***
— Вы сильно замёрзли? — Сонхва стоял напротив двоих до нитки промокших студентов, попутно снимая с себя жакет, чтобы после отдать Рюджин. — Вам повезло, что я вас заметил в окне. — Ожидаешь благодарности? — Шин посмотрела на куртку, которую когда-то сама же и подарила Сонхва. Она точно не собиралась принимать её сейчас, чтобы согреться. — Мы бы и сами… — Спасибо. — Кан прервал слова брюнетки, из-за чего получил укоризненый взгляд со стороны девушки. Шин не любит, когда её прерывают. — Как всегда замок заклинило, да? Пак попытался разрядить ужасную, катастрофически неловкую обстановку. Воздух постоянно становится тяжелее, когда он рядом с Рюджин, и если раньше это немного дурманило голову, тогда сейчас это как-то страшно и пугающе. Как эта девушка может делать всё настолько сложным? — Мне пора. — её холодный тон голоса врезался в уши. Кан не мог поверить, что до этого Рю была более мягкой в разговоре с ним. Казалось, что Ёсан никогда не сможет узнать, какая настоящая Шин Рюджин. Студентка обвела взглядом Кана, а после бывшего парня, развернулась и пошагала по лестнице вниз. Она оставляя за собой мокрые следы от подошвы её кроссовок и приятный аромат дождя. Парни смотрели вслед, борясь с противоречивыми чувствами, которые испытывали к ней. Они оба очень сильно хотели защитить её, оградить от проблем, что есть в её жизни.***
На телефоне двадцать два пропущенных звонка. Шин даже не хотела перезванивать, зная, что на том конце ей безразлично прикажут скорее быть дома. Время от времени она говорила водителю такси поторопиться, но тот ворчал и оправдывался, мол сильный ливень, вечер, пробки — нельзя перевышать. И какой же тупой день выдался у девушки. Всё будто против её свидания с Хонджуном, и она вроде бы рада этому, но с другой стороны она чувствует, что это долг, и она обязана провести с ним вечер. Мокрая одежда липла к телу, а волосы были беспорядочно раскиданы на плечах; Шин не понимала, как она должна успеть привести себя в порядок, чтобы успеть на свидание. Да какое там свидание?! Она уже опоздала, она замёрзла, устала, хочет спать. Девушка уже точно никуда сегодня не поедет и она надеется на понимание со стороны Кима. Нет, точно не понимание от родителей — об этом даже глупо думать. Подъехав к дому, быстро расплатившись, она вышла с такси, прикрывая своё лицо от больших капель, которые больно били кожу, и быстрым шагом направилась к большой входной двери.***
— Ну может ты подождёшь еще хотя бы десять минут? — госпожа Шин хватала за локти Хонджуна, пока тот уверенно шагал к входной двери. — Простите, но я правда не люблю ждать. Не знаю, что случилось с Рюджин, но надеюсь, всё хорошо. Стоит перенести нашу встречу. Хон попытался улыбнуться, чтобы заверить, что он полностью спокоен и совсем не зол, что эта девчонка испортила ему весь вечер. Но, на самом деле, он был в бешенстве. Его кровь внутри кипела и бурлила, сам парень сжимал ладони в крепкий кулак, чего не заметили родители Шин. В голове Ким считал до десяти, чтобы унять ярость, которая так и норовилась вырваться. Он не мог поверить, что какая-то девушка продинамила его, заставила ждать час с её противными, навязчивыми родителями, а сама даже на пороге дома не явилась. — Я надеюсь, вы передадите Рюджин, чтобы она не переживала об неудавшейся встрече. Всего доброго. — Ким открыл дверь, и сразу увидел на пороге девушку. Сказать по-правде, он даже не сразу понял, что это Рюджин. Девушка перед ним была совсем иной. Она отличалась от той роскошно одетой, с потрясающей причёской, с модельной походкой, с чарующими, сексуальными ключицами Шин Рюджин. На пороге дома стояла будто совсем незнакомка. С мокрыми, растрепанными волосами, в неопрятной куртке поверх чёрной мужской кофты, Рюджин, переминаясь с ноги на ногу и трясясь от холода, опустила голову. Мать лишь закатила глаза на эту сцену, а отец слишком громко вздохнул, но всё равно остался без внимание: сейчас все глаза на Рюджин. — Добрый вечер. — промолвил Хон, запинаясь от небольшого ступора. Он отступил шаг в сторону, позволяя девушке войти в свой дом. — Я всё же пойду. — Ким почувствовал всю неловкость ситуации и больше не мог находиться в этом месте. Внутри он всё ещё был зол, но к этому всему добавилась жалость, которую тот испытывал к Шин: для него она выглядела крайне неопрятно и неухоженно. Если бы парень не знал о положении семьи, тогда точно бы решил, что Шин ночует на улице. Он невольно скривил лицо, оглядывая Рю с ног до головы. К счастью или несчастью, никто из присутствующих не заметил истинное отношение парня ко всему, что случилось. — Приятного вечера. — он поклонился, хотя и не считал себя должным это выполнять, и удалился за дверь. Как только гость покинул дом, Рюджин никак не сможет избежать крика и длинных лекций со стороны родителей. — Что ты… Как… Почему… — её мама не могла подобрать правильных слов и лишь размахивала руками перед лицом старшей дочери. — Мам, мне кажется тебе нужно к логопеду. — сьязвила она, будто совсем не переживая о последствиях. — Я не думаю, что ты имеешь право вообще что-то говорить, после того, как подвела нас. — подал голос господин Шин. — Где ты шлялась? Мы тебе неделю напоминали об этой встрече! Так трудно исполнить нашу просьбу?! — Прошу, пап, только не сейчас. — Шин вяло стягивала свою куртку и только сейчас обнаружила, что забыла отдать Ёсану его кофту. — Я правда устала. — Ты устала? От чего?! — её мать начала приходить в себя, смирившись с внешним видом дочери. — От постоянных встреч со своими друзьями, теми бестолковыми парнями? Или может ты устала носить пакеты с одеждой с магазина в магазин? Скажи мне, что так сильно тебя утомляет?! — Я очень замёрзла… Прошу давайте поговорим завтра. — Шин была готова умолять родителей перестать кричать и просто позволить ей уйти. Она правда всё объяснит. Не сегодня, но завтра. — Как ты могла позволить себе явиться в таком виде, зная, что я тут может сидеть Хонджун? Ты хочешь, чтобы потом поползли слухи о том, что мы плохо заботимся о тебе? Скажи, ты хочешь опозорить нас? Ты такая неблагодарная… — госпожа Шин скрестила руки на груди, тяжело дыша, женщина смотрела на свою дочь с презрением. Мать Рюджин никогда не смотрела на своих дочерей по-другому: лишь отвращение, злость, выгода видна в её взгляде. Ни капли тепла и любви. — А вы хотите сказать, что всю жизнь только и делаете, что заботитесь обо мне? — голос ни на секунду не дрогнул, ведь девушка говорила чистую правду. — Как часто вы приходили на мои выступления, когда я выступала с игрой на виолончели? Вы знаете, о чём я мечтала, когда меня было семь? Скажите, болела ли я ветрянкой, когда была маленькая? — сейчас Рюджин и плакать не хотела. А всё потому что плачут лишь тогда, когда делает больно близкий, любимый человек, а эти люди такие чужие, что даже не заслуживают её чувств. Лишь взгляд, который так же, как и у матери, был полон отвращения. — Всё, что мне от вас нужно — деньги. И я делаю каждую тупую вещь, которую вы требуете, только, чтобы получать эти деньги. И если я не пришла сегодня, значит что-то случилось! А вам так наплевать на это, что я даже сомневаюсь, что вы способны любить кого-то, кроме себя. Неожиданно отец подошёл в плотную и, не сдержав ярость, ударил Шин по щеке. Так сильно, как он мог, чтобы его тупая дочь поняла с кем говорит. Он не пожалел силы, и Шин еле удержалась на ногах, чтобы не рухнуть перед ними на колени. — Ну вот, — она осторожно приложила ладонь к щеке, которая пульсировала и наливалась краской, чтобы унять боль, — ты перешёл черту. — девушка выдала ужасающую улыбку, а после сказала: — Я правда надеюсь, что вы когда-то заплатите за всё, что сделали со мной. После этих слов она покинула их, поднимаясь к себе в комнату. Она медленно переставляла ноги, шагая расслабленно. Рюджин продолжала держать ладонь на щеке, как напоминание о том, что случилось пару секунд назад. Девушка даже как-то поверить в это не могла. Её папа… Он никогда не бил ни её, ни Юну, ни мать. Он мог кричать, метать предметы, спокойно говорить, что внушало большой ужас, но ударить… В том что случилось, Рюджин всегда будет винить его. Да, она сказала гадкие, холодные слова, но и родители не отличались красноречием. Войдя в комнату Шин по очереди скидывала мокрые вещи на пол, и только кофту Ёсана она осторожно сложила, пообещав себе, что постирает и отдаст владельцу в понедельник. Девушка приняла душ, смыв с себя остатки такого ужасного дня. Жаль, что с памяти они ничего не сотрёт. Рюджин казалось, что она уснёт, как только ляжет в кровать, что не могло не радовать. Пусть девушка валилась с ног, она очень надеялась, что эта усталость поможет ей выспаться и набраться сил, чтобы снова встретиться с, как ей казалось, таким холодным миром утром. Рюджин чувствовала, что её трясёт и мурашки бегают по коже, поэтому решила укрыться двумя одеялами. Было уютно, мягко, а главное сухо. Как только девушка укрылась, в дверь легко постучали. — Можно? — Юна медленно заглянула к сестре. — Я принесла тебе чай с мёдом и булочку с корицей. — блондинка улыбнулась, видя как старшая подзывает к себе рукою. Рюджин не сильно хотела есть или пить, но булочка с корицей это то, от чего брюнетка не откажется под дулом пистолета. — Как ты? — обеспокоено спросила Юна, наблюдая как онни наслаждается перекусом. — Всё хорошо. Не переживай. — соврала старшая. — Почему ты опоздала? — Я застряла на крыше в дождь. Юна, — Рю посмотрела в глаза младшей, — я правда не хотела опаздывать. Вместо слов блондинка потянулась обнять Рюджин, ведь та совсем не заслужила всего, что произошло. — Мне очень жаль, что так получилось. — прошептала младшая, сдерживаясь, чтобы не заплакать. Сестры сидели так пару минут, в абсолютной тишине их сердца бились в такт. Рюджин была счастлива, что когда-то родители подарили ей такую замечательную сестру, пусть порой доставучую и непослушную, но такую любящую и добросердечную. Идиллию девушек прервала их мама, которая даже немного удивилась, что эти двое хорошо общаются. Это и правда стало открытием для госпожи Шин. Женщина даже задумалась о том, что ей следует узнать их получше. — Юна, оставь нас. — блондинка посмотрела на сестру, ожидая её указаний, и после одобрительно кивка покинула комнату. — Я принесла тебе льда. — госпожа Шин легко кинула пакет на кровать, не осмеливаясь подойти ближе к дочери. — Такая неожиданная забота с твоей стороны. — девушка как-то обрадовалась, что мать подумала о ней. Это так грело душу. — А как же иначе? Если Хонджун это увидит, то может рассказать своим родителям. Нам с отцом такие слухи не нужны. — А, ну да. — Рю опустила глаза, протягивая руку, чтобы взять лёд. — Репутация… — на выдохе промолвила она, не замечая как мать быстро покинула комнату дочери. И снова, оставшись одна, девушка закусила губу, оглядывая комнату. Закрыв глаза, Рюджин не открывала их до утра, но Шин не спала. Она прокручивала в голове всё, что случилось. Несколько раз Рю пустила слёзы, но это были мимолётные слабости, не больше. Шин так сильно устала плакать, что больше не могла позволить другим доводить её до такого состояния. В эту ночь девушка дала себе обещание, но вот сдержит ли она его?