без сознания. — Чон пытался соврать так, как Ёсан, когда очередной раз оправдывает свои прогулы, но видно получилось коряво, да и неубедительно, поскольку Шин приподняла бровь, продолжая упираться взглядом в Чона. Тот в свою очередь протирал дырку взглядом в больном. И как Уён может перестать волноваться об этом придурке, если тот всегда находит приключения на свою задницу? Брюнетка, наблюдая за Чоном, неожиданно поймала себя на странной мысли. Чем больше Шин думала об этом, тем меньше эта догадка становилась странной и больше реалистичной. — Уён, — то, о чем подумала девушка был, как гром среди ясного неба для нее, — этот взгляд… — Почему ты смотришь так…? Так обычно Рюджин смотрела на Сонхва, когда тот в очередной раз приходил с царапинами и мелкими ранами после тренировок. В голове сразу же всплыло воспоминание о том, как они поцеловались впервые. Было так неловко и страшно, но в тоже время мир вокруг неё окрасился в новые цвета, такие яркие, будто художник только-только провёл кисточкой и нанёс оттенок. В тот день Пак повредил руку во время помощи с подготовкой к празднику в актовом зале. Он так спешил к Рюджин, что даже не захотел идти к врачу, наплевательски игнорируя боль в запястье. Шин тогда смотрела на него также, как Уён на Чхве сейчас. С нежностью и злостью во взгляде, она проклинала Сонхва, что тот не бережёт себя. Брюнетка перемотала руку своего парня, что было для неё впервые: она так много попробовала впервые благодаря Паку. Тогда он её и поцеловал, благодаря за заботу и переживания. Сейчас Чон выглядит встревоженным и нервным. Что пытается сказать ему Рюджин? — Ты влюблён в Сана? — спросила она то ли с насмешкой, то ли с пониманием. — Ты правда в него влюблён! — воскликнула девушка, не в состоянии принять то, о чем говорит.